Текст книги "Небесная милиция"
Автор книги: Петр Завертаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
18
Путь до рынка занял меньше пяти минут. Обиходов сразу заметил припаркованный микроавтобус и рядом знакомую фигуру в темных очках. Жан-Люк стоял невозмутимо сложив руки на груди. Кажется, что пропажа пассажира волновала его не больше, чем изменения газового состава атмосферы Сатурна.
Анечка вышла из машины и обменялась с Жан-Люком несколькими короткими фразами.
– Павел пошел на рынок, – перевела она Обиходову. – Жан-Люк не видел, чтобы он что-то покупал. Очень быстро затерялся между прилавками. Жан-Люк потом дважды прошел весь рынок, Павла там уже не было. На ближайших улочках тоже. Скажите, Георгий, а он был здоров?
– В каком смысле?
– Не было ли у него болезней, которые могли вызвать приступ?
Обиходов пожал плечами:
– По-моему, нет.
Жан-Люк произнес что-то по-французски.
– Жан-Люку показалось, что Павел нервничал, – перевела Анечка. – Он всю дорогу оглядывался назад. И вел себя немного странно. Был очень напряжен.
– Может, он в туалет хотел? – предположил Обиходов.
Анечка перевела. Жан-Люк отрицательно мотнул головой и произнес отрывистую фразу.
– Он говорит, – сказала Анечка, – что по дороге они останавливались на заправке. Там был туалет.
– Тогда не знаю, – сказал Обиходов. – Давайте искать. Пусть Жан-Люк остается около машины, а мы с вами, Анечка, сначала еще раз пройдемся по рынку, а потом будем прочесывать окрестности.
– Дакор, – сказал Жан-Люк, когда ему перевели план.
– Дакор, – повторил Обиходов.
Рынок был необыкновенно живописный. Ароматный и красочный. В отличие от восточного базара, он поражал не размахом, не обилием товаров, а изысканной штучностью. Каждый отдельный прилавок напоминал фламандский натюрморт со снедью, вроде тех, что выставлены в Эрмитаже, с законченной композицией, с продуманной цветовой гаммой. Каждый отдельно взятый артишок или клубнику хотелось сначала поразглядывать, потом взять в руки, понюхать и сказать: «Бон!» приветливому продавцу. В одном месте на пробу в маленькие пластиковые стаканчики разливали вино. Обиходов не удержался и попробовал. «Ну как?» – улыбкой спросил продавец, мужчина с пышными усами, одетый в заляпанный вином передник. Обидохов поднял в вверх большой палец.
– Дойчланд? – спросил продавец.
– Россия, – ответил Обиходов. – Рюс.
– О! Рюс! – восторженно воскликнул продавец и немедленно налил еще стаканчик.
Отказываться было неудобно. Обиходов выпил. Вино показалось немного кисловатым, но пришлось купить бутылку. Для поддержания престижа страны.
Однако же, Павла нигде не было. Рынок и в самом деле был небольшим, взрослому человеку потеряться на нем невозможно. В условленном месте Обиходов встретил Анечку.
– Никаких признаков, – сказал он.
Анечка бросила слегка иронический взгляд на бутылку в его руках. «Обезвоживание организма?» – прочлось в ее глазах.
– Может он на пляже? Это рядом, в двух кварталах отсюда, – сказала она.
Они вышли на городскую набережную. Обиходов впервые в жизни увидел Средиземное море. Оно оказалось коричневатым у берега и синевато-сизым вдалеке, с мелкими, как на подмосковном водохранилище, волнами. От пляжа, отгороженного от набережной декоративным заборчиком, тоже повеяло чем-то родным. Пухлые тетки, как выбросившиеся на сушу киты. Мамаши с детьми. Мороженное в ярких обертках. Европоп из динамиков. Детские крики и визг у кромки худосочного прибоя. Пляж хорошо просматривался в обе стороны. Павла нигде не было видно.
– Может, он решил искупаться и… – Анечка не закончила предложение. – В чем он был одет?
Обиходову пришлось напрячь память.
– Вроде бы в брюки и рубашку.
– Какого цвета?
– Кажется, светлые брюки, а рубашка… не помню. Кажется, тоже светлая.
