Текст книги "Человек, которому всегда везло (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 69 страниц)

  Вскоре судьба забросила 13-егерский к другой знаменитости того времени, чья фамилия известна любому, кто хоть бы раз открыл учебник по истории нового времени. Полковник Алексей Петрович Ермолов, действовавший далеко на юге театра военных действий попросил передать ему в во временное подчинение пехотный полк, хоть самый плохонький и завалящийся. Артиллеристы действовали в отрыве от остальных сил, и им требовалось для безопасности собственное пехотное прикрытие. Наладить взаимодействие самостоятельно с пехотой они не сумели, помешала царившая в ту пору рознь и вражда между отдельными родами войск. Нетрудно догадаться, что 13-егерский Ермолову и отдали по принципу, "на те боже, что нам не гоже"...

  Но на новое место они попали не сразу, непонятно как, но полковой командир заставил начальство дать полку несколько дней отдыха для приведения солдат в порядок. Впервые с начала войны нижним чинам удалось, наконец, выспаться и помыться. После протекающего в дождь шалаша или пыльной походной палатки, где под утро так надышат, что не продохнешь, амбар в котором местные поселяне, обычно хранят сено, кажется райским дворцом. По мере восстановления сил у народа появился интерес и к местным женщинам, вот уже забегали солдатики за крестьянскими девками, пытаются уговаривать аборигенок на 'любовь'.

  Если уж совсем честно, то в те грубые времена и нравы были такие, что историки обычно скромно умалчивают о подробностях. Как правило, служивые своих временных подруг недолго уламывали и улещали, если вообще до этого дело доходило. Часто обходились без лишних слов, заменяли разговоры прямым действием.

  -Чего ты с ей балакаешь? Охфицер не видит тя, тащщи в кусты, юбку подвысь и радей! -поучает бывало новичка седой участник многих походов и сражений, чья грудь не раз отмечена вражескими пулями и штыками, а спина исполосована отечественными палками.

  -Так, а ежели она дяденька супротив того, несогласная? -робко возражает ему вчерашний рекрут, еще не решивший для себя как поступить, и хочется, и вроде боязно.

  -Баба – дура! Щастья свово не понимат! -философски замечает ветеран, и делает далее вполне справедливое открытие, -А ежли б не хотела, так почто сразу не сбегла от тебя прочь?

  -Эх бывалоча мы с енералом Суворовым полячишек учили, почто оне, б...ди таки бунтовать зачали? -предается воспоминаниям 'дедушка' и в самом деле он уже почти дед по местным меркам. Мужику давно за сорок, -Выйдем бывалоча к фолварху ихнему, а там ужо девки и порося визгом визжат, чуют за версту чаво щас с имя будет!

  -И не жалко вам их дяденька было? Чай тож люди, хрестьяне поди? -спросит иной робкий новобранец.

  -Жисть наша проклятуща солдатска така! Послужи с мое сосунок, не то ищо у тя будет! -отвечает ему 'дед', и вспоминает еще и еще, -А басурманок в туретчине мы эдак драли, куды нонешним желторотым...

  И начнет старый солдат рассказывать, как они брали крепость на Дунае, жаркое было дело, ныне так не бьются – измельчал заметно народец, все больше издалека стрельнуть норовят... Такие истории можно слушать бесконечно, правда в них тесно переплетена с вымыслом, теперь уже не различить одно от другого и не отделить.

  На фоне остальных полков 13-егерский отличался в этом плане, как тогда говорили 'отменной нравственностью', объясняется этот феномен как раз почти 100% отсутствием в полку своих собственных 'стариков' – некому было передавать ценный опыт новому поколению солдат. Единственный ветеран – фельдфебель Матвей ничего не рассказывал сослуживцам даже под хмельком, да и пил он редко. Так что по части 'курощения' прусских баб и девок егеря сильно уступал другим частям. Была правда пара случаев, когда местные аборигены пытались шантажировать полкового командира, вымогая плату 'за женское бесчестье' якобы по вине солдат. После короткого, но тщательного расследования с пристрастием, любителей халявы за счет российской казны жестоко отлупили портупейными ремнями и более жалоб не поступало всю кампанию. По крайней мере, Сашка, будучи отчасти приближенным к канцелярии, ничего о них не слышал.

