Текст книги "Небесная милиция"
Автор книги: Петр Завертаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
25
Вместо свежего воздуха и прохлады в открытую форточку проникал один лишь тополиный пух. Дудкин вылил из бутылки остатки воды. Набралось меньше половины стакана.
– У нас закончилась вода, – сказал эксперт.
Развалившийся на дерматиновом диванчике Воронков никак не отреагировал на это сообщение. Он страдал от духоты, которая царила в маленькой комнатке на задворках автомастерской.
– Вы слышите меня? – раздраженно произнес эксперт. – Я хочу пить.
– Вода под краном, – Воронков, превозмогая лень, шевельнул указательным пальцем в направлении грязной раковины в углу.
– Эту воду вы сами пейте! – заявил Дудкин с вызовом. – Я ее пить не буду.
Воронков лишь пожал плечами. Отвечать на дерзости у него не было сил. Если бы эксперт был обычным заложником, он бы ему надавал по почкам, привязал к батарее, а сам пошел бы к мужикам в мастерскую. Но Дудкина объявили «гостем». Из-за этого Воронков должен был торчать вместе с ним в такую жару в душной комнатке, слушать его болтовню и время от времени сопровождать в туалет. Бить Дудкина запретили строго настрого.
– Я вам уже много раз повторял, – продолжил Дудкин, – у меня хронический гастрит в острой форме. Я пью только минеральную воду «Ессентуки» номер четыре, в крайнем случае, номер семнадцать. Причем настоящие «Ессентуки», слышите? Не ту гадость, которую продают в коммерческих киосках. Настоящие «Ессентуки» можно купить только в аптеке. Вы слышите меня или нет?
Воронков заплатил бы очень много денег, чтобы не слышать сейчас Дудкина. Но скрыться от этого зуда было невозможно. Слава Богу, что смена его подходила к концу. Через полчаса на пост по охране «гостя» должен был заступить Капустин.
– Я требую воды! – Дудкин и не думал успокаиваться, похоже, он опять собирался скандалить. – Если вы не дадите мне воды, я буду жаловаться вашему начальству. Или нет, – эксперту пришла в голову свежая идея. – Тогда я сам пойду в аптеку. Вы не имеете права чинить мне препятствия. Дудкин поднялся со стула и сделал вид, что собирается уходить.
– Сидеть! – коротко скомандовал Воронков.
Дудкин подчинился, бормоча под нос неясные угрозы.
Воронков выругался, отстегнул от пояса телефон и набрал номер.
– Алло, Капуста, – от жары голос его расплывался, как тающее мороженное. – Долго тебе еще ждать? – Едешь уже? – Слушай, купи по пути воды, минеральной, «Ессентуки» номер… Какой номер, ты? – с ненавистью цыкнул он на эксперта.
– Четыре или семнадцать, – подсказал Дудкин с самодовольным видом. Он торжествовал маленькую победу.
– Четыре или семнадцать, – повторил Воронков. – Да, она с номерами. – Да, как портвейн. – Сам ты сбрендил! Посиди тут с мое, не так запоешь. – Только приезжай быстрее, слышишь? Купи воды и сразу приезжай. – Постой, Капуста! – спохватился Воронков. – Ты это, слышишь, в аптеке ее покупай. Там точно есть.
Капустин появился с небольшим опозданием. В руках он держал целый ящик бутылок.
– Уф! – он с грохотом поставил ящик на стол и вытер платком взмокший лоб. – Ну и пекло!
– Ты чего так долго! – накинулся на него Воронков.
– Насилу нашел. Кругом один «баржом».
– Какой это номер? – Дудкин выхватил из ящика бутылку и принялся придирчиво изучать этикетку. – Четвертый? Настоящая, не из киоска?
Дудкин открыл бутылку, налил немного в стакан и пригубил. В ресторанах так пробуют дорогое вино.
– Чего это хоть вы тут пьете? – Капустин взял у Дудкина бутылку, понюхал. – Колючая, зараза! – он сделал большой глоток прямо из горлышка.
– Вы не хотите попробовать? – предложил Дудкин Воронкову примирительным тоном.
Воронков был ужасно зол, но жажда и любопытство перевесили. Тем более, что смена закончилась и весь ужас был уже позади. Он молча протянул руку.
Дудкин налил ему в чистый стакан:
– Очень полезно для желудка.
