Текст книги "Человек, которому всегда везло (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 69 страниц)

  Началось... "Товарищу" Соколову, на чью долю выпал жребий защищать с оружием в руках "честь родного полка" явно было не по себе от оказанного доверия, но молодой человек крепился изо всех сил: "Не подходи ко мне с отвагою, а то проколю тебя сею шпагою!" – как и принято было тогда. По лицу однако было видно, что парню совсем не хочется умирать, ради незначительной "обиды", якобы нанесенной штабс-капитаном Конно-Польскому полку. Нельзя сказать, что он испугался, за участие в боях и за спасение жизни офицера под Фридландом улан был награждена знаком отличия Военного ордена. Но одно дело картечь и ядра – там многое определяет его величество случай, другое – клинок в руках профессионала, нацеленный в твою грудь. По правде говоря, по части владения саблей дальше рубки лозы и ряда простейших приемов продвинутся Соколову не удалось...

  Сашку, да других зрителей, наблюдавших за ходом поединка, вскоре постигло глубокое разворачивание. Ожидали увидеть нечто вроде долгой и яростной схватки, как в "Трех мушкетерах" или точнее в рыцарских романах, Дюма еще был неизвестен российскому читателю, а вышло просто, быстро и обыденно. Вжик-вжик, сталь кликов пару раз столкнулась в воздухе со звоном и все закончилось. Не прошло и минуты, как изящный эспадрон Денисова, отбив неловкий выпад улана, неуловимым движением распорол противнику рукав красивого голубого мундира чуть повыше запястья. Секунданты сразу же прекратили бой, выбросив условный сигнал – белый платок, поединок по обычаю ведется до первого ранения, до первой крови. Тут правда скорее вышла поверхностная царапина, чем тяжкая рана, но это уже не столь важно. Снова стали спорить, разгоряченные и обманутые ожиданиями уланы настойчиво требовали продолжения "банкета", но офицеры 13-го егерского напротив были убеждены, что дуэль уже состоялась, и далее вести бой не нужно. Разбирались до обеда, отдельные деятели громогласно стенали и сокрушались, что в старые добрые времена поединок бы обязательно продолжили вплоть до гибели одного из участников, а теперь "народ не тот" и "нравы не те". Разум все же в это раз победил, и положенные приличия соблюли и убитых и раненых нет, что надо сказать в те годы случалось нечасто.

  Немного о веселых "допавловских" годах Сашка уже был наслышан, там по словам штабс-капитана тогда с дуэлями действительно было намного проще. Обиженный не заморачивался сложными и долгими церемониями, не искал себе секундантов, а просто выхватывал из ножен оружие и рубил-колол, как уж получалось... Чем не самураи, разве что шпаги сабли и палаши в ходу вместо катан. От самоистребления российское офицерство спасало только то обстоятельство, что как правило эти "разборки" происходили в сильном подпитии и удары противоборствующих сторон редко достигали цели. Крушили мебель, посуду на столах, бывало доставалось подвернувшейся под руку неловкой прислуге, но вот по обидчику попадали редко. Иногда напротив дуэль использовали для расправы с неугодным, намеренно не давая противнику времени вытащить из ножен свое оружие. Так штабс-капитан лишился однажды половины мизинца на правой руке, пока он пытался решить дело миром, его уже начали вовсю рубить... и такое бывало.

  -Странный юнец мне попался! -вслух размышлял на обратном пути в полк Денисов, -Двигался он как-то ненормально, где то я такое уже видал единожды, не упомню.

  -Бог с вами Иван Федорович, обошлось по-хорошему и ладно!

  -Да нет Сашка постой... Вспомнил! Софью свою я как-то пробовал обучать владению шпагой, вот так же козочкой и прыгала у меня влево-вправо, красиво и бесполезно, ровно как этот Соколов.

  -Постойте, а тот улан часом не родственник ли сарапульского городничего Дурова?