  .........................................................

  -Привет фейерверкер! Чего ты на нас как уставился как солдат на вошь? Принимай гостей артиллерия, вместе воевать будем! -Александр попытался сразу сломать стену недоверия, что существовала всегда между различными рода войск. И кажется, его попытка имела успех, заулыбались 'пушкари' и не видно больше хмурых напряженных физиономий, а значит можно считать, что столь необходимый контакт уже почти установлен.

  Ударили по рукам и познакомились, 'хозяина' этих двух орудий звали Иваном, и фамилия была соответствующая – Иванов. Высокий точно гренадер русский мужик лет за 35 с простым и чуток небритым лицом. Остальных артиллеристов Александр не запомнил, вроде все похожи друг на друга как братья, в основном молодые солдаты, вчерашние рекруты – есть такой феномен: давно замечено, что новички кажутся все одинаковыми. Словно из инкубатора молодежь сюда прибыла. Командир же у них другое дело, такие люди к себе невольно располагают хоть кого, немного он напоминал Александру тренера вложившего в нашего ленивого стрелка крупицу своего собственного таланта.

  Позицию они выбрали на редкость удачную, здесь на этом склоне кавалерия внезапно не наскочит, помешают камни, кусты и небольшой овраг – переломают враги своим коням ноги если вдруг решат в лоб кинутся. Основная батарея стоит поодаль на гребне холма, контролируя проходящую внизу дорогу, столь нужную видимо французам. Но две пушки выдвинули далеко вперед, не то с целью взять противника во фланг огнем, если попрет на основную позицию, не то просто рассчитывают заставить врага отвлечься и разделить силы. Противник под Гуттштадтом постоянно прибегали к такому приему, действуя порой даже отдельными орудиями, как правило укрывая их различными естественными природными препятствиями от атак российской пехоты и кавалерии.

  -Офицер ваш где? Я ведь ему должен представиться, наш взвод отправили в его распоряжение. -вспомнил наконец Сашка, за чем его сюда послали.

  -Так палили с утра, и щас постреливают! -ответил Александру фейерверкер, артиллерийский унтер-офицер, если уж если переводить на современные понятия то сержант, командир расчета. И видя недоумевающих егерей поспешил добавить.

  -Болесть така у ево, как хранцузы палить начнут, так в зад бегом бежит. Котлы проверять артельны, али еще чего надумат. -Иван задумчиво потер заросший щетиной подбородок, лицо у него болезненно скривилось, -А на плацу наипервейший герой был, мордовал нас ровно кутят каких, без батога в роту и не показывался поди...

  Судя по всему, спайки между нижними чинами и офицерами, во всяком случае с конкретным 'благородием' здесь в этой артиллерийской роте нет, не такое уж редкое явление в российской императорской армии, их 13-й егерский полк скорее счастливое исключение, чем правило. Обычно везде одно и тоже: баре-офицеры и быдло-солдаты, армия полностью копирует нравы гражданского общества, там палки кулаки в ходу и здесь тоже. Невелика потеря, позицию для пушек выбирал фейерверкер Иван, огнем своей 'батареи' опять же управляет он один, а значит обойдутся они как-нибудь без этого поручика, как его там звали, даже фамилию узнать не захотелось. Больше Александр и не спрашивал ничего на эту тему, его дело защищать в бою пушки и расчет от атак противника, а не вникать в о внутренние проблемы артиллеристов.

