Текст книги "Человек, которому всегда везло (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 69 страниц)

  Генерал Ермолов снова решил выдвинуть двух и четырех орудийные полубатареи и отдельные пушки вперед, туда где местность позволяет им удержаться против атак пехоты или кавалерии. Видимо недавний опыт был сочтен удачным и его решили повторить снова. Предполагалось, что такие "узлы сопротивления" заставят атакующего противника распылить свои силы и существенно облегчат оборону центральной позиции на гребне холма. Само место было выбрано удачное, не обойдешь и не объедешь – картечь и ядра с центральной батареи не дадут, а против легких сил, способных просочится мимо, имелись казаки.

  Встали они за мелким овражком на пологом склоне холма. Едва отцепили пушку и передок, как "тяга" – запряжка вместе с ездовыми резво рванула в тыл, значит и здесь положено стоять до конца, покидать назначенную позицию без приказа запрещено.

  -Ну что Ваня, давай копать, что еще нам делать? Ночь у нас в запасе есть! -обратился Сашка к своему "главному пушкарю" и на этот раз встретил полное понимание.

  Основную позицию оборудовали саперы, возведя там редут полного профиля, а вот на дополнительные, как обычно бывает, никто внимания не обратил. Хорошо хоть грунт здесь мягкий, смесь глины и песка и чрезвычайно редко встречаются крупные камни, столь обычные для почвы Восточной Пруссии. Плести туры времени уже не было, и для защиты людей был отрыт обычный стрелковый окоп, а пушку прикрыли небольшим земляным валом. Хотели еще построить нечто вроде блиндажа для защиты от обстрела, но от этой идеи пришлось отказаться, ближайший лес за три версты и таскать оттуда бревна на себе сил уже не было, а равно и времени.

  -Поручик то твой где, опять болеет? -поинтересовался Александр, как только закончили с оборудованием позиции.

  -Нет, ранетые оне ныне... -ответил за Ивана единственный уцелевший номер расчета второго орудия, отложив в сторону штыковую лопату.

  Александр не успел порадоваться за человека, что сумел наконец преодолеть страх, оказывается все было немного по другому. Не вражеская картечь и не пули и не штыки достали трусливое "благородие", а всего лишь обозная лошадь копытом лягнула, какой с глупой скотины спрос? Господин артиллерийский поручик решил видимо стать в бригаде Ермолова нештатным ревизором, проверки артельных котлов на предмет наличия мяса ему показалось недостаточно, полез смотреть как подкованы кони и получил "по чайнику". Лошадка разом рассчиталась за все побои учиненные ретивым садистом-службистом подчиненным, теперь ее вся артиллерийская рота подкармливает сладкой морковью.

  Однако выходит прав был Ермолов, когда в ответ графу Аракчееву на неудовлетворение последнего состоянием лошадей при проверке, сказал: 'Жаль, Ваше сиятельство, что в артиллерии репутация офицеров зависит от скотов!'. Золотые слова, теперь и этому трусу-поручику лошадь послужной список поправила, ведь получил ранение и после войны будет обязательно представлен к незаслуженной награде. Такой вот анекдот выходит, ведь самому генералу лошади карьеру тогда основательно испортили, а господину поручику напротив улучшили.

  -И почто Варька его ирода насмерть не прибила? Я б ей пуда моркови за тако дело не пожалел! -сокрушается Иван, оказывается поручик мало того, что серьезно не пострадал, так еще и по прежнему формально командует остатками полубатареи. Разве что по части мордобоя его в правах существенно урезали, в полевых условиях такой способ поддержания дисциплины сочли неуместным, командование и так напугано участившимся в последнее время дезертирством нижних чинов.

  -Хороший ныне денек будет, мотри как солнышко всходит! -фейерверкер ткнул корявым пальцем в окрасившийся пурпуром горизонт, день будет неплохой, вот только для кого-то он станет последним. Внизу у подножия холма разворачиваются войска противника, и что-то слишком много, на взгляд унтер-офицера, у них сегодня пушек.