Вода Воронкову неожиданно понравилась. Она пахла больницей, а больницу еще со времен отсидки он привык воспринимать, как шикарное место.
– Выпейте еще, – эксперт открыл новую бутылку. – Долго потом будете вспоминать, кто вас угощал «Ессентуками».
– Чего это он? – удивленно спросил Капустин у Воронкова.
Тот молча покрутил пальцем у виска.
Дудкин заметил жест и снисходительно усмехнулся:
– Странная штука, жизнь. Никогда не знаешь, как она обернется.
– Это точно, – согласился Воронков. – Вот получится какая-нибудь лажа с товаром, так я лично эти «Ессентуки» по капле из твоих ушей выдавливать буду.
– Товар, товар! – передразнил его Дудкин. – Только про него и разговоры. Вы хоть знаете, что это был за товар?
Воронков и Капустин переглянулись.
– Нет, правда, вы знаете? – продолжил Дудкин. – Потому что я, например, не знаю. Серьезно! Даже не удосужился поинтересоваться. Вот так, вез-вез, и даже не посмотрел, что везу. А сказать, почему? – Не дожидаясь ответа от своих стражей, Дудкин произнес, отчетливо выговаривая каждое слово. – Потому что не в товаре дело!
– Чего это он? – снова спросил Капустин.
На этот раз Воронков просто пожал плечами.
– И в чем же дело? – с кривой ухмылкой поинтересовался Капустин у Дудкина.
Эксперт мило улыбнулся в ответ, но тут же стал серьезным:
– Вот это уже вопрос по существу! Деловой подход. Так и надо. Сразу видно, вы человек, способный на многое. Я это и раньше заметил, но теперь понял окончательно. Не понятно только, что вы здесь делаете?
– Тебя охраняю, – усмехнулся Капустин. – Чтоб не сбежал.
– Я не в этом смысле. Я имею в виду, что вы вообще делаете в этой Заморокинской конторе. Вся эта мышиная возня вокруг товара, эта вонючая автомастерская – неужели это все, на что вы способны? Вы ведь прожили долгую жизнь, наверняка, в ней было всякое, приходилось рисковать, и что в итоге? Вот это? – Дудкин обвел рукой маленькую комнатку. – И вас это устраивает?
– Устраивает, – сказал Капустин после короткого раздумья.
– Нет, – покачал головой эксперт. – По глазам вижу, что не устраивает. А вы! – он обратился к Воронкову. – Вы еще молоды. Неужели, не хочется сыграть по крупному? Чтобы все переменить разом, чтобы не жалеть потом о бездарно упущенном времени?
– Во, понесло – ухмыльнулся Воронков. – От жары совсем свихнулся.
Дудкин пропустил это замечание мимо ушей.
– Какое сегодня число? – спросил он.
– Утром было двадцать шестое, – ответил Капустин.
– Вот именно! Двадцать шестое! – воскликнул эксперт. – Запомните этот день. Вам обоим выпал шанс! Шанс с большой буквы! Вы оказались в нужном месте в нужное время и, главное, с нужным человеком.
– Я поехал, – сказал Воронков, делая попытку подняться с дивана. – Раз сегодня такой день, надо будет в карты с Кривым сыграть. Он, сволочь, меня на прошлой неделе под чистую разделал.
– Я бы на вашем месте так не торопился, – заметил Дудкин. – Как бы потом всю жизнь локти кусать не пришлось.
– Чего?! – угрожающе протянул Воронков.
– Погоди, Ворона! – сказал Капустин. – Посиди немного, попей еще водички, давай послушаем, что нам товарищ расскажет.
– Это ты здорово придумал, – покачал головой Воронков. – Твоя смена идет, а я сидеть должен. – Однако, с дивана он так и не поднялся.
– Ну, давай, уважаемый, – сказал Капустин Дудкину, устраиваясь на стуле удобнее. – Агитируй нас за лучшую жизнь. Только учти, под ментами мы работать не будем.
– Разумеется! – воскликнул Дудкин. – Никто и не собирается предлагать вам работать под ментами. Зачем? – он даже рассмеялся от очевидной бессмысленности такого предложения. – «Под ментами»! – повторил Дудкин, – Скажете тоже. – Неожиданно он снова стал очень серьезным. – Речь идет о работе на Организацию.