  Долго им отдыхать и трепать языками не дали, не успели солдаты даже толком познакомится и поговорить, ка пришлось стрелять. Налетели как вихрь вражеские фланкеры в пестрых мундирах, застрельщики-кавалеристы. Над головами егерей противно запели, засвистели свинцовые шарики выпущенные из коротких кавалерийских карабинов. На штурм эти ребята не бросились, они наскакивали и палили из своего оружия с полста метров в противника, затем сразу же отъезжали назад для перезарядки. Словно рой мошкары кружился вокруг могучего, но медлительного медведя. Потапыч бы мог одним легким движением лапы прибить эту погань, но для этого ее надо всю собрать в одно место. Так и здесь получилось, фланкеры совершенно не желали сгруппироваться хоть на миг в компактный боевой порядок и поэтому молчали грозные шестифунтовые пушки, для смертоносной картечи не было подходящей цели. Изредка в ответ хлопали ружья егерей, им тоже не особенно везло в этот раз, очень трудно стрелять из оружия с кремневым ударным замком по быстро движущейся цели. Пока сработает механизм, пока воспламенится порох – шустрый враг уже успевает выскочить из-под прицела. Так продолжалось примерно полчаса, пока Александр точным выстрелом не свалил старшего у французов, а может и поляки это были? Поймал офицера он в момент, когда тот вдали прибивал шомполом пулю в стволе своего карабина. Подобрав поверженного начальника, повисшего на шее лошади, и проорав на прощанье что-то не понятное, но внушительное, вероятно угрозы в адрес обидчиков, супостаты быстро скрылись за лесными зарослями у подножия холма. Первое столкновение на новом месте и сразу же первые потери, свинцовый шарик отскочив рикошетом от ствола пушки поразил одного из подчиненных Ивана. Парнишка свалился ничком где стоял, заливаясь кровью из пробитой головы. Окружающие подумали сначала, что убит бедняга наповал, но оказалось, что пуля пощадила молодого артиллериста. Видимо его ангел хранитель сегодня не дремал и пострадавший отделался сравнительно легкой травмой. В те далекие времена такое случалось часто, был даже специальный термин "контужен пулей", свинцовые шарики нередко не пробивали человеческие тела, особенно в шинелях и суконных мундирах под ними, только ребра ломали и наносили болезненные ушибы.

  Следовало решить, что же делать дальше, раньше этим занимались другие, а тут приходится ломать голову Александру. Хорошо если вражеская пехота пойдет в атаку сомкнутой колонной, тогда пушки Ивана отбросят ее картечью, а с холма основная батарея добавит ядрами и гранатами. Но что делать если они пойдут врассыпную в "стрелки", как эти сегодняшние фланкеры налетали? Беглый огонь сотни ружей по компактной цели, а прислуга от пушки отходить в бою не имеет права, гарантированно положит тут всех артиллеристов. Решение, пусть не самое идеальное пришло довольно на ум быстро, надо попробовать такой вариант, хуже во всяком случае не будет.

  -Федька и Ермолай дуйте в обоз за лопатами, с дюжину надо принести, а лучше больше и пару кирок. Если не будут давать, то скажете Матвею, что я для себя прошу или через Денисова действуйте. Остальные вперед и вверх – лозу резать! -распорядился унтер-офицер, раз на нем ответственность, значит надо действовать немедленно и решительно.

  -Ты че задумал унтер, никак шанцы ладить, ровно сапер? -не могли скрыть изумления новые знакомые и соратники, -А мы тя штуцерным почитали!

  -А я и так братцы сапер наполовину, вот даже лопата с собой есть! -Сашка продемонстрировал удивленным жрецам "бога войны" свою малую саперную, покоившуюся ранее в чехле на поясе. Шутка конечно, но доля истины в ней есть, солдат ХХ века иногда чаще копает землю, чем стреляет по противнику.

  Пока сашкины посланцы добывали в обозе шанцевый инструмент, он терпеливо объяснял фейерверкеру, что хочет сделать, даже чертежик на земле нарисовал наскоро. Идея здравая и простая, надо прикрыть людей от вражеского ружейного огня, но к сожалению полководцев начала века такая мысль посещала чрезвычайно редко. Обычно полевым укреплениям отводили тогда другую роль: редуты, редюиты и прочие люнеты должны были в первую очередь сковать маневр противника на местности. Для этой цели их снабжали рвами и иногда волчьими ямами, защита личного состава была задачей вспомогательной и нередко про нее вообще забывали. Принесли наконец лопаты, как и справедливо предположил Александр, без санкции офицера ничего давать в обозе не хотели, выручил старый знакомый – штабс-капитан Денисов, за которым сбегал Федька. Теперь работа спорилась, одни плели туры – для бывшего крестьянина занятие привычное, он за зиму успевает не один десяток корзин изготовить. Другие вместе с Сашкой занимались земляными работами, Иван не остался в стороне и отправил на помощь всех свободных артиллеристов.

