Текст книги "Человек, которому всегда везло (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 69 страниц)

  Александр не сохранил в памяти ничего значимого об этом событии, так уж вышло. Он куда-то бежал вместе со всеми остальными нижними чинами... кричал, дублируя приказы ротного командира... в кого-то стрелял, вроде бы уложил еще нескольких вражеских офицеров и солдат, или по крайней мере ему так показалось – проверить возможности не было, поле боя осталось в этот раз за противником. За двое суток почти непрерывного марша и последующего сражения Сашка только устал как собака, сильно стер ноги и где-то потерял свою казенную балажку для воды, возможно ее "срезала" с ремня вражеская пуля, или он сам отдал посудину с водой кому-то из раненых. Хорошо хоть не голову там оставил... такова обыденная проза войны, красиво это действие выглядит только на батальных полотнах, но никак не в реальности.

  Бойня в окрестностях Гельсберга ничего ровным счетом не изменила, Наполеон продолжил движение на север, стремясь обойти противника и отрезать его от Кенигсберга.

  В российских войсках начались проблемы со снабжением, опять стали поговаривать, что интерданты собираются морить людей голодом, как и год назад. Александра тогда, в момент очередного затишья направили с обозом на один из тыловых складов в Бартенштейне. Полк надеялся получить там крупу и прочий необходимый провиант, вот только возглавивший эту экспедицию штабс-капитан Денисов сильно сомневался в такой возможности, его заранее глодали нехорошие предчувствия.

  Так и получилось, интердансткие чиновники не захотели ничего выдавать, объяснив, что склады подготовлены к скорому уничтожению по приказу вышестоящего командования. Действительно кругом давно разложены солома и дрова и даже жаровня с углями под навесом тлеет, дожидается своего часа.

  -Господи, ну что вам стоит! -пытался усовестить Денисов толстого чиновника, провиантского комиссара, -Все равно жечь, дайте хоть полста мешков крупы забрать, мне людей кормить нечем!

  -Не положено господин штабс-капитан, у нас уже бумага есть! С обеда жечь склады велено, не извольте мешать сему предприятию!

  Бумага – дело для бюрократии святое, посмотрел Денисов на своих осунувшихся от пережитых за последние дни лишений солдат и принял решение.

  -Сашка, отмычка у тебя с собой? Молодец! Вскрывай замки на сараях, не жалей! Я приказываю, под мою ответственность!

  -Куда прешь, осади унтер! Не видишь опечатано! -кинулся на защиту казенного добра широко раскинув руки упитанный комиссар, но егеря в момент его схватили и вежливо отвели в сторону. Бить пока не били, но незаметно пару раз хорошо ткнули под ребра, как бы невзначай, чтоб не рыпался.

  Александр быстро отомкнул хорошо смазанный амбарный замок, благо он уже наловчился работать с этими примитивныни механизмами и откинул толстую железную петлю. Нижние чины дружно налегли, огромные ворота заскрипели и... и ничего – только зияющая пустота, только эхо гуляет под сводами внушительного сооружении.

  Внутри большого казенного сарая их ждало жестокое разачарование, облом-с господа нижние чины. Штабс-капитан, справедливо полагая, что они по ошибке вскрыли пустой сарай велел открыть еще два рядом, но и там было шаром покати, с трудом набрали лишь три мешка изрядно порченного мышами овса. Такое впечатление, что провианта на огромном складе не было никогда, по крайней мере не заметно следов, что его сюда завозили. При хранении больших запасов продовольствия и фуража всегда хоть что-нибудь да остается – грызуны ли проредят мешок и просыплется содержимое, или при переноске что-нибудь обязательно рассыплют, а здесь почти идеальная чистота, словно и не было ничего. Найденный овес видимо остался от прежних хозяев – пруссаков и пребывал здесь уже не один год, судя по состоянию.

  -Раньше концы в воду прятали, а теперь выходит в огонь решили? Ловко! -только и смог промолвить изумленный штабс-капитан, -Но откуда они мошенники заранее узнали, что мы будем отступать за Алле? Ведь вчера нашим войскам сопутствовал успех?

  И в самом деле странное явление, еще неделю назад ни один человек в противоборствующих армиях не мог точно сказать, как далее пойдут события. Предположения строились самые разные, а действительность их опровергла полностью, не оправдался ни один прогноз, ошиблись все "Нострадамусы" до единого. Не знал ничего заранее и Александр, да он вообще не знал ничего о событиях в промежутке между 1806-1812 годами.