  -Да говорят, не то племянник, не то еще свойственник какой, а ты почто спросил, неужели раньше его видал? -насторожился штабс-капитан.

  -Похоже, что видел... На постаменте памятника в Елабуге стоит он, точнее она в наше время, вместе со своей лошадью. -с трудом удерживая смех ответил на поставленный вопрос унтер-офицер, -Коняшку то его, как звать не подскажете часом? Случано не древнегреческое ли имя хозяин подобрал?

  -Алкид, одно из прозвищ Геракла по встречи с пифией. История известная, сей улан лошадь потерял, одолжив для вывоза раненого, а потом с трудом обратно вернул от казаков. Не могу понять о чем ты речь ведешь?

  -Все сходится Иван федорович. Город Сарапул, лошадь с древнегреческой кличкой и остальное... Выходит, что ваш Соколов на самом деле – Надежда Дурова, та самая знаменитая кавалерист-девица. Вы в профиль к этому "товарищу" не приглядывались? Силуэт чисто женский, на мой взгляд выходит, или нет?

  -Тьфу, случится же такое! Смотри, молчи и никому не говори, а не то засмеют в полку, будут поминать всю жизнь мне такую конфузию! -глубоко расстроился Денисов, -Ты куда смотрел раньше, почему сразу не предупредил?

  История имела продолжение, на другой день Александр под вечер заметил начальника с бутылкой вина и с бумажным свертком, в котором по форме можно было предположить букет цветов.

  -Пойду извинятся к этой Дуровой-Соколовой, придется теперь прелестную ручку целовать, которую вчера эспадроном сподобился уколоть. -объяснил свои намерения штабс-капитан.

  Вернулся Денисов поздно, вероятно извинения принимали у него долго...

  -А девушка надо сказать ничего, не будь мое серце занято Софьей обязательно бы приударил! -сообщил он Александру о результатах визита, -Может желаешь познакомится?

  -Нет спасибо, не то что бы я против женского спорта, но фехтование пополам с верховой ездой явный перебор! -поспешил отбоярится Сашка, -Не угодишь такой подруге и ведь зарубит еще.

  -Надежда собирается вернуться домой к родителям, война ей пришлась не по вкусу.

  -Тем лучше, мне надо сказать тоже надоело до крайности. Куда нас теперь сунут?

  Ответа Александр не получил, скорее всего штабс-капитан и сам не знал, что же будет дальше...

  Глава 10. На западных задворках империи.

  .................................................................................

  Осень, осень унылая пора... настроение такое, что домой бы назад в Россию податься, а нет не отпустили. 13-й егерский обречен теперь подчищать всю накопившуюся за время последней войны грязь. Их послали в провинцию ловить дезертиров, мародеров и прочих "вольных стрелков". После Фридланда вся приграничная округа просто кишела различными мелкими бандами, так местного губернатора, хотевшего было обревизировать свои владения, за первой же заставой остановили грабители. Все как положено – раздели и разули и попинали немного, хорошо хоть в живых оставили. После каждой войны такой бардак в начале 19-го века неизбежен, власти на удивление мягко относились тогда к "заблудшим", обычно пойманных вразумляли, иногда только словесно, иногда и с применением силы и возвращали обратно в полки дослуживать. Денисов напомнил в те дни Сашке афоризм Александра Васильевича Суворова, сравнивавшего дезертиров с заблудшими овечками, дескать побегают туда-сюда и все равно вернутся к родному стаду. Вот только, по наблюдениям Александра, отнюдь не все бывшие нижние чины российской армии жаждали вернутся к "своим", нередко попытка "вразумления" перерастала из словесной перепалки в жестокую стычку с убитыми и ранеными, у некоторых "овечек" зубы были как у волков...

  -Стой сволочи!!! Присягу забыли? А ну бросай ружье и слазь живо! -геройствует на проселочной дороге во главе небольшого отряда из десятка солдат поручик Яковлев. Обычно попадались ему пешие, а эти верхом следуют, но судя по обшарпанному виду – обычные грабители. Острие шпаги упирается в бок того, кого офицер счел старшим у "бандитов", предложение недвусмысленное, сейчас последует ответ: или будет бой или они сдадутся пикету, разве что конные могут попробовать убежать, пешком их не догонишь.

