Текст книги "Человек, которому всегда везло (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 69 страниц)

  -А как же устав? -не выдержал один из артиллерийских офицеров, прибывших для разбирательства дела вместе с Ермоловым.

  -Не держись устава яко глухой стены! -на память процитировал штабс-капитан известное изречение царя-рефоматора, и продолжил наступление, -Он его в тот день в первые в жизни увидел, и господин офицер не соизволил даже представится нижним чинам! Откуда мой унтер знает, кто это такой пришел к ним? Может француз-лазутчик в нашем мундире разъезжает по позициям и сведения собирает?

  Ловок Иван Федорович, умело построил защиту по этому пункту, ведь и в самом деле всю войну ходили слухи о вездесущих вражеских шпионах, правда ни одного так и не поймали. И байка была из разряда охотничьих историй, что якобы в Изюмский или Сумский гусарский полк прибыл из штаба незнакомый офицер в чине подполковника и куда-то гусар погнал в неведомые дали. Якобы переводил на новое место стоянки, для такой работы иногда привлекали штабных офицеров, так как остальные если и разбирались в картах, то только в тех, чге "черви, и, туз...". По дороге один из наблюдательных денщиков, они шельмы до таких вещей глазастые, приметил, что лошадь у этого субъекта страной масти, в штабе таких сроду не держали, там специально подбирали для себя вороных. Нижний чин поделился своими соображениями и опасениями с начальством... На привале решили обер-офицеры гусар разобраться с "подполковником", расспросить его хорошенько и проверить. Только они к нему, а "их превосходительства" уже и след простыл, словно и не было вовсе. Таким образом, и это обвинение отбросили, осталось невыполнение приказа о срытии укреплений, но тут штабс-капитан сослался на нехватку времени и добавил, что уже следующим утром, он на правах командира роты отменил распоряжение артиллерийского поручика.

  Обвинения в наглости. непочтительности и прочие подобные, в доносе их было много, офицеры всерьез рассматривать не стали, все понимали, что робкому и забитому унтер-офицеру нельзя поручить самостоятельно действовать в бою, следовательно, он обязательно должен быть "наглым" хоть и не всем это пришлось по душе. Солдат не лакей – "чего изволите", по крайней мере, на войне, в мирное время все по-другому.

  По прежнему на Александре висят гирей первые три пункта, из которых каждый по сути тянет на тяжкий приговор, что же предпримет штабс-капитан Денисов, чтобы выгородить сослуживца и товарища?

  Судя по всему дело обстояло так, артиллеристы обвиняли Александра ссылаясь на новый устав, а свои егеря защищали его ссылаясь отчасти на все тот же устав и на различные, ранее изданные наставления.

  Ермолов лишь пока хранил задумчивое молчание и в прения не вступал, мужик он хороший, достаточно на него раз взглянуть, так сразу поймешь – это Мужик с большой буквы... Но к великому сожалению, в данный момент у будущего знаменитого генерала зуб на всю пехоту высотой с Эверест. В сражении под Аустерлицем, вследствие преждевременного отступление пехотного прикрытия, Ермолов потерял все свои пушки и даже сам угодил в плен, такое поражение забыть трудно.

  Вот, что он вспоминал в мемуарах об этом моменте: 'Потеря наша наиболее умножилась, когда войска стеснились у канала чрезвычайно топкого, на котором мало было мостов, а иначе, как по мосту, перейти через оный было невозможно. Здесь бегущая конница наша бросилась вброд и потопила много людей и лошадей, а я, оставленный полками, при коих я находился, остановил свою батарею, предполагая своим действием оной удержать преследующую нас конницу. Первые орудия, которые я мог освободить от подавляющей их собственной кавалерии, сделав несколько выстрелов, были взяты, люди переколоты, а я достался в плен.' Ермолов был освобожден полковником Елисаветградского гусарского полка, который во главе нескольких драгун Харьковского полка отбил у нападавших храброго офицера. В этой фразе нет ошибки – гусарский полковник действительно скакал с несколькими драгунами. Рядом с полковником не осталось ни одного человека из его полка, 'по чему судить должно о беспорядке' – замечает Ермолов.

