Текст книги "Человек, которому всегда везло (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 69 страниц)

  Так решение принято, быстрота – отработано, теперь дело за глазомером – ГДЕ мы будем принимать бой? Хм, что там такое, что за строение примерно в 200-ах шагах от главного и единственного с этой стороны входа в здание, руины какого-то строения. Что было сейчас не важно, летняя кухня, беседка, гарем отдельный барин хотел построить или тюрьму для рабов – главное там есть надежная защита от огня, кирпичная стенка в виде буквы П, торцом обращенная особняку... прекрасное укрытие на первое время, а там посмотрим – решил тогда Александр.

  -За мной бегом! -крикнул он и пригнувшись рванулся вперед, где то там за стенами барского дома "крысенок" как раз сейчас спешно забивает в ствол штуцера пулю и надо его опередить.

  Стать очередной мишенью для англичанина, как тот мальчишка унтер-офицеру совсем не хотелось, остальными можно пока и пренебречь, вряд ли у них есть в банде мастер-оруженик, а значит и ружья так себе.

  Нет определенно Александру везет и в это раз только они добежали, только последний солдат спрятался за "стенку", как из окон второго этажа началась бешенная ружейная пальба, враг опомнился и немедленно открыл огонь. А как же натиск, спосил бы унтер-офицера дух великого полководца, если бы смог конечно, почему ты не поднял людей в атаку? Что бы ответил Сашка: "Изините Александр Васильевич, виноват. Да только ведь вас потом никто ведь за турков в суд не потащил, а меня за этих гопников – очень может быть и на каторгу закатают."

  Сашка наконец перевел дух и даже улыбнулся, теперь он наконец имеет полное право стрелять и убивать тех, кто засел в помещичьем особняке – они напали на воинскую команду 13-го егерского полка! А ведь еще пару минут назад все было весьма и весьма мутно. Но это достижение следует немедленно закрепить, он сразу же распределил секторы наблюдения, между своими бойцами и попытался ка мог организовать оборону своего маленького "люнета". Особое внимание конечно же входу в особняк, скорее всего если решат напасть, то враги полезут оттуда.

  -Гришка по дверям огонь! Видишь же уже лезут. -прохрипел унтер офицер отплевываясь от кирпичной пыли, вражеские пули подняли в небо целое облако, видимо кладка очень старая и уже крошится. Его старый приятель и сам заметил, что одна створка приоткрылась, словно кто-то пытается острожно выглянуть наружу, и сразу же выстрелил. Его пуля угодила не в эту створку, а в соседнюю, однако напуганный вражеский соглядатай моментально захлопнул дверь.

  -Всем посматривать на вход, если оттуда выскочат, встретим их залпом, -предупредил Сашка сослуживцев, вот пока и все планы на будущее, других нет.

  Противник между тем перешел от беспорядочного к вполне организованному огню, удивительное дело – по егерям из особняка били залпами! Сашка сразу же решил, что стрельбой противника кто-то управляет, скорее всего все тот же "крысенок", англичанин пару раз выглянул из окна и более не появлялся, значит он чем-то занят, не исключено, что не помещщик, а именно он и руководит в бою. Обходя своих подчиненых Сашка вдруг обнаружил, что они одни тут прячутся от пуль, им составила компанию 5-и летняя девочка, скорее всего крошка забрела сюда еще до того момента, как барину взбрело в голову немного пострелять по своим малолетним рабам и с тех пор здесь и осталась. Прямо куколка белокурая такая сидит на траве рядышком в двух шагах, хоть на витрину магазина выставляй ее, толко бантик красный бы прицепить...

  -Как тебя звать маленькая?

  -Маня, -и вдруг засмущалась "куколка" при этом вся румянцем залилась.

  Александр пощарился в патронной сумке, где-то там у него припасен завернутый в чистую бумагу сухарь, а вот он – пальцы нащупали. Он достал и отломил кусочек, сахара бы ей дать, да нет его.