  Александр вместе с остальными укрылся до времени в кустах, если что, то он должен метким выстрелом свалить предводителя банды и подстраховать командира. Затем последует залп и егеря докончат начатое дело штыками. Так они и ходили ловить "разбойничков" прочесывая окрестности полуротами и изредка взводами, начальство посчитало, что такого количества "штыков" достаточно для разбирательства с группами мародеров, редко превышавшими 20-30 человек.

  -Ты что поручик своих, российских не признаешь? На подполковника накинулся? -один из всадников рывком скинул с плеч старый, забрызганный дорожной грязью плащ.

  Из утреннего тумана между тем продолжали прибывать верховые и скоро поручик со своими десятью егерями оказался в окружении, теперь не понятно кто кого поймал. Сашка вовремя разглядел потускневшие погоны старшего офицера, а то еще немного и этого кавалериста выбила бы из седла его пуля. Не иначе егеря в этот раз нарвались на крупную часть вышедшую с того берега Немана к на соединение к своим, другого объяснения быть не могло, это точно не мародеры.

  Стрелять в этот раз не придется, условный свист и поручик машет рукой, подзывает подчиненных из засады, можно вылезать из кустов без опаски.

  -Выходи братцы, это наши казаки!

  Все же хорошо, что в этот раз обошлось, стрелять и колоть своих занятие не и приятных. Егеря смешались с "донилычами", пошли разговоры о том о сем, делились табачком и новостями. Выяснилось, что пришельцы не знают ничего толком ни о Фридланде, ни о том что война уж месяц как закончилась – ну да "А мы все еще под откос поезда пускаем". На проселке судьба столкнула Сашку и его сослуживцев с одним из полков отряда полковника Сысоева переправившимся через реку южнее Юрбурга, о них уже давно забыли в главной квартире и считали безвозвратно утерянными или пропавшими без вести... А казаки оказывается вполне успешно прошлись рейдом по дальним тылам противника, набрали массу трофеев и пленных. Теперь придется всех взятых французов отпустить домой, тащить их далее с собой далее – до зимних квартир, нет ни малейшего смысла. Да и не враги теперь французы, а как бы не союзниками ли вдруг стали.

  -Ваше благородие, разрешите с ними и "наших" отправить? Все равно их отпустят, не здесь, так в главной квартире. -с трудом пробился к своему командиру Сашка.

  -Да пожалуй, отведи... -рассеяно махнул рукой Леонид, на него насели с вопросами казачьи офицеры, что да как и почему проиграли... приходится поручику разъяснять и оправдываться за главнокомандующего российской армией, немало "накосячившего" за последний год.

  Александр взяв для помощи Федьку отправился за "пленными", еще вчера они отобрали у местных мужиков парочку французов-мародеров, крестьяне не могли решить, как правильно следует казнить бродяг, но Яковлев вмешался и забрал пойманных "воинов-грабителей" к себе. Обычно французы добывали бранзулетки по ту сторону Немана, но изредка попадались и на российской территории наряду с остальными "заблудшими овечками".

  К моменту, когда Сашка с помощником и "хранцузиками" добрался до той части колонны, где вели пленных, там было уже заметное оживление.

  -Скидай сапоги антихристы! -распорядился старший, бородатый казак в летах, возглавлявший конвой, -Хранция чай недалече, так добежите!

  Пленники, поняв наконец, что от них требуют возмущенно загалдели – уже осень и босиком ходить по холодной земле не очень приятно. Но казаки на этот очевидный факт внимания обратить не пожелали и в ход для вразумления недовольных кое-где уже пошли нагайки.

  -Грицко, ищо порты сыми вон с энтого енерала, сукно больно ладное и лампасы поди золотые! -продолжал распоряжаться бородатый урядник, по хозяйски прикидывая, что бы еще приобрести с "полону" полезного для хозяйства.