  В артиллерийской бригаде было принято 13-е егерский чуть ли не в глаза именовать не то "вшивой", не "паршивой" пехотой. Совершенно несправедливо, там в Австрии были совсем другие полки... Офицеров-егерей тоже не жаловали, исключение было сделано только для полковника, ветерана суворовских походов, ему сочувствовали – под старость и таким сбродом командовать поручили, не ценит государь верных слуг, совсем не ценит.

  -Позвольте господа, ведь факт мы установили, они все до одного соизволили лечь под огнем на землю во время боя! -напирал артиллерист, ничего удивительного, еще почти целый век в залегшем на землю солдате военные авторитеты будут видеть только труса. Тяжелое и почти "железное" обвинение для нижнего чина, по мысли местных военных даже пригибаться, уклоняясь от пуль нельзя, это признак малодушия и трусости.

  -Мы под страхом жестокой расправы запрещаем своим нижним чинам даже наклонятся под огнем, дабы не вселить в их сердца малодушие! -ораторствовал служитель "бога войны" войдя во вкус и незамедлительно решил продемонстрировать присущую артиллеристам "ученость" -Вспомните господа офицеры, что однажды сказал Наполеон гренадеру, попытавшемуся склонить голову под пролетавшим вблизи ядром? "Если этот снаряд предназначен тебе гренадер, то он найдет тебя и в десяти футах под землей!" Вот так и надобно воевать, чтобы побеждать, а трусы ползающие ровно крысы поганые подлежат расстрелянию!

  Сашка вздрогнул, вот разошелся, и народ похоже ему внимает с пониманием – еще немного и можно ожидать аплодисментов? Что же тогда сделают с ним, с унтер-офицером? Хоть бы вспомнили для примера, как французы сами "ложатся" – у них этот принято вполне официально. В первых же дни войны они жестоко проучили наших, скрыв в кустах возле тет-де-пона батальон, по команде эти ребята вскочили на ноги и дали залп в упор, целый полк, пытавшийся внезапно завладеть предмостным укреплением, был вынужден откатится назад ни с чем. Хорошо хоть тогда вперед послали четыре сотни немецких добровольцев, их в основном французы и положили, а российские пехотинцы отделались легким испугом. Был и другой известный всей армии случай. В сражении под Пултуском генерал Остерман-Толстой видя большие потери в Павловском гренадерском полку, приказал солдатам лечь на землю, сам генерал правда последовать примеру подчиненных не рискнул, убоявшись обвинений в трусости. Надо бы им подсказать, но ему пока слова не дают.

  -Браво, браво капитан! -первым отреагировал Денисов на бурную и эмоциональную речь оппонента, и тут же перехватил инициативу, -Вот только у Бонапарта был гренадер, а мы позволю себе напомнить вам – егеря, легкая пехота. Наше дело не вести бой в "линии", а лазить по всяким неудобьям, производить рекогносцировки и разведки, а в поле разворачиваться в "стрелки" и действовать в рассыпном строю.

  -Даже само название "егерь" – почитай охотник, в старые времена солдаты егерских полков частенько этим и занимались, били дичь дабы выработать потребные навыки в стрельбе и применению к местности! -продолжал выступать штабс-капитан, он затронул весьма скользкую и опасную тему, это оружие опытный противник может использовать и против него. Так и получилось...

  -Вот устав! -артиллерист поднял перед собой книгу точно молитвенник, -Покажите мне где там скрыты сии строки? Их там нет господа, а что было во времена ветхозаветные меня совершенно не волнует!

  -Там вообще ни слова не имеется о несении службы егерями. -вмешался в разговор молчавший ранее поручик Яковлев, и Денисов с ходу подхватил и развил его мысль в нужном направлении.

