Текст книги "Человек, которому всегда везло (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 69 страниц)

  Дверь с оглушительным треском захлопнулась и снаружи раздалось приглушенная тонкой стенкой брань:

  -Твою мать...! Ничего нашим идиотам поручить нельзя, чуть кучера у меня не застрелили! -раздалось снаружи, кажется, эту фразу произнес все тот же полковник.

  .........................................................

  Двенадцать шагов в длину, пять в ширину, зато потолок высоко до него метра четыре не меньше – рукой не достать, крохотное зарешеченное окошко, вероятно бывшая амбразура, нары и маленький столик в углу с потрескавшейся глиняной кружкой, да еще вместительная вонючая жестяная посудина с крышкой у входа. Жить тут будет весьма скучно и неприятно, а зимой еще и холодно, это Сашка понял сразу, прямо с порога. Он так до сих пор и не узнал толком в чем его обвиняют, на гауптвахте докричатся до кого-нибудь было решительно невозможно, временами такой гвалт стоял за дверью камеры. Как потом ему потом объяснили, это офицеры-преображенцы и бог знает как проникшие на территорию полка гражданские зеваки рвались посмотреть на пойманного 'шпиена', а выставленная полковником временная охрана их не допускала, кажется там у них даже до настоящей драки дошло. Но здесь в крепости совсем тихо, словно в могиле, слышно даже как сверчок где-то за стеной шуршит. Он встал с топчана, подошел к двери и пару раз неуверенно стукнул кулаком по старому, отполированному временем и бесчисленными прикосновениями рук дереву.

  -Чаво тебе? -раздалось оттуда, судя по недовольному сонному голосу, страж случайно задремал на посту и был разбужен Александром.

  -Слышь брат, сделай милость, скажи за что меня тут держат? -пожалуй очень актуальный вопрос, его первым Сашка и задал.

  -Не велено! -глухо раздалось в ответ из-за двери, но ни глазок, ни окошечко не открылись.

  -Чего не велено? -не понял унтер-офицер, -Ты скажи толком!

  -Говорить с тобой чортом эдаким не велено, вишь камера секретна! -ответил ему невидимый за дверью солдат.

  -Ну так разговариваем же! -в свою очередь удивился Сашка.

  -Малехо поди можно... -после некоторого раздумья ответил охранник и замолчал, первый диалог закончен.

  Сашка присел на вытертые задницами и спинами других узников нары, что делать теперь дальше – придется соображать самому. Жаль, но спичек с собой нет, раскладывал бы он сейчас как Штирлиц в том фильме ежиков. Удивительное дело, но они его толком не обыскали после поимки, гвардейцы лишь охлопали по карманам, проверяя, нет ли с собой ножа, да отобрали кошелек с кисетом, заглянуть за голенище сапога никто не догадался. Не забрали записную книжку и карандаш, остались при Александре и все его документы, предусмотрительно захваченные с собой перед прогулкой. Основных версий столь странного задержания и последующего ареста было всего три, первым номером – обвинение в шпионаже, возможно в столице народ психует после блестящей 'победы под Фридландом' и хватают всех без разбору по малейшему подозрению. Другой вариант – столь сурово теперь карают за неправильное воинское приветствие, и третий – гвардия получила новую привилегию бить всех остальных нижних чинов подряд по желанию, а сопротивление последних приравнено к бунту и жестоко подавляется. Все три предположения выглядели, по мнению Александра, достаточно бредово, но все же со 'шпиеном' – предпочтительнее, недаром стражник случайно обмолвился, что дыра, куда его засунули почитается местными 'секретной'. Одно только непонятно, какие военные тайны должен разведывать потенциальный шпион, Сашка всего лишь пообщался с нижними чинами аракчеевского департамента и теперь знает почти все секреты российской артиллерии, местные военные доверчивы как дети – надо полагать, что адъютанты главнокомандующего так же легко и непринужденно выложат и все планы своего босса собеседнику за бокалом шампанского. Собственно в Пруссии на войне, там так и было, обо всех 'секретных' и тайных намерениях командования заинтересованные лица всегда знали заранее, смотришь бывало – маркитанты сворачивают свои походные лавочки и уезжают, верный признак того, что скоро тронутся в путь в том же направлении и войска.