  .........................................................

  В этот раз будущий покоритель Кавказа основетельно просчитался, французы не стали брать его позицию "на штык" заваливая рвы перед редутами "пушечным мясом", и не бросили в безнадежную атаку свою кавалерию. Противник пустил в ход тяжелые гаубицы и мортиры, от падающих сверху бомб и гранат земляные стены полевых укреплений не спасают, а блиндажей строить в те времена было не принято, дабы не вводить слабых духом воинов в искушение. Ответный огонь ермоловских шестифунтовок враг игнорировал, слишком велико расстояние, полевые пушки на такие дистанции обычно не стреляют. Российская артиллерия того периода вообще искусством стрельбы на дальние дистанции похвалится не могла. Аракчеев привел более-менее в порядок материальную часть, а вот до обучения личного состава руки не дошли, что поделать – и тут господствовал 'фрунт', бессмысленный и беспощадный...

  Если под Фридландом французы применяли в основном легкую полевую артиллерию, то тут пошла в ход осадная, благо Кенигсберг сдан Великой Армии и предназначенные для него боеприпасы можно не экономить, равно и от трофейных прусских бомб и гранат ломятся арсеналы. И вдвойне печально для Александра и его приятелей, что операцией против арьергарда армии Беннигсена руководил в этот раз опытный артиллерист. Генерал Сенармон вошёл в историю ранее, благодаря успешным действиям в сражении при Фридланде. Он самовольно и по своей инициативе, не слушая прямых приказов Наполеона, развернув против русской армии генерала Беннигсена невиданное доселе артиллерийское наступление. Генерал не расставил свои пушки, как было принято, тонкой неподвижной линией вдоль всего фронта, а собрав все орудия в одном месте, последовательно вывел из строя разрозненные русские артиллерийские роты, а затем выдвинув пушки на опасно близкое от русских войск расстояние, открыл ураганный картечный огонь по пехоте, сломавший русские ряды. Отборные войска российской гвардии под командованием князя Багратиона были вынуждены отступить, понеся чудовищные потери. Последовавшее наступление пехоты маршалов Нея и Дюпона закончилось тем, что русская армия оказалась прижата к берегам реки Алле, и только случайность позволила избежать полного разгрома и пленения. Наполеон пожаловал за Фридланд генерала Сенармона титулом барона Империи. Бонапарт обычно не скупился на титулы и денежные призы для талантливых офицеров, доход у иного генерала был поболее чем у миллионера, но как ни странно, будучи артиллеристом сам, он коллег особо не продвигал. Позднее Наполеон все же взял на вооружение тактику Сенармона, использовав артиллерийское наступление в 1809 году, в генеральном сражении с австрийцами при Ваграме. Генерал Лористон во главе 'большой батареи', решил тогда судьбу боя с тем же успехом, какой при Фридланде сопутствовал Сенармону.

  Невольно Александр содействовал очередной новации французского генерала, взрыв зарядных ящиков под Фридландом временно вывел из строя большую часть полевой артиллерии Великой Армии. Теперь враг был вынужден пустить в ход осадную, приберегаемую обычно для особых случаев. 24-х, 8-ми и 6-ти фунтовые гаубицы быстро превратили позиции российских батарей в настоящий ад, враг бил в основном по центральному редуту на холме не обращая внимания на мелкие полубатареи и "батарейки" вокруг. С мелочевкой позднее разберется наступающая пехота, без поддержки центра они долго не протянут.