– На кого? – не понял Капустин.
– На Организацию! – Дудкин многозначительно поднял вверх узловатый указательный палец с грязным ногтем.
– На ФСБ, что ли?
– ФСБ! – Дудкин пренебрежительно скривил рот. – ФСБ в данном случае лишь прикрытие. – Он понизил голос и сделал жест, приглашая Капустина подвинуться ближе. Капустин послушно подался вперед. – История с товаром придумана для отвлечения внимания, – сказал он почти шепотом. – Бек – подставная фигура, Заморокин – пешка, которой надо пожертвовать. Все организовано для того, чтобы пустить по ложному следу подполковника Обиходова и его приятелей с Петровки. И это блестяще удалось! Не без вашей помощи, дорогие мои, – Дудкин окинул своих притихших стражей маршальским взглядом, – не без вашей помощи. Если вы будете продолжать сотрудничество в том же духе, вам это зачтется.
– Какое еще сотрудничество? – насторожился Воронков.
Эксперт не стал уточнять. Он налил себе в стакан воды и выпил ее крупными глотками.
– Решающий этап операции начинается сегодня, – сказал он, вытирая рот рукавом, – двадцать шестого числа. На кону – золото Барона. Слыхали про такого? Два года назад он плохо обошелся с Альбертиком Барзеевым, прибрал себе к рукам двадцать килограмм чистого золота в виде разных древних изделий, которым цены нет. Но самое главное то, что вся эта музыка принадлежала вовсе не Альбертику, к Барзееву она попала по чистой случайности. Золото принадлежало Организации, – Дудкин снова многозначительно продемонстрировал указательный палец. – А это уже очень серьезно! И Альбертик и сам Барон, разумеется, поплатились за свою дерзость. Барона не спасло даже то, что он сбежал в Америку. Глупец! Он думал, что от Организации можно сбежать. Конечно, не все было гладко. На какое-то время мы слишком увлеклись местью и упустили из виду золото. Оно снова пропало! Полтора года я искал его следы. Нашел. Потом еще полгода готовил операцию и вот, сегодня, наступает ее решительная фаза. Я уже чувствую его запах, – Дудкин втянул носом воздух. – Я чувствую запах золота.
Капустин и Воронков переглянулись. Капустин платком вытер выступивший на лбу пот.
– Помешать операции не может уже ничто, – продолжил эксперт. – Землетрясение, наводнение, биржевой кризис – ничто! Организация сама может устроить какой угодно кризис. А вот помочь операции можно. И это в ваших руках. Те, кто помогает Организации, никогда не остаются в накладе. Так что, решайте, дорогие мои, а я, с вашего позволения, посетил бы туалет, – закончив речь на такой прозаической ноте, Дудкин встал, и заложил руки за спину, выказывая смиренную готовность подчиняться строгим правилам содержания Заморокинских «гостей».
В туалет его сопровождал Капустин. Как только эксперт скрылся за разбитой фанерной дверью с большой от руки намалеванной буквой «М» (другого туалета в автомастерской, разумеется, не было), Капустин запер дверь снаружи на щеколду и быстро вернулся в комнатенку.
– Ты понял? – сказал он, развалившемуся на диванчике Воронкову.
– Понял, – кивнул тот. – Везет нам с тобою на долбанутых.
– Значит, не понял. – Капустин взял стул и подсел к диванчику. – Я же был там тогда, – сказал почти шепотом.
– Где?
– В клубе этом, Барзеевском, «Пингвин» или «Пеликан», как он там назывался. Я был там, когда люди Барона разнесли все к чертовой матери. Помнишь, Заза, грузин, попросил нас помочь отбиться. Тогда я поехал и еще четверо наших. Ух, и заваруха была, еле ноги унесли.
– Ну и что? – вяло спросил Воронков. – Мало ли что было. Чего ты так разволновался?
– А то, – Капустин пододвинулся еще ближе. – Когда стало ясно, что дело труба, я тихонько залег себе около стеночки в темном углу, решил переждать, чем все закончится. И случайно услышал разговор. Кто говорил, я не видел, особо любопытствовать не хотелось, только говорили они про золото. Понял? Про какое-то Сокровище. Они его искали в этом клубе, у Барзеева.
– Ну и что? – опять спросил Воронков.