  -Постой! Нельзя же так! Война кончилась! -попытался урезонить станичников Сашка, происходящее вокруг все больше и больше смахивало на обыкновенный грабеж средь бела дня.

  -Не лезь ундер, ты обычаев наших не розумеешь! -отмахнулся от него казак, как от надоедливой мухи.

  Пока они ругались и спорили Федор незаметно ускользнул и вскоре вернулся уже с одним из офицеров. "Экспроприацию" пришлось немедленно прекратить, и даже пострадавшим "хранцузикам" кое-что вернули обратно, так пленному "енералу" вместо отобранного мундира пришлось удовольствоваться старой солдатской шинелью. Казаки искренне негодовали, грозили Александру расправой, как мол так – пленных и не ободрать?

  -Передайте привет маршалу Нею! -на прощание сказал унтер-офицер тогда пожилому французу, тому самому "енералу", а если быть точным – полковнику, попытавшемуся поблагодарить Сашку за заступничество на ломаном русском.

  Было еще несколько эпизодов этой осенью, то трагических, то смешных, но в памяти Сашки они как-то не запечатлелись. Месили егеря грязь сапогами на проселках, выискивая по кустам, амбарам и сараям беглецов, однажды поймали и "своего" фурлейта-обозника из 13-го егерского, пропавшего еще в походе. В полку это был единственный дезертир в кампанию 1807. Позднее – осенью, когда егерей сильно разбавили новобранцами, появились и другие беглецы, но совсем немного их было, двое кажется. Все "заблудшие овечки" удрали из полка или до начала боевых действий или уже после Тильзита, а раз уж их изловили свои и наказали "домашним порядком", то в отчеты эта цифра не пошла. К холодам охота на дезертиров – тягостное занятие закончилось, весь полк собрали на зимних квартирах в Вилькишкене, там и встретили они новый 1808 год.

  В тут зиму случилось событие, определившее весь дальнейший путь полка и отчасти и Александра. Егеря неожиданно разбогатели, пришлось даже второй нештатный денежный ящик завести, а раньше и в первом постоянно ветер гулял. Об этом стоит рассказать подробнее, история интересная, но на войне отнюдь не невероятная. В Пруссии многие из солдат пристрастились к табаку, благо его в изобилии находили среди трофеев в ранцах французов и неожиданно возник большой спрос на курительные трубки. Григория, приятеля Сашки просто замучили, мало того, что он ложками народ снабжал, так теперь еще и курильщики насели на столяра-ложника.

  -В бумагу табак заворачивай! -порекомендовал однажды Александр очередному настырному "любителю" и продемонстрировал как надо сворачивать "козью ножку". Долго его потом за это "ноу-хау" материли отцы-командиры вплоть до генералов включительно. Егерям понравилось и "дурная привычка" мало того, что прижилась у них, так вскоре перекинулась и на другие части расквартированные по соседству. За 1807-1809 годы среди нижних чинов самокрутки практически вытеснили из употребления прежние трубки-носогрейки, разве что немногочисленные старики-ветераны остались верны старому курительному 'прибору'. Начальство всерьез обеспокоилось судьбой бумажных патронов, как бы и их солдаты-курильщики не извели на самокрутки. Опасаясь за целость запасов казенной бумаги, предназначенной для производства патронов, командир 13-го егерского распорядился закупить для своих "табашников" какой-нибудь макулатуры подешевле.

  -Во глянь, какая бумага ладная, и нарезана ровно! -Федька продемонстрировал своему унтер-офицеру целую пачку перевязанную ленточкой, -Матвей хвалился, два воза у казаков купил по полтине.

  -А ну дай посмотреть! -у Александра появились некоторые подозрения, что-то эта "бросовая макулатура" ему отдаленно напоминала. Что-то такое неуловимое из той порядком уже забытой за семь лет прошлой жизни в ХХ веке. Так что же это за бумажка такая хитрая, жаль надписи на немецком, но немного разобрать все же можно.