  -Суки что делают... -только и смог выдавить из себя ошеломленный невиданным зрелищем фейерверкер Иван. На главный редут было нельзя смотреть без содрогания, грибовалевские гаубицы поработали над ним основательно, снарядов враг не жалел. Круглые бомбы и гранаты начала 19-го века обладали плохим фугасным действием и давали мало осколков при разрыве, но этот недостаток компенсировался принятым тогда порядком ставить пушки на огневых позициях "колесо к колесу" и слабостью полевых укрепления для воздействия навесной стрельбой. Достаточно одного удачного близкого попадания и батарея противника подавлена, поэтому Сенармону нужно было только обеспечить сильный массированный огонь, что он успешно и делал, предвосхищая сражения первой мировой войны. Пожалуй, никогда и нигде более вплоть до осады Севастополя в Крымской войне такой тактический прием не будет применяться, расходовать несколько тонн чугуна на выведение из строя одного вражеского солдата не может себе позволить ни одна держава, чисто по экономическим соображениям. Вот уж фамилия у человека – надо было ему жить веков десять назад, сошел бы за своего при дворе египетских фараонов, какой дьявол занес его в 19-е столетие? Другому бы генералу наверно Бони так просто не разрешил пострелять ради эксперимента из 'больших пушек'.

  -А мы чем им сможем подсобить? -Александр и рад бы был помочь, но расстояние до вражеских батарей явно недостижимое для прицельного ружейного выстрела, а бросить пушку и выдвигаться вперед ему нельзя, категорически запрещено приказом.

  -Эх ма... Буду бить иродов ядрами на рикошетах, авось достану кого! -решился после недолгого раздумья Иван, его гранаты к сожалению остались там же, где и вторая пушка и не исключено, что трофейные боеприпасы сейчас использовал противник.

  Александр поспешил загнать всех своих егерей в окоп, пока на них не упала ни одна французская граната или бомба, но следовало готовится к худшему... Он уже бывал пару раз под серьезным обстрелом, один раз "духи" засыпали минами, второй – свои случайно на учениях накрыли снарядом командный пункт батареи, но там как-то было спокойнее было, чем теперь – он тогда отвечал только за себя, а здесь придется еще и за других.

  Иван со своими старался рядом вовсю, посылая вдаль ядро за ядром, и видимо достал таки французов. Те сразу же ответили целой серией гранат из своих гаубиц, а затем подключились и тяжелые мортиры. Теперь филиал чистилища открылся и на их маленькой "батарейке", полупудовые гранаты рвались чуть ли не над головой, оглушая грохотом и засыпая все пространство вокруг осколками.

  -Твою мать... Пресвятая богородица сохрани и пронеси -только и слышится по окопу. Кто молитвы шепчет, кто яростно матерится, но большинство просто угрюмо молчит.

  Французские гаубицы бьют залпом через каждую минуту-две, чаще видимо не могут, "духи" помнится лупили непрерывно, да вот только тех подавили уже через пятнадцать минут 120мм минометами, а здесь враги работают методично, их "давить" некому. Душераздирающий рев, адский грохот, содрогается земля, сверху на головы солдат сыплется земля и мелкие камни дождем. Александр зажимает рукой ушибленную галькой макушку, больно то как, словно пуля на излете зацепила... Полжизни бы отдал теперь за обычную стальную каску, да нет даже за простую железную. Вдвойне обидно, были ведь у него кирасирские шлемы, немало набрали с тех побитых кавалеристов, надо было срубить зубилом бесполезный гребень, сшить суконный подшлемник и пускай сослуживцы смеются, наплевать... И кирасы зря отдали "казне", в поле в них бегать тяжело и бессмысленно, но здесь в обороне "жестянки" вполне сошли бы за бронежилеты, возили бы в другое время эту "броню" в обозе... Что теперь вспоминать, задним умом мы все крепки когда не надо, раньше надо было думать.

  Очередная короткая передышка, Сашка осматривается по сторонам, отплевываясь от вонючего порохового чада, свои вроде все целы, хоть и припорошены песком уже изрядно, а как там Иван с артиллеристами? Быстрый взгляд влево-назад, и от сердца отлегло, эти тоже все на ногах – лихорадочно заряжают свою шестифунтовую пушку. Фейерверкер не собирается "героически стоять под огнем", выпалит и бежит с расчетом в укрытие, пережидать очередную французскую серию. Пока игра в прятки со смертью вполне удается, но рано или поздно тетка с косой свое получит, мало кому на войне удается ее переиграть.