– Вы идите направо, – скомандовала Анечка, – а я пойду налево. Смотрите, нет ли на берегу его одежды.
– Да не полез бы он купаться! Это как-то совсем уж глупо, – хотел возразить Обиходов, но тут же вспомнил, как сам однажды решил освежиться в Байкале после официального обеда с японской делегацией, на глазах у японского замминистра и его супруги. Без надлежащих купальных принадлежностей. Поэтому Обиходов не стал ничего говорить, и молча вступил на песок.
Обустроенный пляж закончился уже через пору сотен метров. Дальше был бетонный волнолом и илистый берег с камнями. Вне пределов пляжа никто не загорал. Обиходов хотел было поворачивать назад, но какое-то неясное предчувствие подсказало ему, что надо обойти волнолом и посмотреть за ним. Он обошел и почти не удивился, когда увидел Левандовского, сидевшего на земле, прислонившись спиной к волнолому.
Левандовский сидел неподвижно, обхватив колени руками, и глядя куда-то вдоль кромки берега. Обиходов подошел и сказал:
– Привет!
Левандовский вздрогнул от неожиданности.
– Не пугайся, это всего лишь я, – сказал Обиходов. – Между прочим, мы тебя обыскались.
– Да? – Левандовский будто бы удивился. – А я тут… – он долго не мог найти слово, потом вдруг встрепенулся – Ты один?
– Один, – ответил Обиходов.
Левандовский привстал и заглянул за волнолом.
– Ты видел его? – спросил он, понизив голос, испуганно глядя на Обиходова.
– Кого? – не понял Обиходов.
Левандовский снова сел и обхватил колени.
– Что случилось? – спросил Обиходов.
– Ничего, – быстро ответил Левандовский. – Ничего не случилось. Мне показалось… Просто показалось.
– Тогда пошли? – сказал Обиходов.
Левандовский заметил в руках у Обиходова бутылку.
– Это что, вино?
– Вино.
– Можно мне? – спросил он нерешительно.
Обиходов достал из кармана швейцарский армейский нож, который всегда носил с собой. В нем было больше десятка инструментов. Обиходов использовал только два – открывашку и штопор. Он вывернул пробку и протянул бутылку Левандовскому.
– Стакан не захватил. Извини.
– Ничего, – Левандовский взял бутылку и стал пить. Жадно, даже как-то истерично. Красное вино текло по подбородку и попадало на рубашку. Левандовский не обращал на это внимания.
Обиходов молча наблюдал. Когда в бутылке осталось меньше половины, Левандовский остановился и вытер рот ладонью. Он поднял голову и посмотрел на стоявшего над ним Обиходова пьяными слезящимися глазами. Хотел что-то сказать, но лишь икнул и протянул бутылку обратно. Обиходов взял бутылку, посмотрел на остатки вина, подумал, не тащить же это с собой, и тоже приложился. В это время он услышал за спиной знакомый голос:
– Что это вы тут делаете?
Он обернулся и, увидев Анечку, застыл с бутылкой, поднесенной ко рту.
– Что вы делаете? – снова спросила она.
Обиходов даже не сообразил, что ответить. Собственно, никакого другого ответа, кроме самого очевидного, не было. «Пьем» – сказал Обиходов, но только не вслух, а про себя.
– Павел, что с вами? – Анечка повернулась к Левандовскому.
Тот пьяно улыбнулся и произнес:
– Я в порядке.
– Он в порядке, – подтвердил Обиходов.
– Ну, знаете ли… – развела руками девушка.
На этот раз у нее не нашлось слов.
19
Вечером за ужином в ресторане Центра «Камарг» Обиходов и Левандовский сидели за одним столом с Дудкиным и Анечкой.
– Как вы себя чувствуете, Павел? – заботливо спросил Дудкин. Ему уже рассказали о произошедшем днем исчезновении.
– Хорошо, спасибо, – несколько смущенно ответил Левандовский. – Еще раз прошу извинить меня за то, что заставил вас волноваться, – он виновато посмотрел на Анечку.
– Не стоит извиняться, – сказала она. – Главное, что все хорошо закончилось.