  -В уставе нет ничего, но егерские полки существуют господа, не так ли? Их не переименовали и не разогнали, а значит остаются в силе прежние наставления времен императрицы Екатерины Второй, кои никто не отменял! Леонид покажите капитану и их превосходительству бумаги, что я заготовил.

  На свет из старого парусинового портфеля извлекли пожелтевшие листы, у них в канцелярии целый ящик таких скопился, настоящий кладезь военной мудрости для будущих историков – усмехнулся про себя Сашка. Хранили их просто по привычке и вот надо же пригодились родимые, кто бы мог раньше подумать? Воистину: "без бумажки ты букашка, а бумажкой – человек!". Офицеры и свои и чужие уткнули носы в старые наставления, предписания и повеления. Но единого мнения не было, каждый видел там в старых бумагах подтверждение исключительно своей точки зрения.

  -Вот полюбуйтесь, имеется требование обучать нижних чинов стрельбе из положения лежа! Сие означает, что в бою они могут ложится на землю...

  -Позвольте, но и тут нет упоминания или разрешения солдатам укрываться на земле от вражеского огня!

  -А они капитан не прятались от "вражеского", а спасались от нашего собственного! Вы же не требуете от прислуги своих орудий стоять перед жерлами навытяжку во время стрельбы?

  Началось! Подать сюда Ляпкина-Тяпкина да живо! Привели фейерверкера Ивана, почти час дотошно допрашивали всем кагалом, но никаких новых деталей "преступления" так и не выявили. Иван только подтвердил, что егеря находились на одной линии с французами заслоняя их от обстрела, и нельзя было открыть огонь, пока они не залегли по команде унтер-офицера. С этим делом немного разобрались и страсти поутихли, а то чуть не за шпаги уже схватились в пылу спора...

  -Нет позвольте! -продолжал трясти уставом и напирать артиллерист на Денисова, -А почто, по какому такому праву нижний чин у вас отдает такие приказы? Если бы это сделал его полковой или ротный командир – одно дело, а то простой унтер-офицер?

  Начали листать устав, книжка переходила из рук в руки несчетное число раз, чуть не порвали. И ничего там про обязанности, полномочия и функции унтер-офицера в бою внятного не нашли конечно. Караульная служба расписана хорошо до самых мелочей, "фрунт" тоже – даже рисунки соответствующие есть, имеется обязательная глава о поощрениях и наказаниях, а вот искомого раздела вообще нет! Разве, что отыскали маленькую сноску – унтер должен дублировать и доводить до нижних чинов команды офицера и все.

  -Господа, я полагаю, все согласны, второй пункт обвинений можно снять? -подвел итог штабс-капитан Денисов и "судьям" пришлось с ним согласится. И в самом деле, сами запутались в хитромудром уставном "канцелярите", как муха в паутине.

  -Бегают они у вас от врага резво? Не забыли? -ехидно влез и напомнил другой артиллерист, полненький и низенький, но в чине капитана, и опять понеслось по-новой...

  -Так мои нижние чины и в атаку побежали! Так дело было Сашка? -парировал выпад штабс-капитан, и впервые за все время судилища дали слово главному обвиняемому, Александр кивнул подтверждая сказанное, пересохшие от волнения губы что-то прошептали, но никто и не расслышал его слов в том числе и он сам.

  -Там на каждый наш штык было десять со стороны неприятеля! Прими они бой, как намеревались сначала, так и сами бы погибли впустую и батарее помешали вовремя открыть огонь. Может статься господа как раз три-четыре лишних залпа картечи все и решили к нашей пользе?

  -Но они же бежали от врага? Ведь бежали!!! -не отставал от Денисова толстый капитан.

  -Нижние чины соизволили совершить промашку, пойдя самовольно в штыковую атаку, унтер-офицер недосмотрел и безусловно заслуживает наказания. Но бежали они обратно не сберегая свои шкуры, спасения все равно не было! Они хотели принять бой на батарее, как и должно было! Так? -опять Денисов тормошит Александра и опять он кивает, но ничего сказать толком не может.