  -Е-мое... Федька, да это же деньги!!! Купюры или ассигнации, вот белая в пять гульденов австрийская, а эта зеленая десять талеров вроде прусская, совсем новенькая еще не затертая.

  Отобрав у Федора всю пачку Сашка сразу же кинулся к фельдфебелю, тот только руками разводит, велели мол купить бумаги, а тут казаки по дешевке товар предложили. Они видать еще весной 1807 года разжились этим добром, когда взяли обоз корпуса маршала Нея. "Бранзулетки" и металлические монеты сразу же разошлись по рукам и по седельным сумам, а непонятную "бумагу" за деньги станичники не посчитали, вот и пролетели. Ассигнации тогда и в России еще были не сильно распространены, а уж с иностранной валютой простой народ и вовсе в жизни не сталкивался.

  -Нешто взаправду энти чего стоють? Айда в город к жидам! -Матвей хоть и не поверил сперва Сашке на слово, слишком уж невероятно все выглядело, но решил, что проверить обязательно надо.

  Сунулись они было в лавку к меняле, местный эквивалент банка, но того не было на месте – 'банкир' ушел домой обедать, а оставшийся за хозяина мальчишка-помощник хоть и подтвердил, что такие ассигнации имеют хождение, но разменять им купюру самостоятельно не рискнул.

  -Давай тады до шинка, и отметим за одно коли так! -решил тогда обрадованный фельдфебель.

  Через час Александру пришлось волочь на себе Матвея обратно в полк, оказывается на пять австрийских гульденов можно очень неплохо напиться, пусть даже вороватый еврей-шинкарь и обсчитал их как минимум наполовину. Нечего и говорить, что последующую неделю весь полк до последнего обозника основательно "гудел", хоть до настоящего пьяного разгула дело тогда и не дошло. Мелкие купюры честно поделили в ротах между нижними чинами, все крупные сдали как положено начальству. Распределяли добычу "по-казачьи", так всю отпущенную на роту сумму разбивали на доли, простому рядовому полагалась одна, старому солдату полторы, унтер-офицеру в зависимости от чина от двух до трех. До казны однако, ни один честно сданный трофейный рубль не дошел – не те времена, в ходу старое доброе положение: "Что с бою взято – то свято!". Полковник, командир 13-го егерского полка, часть пожертвовал в благотворительный фонд помощи увечным воинам, был такой основанный вдовствующей императрицей – примерно половину, еще часть раздал своим офицерам, для компенсации различных затрат не возмещаемых военным ведомством – лошади и так далее, а то что осталось не мудрствуя особо записал в приход полковых сумм. В то время в каждой части имелся такой специальный фонд для различных нужд. Наполнять его предполагалось за счет добровольных пожертвований спонсоров, но как правило в этой роли выступали сами нижние чины – с них постоянно вычитали из жалованья или из средств полученных за счет "вольных работ". В 13-м егерском полковые суммы до этого дня постоянно стремились к нулю, поскольку командир из принципа не хотел ничего удерживать со своих подчиненных, а тут вдруг свалилось на голову такое богатство. Нельзя сказать, что бы верхи одобрили незаконные действия полковника, но рыльце в пушку было у многих, поэтому громкого скандала не вышло – поговорили, поругали за глаза и благополучно забыли. И все же эта находка Александра привела 13 егерский полк к гибели в 1812 году... Но пока на дворе только новый 1808 и радостные солдатики спешат отметить праздник, благо "дед мороз" им подкинул хороший подарок, отчего бы и не погулять?

  .........................................................