  -Нешто стоять будете и глазеть! А ну вперед родимые, помочь надобно! -и погнал фейерверкер своих подчиненных на непредусмотренные уставом и наставлениями работы. Себе оставил только одного, для проведения мероприятий по уходу за пушками.

  К концу дня, благо противник более не появлялся, позиция совершенно преобразилась и приобрела вид небольшой крепости. Теперь расчеты пушек были скрыты за стенкой из туров, укрепленной еще и земляной насыпью. Для егерей оборудовали специальные укрытия позволяющие стрелять с колена или из положения сидя. Для экономии времени и материалов Александр скомбинировал стрелковый окоп века ХХ и шанцы начала ХIX, вроде бы неплохо получилось. В одном месте, где доступ со стороны противника преграждал овраг и вовсе вырыли классический стрелковый окоп на целое отделение. Не стали только оборудовать блиндажи, Иван категорично заявил, что у противника здесь только полковые четырехфунтовки и легкие орудия конной артиллерии, слабая конкуренция для шестифунтовых пушек, даже если их всего две.

  Экзамен вся эта фортификация выдержала на следующий день, были правда мелкие недостатки, так например неожиданно для всех оказались немного ограничены сектора обстрела пушек. С утра как положено налетели старые знакомые – фланкеры. Вероятно, скорее всего, это была разведка, постреляв немного кавалеристы откатились назад и исчезли за деревьями внизу, в этот раз они отделались дешевле чем вчера. Александр всадил пулю во вражеского унтера, но только ранил в плечо, может нервная лошадь спасла француза, дернувшись в последний момент перед выстрелом.

  В покое их не оставят это очевидно, слишком уж сильно досаждал Ермолов неприятелю, французам приходится ведь делать громадный крюк по пути к одному из своих корпусов. Пушки батареи установленной на гребне исправно сметали с дороги все, что там появлялось: хоть фуры обозов, хоть роты солдат, только одинокие верховые имели шанс успешно проскочить. Вскоре за деревьями жидкого леса внизу у дальнего края дороги началось движение, полностью скрыть прибывшие массы войск скудная растительность не могла. Что сейчас начнется... с гребня в сторону далекого леса пушки бросили партию гранат, но расстояние оказалось чрезмерным и почти все они легли значительным недолетом.

  Ободренная видимым бессилием батареи противника наполеоновская пехота по-ротно стала вытягиваться из леса к подножию холма, собираясь как раз напротив "батарейки Иванова". Противник совершенно не жаждал испытать на себе силу наиболее губительного флангового огня, неизбежного при атаке основной позиции и поэтому решил сперва разделаться с Александром и его новыми знакомыми.

  Пока обнадеживал только один существенный момент, враг по прежнему придерживался канонов линейной тактики. На маленькую двух орудийную батарею надвигался в строе колонны батальон, впереди были развернуты цепи застрельщиков, они должны были сыграть роль своеобразной "артиллерии" размягчив боевые порядки врага, а дальше все решат штыки, бог как любил говаривать некто Наполеон, всегда на стороне больших батальонов. Вот только император забыл или не захотел отметить, что большой батальон в компактном строю – сам по себе прекрасная цель для артиллерии.

  -Дохрена у Бони солдат однако, не жалеют! -Сашка быстренько прикинул численность супостатов и ему сразу стало не по себе, мурашки забегали по коже. -У них батальон не меньше нашего полка будет!

  -Боязно стало? -осведомился стоявший рядом фейерверкер Ваня, -Не ссы пехота, чичас я их стреножу маненько!