Повисла пауза. Все обратились к выложенной на больших тарелках утиной грудке с зеленью и овощами.
– Как вам утка? – спросил Дудкин.
– Чудесно! – Левандовский обрадовался перемене темы. – Чудесная утка.
– А вам нравится, Георгий?
Обиходов кивнул.
– Шеф-повар у нас замечательный, – продолжил Дудкин. – Одно из наших самых удачный приобретений. Он из Ниццы, работал в ресторане, где всегда было много русских, поэтому прекрасно ориентируется в наших вкусах. Оцените соус. Он с клюквой. Очень хорошо сочетается с уткой и этим ронским сотерном. Вообще, я считаю, что хорошая кухня – важнейшее условие гармонизации личности.
Обиходов вспомнил суп-консоме из огурцов, которым потчевал его Дудкин пять лет назад и сказал:
– Безусловно.
Снова возникла пауза.
– А чем ваши подопечные занимаются по вечерам? – спросил Обиходов.
– У нас насыщенная программа занятий. Вечером людям необходимо отдыхать, тем более, что ужинаем мы по– французски, то есть очень долго. Но сегодня, – Дудкин сделал значительную паузу, – сегодня у нас предусмотрено ночное занятие. Оно довольно необычное, может даже показаться шокирующим. Называется эвокация. Георгий, вы как специалист по античной истории, наверное, знаете, что это такое.
– Эвокация? – Обиходов задумался. – Кажется, что-то медицинское.
Анечка прыснула от смеха.
– Не угадали, – произнес Дудкин серьезно. – Эвокация – это жертвоприношение чужим богам. Когда древние римляне собирались идти войной на другой народ, они приносили дары богам этого народа, чтобы задобрить их.
– И что же понимается под этими чужими богами? – спросил Обиходов.
– Все то, что мешает гармонизации личности, – уклончиво ответил Дудкин. – Лучше увидеть это своими глазами. Хотя, я вижу, что Павел выглядит сильно утомленным. Может сегодня вам лучше отдохнуть?
– Нет, что вы! – воскликнул Левандовский. – Я в порядке. С удовольствием посмотрю на эту… процедуру.
– А вот я что-то устала, – сказала Анечка, которая, пока шел разговор об эвокации, все время как-то загадочно улыбалась, Обиходову показалось, что саркастически. – Пожалуй, я пойду спать, – Анечка поднялась из-за стола. – Всем приятного вечера.
Обиходов и Левандовский разом привстали из-за стола. Анечка улыбнулась и сказала:
– До завтра.
– Итак, – сказал Дудкин, когда девушка ушла. – Теперь мы можем поговорить о нашем деле. От Павла, полагаю, у вас нет секретов? – спросил он у Обиходова.
– Абсолютно никаких, – сказал Обиходов. – Вообще-то ему это интересно даже больше, чем мне.
– Что интересно? – не понял Левандовский.
– Не что, а кто, – уточнил Обиходов. – Капитан Рыков.
– Капитан Рыков?! – Левандовский как-то странно изменился в лице.
– Ну да, – сказал Обиходов. – Мы ведь за этим сюда приехали? Чтобы выяснить у Теодора Лепольдовича, кто такой Рыков.
– Да, да, конечно, – спохватился Левандовский. – Кто такой Рыков…
Обиходов и Дудкин посмотрели на него озадаченно.
– Может, ты в самом деле спать пойдешь? – предложил Обиходов. – Отложим разговор до завтра. Это он после ваших занятий таким стал, – сказал он Дудкину.
– Я в порядке, говорю же вам! – воскликнул Левандовский. – Просто… голова чуть кружится. От смены климата, наверное. Занятия здесь совсем не при чем. Пожалуйста, не обращайте внимания, продолжайте.
– Ну, если вы абсолютно уверены… – произнес Дудкин.
Левандовский сделал жест, демонстрирующий абсолютную уверенность. Обиходов тоже кивнул.
– Я все-таки хотел бы знать, – продолжил Дудкин, – чем вызван ваш интерес к капитану Рыкову именно сейчас, ведь столько лет прошло…
Обиходов посмотрел на бледного Левандовского и понял, что излагать суть дела придется ему.