– А то! Что фраер не врет! – взволнованно зашептал Капустин. – Есть оно, золото-то!
– Ну и что? – повторил Воронков.
– Вот заладил «ну и что», «ну и что»! – в сердцах воскликнул Капустин. – Мозги от жары расплавились? Думать надо, что делать! Раз золото есть, может тогда действительно, того… стоит попробовать? Что скажешь?
– Чего попробовать-то?
– Ну… – Капустин задумался. На его вспотевшем лице отражалась натужная работа мысли. Видно, он подбирал формулировку. – Может, подпишемся, под золотишко-то, – предложил он не совсем уверенно.
– С этим шибзиком? – усмехнулся Воронков. – Только посмотри на него, ему бутылки по подъездам собирать.
– Вот это ты зря, – покачал головой Капустин. – По наружности судить никогда нельзя. Моню Шнайдера помнишь? Тот выглядел еще хлеще, без слез не взглянешь, инженеришка-алименщик на неполной ставке, а какими он делами ворочал? К нему цеховики со всего Союза на поклон приезжали, такой был человек! Этот гусь тоже непрост, поверь моему опыту!
– Иван за такие вещи шкуру спустит, – мрачно предрек Воронин.
– Иван! – Капустин махнул рукой. – Иван на честном слове держится. Сам уж, наверное, видишь. Такие обломы, как с Беком, даром не проходят. И на пустом месте тоже не возникают. Раз такое случилось, значит, дни Ивана сочтены. Не сегодня завтра прихлопнут Ивана и нас с тобой за одно. Я с самого начала чувствовал, что неспроста это все закручивается, ой, неспроста. Надо думать, как выбираться. Меня чутье никогда не подводило. Тогда в клубе тоже, не прикинься я шлангом, кормил бы уже червей или опять бы какую-нибудь магистраль прокладывал. Да только хватит уже с меня этих магистралей. Последний раз и все! На покой. Я так давно уже запланировал. Теперь я чую, вот оно! Час настал, понимаешь? Что ты молчишь?
– А если это все туфта? – спросил Воронков, уже несколько изменившимся тоном.
– А если нет? – отпарировал Капустин.
Воронков посчитал это сильным доводом. Он щелчком выбил из пачки сигарету и закурил.
– Ну, не знаю, – медленно произнес он, выпуская дым. – Стремно как-то. А что там за шум?
Капустин прислушался к звукам, доносящимся из автомастерской.
– Пес его знает, ребята работают, вот и шум. Надо решать уже что-то.
Воронков продолжал задумчиво курить.
– Если этот гусь такой важный, может, за него денег дадут? – предположил он после долгого молчания.
– Как это? – не понял Капустин.
– А так, – сказал Воронков. – Тихонько свезем его в другое место, чтобы Иван ничего не пронюхал, а потом сами выйдем на его друзей и скажем, хотите получить своего фраера назад, платите.
– Больно крупная фигура, – усомнился Капустин. – Если он говорит, что ФСБ у него на подхвате работает, случись с ним что, тут такое начнется! Страшно подумать!
– Но сейчас же не начинается, – возразил Воронков. – Нормально сидим.
– Так это они сами все и устроили! Тут, наверное, под каждым кустом по снайперу! Может быть, даже они нас подслушивают, – Капустин понизил голос и указал пальцем на закопченный потолок.
Воронков тоже посмотрел на потолок:
– Кажется, кто-то кричит? – сказал он. – Неужели не слышишь?
– Черт! – Капустин хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл! Я же его там в туалете запер!
Дудкин появился в комнатке бледный и взъерошенный. Его сопровождал смущенный Капустин.
– С облегченьицем! – поприветствовал его Воронков.
– Ну и шуточки у вас! – эксперт раздраженно одернул свой мятый пиджак и уселся на стул. – Очень смешно!
– Мы тут о вашем предложении говорили, – Капустин неожиданно для самого себя стал называть эксперта на «вы». – Увлеклись немного.
– О моем предложении? – удивился Дудкин. – Ах, ну да! И что? Решили что-нибудь?
– Хотелось бы знать, – сказал Воронков, – что это за Организация такая, про которую вы рассказывали. Как она, хотя бы, называется?
– Она не имеет названия, – ответил Дудкин. – Ей не нужно название, потому что другой такой все равно нет. Она распространяет свое влияние по всему миру, членами ее являются Посвященные.
