Текст книги "Небесная милиция"

Автор книги: Петр Завертаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

22

Вечер этого трудного дня был и вовсе ужасным. Таточка, растрепанная и вся в слезах, сидела, подобрав ноги, в углу кожаного дивана. В одной руке она держала сигарету, в другой пузырь со льдом. Лед Таточка прикладывала к своему левому глазу, точнее к отвратительному фиолетовому наплыву, который красовался на его месте. Влажные от слез Таточкины щечки были обезображены глубокими множественными царапинами – следами хищных ногтей разбушевавшейся Аделаиды Степановны.

– Ничего я не знаю, – оправдывалась бедная девушка, не в силах сдерживать рыдания. – Ворвалась в квартиру с каким-то букетом. Сразу же начала драться. Я даже сказать ничего не успела.

– Что у тебя с ним было?! – взревел Иннокентий Васконян. Он стоял посреди комнаты пунцовый от гнева. Рубашка вылезла из брюк, галстук съехал набок. Глаза налились кровью. Казалось, еще мгновенье, и он вспыхнет миллиардом искр, как бенгальский огонь. – Что у тебя с ним было?!

– С… с кем? – не понимающе всхлипнула Таточка.

– С шакалом этим! С Заморокиным! – Иннокентий вытянул вперед руки с судорожно сведенными пальцами, словно собирался схватить за горло кого-то невидимого.

Таточка подняла к потолку единственный оставшийся в строю глаз:

– Да я даже не знаю толком кто он такой! Видела один раз, ты же сам мне его тогда и представил. Помнишь? Что у меня может быть с этим стариканом?!

– У! – выдавил из себя Иннокентий и добавил что-то на армянском. Облегчив, таким образом, душу, он заходил по комнате, как тигр в клетке. Потом внезапно остановился. – Где ты с ним встречалась? – Он уставился на сжавшуюся на диване молодую супругу испепеляющим взглядом. – Правду мне говори! Слышишь? Правду!

– Опять двадцать пять! – воскликнула Таточка. Она хотела еще что-то сказать, но перепутала руки и вместо пузыря со льдом поднесла к подбитому глазу зажженную сигарету. Раздался истошный крик. За ним последовал такой неудержимый поток рыданий, что Васконян невольно отступил назад.

– Ну, Иван! – сказал он негромко. – Пришло твое время.

Его лицо стало вдруг спокойным. Таточка с удивлением заметила на нем даже прозрачную тень улыбки. Такой зловещей, что девушке захотелось немедленно бежать из этого дома.

23

«Золото Барзеев прятал в своем ресторане. У него был свой ресторан. Назывался…» Название ресторана было написано неразборчиво. Обиходов никак не мог привыкнуть к Дудкинским каракулям. Битый час он разбирался в ворохе мелко исписанных листов, которые эксперт прислал в редакцию в довесок к своему письму. Обиходов забрал тогда пакет домой и вот теперь, спустя несколько дней, решил вскрыть его и прочитать.