  'Мне кажется, что магнит, что я притягиваю мины...' -такие мысли похоже посетили в этот час не одного только Сашку. И что называется накликали они беду на свою голову. Неожиданный удар выбил землю из под ног и унтер-офицер кубарем полетел на дно окопа, только и успел руку подставить, а то бы прямо носом врезался в землю.

  -Это не гаубица, в нас засветили из чего-то покрупнее... -только и пробежала красной строкой как на экране мыслишка, как до его сознания дошел неприятный факт, что спасительный окоп вдруг резко сократился в размерах, и людей тоже стало поменьше, примерно вдвое.

  -Где они!!! -в панике рванул он за обшлаг мундира и подтянул к себе поднимающегося с земли Федьку, сбитого с ног тем же разрывом, но тот только руками развел, видимо не понял чего от него хотят. Александр невольно удивился, он вроде орал во всю глотку, а звук доносился словно через толстый слой ваты, еле слышно.

  Расталкивая оглушенных сослуживцев Сашка метнулся туда, где раньше было продолжение окопа и уперся в неведомо откуда появившуюся стенку из песка и глины, в самом низу которой была видна торчащая инородная деталь – дырявая подошва чьего-то сапога. Он быстро вскочил на ступеньку и заглянул поверх бруствера и теперь стало все понятно: вражеская бомба легла почти в полуметре слева и часть окопа теперь просто засыпана вместе с сидевшими на дне егерями, земля как бы "расплескалась" в стороны от воронки и поглотила пустое простраство, а вместе с ним и людей. Грунт состоит здесь почти из одного песка с небольшой примесью глины и щебня, а стенки траншеи они укрепить не успели. Хорошо хоть он сообразил еще прорыть окоп буквой V, а не в виде прямолинейного ровика – тогда бы или всех разом, завалило или побило осколками и камнями.

  -Что встали?! Мать вашу...!!! Откопать их живее пока не задохнулись! -пришлось унтер-офицеру прибегнуть к силе, оглушенные бомбой нижние чины не сразу поняли что нужно сделать.

  -Стой черт! Изнутри рыть, наверх не лезть! -в последний момент он стащил вниз пытавшегося выбраться наружу Федора и вовремя, сверху вновь адским хором запели снаряды.

  Что еще за чумазый дьявол к ним свалился, откуда он тут взялся и чего ему от Александра нужно? Да это же фейерверкер, здорово Ваньку подкоптило, сойдет и без грима теперь за негра. С большим трудом Александру удается понять, похоже артиллеристы наконец доигрались – расчет выбит, и теперь фейерверкеру нужны люди, что бы продолжать огонь.

  -Гришка, Ефим, и вы двое со мной! Остальным копать живее! -и он отправился вслед за Иваном, как только наверху временно стихло, все равно все шестеро работать одновременно не смогут, окоп слишком узкий и не развернуться здесь такому количеству.

  Из всей прислуги пушки уцелел только тот самый солдатик, которому в прошлый раз трагически не везло с ранениями в голову. Пришлось временно пехотинцам "сменить профессию" Александр взялся за правило, Григорий подхватил банник, другим тоже нашлась работа по силам. Оказывается так даже веселей, чем сидеть в окопе и гадать прилетит – не прилетит, когда занят делом, то опасность не так сильно тревожит. Отстрелялись и рысью в укрытие, только и успели, как на позиции стали рваться чугунные шарики гранат ответного французского залпа. Только собрались вылезти из укрытия – еще один "подарочек" прилетел и плюхнулся в буквально в двух шагах впереди, но снаряд не взорвался – запальная трубка не сработала. По словам артиллеристов такое явление – не редкость, примерно 5-10% от общего числа. Знать бы еще наверняка, лягушатники Ивана специально подловили, разгадав его нехитрый трюк, или просто одна гаубица выстрелила у них с задержкой?