  -Ваш благородие, кинем энтого борова туды и запрем, пущай с ним амбар палят! -зашумели нижние чины, их не меньше капитана возмутил масштаб воровства казенного имущества, многие тысячи пудов продовольствия исчезли бесследно. Так бы наверное и забросили, заперли и сами бы подожгли, но Денисов в последний момент остановил своих солдат.

  -Братцы пожалейте!!! У меня семья, деточки малые! -взмолился интердат, почуяв нутром, что его дело плохо. -Не губите православные, я вам как на духу все скажу!

  Захлебываясь в соплях и слезах неприступный прежде важный интендантский чин на коленях поведал штабс-капитану всю подноготную, все подробности столь масштабной аферы. Оказывается, большая часть армейских складов давно пустует, более того там изначально ничего не был кроме воздуха. И в Кенингсберге положенных запасов не имеется, его ведь все равно через месяц сдадут французам. Провиант, якобы там хранимый существовал только на бумаге и в воображении офицеров штаба армии, планировавших снабжение группировки. Ушлые чиновники действительно наперед знали, что и когда придется уничтожить при угрозе оставления противнику и заранее поспешили спасти казенное добро, присвоив его себе. Не сам провиант и фураж конечно, а казенные средства отпущенные на его заготовку, то же самое и по сукну и по сапожному товару и еще почти по всем остальным позициям вплоть до подков, гвоздей и тележной мази, там список длинный – полста позиций... Обалдевшему штабс-капитану рыдающий в позе грешника тостяк выдал точные сроки и даты, и что еще более невероятно, в том числе и относящиеся к предстоящему генеральному сражению под Фридландом! Попахивало мистикой, Денисов действительно предполагал, что в итоге все так и закончится, но ни место, ни время решающей битвы предсказать естественно не мог.

  -Сашка!!! А что если кроме тебя тут у нас еще один такой "пришелец из будущего" есть??? -почти не стесняясь присутствием подчиненных закричал штабс-капитан, догадка ударила его точно током высокого напряжения.

  Александр только развел руками, опять ничего точно сказать нельзя, в наличии только смутные подозрения и догадки... и Денисов об этом знает, говорили они на эту тему не раз. Может быть, действительно тогда он видел в толпе провожавшей рекрутов своего бывшего соседа по лестничной клетке, а может и просто ему показалось.

  Комиссар тем временем продолжал в слезах каяться в многочисленных прегрешениях. Не он тут главный 'виноватый', а какой-то барон Пферд из Питера всем делом крутит. Это один из комиссионеров-поставщиков, выбранных военным ведомством якобы по "конкурсу". От него вроде бы исходит вся эксклюзивная информация, позволившая ловкачам обратить многие казенные миллионы рублей в свой личный доход.

  К сожалению штабс-капитан тогда сглупил, вероятно так сильно его это происшествие удивило и шокировало. Не то что бы в прежние годы интенданты не воровали, хорошо известно высказывание Александра Васильевича Суворова на этот счет, но такой размах и небывалая наглость! Сюда бы сразу бумагу и перо, пусть господин чиновник документально зафиксирует свое признание, но не додумались тогда, или времени не хватило. И отделался 'главный складчик' лишь несколькими пинками в толстый зад, а егерям пришлось убиратся назад ни с чем, разве что на обратном пути кое-что из съестного добыли на брошенном и уже сильно разоренном проходившими войсками крупном фольварке.

  .........................................................

  -Хранцузы ваш бродь!!! Тучей прут! Нет имя удержжу... -прохрипел схваченный егерями за руки и представленный под очи полкового командира грязный, заросший до самых ушей щетиной и оборванный фурлейт, даже не пытаясь вырваться. Остальные беглые обозники как зайцы кинулись в кусты не желая близко общатся с 13-м егерским полком и его командиром.

  Они опоздали, не помогла информация случайно добытая штабс-капитаном в Баренштейне у интерданта, напрасно полковник всю ночь гнал своих солдат ускоренным маршем к городу, противник успел появится раньше. Пара хороших тумаков освежили разом память дезертиру и он дополнительно сообщил, что город занят всего лишь одним или максимум – двумя эскадронами гусар, плюс немного пехоты – "маненько", видимо кавалеристы привезли их с собой, посадив на крупы лошадей. Французы пытаются в данный момент разрушить мосты через Алле – "мост оне де ломят шибко".