  Долго предаваться размышлениям, заниматься самосовершенствованием и постигать дао, Александру не дали, не прошло и часа, как вот он уже стоит спиной к стене во внутреннем дворике цитадели. Все бы ничего, но в тридцати шагах напротив шеренга солдат в блестящих касках и незнакомых красно-зеленых мундирах замерла по стойке 'смирно', и гнида-полковник сбоку довольно руки потирает, да еще лыбится гад... так бы и удавил эту скотину, его же аксельбантом.

  -Заряж-а-ай! -громом среди ясного неба раздается команда и стены старой крепости вторят, -"Ай, ай, ай!"

  Александр замер, не поверив в реальность происходящего, пытаясь понять, что случилось: видно что эти красно-зеленые лезут в патронные сумки, что-то оттуда достают..., вот разглядел – свернутые из бумаги серые цилиндрики. Похоже карьера унтер-офицера Сашки, уроженца ХХ века подошла здесь в начале 19-го столетия к логическому концу, сейчас его расстреляют и на этом все закончится, понять бы еще за что? Как долго же они возятся, видимо стараются делать точно по уставу на 12 или 11 темпов, а у них полку практиковали только ускоренное 'боевое' заряжание, уставное никогда не использовали. Осталось ему по всему дышать воздухом 19-го века меньше минуты, перед глазами как бы ускоренно успевает промелькнуть вся жизнь, нет не вся, только последние восемь лет, остальные как бы "за кадром". Чертовски обидно, и ведь ничего сделать не успел толком из задуманного, сначала какие-то девки, затем война-стрельба, рукам и ногам работа на изнурение, опять девки и все... Может хоть напоследок этого гада, полковника прибить – нож за голенищем сапога так и просится в руки, жгет через ткань форменных брюк кожу кожу. Нет, все бессмысленно, один черт конец, отсюда не убежишь, это не кино и компьютерная игра, это жизнь...

  Так что они там делают, ах да – "скуси патрон, сыпь на полку", Сашка обычно свои гильзы рвал ногтями, уж очень вкус у пороха неприятный. Минуточку, а почему патроны у них короче обычных, или только показалось? В глубине сознания затлел уголек надежды, и постепенно из него стало разгораться могучее пламя, да это же холостые! Правда, еще был вариант, что используют уменьшенный заряд, но Александр о таком приеме никогда не слышал. Нет точно холостые патроны, они даже пулю толком не прибивают шомполом, так заткнули пыж кое-как и все.

  -Цель-с-с-ся! -чеканно скомандовал полковник, с наслаждением растягивая короткое слово чтоб продлить удовольствие, и на Александра уставились немигающим взором все три десятка ружейных стволов.

  А вдруг в одном из них кроме бумажного пыжа еще и свинцовый шарик находится, за всеми не усмотришь... А вдруг один из солдат не заметил, и вместо холостого патрона по ошибке взял из сумки другой бумажный цилиндрик, чуть длиннее и тяжелее? Нечего гадать, нечего строить прогнозы, скоро узнаем... прямо сейчас.

  -Пли-и-и!!! -торжественно произнес "главный гад" и махнул носовым платочком, словно окончательный приговор вынес, грохот залпа ударил так, что показалось, будто рушатся крепостные стены.

  Дым от ружейных выстрелов рассеялся на редкость быстро, помог налетевший свежий ветер, вероятно рядом с крепостью, совсем близко река или может быть даже море, судя по специфическому 'сырому' запаху и привкусу соли. Минут пять ровным счетом ничего не происходило, солдаты сами по себе, без команды снова взяли ружья 'на плечо', а полковник зло и внимательно сверлил взором Сашку. Надо сказать взгляд у него неприятный, дорого бы дал Александр, за возможность в свою очередь увидеть этого типа сквозь прицел винтовки.