«Варфоломеев устроился в этот ресторан работать грузчиком, библиотекарша устроилась официанткой, а пацан устроился кем-то вроде гардеробщика, его взяли, потому что он был негром… – Обиходов нахмурился. – Что за бред! Между библиотекаршей и Барзеевым возникли особые отношения. Только внимание! Подчеркиваю специально для журналиста Обиходова. Ничего ТАКОГО между ними не было. Просто Барзеев несколько раз приглашал Лену к себе за столик и один раз пригласил в специальную комнату, где и было спрятано золото. Барзеев хотел ей показать золото. Как раз в это время, когда Барзеев и Лена находились в этой комнате и Барзеев достал золото из тайника, на ресторан напали люди Барона. Они пришли за золотом. Поднялась стрельба и жуткий переполох. Сама Лена рассказывала потом, что Барзеев вроде бы знал про готовящееся нападение, но не стал ничего предпринимать. Он находился в состоянии глубокого наркотического опьянения, достал золотой меч и шлем. Надел шлем себе на голову и начал кричать что-то бессвязное и размахивать мечом. Он хотел убить Лену, но вовремя подоспел Варфоломеев, который видел, как Барзеев уводил Лену в эту комнату. Варфоломеев выломал дверь и…неразборчивое слово… Барзеева. В ресторане был полный разгром. Между людьми Барона и людьми Барзеева завязалась перестрелка. Люди Барона пробивались к этой комнате и стрельба велась уже в коридоре. Варфоломеев рассказал, что пока он был грузчиком, он сумел хорошо изучить все подсобные помещения ресторана. Он знал, что в конце коридора имеется запасной выход. Он знал, как в ресторане выключается электричество, выключил его, потом взял у Барзеева пистолет и, отстреливаясь, вместе с Леной начал пробиваться по коридору к этому самому запасному выходу. Через дверь запасного выхода они сумели выбраться из рестроана. Так это было. Я попросил бы журналиста Обиходова придерживаться этих фактов и еще раз повторяю, что между Леной и Барзеевым ничего не было!»

Неплохая сцена, подумал Обиходов, это можно где-нибудь использовать. И тут же спохватился. О чем это он? Где использовать? В газете «Мир сенсаций» он уже больше не работает и вообще, кажется, решил покончить с журналистикой, заняться чем-нибудь более достойным. Для чего же тогда он читает эти каракули? Сейчас, когда он должен думать совсем о другом. Заморокин уже готов растерзать Васконяна. Васконян, кажется, питает ответные чувства. Теперь нужно только организовать встречу. Место и время. Время и место. Обиходов отодвинул бумаги и откинулся на спинку стула. От долгого неподвижного сидения ныла спина. Хотелось есть. Он осмотрелся по сторонам, словно рассчитывал найти что-нибудь съестное поблизости. Со времени визита в его квартиру посланцев Заморокина почти ничего не изменилось. Вещи, сваленные на полу, он частично запихал в шкаф, а то, что туда не вошло, просто сгреб в угол до лучших времен. Сломанный диван кое-как восстановил и постарался очистить от битого стекла, хотя полностью это не удалось – приходилось спать не раздеваясь. Впрочем, все это его мало заботило. Главное, выпутаться из неприятной истории в которую его втянули. А остальное все наладится как-нибудь само.

Обиходов сложил листы стопкой, чтобы сунуть их обратно в конверт, но неожиданно внимание его привлек странный шорох в прихожей. Он прислушался. Показалось, что скрипнула входная дверь. Обиходов тихонько встал из-за стола и поднял с пола первое, что попалось под руку – теннисную ракетку. На цыпочках он подкрался к двери, ведущей в прихожую. Теперь он уже отчетливо слышал, что в квартиру кто-то вошел и этот кто-то стоял теперь в прихожей. Возможно, как и Обиходов, он прислушивался. Обиходов крепко сжал ракетку двумя руками и приготовился к бою. Из прихожей донесся осторожный возглас: «Жорж?».

«Выманивают, сволочи» – подумал Обиходов.

– Жорж, ты дома? – снова раздалось из прихожей. – Это я, Мик.

Обиходов выглянул из-за угла. В дверях он увидел Мика Степанова, крепко сжимавшего в руках палку от сломанной швабры.

– А, это ты… – Обиходов вышел из засады. – Проходи, что стоишь.

Мик испуганно посмотрел на теннисную ракетку в руках Обиходова:

– Ты чего это тут делаешь?

– Я? Работаю, – Обиходов бросил ракетку на диван.

Степанов все еще выглядел напряженным:

– А я смотрю, замок у тебя на двери сломан, звонок не работает. Подумал, может, случилось чего?

– А, это… – махнул рукой Обиходов. – Это ерунда. Ключ как-то забыл, пришлось дверь ломать. Проходи!