  "Темна вода в облацех", так и здесь, действительно сейчас уже не установить истину, поэтому поругавшись и поспорив минут десять приняли версию штабс-капитана. Действительно если бы егеря захотели сбежать или дезертировать, то зачем им кидаться на врага? Остался последний пункт обвинения – пресловутые "укрепления", якобы значительно подорвавшие боевой дух.

  -Иван Федорович, а в самом деле, что нижние чины построили, подскажите пожалуйста, я не разберу! -впервые взял слово полковник, до этого он молчал, предоставляя инициативу штабс-капитану.

  -Сам не пойму... вот здесь возле пушек напоминает флешь, только кривую и неправильную. А дальше по виду осадная траншея, но с бойницами для стрельбы. Сашка да не молчи, что это такое?

  -Стрелковый окоп это, на одно отделение, -наконец обрел дар речи Александр, и тут же внутри все сжалось, не ляпнуть бы чего неподходящего и несвоевременного для века 19-го, люди здесь грамотные на редкость собрались... похоже, что последнее слово было лишним?

  -Плутонг или peloton – мне известен, взвод тоже, а сие что еще за подразделение? Или у вас теперь как в артели солдатской – там есть "отделения". Но какое отношение они имеют к боевым порядкам? Соблаговолите объяснить! -насторожился моментально капитан-артиллерист тот самый "вредный", его прищуреные и немного близорукие глазки сверлили Сашку, еще немного и насквозь ведь пробуравит.

  Чуть не спалили, но как всегда выручил Денисов: сумел убедить всех, что нижний чин оговорился, они же все малограмотные и нередко совсем неграмотные, какой с них спрос? Унтер-офицер просто хотел указать, что егерей своего взвода разделил, часть сидела за стенкой и вела огонь через амбразуры, а часть занимала оборону в окопе на другом фланге.

  Постепенно про Сашку забыли, все дружно кинулись критиковать его убогие постройки. С точки зрения дипломированных фортификаторов флешь или стенка, мало того что кривая и косая, так солдаты еще и облегчили себе работу, заготовив мало материала. Следовало, оказывается, строить всю стену исключительно из туров, устанавливая их один над другим, а ленивые нижние чины вместо этого ровик выкопали. Но самой разгромной и безжалостной критике подвергся окоп, по мнению специалистов, надо было вместо него насыпать вал. В этой яме решительный противник может застать врасплох, почитай готовая ловушка. Александр предусмотрел ступени на тыльной стороне, для быстрого выхода наверх, но офицеры в пылу спора этого ньюанса не заметили. В принципе они правы, в чистом поле классический стрелковый окоп ХХ века быстро превратится в братскую могилу для личного состава, но здесь на склоне холма совсем не так. Доступ противнику преграждают естественные препятствия, выполняя роль колючей проволоки и есть "пулемет" – в этой роли выступают две пушки, исправно забрасывающие пространство перед позицией картечью. Почти как на первой мировой войне – любая попытка овладеть такой полевой "крепостью" путем лобовой атаки чревата огромными потерями.

  Досталось попутно на орехи и фейерверкеру, ведь имелись "мертвые зоны" – закономерная расплата за узкие амбразуры, но хитрый Иван сумел ловко выкрутиться. По его команде прислуга дружно взялась, кто за хобот лафета, ктоза колеса и откатила одну пушку на десять метров вверх по склону, теперь можно было стрелять над оборонительной стенкой в любом направлении.

  -Не так уж это и страшно господа, там на правом фланге все равно обрыв и колонной пехоте не подняться! -вступился за своего подчиненного и его нового приятеля штабс-капитан. И в самом деле, единственного француза попытавшегося там влезть на крутизну, сбросила вниз пуля из винтовки Александра.