  -Тертый калач к нам в руки ныне угодить соизволил, другому намедни после эдакой потехи нижнее белье менять пришлось! -наконец выдал заключение старший импровизированной расстрельной команды, причем Александру показалось, что полковник сперва произнес "другой", то есть в женском роде, но быстро поправил оговорку.

  -Так видно же, что холостыми заряжают ваше высокоблагородие, -слетело с побелевших губ унтер-офицера, пожалуй не стоило этого говорить, но слово не воробей, вылетит – не воротишь.

  -Волоките сего господина ко мне в кабинет. -последовало короткое распоряжение, и из-за спин солдат появились безоружные тюремные охранники, собственно те же нижние чины, только в другой форме.

  .........................................................

  -Сколько можно дурака валять? Коли попался, так отвечай как положено! Имя, фамилия, воинское звание! -полковник даже вспотел от усердия, пришлось ему расстегнуть ворот шитого серебром мундира, -Я вашего брата за свою службу государю переловил почитай не одну сотню!

  Александр хотел было повторить, но вспомнил, что у него с собой есть командировочное предписание, достал и отдал этому 'фоме неверующему' пусть сам читает и делает выводы.

  -Шутить изволите любезный? -деланно обиделся тот, но документ все же внимательно просмотрел, -Да я таких цидулек наделаю хоть пуд, коли нужда объявится!

  Сашка снова, в четвертый раз повторил, что он простой нижний чин, унтер-офицер 13-го егерского полка и далее... Странно, что это полковник там скрипит пером такое, никакой новой информации он ему не сообщил, а с момента начала допроса тот уже успел целый лист стандартного размера исписать и принялся за второй.

  -Это ты будешь в Сибири медведям рассказывать! -опять взъелся обладатель красивого гвардейского мундира. -Унтер говоришь, да еще из рекрутов по набору? Так я и поверил, держи карман шире, где тебя эдак чудно честь офицерам отдавать научили?

  Вот в чем дело оказывается, спалился Сашка на тех самых 'нержавеющих скрепках', теперь лучше об этом эпизоде не упоминать совсем. Похоже, что такой способ воинского приветствия принят пока только в иностранных армиях. Остальное тоже понятно, до 'ненормального' унтера в полку никому особо дела не было, дисциплину нижний чин не нарушает, службу тянет – чего еще от него требовать? Любопытные сослуживцы пытались было что-нибудь выведать, но вскоре отстали, мало ли что у человека на душе, зачем бередить былое – здесь как в иностранном легионе, прошлое солдата подлежит забвению. Лишь при встрече с 'чужими', последние иногда удивлялись: 'ты нерусский чай родом, али из господ штрафной?', но удавалось всегда подобрать подходящую отговорку. Что сказать в этот раз Александр пока не придумал, за прошедшие годы он привык к своему положению, так свыкся с мыслью, что хоть кричи 'я из будущего!' то все равно никто не поверит, что чувствовал себя в относительной безопасности. Это первый серьезный прокол случился с ним впервые за восемь лет жизни в 19-м веке, стоило только расслабиться, как "взяли" в оборот. Странно только, что обходятся с ним слишком уж мягко, но не исключено, что считают априори если "шпион" – значит обязательно офицер.

  -Ваше превосходительство! Если не верите документам, то вызовите и опросите людей, которые лично меня знают, они смогут подтвердить! -и Александр назвал ряд фамилий, в первую очередь своего непосредственного начальника, затем полковых офицеров, и еще ряд лиц, которые по его предположению могли находиться в данное в время в Санкт-Петербурге.

  Полковник ничего не ответил, только усиленно зашуршал остро заточенным гусиным перышком. Странный вообще субъект, этакая неприятная помесь Мюллера с Маниловым, не поймешь кого больше, по непонятной причине выгнал писаря и беседует с Александром с глазу на глаз. Одно правда хорошо, руки не распускает, не то принципиальный противник мордобоя, не то боится – тут надо ведь навык и привычку иметь, а может просто 'шпиена' в ближайшем будущем нужно будет до вышестоящего начальства представить? Ничего это еще предстоит Александру узнать, хорошо хоть пытки уже отменили, спасибо последнему императору, а то бы пришлось и на дыбе повисеть, и раскаленного железа попробовать для разнообразия.