  По дороге 13-е егерский, по личному почину полковника выдвинутый вперед для захвата города, встретили уланы полковника Чаликова из полка цесаревича, с ними – четыре конных орудия, две дюжины лейб-казаков и генерал-лейтенант Голицын с адъютантами впридачу. Этот отряд должен был занять Фридланд еще вчера, но по неизвестной причине задержался в пути. Инициативу командира 13-го егерского, который объяснил собственные действия информацией полученной якобы от пленного французского лазутчика, "высшее" начальство одобрило, весьма и весьма редкий, надо сказать случай в те годы. Похоже, что Голицину сейчас был важен каждый штык, пехоты у него не было и "свалившийся на голову" лишний полк – просто манна небесная.

  К моменту прибытия российских войск во Фридланд, на каменном мосту там уже вовсю шла разрушительная работа, только стук стоял нерерывный металла по камню. Но это занятие долгое, если деревянную постройку можно сжечь, то с каменными или кирпичными мостами такой фокус не проходит, их только руками и толькой киркой или кувалдой – "по настоящему" взрывать подобные сооружения в ту пору саперы еще не умели. Поэтому им приходилось сперва пробивать в кладке ниши для небольших пороховых зарядов, затем их рвали, затем опять долбили камень и так далее... Деревянный настил французы так же успели пождечь, лишь сняли и сбросили в воду часть бревен и досок, обезопасив себя со стороны возможного появления противника. Они считали, что у них достаточно времени для разрушения каменных опор, а как к "быкам" иначе подобраться? Ружейным огнем егеря отогнали сперва саперов, затем и гусар от переправы и тотчас принялись восстанавливать порушенное. Очень пригодился присмотренный Сашкой по дороге склад лесоматериалов, они и сразу же пошли в дело. Пока часть нижних чинов спешно работала топорами и пилами, остальные прикрывали товарищей, ведя беглый огонь по противнику. Вот тут новая пуля вполне оправдала возложенные на нее надежды. Может быть потери французы понесли и не очень большие, но они никак не смогли помешать егерям 13-го егерского полка работать по части восстановления моста. Попав под обстрел, противник был вынужден отойти от берега и вести ответный огонь с запредельного для своего оружия расстояния и ничего не добился, лишь "пули на ветер" раскидал. Ни один из отряженных на восстановление моста нижних чинов не был убит, лишь двое из них получили легкие ранения, скорее даже контузии от рикошетов. Вскоре подъехала полубатарея и артиллеристы сразу же подключились к общему делу, вынудив французов окончательно очистить подступы к мосту. Как только проход "в три доски" был готов, вперед кинулась кавалерия, уланы лихо влетели в предместье, опрокинули с ходу эскадрон гусар и тех, кто не успел вовремя уйти садами и огородами безжалостно порубили и покололи пиками, французкая пехота и саперы смылись еще раньше, не желая вступать в соприкосновение с превосходящими силами противника. Так Фридланд уже к обеду полностью перешел под контроль российских войск. Дальше у храбрых улан и всяких там остальных егерей – тех кого в реляциях упомянуть забыли, начались проблемы. К городу тем временем подошел с неприятельской стороны саксонский полк шволежеров из дивизии Ундино, а там кроме легкой кавалерии было еще и три эскадрона кирасир. По совету командира 13-го егерского, генерал-лейтенантом Голицыным от открытой "честной" схватки в поле решено было отказаться – зачем зря губить людей? До самого вечера кирасир отгоняли картечью, при этом орудия меняли позицию после каждой серии выстрелов, умело применясь к местности – так и катались по пригороду из конца в конец. Сдерживали врага кроме того ружейным огнем стрелков, укрывшихся за каменными заборами в предместье и в отдельных зданиях. Пару раз французы все же прорывались в город, там их жестоко били сверху с крыш и из окон домов. Баррикады наспех сооруженные егерями 13-го, уланами Голицина и "добровольно привлеченными" местными жителями из телег и выброшенной из домов мебели сильно затрудняли действия тяжелой кавалерии на узких кривых улочках. Грозные для любого врага в открытом поле, эскадроны латников постоянно дробились, растягивались и при этом то и дело теряли людей от ружейных выстрелов. До врага же не было возможности дотянутся палашом, огонь из пистолетов с седла, да по "подло прячушемуся" в различных укрытиях противнику не особенно эффективен, времена ковбоев еще не наступили. Кроме того французов пожидала еще одна напасть: подковы оказывается имеют такое нехорошее свойство – скользить по камню, и чем выше вес лошади, тем сильнее этот эффект проявляется, в "культурной" же Европе принято мостить городские улицы брусчаткой... В итоге все атаки французов были успешно отбиты с немалым для них уроном.