– Масоны что ли? – насторожился Воронков.
– Масонские ложи – это наши подразделения, – Дудкин достал из кармана несвежий носовой платок и начал им обмахиваться. – Они отвечают за свой, ограниченный участок работы.
– А кто такие Посвященные? – спросил Капустин.
Дудкин загадочно улыбнулся:
– Посвященные – это люди, обладающие Знанием.
– Понятно, – протянул Капустин.
– А вы Посвященный? – полюбопытствовал Воронков.
– Я – да, – скромно ответил Дудкин.
– А Кобзон? – спросил Капустин.
– Кобзон – нет.
– А кто еще Посвященный?
– Вы хотите, чтобы я вам предоставил список членов? – усмехнулся Дудкин. – Это тайна. Некоторые заплатили бы за эту информацию миллионы долларов.
Капустин выразительно посмотрел на Воронкова.
– А чем все-таки занимается эта самая Организация? – спросил Воронков.
– Сохранением Знания, – ответил эксперт. – Это в основном. А попутно всем, вплоть до смены правительств.
– Круто, – протянул Воронков.
– Итак, – торжественно произнес Дудкин, – пора решать. Вы в деле или нет?
Капустин ответил не раздумывая:
– В деле! – при этом он так энергично мотнул головой, что с носа у него сорвалась крупная капля пота.
Дудкин посмотрел на Воронкова:
– А вы?
– А что я? Я как все, – ухмыльнулся Воронков.
26
Обиходов проснулся утром в собственной квартире, чего в последнее время с ним давно уже не случалось. Первым делом высчитал, какой это был день. Получалось, что суббота. Значит, воскресенье – завтра. Завтра все закончится. Васконян перегрызет горло Заморокину, и тогда этой нелепой и страшной истории будет положен конец. Можно будет начинать новую жизнь. Какую? Об этом Обиходов подумает послезавтра. А пока надо пережить субботу. Странное чувство. Не нужно никуда бежать, никому звонить, не нужно ничего лихорадочно придумывать, спешно просчитывать варианты. А что тогда делать? Как живут люди, которым нечего бояться? Как жил сам Обиходов неделю назад? Просто делал какие-то мелкие дела, от которых не зависела его или чья-нибудь еще жизнь. Взгляд Обиходова упал на письменный стол с пишущей машинкой. Это был единственный кусочек пространства в его квартире, каким-то чудом не тронутый вихрем последних событий. Обиходов присел за стол. Пальцами легонько прикоснулся к клавишам. Неделю назад он в поте лица своего писал «газетный сериал» о «небесной милиции». Каждый день – новую часть. Дошел как раз до кульминации. Дудкинский вариант тут не годился, хотелось бы обойтись без мистики. Без всех этих «шатунов», без подсознательного сбрасывания злодеев с утесов в море. Хотя, с другой стороны, что может сделать слабая девушка, бывшая библиотекарша, в компании с малолетним гангстером– перебежчиком, оказавшись лицом к лицу с такими типами, как Заморокин… в смысле Барзеев, или Барон. То что они остануться в живых это уже сильно отдает мистикой, а им ведь, по закону жанра, надо еще и победить. Глупые сказки, так не бывает!
Обиходов рывком встал из-за стола.
Все! Больше никакого сочинительства! С понедельника устроюсь на работу менеджером по продажам, в электронный лабаз к мужу сестры. Буду торговать пылесосами и видеомагнитофонами. И гробу я видел эту «небесную милицию», этого главного редактора, этот «Мир сенсаций» и всю эту журналистику в целом. Обиходов решительно прошлепал в ванную. Совершив незатейливый утренний таулет, он обнаружил, что у него нет чистой рубашки. Та, в которой он был вчера, имела совершенно отталкивающий вид. Казалось, что вместе с потом и грязью эта рубашка таила в себе какие-то частицы прежней жизни, которых ни в коем случае не должно быть в жизни теперешней.
«Стирка! – сказал себе Обиходов. – Вот начало дня, достойное настоящего мужчины!»