Мик прошел в комнату и огляделся:

– Ремонт что ли затеял?

– Вроде того.

– Ну, ну, – Степанов осторожно присел на край дивана. – А я тебе несколько дней звоню, и в редакцию и сюда. В редакции тебя нет, здесь тоже телефон не отвечает. Думаю, может, в загул опять ударился.

– Я работаю, – Обиходов сел за стол и зарядил в машинку чистый лист. – Много работы.

– Ну, ну, – недоверчиво протянул Степанов. – А в редакции говорят, ты пропал, не объявляешься.

– К черту редакцию! Я теперь на себя работаю.

– Роман писать задумал? – Мик через плечо Обиходова взглянул на кипу исписанных листов на столе.

– Повесть, – ответил Обиходов, прикрывая кипу чистым листом. – С чем пожаловал?

– Да так, поговорить зашел. – Мик раскрыл дипломат и выставил на стол бутылку водки.

– Опять в семье проблемы?

– Нет, – покачал головой Мик. – То есть, да. В общем, она сказала, что беременна.

– Кто сказал?

– Татьяна, жена моя, кто же еще?

– Ну так в чем же дело? Радоваться должен!

– Вот я и радуюсь, – сказал Мик убитым голосом. – Где у тебя стаканы?

Стаканов в разоренном хозяйстве Обиходова не оказалось. Пришлось разливать водку в чудом уцелевшие кофейные чашечки.

Выпив водки, Мик вытер губы ладонью и тяжело вздохнул:

– Затянули мы с этим делом, понимаешь… Надо было сразу как поженились, как все нормальные люди делают. А мы все ждали, то жилищные условия не подходящие, то меня с работы поперли, то кризис в стране… И вот теперь, на тебе, как снег на голову!

– А в чем проблема-то? – не понял Обиходов. – Квартира есть, с работой у тебя сейчас все в порядке. Что тебя собственно волнует? По медицинской части что-то?

– С этим все тьфу-тьфу-тьфу, – Мик суеверно постучал костяшками пальцев по подлокотнику. – Меня психология волнует. Понимаешь? Дети ведь, от чего должны получаться?

– Да уж не от психологии, – усмехнулся Обиходов.

– От любви они должны получаться, вот от чего! – Мик разлил водку по чашкам.

– А… Ты в этом смысле, – протянул Обиходов, – то есть, хочешь сказать, что не любишь Татьяну.

– В том-то вся и загвозка! – воскликнул Мик. – Я не знаю! Понимаешь, не знаю, люблю я ее или не люблю. До этого момента я даже и не задумывался об этом. Ты, Жорж, меня давно уже знаешь, я не особый любитель задумываться. Сомнения, треволнения – это все не для меня. А тут вот задумался… – Мик вытер со лба выступившую испарину. – Потому что ребенок, это уже – навсегда. Раз ребенок – значит, вместе до гроба!

– Зачем же так драматизировать, всякое может быть… – начал было Обиходов, но Мик перебил его:

– Всякого мне не надо! Знаешь, я на своих предков насмотрелся, как они три года разводились, как сковородки со скандалом делили, как посреди дачного участка в шесть соток забор строили, и я тогда сказал себе: «Мой сын такого никогда не увидит!» Понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул Обиходов. – Хочешь, чтобы я тебе что-нибудь посоветовал?

– Да, – простодушно кивнул головой Мик. – Ты – умный. Сколько тебя знаю, ты вечно над чем-нибудь думаешь. Ты – писатель, в конце концов.

– Журналист, – уточнил Обиходов.

– Тем более! – воскликнул Мик. – Везде бываешь, стольких людей знаешь! И потом, ты – свободный, у тебя, наверняка, столько баб было, сколько мне в страшном сне не снилось! Ты должен знать, как определить, любишь ты женщину или нет, сможешь ты с ней всю жизнь прожить, или лучше сразу разбежаться по углам, как боксеры после гонга? Может признаки какие-нибудь есть?