  -Давай так Маняша, ты мне свой белый платочек одолжишь на время, а я тебя сухариком угощу?

  -Ага! -вот они и друзья теперь нав сю жизнь.

  Быстрым шагом и стараясь не поднимать голову над стенкой, Сашка вернулся к своему "ближнему кругу", пока он болтал с малышкой у него появились кое-какие новые соображения относитель ближайшего будующего.

  -Ну что ребята, как там? -спросил он более для проформы, обстановка была ясна и так.

  -Палят черти, не жалеют свинца! – ответил ему федор, Григорий только кивнул, подтвердив сказанное напарником.

  -Они уже более вухсот патронов сожгли впустую, пытаясь нас отсюда выгнать... Пора бы им кое-что предложить? -подвел итог первого получаса перестрелки унтер-офицер, -Гриша вот тебе платочек, давай привяжи на штык и прмаши, пусть вышлют кого-нибудь для душевного разговора. Да осторожнее не порви, мне хозяйке его вернуть надо.

  -Ты Лександр чево задумал то? -удивился старый друг вроде бы только сражатся начали, а тут и сразу белый флаг выкидывать.

  -Гриша, там – не французы, а свои российские паразиты, и нам бы целыми отсюда уйти да тех спиногрызов мелких за собой вытащить, -и Александр указал приятелю на свою новую "подружку". Та в отдалении спокойно грызла точно мышка солдатский сухарик, пролетающий над головой свинец и грохот выстрелов нисколько ее не беспокоили, маленькая она и не понимает еще.

  Сигнал к переговорам на вражеской стороне принят и там появился белый флаг, точнее синий, скорее всего в этой роли выступила оконная занавеска. В особняке может быть уже и то же были не ради, что так получилось, поэтому решили использовать предоставившуюся возможность. Однако вскоре у Александра возникли определенные сомнения, что им удасться договорится.

  -Слышь ти, я твой женщин ипал! -сразу же первым делом заявил прибывший из особняка "переговорщик", и видимо чтоб окончательно запугать унтер-офицера, -Моя рюсски женщин ипал! Моя резать!

  Не вызывало ни малейшего сомнения, что "восточного чалавека" послали совсем не для переговоров. У Сашки сложилось впечатление, что противник возможно решил, что ему противостоят всего лишь два или три солдата с унтер или обер-офицером во главе и решил проверить, так ли это. Иначе смысла посылать к ним этого "воена" не было. Кто это такой был – бог весть они так и не поняли. Сашке пришелец напомнил кавказца, правда и внешность и акцент – совершенно другие. Федор сразу предположил – "турок", Грища счел, что это – "татарин". Не исключено, что прав был все же Федя, только это видимо не "осман", а не то албанец, не то какой-то братушка-ренегат из числа балканских славян. С "чалавеком" из особняка отправили сразу две записки, видимо одна на случай если отрядом командует офицер, другая – для нижнего чина,"турок" изрядно ступил и отдал Сашке обе, как немецкий посол Молотову в 1941-ом году. Гость вел предельно нагло и явился вопреки обычаю "при оружии": кинжал типа восточного, два пистолета, укращенные серебром, и обычный кавалерийский карабин принес с собой. Все режущие колющие и стреляющие предметы у "папуаса" тотчас изъяли в пользу 13-го егерского полка и ласково похлопали по морде для вразумления, надо же было ему объяснить, что здесь не Африка, а Россия как никак. Пришлось и руки ему скрутить – так он ими сильно размахивал не по делу, связали снятым с него же кожанным поясом.

  Пока трое егерей ловко обрабатывали "турка" унтер-офицер внимательно прочел оба послания, в первом через слово мат и только подпись без него обошлась – "генерал-аншеф Куроедов". Смысл простой, как пять копеек – нижнему чину велено немедленно явится пред светлые очи господина генерала для последующей экзекуции. Второе письмо вполне себе цензурное, но примерно тот же самое, да еще там вроде бы обещана личная безопасность – слово благородного человека...