  -Вот и чудно... чудненько... Давыдов, Ермолов, Денисов... все наши записные смутьяны в сборе, -прошептал чуть слышно допрашивающий, снова что-то старательно выводя у себя в очередном листе, и уже громко добавил, -И что, более никого знать в нашей России-матушке не соизволите? Со Михаилом Михайловичем, со Сперанским часом не знакомы, может виделись когда ненароком?

  -Нет, но доводилось однажды встречаться на войне с генералом князем Багратионом. Может быть он меня вспомнит. -добавил Сашка не чувствуя пока никакого подвоха и надеясь, что такая 'весомая' фамилия окажет положительное воздействие и не ошибся.

  Хмурое и напряженное лицо полковника неожиданно просветлело, нет, скорее даже засветилось внутренним огнем озарения, словно только это его обладатель и желал услышать. Он так интенсивно заработал пером, что вскоре сломал хрупкий стержень гусиного перышка и посадил жирную кляксу.

  -В Санкт-Петербург зачем к нам пожаловать изволили? -спросил он Сашку ловко присыпав песочком поврежденный лист бумаги, -Почто вам в Вене не сиделось?

  Унтер-офицер сильно удивился, ведь цель командировки указана в предписании, но на вопрос ответил подробно, сообщив где его с сослуживцами разместили в столице.

  -Пустое... чему вас только на службе у австрийского императора учить изволят? Комиссия графа Аракчеева секретная, о сем мероприятии и не все генералы поставлены в известность! Нешто я должен поверить, что некий нижний чин с вшивого армейского полка сию тайну ведает?

  Александр поспешил заткнуться, до него наконец дошло, что здесь любое его неуместное слово будет истолковано против него же, и адвокатов поблизости что-то совсем не видно. Между тем полковник закончил писать свою 'оперу', вышло у него целых три листа стандартной казенной бумаги примерно соответствующей формату А4 ХХ века.

  -Финита ля комедия... не извольте беспокоиться. Теперь дело сшить на тебя будет можно! -отметил странный следователь окончание 'тяжких трудов' и взглянул на своего 'шпиена', -Поди прочесть хошь? Вижу по глазам, хочешь. Но изволь без фокусов, не то сидеть тебе до разбирательства в карцере на хлебе и воде! Память меня господь не обидел, ежели будет надобно, то перебелю заново, и может еще и добавлю!

  Александр молча кивнул и углубился в чтение рожденного фантазией полковника опуса, протоколом допроса этот документ назвать было нельзя при всем желании. Начиналось примерно так: некто, не пожелавший себя назвать, по всему виду штаб-офицер или чиновник военного ведомства цесарской службы, задержан мною на углу улиц Литейной и Преображенской, дальше красочное описание мнимых подвигов полковника при захвате "шпиона" – ну это понятно, сам себя не похвалишь, кто о тебе вспомнит... Затем какие-то странные предположения на предмет того как, и зачем 'шпион' появился в столице. Потом черным по белому сообщалось, что Сашка признался на допросе, что прибыл в Россию с целью сбора сведений о секретной комиссии графа Аракчеева. Но это еще не все: дальше – больше, означенный шпион вступил в сношения с осужденным по делу масонской ложи мартинистов штабс-капитаном Денисовым Иваном Федоровичем. С сообщником они завербовали, в тексте было сказано 'прельстили и привлекли' но смысл был именно такой, еще ряд офицеров российской императорской армии и чиновников военного ведомства, в том числе генерала Ермолова и его бывшего адъютанта поручика Давыдова, ниже шел еще ряд фамилий совершенно незнакомых Сашке людей примерно два десятка. Хотя нет, одна вроде известна, Милорадович – это не тот ли генерал, которого по ошибке убили декабристы вместо нового царя? Потом сплошной верноподданно-хвалебное 'бла-бла-бла' ни о чем, характерное для практически любого казенного документа той эпохи, а вот концовка и вовсе дикая. Поскольку вражеский агент сознался, что встречался и беседовал с генералом князем Багратионом, то бдительный полковник предположил наличие с армейской среде глубоко разветвленного заговора с целью физического устранения священной особы его императорского величества. Просто полный отпад, логика у этого деятеля потрясающая – 'в огороде бузина, а Киеве дядька', но изложенно на редкость складно и убедительно, надо бы авантюрные романы полковнику сочинять на досуге – такой потрясающий талант писателя пропадает, Дюма он точно за пояс заткнет.

