Текст книги "Святые Спасения"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

– Энсли.

– Ну, блин. Что?

– Энсли, ты нам нужен. Пожалуйста.

Из белого корпуса плавно выскользнули зубцы проводников отрицательной энергии. Похожие на крылья конструкции на миг расчертила сложная паутина сверкающих алых и бирюзовых линий, но краски быстро смягчились до цветов, лежащих ниже порога сознательного восприятия.

– Да. Верно. Отлично. Я перестраиваю свою психику. Большинство систем уже под контролем. Черт! Даже у некоторых моих компонентов отняли время. Блин, если бы это продолжалось чуть дольше, это могло бы повредить системы поэтапного развертывания. Показатели восстанавливаются.

– Энсли, оликсы нацеливают эту хрень с темпоральным искажением на нейтронную звезду. Думаю, они пытаются задержать нас. Так что мне нужно, чтобы ты уничтожил силовые кольца. Мы должны убить анклав. Сейчас.

– Понял. Ирелла?

– Да.

– Что с тобой?

– Я стала комплексом. Это был единственный способ преодолеть множественные временные потоки.

– Ясно. Ну… э, спасибо, крошка.

– Пожалуйста. Энсли?..

– Да?

– Тиллиана и Элличи оказались в ловушке быстрого времени. И это прикончило их. Нет, они живы, но прожили девяносто лет.

– О боже, нет. А как насчет твоего дружка?

– С ним всё в порядке. Он жив и на борту «Моргана».

– Ладно. Я разберусь с кольцами. Увидимся у ковчега.

– Да.

Она наблюдала за тем, как удаляется Энсли, оставляя темный след на светлой туманности. Как показала проверка, общее время, прошедшее с момента их встречи, составило две и восемь десятых секунды.

«Выходит, в возвышении есть некоторые преимущества».

Тактический дисплей показал, что скорость восстановления кораблей армады резко возросла. Еще десять минут, и освобождение завершилось, хотя ее и мутило от вида горы мерцающего мусора, засорившего огромный кусок туманности, – кружащийся памятник их высокомерию.

«Так много кораблей уничтожено, так много аспектов потеряно».

Но теперь ударные крейсеры вступили в бой с кораблями Решения, продолжающими залетать во врата, создавая новый вихрь обломков среди перенасыщенной энергией плазмы туманности.

– Нам надо уходить, – сказала она Иммануээлю. – Мы способны развить большую скорость, чем корабли Решения. Оставим пятнадцать процентов армады сражаться с ними, а остальные двинутся к кораблю–ковчегу.

– Согласен.

Курс был уже проложен. «Морган» начал разгоняться до пятисот g.

СВЯТЫЕ
«Спасение жизни»

Кандара надела поверх скафандра легкий бронежилет и нажала кнопку герметизации. Ребра слегка сдавило. Этот бронежилет для нее изготовил инициатор в первую же неделю после того, как они перебрались в пещеру, предусмотрев индивидуализированные отверстия под периферию в предплечьях, чтобы без помех вести стрельбу. Кандара опустила взгляд и недовольно покачала головой: жилет едва прикрывал бедра.

«Пользы от него – примерно столько же, сколько от кольчужного бикини, что носила Сумико в сериале „Нож Стеллы"».

Нет, бронежилет, конечно, защитит жизненно важные внутренние органы от кинетического удара или энергетического луча, но и только.

«Ах, а конечности – да кому они вообще нужны?»

Она пристегнула к поясу сверхмощный индукционный пистолет и вызывающе приподняла бровь в ответ на раздраженный взгляд Юрия.

– А чем, интересно, ты собирался уничтожать генераторы мембран? – спросила она его.

Он качнул силовым мачете:

– Я просто отрублю электричество. Последнее, что нам нужно, – ввязываться в перестрелку с охотничьей сферой оликсов. Это добром не кончится. Кому, как не тебе, это понимать.

Что ж, ей совсем не хотелось вспоминать ту встречу в хабитате Макдивитт.

– Не охотничья сфера, нет. Но Странная Квинта наверняка бродит где–то поблизости. Она еще не вернулась.

– Тут Кандара права, – кивнула Джессика. – Восприятие ангара все еще нейтрализуется, значит, Странная Квинта рядом.

– Вам идти не обязательно, – сказала Кандара. – Я и сама справлюсь.