  Совсем недавно – при матушке Екатерине благодаря какой-то там махине, времена были "чудесатые", одни офицеры российской императорской армии зарабатывали славу себе и отечеству на полях сражений, другие – на дворцовом паркете и на "постельном" фронте, третьи и вовсе умудрялись стабильно расти в чинах не выезжая никуда из родового гнезда. Отставной генерал-аншеф похоже как раз и принадлежал к последней категории. Нижнего чина в последний раз этот полководец видел лет эдак ...цать назад на параде, а не в боевой обстановке. Поэтому и сложилось у него мнение, что одно слово "генерал" парализует волю любого унтер-офицера. Может в гвардии оно и в самом деле так, там умеют превращать людей в "строевые автоматы". Но "паровоз летит, колеса гнутые, а нам все по херу..." мы головой думаем, стараемся по крайней мере, отметил про себя Сашка, и на такой примитивный крючок он не клюнет никогда.

  "Турок" между тем опять начала талдычить свое: "моя ипать... рэзать...", мог и помолчать немного, может тогда бы и остался в живых, но теперь его участь решена.

  -Заткните ему пасть! Мне этот чурбан думать мешает, да и ребенка он напугал. -последовало распоряжение.

  Лишней тряпки у егерей не оказалось и качестве кляпа использовали обернутый травой обломок кирпича, сойдет и так, голь на выдумку хитра.

  Александр между тем подошел поближе к связанному "турку" и стал внимательно его рассматривать, схватил рукой и дернул за ворот чекменя, да так, что крючки полетели в стороны.

  -Сойдет! -решил унтер-офицер и вытащив из ножен свой отточеный до бритвенной остроты кортик несколькими движения распорол на "восточном чалавеке" по швам верхнюю одежду, под ней у того оказалась рубашка зеленого цвета, на мундиры егерей походило не очень, у них серый оттенок преобладал, а тут изумрудный, но придется попробовать.

  -Прохор дай мне свою фуражную шапку у тебя ведь размер большой, я тебе потом в полку отдам свою, если что. -и Александр пояснил изумленным сослуживцам суть своего замысла, -Хочу проверить, что стоит на самом деле слово "блаародного" господина, вот этот болван и послужит мне для опыта.

  Гриша с Федором поняли командира без лишних слов, упирающемуся "турку" натянули на голову, да так, чтоб глаза закрыло, солдатский колпак с кисточкой. Один из егерей опять махнул платочком на штыке ружья, предупреждая, что сейчас кто-то выйдет и затем "непойми кого" сильным пинком выставили из укрепления на открытое место. Моментально из окон особняка грянул дружный залп, почти два десятка стволов ударили примерно в одно и то же место, плюс-минус метр и через полминуты всем стало ясно, что супостат "ипать" более никого уже не будет, разве что гурий в аду. Зачем вообще это чудо им прислали – или как соглядатая, чтобы понять с кем имеют дело, сосчитать людей у противника сможет и такой, а вот допрашивать его бесполезно, он ведь русского языка толком не знает. Может, враги всерьез рассчитывали, что после того как разделаются с офицером противника, выманив его под выстрел на деморализованных оставшихся двух-трех нижних чинов хватит и такого, или просто "сбросили" наименее ценного бойца на растерзание по принципу – обмен фигур, мы вам пешку, вы нам слона. Расплатились егеря с противником в это раз той фальшивой монетой, что и получили от него, ничего – пусть привыкает, ждали они Сашку и ошибочка вышла небольшая.

  -А ведь местные девки нам должны теперь дать? -предположил унтер-офицер в шутку.

  -Почитай главного ихнего супотивника извели! – засмеялись сослуживцы, -Эк оне лихо свово ж прибили.

  [Новый эпизод – окончание.]

  ....................................................