  -Господа офицеры, Алексей Петрович! -снова, после долгого молчания, обратился к собравшимся полковник, командир 13-го егерского, -А того ли мы человека судим? Где этот ваш сочинитель, столько бумаги извел, а сам сюда пожаловать не соизволил!

  Ермолов нахмурился, офицеры-артиллеристы, те кто знал его хорошо, поняли – сейчас нечто будет, или если точнее кому-то "прилетит"... вот только на кого обрушится гнев? Толстенький близорукий капитан ранее пытавшийся допрашивать Сашку, мухой подлетел к начальнику и что-то ему быстро зашептал на ухо, можно было разобрать только "их сиятельство...соблаговолил...", эта фраза была повторена им несколько раз.

  -Когда отступать было нельзя, нам Александр Васильевич перед строем молвил, что кто труса отпразднует – коли не взирая на чин! -старый полковник посмотрел прямо в глаза молодому, -С господ офицеров в любом случае спрос больше, ведь солдат нынче пошел все больше из подневольных, добровольцев-охотников на тяжкую службу давно нет.

  Удивительно судьба обойдется с каждым из них. Один так и окончит свою жизнь полковником в 1813, зато он увидел в своей жизни триумф русского оружия при Суворове. Другой быстро пойдет по служебной лестнице вплоть до генерала от артиллерии, ему предстоит вместе со всеми остальными пережить позор Крымской войны, но увидит он и первые годы правления нового царя, которого нарекут Освободителем.

  -Ладно уговорили, -внезапно сдался Ермолов, так и не дав сегодня волю своему необузданному свирепому нраву, -Почему вы так мало людей выделили? Я же просил направить сюда роту или две!

  -Бог с вами! У нас полк однобатальонного состава, почитай тот же батальон! Где я столько людей возьму? -возразил ему "отец-командир" 13-го и в самом деле, в случае оголения центральной позиции последствия могли быть куда более тяжкими, -Я всех уже подобрал даже денщиков, а у вас Алексей Петрович в тылу чуть ли не целый батальон собрался и баклуши бьет, тот артельщик, тот церковник, тот еще невесть кто и все – вне строя!

  Артиллеристы, точно по команде, наперебой кинулись возражать, действительно у них и ружей нет, и люди стрельбе не обучены, и еще 101 веская причина имеется. И вообще это неправильно, их как привелигерованные и наиболее ценные войска, должна защищать пехота и по возможности и кавалерия, последняя правда упорно не желает выступать в качестве "живого щита". Надо сказать вопрос о оружии артиллеристов в те годы пребывал в "состоянии неопределености" им то давали ружья, то отнимали снова... К 1807 у прислуги орудий не было никакого оружия кроме совершеннно бесполезных в бою тесаков, и при случае они могли стать легкой добычей вражеской пехоты. Проще было конным артиллеристам, их по традиции относили к кавалерии и вооружали соотвествующим образом, у них имелись сабли, пистолеты и карабины.

  -Для общего дела судари я вам и свои заручные ружья отдал бы коли надо! -действительно после последних сражений по причине убыли людей дефицита оружия, как прежде уже не было, и полковник печально взохнув продолжил, -Берите себе и наши недавние трофеи, патронов ведь к ним много насобирали. А что до стрельбы то это дело нехитрое, научаться ваши канониры быстро, мои егеря им завсегда помогут.

  -Так и сделаем, -коротко отрезал Ермолов и чуть погодя добавил, -А со своими "писателями", я сам разберусь, когда время будет...

  Совершенно случайно егеря и артиллеристы нашли общий язык и постепенно отчужденность была преодолена, но тут как назло 13-егерский забрали из артбригады и опять вернули Дохтурову. Штабы они такие, когда другим внизу хорошо, им вверху сразу становится плохо. Позднее и Ермолов быд вынужден отступить с занимаемых холмов, обстановка изменилась и его пушки потребовались в другом месте.