– Признаки… – усмехнулся Обиходов. – Глупый ты, Мик. Какие тут могут признаки!

Мик отвалился на спинку кресла:

– Сам понимаю, что ерунду говорю. Хотя странно… Наука и техника развиваются невиданными темпами, людям каждый год Нобелевские премии вручают за выдающиеся достижения. Почему до сих пор не учредили премию человеку, который бы объяснил, что такое любовь? Конкретно, с цифрами, фактами, результатами опытов. Это ведь по-важнее квантовой физики, как думаешь? Нет, правда! Пусть не с первого раза получится, пусть кто-то ошибется, кому-то премию дадут зря. Пусть! Денег жалеть не нужно. Главное, сдвинуть вопрос с мертвой точки! Давай еще по одной!

– Я – все! – Обиходов накрыл свою чашку ладонью. – Мне еще работать.

– Брось! – попробовал образумить его Мик. – Тут такая тема возникла, а ты – все. Какой же из тебя после этого инженер человеческих душ?

– Нет-нет! – Обиходов решительно отстранил занесенное над чашкой бутылочное горлышко. – Говорю же, у меня работа.

– Боимся мы жить, вот в чем проблема! – Мик налил себе и выпил. – Боимся слов, боимся мыслей… Стоит только подумать о чем-то «это – навсегда», и тут же сомнения! Как навсегда? Почему навсегда? Насколько навсегда? А вот мой дедушка жить не боялся. Две войны прошел. До восьмидесяти пяти лет дожил. И не боялся! Просто жил и все! Может налить?

– Нет.

Мик залпом выпил:

– Мы с Татьяной уже семь лет вместе. Говорят, критический срок для брака, плохая статистика… Много всего было, пока притерлись друг к другу. Но знаешь, иногда мне кажется, что мы с ней до сих пор вместе, только потому, что в любой момент можем расстаться – просто сказать друг другу: «Адье» и все! Разошлись, как в море корабли. Ведь если разобраться, то сейчас мы – просто друзья. И будем друзьями, пока нет никаких особенных ограничений. Может и мои родители до сих пор оставались бы милой парочкой, если бы не появился я. Но я появился! Отец крепился какое-то время, потом у него пошли один за другим романы на стороне, и потом все рухнуло! Да с таким треском, что вспомнить страшно.

– А с Татьяной ты говорил об этом? – спросил Обиходов.

– О чем об этом?

– О том, что ты не хочешь ребенка.

– А кто сказал, что я не хочу ребенка? – удивился Мик. – Ты, брат, не упрощай. Я ребенка хочу, как десять тысяч отцов. И не одного, а как минимум троих. С раннего дества мечтал основать семейный клан на итальянский манер. Или на грузинский. Чтобы дети, дедушки, троюродные дяди, няньки – все жили в одном огромном доме, и обедали за одним столом, а я чтобы был патриархом. И чтобы дом стоял на берегу моря… Так вот! Но все это надо было делать сразу, понимаешь? В самом начале. Встал в колею, и все! При вперед, не поднимая глаз, и ни о чем не задумываясь. Иначе ничего не выйдет. Такая, брат, дилемма.

Мик выпил и занюхал водку кулаком.

– У тебя закуска какая-нибудь есть?

– Нету, – ответил Обиходов.

Мик покосился на кучу мусора в углу комнаты.

– Суровые тут у тебя условия. Холостяцкая жизнь – это, конечно, хорошо. Но, знаешь, в нашем возрасте человеку уже нужен налаженный быт, уют элементарный… или хотя бы какая-нибудь еда в доме.

Обиходов промолчал.

– Хозяйка тебе нужна, вот что! – неожиданно заключил Мик. – В смысле постоянная женщина.