  Вот уже и рождество не за горами, оружейный мастер Бауэр опять занялся фейерверками, пришлось подчистить окончательно пороховой погреб в старой крепости от последних остатков слежавшегося и испорченного пороха. Изготовил в этот раз, он так же по просьбе одного из офицеров несколько хлопушек для детей, к празднику рождества нового 1805 года. Александр еще удивился не сказано, почти такие же как в его далекой уже кажущейся невероятной жизни, клееная картонная трубка – дернешь за веревочку, раздастся хлопок и вылетит заряд разноцветных бумажных конфетти. Постойте, но это же почти готовый запал для ручной гранаты, надо только замедлитель на несколько секунд в схему добавить! Сашка тут же и насел на старика, привязался точно клещ, тот сначала отнекивался, баловство вроде – детские игрушки, но потом оценил замысел своего подмастерья. Терочный воспламенитель – его ведь можно и в артиллерии применить вместо скорострельных трубок и пальника, вещь стоящая. Возились они почти месяц, на традиционную "огненную забаву" пришлось плюнуть, отговорились недостатком пороха. В итоге, после ряда неудач им все же, удалось создать более-менее надежный запал терочного типа. По крайней мере, из десяти образцов на тесте все сработали так, как было задумано.

  Велосипеда Александр не изобрел и Америку в очередной раз не открыл, ручные гранаты или 'гренады' появились на полях сражений давно, как бы не раньше, чем огнестрельное оружие. Существовала даже соответствующая воинская специальность – гренадер. На вооружении европейских армий начала века были различные образцы весом от одного до восьми фунтов. Конструкция предельно простая – полое сферическое ядро, корпус изготавливали обычно из чугуна, по той же технологии, что и артиллерийские боеприпасы. Изредка чугун заменяли медью, стеклом или керамикой.

  В качестве взрывчатого вещества в сферических гранатах начала 19-го века порох дымный порох. Приводились они в действие дистанционной трубкой, в ранние времена выточенной из дерева, затем свернутой из медного листа, или жести. Для воспламенения дистанционного состава в трубке использовали тлеющий стропиновый фитиль, который боец вынужден был всюду носить с собой по полю боя в специальной фитильной трубке, притороченной к снаряжению. Процесс воспламенения был длительным, а 'источник открытого огня' часто гас при передвижениях и демаскировал бойцов в засаде. Сумка для ношения гранат по виду напоминала патронную, однако делалась основательнее и тяжелее. Рядовой гренадер носил при себе пять гранат, капрал только три. Со слов штабс-капитана Денисова, знакомого с этим видом оружия только по наставлениям, процесс кидания 'гренады' выглядел примерно так. Окончив стрельбу, гренадер при помощи погонного ремня надевал ружье через плечо, затем правой рукой доставал из сумы гранату, срывал зубами бумажную пробку с запальной трубки, поджигал фитилем запал и метал снаряд в сторону противника. Но это пешие, а говорят, были в давние времена еще и конные гренадеры, как они ухитрялись манипулировать фитилем и гранатой сидя в седле – одному богу известно... возможно перед применением гранат эти бойцы спешивались. Эффективность такого оружия была невелика, чугунный корпус давал при разрыве не более 3-5-и осколков. Поэтому применяли ручные "гренады" обычно не в полевой войне, а в осадной или при штурмах, в тесной траншее и так сойдет, там кидали "подарочки" частенько прямо под ноги противнику. В 1700-е годы в гренадерские полки стали поступать специальные ручные 'мортирцы', предназначенные для стрельбы гранатами, аналог современного гранатомета. По виду мортирка напоминала ружье с необычайно коротким и толстым стволом, такое оружие якобы позволяло добросить гранату аж 500 шагов. Но такой гранатомет не получил широкого распространения, и вскоре вышел из употребления. В итоге получалось что, к началу века 19-го ручные гранаты сохранились в основном на бляхах и эмблемах элитных полков гвардии... эволюция однако, почти по Дарвину все идет.