  Наступило на пару недель временное затишье, противники зализывают раны и подтягивают резервы. Пехота и пушки почти не видны, но активизировалась легкая кавалерия – обе стороны ведут интенсивную разведку, пытаясь "осветить", как тогда говорили театр военных действий. Небольшие "летучие" отряды, время от времени сталкиваются и тогда неизбежно происходят быстротечные и нередко кровавые схватки.

  -Tiens... le Russe, – шумит размахивая саблей французский офицер, в чине полковника, не менее. – Poltron, tu ne t'aviseras jamais de me combattre tête-à-tête; viens voir la route de Paris, -продолжал он, указывая на на противника саблей.

  Обычно старшие офицеры в таких "лихих разведках" участие не принимаюn, но раз на раз не приходится. Cтолкнулись волей случая примерно два равных по численности отряда кавалерии: тех взвод и этих взвод. Но одну группу возглавляет чуть ли не генерал, а вторую – поручик, пусть и и числящийся колонновожатым Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. И уступать никто никому не намерен.

  -Attendez, general, -раздается в ответ, понятно и без переводчика, что идет обмен "любезностями" -ne vaudrait-il pas mieux nous arranger a nous deux; approchez-vous et tirez-moi votre coup, je vous repondrai!

  -C'est bon, -остановив жестом окружавших его солдат, и подъехав к противнику на 30-ть шагов француз достает из седельной кобуры красивый пистолет с орлиными головками на рукоятке, тщательно прицеливается... хлоп... Кремень ударил по огниву, выбив серию искр, но выстрела не последовало, видимо отверстие затравное засорилось. Осечка... бывает... типичная проблема оружия с кремневым ударным замком.

  -Сеlа ne vaut rien, -кричит ему поручик и в свою очередь вскидывает кавалерийский карабин, – recommencez! Il me semble que vos pistolets n'ont encore jamais vu le feu!

  И у этого – фальстарт, ружейный замок еле-еле щелкает, но ни одна искра от этого сотрясения не появляется, ослабла или даже сломалась пружина.

  -A mon tour! Poltrou... fuyard, je m'en vais t'assommer de la crosse de mon fusil. -кто орет в это раз сказать трудно, в любом случае странное желание для кавалериста, какой еще приклад, ведь сабли же у них для этого имеются? Или это изощренная разновидность оскорбления? Вроде как "застрелю тебя из поганого ружья"?

  И тут наступает неожиданная развязка, откуда-то издалека раздается негромкий "бах" ружейного выстрела. В 300-х или даже более шагах от "дуэлянтов" расположился за кустами небольшой пикет армейских егерей, на который обе противоборствующие стороны никакого внимания не обратили – пехота ведь, куда ей до "благородного" рода войск, да и далеко они. Судя по поднявшемуся к небу куцему, едва заметному облачку порхового дыма стреляли как раз оттуда...

  Обладатель генеральского мундира картинно ронят свое оружие, солнечный зайчик успевает отразится от золоченых накладок на ложе пистолета, и бессильно ничком валится на шею лошади – убит, или тяжело ранен. Секундное замешательство, обе стороны так и не поняли, что же произошло, но кто-то опомнится первым?

  -Ура, уланы! За мной! Руби!!! -поручик одним порывом бросает карабин и выхватив саблю, кидается на врага, а его маленький отряд поспешает следом.

  Инициатива потеряна и французские фланкеры вынуждены обратится в бегство, в скоротечной кавалерийской схватке, при прочих равных условиях, всегда выигрывает тот, на чьей стороне скорость и напор и тот, кто уловив момент, ударит на врага первым. Французы пришпоривают коней, и огрызаются редкими пистолетными выстрелами, спеша уйти под прикрытие своей линейной пехоты. Маленькая, но почти ежедневная пьеса под названием "Перестрелка на аванпостах." подошла к концу.

  Через два часа придет смена и для пикета егерей, унтер-офицер Сашка вернется на бивуак своего родного полка, и там совершенно неожиданно эта история получит дальнейшее развитие.

