Текст книги "Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века"

Автор книги: Петр Кошель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)

Опоясав себя веревкой и закрепив ее другой конец на внутренней перекладине шпиля, Телушкин вылез из люка и на веревке спустился по шпилю на несколько метров. Затем, ухватившись пальцами за загибы медных листов облицовки, он уперся в один из загибов носком правой ноги и, утвердившись в таком положении, начал двигаться влево к близлежащему сгибу. Телушкин схватывал этот сгиб левой рукой несколько выше того уровня, на котором он держался за другой сгиб правой рукой. Таким образом, смельчак продвигался по спирали влево, постепенно поднимаясь вверх. Во время этого продвижения он держался только на пальцах. Кровь лилась из-под ногтей. Но превозмогая боль, напрягая силы (несмотря на свой невысокий рост, Телушкин поднимал 13 пудов) и не зная страха, он продолжал свое восхождение, таща за собой привязанную к поясу веревку, которая спиралью, следуя за его движением, обвивала шпиль колокольни.

Задача окружить шпиль веревочным кольцом была решена. Дальнейшее продвижение наверх было уже значительно легче. Преодолев большое расстояние, Телушкин обнаружил на шпиле прикрепленные к нему крючья. Они выступали на 2 вершка от поверхности медных листов. Продолжать в этих условиях спиральный подъем стало невозможным. Однако Телушкин вновь нашел выход из положения. Забрасывая на крючья веревки и подтягиваясь на них, мастер, наконец, достиг яблока, подъем на которое представлял собой, на первый взгляд, неразрешимую задачу. Теперь необходимо было забросить веревку на крест над яблоком. Однако сделать это было очень трудно.

Диаметр шпиля под самым яблоком был немногим больше аршина, а яблоко со всех сторон широко нависало над гранями шпиля. Телушкин преодолел и это препятствие. Он привязал себя за ноги повыше ступней к шпилю под самым яблоком и, откинувшись так, что оказался почти в горизонтальном положении в воздухе, после нескольких неудачных попыток забросил конец веревки на яблоко. Веревка обвила подножие креста, и Телушкин, с ее помощью, поднялся на вершину яблока.

Огромная толпа собравшихся у колокольни всё время с тревогой следила за восхождением и радостно приветствовала победителя почти 40-метровой высоты шпиля. У подножия креста Телушкин закрепил веревочную лестницу, по которой он затем в течение шести недель поднимался наверх и вел ремонтные работы.

За свой подвиг Телушкин был награжден деньгами и медалью. Легенда гласит, что императорским указом ему было разрешено пить в петербургских кабаках бесплатно. Что сталось потом с умельцем Телушкиным – неизвестно.

Поэт второй половины XIX в. Д. Минаев сочинил такую эпиграмму:

Здесь погребены великие цари,

Здесь золотые делают монеты,

На шпиц Телушкин лазил – эка высь, смотри!

И под Неву спускаются поэты.

Последней строкой намекалось на казематы Петропавловской крепости.

В 1854 г. вновь потребовались ремонтные работы на вершине шпиля. Тогда решено было перестроить шпиль таким образом, чтобы в будущем на случай ремонтных работ не возникала необходимость сооружения лесов или вынужденного повторения подвига Телушкина. Перестройку шпиля поручили инженеру Д. И. Журавскому. В 1858 г. на Боткинском заводе (Урал) был сделан каркас нового шпиля из стальных полос. В Петербург этот каркас доставили в разобранном виде. Монтаж производился на колокольне собора. Внутри каркаса, на две трети его высоты, была сооружена винтовая лестница, подводящая к наружному люку, от которого на внешней поверхности шпиля начиналась лесенка из скоб для восхождения до основания креста. Новая конструкция шпиля предусматривала также возможность сооружения висячих лесов. Для этого у верхней площадки винтовой лестницы внутри шпиля были сделаны люки, через которые крест-накрест устанавливались балки, а на них – легкий настил для ремонта креста и ангела.

После реконструкции шпиля высота собора вместе с ангелом достигла 122,5 метра – это и поныне самое высокое здание Петербурга (Исаакиевский собор ниже Петропавловского на 20 метров). В целом Петропавловский собор характеризуется такими размерами: длина – около 64 метров, ширина – около 30 метров, своды внутри собора поднять на высоту 16 метров, толщина стен – около 2 метров, высота шпиля колокольни 39,1 метра, диаметр яблока – 1,6 метра, высота креста – 6,4 метра, высота ангела – 3,2 метра, размах его крыльев – 3,8 метра.