  -И только отсутствие фотографического аппарата помешало обвиняемому сделать снимки вокзала... -пробормотал, как ему казалось, про себя цитату из бессмертного произведения Ярослава Гашека потрясенный до самых печенок унтер-офицер, но тут неожиданно выяснилось некстати, что слух у этой гвардейской крысы потрясающий, может быть специально тренируется, как раз для таких целей?

  -Какого еще аппарата? Не стесняйтесь уважаемый, договаривайте все, что там измыслили! -гвардеец тотчас откинул в сторону перочинный ножик, которым чистил гусиное перо и резко выдернул у Сашки бумаги, -Премного благодарствую, что напомнили, а я дурень забыл... так и укажем, что подозреваемый, по его собственным словам, сведущ в искусстве изготовления адских машин!

  Александр дернулся как ужаленный сотней ос одновременно, но этот порыв к счастью упоенный новым открытием полковник не заметил. В самом деле, они привезли с собой не только его винтовку и сопутствующие принадлежности, но захватили несколько самодельных гранат в качестве образцов, а у штабс-капитана Денисова имеются с собой эскизы электрических запалов, да и еще много всякой всячины, что при желании можно счесть криминалом... Это же так он под монастырь всех 'своих' подведет, что же теперь будет?

  -Я такой бред не подпишу! -поспешил 'встать в позу' Сашка, благо пока обстоятельства позволяют, но оказывается его и не собирались принуждать.

  -И не надобно. В нашем деле первый почин важен и абы подать вовремя и как положено! -цинично заметил на это возражение полковник, и поспешил объяснить бестолковому 'иностранцу', -Вот лейб-гвардии поручик Семеновского полку Шубин, к примеру, ляжку себе проколол ножиком в Летнем саду... Выдал сие за месть заговорщиков и теперь в фаворе, ибо преступный замысел раскрыл, жизни за государя императора не пожалел!

  -Ваше высокоблагородие, да кто же этому поверит, что вы тут нагородили? -изумился Сашка, такому внезапному обороту, по его представлениям показания, без подписи обвиняемого силы не имеют, вещественные доказательства нужны, следственные эксперименты, свидетели и так далее.

  -Ничего, не печалься цесарец, наверху у нас дураков завсегда хватает, а мне аки прохвосту Андрейке Шубину карточные долги покрыть надобно. А то беда – все фонды казенные промотаны на гулящих девок, винишко, да на картишки! -весело засмеялся полковник, вскочивший со своего места, дружески хлопая обалдевшего Александра по плечу, -Тебя им представлю унтер, или кто вы там на самом деле быть изволите, и уверуют – лучше доказательства и не сыскать! Да мне еще и крестик дадут за усердие, ха-ха-ха!

  -Б...ть! -Сашка пытался собраться с мыслями, что же теперь делать дальше, а проклятого полковника уже и след простыл, только дверь дубовая звонко лязгнула железным замком вслед за ним.

  .........................................................