  Александру тогда снова удалось отличится, и не один раз, но в суматохе боя никто этого не заметил. В сумерках постепенно стали вразброд подходить другие части армии Беннигсена и враг окончательно отступил, но как оказалось – не надолго. Предварительное, или первое сражение за Фридланд было выиграно российское стороной почти без потерь.

  На другой день войска принялись спешно оборудовать позицию, для предстоящего генерального сражения. От Фридланда до Кенингсберга всего 30 миль по прямой и далее тянуть было уже нельзя, дошли, что называется до крайнего предела. Еще немного и Наполеон, совершив обходной маневр, а по этой части он был мастер, полностью отрежет российские войска от побережья.

  13-егерский полк как всегда загнали вместе с прочими 'второсортными' полками и батальонами далеко на фланг, на этот раз на левый к деревне Сортлак. В центре позиции авангардом, ядро которого составляли гвардейские части, командовал Багратион, на правом фланге сосредотачивалась кавалерия. Местность к югу от города была сильно изрезана глубокими оврагами, самые крупные имели даже собственное название, как Мюлен-Флюс, к примеру. С одной стороны это обстоятельство существенно помогало в обороне, сдерживая вражескую тяжелую кавалерию, столь опасную в открытом поле для таких слабых составом полков как 13-егерский и ему подобных. Но с другой стороны российским военачальникам трудно было перемещать и свои части, саперы заранее построили ряд мостов и переходов через овраги, но как потом оказалось совсем не там где надо – обычная проблема российской логистики.

  ........................................................

  Утро, рассвет, роковой день еще не настал и равнина, которой суждено стать ареной битвы полностью затянута туманной дымкой, над которой как острова в океане смутно прорисовываются силуэты небольших холмов вдали и даже отдельных высоких деревьев.

  -Так это он и есть? Наш большой французский друг Бонапартий или нет? -вопрос Александра остался пока без ответа, стоявший рядом штабс-капитан жадно всматривался в расположившуюся на возвышенности напротив пикета большую группу французов, словно сам своим глазам не мог поверить. Он от волнения не замечал и неприятную утренную прохладу, а ведь только минуту назад горько сожалел об неосмотрительно оставленной в лагере шинели.

  -А кто это еще может быть такой? У них один штаб по составу больше нашего полка!

  Что делать? Опять проклятый вопрос, да что стал бы делать слон когда пришел Наполеон? Если по уму то стрелять надо, стрелять его родимого пока он здесь как на ладони виден и никуда не слинял...

  -Иван Федорович отпустите меня туда! По прямой через луг здесь две тысячи метров, в траве проползти можно вполне, да и пробежать в тумане местами... не заметят они ни черта! Далее по кустам и кромке леса и я сумею подобраться к нему на расстояние верного выстрела?! -засуетился Сашка, чувствуя, что упускает в очередной раз уникальную возможность, снова как вода между пальцами утекает ШАНС, не захватишь его теперь и второго такого не будет, -И уйти потом возможность есть. Заросли кустарника, и остатки тумана внизу полностью скроют пороховой дым от выстрела. Отпустите!!!

  -Бог с тобой, что ты замыслил, самого Бонапарта подстрелить? Сейчас немедля пошлю Федора за нашим полковником. Коли такое важное дело, прости братец, я сам решить в одиночку не могу!