Из внутреннего убранства собора особенного внимания заслуживает резной из дуба позолоченный иконостас из 43 икон. Это выдающееся художественное произведение выполнено в 1722—1726 гг. в духе традиций русского искусства по проекту Ивана Зарудного талантливыми мастерами-резчиками Иваном Телегой и Трифоном Ивановым. Роспись иконостаса производилась под руководством Андрея Меркурьева.

Зарудный Иван Петрович (1670 – 1727) – архитектор, у чился и работал на Украине, затем в Москве, где создал в начале XVIII в. церковь архангела Гавриила («Меншикову башню») — один из шедевров архитектуры раннего барокко. На строительстве церкви под его руководством работала группа иностранных мастеров во главе с Д. Трезини. Работал также в Ревеле, Петербурге, Ораниенбауме. Архитектор, скульптор, мастер декоративно-прикладного искусства, Зарудный был видным организатором строительных работ. Под его руководством создан иконостас Петропавловского собора (1722 – 1726). Возможно и его участие в создании самого собора.

В стенах собора похоронены все цари, от Петра I до Александра III (только Петр II, умерший в Москве, там и был похоронен, да нет Иоанна VI Антоновича).

Обычай хоронить членов царской династии в храмах, основывавшийся на древнейшем представлении о божественном происхождении их власти, был широко распространен во всем христианском мире. В допетровской Руси таким храмом был Архангельский собор Московского Кремля. С переносом в 1712 г. столицы из Москвы в Петербург его значение перешло к Петропавловскому собору. По этому поводу один из первых историков собора писал: «Архангельский собор в Москве весьма справедливо называют святилищем истории Российской, как заключающий в себе останки наших великих князей от Калиты… до царя Иоанна Алексеевича. Это название, столь же справедливо, принадлежит собору Петропавловскому – как служащему усыпальницей августейших особ нашего Императорского Дома со времен основания Санкт-Петербурга…».

Первой в церкви Апостолов Петра и Павла была похоронена полуторагодовалая дочь Петра I Екатерина, скончавшаяся в 1708 г. (Впоследствии деревянную церковь, построенную в 1703—1704 гг., разобрали в связи с начавшимся в 1712 г. строительством на этом месте каменного храма.) К моменту смерти Петра I собор еще не был достроен. Поэтому внутри него, по проекту Доменико Трезини, была сделана временная деревянная церковь. Туда 10 марта 1725 г., с подобающей пышной церемонией, перенесли тела Петра I и его дочери Натальи, скончавшейся 4 марта. Оба гроба были установлены на катафалке под балдахином, обитом золотой тканью. В 1727 г. там же поставили и гроб с телом его жены, императрицы Екатерины I. В мае 1731 г. императрица Анна Иоанновна повелела предать земле прах Петра I и его супруги. Погребение происходило с особенно учрежденной церемонией 29 мая в субботу, в одиннадцатом часу утра. При этом присутствовали вельможи и многие коллежские чины. Во время опускания гробов в крепости был произведен пятьдесят один выстрел. Точная дата предания земле праха его дочери неизвестна.

Захоронения производились в землю, и места могил отмечались вделанными в пол мраморными плитами с надписями и позолоченными крестами. В 1865 г. плиты заменили надгробиями. Среди них примечательны гробницы, воздвигнутые у северной стены собора над могилами Александра II и его жены. Оба саркофага высечены из цельных монолитов: первый – из алтайской яшмы (вес его около 4960 кг), второй – из уральского орлеца (вес около 6560 кг). Работу, которая длилась 17 лет и была закончена в 1906 г., выполняли мастера Петергофской гранильной фабрики. Справа от южного входа в собор установлена гробница на месте захоронения Петра I. Гроб с телом Петра был перенесен в еще недостроенный собор, в течение шести лет (1725—1731 гг.) стоял посреди собора и, наконец, был предан земле на месте, избранном самим Петром еще при его жизни.

В течение многих лет собор служил своеобразным музеем, где сосредоточивались почетные трофеи, взятые русскими войсками в ходе Северной войны со Швецией, войны с Турцией в конце XVIII в., Отечественной войны 1812 года и других войн. В настоящее время эти трофеи (знамена, ключи от взятых крепостей, оружие и т. п.) находятся в Историческом музее в Москве.