  Сон не шел, как ни вертись – неудобно на голых жестких досках, убогое полотняное одеяло ему дали, а вот матрас постояльцам в этом трехзвездочном отеле не положен, скорее всего потому, что здесь арестованных долго не содержат. Кропоткин, князь-революционер помнится писал, что ему в тюрьме пищу приносили из ресторана, но не то рестораций и кафе в окрестностях места заключения нет, не то на шпионах принято экономить, а гостиничный сервис – исключительно для революционеров. Вероятнее всего последнее соображение, полковник ведь признался, что у него финансовый кризис по весьма распространённой у местных администраторов причине : "большие растраты-с судари мои". Сашка к еде неприхотлив может долго протянуть и на самой простой пище, вот только без привычного "чая" будет трудно обойтись, хоть бы морковный заварили или травы зверобоя настой на худой конец.

  Ночь, полная луна робко заглядывает в узкое окошечко-бойницу, сверчок за стенкой тарахтит точно зуммер полевого телефона, японец от такой романтической картины кинулся бы непременно танку слагать, а вот нашему брату славянину не до стихов. Александр в сотый раз проворачивал в голове все детали вчерашнего дня, начиная с того момента, как он покинул казарму топографов. Все же не отпускала мысль, что все происшедшее с ним имеет оттенок какого-то идиотского розыгрыша, театрально действия или постановки, одна драка с нижними чинами Преображенского полка на улице чего стоит. Зачем такие сложности, унтер-офицер ни от кого не скрывался и не бежал, полковник мог бы просто арестовать его на прямо там или на Невском, и отправить на гауптвахту, по любому надуманному обвинению – 'нарушение формы одежды' к примеру. В провинции не уследишь за всеми этими новациями по поводу выпушек, кантиков и прочей ерунды, пока они добирались до столицы, что-то опять успели поменять, не то пуговицы, не то галун. Можно было поступить и еще проще, задержать нижнего чина прямо в казарме, все одно лучше чем устраивать 'куликовскую битву' на потеху и развлечение всему городу... Уж очень все вчерашнее смахивало на то, что Сашка стал жертвой чьей-то личной инициативы, личной 'самодеятельности', и в самом деле, что за спецслужба такая странная, где один и тот же человек и выслеживает, и задерживает и даже допрашивает подозреваемого – чудеса да и только.

  -Эй хранцуз! -заскребся охранник за дверью, кричать солдат боялся и поэтому пытался привлечь внимание заключенного легким стуком, -Спишь, али нет? Поди сюды, спросить надобно.

  -Какой спишь, я все е...л такой спишь! -невесело пошутил Александр вспомнив поговорку одного знакомого татарина-сослуживца еще времен СА, -Чего тебе служба?

  -Война будет у нас с Бонапартием, али нет?

  -А я почем знаю? -в свою очередь не преминул спросить Сашка.

  -Дык ты энто от ево поди. Мож знашь? -не отставал солдат-охранник.

  -Из деревни давно? -Александр наконец-то уловил в речи собеседника знакомый 'акцент', примерно так же говорили у них в полку первое время набранные в сельской местности рекруты, потом все различия постепенно стирались.

  -Четвертой год почитай пошел, на Николу забрали. -не стал скрывать и признался тот, -Баба с робятами малыми дома сталась, вот и спрошаю тя.

  -Где они у тебя живут? -Александр все еще раздумывал, может и в самом деле стоит сказать. Для него уже не важно – сделал все что мог, а вдруг да чью-нибудь участь получится изменить к лучшему, пусть хоть у одной бабы, пусть у одной семьи этого солдата.

  -Из под Саратову мы, майора Бобринского хрестьяне. -сообщил ему солдат.

  -Тогда не бойся, туда французы не дойдут! -заверил Сашка и сразу стало легче на душе, -Они на Москву и на Питер двинутся, но доберутся только до первопрестольной.

  -Энто когда, в каком годе зачнут?

  В 1812, летом и двинутся, как только травой можно будет лошадей прокормить. -уточнил сроки предстоящей войны Александр, последнее излишнее, жители села такие вещи себе представляет лучше городского жителя.

  -Москву чай антихристы спалят?

  -Спалят. -спокойно подтвердил унтер-офицер, ожидая бешенной вспышки 'народного гнева' в ответ, но в очередной раз просчитался.