  Французы, расположившиеся на холме, между тем вели себя как дома, полность игнорируя маленький передовой пикет 13-го егерского в двух верстах ниже по направлению к реке. Вражеские офицеры карты разложили прямо на земле, примяв предварительно траву, ползают на четвереньках и что-то там рассматривают, может быть прикидывают или сверяются с местностью. Александр, пока посыльный бегал за полковником с помощью оптики штабс-капитана сумел рассмотреть того, чьи немногие подражатели обычно в веке ХХ сосредоточены за стенами психиатрических клиник. Оказывается не такой уж Бони и низенький как говорят, примерно 1.70 метра по местным меркам – даже выше среднего роста, шея короткая, подбородок широкий, но не карикатурный, как в России на лубках изображают. То, что на холме сам император ни малейшего сомнений уже не было, в подзорную трубу его можно было превосходно разглядеть. Да там и целая свита с ним, включая даже негра для компании, первого к слову, увиденного Сашкой в этом мире. В глаза бросается еще один необычайно рослый под два метра деятель в жутко экзотическом мундире. Если Иван Федорович Денисов не ошибается, то это маршал Мюрат собственной персоной, больше вроде некому "отсвечивать", лишь один такой циркач-клоун только есть у Наполеона. Видно с первого взгляда, что собралась почти вся военная элита первой империи, самые сливки – с головы до ног до такой степени обшиты золотом и позументом, что и не разобрать, какого цвета сукно мундиров. Лишь один Бони нарочито скомничает, и остался в старой треуголке и сером сюртуке с единственным орденом почетного легиона в петлице, но его и так прекрасно заметно на фоне этой разряженой толпы, как единственную белую ворону в стае черных.

  Охраняет их сборище какая-то бравая кавалерия, рассыпавшаяся кругом холмика в оцепление, не менее двух полноценных эскадронов. Здоровые ребята в огромных и высоких медвежьих шапках, из-под которых видны только усы да нос, с обнаженными саблями наголо. Красиво конечно все выглядит, поневоле глаз радует – хоть сейчас на открытку, но ведь такой конвой вряд ли сумеет вовремя обнаружить подкрадывающегося ползком стрелка. Тяжелая меховая дура на голове, чуть ли не четверть пуда весом, не особо располагает к внимательному наблюдению за подступами к холму. Кроме того, по собственному опыту Александра выходило что, любые кавалеристы, независимо от разновидности, ленивы и сильно не любят лишний раз без нужды спешиваться, а равно и заезжать в густые заросли растительности. Не боятся французские военачальники меткой пули, охрана скорее расчитана на защиту от неожиданного нападения казаков, и это тоже важный момент.

  Мать его... это же ОН – ШАНС!!! Может быть, один единственный за всю войну... или даже за все долбанутое это 19-е столетие. Когда еще выпадет такой бонус, только бы они просидели на этой возвышенности хотя бы час, а лучше даже два. Унтер-офицер уже мысленно был там, рядом и готовился к выстрелу, который должен многое изменить, но... хрен тебе Сашка, опять жестоко обломали.

  ....................................................................................

  Полковник только головой возмущенно покрутил, когда штабс-капитан изложил ему суть предложение унтер-офицера.

  -Нет братец так нельзя поступить! Не поймут у нас, Наполеон все одно император, а ты я вижу бунтарь, устои подрываешь?

  -Ваше превосходительство, да сколько можно ползать по этой грязи и терять своих товарищей? Один выстрел и все решится, так же дайте, позвольте мне рискнуть! -попытался оправдать свои намерения Александр, небольшое такое нарушения субординации, но их тут никто не слышит кроме Денисова.

  -Нет...нельзя... Иван Федорович, что вы скажете?

  Штабс-капитан Денисов привел полковнику все те же доводы, что и Александр, добавив еще и немного текущей "высокой" политики, но успеха не добился, очевидно что, столь жесткая акция не вписывалась никак в систему жизненных ценностей суворовского ветерана. Вот если бы Бонапарта в бою подстрелить, тогда пожалуйста, хоть сейчас извольте, а тут почитай французы как пикнике сидят, даже выпивают помаленьку и закусывают между делом. Но это совершенно исключено, вряд ли будет когда-нибудь такая возможность... "сильные мира сего" обычно в атаку сами впереди батальонов не ходят, а наблюдают издали с какого-нибудь высокого холмика.