  Унтер-офицер решил использовать для изготовления ручных гранат найденные еще в прошлом году жестянки с картечью для трехфунтовок, сколько им еще валяться под нарами в казарме, пусть пойдут в дело. Два в одном: и корпус подходящий и поражающие элементы готовые – картечь имеются в наличии. Все равно отлить оболочку из чугуна в местных условиях нереально, а найденные в старом арсенале стандартные артиллерийские бомбы и гранаты слишком тяжелы для метания вручную. За зиму потихоньку изготовили почти три дюжины ручных гранат "нового типа", правда никому из начальства нововведение не приглянулось, по достоинству новинку не оценили. Одно только неприятно, бросать "кофейные банки" было неудобно – тяжелые, но после длительных тренировок с муляжами в течении недели удалось получить приемлемую дальность броска, порядка 20 метров. Этого вполне достаточно, чтобы самому не попасть в зону поражения разлетающихся картечных пуль и кусков жести. Теперь, как считал Александр, атак кавалерии можно не бояться, у нас есть для нее "карманная артиллерия". К сожалению, полковое начальство сашкиного увлечения пиротехникой не одобрило и на вооружение застрельщиков новое оружие не поступило, не стали обучать людей и метанию гранат, сочтя это занятие бессмысленной тратой времени и сил.

  -Ну ты братец и прожектер, ладно чертежик запала мне нарисуй, пошлю в Петербург знакомым артиллеристам, может чего сообразят? -только покачал головой Денисов, когда увидел жестянки, что называется в действии.

  -Ваше благородие, но вы сами наблюдали, испытание на стрельбище – ведь вещь стоящая! Вполне сравнимо с действием гранаты из шестифунтовой пушки, если верить артиллерийскому учебнику.

  -Что толку братец? Твою "систему Минье" для нарезных ружей уже третий год рассмотреть нашим умникам из военного ведомства недосуг. А тут гренады эти... Ответят наверняка, что у немцев сего чуда нет, у австрийцев нет, и у французов нет, а значит и нам сие не надобно!

  1805-й несчастливый для славы русского оружия год, пролетел для Александра незаметно в трудах и учениях, разве что в августе случился очередной скандал все из-за той же уездной предводительницы, опять произошла дуэль и снова нехитрый фокус спас жизнь одному из участников поединка. Его не взяли на вольные работы осенью, а как же оружейнику есть заняться и в полку работы хватает. Одно время ему пришлось даже взять шефство над молодым солдатом-рекрутом, его официально назначили "дядькой". Начальство потребовало, что Сашка подготовил себе замену для работы в оружейной мастерской, на походе и бою его место в рядах застрельщиков, а не в тылу с Бауэром.

  Стоит немного сказать и самом обозе, или как его еще иногда в тут пору называли фурштат, видимо от слова фура, что ли? В помощь молодому и неопытному военному чиновнику командир полка назначил туда "на хозяйство" старого знакомого Сашки по первому году службы – фельдфебеля Матвея Сыромятникова. В строю на учениях ветерану уже приходилось туго, больные ноги временами подводили, обычно таких "стариков" списывали в инвалидные команды и прочие тыловые подразделения, но Матвей не захотел расставаться с родным полком. За длительный период службы нижние чины как бы "сживались" со своей частью и проникались своего рода патриотизмом: "Робяты тринадцатой егерской бьют! Выручай!!!" – и выносили солдатики на кулаках очередных обидчиков, часто даже против превосходящих сил.