В непосредственной близости к Петропавловскому собору в начале XX в. по проекту архитекторов Д. Гримма, А. Томишко и Л. Бенуа было закончено строительство усыпальницы для захоронения великих князей. Это здание соединяется с Петропавловским собором. Рядом с куполом усыпальницы еще более высоким кажется золотой шпиль колокольни собора, который, поднимаясь над гладью Невы, как бы перекликается с Адмиралтейской иглой, куполом Исаакиевского собора и башней Кунсткамеры, являясь главным украшением прекрасного ансамбля невских набережных.

В 1998 г. в Екатерининском приделе собора Петропавловской крепости захоронены останки последней царской семьи. Правда, церковь не признает их «царскими», поэтому, видимо, молебен летом 2001 г. проходил не у главного алтаря, а в приделе.

Придел – пристройка к православному храму со стороны южного или северного фасада или специально выделенная часть основного здания с дополнительным алтарем для отдельных богослужений.

Сомнения церкви основаны на выводах следователя Н. Соколова, который еще в 1918 г. по горячим следам преступления пришел к заключению, что изуверы расчленили, а затем сожгли тела убитых.

Недавно японский ученый Тацуо Нагай провел собственное исследование капли пота Николая II, и заявил, что она не имеет ничего общего с захороненными костями. Помимо профессора питерцам было и другое знамение, что останки ненастоящие. В день годовщины захоронения – 17 июля – с крыши Смольного собора ураганом снесло крест. После чего по городу прокатилась молва, что это небесный знак, указующий на ошибку.

К 1917 г. в Петропавловском соборе на стенах, колоннах и у могил находилось более тысячи венков. Например, у могилы Александра III их было 674. У каждой могилы стояли иконы и лампады. На надгробиях Петра I, Александра I, Николая I и Александра II лежали золотые, серебряные и бронзовые медали, выбитые по случаю различных юбилейных дат.

В октябре 1917 г. по распоряжению Временного правительства все иконы, лампады, золотые, серебряные и бронзовые медали с могил, золотые, серебряные и фарфоровые венки были сняты, уложены в ящики и отправлены в Москву.

Дальнейшая судьба этих вещей неизвестна.

В мае 1919 г. по распоряжению коменданта Петропавловской крепости собор и усыпальница были закрыты и опечатаны. В 1922 г. произведено изъятие остатков церковных ценностей для помощи голодающим. Оно происходило в присутствии коменданта крепости, церковного старосты, представителя Главмузея и заведующего имуществом собора.

***

Ах ты батюшка светел месяц!

Что ты светишь не по-старому,

Не по-старому и не по-прежнему,

Все ты прячешься за облаки,

Закрываешься тучей темною.

Что у нас было на святой Руси,

В Петербурге в славном городе,

Во соборе Петропавловском,

Что у правого у крылоса,

У гробницы государевой,

Молодой солдат на часах стоял,

Стоючи, он призадумался,

Призадумавши, он плакать стал.

И он плачет – что река льется,

Возрыдает – что ручьи текут,

Возрыдаючи он вымолвил:

«Ах ты матушка сыра земля!

Расступися ты на все стороны,

Ты раскройся, гробова доска,

Развернися ты, золота парча,

И ты встань, проснись, православный царь,

Посмотри, сударь, на свою гвардию,

Посмотри на всю армию,

Уже все полки во строю стоят,

Все полковники при своих полках,

Подполковники на своих местах,

Все майоры на добрых конях,

Капитаны перед ротами,

Офицеры перед взводами,

А прапорщики под знаменами,

Дожидают они полковника,

Что полковника Преображенского,

Капитана бомбардирского».

***

В 1939 г. вскрывалась могила великой княгини Александры Георгиевны, супруги великого князя Павла Александровича (он был расстрелян в 1919 г.). Она была урожденной принцессой Греческой, и ее прах, по просьбе греческого правительства, был передан на родину.

В 1927 г. собор перешел в собственность Музея революции, а в 1954 г. стал принадлежать Государственному музею истории Ленинграда (Санкт-Петербурга).

С великокняжеской усыпальницей дело обстояло иначе. В декабре 1926 г. комиссия, обследовавшая здание, пришла к выводу, что «все бронзовые украшения, а также решетки алтарной части, как не представляющие исторической и художественной ценности, подлежат переплавке». Украшения были сняты, и дальнейшая судьба их неизвестна. После Великой Отечественной войны в здании некоторое время располагался склад бумажной фабрики.