  Снова дружный рывок наверх из укрытия, и вот уже хрипло матерясь и поминая всех святых пополам с чертями, Гришка с Иваном эенргично банят пушку, а им в помощь Александр затыкает большим пальцем запальное отверстие, что бы быстрее погасить мелкие угли, оставшиеся после выстрела. 'Забил заряд я в пушку туго, и думал – угощу я друга, постой-ка брат мусью...', взяли – накатили, еще десять секунд спустя – уже фейерверкер колдует с прицелом, знаками показывая 'правильному' – Сашке куда и на сколько следует смешать орудие по горизонтали. Еще пара секунд, вставят на положенное место "палительную трубку" и все кроме Ивана кинутся стремглав в заранее отрытый для прислуги окоп, лишь только фейерверкер потянется за пальником, где тонкой змейкой свернулся зажатый между металлических "пальцев" тлеющий фитиль...

  Необычайно сильный звук удара металла о металл, Сашка услышав его и мгновенно излечился от глухоты, вот только особой радости не было, этот звон у него в голове еще три дня потом стоял. Хобот орудия внезапно ожил и словно хвост гигантской зеленой рептилии предательски ударил подсечкой по ногам, увернуться уже не получилось, так все быстро произошло. Он лишь успел правильно сгруппироваться при падении, стараясь уберечь голову. Не помогло, затылком уже на земле Александр вскользь зацепил какое-то деревянное ведро или бадью, и на неопределенное время сознание покинуло его бренное тело.

  Небо, бескрайнее голубое небо Аустерлица... Б... здесь не Австерлиц этот долбаный, какая-то дыра перед Прегелем, название которой без бутылки не выговоришь! Хорошо этому князюшке Волконскому у Толстого было валятся на травке и облака разглядывать, по нему батарея гаубиц не работала... -проносятся в голове очухавшегося Сашки шальные точно сорвавшиеся с привязи кони мысли, -Быстрее! Надо встать и добраться до окопа, если его не убили этим залпом, то следующий может оказаться роковым! Это герою "Войны и мира" можно было отлеживаться, в ожидании пока галантные французы о нем позаботятся, нижний чин должен думать о себе сам.

  Он попытался приподняться с земли, но резкая боль в районе лодыжки не дала встать на ноги, не хватало еще и ногу тут сломать... очень уж не кстати. Нога, проклятая нога... Александр переворачивается на бок, чтобы сделать вторую попытку вскочить и обнаруживает в полуметре от себя еще одну ногу... Просто солдатский сапог, из него торчит окровавленная штанина зеленого казенного цвета, и довершает картину обломок белой кости. Куда подевался хозяин обуви и конечности неизвестно

  -Охренеть! Б..., -бормочут слипшиеся от песка и крови губы унтер-офицера, а руки сами тянутся вниз, опережая взгляд... Нет его собственные ноги на месте, кого же это так зверски приложило?

  Александру с трудом преодолевая боль удается сесть, теперь можно не спешить, если гранаты не прилетели за последние несколько минут, то скорее всего больше и не появятся. Враг считает, что подавил столь долго бывшее ему "бельмом в глазу" одинокое орудие и не желает более тратить ценные боеприпасы впустую. Немного позади и справа, пытается подняться на четвереньки Григорий, кажется и он уцелел, на вид вроде все в порядке.

  -Гришка живой???

  -А-а-а... -только и промычал тот в ответ, не иначе и его неплохо долбануло, не до конца еще отошел от контузии.

  Из стрелкового окопа поодаль доносится невнятный шум, стоны, приглушенная ругань, и вылетает наверх песок, точно там внутри работает маленький траншеекопатель.

  -Лександр! Откопали усех! -выскакивает пулей наверх Федька и замирает увидев небывалую картину разгрома на позиции.

  -Ну чего встал, иди сюда и помоги мне, или не видишь?!