Через пару часов ванная в Обиходовской квартире напоминала линкор, украшенный сигнальными флагами ко дню Военно-морского флота. На всех крючках и веревках висели рубашки, майки, трусы и носки. Журналист стирал самозабвенно, с упоением и азартом. Какое-то время он пел песни, как деревенская баба на речке, русские народные, сам удивляясь, откуда он их мог знать. Дойдя до полного автоматизма в застировании, полоскании и выжимании, он вдруг неожиданно поймал себя на том, что опять думает о «небесной милиции».
«В финале должна быть битва. Грандиозная битва между Барзеевым и Бароном. Яростная и беспощаная, с взрывами, стрельбой из всех видов оружия, погонями, мольбами о пощаде… Она должна закончится полным уничтожением обеих банд. Столкнувшись лбами, Барон и Барзеев аннигилируют, как две микрочастицы из физики, кварки, или как там их бишь… Умирая, Барзеев или Барон успеет выстрелить и попадет Барону или Барзееву прямо между глаз – последняя точка! Пожалуй, это будет лучше, чем у Дудкина».
Обиходов присел на край ванны.
«Я не должен этого делать! Не должен ничего придумывать. Может, прав эксперт? С этим материалом шутки плохи. Стоило мне превратить Васю из обычного подростка в бандита, как тут же появился Коля. Коля, Вася… Наваждение какое– то!»
Сквозь шум воды Обиходов услышал телефонный звонок. Он спешно вытер руки и вышел из ванной.
– Алло? Георгий, это вы? – Обиходов узнал голос Людочки. Ему показалось, что девушка была чем-то сильно взволнована.
– Людочка? Что случилось?
– Коля ушел… – сказала Людочка срывающимся голосом.
«Ну вот…» – мелькнуло в голове у Обиходова. – «Ромео чертов»
– …сказал, что пошел вытаскивать Дудкина, – добавила девушка.
– Куда пошел?! – изумился Обиходов.
– Вытаскивать Дудкина! Он сказал, что сегодня Заморокин обязательно поедет на конкурс красоты «Мисс… чего-то там», кажется, «Мисс Юго-Запад». Он каждый год на него ходит. Коля сказал, что хочет встретиться там Заморокиным. Иначе, он сказал, Дудкину – конец.
– Идиот! – вырвалось у Обиходова. – Зачем встречаться с Заморокиным, что он собирается ему сказать?
– Он хочет взять его в заложники.
– Кого?!
– Заморокина.
– Зачем?!
– Чтобы обменять на Дудкина.
– Вот идиот! – Обиходов опустился в кресло. Он вспомнил, что Васконян во время их последней встречи тоже упомянул о каком-то конкурсе красоты. Корм для кастрированных кошек… Конкурс красоты… Чтобы все это значило?
– Надо что-то делать, Георгий! – по голосу чувствовалось, что Людочка готова была в любую секунду расплакаться. – Они его убьют.
– Конечно, убьют. И поделом. Разве можно быть таким бестолковым!
Тишина на другом конце провода взорвалось отчаянным плачем.
Такой поворот разговора привел Обиходова в окончательное смятение.
– Подожди, – попытался вставить он. – Людочка! Подожди, слышишь…? А ну-ка, прекрати реветь! – наконец, гаркнул он что было сил.
В телефонном эфире снова стало тихо.
– Куда конкретно он поехал, он сказал? – спросил Обиходов. – В какое место?
– Нет, – с прерывистыми всхипываниями выдавила из себя Людочка. – Не сказал. Он… мне обещал… что возьмет меня… с собой… и не взял… уехал… без меня.
– Так может, не поехал он ни к какому Заморокину, – осторожно предположил Обиходов. – Просто надо было парню свалить, вот он и придумал повод.
– Как… – всхлипнула Людочка. – Как это… свалить? Зачем?
– Ну, – протянул Обиходов. – Захотел исчезнуть. И чтобы ты его не искала.
До Людочки, наконец, дошло, что он имеет в виду.
– Нет, – твердо сказала она. – Вы его не знаете. Он не такой.
Обиходов неожиданно разозлился.
– Конечно, черт его задери, не такой! Другого такого полоумного еще поикать надо! Но что я-то могу сделать?!
Девушка помолчала немного, видно, стараясь успокоиться и подбирая слова, а потом сказала:
– Георгий, помогите мне, пожалуйста, найти Колю.