  С точки зрения уроженца ХХ века подобные запреты – несусветная глупость, если не сказать грубее, но здесь на дворе век 19-й и порядки еще те. Имеено так тут и принято: весной 1807 генерал– майор российской императорской армии Багговут разъезжал по аванпостам, отделенным от французских небольшой речушкой шириной шагов тридцать от силы шириной. Увидев за речкой двух офицеров противника, генерал любезно предложил им прекратить, ведущуюся нижними чинами 'бесполезную перестрелку'. После получения любезного согласия завязался оживленный дружеский разговор, в ходе которого генерал машинально вынул из кармана и встряхнул носовой платок, забыв, что этот знак был назначен им самим для возобновления боевых действий. Стоявшие позади нижние чины немедленно открыли беглый ружейный огонь на поражение и сумели уложить одного из вражеских офицеров. Приняв "ошибочные" выстрелы за проявление вероломства, французские аванпосты пришли в движение, а один из вольтижеров собирался уже в отместку застрелить Багговута, который спохватившись, поспешил извиниться и объяснил происшедшее, предложив себя в добровольную жертву. Французский офицер оттолкнул ружье солдата, сказав: 'Оставь героя, пусть он живет для чести своего Отечеств и армии!'. Впрочем, участник войны и адъютант генерала Багратиона, Денис Васильевич Давыдов приводит другую версию этого эпизода.По его словам, Багговут находясь в стрелковой, цепи увидел приближающегося французского парламентера, командира эскадрона Сегюра. Генерал приказал прекратить огонь, но его приказ выполнили с запозданием. Оскорбленный Сегюр потребовал объяснений, не удовлетворившись ответом, что выстрел по нему произвел молодой и неопытный солдат, которого пообещали непременно наказать. Тогда генерал, совсем как "революционный матросик" времен гражданской войны, разорвал на груди рубаху со словами: 'Если этого недостаточно, то вот вам моя грудь, стреляйте в нее!'. Подействовало и 'надменный и хвастливый' француз поспешил успокоиться, оперный театр, да и только, но так было. Поэтому нечего удивляться и негодовать, что Александру запретили покушаться на императора Франции и заодно – и на его маршалов. Все остальные в качестве целей для его винтовки – пожалуйста, но лучше все же с ведома начальника, а то мало ли чего случится. Тут ведь как, сегодня данный генерал на службе у Франции, а завтра глядишь и в Россию перебрался, как Ланжерон или Моро, есть и еще примеры.

  -Все, снимайте пикет господин штабс-капитан, еще час-другой и они начнут! Французы соизволят ждать, покудова туман на поле окончательно рассеется. -полковник отдал распоряжение, а затем в сопровождении денщика и адъютанта поспешил вернутся обратно к позиции занимаемой полком.

  Вот так и не дали даже попробовать, а позднее ему и в маршалов стрелять запретили категорически. Может, старик и прав со своей стороны: кто он такой – унтер-офицер Сашка, что бы снимать с шахматной доски мировой истории столь важные, ключевые фигуры? Никто, а значит его уровень – примерно до вражеского полковника, дальше пусть и не дерзает. И все же жаль... а вдруг бы все после этого выстрела все пошло по-другому? Не так Сашка представлял себе этот момент, уж очень все обыденно вышло, испросил разрешения у начальства – запретили, и все... солдат не спрашивай!

  Главное, генеральное сражение, апокалипсис, к которому обе стороны столько готовились, началось совершенно незаметно и как то даже буднично – в центре позиции как по команде "подали голос" полевые пушки. Александр, к тому моменту, вместе с остальными застрельщиками был выслан вперед в цепь, и они заняли оборону на склоне небольшого оврага. Время от времени их пробовала выкурить оттуда вражеская легкая кавалерия, но потеряв при атаках нескольких офицеров, сержантов и некоторое количество нижних чинов, польские уланы сочли за лучшее оставить егерей в покое. Основные же действия разворачивались в центре и на правом фланге, а здесь у Сортлака противник пока просто 'оказывал давление'. Ближе к обеду на них несколько раз накатывались французские застрельщики, кажется егеря или вольтижеры, поддерживаемые издалека своими батальонами, но тогда на помощь немедленно приходил весь остальной полк и отгонял дерзкого врага сперва беглым огнем, а затем и штыками, если была такая необходимость. Французы, по сравнению с другими участками, здесь особого энтузиазма не проявляли, не исключено, что они только "прощупывали" противника на предмет, а вдруг да дрогнет и отступит без сопротивления.

  После обеда прибежал Денисов и перевел половину взвода вместе с Сашкой на новое место, заменив их в стрелковой цепи другими нижними чинами, взятыми из состава второго батальона.

  -Там в центре наши полки артиллерия картечью избивает, и ничего с ней поделать нельзя, давай попробуй пострелять по ним! -штабс-капитан не мог скрыть охватившего его раздражения, -В упор уже палят мерзавцы! С двухсот шагов бьют картечью из пушек почитай целый час. Вали на их батарее всех без жалости, кого сможешь достать!