– Все очень просто, – сказал он. – У Павла есть знакомые, которые почему-то уверены, что капитан Рыков не умер, как было написано в том вашем письме в редакцию, а жив и вполне дееспособен.
– Он что, опять кому-то снится? – спросил Дудкин.
– Если бы! Проблема как раз в том, что все происходит наяву. Срываются какие-то сделки, пропадают деньги, даже люди пропадают. И всякий раз, когда это случается, оказывается, что к этому имеет отношение наш с вами герой, капитан Рыков.
– Они его видели? – поинтересовался Дудкин.
– Кто?
– Ну эти, ваши знакомые, видели Рыкова?
– Нет, конечно! Если бы увидели, думаю, нас с вами сейчас не о ком было бы разговаривать.
– Они бандиты? – Дудкин насторожился.
– Они бизнесмены, – спокойно ответил Обиходов.
Дудкин задумчиво провел пальцами по краю бокала с вином.
– Кажется, мне известно, где находится капитан Рыков, – произнес он.
Последовала многозначительная пауза. Обиходов и Левандовский замерли.
– Он перед вами, – сказал Дудкин.
За столом воцарилась тишина. Она продолжалась несколько долгих секунд. Первым опомнился Обиходов.
– В каком смысле? – спросил он.
– Капитан Рыков – это я, – заявил Дудкин. – То есть я, конечно, не капитан, и фамилия моя не Рыков, но я именно тот, кого разыскивают ваши знакомые.
Левандовский и Обиходов переглянулись. Оба выглядели одинаково обескуражено. Довольный произведенным эффектом Дудкин продолжил:
– Капитан Рыков – это образ, который я использую в своих индивидуальных занятиях с клиентами. При этом я сам частично отождествляюсь с этим образом. Для придания ему человеческих черт. Так проще, понимаете. Это такая методика. После окончания курса этот образ остается у человека в подсознании. То есть капитан Рыков начинает влиять на его мысли и дальнейшие поступки. В каком-то смысле, он является внутренним защитником и главным хранителем его пробуждающейся совести. Понимаете?
– Не совсем, – признался Левандовский.
– Подождите, – сказал Обиходов, – вы нас окончательно запутаете. Давайте по порядку. Настоящий капитан Рыков, тот который был действительно капитаном и носил фамилию Рыков, он же существовал на самом деле, так?
– Насколько мне известно, да, – ответил Дудкин.
– Откуда вы это знаете?
– От Василия. Он рассказал мне историю, которую я вам написал в письме. Василий утверждал, что все в этой истории – правда, и я ему, в общем-то, верю.
– А Василия вы откуда знали?
– Он снимал у меня комнату на улице Кедрова. В то время я был вынужден сдавать жилье. В силу стесненных обстоятельств. Правда, Василий был первым и последним моим жильцом. Да и снимал он недолго, всего три месяца. Очень порядочный молодой человек, аккуратный и вежливый. Хоть и без высшего образования, но интересующийся. Потом он уехал. Ну а через какое-то время я написал вам в редакцию это письмо. Помните, вы еще объявили конкурс.
– А где сейчас этот Василий? – спросил Обиходов.
– Не имею понятия, – сказал Дудкин. – От меня он переехал потому что нашел недорогую отдельную квартиру. У меня же была только комната. Он оставил тогда свой новый телефон, но он, конечно, уже куда-то затерялся. Ведь сколько лет уж прошло.
– И вы с ним больше не встречались?
– Нет, не встречался. Потом заварилась история, в которой мы с вами вместе участвовали. Благодаря этой истории я осознал свое истинное призвание в жизни. На седьмом десятке лет, заметьте. Такое не каждому дано. Вместе с партнерами я открыл исследовательский центр, сначала в Москве. Мы очень успешно отработали три года. А потом появился этот вот центр. «Камарг». Моя гордость.
– А капитан Рыков-то откуда опять взялся?! – воскликнул Обиходов.
– Это уже всецело благодаря вам, Георгий, – ответил Дудкин. – Вашей «Небесной милицией» вы прославили капитана Рыкова на весь свет. Образ получился как раз такой, какой нужно. В меру мистический и в то же время очень живой. Вот я и решил его использовать в своих занятиях. Мне показалось, что я имею на это право, я ведь тоже в какой-то мере участвовал в его создании. Надеюсь, вы не в претензии, Георгий?