  С помощью Федора Сашке удается подняться на ноги, лодыжка дико болит, но стоять и даже ходить с трудом можно, значит не перелом и даже не вывих, а просто сильный ушиб. Нет, даже снимать сапог и смотреть, пока он не будет, есть дела важнее...

  -Все целы?

  -Нет, двоих насмерть посекло бонбой, еще четверо ранетые! -печально рапортует начальнику Федор.

  Вскоре им удается найти и пропавшего фейерверкера, Ивана контузило ядром и отбросило метров на пять в сторону. Завидев товарищей, артиллерист пытается приподняться, но едва оторвавшись от земли, со стоном валится обратно. Отстрелялся похоже пушкарь навсегда, Александр плохой медик но даже ему видно, что тут налицо все признаки серьезного внутреннего кровотечения и что с такой травмой делать неизвестно, скорая помощь сюда по вызову не приедет, нет у них ни льда ни обезболивающих препаратов.

  Похоже, что французы стреляли по ним не только бомбами и иногда и ядрами, с пяток подобных чугунных мячиков можно легко набрать на изрытом неглубокими воронками пологом склоне. Такой вот примитивный снаряд сперва ударил в ствол пушки, крутанул ее раскидав работавший при орудии расчет по сторонам, затем оторвал ногу Ефиму, последнего спасти не удалось, не оказалось никого рядом, кто бы мог своевременно наложить жгут и солдат быстро истек кровью так и не дождавшись помощи. В конце своего пути ядро уже потеряв большую часть убойной силы зацепило в бок по касательной фейерверкера. Остальные номера расчета у Ивана, все за исключением одного, погибли еще раньше, когда французским артиллеристам в первый раз случилось их удачно накрыть гранатами.

  -Мож стрельнем из пушки, раз уж зарядили? -первым делом спросил пришедший в себя Гришка.

  -Нет, нельзя разорвет ее вместе с нами! -Сашка тут же опомнился и выплеснул на запальное отверстие остатки воды из ведра, о которое он только что набил неплохую шишку.

  И в самом деле, между дельфинами и дульным срезом зияет великолепная вмятина, да и сам ствол немного загнуло от мощного удара. Пушечка теперь превратилась в металлолом, последнему дилетанту от артиллерии должно быть понятно. Не до стрельбы сейчас, из окопа поспешно извлекают пострадавших, тела погибших решено оставить там на дне, не выполнившее своего назначения укрытие станет для них братской могилой, хватит здесь места и для бывших подопечных фейерверкера.

  Издалека легкий летний ветер доносит бравурную маршевую музыку пополам с обворожительным ароматом луговых трав, французская пехота неспешно, медленным шагом идет на штурм укреплений с оркестрами и развернутыми знаменами, как на параде. Если там конечно есть кого 'штурмовать', вроде ничего кроме редких ружейных выстрелов пока не слышно в ответ на наглые действия врага. Все остальные мелкие батареи уже давно подавлены – возились только с ванькиной пушкой, там никто не заморачивался окопами, надеялись отсидеться за естественными препятствиями, многие из них французы снесли буквально одним залпом, одной серией накрыли и все. Увы Ермолов может быть и хороший генерал, но пока – весьма посредственных артиллерист, Сенармон поставил ему сегодня и шах и мат. У Александра сразу же появилось желание хоть совсем немного, но испортить, тем ребятам внизу намечающийся блестящий праздник. Винтовка уже застоялась в чехле так и просится в дело, он мог бы уложить еще нескольких обладателей эполет и роскошных мундиров, но только...

  Смысла нет, сражение сегодня уже полностью проиграли и пара-тройка метких выстрелов ничего не решают, надо теперь прикидывать, как убраться отсюда с минимальными потерями и рисками. Первая и главная проблема – транспорт, на руках столько раненых они с собой унести они не смогут, а ведь тащить их придется далеко – к ближайшей переправе через Прегель как минимум, если не дальше.