  -И хер с ей! Сама скока раз горела и без антихриста. -спокойно заключил за дверью нижний чин, бывший крестьянин саратовской губернии, -Тока господа податей с народа сдернут поди опосля вдвое за раззор.

  На этом пришлось прерваться, из-за стены послышали шаги и шум, видимо к любопытному часовому пришла смена. Сашка прикинул, что контакты с охранниками могут быть весьма полезны. Не исключено, что через них получится со временем подать весточку штабс-капитану Денисову. Только вот спешить не стоит, можно нарваться на провокацию, если за сутки его не найдут, то тогда и стоит попробовать, но никак не раньше.

  Утро прошло тихо и спокойно, а вот пообедать спокойно не дали, опять потащили на допрос. Оказывается, все-таки подпись от Александра на протоколе допроса нужна.

  -Давай чиркни, чего тебе стоит! -потребовал полковник, сегодня он был уже не столь уверен как вчера, возможно он навел кое-какие справки об подозрительном нижнем чине, -Я убрал из твоего признания всех господ офицеров!

  Действительно в этот раз Сашке предлагали весьма сокращенный вариант вчерашнего 'сочинения'. Но он все равно наотрез отказался, кто его знает, может 'эта' бумага придаст видимость правдоподобия той, вчерашней, ведь все ключевые моменты остались.

  -Чего упираешься? -зашел с другой стороны полковник, и намекнул на возможность сделки, мол от него зависит возможность облегчить участь 'шпиена' -Тебя все равно сошлют лет на десять во внутренние губернии, в Пермь, али Сызрань поедешь. А ежели чистосердечно признаешься, то государь и помиловать может, с австрийцами у нас на сей момент дружба и как бы не сердечное согласие.

  -Ради бога! -постарался не выдать веселья Сашка, услышав куда его собираются ссылать на жительство, -Я ваше высокоблагородие там и родился.

  -Тогда садись и пиши, кто таков и откуда взялся и как попал в Санкт-Петербург! -велел обладатель гвардейского мундира неизвестного Сашке полка и подвинул унтеру бумагу и письменный прибор.

  Александр недолго возился в этот раз, более-менее приемлемая биография или 'легенда' у него уже давно была отработана до самых мелочей, и вскоре выдал требуемое. Полковник быстро пробежал глазами, что-то подчеркнул карандашом и опять смылся, а Сашку конвойные отвели обратно в уже знакомую камеру.

  Все решилось вечером, его снова вызвали на допрос, только в этот раз кроме уже примелькавшегося ненавистного полковника-гвардейца в кабинете присутствовал еще и штабс-капитан Денисов. Это можно сказать, без пяти минут победа, сразу отлегло от сердца, Иван Федорович Александра в беде определено не оставит. Наученный горьким опытом общения с местной бюрократией унтер-офицер в этот раз скромно помалкивал, предоставляя слово непосредственному начальнику.

  -Как это отпустить арестованного, нет сударь позвольте! -не желал упускать лакомую добычу из рук полковник, -Это ваш Сашка по всему видно не из заводских крестьян, как он тут написал в своей записке, вы на рожу то его гляньте любезный. Лжет ведь мерзавец! Али я крестьян не встречал?

  -Успокойтесь! -штабс-капитан по-видимому в приватном разговоре не считал нужным соблюдать установленные формы обращения к старшему по чину, -Меня вы надеюсь хорошо знаете?

  -А то как! На ваших приятелях-мартинистах из масонской ложи я себе карьеру и сделал! -не смог удержать улыбку гвардеец, а вот оказывается в чем дело, это 'старые знакомые', между тем 'хозяин' продолжал упрямо гнуть свое, -Да ваш унтер даже слова изволит подбирать ровно 'момент' штабной, быдло так сроду не говорит! Я вашу ученую братию за версту нюхом чую! Нижний чин не тот за кого себя выдает, я это сразу увидел и намерен вывести негодяя на чистую воду.