В 1954 г. усыпальница была передана Музею истории Ленинграда. В 1960-е годы, после проведения реставрационных работ, в здании усыпальницы открылась экспозиция «История строительства Петропавловской крепости». Ее демонтировали в 1992 г. в связи с захоронением правнука Александра II, великого князя Владимира Кирилловича и началом реставрационных работ.

Церковь в крепости раньше была деревянной, но расписана под желтый камень. На ее увенчанной острым шпилем колокольне были подвешены особым образом подобранные колокола. И некий «великий в своем деле искусник», для того тут и поставленный, ежечасно отбивал соответствующее число ударов, предварительно отзвонив какую-нибудь мелодию.

Колокол – символ христианского благовеста. На Руси упоминаются с XI в. В то время они были в Полоцке, Владимире, Ростове, Киеве. До XVII в. их было мало: около полусотни при всех церквах, и притом небольшие. Первый великан в 250 пудов отлит при архимандрите Макарии в Новгороде.

В 2001 г. Петропавловская крепость, являющаяся теперь музеем, приобрела карильон (комплект настроенных колоколов и колокольчиков) из 51 колокола, рассчитанных на 4 октавы. Теперь в Петропавловке 134 колокола. Новый карильон был поднят в среднюю звонницу собора Петра и Павла. Стоит он около 300 тысяч долларов и приобретен директором голландской Мехеленской карильонной школы Йо Хаазеном на пожертвования 352 спонсоров из десятков стран. Среди дарителей – фонд Романовых и королевская чета Бельгии, благодаря которой в карильоне появился самый тяжелый колокол весом более 3 тонн.

Петропавловский собор стал уникальным: в нем теперь звучат два карильона (голландский XVIII в. и бельгийский ХХ в.) и православная звонница. Петровские карильоны 1710 г. на колокольне Исаакиевского собора и в 1721 г. в Петропавловской крепости пострадали от пожаров, и в 1760 г. для Петропавловского собора был приобретен новый карильон, который, правда, уже полтораста лет не звучит.

Петровские ворота – единственный на территории крепости историко-архитектурный памятник, который, будучи свидетелем первых лет ее существования, почти без изменений сохранился до наших дней.

В те годы Петровские ворота еще не были прикрыты Иоанновским равелином с одноименными воротами. Арка Петровских ворот служила главным входом в крепость со стороны строящегося на Городском (Березовом) острове города, и естественно, что были приняты меры к ее декоративному оформлению.

Ворота первоначально (в 1707—1708 гг.) были сооружены из дерева по проекту Доменико Трезини. По своему облику они напоминали Триумфальные ворота в Нарве, возведенные тем же зодчим по случаю победоносного штурма Нарвской крепости в 1704 г.

Название свое Петровские ворота получили после перестройки их в камне в 1717—1718 гг.

Из первоначального декоративного убранства ворот сохранилось большинство скульптур: вырезанные из дерева скульптором Николаем Пино барельефы, изображающие бога Саваофа в облаках (в центре) и воинские доспехи (по бокам). Под центральным барельефом (Н. Пино) на аттике укреплен выполненный около 1708 г. также деревянный барельеф работы Конрада Оснера «Низвержение Симона волхва». Эта скульптура, хотя и не отличается художественными достоинствами (пластичность формы, возможно, была утрачена вследствие неоднократных окрашивании барельефа), представляет немалый интерес как образец широко распространенных в декоративном искусстве начала XVIII в. аллегорических произведений.

Под деревянным барельефом над аркой ворот было укреплено свинцовое изваяние двуглавого орла – государственного герба Российской империи. Эта колоссальная скульптура весом в 1069 килограммов, была установлена во время перестройки ворот в камне и, вероятно, повторяет деревянную скульптуру орла, в свое время украшавшую деревянные ворота.

Ниши Петровских ворот декорированы двумя изваяниями. В литературе можно встретить противоречивые указания о сюжетах этих статуй, датах их установки и материале, из которого они выполнены. В частности, широко распространено мнение, будто эти статуи изображают Марса (бога войны) и Венеру (богиню любви и красоты) и являются изготовленными в XIX веке копиями первоначально стоявших здесь других изваянии. Однако, вероятнее всего, скульптуры – не копии, а оригинальные произведения искусства первой четверти XVIII в., причем одна фигура изображает Беллону – богиню войны, а другая является аллегорией мудрости.