  Приобретенные недавно в на ярмарке в Нижнем Новгороде лошади для обоза стали одновременно и гордостью и головной болью всего полка: бывшие крестьяне умели обращаться со своими привычными помощниками в нелегком труде, да и городские парни в те годы часто работали с лошадьми. Тут проблем не было, конюхов и ездовых нашли быстро и в изрядном количестве. Беда другая – чем бедных лошадок кормить? Казна отпускала средств, что называется в обрез, но обычные обозные лошади требует не намного меньше еды, чем породистые кавалерийские. Летом нижние чины выкосили всю траву на бесхозных пустырях вокруг города, что-то полковник бартером получил от помещиков в обмен на рабочую силу, все равно фуража не хватало, а близилась зима. К сожалению, Александр в сельском хозяйстве разбирался слабо и ничем практически помочь старому знакомому не смог, разве что по его совету нарезали в лесу ветвей с молодой листвой и тем разнообразили рацион лошадей. Пробовали они с Матвеем на зиму заготовить для пробы силос, но результаты опыта получились неоднозначные, в одной яме сохранился прекрасный корм – почти свежий на вид, в другой все без остатка сгнило. Старая народная мудрость гласит: "Пока толстая лошадь сохнет, худая сдохнет!", приходилось ломать голову, как сделать эти живые "моторы 19-го века" если не толстыми, то хотя бы в меру упитанными и сильными...

  Загодя из отпущенной интендантством муки стали заготавливать на грядущий поход сухари. Был вариант для полка получить хлебные консервы натурой, да вот только "казенный" сухарик – еще тот деликатес, от него морду воротят даже невзыскательные нижние чины. Александр ранее полагал, что все просто и примитивно – напекли хлеба, нарезали и засушили. Оказывается нет тут сложная технология, сухари приготавливаются отдельно и подсушиваются прямо в печи хлебопекарни – своего рода искусство, вполне сравнимое по трудности с выпечкой хорошего хлеба. Иначе нежная мякоть перетрется в процессе транспортировки в труху, а так смотрите – аккуратно нарезанные ломтики покрываются твердой, но тонкой корочкой, способной некоторое время предохранить походный "солдатский хлеб" от порчи. Затем подрумянившиеся сухарики будут отлеживаться и доходить до кондиции в специально сплетенных для них из лозы конусообразных корзинах вместимостью от 2-х до 4-х пудов. Поскольку сухарей требовалось почти 500 пудов с лишним – пришлось отвести для хранения все свободные помещения вплоть до казармы, расфасовка в мешки и сухарные мешочки солдатского снаряжения производится за месяц перед выступлением в поход. Кое-что, надо полагать, нижние чины не удержались и употребили прежде времени, мелочи жизни... Сашка тоже не смог побороть соблазн, больно уж запах заманчивый шел и попробовал, что называется "на зуб", вполне съедобно и даже вкусно, а он как дурак предлагал еще заменить традиционные сухари галетами, входящими в сухой паек солдата века ХХ. Какое там, техпроцесс уже отработан полностью со времен еще незапамятных, была бы в наличии мало-мальски пригодная мука, дрова для печи и главное – "прямые" руки пекаря, чего обычно недостает в интендантствах и казенных провиантских магазинах.

  Часть этого "богатства" будет выдана нижним чинам на руки, своего рода неприкосновенный запас на случай неизбежных на войне перебоев со снабжением, остальное поедет в полковых фурах. Историки и писатели, описывая быт российской императорской армии, часто приводят такую идиллическую картину – идет солдатик на походе и одновременно "хрустит сухариком", еще бы – ведь у него целая сумка-мешок под них отведены. Как бы не так, носимый на людях запас продовольствия без разрешения ротного командира использовать нельзя, в пищу идут совсем другие сухари, перевозимые в обозе первой категории.

  Для пересыпки и окончательной упаковки "сухарного запаса" потребовались усилия 20-ти человек в течении целого рабочего дня. Что бы понять какое значение в то время придавали "простому сухарю" следует пожалуй упомянуть, что сам полковой командир дважды в день приходил посмотреть как идет работа по заготовке. Опять своего рода искусство, почти на грани циркового трюка – надо плотно утрамбовать сухари в мешках, но при этом не переломать хрупкие ломтики. Руководил процессом, самый опытный из нижних чинов, старый знакомый Александра – Матвей, к тому времени дослужившийся уже до фельдфебеля первой роты, с учетом выслуги он считался "старшим" среди всех нижних чинов, далее по рангу шли уже обер-офицеры. Вот седой ветеран покручивая короткий ус проверяет почти 15-ти вершковой рейкой плотность набивки очередного мешка. Немного недовложили, беда вполне поправимая, сейчас добавят недостающее и можно закрывать и опечатывать. Нижние чины, назначенные на работу, вполголоса матерятся – зашивать мешки наполненные твердыми и угловатыми сухарями трудно, от того, что края отверстия горловины нельзя соединить, а ставить отдельную латку из дерюги неудобно.