– Не знаю, как вы, – заговорил Каллум, – а я считаю, что сейчас мы должны держаться вместе. Мы уже так далеко зашли. И я не хочу… ну, остаться за бортом, когда прибудут человеческие боевые корабли.

«И умереть в одиночестве», – мысленно закончила за него Кандара. Прекрасно; именно так она и сама думала.

– Согласен, – буркнул Алик и надел шлем.

Юрий коротко кивнул и протянул ему еще одно мачете.

– Так–то лучше.

– Спасибо, чувак.

– Ох, черт побери. – Каллум со стоном протянул руку, и улыбающийся Юрий выдал мачете и ему.

– А мне? – вызывающе поинтересовалась Джессика.

– Я бы предпочел, чтобы ты следила за единым сознанием, – ответил Юрий. – Любое твое предупреждение…

Кандара ухмыльнулась и приобняла Джессику за плечи:

– После того как Юрия испарят, ты всегда сможешь воспользоваться его ножичком.

– Да пошла ты, – буркнул Юрий.

Кандара могла поклясться, что видела, как горестно ссутулились его плечи, когда он, открыв небольшой контейнер, достал индукционный магнум и три запасные обоймы.

Она хихикнула:

– Чертовски типично. Тебе следовало стать политиком: не делай, как я, делай, как я говорю.

– Крайнее средство, – ушел в оборону Юрий.

– Абсолютно. – Алик поднял мазерный карабин.

– Господь рыдающий! – воскликнул Каллум.

– Вот теперь я счастлива, – фыркнула Кандара.

– Мы пойдем в ангар вместе, – сказал Юрий. – Сделаем дело вместе и сразу вернемся. Идет? Ну, в путь.

Кандара ничего не сказала, надевая шлем, но…

«Я явно не единственная, кто смотрел слишком много интерактивных боевых сериалов».

Она осторожно обошла яйца–резервуары. На линзы ей поступала информация с датчиков двух дронов–ползунчиков, ждущих в наружном туннеле. Один нес подавитель запутывания и пистолет, заряженный дротиками с биотоксином, а у второго имелся лишний ряд сенсоров, обеспечивающих улучшенное изображение туннеля. Кандара продвинулась еще немного и быстро заглянула за неровный край трещины.

– Чисто.

– Что–то происходит, – сказала Джессика. – Полное сознание атаковало человеческие корабли, но все пошло не по плану.

– Хорошо!

– Наши освободились от того, что по ним ударило.

– Давайте сосредоточимся на ангаре, пожалуйста, – раздраженно попросил Юрий.

– Восприятие единого сознания по–прежнему нейтрализовано.

Кандара протиснулась сквозь трещину и вышла в мрачный туннель. Пара ползунчиков находилась в пяти метрах от нее. Больше никого и ничего видно не было. Кандара с подозрением покосилась на стволы. Извилистые трубы с морщинистой корой казались совершенно безобидными – ну просто лесной пейзаж, навевающий воспоминания о долгих прогулках с родителями в горах над Тавернолой, когда они посещали головной офис.

«Соберись!»

Она сделала пару шагов в сторону ангара. Больше ничто в коридоре не двигалось. Кандара осмотрелась, включив полную чувствительность оптики шлема. Инфракрасный режим ничего не выявил – в земном пейзаже светились бы, по крайней мере, точечки–насекомые. Она двинулась дальше, слыша, как сзади из щели вылезают остальные, – и даже сдержалась и не остановилась, чтобы отругать их за то, что подняли такой шум.

– Эй, Алик?

– Да?

– Как думаешь, может, нам следовало просто отправить вооруженного ползунчика в туннель за Странной Квинтой и включить подавление запутывания?

– Зачем? Мы же хотим быстро войти и выйти, а не гоняться за какой–то там призрачной угрозой. Мы разберемся со Странной Квинтой, если она встанет у нас на пути. Не усложняй ситуацию.

– Я ничего не усложняю. Но Странная Квинта действительно угроза. Ее нужно устранить.

– Мы это уже проходили, – сказал Юрий. – Мы не понимаем Странную Квинту. Так что оставь ее в покое.

– Глупое отношение. Не понимаю. Странная Квинта выслеживает нас. Она… ну, все равно что тайный агент оликсов.

– Маловероятно, – заметила Джессика. – Все квинты оликсов действуют по приказам своего единого сознания.