– Нет уж, спасибо, – усмехнулся Обиходов. – Мне хватает и твоего налаженного быта. Просто в следующий раз, когда тебя там доведут, ты ко мне со своей закуской приезжай, и сразу все вопросы снимутся.

– Ну, ты по мне-то не суди! У меня ситуация особая, – Мик налил себе еще водки. – Слушай! А ты с Ириной-то видишься?

– Нет, – ответил Обиходов. Это было не совсем правдой. Ирину он видел каждую среду на теннисном корте. Это ее тренировки он наблюдал, прикрывшись газетой.

Мик вздохнул и покачал головой.

– Я так и не понял, из-за чего у вас тогда разладилось. Вроде все же нормально было. Моя Танька еще постоянно меня шпыняла: «Смотри, как Жорж за Ирочкой красиво ухаживает, не то что ты!» И вдруг – раз! Как гром среди ясного неба – разбежались! Что случилось, так никто и не понял.

– Я же тебе сказал, поссорились.

– Поссорились! – воскликнул Мик. – Если бы мы с Татьяной после каждой ссоры разводились – у меня паспорт бы был размером с телефонную книгу и весь обставлен штампами! А вы же даже не расписаны были! Ну, поссорились, делов-то! Потом бы взяли и помирились! Признайся! Застукала она тебя с кем-нибудь?

– Нет, – сказал Обиходов. – Не было у меня никого.

– Тогда я ничего не понимаю, – развел руками Мик. – Такая девушка была! И тебя, вроде как, любила. По глазам было видно, что любила.

– Испугался я, – сказал Обиходов негромко.

– Испугался? – удивился Мик. – Чего испугался?

Обиходов помолчал, потом произнес, глядя куда-то в сторону:

– Колеи. Той самой колеи.

Мик застыл с недонесенной до рта чашкой с водкой.

– Вот! – он поставил чашку на стол. – Я же говорю, ты – умный! Я про колею только на восьмом году совместной жизни задумался, а ты сразу про нее знал! Но ты же и дурак одновременно, Жорж. Ирина – такая женщина! С такой-то и надо в колею вставать. И переть!

– Куда переть? – усмехнулся Обиходов.

– Как куда?! – воскликнул Мик. – По жизни! Туда, куда тебе надо!

– В том-то и дело, что я не знаю, куда мне надо, – произнес Обиходов.

– Значит, еще раз дурак! – Мик хлопнул ладонью по столу. – А раз не пьешь, то еще раз!

– Будет тебе шуметь! – Обиходов пододвинул свою чашку. – Наливай.

24

– Иннокентий Викторович, – донеслось из селектора. – К вам Георгий Обиходов, специалист по связям с общественностью.

– Пусть войдет, – Васконян сделал еще ход в компьютерном преферансе и погасил монитор.

Обиходов появился с тощей пластиковой папочкой под мышкой и широкой улыбкой на лице. По причине тяжелого похмелья гримаса получилась вымученная. Улыбки такого рода дают в приложение к гамбургерам в московских американских закусочных.

– Добрый день, Иннокентий Викторович! Вот! – журналист потряс папочкой. – Дело закрутилось!

– Какое дело? – насторожился Васконян.

– Как?! – воскликнул Обиходов. – Ваш персональный промоушен! Кампания в прессе, создание положительного образа, подготовка к выборам. Неужели забыли?

– Ах, это! – Васконян указал пальцем на стул.

– Благодарю! – Обиходов уселся и шумно перевел дух. «Почему, как важный разговор, так накануне обязательно надо напиться!» – промелькнула в сознании укоризненная мысль. – «Ведь не хотел же! Мик, зараза, виноват».

– Кто виноват? – удивленно переспросил Васконян.