  Остается еще одна нерешенная пока проблема, как бы нижних чинов по части употребления сухарей не опередили мыши, кошек у них в 13-м егерском не заведено, как впрочем и везде в воинских частях. Вопрос весьма серьезный, даже не столько для сухарного запаса, сколько и для другого ценного солдатского провианта – крупы, которую тоже положено заготовить заранее в больших объемах. Одно проделанное каким-нибудь шустрым грызуном отверстие и половина мешка высыпалась на землю, да еще и по закону пакости смешается с различным мусором. Голь на выдумки хитра – продукты хранят в сараях и каптерках на специальных деревянных стеллажах, у которых ножки-опоры у самого пола на вершок или более вымазаны толстым слоем дегтя.

  -Мыша, энто дух дегтяной не жалует! -объяснили Александру опытные "специалисты", вчерашние крестьяне в таких вещах разбираются прекрасно.

  Что до крыс, то их как-то в товарных количествах пока не заметили, "бог миловал" по всеобщему убеждению, значит борьба с этой разновидностью вредителей целиком переходит в ведение полкового священника... или придется все же завести кота.

  Однообразен и скучен день российского солдата, особенно в провинции зимой, почти как в СА два века спустя, отличия есть но не принципиальные, так – дань текущему столетию и традициям. Зимнее утро, конец февраля. В огромной казарме еще царит полумрак, кое-где рассеиваемый немногочисленными лампадками у икон, да редкими сальными свечками. Дневальные открывают настежь маленькие, почти в размер форточки 20-го века окна и в помещение врывается свежий воздух, а наружу выходит густой «солдатский дух» – запах пота, портянок и еще бог весть чего.

  Уже прошел час, как разбужены нижние чины, помещения прибраны кровати заправлены и "отбиты". Хотя нет, последнее – это у Сашки смешались в голове "старые" и "новые" жизненный и бытовые реалии. Здесь люди спят на сколоченных из досок нарах и топчанах, постельного белья кроме набитых соломой матрасов и подушек от казны не положено, а вместо одеяла служит шинель. Пользуясь кратким мигом отдыха солдаты разбрелись кто куда по углам, суетятся лишь "назначенные на работу": подметают, выносят остатки сора и протирают стекла крохотных окошечек. Стрелка старинных полковых часов-ходиков, неумолимый распорядитель жизни нижних чинов, между тем добралась наконец до четверти девятого. "На занятия выходи!" – кричит во всю мочь, надрывается дневальный.

  -Выходи строиться, живее! -вместе с остальными унтер-офицерами Александр торопливо подгоняет к выходу нижних чинов.

  Наряд вместе с унтерами обходит барак, вплоть до всяких пристроек и закоулков, выгоняя на плац замешкавшихся и опоздавших. Последние на ходу спешно напяливают на плечи ранцы, одевают портупею с тесаком и патронные сумки. Ровно в половине девятого шеренги рот уже стоят на своих привычных местах, однако пока еще кое-кто поправляется и застегивается, отдельные то и дело солдаты бегают назад в казарму за забытыми деталями амуниции и снаряжения. "Смирно-о-о!!!" -точно бык ревет басом фельдфебель, верный признак того, что появились ротные офицеры, сейчас начнется придирчивый осмотр, лентяям, увальням и просто нерасторопным сильно не повезет... такова жизнь.