– Тогда почему она блокировала восприятие единого сознания в ангаре? – спросил Каллум.

– Потому что она – тайный агент, – упрямо повторила Кандара. – И каким–то образом независима.

– Возможно. – В голосе Джессики звучала неуверенность. – Я согласна, что эта квинта ведет себя не так, как обычные оликсы.

– Интересно, где она этому научилась? – пробормотала Кандара. – Что сбило ее с пути истинного?

– Оликсы обладают определенными естественными амбициями, – сказала Джессика. – Как и большинство разумных рас. Это универсальная часть арсенала природы, действующая как эволюционный катализатор. Только проявившая себя квинта возвышается до статуса единого сознания. Так что, возможно… она считает, что охота на нас поспособствует ее продвижению.

Кандара задумалась.

– С тех пор как мы прибыли сюда, на борту появлялись какие–нибудь новые квинты?

– Нет. «Спасение жизни» самодостаточно. Его системы просто выращивают новые тела квинт, когда старые приходят в негодность.

– Значит, все квинты на борту участвовали в крестовом походе оликсов на Землю. Матерь Мария, держу пари, Странная Квинта принадлежала к диверсионным группам, и теперь у нее что–то вроде посттравматического расстройства. На Земле она переняла кое–какие наши скверные качества типа скрытности и жадности, а может, и чуток нашей паранойи.

– Полагаешь, Странная Квинта – Феритон? – резко спросил Юрий.

– Ох, черт возьми, да, – выпалил Каллум. – Выполняя задание для «Связи», он точно так же рыскал по «Спасению жизни». Возможно, он переживает все заново!

– Ну, это немного натянуто, – усомнилась Кандара. – На протяжении десятилетий к нам проникали сотни – тысячи! – оликсов. Это может быть любой из них.

– Неважно, – сказал Алик. – Мы знаем о проблеме, и это все, что имеет значение. Если Странная Квинта встанет у нас на пути, мы ее убьем. Если не встанет, то мы уберем мембрану, и ее вытянет в вакуум. Так или иначе, искать ее мы не будем. Не стоит усложнять себе жизнь.

Кандара понимала, что он прав, но от этого было не легче – ведь квинта все равно бродила где–то рядом.

Ползунчики вошли в ангар и рассредоточились. А Кандара снова остановилась, теперь в десяти метрах от ангара. Изображение с дронов и сенсорных кластеров на потолке было как нельзя более знакомо: пустой ангар.

Вытащив пистолет, держа периферию наготове, она двинулась ко входу. Все, что она видела, подтверждало данные датчиков.

– Чисто, – сообщила Кандара остальным.

Профессиональная подготовка брала свое. Привычно держа пистолет двумя руками, прижимаясь к стене, она скользнула в ангар, отслеживая точки потенциальной угрозы, – и застыла, целясь в жерло туннеля, у которого видела в последний раз Странную Квинту. На линзы выплеснулся график–мишень, фиксируя гипотетические враждебные локации. Кандара чувствовала, как периферийные устройства тычутся в рукава, готовые – нет, жаждущие! – стрелять.

Четыре дрона–передатчика зависли у широкого входа в ангар. Кандара видела легкую статическую дымку в воздухе мембраны, где стволы–трубы уступали место двухсотметровому проходу к скале, ведущему в анклав. Зыбкое сияние туманности едва брезжило по ту сторону, бросая на каменные стены колеблющиеся пастельные отблески.

Не обращая внимания на дронов, Кандара поспешила к туннелю, в котором скрылась Странная Квинта. Остальные тоже вошли в ангар.

– Алик, мне бы не помешало прикрытие.

– Понял.

Каллум, Юрий и Джессика побежали к перекрытому мембраной входу, а Алик бросился за Кандарой. Она остановилась в двух метрах от туннеля и прижалась к стене. Алик втиснулся в переплетение труб–стволов позади нее.

– Ползунчик все еще не видит там никакой активности.

– Хорошо. Слушай, нам надо как–нибудь закрепиться тут, приготовиться к отключению энергии мембраны. Когда грянет декомпрессия, тут будет хуже, чем в канзасском торнадо.

– Угу. – Она изучала вход в туннель, где, казалось, не было никакого оборудования – только все те же растворяющиеся во мраке трубы. – У них ведь должна быть аварийная шлюзовая дверь, верно?