После Великой Отечественной войны в Петропавловской крепости проводились значительные работы по восстановлению уникальных памятников архитектуры, в том числе Петровских ворот. В 1951 г. были реставрированы деревянные барельефы, статуи в нишах и другие детали декоративного убранства этого замечательного сооружения.

Крепостная стена, в которой сооружены Петровские ворота, колоссальна по толщине (около 20 метров). Вначале она представляла собой сплошной массив с прорезями амбразур, впоследствии в ее толще были устроены казармы. Но вскоре после сооружения каменных Петровских ворот было решено принять дополнительные меры по усилению безопасности крепости, и 20 июня 1731 г. было приступлено к сооружению равелина (предкрепостного укрепления) для защиты Петровских ворот с восточной стороны крепости. Этот равелин был назван Иоанновским—в честь Иоанна Алексеевича, брата Петра I и отца царствовавшей тогда Анны Иоанновны. Такое же название получили построенные в 1740 г., сравнительно скромные по своей архитектуре, ворота в стене равелина. К Иоанновским воротам ведет теперь мост, переброшенный через Кронверкский пролив со стороны Каменноостровского проспекта.

У западного входа в Петропавловский собор возвышался изящный, украшенный колоннами и декоративной скульптурой павильон, в котором долгое время хранилась одна из ценнейших исторических реликвий – ботик Петра I. В 1687 г. в селе Измайлове юный Петр случайно обнаружил в сарае издавна лежавший здесь бот, который принадлежал еще его деду. Внешний вид Ботика очень скромен. Длина его – без малого 6 метров, ширина—немного менее 2 метров. Вдоль окрашенных красной краской бортов идет полоса, составленная из треугольников белого, красного и зеленого цветов. Петру объяснили, что это судно ходит на парусах не только по ветру, но и против ветра.

Кораблик заинтересовал Петра, он часто плавал на нем по тихой и узкой московской Яузе, а потом и на глубоком, 12 верст в ширину Переяславском озере.

Сейчас ботик находится в Переяславле-Залесском.

Шли годы, в битвах за землю «отчич и дедич» мужало Русское государство. И когда, по крылатым словам А. С. Пушкина, «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, – при стуке топора и при громе пушек», когда Россия стала могучей морской державой, Петр, как прославленному ветерану, воздал воинские почести своему ботику – родоначальнику регулярного русского флота.

В дни торжественного празднования заключения Ништадского мира ботик был выставлен в Московском Кремле и мимо него шла возглавляемая Петром грандиозная процессия, аллегорически изображавшая победы России. Во время этого торжества ботик был установлен на пьедестале, украшенном символическими картинами Ивана Зарудного, надписи к которым были сочинены самим Петром. Этот же текст, по-видимому, был повторен на гравюре, запечатлевшей вид ботика во время этого празднества («Судно сие водное, хотя мерою малое и только к потешному на малых водах игранию построенное, но потом явилося аки плодоносное семя великого в России корабельного флота...»).

После московских торжеств Петр решил перевезти ботик на берега Невы. В январе 1722 г. гвардии сержант Коренев получил собственноручно написанный Петром указ: «Ехать тебе с ботиком и весть до Шлиссельбурга на ямских подводах и будучи в дороге смотреть прилежно, чтобы его не испортить, понеже судно старое, того ради ехать днем, а ночью стоять, и где есть выбоины спускать по тихоньку». В подорожной, врученной Кореневу, всем учреждениям и лицам предписывалось: «ежели в пути потребны будут какие путевые припасы, или где мост сделать, и то все управителям тех мест, где что потребно будет, исправлять без всякого медления и отговорки».

Почти на полтора года затянулось путешествие ботика. Наконец в мае 1723 г. ему была устроена торжественная встреча у стен Александро-Невской лавры. Петр сам вел этот кораблик по глади Невы, и орудийным салютам с бастионов Петропавловской крепости и с бортов военных кораблей вторили залпы четырех крохотных чугунных орудий славного «дедушки русского флота».

В Петербурге ботик сначала установили в Адмиралтействе, а затем перевезли под специально сооруженный деревянный навес в Петропавловской крепости. В 1761—1762 гг. по проекту ученика Варфоломея Растрелли—А. Виста было возведено дошедшее до наших дней здание Ботного домика, украшенное изящными портиками. Четырехскатная куполообразная крыша домика первоначально была увенчана вырезанным из дерева изваянием, которое в 1827 г. было заменено каменной статуей Наяды. По образу последней в 1891 г. скульптор Д. Иенсен изваял из терракоты женскую фигуру с веслом, изображающую богиню Навигации.