– Найти Колю! – воскликнул Обиходов. – Пойми, наконец, что я не могу вот так, бросить все и поехать неизвестно куда искать Колю. Я занят в конце концов! У меня стир… – Обиходов осекся. – У меня много дел! Много других важных дел, понимаешь? Я сделал все возможное, чтобы эта проклятая история закончилась благополучно. Благополучно для всех, и для твоего дорогого Коли, по милости которого она началась, и для этого малохольного эксперта, который постоянно из кожи лез вон, чтобы все испортить. Все уже почти закончилось! И вот теперь, ты говоришь мне, что один путаник едет спасать другого путаника. И все заваривается по-новой! Отлично! Пусть заваривается! Но только без меня! Слышишь? Без меня!
– Извините, – тихо сказала девушка и положила трубку.
Обиходов несколькими глубокими вдохами восстановил сбившееся от волнения дыхание. Упоминание о конкурсе красоты не выходило у него из головы. Что задумал Васконян, нанести удар первым, не дожидаясь воскресенья? Так вот почему он был таким спокойным и почти равнодушным, когда Обиходов рассказывал ему о встрече, готовящейся в воскресенье! Все решится сегодня! Но при чем здесь кошачья еда?
Чертыхнувшись, Обиходов набрал Людочкин номер.
– Нечего кидать трубку! – сказал он сердито. – Лучше постарайся вспомнить все, что говорил тебе Коля о своих планах. И когда пришла ему в голову эта светлая мысль.
– Эта светлая мысль? – как эхо, повторила Людочка. – Не знаю… Вчера, когда вы ушли, он был нормальный, даже веселый… Тоже радовался, что все почти что закончилось.
– Про эксперта что-нибудь говорил?
– Про эксперта? Почти ничего. Сказал только, что не хотел бы оказаться на его месте и все. Больше не вспоминал.
– Спасать его он не собирался?
– Спасать? Нет. На выходные мы собирались ехать в Водники. Загорать.
– Чудесно! Почему же тогда вы оба не в Водниках?
– Почему мы оба не в Водниках?
– Прекрати повторять мои вопросы! – раздраженно воскликнул Обиходов. – Соберись, наконец, с мыслями!
– Извините, – смутилась Людочка. – Сама не понимаю, что со мной творится. Так неожиданно все… – голос ее снова задрожал.
– Эй! Эй! Ну-ка, не раскисать! – приказал Обиходов. – Сейчас дорога каждая минута. Итак, почему вы не поехали в Водники?
– Утром Коля проснулся и сказал, что он должен ехать вытаскивать Дудкина.
– Вот так просто? Проснулся и сказал?
– Вы знаете, – Людочка замялась. – Он мне ничего такого не рассказывал… Но мне кажется, что он иногда видел сны… – Людочка замолчала.
– Какие еще сны?
– Эти, про «небесную милицию».
– О, Господи! – воскликнул Обиходов. – Опять «небесная милиция»! Капитан Рыков! Ну как же без него!
– Так мне кажется, – повторила Людочка.
– Но это же бред! – Обиходов рывком встал с кресла и принялся расхаживать по комнате с телефоном под мышкой. – Понимаешь? Бред! Этого не может быть!
– Я знаю, – тихо сказала Людочка.
Обиходов немного успокоился и снова сел в кресло.
– Значит, говоришь, проснулся, собрался и поехал. Куда точно поехал, не сказал. Так получается?
– Так, – всхлипнула Людочка.
– По телефону он ни с кем не разговаривал?
– Нет.
– Ни вчера, ни сегодня?
– Нет.
– Из квартиры не выходил?
– Нет.
– Все ясно, – задумчиво произнес Обиходов. Прозвучало это как «ничего не ясно».
Людочка опять заволновалась:
– Что же нам делать, Георгий, миленький?
– Я думаю, – сказал Обиходов. – Думаю!
Он был по-прежнему уверен, что скорее всего парень решил исчезнуть. Но исчезнуть так, чтобы в глазах бедной девушки это выглядело не как «поматросил и бросил», а по меньшей мере загадочно.
– «С фантазией у него все в порядке, это точно! – размышлял Обиходов. – Хотя, конечно, остается какая-то доля вероятности, что он и впрямь отправился спасать эксперта. Один шанс из десяти, но все же…»
– Значит так! – сказал он Людочке. – Ты сиди дома и никуда не выходи. А я попробую что-нибудь сделать.