  -Вы знаете меня, а знаю этого унтер-офицера Сашку и могу засвидетельствовать его слова перед судом, если такая нужда возникнет! -категорично заявил Денисов, и не останавливаясь на достигнутом продолжил давление, -Арестовали и держите вы его в крепости незаконно, шпионами должна заниматься особая сенатская комиссия!

  -Ишь какие баре, о законах они вспомнили! -наигранно возмутился полковник, всплеснув руками, -Я ведь могу и вас штабс-капитан арестовать, вы соизволили в столицу явится, а по приговору суда сие не положено!

  -Как угодно, я к вашим услугам! -кротко согласился тогда штабс-капитан, -Только учтите любезный, что графу Аракчееву это не понравится, а с ним бодаться у вас как говорят в народе 'пупок развяжется'. У меня есть письменное распоряжение инспектора артиллерии вернуть нижнего чина немедленно, вам показать бумагу, или на слово мне поверите?

  -Ай-ай! -попытался напоследок шантажировать Денисова полковник, загородив собой выход из кабинета, -Государь и не ведает какие люди вокруг Алексея Андреевича собрались! Один заговорщик из мартинистов, другой иностранный шпион, ну а как их братец, великий князь Константин Павлович ему расскажет правду?

  -Государь наш много чего не знает! А ежели до него дойдет о ваших с князем подвигах по женской части, да о растратах казенных средств? -парировал довод гвардейца Денисов, и полагая разговор законченным обратился непосредственно к Александру, -Собирайся и пошли, их превосходительство тебя отпускает.

  В дверях камеры полковник не утерпел, и попытался было 'наехать' в самом конце на Александра, даже замахнулся картинно для удара, но бить не рискнул, лишь сильно ткнул кулаком в бок, однако сломанные накануне ребра уже зажили и выпад пропал впустую. Видимо, устраивать драку было не в его интересах, чем бы закончилось непонятно, за дверями камеры-кабинета не оказалось никого, бдительные стражи бесследно исчезли. Как впоследствии объяснил Александру штабс-капитан, комендант крепости, где держали унтер-офицера, не знал о наличии 'секретного' узника и поэтому оказал полное содействие прибывшему посланцу могущественного Аракчеева. К тому моменту, когда в кабинете происходил разговор, конвой уже был давно отозван и на помощь 'крепостных' солдат полковник рассчитывать в потасовке не мог, а 'свои' гвардейцы были далеко.

  -Кабы знал наверняка, что это нижний чин попался, то хоть морду бы набил для острастки! Смотри унтер, попадешься ты мне ещ в руки, поквитаюсь!

  -Не обессудьте господин полковник, но на войне вам лучше с ним не встречаться. У нас в 13-м егерском полку Сашка не самый лучший унтер-офицер, у него единственный и главный недостаток – стреляет без промаха! Может статься, не он к вам в руки, а вы к нему на прицел эдак случайно угодите? -не удержался и с сарказмом ответил "сыщику" штабс-капитан и на том они и расстались, как оказалось впоследствии навсегда. Но собственно этот тип 'героев того времени' туда, где летают пули и не стремился никогда попасть, надо же кому-то охранять престол и священную особу императора в столице, или нет?

  Пока ехали обратно в город, Александр не удержался и расспросил начальника, пытаясь выведать хоть немного информации о своем недавнем обидчике. Денисов отвечал неохотно, сперва каждое слово приходилось из него тянуть как клещами, но потом немного разговорился. Оказывается Александра словила одна из тайных "полиций", именно так и называют – во множественном числе. Их несколько, сколько конкретно никто не знает. Этот полковник, по идее, должен был заниматься охраной цесаревича, но вот захотелось ему не то орденок боевой получить, не то еще какие резоны появились. Скорее всего, 'телохранителю' надо было отчитаться за промотанные казенные средства, вот он и отыскал подходящего "козла отпущения". На практике реальная же деятельность 'гвардейца', так Александр условно окрести этого типа заключалась оказывается в поставках женщин для развлечений великому князю. Никакой контрразведкой не пахло и в ближайшем приближении, в российской империи такое полезное в рамках государства учреждение появилось только в ХХ веке.