  -Федька, там в поле возле редута лошадь ходит, похоже отбившаяся от бригадных, поди попробуй поймать! -отправляет он наиболее расторопного и быстрого помощника.

  Через час посланный возвращается обратно с 'тягловой силой', передок чудом уцелел при обстреле, хоть и превращен осколками в настоящее решето, но как на него поместить столько народу? Приходится импровизировать, благо плотники свои есть, из обломков лафета и зарядных ящиков удается сколотить нечто вроде настила. Григорий собирался было перед уходом прочитать над павшими соратниками молитву, но унтер-офицер не дал, в поле внизу у подножия холма появились уланы, и встречаться с ними у него не было ни малейшего желания. Следовало убираться отсюда как можно быстрее, пока беспечный враг не опомнился и не кинулся вслед добивать.

  .........................................................

  Тяжек путь для отступающих, разбитая армия нестройными толпами медленно ползет к Прегелю, чтобы оградить там себя от дальнейший покушений неприятеля. Один из очевидцев вспоминал: 'Не забуду никогда тяжелой ночи, сменившей тот кровавый день. Арьергард наш измученный десятисуточными битвами и ошеломленный последним ударом, разразившемся на нем, более чем на других войсках, прикрывал беспорядочное отступление... Физические силы наши гнулись под гнетом трудов, нераздельных со службой передовой стражи, пехота едва тащила ноги, всадники же дремали, шатаясь на конях'.

  До переправы они добрались уже в сумерках. К великому удивлению Александра понтонный мост оказался на месте, не иначе понтонерам после Фридланда прописали живительных, ну этих самых... Минут десять ушло на объяснение с караулом, выручила весьма полезная бумага, которой штабс-капитан Денисов некогда снабдил Сашку, направляя его в разведку. А то так бы пришлось ждать до утра, пока явится очередное 'их благородие' и чего-то там соизволит разрешить, ну и часы пришлось отдать этим вымогателям заодно – не подмажешь, не поедешь, так уж в России заведено...

  В это день, а точнее ночь впервые за долгие годы Александр сорвался и потерял над собой контроль, уж слишком много пришлось вынести за последнее время, враги не убили и не покалечили его в кровопролитных боях, а вот встреча со 'своими' добила 'железобетонную' прежде психику окончательно.

  Едва решили немного отдохнуть и посидеть, они отмотали уже верст двадцать-двадцать пять, не считая дневных приключений, как началось... Только Сашка отвернулся на минуту в сторону, как подлетает к ним некий холеный и упитанный солдатик, по виду из денщиков старших офицеров и начинает деловито, точно свою, выпрягать из передка лошадь. Опешивший от такой наглости, Александр не придумал ничего лучшего, как кольнуть слегка ворюгу концом кортика в круглую, чисто бабскую задницу, которую тот неосмотрительно выставил егерям на обозрение.

  -А-а-а!!! Б...!!! Ты почто унтер борзеешь!? На каторгу захотел!

  -Вроде как конокрадов туда отправляют или уже нет? -сдерживая приступ бешенства ласково осведомился Сашка, поигрывая оружием.

  -Это наша лошадь, пегая с подпалинкой и звезда белая во лбу! Ты знаешь кто я шкура казенная??? Да я у самого...

  Какую конкретно часть тела у некоего загадочного 'самого' данный господин лижет Александр так и не узнал, подскочивший Григорий с ходу врезал генеральскому холую в ухо и тот унесся прочь, оглашая на ходу ночной лес жалобными воплями и угрозами.

  -Все хватит, пошли, надо поскорее сдать раненых в лазарет, сколько еще можно людям страдать? -Александр с трудом поднял свой маленький отряд, ругались, ворчали но встали и двинулись дальше, совсем как Старая Гвардия за Наполеоном.

  Вперед он пустил Григория наказав колоть штыком всякого, кто покусится на их лошадку, за ним потянулись остальные и в качестве арьергарда последним хромал сам унтер-офицер. Но не отошли они и на сто шагов, как Сашку кто-то догнал сзади и дернул за рукав и без того уже разорванного ветхого мундира, убогая казенная ткань жалобно затрещала...