  "Смирно, глаза налево!" -отрывисто и без 'протяжки' командует батальонный, значит появился "первый после бога" – командир полка. Далее следует целый ритуал, полковник с помощью денщика освобождается от шинели, мороз не мороз – ему все равно хоть минус сорок на дворе, держит "марку" перед подчиненными. Затем отец-командир быстро, по-молодецки, словно не давят годы на плечи, обегает строй выискивая наметанным взором недостатки и неполадки. Поздоровавшись "за руку" с офицерами полковник быстро заскочил в казарму, осмотрел цейхгауз, канцелярию и каптерки, принял рапорт фельдфебеля о больных, проверил расходы у артельщиков и перекинулся парой слов с оружейным мастером Бауэром напоследок. Закончив свои "хозяйственные дела командир вышел к строю, дабы полностью отдаться предстоящему "учению". "Здорово братцы!" -гулко режет морозный воздух приветствие, и как один человек, полк дружно гремит в ответ, -"Здравия желаем ваше превосходительство!"

  Собираются в кучку вокруг полковника офицеры, получают необходимые указания и распоряжения, обычная утренняя проверка закончена, теперь время заняться делом. В первую очередь от рот вызывают молодых солдат, вчерашних рекрутов и их наставников – "дядек". Им предстоит осваивать воинскую науку на плацу перед зданием казармы, остальные отправятся к утоптанному пустырю за территорией полка, который всем "миром" накануне очищали от некстати выпавшего снега. В начале 19-го века принята в России оригинальная трехступенчатая система обучения нижних чинов. Первоначально с рекрутом бьется наставник, выбранный из числа старых и опытных солдат. Его задача – научить вчерашнего крестьянина или мещанина азам строевой подготовки, ружейным приемам, чинопочитанию, привить ему хотя бы видимость выправки, а заодно и дисциплины. Когда "курс молодого бойца" закончен, за солдата берется унтер-офицер, теперь начинается настоящий "фрунт", "чин чина почитай" по уставу, и частично даются основы тактики. Одновременно специалисты разъясняют "молодым" солдатам особенности нехитрой, но весьма капризной материальной части – гладкоствольного ружья с "батарейным" кремневым ударным замком. В 13-м егерском эта нелегкая обязанность полностью легла на "нештатного" Сашку, поскольку оружейный мастер быстро выходил из себя – "тупые" рекруты доведут до белого каления кого угодно, чтобы втолковывать по десять раз одно и то же, нужен воистину "нордический" характер.

  Завершают полный цикл обучения тактические учения под руководством офицеров, где нижний чин приобретает необходимые навыки для действия в составе как отдельной роты на походе, и в бою, так и всего полка в целом. Теоретических занятий, таких как в СА не предусмотрено совсем, обучают людей исключительно личным примером и показом, но по-другому абсолютно неграмотных и "темных" новобранцев и не проймешь. Все остальные необходимые сведения по службе молодой солдат получает самостоятельно, постепенно и частным порядком: сперва от дядьки, потом от унтер-офицера и далее еще кто как сможет полезного подсказать. Схема весьма разумная, особенно если учитывать длительные сроки службы нижних чинов, ведь типичный солдат начала века 19-го проводит в "рядах" практически всю свою жизнь.

  Однако требуется постоянный и неусыпный контроль на всех стадиях обучения, иначе "дядька" может запросто превратится в "дедушку". На днях одного такого корыстолюбивого наставника полковник отчитывал и стыдил перед строем: посылает рекрута в лавку, наказав купить для себя разной снеди на гривенник, а денег выдает ровно копейку. Если же не следить командиру полка за унтерами, да и за офицерами, то вместо "солдатской науки" по Суворову можно получить знаменитое прусское "палочное обучение". С этим феноменом Александр уже сталкивался в первый год, когда полк был отдан на откуп ненавистному "Немцу". Но слава богу, с нынешним командиром полный порядок, старик сам во все вникает и никаких поблажек никому не дает...