– Полагаю. У нас бы была.

– Да? А я вот что–то не вижу ничего похожего.

– Может, внутри труб есть что–нибудь интересное? И оно просто выскакивает при необходимости.

– Матерь Мария, не знаю. Эй, Джессика?

– Да?

– Тут есть аварийные гермостворки?

– Понятия не имею.

– Черт.

– Должны быть, – сказал Каллум. – С чего бы им не быть?

– Ве–е–ерно. Вы уже нашли силовые кабели генератора?

– Нет! Дай нам хоть чертов шанс. Господи!

Кандара приблизила изображение сладкой троицы, суетящейся возле мембраны, размахивая сенсорами над извилистыми стволами, обрамляющими вход, и мысленно выругалась. Они находились точнехонько на одной линии с выходом из туннеля, который она стерегла. Если Странная Квинта там, ничто не помешает ей сделать точный выстрел.

Она сняла с пояса пучок тонкого кабеля – страховочный трос – и обмотала его вокруг толстого ствола. Сильно дернула – трос выдержал. Что ж, пожалуй, он справится и с ее весом.

– Один есть, – сказал Юрий. – Органический проводящий кабель. Похож на толстую зеленую лиану, да? Он ведет сюда.

– Я проверю с той стороны, – решил Каллум.

– Тут должен быть и запасной, – заметила Джессика. – И, наверное, не один.

– И запасной генератор мембраны тоже. Само собой разумеется. Я бы так и сделал.

Кандаре хотелось заорать на них, чтобы поторопились.

«Возьми себя в руки. Они знают, что делают».

Тонкие нити освещения, протянутые по потолку ангара, загорелись ярче. Много ярче. Шлем скафандра включил фильтры, приглушая сияние.

– Ох, Матерь Мария! – Кандара вскинула пистолет, целясь в туннель, сжимая оружие так крепко, что рукоять чудом не треснула. Отверстия в рукавах открылись. В инфракрасном спектре свечение было столь же интенсивным – настолько, что глушило сенсоры.

«Это не может быть совпадением».

– Они идут!

Кандара сконцентрировалась на данных, поступающих с сенсоров дронов. Туннель осветился так же ярко, как и ангар, но движения в нем не улавливалось.

– Алик.

– Что?

– Убей нексус.

– Что?

– Нексус нейростраты. Убей его. Быстро! Нельзя позволить единому сознанию увидеть, что здесь происходит.

Процедуры тактического монитора засекли движение в ангаре позади Алика. Кандара резко развернулась, пригибаясь…

КВИНТА ГОКС
«Спасение жизни»

Я наблюдала через нейрострату, как четыре маленьких летательных аппарата пронеслись через ангар и врезались во входную мембрану, зависнув в воздухе. Но, поскольку я аккуратненько отвлекла локальный нексус, это экстраординарное зрелище не стало достоянием единого сознания. Хотя, даже если бы картинка дошла до него, не думаю, что единое сознание удостоило бы ее внимания. Человеческая армада вырвалась из ловушки временных искажений, в которую мы ее заманили. Теперь корабли Решения гибли, хотя несколько секунд назад они сами несли гибель. Одно это уже безмерно тревожило полное сознание, поглощая все грани его интеллекта. Для меня же прибытие людей в таком количестве свидетельствовало о его предательстве. Как могло наше руководство быть таким невежественным, таким самодовольным, таким чертовски тупым?

Наши червоточины, наши священные пути по галактике потеряны. Наши праведные флотилии уничтожены ужасным человеческим оружием. В наш благословенный анклав – заветную сердцевину нашей цели – вторглись. Он осквернен животными, которые лишь с очень большой натяжкой могут считаться разумными. Черт возьми, они притащили нейтронную звезду, чтобы убить наше солнце!

И все потому, что полный разум не снизошел до мысли о немыслимом: что мы не ограждены от неан, Като и прочих, чьи корабли сбежали от участия в нашем славном паломничестве.

Воистину жалкая ортодоксальность полного сознания: как могли мы быть избранными Богом у Конца Времен, если он не верил, что мы – высшие? И как мог наш Бог не знать – там, в будущем – о тех опасностях, с которыми мы столкнемся? Если бы нам, его избранным, действительно грозило что–то серьезное, он бы предупредил нас еще одним посланием, позволив нам устранить негативный фактор прежде, чем тот возникнет.