Много десятилетий ботик сохранялся в этом павильоне. Лишь в особо торжественных случаях «Дедушка русского флота» вывозился из Домика. Например, в день празднования столетия Петербурга – 16 мая 1803 года двадцатитысячное войско, проходя по Сенатской площади, воздавало воинские почести изваянию Петра– «Медному всаднику» и ботику, который был специально для этого торжества установлен на стоявшем у берега 110-пушечном корабле «Гавриил».

На западной стороне центральной площади Петропавловской крепости высится здание прекрасных пропорций, украшенное фронтоном, аркадами главного входа и круглыми башнями на углах главного фасада. Это здание Монетного двора, возникновение которого принято относить к 1724 г.

В начале XVIII в. финансовое положение России было очень сложным. Военные расходы, развитие государственной промышленности, колоссальный размах строительных работ обусловливали исключительную напряженность государственного бюджета. Например, в 1701 г. военные нужды поглотили 75 процентов (1964 тыс. рублей) из общего государственного бюджета в 2500 тыс. рублей, а в 1710 г. в бюджете, достигшем 3384 тыс. рублей, военные расходы составили 80 процентов.

Военные расходы, а также расходы, связанные с осуществлением прогрессивных реформ внутри страны, требовали соответствующих преобразований и в области финансовой системы. Правительство Петра I принимало для этого ряд мер. Усилилась разработка золотых, серебряных и медных рудников, был обеспечен перевес ввоза из-за границы золота и серебра над вывозом этих драгоценных металлов, резко возросли налоги, которые главной своей тяжестью падали на трудовое население страны. Для пополнения казны придумывались новые налоги, вроде налогов на погреба, на печные трубы, на топоры, на бороды и даже «на черные глаза по 2 алтына, на серые глаза по 8 алтын».

Наряду с этими мероприятиями немаловажную роль в осуществлении финансовой политики правительства сыграло упорядочение монетного дела.

К концу XVII в. оно находилось в хаотическом состоянии. Не существовало монет некоторых номиналов, по внешнему виду монеты были безобразны; но главное, их совершенно не хватало. Порой из-за недостатка разменной монеты серебряные копейки рассекались на две-три части, и эти обломки использовались в торговых операциях. Кое-где в провинции наряду с серебряными монетами в обращении находились заменявшие их куски тисненой кожи.

Проведенная Петром I денежная реформа явилась важным шагом в упорядочении монетной системы в России. Была, в частности, введена десятичная система (с соподчинением монетных единиц 1: 10 : 100). В настоящее время она принята почти во всех странах, но была введена там намного позже, чем в России (в 1792 г. – в США, в 1795 г. – во Франции и т. д.).

Уже с 1700 г. в России производилась машинная чеканка мелких медных монет, хотя одновременно с этим вплоть до 1718 г. продолжался выпуск монет старого образца, изготовлявшихся вручную – расплющиванием обрезков проволоки: серебряных копеек, денег («деньга» – полкопейки) и алтынов (3 копейки).

После переноса столицы в Петербург было решено, как говорилось в указе от 1719 г., «...денежные дворы из Москвы со всеми принадлежностями и с мастеровыми людьми и служители перевесть в Санктпетербург в будущем 720 году неотменно». Работу Монетного двора вначале предполагалось развернуть в стенах Шлиссельбургской крепости, однако уже в 1721 г. последовало распоряжение Петра: «...чтоб в денежном деле прибыльнее было и для лучшего усмотрения порядочной модели, золотую монету в С.-Петербурге делать в крепости».

Наряду с выпуском денег Монетными дворами в Москве, с 1724 г. началось изготовление серебряных монет в каком-то временном помещении Трубецкого бастиона, а затем, с 1755 г., после длительного перерыва и переоборудования помещений, в Петропавловской крепости приступили к чеканке и медных монет. В литературе об истории Монетного двора имеются указания о том, что в стенах крепости уже в конце первой четверти XVIII в. производилась чеканка и золотых монет из плашек, доставляемых из Москвы.

Начиная с 1765 г. Петербургский Монетный двор стал в России монополистом по чеканке золотых монет, а также серебряных рублей и полтинников. Однако чеканка серебряной монеты в Москве продолжалась вплоть до 1776 г.