  Сменившись с наряда Александр первым делом решил поспать немного до обеда, на войне отдых – первое дело. Если выпала такая возможность, то всегда стоит использовать, в противном случае можно и "пролететь". Но едва он сомкнул глаза как разбудили.

  -Слышь Сашка, проснись! -трясет его Григорий, не давая провалится в пучину сладкого забвения.

  -Чего там еще?

  -Гости к нам пожаловали, кабы не по твою душу заявилися! Поди-ка зря ты энтого енерала утром подстрелил!

  -А мать их... -остатки сладкого сна мгновенно улетучились, не до того стало.

  Гришка не обманул, действительно на линейке топчут речной песочек и храпят уланские кони, а "вечный дежурный по полку", а в штабной палатке Иван Федорович Денисов о чем-то оживленно спорит с незнакомым молодым офицером. Впрочем этого юнца Александр уже видел сегодня утром в пикете, может и в самом деле "их благородию" что-то не понравилось, надо осторожно подойти поближе и послушать о чем там они ругаются...

  -Нет позвольте господин штабс-капитан! Подайте сюда того мерзавца!

  -Не позволю... поручик умерьте свои требования, эк вас далеко занесло. Вы не у себя в усадьбе, а нижние чины не ваши дворовые и не холопы. Они такие же слуги царю и отечеству как и мы с вами.

  Унтер-офицер неспешно подобрался к офицерским палаткам, стараясь не привлекать внимания гостей, хоть вроде бы они его и не должны были разглядеть, но осторожность отнюдь не лишняя. Судя по бурным "разборкам" штабного "фазана" он сегодня обломал капитально, унизил и оскорбил в самых лучших чувствах. Тот прямо рвет и мечет, вместо "благородной дуэли", подло из-за куста, нижний чин и на тебе: целого вражеского "генерала" подстрелил... ай-ай... как не хорошо. Что скажет военная общественность, а полковым офицерам, судя по всему, особого дела до происшествия нет, никто скандалом не заинтересовался, нижние чины и тем более. Одним генералом больше, одним меньше – в штабах этого добра хватает, отношения между низовым звеном и "небожителями" всегда были, мягко говоря, напряженными и в мирное время, а уж в военное и подавно. Между тем спор продолжается, настойчивый видно штабной попался, с немалыми амбициями, надо будет узнать кто такой, может личность из "засветившихся" в истории, из тех, что попадут позднее на страницы школьных учебников.

  -Я этого так сударь не оставлю! Велите вызвать сюда негодяя и примерно наказать! Так же действовать не положено. Вам что, разве неведомо, как поступил недавно в подобном случае генерал Багговут, Карл Федорович? Триста палок, властью командира роты, за эдакую пакость в самый раз будет.

  -Поручик, да остыньте вы наконец, похоже никак от петербургских салонов отвыкнуть не можете... -устало твердит в очередной раз штабс-капитан, но похоже, что тому хоть в лоб, хоть по лбу, как в народе говорят.

  -Но это же неблагородно, супротив освященных веками правил войны! -поручик вынужден даже расстегнуть воротник своего красивого гвардейского мундира, так уж его проняло, что не до тонкостей "фрунта" и военно-салонной моды стало.

  -А вот к примеру завтра вас ядром французы попотчуют, да еще за версту. И что теперь артиллерию следует отменить? Пробовали ведь в свое время и папы римские и короли, да не вышло ничего. А ранее они и арбалеты запрещали с тем же успехом.

  -Но Суворов... Александр Васильевич бы не потерпел такого безобразия...

  -Поручик, давайте не будем тревожить тень нашего знаменитого полководца, а что до Наполеона, то последний случалось и картечью по безоружной толпе своих же собратий палил, было ведь?

  -Это совсем другой случай, там консул по приказу директории действовал, а у вас здесь стреляют солдаты по собственному почину! Нижние чины не должны так поступать, это против устава и обычаев.