Наше полное сознание верит в то, что понимает божественное. Какое бредовое высокомерие! Высокомерие, которое обрекло нас. Мы должны доказать свою состоятельность нашему Богу, а не наоборот. Любой придурок это понимает.

Так что теперь вся изысканная история оликсов исчезнет вместе с нами. Из–за людей. Людей! Тупейшего вида в галактике, управляемого и пестуемого на продолжении тысячелетий ублюдками–неанами.

Возможно, такая судьба ожидает и мою квинту, но я не собираюсь безропотно кануть во тьму и варварство галактики, лишенной наших благодеяний. Я не подведу нашего Бога. Теперь я вижу для себя другой путь.

Убогие летающие дроны Святых не могут быть оружием против ковчега; для этого они слишком малы. Кроме того, они никогда не осмелились бы нанести ущерб «Спасению жизни» – со всеми этими людишками на борту. Значит, это какие–то коммуникаторы. Здесь, в лимбе, тысячи кораблей–ковчегов и кораблей Гостеприимства; люди не знают, который из них – «Спасение жизни». Подлые маленькие засранцы, которые прячутся здесь, должно быть, пытаются позвать на помощь себе подобных, как сделали за вратами. Повторяют одно и то же, снова и снова – потому что их второсортные мозги лишены воображения.

Но они не разобрались в мембране, натянутой, чтобы изолировать атмосферу, – сейчас, когда «Спасение жизни» отдыхает в лимбе. Мембрана остановила их дронов. Так что им придется явиться в ангар самим, чтобы отключить питание мембраны или – с учетом примитивности их мышления – расстрелять генератор.

Оставшаяся четверка моих тел бросила свои занятия и направилась к ангару.

Если полное сознание не может остановить нейтронную звезду – а оно не верит, что может, – та врежется в солнце анклава. Силовые кольца и кольца экзотической материи будут разрушены, а солнце неизбежно превратится в новую – вместе с тем, что снаружи. Всем придется уйти – или умереть. В такой ситуации человеческий флот, несомненно, посвятит себя спасению кораблей из лимба. Их эмоциональная привязанность к тем, кто еще не обратился к благодати нашего Бога, – принципиальная стратегическая слабость, еще один из их недостатков.

Они не заслуживают жизни, дарованной им вселенной.

И я, несомненно, та, кого наш Бог у Конца Времен избрал для божественного возмездия тем, кто в ответе за эту катастрофу. Если я хочу сохранить свою цель здесь и сейчас, то буду бороться с нечестивыми захватчиками до конца. И каждый убитый будет означать, что стало на одного меньше тех, кто живет, чтобы осквернять время нашего Бога.

У Святых должны быть какие–то устройства наблюдения в этом ангаре.

Не уверена, что они меня не видели, хотя я не сделала ничего, что выдало бы мою цель. Придется это учитывать. Они наблюдали за моим туннелем, проверяя, не вернусь ли я. Схема путей в – «Спасении жизни» довольно проста. У ангара двенадцать разных входов. Я исключила тот, из которого вылетели машинки, и выбрала четыре других.

Четверка моих тел, прибыв, двинулась по проходам, внимательно следя, не появятся ли презренные проныры. Долго ждать не пришлось. Мое восприятие внутри нейростраты показало пятерых Святых – неуклюжих, плохо развитых животных, одетых в примитивные скафандры, суетливо вылезающих из трещины в стене туннеля. При них была парочка поддельных обслуживающих существ не нашего производства. Я узнала технологию: ползунчики–дроны. Преступные отбросы, которых я использовала на Земле, применяли подобные машинки при налетах и мелких стычках.

Квартет моих тел осмотрительно шел по выбранным мной туннелям, приближаясь к ангару. Настоящее оружие было лишь у троих людей: два пистолета и мазер. Ну, еще несколько длинных силовых клинков, которые бесполезны в битве со мной. Оружие моих тел гораздо мощнее, но наша последняя встреча с Кандарой показала, что эта сучка чрезвычайно опасна. С ней придется быть особенно осторожной.

Квартет уже подобрался к ангару. Впереди меня двое Святых стерегли туннель, который я обыскивала, когда прибыла армада. Трое других исследовали территорию вокруг генераторов мембраны. Я активировала оружие, приготовившись стрелять. Святые не догадываются, что моя кварта рядом, и это дает мне преимущество. Но преимущество должно быть побольше. Я расширила свое влияние в локальном нексусе, уже не просто пассивно глуша фильтры восприятия, но перенастраивая автономные процедуры.