  И вот уже Александр со своими подчиненными обживает другую позицию, первым делом он велел всем окопаться, хотя бы немного, до вражеских орудий здесь недалеко, как раз расстояние выстрела картечью. Французы, правда, увлеченно громят плотные ряды российских пехотных полков, а на "мелкоту" по сторонам внимания не обращают, но ведь они могут однажды и передумать... Тесаками, немногочисленными лопатками и просто руками нижние чины набросали перед собой небольшие брустверы, может быть это импровизированное укрытие, от обстрела защитит, если что...

  Сколько он сделал в этот раз выстрелов? А кто его знает, давно уже счет потерян, прикинет потом по оставшимся в запасе неизрасходованным патронам. Вряд ли его пули смогли оказать истребляемым в центре позиции российским войскам существенную поддержку. Враг сосредоточил в одном месте почти сотню орудий и теперь поливал чугунным дождем открыто стоящие полки как из гигантского пулемета. Сашка тут ничего не мог предпринять, тем более что, ему сильно мешал густой пороховой дым от многочисленных пушечных выстрелов, окутавший точно туманом "большую батарею" французов. Бесполезные и тщетные услилия, кажется, враги даже не заметили его огня, приписав потери от ружейных выстрелов гвардейской пехоте, которая как впоследствии оказалось, вообще не стреляла по противнику, сберегая заряды для отражения ожидаемой атаки. Было тогда такое модное поветрие: "Не та пуля опасна, что летит, а та, что в стволе сидит!". Иногда такой подход действительно срабатывал и удавалось напугать противника и выиграть время для каких-то действий.

  Григорий помогал товарищу, как мог, выискивая в разрывах дымки подходящие цели с помощью подзорной трубы, но это воистину сизифов труд, все равно ничего не выходит. Один офицер, другой и третий пали от оружия Александра возле своих пушек... затем наводчик до кучи и еще один артиллерист и еще... Враги свалились как картонные мишени, срезанные пулями – так можно месяц стрелять по ним, противник даже не чувствует подобных ничтожных потерь, не обращает на это внимания. Малые дистанции позволяют ему не отвлекаться на манипуляции с точным прицеливанием, только знай себеистреляй. Французы почти не наводят свои пушки, не тратят лишнего времени – нет у них такой необходимости, а лишь накатывают орудия после выстрела. Артиллеристы просто заряжают и палят в сторону противника как заведенные с максимально возможной скорострельностью, картечь сама находит себе цели, так плотно стоят здесь войска, чуть ли не локоть к локтю, спина к спине. Не исключено, что в этот день французы побили рекорд по скорости стрельбы для начала 19-го века. Зачастую выходит, что одна чугунная пуля пораждает даже не одного, а нескольких солдат в плотных боевых порядках российских полков. Давно не бой идет в центре позиции, а фактически расстрел беспомощного противника, кровавая игра в одни ворота.

  -Мотри-ка, семеновцы вродь побегли в тыл! А грят гвардия де не оступат?... -заметил приятель и передал подзорную трубу Сашке.

  Действительно, откатываются с поля прочь солдатики в мундирах одного из старейших полков гвардии. Бегут семеновцы, не выдержав адского истребительного действия артиллерии, ничего необычного – они такие же люди, разве, что ростом повыше и чуток лучше кормленные. В сказки о всяких элитных частях Александр не верил уже давно, просто приходилось вживую общаться с этими самыми гвардейцами и рассказы нижних чинов сильно отличались от официальных реляций и прочих красивых сказок для 'приличной публики'. Обычно пишут, что допустим унтер-офицер П героически заколол вражеского знаменосца, затем полковника, еще десять гренадеров 'старой' гвардии и захватил знамя. Расспросим героя месяц спустя за чаркой водки, неофициально конечно.

  -Паша, ты как знамя то взял, расскажи?

  -Подобрал на земле, думал золото поди, мож пропьем с робятоми в шинке, а батальонный увидал ево и отнял у меня.

  -А говорят, ты еще полковника ихнего свалил?

  -Шут его знат не помню, вроде пырнул в спину хранцузика, али двух, кода оне побегли значится от нашенских...

  Примерно так все в действительности и выглядит, еще часто случается, что реальные достижение целого подразделения или группы солдат приписывают одному нижнему чину, вот так и рождается очередная 'героическая история N-го полка'... Бывает, что таким незамысловатым способом продвигают разного рода "фаворитов" наверх.