– А? Нет, извините… это я так… про себя, – стушевался Обиходов. – Это план работы со средствами массовой информации, – он извлек из папки исписанный лист бумаги. – Начать, я думаю, стоит с районных газет и кабельного телевидения. Вот список. – Обиходов издалека продемонстрировал Васконяну еще один исписанный лист. – Эти схавают все, что угодно и за совершенно смешные деньги. Единственное, что нам нужно, это продумать информационный повод. Устроить какую-нибудь акцию, которая могла бы сойти за благотворительность. Что-нибудь типа отправки фруктов в местный детский дом или покупки компьютеров для школы. Зависит, конечно, от бюджета, но я готов уложиться в любой бюджет. В пределах разумного, конечно.

При упоминании о бюджете Васконян поскучнел. Заметив это, Обиходов быстро перестроился:

– Кроме того, у меня намечен ряд мероприятий, которые не будут стоить вам вообще ни копейки. Речь идет об участии в общественных организациях. Этих просто тьма, экологические, патриотические, общественно-политические. Им даже денег не надо. На первом этапе достаточно будет одних обещаний. Вот список, – на свет была извлечена еще одна бумажка. – И что самое интересное…

О самом интересном Обиходов сообщить не успел, из селектора раздалась мелодичная трель. Васконян жестом прервал вдохновенную речь специалиста по связям с общественностью и нажал кнопку.

– Иннокентий Викторович, приехал Владимир, – сообщила секретарь.

– Купил?

– Говорит, что купил.

– Пусть войдет.

В приоткрывшуюся дверь кабинета просунулась голова человека с красным от загара лицом. Человек настороженно посмотрел на сидевшего Обиходова.

– Я извиняюсь, Иннокентий Викторович, – произнес он. – Вы сейчас заняты?

– Нет, не занят, – Васконян махнул рукой. – Давай, заноси!

Голова исчезла, и через секунду в дверном проеме появилась большая картонная коробка.

– Ставь сюда, – скомандовал Васконян.

Человек, кряхтя от напряжения, занес коробку и поставил ее на пол перед столом.

– Сколько там? – спросил Васконян.

– Сто пачек, сорок пять килограмм.

– А ну, дай одну.

Владимир вскрыл коробку, достал из нее ярко-красную пачку с изображением толстого кота и протянул Васконяну.

Васконян повертел пачку в руках.

– Тут все по-английски… Ты что купил?

– Другого не было, – виновато произнес Владимир. – Продавщица сказала, что это и есть оно.

– «Продавщица сказала» – раздраженно передразнил его Васконян. – Ничего доверить нельзя! Английским владеешь? – обратился он к Обиходову.

– Конечно! – с готовностью кивнул тот.

– А ну, прочитай, – Васконян протянул ему пачку.

– «Корм для кошек»… – начал Обиходов. – «Точнее, корм для кошек, очень разборчивых в еде» Вот так.

– Что, и это все? – повысил голос Васконян.

– «Состав продукта», – продолжил Обиходов. – Переводить?

– Ты что купил? – накинулся Васконян на Владимира.

Тот втянул голову в плечи:

– Она сказала, что это оно и есть.

– Подождите, – сказал Обиходов, – тут есть еще одно слово «castrated». Я не совсем уверен… Кажется, это… А! Ну, да! Кастрированный! «Корм для кастрированных кошек»! То есть, получается, что котов, – поправился он. – «Корм для кастрированных котов очень разборчивых в еде».

– Ну вот! – облегченно перевел дух Владимир. – Оно!

– Дай сюда! – Васконян взял у Обиходова пачку и снова принялся ее разглядывать. – Почему по-русски не пишут! – возмутился он. – Куда только торговая инспекция смотрит! Где это написано?

– Вот! – Обиходов ткнул пальцем в надпись.

– «Кас-тра-тед» – по слогам прочитал Васконян. – Кастратед! – он рассмеялся счастливым смехом ребенка, обнаружившего игрушку в шоколадном яйце. – «Для кастрированных котов»! – повторил он, утирая выступившие слезы. – «Разборчивых в еде!» Ой, не могу!

Владимир решился разделить веселье. Пару раз он гыкнул, как филин в ночном лесу.