Я приказала поднять уровень освещенности в ангаре до максимума. Моя кварта ринулась вперед, в сияние, пока люди пребывали в замешательстве. Первым появилось тело два, выстрелив из многолопастного кинетика в Алика Манди, который жался у входа в туннель. Одну ногу агенту ФБР оторвало выше колена; другую туча вращающихся клинков основательно освежевала. Он упал, заливаясь кровью.

Человеческие тела: совершенно ошибочный путь эволюции. Никакая другая раса из тех, что мы приветили, не обладает таким высоким давлением в системе циркуляции питательной жидкости.

Но тело два я потеряла. Кандара, стоявшая рядом с Аликом Манди, стремительно открыла ответный огонь. Мы даже не ожидали от нее такой скорости реакции. Сука!

Внутренние органы тела два разорвало в клочья. Я испытала шок и невозможный намек на невыносимую боль – приглушенную осознанием того, что она не реальна. Но я все–таки еще заражена человеческой автономностью, привязавшейся ко мне в те времена – долгие, слишком долгие, – когда я выполняла задания на Земле, включая их грубые тела в свою квинту и еще более грубые мысли в свой разум, чтобы лучше вписываться в их быт.

Кандара выпустила в тело два волоконную пулю. Ноги тела два подогнулись, и оно рухнуло на пол ангара. Толчок разорвал поврежденную кожу, та лопнула – и наружу выплеснулась липкая волна превращенных в кашу тканей.

Все мои четыре оставшихся тела застыли, потрясенные. Гребаный человеческий рефлекс – опять! Никакой настоящий оликс так бы не сделал. Когда все закончится, мне обязательно нужно будет основательно очиститься.

А потом я утратила контакт с локальным нексусом. Свет в ангаре потускнел. В чем дело? Нексус дал сбой? Или… или единое сознание обнаружило мое вмешательство? Но поток мыслей по–прежнему фиксировался лишь на надвигающейся армаде.

Тела три, четыре и пять вели непрерывный огонь, обстреливая те участки, где находились Святые. Люди рассеялись; Кандара и Юрий отстреливались, укрывшись в туннелях. Тело три ранили в ногу. Я быстро развернула его, направив к туннелю, из которого оно только что вышло. Еще чуть–чуть…

Пули вошли в мозг. Из единства выпало и тело три.

Ублюдки!

При помощи тела пять я жахнула по пространству у входа в ангар протонной дробью. Каллум и Джессика Май, неанский метачеловек, укрывались там. Длинные секции биоструктуры ангара взорвались, разбрасывая щепки и капли. С потолка посыпались молнии, оставляя в каменном полу дымящиеся дыры. Я переместила прицел тела пять и выстрелила в одного из маленьких темных дронов. Топливный элемент сдетонировал мгновенно, и взрывная волна подхватила и бросила на пол всех – и Святых, и тела четыре и пять.

Единству пришел конец.

Я осталась одна в теле пять. Невозможно. Я знала, что тело один в безопасности, далеко от ангара; я не могла сократиться до одного, если только тело четыре не уничтожено. И все–таки у меня было только это единственное тело. Я увидела, как тело четыре, пошатываясь, поднялось в пятидесяти метрах от меня. Мы посмотрели друг на друга. И я в безумном жесте протянула к нему манипуляторную плоть. И оно сделало то же самое. Но наши мысли никак не могли соединиться.

Часть моей манипуляторной плоти еще сжимала пистолет с протонной дробью. Я выпрямилась, ища цель. Один из мелких ползунчиков валялся на земле возле тела четыре, ножки его уже сгибались, готовясь поднять дрона. Я повела пистолетом, захватывая цель. Но прежде, чем я выстрела и разнесла эту штуковину, из маленького, анатомически неправильно отверстия в верхней части тела дрона выплеснулось зеленое пламя.