  Дожили они худо-бедно до весны и снова в путь, на сей раз дорога лежала на юг, двигались неспешно с длительными дневками и привалами. Пройдя немало верст по плохим дорогам, а говорят такие только в России – не верьте, полк обосновался в местечке близ стыка границ сразу трех государств: российской империи, Австрии и так называемого "герцогства Варшавского", созданного недавно Наполеоном. Когда в кармане у служивого бренчат монеты, даже дальнее путешествие кажется не столь тягостным и утомительным. Всегда можно снять "рюмкой чая" накопившуюся усталость в придорожном шинке или у вездесущих торгашей-маркитантов, а копченая колбаса, даже самая дешевая, на вкус намного приятнее казенных армейских сухарей. Сразу отпала вечная проблема с отставшими и больными, для них наняли дополнительные подводы. Крестьянские девицы из придорожных селений, на которых раньше только облизывались служивые, теперь оказались вполне досягаемы. Понятное дело "за так" солдату женщины дают только в России, да и то не везде, а здесь почитай почти Европа, поэтому за 'удовольствие' приходится платить звонкой монетой.

  Спокойной жизни егерям новое место службы не обещало, была поставлена конкретная задача бороться с контрабандистами. Но с таким же успехом можно было "высечь море", как тот древний персидский царь поступил. Местное население, где преобладали два компонента – поляки и евреи совершенно не жаждало выполнять таможенные законы и постановления империи, скорее всего аборигены даже и не подозревало о существовании этих законодательных актов. Тут одно из двух: или массовые репрессии надо устраивать, выселяя всех подряд из приграничной зоны или обустраивать нормальную границу с заставами, собаками и контрольно-следовыми полосами. Власти в России как обычно выбрали третий вариант – выпустили грозное распоряжение и успокоились, полагая, что исполнитель там внизу как-нибудь сам извернется и все сделает. С другой стороны овчинка выделки явно не стоила, сведущий в математике штабс-капитан Денисов быстренько подсчитал, что обустройство "замка" для западной границы российской империи обойдется в сумму намного превышающую предполагаемые убытки казны от контрабанды.

  Расположение 13-го егерского обычно к обеду напоминало деревенский базар, с утра егеря успевали наловить и доставить в полк массу "контрабандиров" – так тогда называли тайных помощников казны по части развития международной торговли, преимущественно местных обывателей. Народ в свободное от полевых работ время ходил на промысел целыми семьями вместе с детьми. Тащили в основном соль, спирт и всякую мелкую копеечную бижутерию навроде пуговиц, крючков и тому подобной дряни. Вот это пестрое сборище галдит и ругается, девки строят глазки конвойным солдатикам – словом как на настоящей сельской ярмарке. Но наступает полдень, появляется начальство – таможенный чиновник и веселье враз стихает, кому-то придется расплачиваться за дешевый спирт. Обычно оформляли "по закону" только первых двух-трех неудачников, остальных продержав под арестом до полудня и отняв товар выгоняли прочь с миром. Поэтому некоторые особо шустрые успевали побывать на плацу, временно превращенном в "место заключения", даже дважды за день. Постепенно таможенники разленились и перестали приезжать вечером, вследствие чего послеобеденная ловля контрабандистов в полку была явочным порядком отменена.

  -Эй жид стой! Чего тащишь? А ну поди сюды! -тормозит бывало очередного "негоцианта", выскочивший из-за кустов егерь.

  -Спирт пан жолнер... -пойманный уже заранее смирился с потерей ценного груза "огненной воды", и думает только о том , что бы избежать неизбежного ареста, а то и порки.

  -А ну налей стакан! -следует команда бдительного стража границы, -Нешто не видишь, продрог я до костей, с утра вас иродов караулю?!

  Так вот частенько и расходились, Александра даже попрекали временами, что он никого из "супостатов" не подстрелил, но убивать людей за несколько литров водки или фунтов соли ни малейшего желания не было. Не применяли оружие и другие егеря, разве что в целях самозащиты, ну и иногда от скуки пальнут в воздух, чтобы попугать баб и девок.