  Рявкнули пушки, только звон в голове, словно из гранатомета под ухом выстрелили. С непривычки после такого "Бу-у-ххх!" человек потом полдня ничего не слышит, но егеря уже к такому развлечению за последнее время немного привыкли. Чугунные ядра весело завывая отправились в полет, навстречу фигуркам игрушечных солдатиков вдали, поднимающимся по склону. Одному не повезло, только столб пыли поднялся в трех метрах слева от вражеской колонны. Второе "ядрышко" точно впечаталось в центр строя снеся знаменосца, сержанта и еще нескольких нижних чинов. Александр только присвистнул от увиденного, опустив подзорную трубу, а ведь умеет стрелять мужик, жаль второй наводчик у него откровенно слабый и постоянно через раз "мажет", сплошной перелет-недолет, в "молоко" артиллерия бьет. Фейерверкер хвалился намедни, что за 500 шагов может дерево одним снарядом срубить, и кажется не обманул. Далекая колонна у подножия холма шарахнулась вправо и приняла назад, быстрым шагом уходя из зоны обстрела. Все правильно, дуром переть вперед они не намерены, теперь дело за застрельщиками, знаменитые ружья образца 1777 года должны сказать свое веское слово.

  "Чпок-чпок-чпок" долбят пули туры, рвут молодую лозу и выбивают песок, но внутрь укрепления пробиться не могут. Идет оживленная перестрелка, с холма тем временем на помощь своим выдвинули целую роту, вот только им потребуется минимум полчаса, чтоб сюда добраться. Егеря отвечают беглым огнем, стрельбу залпами Александр отверг сразу, как малоэффективную, на вражеские шеренги такой огонь никакого впечатления не произведет, слишком уж тут мало бойцов.

  Расположившись в окопе Сашка настрелял немало вражеских сержантов и кажется даже пару офицеров отправил к Аллаху на блины. Его подчиненные тем временем существенных результатов не добились, но их старые ружья тоже выполняли важную миссию, не давая противнику приблизится вплотную к укреплению. Лишившись командиров вражеские застрельщики постепенно стали откатываться назад к своим частям, сначала поодиночке, а затем и целыми отделениями. Критический момент наступил, теперь они либо уйдут назад не солоно хлебавши, или наоборот полезут вперед, прямо так колонной и пойдут, на склоне в некоторых местах иначе просто не пройти. Александр оглянулся, помощь приближается, но французы окажутся здесь раньше. Зелено-белая змея колонны внизу замерла, словно размышляя, что же ей дальше делать, а затем резво рванула вперед, надеясь побыстрее проскочить и не попасть под выстрел. Иногда такой фокус, подсмотренный вероятно у Суворова, пехоте удавался, но в это раз не получилось. Иван и тут оказался на высоте, его шестифунтовки были заряжены картечью, а прицел выставлен заблаговременно. Едва пехота в зеленых мундирах и белых штанах оказалась в зоне поражения ее сразу же окатили как из ведра потоком чугунных шариков. Заработал местный "бог войны", на ближних дистанциях он действительно оправдывал свое грозное название, пушки били поочередно – пока одну заряжали, вторая стреляла. Прислуга носилась как угорелая вокруг своих бронзовых "игрушек" и смертельные волны картечи обрушивались на наступавших каждые полминуты, если не чаще даже. Враг терял ежеминутно десятки, может даже сотни своих солдат но упорно продвигался вперед смыкая каждый раз ряды на месте проделанных картечью коридоров в человеческой массе.