Тело четыре покачнулось, содрогаясь так, словно его схватили и принялись трясти какие–то невидимые противники. Манипуляторная плоть выпустила длинный побег, заканчивающийся вытянутой присоской. Я беспомощно наблюдала, как тело четыре шлепает присоской по маленькой круглой ранке в своем торсе, словно пытаясь потушить огонь. Столь незначительная травма не должна была вызвать такой бешеной реакции. Ноги тела четыре задергались, выписывая дикие кренделя. Манипуляторная плоть бессистемно пульсировала, усик терял сцепление.

Я знала, что тело четыре испытывает невозможное: агонию. Но квинты оликсов не чувствуют боли. Наши тела слишком развиты для этого. Мы не страдаем, как примитивные животные, как… люди.

Я пристрелила ползунчика. Протонная дробь разнесла его в клочья. Наверное, в него был встроен подавитель запутывания. Мысли тела один и тела четыре воссоединились с моими. Спасибо, черт возьми, и на том. Мы снова стали полноценной квинтой Гокс. Нет… часть нас умирала; мы чувствовали, как наш мозг растворяется, как токсин разъедает клетки, распространяясь со скоростью лесного пожара. Драгоценные воспоминания, которые содержало лишь это тело, были утрачены, унесены во тьму.

Тело четыре испытывало не боль, но ужас. Ужас и гнев – от того, что вся его память перекачивалась в мозг тел один и пять. Бурлила кошмарная мешанина хаотичных операций и воспоминаний Гокс, всех нас прошлых: Гокс–Ли, Гокс–Мэнди, Гокс–Эсфирь, Гокс–Сюзанна, Гокс–Намоно, Гокс–Юа, Гокс–Азуцен, Гокс–Ренпа, Гокс–Кирти, Гокс–Ниоми, Гокс–Мириана, Гокс–Галина, Гокс–Аннукка, Гокс–Орнелла, Гокс–Чайлайл; кипели все поведенческие привычки, вся сущность человеческих самок, которых мы поглощали, чтобы играть их роль, превращаясь в идеальное человеческое тело квинты – Меланому. Мы все были одно, пускай и полностью рассогласованы среди этой сумятицы отчаяния и страха. Я не чувствовала физической боли, но из–за нашего инопланетного происхождения познала истинный ужас.

Я попыталась закричать: слишком уж мучительной была смерть тела четыре. Его манипуляторная плоть вскинула руки, человеческие руки, потрясая ими в ярости на вселенную.

– Что происходит? – требовательно спросило единое сознание «Спасения жизни» – потому что я ослабила ментальную защиту. – Почему вы в ангаре? Что там делают люди? Как они попали в меня?

– Да пошло ты! – мстительно завопила я. – Это ты с нами сделало! Ты! Я говорила тебе, что люди всё еще здесь. Говорила, черт побери!

– Квинта Гокс, держи себя в рамках.

Я сделала невероятное усилие, восстанавливая равновесие, потеснив инопланетных демонов, задвинув их глубоко, глубоко в мой прекрасный, совершенный разум оликса. Они для меня ничто – инструкция по уловкам, открытая книга, которую я раз уронила, трепыхающиеся в угасающем свете страницы, несколько ничего не значащих фраз. И только. Это не реально. Это не я.

Я разорвала запутанность со «Спасением жизни». Я отвергла его – как бесполезного неудачника.

Тело четыре рухнуло на землю. Мертвое.

Среди дыма и развалин ангара что–то зашевелилось. Юрий двигался осторожно, пробираясь между неровными выступами биоструктуры. Я выстрелила в него из обоих стволов. Сквозь дым и статические разряды ударили ответные выстрелы. Каменное крошево и осколки биоструктуры завертелись вокруг тела пять. Несколько попали в цель, вызвав незначительные повреждения.

Я метнула тело пять в туннель и быстро побежала, пригибаясь. Но это не было уже тело пять. Это было тело два. Я больше не квинта, кварта или трио. Я теперь дуо. И это уже не изменится, ибо последний день оликсов наступил.

Не смейтесь, люди. Я слышу вас. Чувствую вашу горькую радость. Глубоко в сознании, где прячутся ваши презренные останки. Я вас знаю. Но это и ваш конец тоже. Ибо это время моей славы.

Я убила одного из этих ублюдков Святых, ранила других. Она этого так не оставит. Кандара. Скоро она последует за мной в пустынные пространства корабля–ковчега, на протяжении веков бывшего моим домом. Глупо, конечно, но я любила его все это время, и потому его схема запечатлелась в моем сознании. И теперь ковчег станет моим полем боя.