«Узнаю, где этот конкурс, – решил про себя Обиходов. – Может, съезжу туда… Когда достираю. Увижу там пацана – надеру уши».
Однако, Людочке план не понравился.
– Как это сиди дома?! Не буду я сидеть дома! Я с вами!
– Куда со мной?
– На конкурс! Вы ведь поедете на конкурс! И я с вами!
– А я сказал, ты будешь сидеть дома.
– Не буду! – воскликнула девушка. – Один уехал без меня, хотя обещал… Другой говорит: «Сиди дома!» Не буду я сидеть дома! Я боюсь сидеть дома! Если вы меня с собой не возьмете, я поеду туда одна! Так и знайте!
– Ну, хорошо! – смягчился Обиходов. – Беда мне с этими героями и героинями! Сиди дома, я постараюсь узнать про этот конкурс и заеду за тобой.
Через час Обиходов и Людочка уже ехали в клуб с притягательным названием «Паранойя». Именно там, как удалось выяснить Обиходову, должен был состояться финал конкурса красоты «Мисс Юго-Запад».
– Вы не знаете Колю, – говорила девушка, пока журналист, чертыхаясь лавировал в плотном автомобильном потоке. – Он совсем не такой, как кажется на первый взгляд. Он – добрый. По-настоящему добрый. А среди этих людей он оказался случайно. Просто насмотрелся фильмов, захотел стать как Багси Сигел.
– Как кто?
– Багси Сигел – американский гангстер, тот, который построил Лас-Вегас. Это его кумир.
– Тьфу ты, глупость какая!
– Вот и я ему говорю глупость. Этого Багси его же собственные дружки и прикончили. А Коля говорит, зато он Лас-Вегас построил, самый красивый город на земле.
– Из-за этого мечтателя нас всех чуть не убили. И еще не известно, чем все закончится, – проворчал Обиходов.
– Так сложились обстоятельства, – повторила Людочка. – И потом, он вас очень уважает, – добавила она. – Он считает вас очень талантливым журналистом. Все ваши статьи почти наизусть знает.
– То-то он на меня смотрит всегда исподлобья, как на врага народа, – заметил Обиходов.
– Это только поза, – сказала Людочка. – Вроде защитной реакции. На самом деле, он о вас очень хорошо отзывается. Сказал, что в жизни не читал ничего подобного. Да и мне тоже очень нравится, как вы пишете. Мы с Колей много об этом говорили.
Обиходов усмехнулся.
«Ну вот уже и поклонники появились… А может и вправду, хватит заниматься поденщиной, пора уже написать что-нибудь настоящее, – подумал он. – Только разберусь с этим Колей-Васей…»
Впервые он почувствовал что-то вроде симпатии к Коле, к этому лопоухому недотепе, бандиту-практиканту. Хотя, недотепа-недотепой, а девицу-то у Обиходова, кажется, увел. Из-под самого носа увел!
Обиходов краем глаза взглянул на Людочку.
Из всех действующих лиц происходящей истории она казалась ему самым непонятным. Он никак не мог определить ее роль. Сначала он решил было относиться к ней как к случайному сюжетному завихрению. Еще ничего не значит, что именно она оказалась у него дома в тот вечер, когда все началось. У Обиходова таких целая записная книжка. Ему было даже как-то неудобно, что его застукали с этой маленькой, несозревшей, и вовсе некрасивой студенткой. Могло сложиться впечатление, что старый ловелас-неудачник совсем отчаялся и рыщет по институтским общежитиям в поисках легкой добычи. На главную женскую роль больше подходила бы та же ответственная секретарша Татьяна, с ее пугающе обширным жизненным опытом и звериной интуицией. Но студентка Людочка с самого начала повела себя непредсказуемо. Ей положено было бояться, она не пугалась. У нее по идее ничего общего не могло быть с этим Колей, кроме возраста, разве что, а она проливает по нему слезы, да так искренне, что Обиходов почувствовал даже что-то вроде уколов ревности. Много ли людей на свете готовы полезть на рожон ради него, Обиходова. Хотя нет, конечно же это не ревность. Скорее раздражение. Раздражение, которое испытывает режиссер-постановщик, когда герои выходят из-под контроля и ведут себя не так, как прописано в сценарии. В сценарии? Стоп! Истории опять начинают путаться. У этой – нет сценария!