  Александр выпустил последнюю пулю, уложив еще одного офицера, столь неосмотрительно размахивавшего шпагой на фланге вражеской колонны. Теперь надо собирать людей для отражения штыковой атаки, враг подошел уже на полста метров и через минуту будет здесь, несмотря на все старания Ивана и его подчиненных. Надо сплотить людей в один кулак, как Денисов сделал тогда на люнете, иначе по одному их моментально растерзают, поднимут на штыки. А он еще успокоенный заверениями артиллеристов не взял из обоза гранаты, только четыре штуки имеются: две у него в сумке, и еще столько же у Григория, маловато на тридцать человек взвода... Рядом, почти прямо перед бруствером укрепления ударил мощный взрыв, тяжелый снаряд подняв в небо столб земли дыма и пыли, и комья глины застучали по втянутым в плечи головам егерей, забарабанили дробью по киверам. Тогда он не понял кто их так, и списал это на невидимые пушки французов. Но позднее оказалось, что это свои артиллеристы с гребня холма поспешили прийти на помощь, и отрыли огонь из "единорогов", была у них парочка таких штуковин – не пушка, не гаубица, но может кидать здоровенные бомбы от пуда весом, недалеко правда. Пушки с гребня достать французов прямой наводкой здесь не могли, а выдвижение вражеской штурмовой колонны видимо проворонили, вот и решили пустить в действия орудия предназначенные для навесного огня. Ценная хорошая поддержка, один небольшой недолет и снесло бы тут все к чертям...

  Секунды снова превратились в года как тогда на болоте или перед люнетом, тянутся томительно долго, ну где же эти чертовы французы? Когда их высокие головные уборы покажутся над краем стенки? Неожиданно, в тылу бухнул сперва один ружейный выстрел, затем второй и еще... Егеря собравшиеся вокруг Александра позади пушек вздрогнули, неужели их обошли по флангу, и сейчас навалятся разом со всех сторон, но тут раздалось такое долгожданное, "Наши!!!". Успели все же оказывается с подмогой, и штабс-капитан Денисов привел на помощь даже не одну, а две роты. Теперь бой будет почти на равных, картечь здорово причесала вражеский батальон, и у них в строю осталось не больше половины бойцов, остальные лежат в поле.

  А вот дальше ничего интересного не было, никаких эпических побоищ на штыках – противник трезво оценил свои дальнейшие шансы на победу и предпочел своевременно отступить, лишь отдельные его солдаты не услышав приказа влетели с разбега на батарею, где смельчаков приняли на штыки егеря. От облегчения, что все кончено Александр начал вести себя неадекватно, что-то в голове словно замкнуло, и сработал некий предохранитель временно разорвавший важную цепь. Он вяло что-то отвечал, не вникая смысл на обращенные к нему вопросы Денисова и других офицеров, и те решили пока оставить унтер-офицера в покое, пусть придет в себя. Вокруг творилась обычная суета, обычная после победы... Нижние чины волокли с поля трофейные ранцы, ружья, полусабли и еще какие-то ремни снаряжения и сваливали в кучу, самые хитрые и рачительные солдатики пытались разжиться хорошей обувью, у них уже и мерка обычно заготовлена на такой случай. Провели в тыл пленных, их было совсем немного – этого врага нельзя было назвать трусливым и робким. Его солдаты выкладывались в бою по полной, просто им в очередной раз не улыбнулась девка Удача, их подвела явно неуместная здесь классическая "линейная" тактика.

  К Сашке потихоньку возвращалось ощущение реального мира и он шаг за шагом стал выходил из ступора. В двух шагах рядом егеря расстелили на траве старое полотнище, скорее всего найденный на склоне холма офицерский плащ и вываливали на него содержимое подобранных трофейных ранцев, во многих были только патроны и прочие положенные нижнему чину Великой Армии по уставу вещи. Это у большинства, но примерно каждый десятый солдатский ранец выглядел так, словно его бывший владелец страдал клептоманией в тяжелой форме, если не сказать грубее. Егеря встречали каждую такую новую находку взрывами хохота.

  -Эй Иван!!! Слышь пушкарь, для поручика свово прибери, ему впору ха-ха-ха! -и суют в руки сконфуженному фейерверкеру целую стопку аккуратно перевязанных бечевкой женских панталон и кажется... бюстгалтеров, Александр от удивления аж глаза протер, может почудилось, да нет – на зрение ему грех жаловаться они и есть. Дальше больше, в другом углу солдаты вертят в руках небольшие чехольчики из полупрозрачной тонкой кожи, пытаясь понять, что это такое и с чем это едят.