– Понравится ему наш корм? – сквозь смех спросил у него Васконян. – Как думаешь, Володя?

– Конечно! Самый лучший выбрали! По полтиннику за пачку!

– Самый лучший! – закатился Васконян. – Молодец! Правильно! Только одно удовольствие у него и останется, кошачья еда! А хватит ему сто пачек, как думаешь, Володя?

– Попросит, еще прикупим, – ответил Володя.

Ответ вызвал у Васконяна взрыв хохота.

– «Еще прикупим!» Ой, не могу! – сотрясался он, размазывая по щекам крупные слезы. – Ой, молодец, Володя! Будет ему конкурс красоты! Пусть все увидят, какой он красавец!

Обиходов, наблюдая за неожиданно разыгравшимся весельем, лишь глупо улыбался. Он переводил взгляд то на клокочущего Васконяна, то на отрывисто гыкающего Володю и тихо дожидался, когда эмоции схлынут.

Наконец, когда надпись на коробке была процитирована в двадцатый раз, Васконян немного успокоился.

– Посмеялись и хватит, – сказал он. – Забирай это и ступай, – кивнул он Володе. – Мне тут закончить надо с журналистами.

Обиходов, неожиданно произведенный во множественное число, приосанился и извлек из папочки еще пару бумажек:

– Так вот, теперь – самое главное. Выборы в районный совет…

– Погоди! – остановил его Васконян. – Ты эти свои бумажки оставь секретаршам. Они прочитают и свяжутся с тобой.

– Хорошо, – Обиходов быстро засунул бумаги обратно в тонкую папку, но вставать с кресла не торопился.

– Еще что-нибудь? – спросил Васконян.

Георгий многозначительно кивнул и покосился на возившегося с кошачим кормом Володю, давая понять, что ждет, пока тот выйдет из кабинета.

Володя наконец сложил все пачки в коробку и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– По поводу Заморокина, – сказал Обиходов, понизив голос. – Есть кое-какая информация.

– Ну? – Васконян поднял бровь.

– Он планирует назначить встречу с вами на воскресенье, якобы для того, чтобы обсудить какие-то новые предложения. Возможно, они покажутся вам очень заманчивыми. Но на самом деле, никаких предложений он обсуждать не будет. К воскресенью он стягивает все свои силы, из Москвы, из Долгопрудного, из Подольска, даже из Тулы приедет бригада. Зачем, как вы думаете?

– Я ничего не думаю, – судя по равнодушному тону Васконяна, информация не произвела на него должного впечатленияю. – Если что-то еще знаешь – говори.

– Пока это все, чем я располагаю, – сказал Обиходов. – Но можно узнать по-больше. Время, место, расклад сил… Правда, для этого потребуется некоторая сумма. Небольшая. Просто, я должен как-то поддерживать свои источники.

Васконян усмехнулся:

– Ну, и сколько же ты хочешь?

– Пятьсот долларов, – не моргнув глазом, выпалил Обиходов.

– Нет, – сказал Васконян.

– Хорошо, триста.

– Нет.

– Меньше трехсот никак нельзя, – попробовал урезонить Васконяна журналист. – Я и так работаю бесплатно. Все пойдет на оплату источника.

– Даже три доллара не дам, – сказал Васконян. – Меня это не интересует.

– Но речь же идет о вашей безопасности! – воскликнул Обиходов.

– Безопасностью граждан у нас занимается милиция, – невозмутимо произнес Васконян. – Сходите к ним, уважаемый, может, они вам заплатят.

Обиходов озадаченно почесал подбородок. Такой поворот разговора стал для него полной неожиданностью:

– А как же насчет выборов, Иннокентий Викторович? Будем продолжать работу?

– Будем, уважаемый, обязательно будем. Оставьте свои бумажки. С вами свяжутся.

Васконян включил монитор. В преферанс ему сегодня везло.