  -Глянь как оне побегли! -потешается иной раз такой шутник, глядя на улепетывающих, спотыкающихся в длинных юбках девок. Иная девка или бабенка посообразительнее поднимет свое одеяние почти на уровень пояса и бегом, только белые телеса сверкают – своего рода бесплатный пограничный стриптиз. Все одно развлечение для мающихся от провинциальной скуки нижних, ведь ни телевизора ни газет-журналов им не положено, да и нет их еще в российской действительности.

  Аборигены хоть и, мягко говоря, не любили российских "жолнеров", но как представителей власти боялись и уважали, с ними проблем никогда не было – редко кто сопротивлялся при задержании. Головную боль создавали только две деревни населенные старообрядцами, така называемыми "филипонами", выходцами из России. С этими "своими" постоянно приходилось бороться и иногда с применением оружия, в полку под конец стали даже строить планы настоящей карательной операции: окружить непокорное село и обыскать, зачинщиков и заводил отлупить, контрабанду отнять – примерно так, чтоб неповадно было. К счастью до таких решительных действий не дошло, но крови "православные" 13-му егерскому попортили немало...

  Обычно "преступников" в расположение полка приводили, реже привозили – это особо жадных, пытающихся провезти запрещенный товар телегами, но в этот раз Сашка удивил всех. Очередного контрабандиста он принес подмышкой, благо габариты позволяли. Не слова ни говоря, он прошел мимо удивленных сослуживцев на плацу и отправился прямо в полковую канцелярию.

  -Почто ты нам дитя приволок? -не смог сдержать изумления штабс-капитан Денисов, увидев кого на этот раз словил унтер.

  -Ваше благородие, смотрите – эта зараза мне руку прокусила до кости! Пусть родителей вызовут и накажут, что ли... -Сашка и сам не знал, зачем связался с малолетней "контрабандиркой", видимо сильно разозлился, надо было разобраться прямо на месте с помощью портупейного ремня.

  Денисов в то утро вместе с фельдфебелем Матвеем был занят весьма важным делом – принимал в казну "трофейный" спирт, изъятый в ходе облав у контрабандистов. Не такое простое занятие как кажется, надо было учесть и градус и объем и качество, весьма сомнительное, кстати, несмотря на иноземное кроисхождение. Так вдвоем они и колдовали, манипулируя пробирками, спиртомером и воронками, если бы неожиданно не появился Сашка с малолетней "пленницей". Александр поставил свою "добычу" на пол посреди комнаты на всеобщее обозрение, и только теперь сам разглядел ее повнимательнее. С виду девочка как девочка и даже в меру конопатая, мордашка миловидная, уши только немного оттопырены, но учитывая моду местных девок носить платки тбрбаном – не такой уж и страшный дефект, вырастет и станет если не красавицей, то весьма привлекательной девушкой.

  -Сколько ж годов девке? -осведомился фельдфебель, на вид больше 8-9 дать было нельзя, -От горшка два вершка и туды же лезет! Супротив закону!

  Но не тут то было, отряхнув синенький сарафанчик девица поспешила наябедничать, правильно рассудив, что нападение – лучшая защита.

  -Ваш милость дяденька енерал, меня ваш ундер по женской части обидел! Во!

  -Это как??? У штабс-капитана аж челюсть отвисла от такого оборота, а фельдфебель крякнул от изумления, и случайно глотнул спирта из мерки.

  -А так! Снасильничал вот! Истинный крест! -гордо заявила улыбающаяся "жертва насилия" и голубыми глазками уставилась на Сашку, наслаждаясь произведенным впечатлением.

  -Ну да конечно, запихнул в сапог как кошку и отодрал... -проворчал сквозь зубы унтер-офицер уже неоднократно пожалев, что не разделался с этой "несушкой" прямо там где поймал – на лесной тропинке. Следовало отобрать у нее баклажку со спиртом и дать хорошую затрещину, а он дурак решил все сделать "по закону".

  -Ну коли так, то давай поди сюда! -скомандовал штабс-капитан, машинально вертя в руках большую воронку, которой недавно еще сцеживал из бочонков спирт, -Я тут за лекаря, буду тебя свидетельствовать, по закону эдак положено.