  -Стой служба! Отдай лошадь!

  -Пошел на х...! -устало и машинально ответил на запрос не оборачиваясь Александр, полагая, что их догнал все тот же денщик, что и раньше покушался на их 'пегую с подпалинкой'.

  -Да я... !!! -загудел за его спиной густым басом 'любитель лошадок', намереваясь качать права, но не успел договорить, Сашка резко повернулся назад намереваясь еще раз врезать этому настойчивому дураку в ухо...

  -Сказано же в эротическое путешествие!!! -рявкул унтер-офицер и осекся, занесенный для удара кулак замер в воздухе. Вместо круглой холуйской он чуть было не ударил по не менее круглой и дородной харе, но эта принадлежала какому-то чиновнику, и судя по размеру – далеко не самого низкого ранга.

  Да, это типичный российский бюрократ, точнее мерзкая карикатура на государственного служащего империи, достойная пера сатирика, того же Салтыкова-Щедрина, например. Честные заплывшие салом маленькие поросячьи глазки на необъятной морде, плешивая макушка, руки человека не державшего в жизни ничего тяжелее собственного мужского органа и признак особого чиновного благородства – дрянная шпажонка и беленький наградной крестик на бычьей шее – за "особые заслуги" по части расхишения казенного имущества, надо полагать. Таких типов навалом в любом учреждении российской империи, от канцелярии его императорского величества, до вшивого армейского интендантства, одного такого штабс-капитан Денисов чуть не спалил вместе с пустым продуктовым складом в прошлом месяце...

  Узрев, что противник замешкался, чинуша начал хорохорится и сыпать угрозами. Наконец нижние чины узнали кто у них тут 'самый-самый' в этом лесу и чьи тут шишки, а народ то и не подозревал! Оказывается некий князь с экзотической тройной фамилией, Александр кстати так и не запомнил ее толком, что-то вроде Задротов-Задрищев-Помойный, только на иностранный манер немного. Сашку надо сказать всегда безмерно поражала приверженность местной знати к двойным и тройным фамилиям. Еще можно понять, когда вторая составляющая образована из своего рода прозвища, подчеркивающего заслуги человека, как например Суворов-Задунайский, или Потемкин-Таврический. Объяснимо и когда составлено по принципу муж плюс жена, женщина по какой-то причине не захотела в браке принять фамилию мужа – и такое бывает. Но три обычные сразу – это что 'шведская семья', кто – папа, кто – мама, а кто-то третий еще и свечку держит? Нет прав был, похоже Гашек с его характеристикой этой публики, тут сплошь одни 'голубые' князья...

  -Как меня действительно статского... бла-бла-бла... кавалера ордена бла-бла-бла... да по матери??? Б...!!! Сгною в рудниках быдло поганое, шкура казенная! -разошелся чиновный господин.

  -Позвольте ваше благородие! -с трудом процедил едва разжимая стиснутые зубы Сашка, и подавляя настойчивое желание рубануть толстого хмыря кортиком, не глядя, крест-на-крест, чтоб острая сталь сама нашла, что ей рассечь...

  -Орете и ругаетесь здесь только вы один! Григорий ты что-нибудь от меня матерное слышал? -Александр демонстративно обратился к приятелю, и тот в знак солидарности замотал головой.

  -Да вы тут все одна банда душегубов! -заорал было чиновник и тут до него дошло, что общается он с 'бандитами' не в теплом кабинете, а ночью, на дороге в каком-то богом забытом богом прусском лесу за Прегелем, где в беспорядке расположились на ночлег отступающие части разбитой армии. И нет здесь поблизости ни патрулей, ни караулов... ни тем более полиции. Ведь возьмут и в самом деле зарежут, с них разбойников станется. Видимо осознал господин текущее положение и затих.