  -Слышь Ляксандр Петрович, глянь сюды! -отчество у Сашки сослуживцы никак запомнить не могли и всякий раз величали его по разному.

  -Презервативы это, -короткий ответ, и нижние чины смотрят в недоумении, пришлось разъяснять как данное изделие применяется. Опять дикий взрыв веселья пополам с матерной руганью.

  -Ой, братцы дайте водки помираю... рот промочить!!! Суки!!! Оне ж на свой хер одевали, а я на зуб пробовал! -стонет "пострадавший", не забывая крыть на все лады матом "антихристов". dd>  -А ты энто померяй! -тут же советуют обладателю редкого трофея, -Надоть знать у кого уд больше у наших, али у хранцев? dd>  -Не буду братцы, кабы не напустили эти антихристы туда мандавошек своих нам на погибель! dd>  Хотел бы Александр рассказать своим сослуживцам анекдот про портвейн и голосование, но вовремя сдержался, ведь тогда придется разъяснять народу смысл еще одного термина. Денисов ему строго-настрого запретил беседовать с 'чужими' на любые политические темы, доносить никто из солдат не побежит, не такой народ в 13-м собрался, но случайно проболтаться могут запросто.

  Но бог с ними резиновыми или точнее кожаными изделиями, нижние чины с недоумением долго вертели в руках маленькие щетки, пытаясь отгадать, что же ими чистят, для сапог безбожно малы, и для мундира тоже не подходят. Пришлось Сашке снова разъяснить, что это щеточки зубные, опять они не верят "ученому" унтеру, в народе принято полоскать рот, а не чистить зубы и удивительное дело, почти у всех они здоровые и крепкие. Временами из ранцев вываливались находки заставлявшие нижних чинов глухо ругаться и сжимать в ярости кулаки: вот выпала на расстеленный трофейный плащ большая связка серебряных нательных крестов ежиком покатилась по полотну, а вслед за ней хлынул и целый дождь из орденов и медалей, частью побитых пулями.

  -Где они проклятущие стока наших положили? Одних крестиков нательных почитай сотня! Ба, да тута на цельный полк хватит... Ниче посчитаемся ужо, гады! -раздавались то и дело возгласы из плотной серой толпы окружившей необычные предметы.

  .........................................................

  На следующий день противник никакой активности не проявлял, ему не до этого, теперь надо собирать и предавать земле жертв вчерашней неудачной атаки. Всю прошлую ночь по полю смело лазили отчаянные мародеры из числа местных жителей, собирая богатую поживу. Александр приказать часовым стрелять в тех, кто подойдет близко к позиции, но на любителей поживится не подействовало, более того они перед самой "малой" батареей даже массовую драку устроили, орали во всю глотку, не иначе что-то ценное делили. Кончилось тем, что обозленный Иван, спать ведь мешают диким ором нормальным людям, шарахнул по ним из своей пушки картечью, наведя орудие прямо на источник звука. Сработало, больше они не вопили, жалко у Александра не было такой штуки в его мире, можно было 'гасить' слишком шумных соседей.

  Днем мародеров на склоне сменили французы, их похоронная команда поспешно выносила павших, раненых они подобрали еще вчера вечером после боя, им не препятствовали, здесь так принято. Работали "похоронщики" быстро, не в первый раз видимо приходится таким делом заниматься, вскоре на склоне холма остались только вчерашние ночные грабители, попавшие под картечь, этих придется закапывать самим егерям.

  Воспользовавшись перемирием незамедлительно появились и вражеские офицеры. Французы времени не зря теряют, деловито рассматривают теперь через подзорные трубы маленькую "крепость", которую накануне взять не сумели. Один показался Сашке знакомым, ну точно он его вчера положил на склоне последним, но ведь уцелел везучий французик, не взяла его пуля имени товарища Минье. Рука и грудь в бинтах, мундир разорван, но на ногах стоит крепко и не исключено, что завтра снова поведет своих солдат на штурм, а там как сложится – бог весть, что-то слишком долго 13-му егерскому и ему лично везет в последнее время. Рано или поздно все равно придется расплачиваться за все эти щедрые подарки судьбы.