– Какие претензии! – сказал Обиходов. – Наоборот, всегда рад помочь. Мне только не очень понятно, каким образом вы как капитан Рыков, находясь здесь, и занимаясь тем, чем вы тут занимаетесь, могли срывать какие-то сделки в Москве.
Дудкин развел руками с видом усталого волшебника.
– Конечно же, я понятия не имею, о каких сделках речь. Скорее всего, это сделал один из моих бывших клиентов. После занятий в моем центре у него произошла переоценка ценностей, и должно быть эти сделки не соответствовали его новым жизненным принципам. На подсознательном уровне об этом ему сообщил капитан Рыков, то есть его собственная совесть, принявшая мой облик.
– Потрясающе! – Обиходов откинулся на стуле и засмеялся. Он снова видел перед собой старого доброго эксперта, милого безумца, и едва сдерживался, чтобы не хлопнуть его по плечу или не стиснуть в объятиях, но нельзя, фамильярности эксперт и в прежние времена не любил. – Как все оказывается просто! Вам, уважаемый Теодор Леопольдович, с вашими возможностями нужно не в Камарге сидеть. Пора уже на государственный уровень выходить.
– Вы, кажется, опять иронизируете, Георгий, – произнес слегка покрасневший Дудкин. – А напрасно. Кто знает, может, наступит и такое время. После всего, что со мной произошло за последние годы, я твердо понял одну вещь – в жизни нет ничего невозможного.
– Это точно! – согласился Обиходов.
– Как видите, я открыл перед вами все карты, – сказал Дудкин. – Надеюсь, вы сможете убедить ваших знакомых, что я не бизнесмен, а ученый. Ученый не может мешать ничьим деловым интересам, у него есть только один интерес – постижение истины. Если у них еще останутся вопросы, пусть приезжают сюда, я им все покажу и расскажу, я буду разговаривать с ними открыто. Вы ведь знаете, Григорий, я умею разговаривать с такими людьми.
– Да, это я помню, – кивнул Обиходов.
– Ну, вот и хорошо! – сказал Дудкин. – Надеюсь, что смог удовлетворить ваше любопытство. Когда увидите сегодняшнюю эвокацию, поймете меня еще лучше.
– А что такое Соляная башня? – спросил неожиданно Левандовский.
– Соляная башня? – удивленно повторил Дудкин. – Понятия не имею. Соляной столп знаю. Это из Библии. А вот башня… – Дудкин помедлил. – Нет, – решительно сказал он, – не знаю. А почему вы спрашиваете?
– Да, так, – неопределенно махнул рукой Левандовский. – Слышал, что здесь есть такая.
– Ах, вы в этом смысле! – воскликнул Дудкин. – Соляная башня! Ну, конечно же! Это местная достопримечательность. Где-то там, в степях. Туда туристов возят. Я ее, признаться, в глаза не видел. Вы у Анечки завтра спросите. Она вам точнее скажет.
– Хорошо, спасибо, – сказал Левандовский.
– Ну-с, приятно было поговорить, – Дудкин бросил на стол свою салфетку. – Вам еще предстоит десерт и кофе, а я с вашего позволения, откланяюсь. Есть еще кое-какие дела. Значит, увидимся на эвокации. Начало ровно в одиннадцать, но прийти лучше минут за пятнадцать. Приятного вечера. О, чуть не забыл! – Дудкин достал из внутреннего кармана пиджака два конверта. – Это ваши пригласительные. Без них не пустят. И прошу не опаздывать. До встречи!
Дудкин бодро встал из-за стола, надел шляпу и вышел из освещенного ресторана в темноту, где уже начинали просыпаться цикады.
– Ну что, миссия выполнена, – сказал Обиходов, проводив Дудкина взглядом. – Можешь докладывать своему начальству. Господин эксперт в своем репертуаре, бодр, полон идей и абсолютно безвреден. Что скажешь? – он повернулся к Левандовскому.
Тот сидел с таким выражением лица, словно у него болел зуб.