  Добрались до устава и наставлений, собственно с этого и следовало начинать разбирательство, а не с бурного выражения негативных эмоций. Ну кто сдержится, у нас же всегда сперва идет: "А подать сюда Тяпкина-Ляпкина!". Денисов извлекает из походного сундука, где хранятся документы полковой канцелярии потертый томик и оба начиная листать книжку, прикидывая к какой же статье следует отнести "преступление" унтер-офицера.

  -Где тут указано, что нижние чины должны охотится из засады за старшими офицерами супротивной стороны? -торжествует поручик, он еще совсем недавно зубрил все эти премудрости и забыть окончательно еще не успел.

  -Бог с вами сударь, какая "засада", для чего по вашему выставляется охранение, для красоты? Или они должны действовать оружием в известных случаях? -старого знакомого и покровителя Сашки на мякине не проведешь, он тоже неплохо разбирается во всех нюансах мудреной военной науки, благо сам в свое время к некоторым из них руку приложил.

  -Нет, ну куда мы так придем? Если каждый солдат... даже и помыслить боюсь, анархия ведь сие называется!

  -Почему? Что вы находите плохого в том, коли нижний чин проявит разумную инициативу в интересах общего дела? А то ведь сплошь и рядом получается, что офицеров выбьют – и глядишь и "братцы солдатики" воевать перестают, случается и всем скопом в тыл отходят.

  -Ну да, дашь им "свободу", так потом и устроят сплошной разбой, в ежовых рукавицах держать надобно! -пытается парировать возражения противника поручик, все верно с точки зрения поклонника "фрунта" налицо подрыв дисциплины.

  -И ваш "фрунт" неужто сильно помогает в укреплении благочиния и порядка? Гвардия у нас обывателей часом не грабит, что на войне, что без оной?

  -Нет, но...

  -Послушаете поручик, Вас же не на драку с французами послали, а на реконгсцинировку! Разве этому офицеров свиты Петр Михайлович Волконский, генерал-квартирмейстер учил и наставлял? Вы глаза и уши нашего войска, а лихие рубаки и среди нижних чинов всегда найдутся.

  -Да так оно, да кто же удержится, коли галлы так нагло лезут? -поручик покраснел как девушка, весь до ушей залился румянцем, вполне уместный упрек штабс-капитана достиг цели.

  -Ну положим, мой юный друг, француз свое возмездие получил и без вашей помощи. Посему лучше впредь выполняете порученное вам задание, а не ищите приключений.

  -Ничего не понимаю, там что засада была и ваши нижние чины его специально караулили? -удивился поручик, ранее считавший, что стал очевидцем просто хулиганской выходки нижнего чина.

  -Не совсем, мы тут вспомнили одно старое положение и решили попробовать, вдруг да может сгодится на войне. Унтер-офицер, что подстрелил вашего наглеца у нас числится еще и "солдатом – охотником", и действует как раз в рамках своих прямых обязанностей выбивая приоритетные цели.

  -Глупость же несусветная, я думал что это анекдот, а оказывается в самом деле?

  -Примерно как про обезьяну, где дура-дурой, а рупь с вас имею. Не доводилось слышать?... -и последовал короткий рассказ, невольно вынудивший обоих улыбнутся, агрессивный настрой понемногу улетучивался.

  -Забавно, но что-то я не улавливаю Иван Федорович связи между той ушлой мартышкой и этим вашим "охотником"?

  -Француз бы тоже посмеялся, тем более, что полагал себя в полной безопасности от выстрелов нашего пикета. И это уже второй такой "умник" попался на этой неделе, первый правда был в чине майора.

  -Так значит у Вас на них охотятся на офицеров с ведома полкового командира и даже по его приказу? -не мог скрыть удивления поручик, для того времени и места событие прямо скажем неординарное.

  -Можно сказать и так, в поле одиночный стрелок-охотник почти бесполезен, а вот на аванпостной службе оказался очень даже к месту.