  -Ой, дяденьки не нать поди? Воронку то энто куды??? -у девчонки от испуга глаза стали даже не по медному пятаку, а скорее в размер серебряного рубля.

  -Куды-куды... Куды снасильничал, туды и вставим! -неудачно пошутил, передразнивая девочку Денисов – стращать ее у него в мыслях не было, и началось-понеслось...

  -О-о-й пожалейте!!! Не нать!!! Не виноватая я!!! Бабы подучили!

  -Ты мне почто красавица солдата оговариваешь?

  -Не виноватая я!!! Бабы нашенские, кажи де, его накажут... -сплошные сопли и слезы лились из девки неудержимой Ниагарой. В довершение всего девчонка неожиданно бухнулась на коленки и вцепилась в ногу Александра, с трудом потом отодрали ее от форменной полотняной штанины, промочила солеными слезами казенную ткань насквозь.

  -Да успокойся дурочка! -какое там, минут десять ревет, затем следует фальцетом выкрик: "Не виноватая я!" и снова слезы и так по кругу. Про спирт уже давно забыли, почти весь оставшийся день до вечера втроем утешали, отпаивали чаем и всячески обихаживали рыдающую "невиноватую". Шуму было столько, что в канцелярию заглянул даже полковник, но убедившись, что никого здесь не режут и не убивают, вмешиваться не стал и удалился по своим делам.

  Успокоили наконец и познакомились, это чудо природы Варькой звать. Говорит, что из "православных" – значит все из тех же, уже достаточно досадивших егерям русских староверов. На днях эти "свои" чуть не убили одного из полковых офицеров, неосмотрительно в одиночку заехавшего в ним к деревню, чем не душманы... Штабс-капитан попытался воспитывать заблудшую, но его попытки оказались тщетными. Варя охотно соглашается, что нехорошо нарушать царевы законы и так далее, а затем следует...

  -Ить тама дешево, а туточки оно дорого! -вот и вся местная экономика и мораль пополам с политикой в одной фразе.

  -Да увольте ея, ваш благородие! Энто как в лесу и без дров жить, али на реке и без рыбы! -умудренный житейским опытом фельдфебель вставляет свое веское слово.

  Действительно, в начале 19-го века простой народ очень смутно представляет, где он живет – обычно за пределами уезда уже наступает настоящая "терра инкогнита". Такие понятия как "царь", "государство", "законы" – для местных все очень и очень отвлеченные. Александру доводилось встречать нередко и таких аборигенов, кто напрочь отказывался верить, что существуют другие страны...

  -Так у вас же барским управляющим немец! -объясняешь "неверующему Фоме", -Откуда он по-твоему взялся?

  -Так ен из Питеру пиехавши, тама оне, немцы и живут! -обычно следует ответ, далее солдата "просвещают", что воюет он оказывается не против французов Наполеона, а с некими "бунтовщиками супротив нашенского царя". Простой народ не глуп но невероятно темен и с этим ничего поделать нельзя, чего же Денисов от ребенка хочет, да еще и из семьи местных "диссидентов", бежавших в прошлом веке сюда из России, спасаясь от преследований на почве религии.

  Начальника постигла ожидаемая неудача, а Сашка решил попробовать с другой стороны, бог с ней с политикой, попробуем дальше экономику. Подати, налоги, повинности – это крестьянам намного ближе и понятнее, чем полумифический "Царьград и проливы". Варенька, девочка не по годам умная и развитая – соглашается, что беспошлинная торговля ведет к увеличению налогов с тех же самых крестьян, это ей унтер растолковал на пальцах. Недополучив с таможенных пошлин казна неизбежно сдерет недостающее с народа – это и ребенку понятно. Надо сказать, что в справедливости того тезиса насчет "беспошлинной торговли" Сашка и сам был не очень уверен до конца, поди разберись насколько все запреты и ограничения обоснованы. Вроде бы уже договорились, но в конце опять Варька взялась за свое.