– Да что с тобой происходит, в конце концов?! – воскликнул Обиходов.
Левандовский молча достал из кармана рубашки сложенный листок бумаги и протянул Обиходову. Обиходов развернул его и прочел написанную от руки короткую фразу: «Завтра в 20:00 у Соляной башни. К.Р.».
– И что это значит? – спросил Обиходов.
– Я не знаю, – ответил Левандовский.
– «К.Р.» – уж не капитан ли это наш Рыков? – Обиходов усмехнулся. – Откуда у тебя эта бумажка?
Левандовский смотрел прямо перед собой невидящими глазами.
– Сегодня днем, – начал он, – когда мы ехали с Жан-Люком к вам, за нами следом ехала машина. Такая черная, кажется, «рено». В ней сидел один человек. Невысокий мужчина средних лет. Лица я не разглядел. Он следил за мной. Когда мы заезжали на заправку, он тоже заехал туда же. Я специально попросил Жан-Люка остановиться около рынка, чтобы проверить. Мужчина тоже остановился. Я вышел из машины и он вышел из машины. Я пошел по рынку и он пошел. Потом ко мне подбежал маленький мальчик, цыганенок или арабчонок, и протянул эту записку. После этого мужчина исчез.
– А ты спрятался за волноломом…
– Я боюсь, Жорж! – у Левандовского задрожали губы.
– Кого?
– Его, капитана Рыкова.
Обиходов вздохнул и покачал головой:
– Капитан Рыков мертв. Его посмертное воплощение мы только что видели. Оно пожелало нам приятного вечера и было настроено совсем не кровожадно.
– Ты не понимаешь, – Левандовский оглянулся по сторонам и понизил голос. – Этот Дудкин здесь совсем не при чем. Есть другой капитан Рыков. Я знаю. Теперь я точно знаю, что есть. Это началось незадолго до нашего отъезда сюда. Я почувствовал, что за мною кто-то следит. Повсюду, куда бы я не направлялся.
– Так, может быть, это Семашко, или кто-то из его людей?
– Нет, это совсем другое. Я чувствую… – Левандовский сделал беспомощный жест рукой, пытаясь подобрать нужное слово, – я чувствую присутствие какой-то силы, огромной, непонятной. Этому есть только одно объяснение.
– Какое же?
– Я – слабое звено, – Левандовский произнес это таким тоном будто делал страшное признание.
– Слабое звено, – повторил Обиходов. – Что ж, это, наверное, многое объясняет. Кажется, есть такая телепередача.
Левандовский продолжил, не заметив иронии:
– Я завис в пограничной зоне, между добром и злом. Я еще не преступник, но и честным человеком меня не назовешь. Так сложились обстоятельства. Обстоятельства… – Левандовский смолк, словно задумавшись о чем-то своем.
– Не совсем понимаю, – признался Обиходов.
– Кто видел капитана Рыкова после того, как его убили? – спросил Левандовский и сам же ответил. – Василий. Ты еще рассказывал про этого парнишку, Николая, который приходил к тебе в редакцию. А кто они, эти люди, Василий и Николай? Они такие же, как я. Зависшие между добром и злом. Хорошие люди, которые в силу разных обстоятельств и может быть слабости характера, вынуждены были заниматься дурными делами. Им нужен был капитан Рыков, чтобы вытащить их обратно, на сторону добра.
– Капитан Рыков тебе снится? – осторожно спросил Обиходов.
– Нет, – покачал головой Левандовский. – В последнее время я не вижу снов и вообще, почти не сплю. Но, наверное, спать и необязательно. Наверное, он действует не только в снах. Мы же ничего о нем не знаем.
– Тогда тем более не понятно, чего ты нервничаешь, – сказал Обиходов. – Капитан Рыков сам идет тебе на встречу. Информацию получишь из самых что ни на есть первых рук. Семашко с Арчилом будут просто счастливы.
– Причем здесь Семашко с Арчилом! – воскликнул Левандовский. – Это нужно мне. Я сам хочу разобраться.
Хорошо, хорошо! – успокоил его Обиходов. – Завтра мы с тобой съездим на эту Соляную башню, только узнаем, где она находится.