  Француз расположившийся среди мелких кустиков неведомого растения, уставился прямо на него, в этот раз Сашка не прячется в окопе, а стоит на бруствере открыто. Интересно они там, на "той стороне" понимают, что стали вчера для него легкой целью или нет? Ведь давно уже он преднамеренно выбивает вражеских офицеров и если война продлится долго, то такими темпами он обидит Бонапарта на целый выпуск Сен-Сирской военной школы, они же сами упорно лезут под выстрел один за другим!

  Да нет вряд ли, времена не те, тут многие местные военные авторитеты, отрицают даже саму возможность ведения прицельного ружейного огня на дальних дистанциях. Скорее всего, офицера фузилеров привлекла подзорная труба в руках вражеского солдата и его необычный по местным меркам головной убор. Вне строя Александр по прежнему носил свою панаму-афганку, ее широкие поля прекрасно защищают глаза от жгучего летнего солнца, что немаловажно для стрелка, и по сравнению с тяжелым казенным кивером она практически невесомая. Если внимательно приглядеться, то можно обнаружить на этой "шляпе" след от кокарды – маленькой пятиконечной звездочки. Интересно что бы вообразил себе француз, если бы увидел, если бы разглядел эту маленькую и красную звезду с серпом и молотом посередине? В начале 19-го века придают большое значение всякой геральдике-символике, иной полковой командир или шеф годами выпрашивает у императора любимую цацку для своей части и радуется как ребенок, заполучив наконец вожделенный шеврочик-жетончик-выпушку или еще какую подобную хрень. Вот только звезда-кокарда давно стала частью 'драгоценностей' маленькой крестьянской девочки и скорее всего безвозвратно погибла.

  И все же такое впечатление, что супостат нечто заподозрил, Сашка постарался рассмотреть его в свою трубу и запечатлеть в памяти облик противника, может пригодится еще, доведется встретится с ним на поле боя. И тогда один из них возможно останется лежать среди васильков и прочих блеклых полевых цветов, это уж как повезет.

  -Месье, ну что вы потеряли на этих грязных полях, где кровь постоянно смешивается с дождевой водой? -так бы и сказал он тому крутому мужику в бинтах, если довелось просто поговорить по человечески, по душам, -Ехали бы в свою родную Шампань, пили бы там прекрасные вина и любили молодых женщин и так далее. Какая еби...ая сила заставляет нас с вами месье убивать друг друга здесь в Восточной Пруссии, вдали от родных мест? У меня за спиной не Москва, да и у тебя не Париж, нахерна... все это мы прделываем?

  Ответов на эти вопросы он не знал, скорее всего их вообще в природе не было, просто идет война и его дело стрелять по целям, а того потомка галлов – вести своих солдат в бой... Он ведь по природе отнюдь не воин и не самурай, никакого кайфа или удовлетворения от ведения огня по людям не получает. В той жизни первый раз по живой мишени пришлось стрелять в Афганистане, а до этого даже на охоте не был ни разу. В школьные годы друзья азартно били крыс из мелкашек в старом тире, там их великое множество водилось, так и лезли серые хвостатые твари прямо под пули. Только тренер отойдет по делам и начинается потеха, захватывающая всех кроме Сашки. Он стрелял исключительно по мишеням, и до сих пор бы этим занимался на спортивных стрельбищах и в тирах, если бы судьба сюда не закинула. Здесь иначе нельзя выжить, каждый должен вносить свой вклад в общее дело, как тот погибший недавно Цыган, что пытался в безнадежном положении достать штыком вражеского кирасира. У него нет штыка на винтовке и товарищи прикрывают его собой в ближнем бою, а значит – он тоже должен защищать их в "дальнем", выводя из строя вражеских офицеров и 'откосить' от этой добровольной обязанности Сашка не мог.