В стенах Монетного двора было сосредоточено также изготовление орденов, медалей и тому подобных знаков отличия.

Рабочие Монетного двора трудились в исключительно тяжелых условиях. Во время работы они (как и солдаты, несшие караул) находились на казарменном положении, лишались права выхода из сырых мастерских. В первые годы существования Монетного двора все работы производились вручную, хотя и делались попытки использовать энергию ветра для прокатки металла и других тяжелых работ. С 1726 г. началось использование «конных машин».

Рабочие селились в районе Посадской слободы—неподалеку от крепости. В связи с этим возникло название Монетной улицы.

На рубеже XVIII  XIX вв. в связи с тем, что старые помещения Монетного двора обветшали и возникла необходимость использования новых технических достижений, приступили к возведению нового здания. Документ, относящийся к лету 1800 г., сообщает, что «строение Монетного двора в Петропавловской крепости производится с возможным успехом».

Автор проекта, по которому сооружалось современное здание, нашел остроумное архитектурное решение задачи строительства промышленного предприятия, вид которого по своему внешнему облику должен был напоминать постройку дворцового типа. В соответствии с проектом дымовые трубы были скрыты внутри угловых башен на фасаде здания. Этот замысел зодчего был нарушен в XIX в.

Установка паровых и других машин в новом здании несколько затянулась, и лишь после пятилетнего перерыва, в октябре 1805 г. предприятие возобновило свою работу.

Здесь, на Монетном дворе, в 1811 г. русским механиком И. А. Неведомским впервые в истории мировой техники была разработана конструкция рычажного пресса для чеканки монет. Чеканка советской монеты началась в 1921 г.

К числу лучших архитектурных сооружений крепости принадлежат воздвигнутые из серого гранита классически четкие по форме и декорированные четырехколонным портиком и фронтоном Невские ворота с Комендантской пристанью. Этот величественный парадный ход из крепости на Неву нынешний свой вид приобрел в 1787 г. после перестройки по проекту архитектора Н. А. Львова (автора проекта Петербургского почтамта).

Львов Николай Александрович (1751  1803) – деятель русской культуры XVIII в.: ученый, архитектор, поэт, график. Член Российской академии наук. В своих архитектурных произведениях дал своеобразную трактовку художественных принципов классицизма (Иосифовский собор в Могилеве, Невские ворота Петропавловской крепости, здание почтамта в Петербурге и др). Был членом литературного кружка Державина. Совместно с композитором Прачем составил классический сборник «Собрание русских народных песен с их голосами» (1790). Занимался также вопросами экономики, строительной техники, геологии.

Под аркой Невских ворот на врезанной в стену белой каменной плите во второй половине XVIII в. отмечалась высота подъема воды во время значительных наводнений. Нижняя линия на камне указывает уровень воды во время наводнения 1752 г., верхняя – 1777 г. Ниже этой плиты, у самой поверхности земли, на сером камне в конце XVIII в. была высечена надпись, указывавшая высоту воды во время наводнения 1788 г.

Комендантская пристань у Невских ворот носит свое название сравнительно недавно – с 60-х годов XIX в., когда у причалов ее стоял дежурный катер коменданта крепости.

Но Невские ворота служили не только декоративным целям. Через них ночами на гранитную Комендантскую пристань выводились из казематов узники для отправки судами в Шлиссельбургскую крепость или на Лисий Нос – «лобное место русской революции», как называли революционеры эту местность на берегу Финского залива. Здесь приводились в исполнение смертные приговоры.

КЛИМАТ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

Сыплет дождик большие горошины,

Рвется ветер, и даль нечиста.

Закрывается тополь взъерошенный

Серебристой изнанкой листа.

Н. Заболоцкий

До чего же неприветлива Нева в глухую осеннюю пору! Конечно, октябрь есть октябрь, и ничего тут не поделаешь. Но все же, глядя на вздувшуюся непроницаемую серую поверхность, на косматые волны, захлестывающие ступени спусков петербургских набережных и даже тротуары, чувствуешь себя на редкость неуютно. Невольно вспоминаешь три страшных наводнения, с какой-то удивительной закономерностью повторявшихся в 20-х годах трех последних столетий и унесших с собой столько жертв. А ведь такие наводнения были бичом здешних мест еще исстари, задолго до основания Петербурга. Поэтому-то в давние времена жители этого края (славянские и связанные с ними финские племена), селившиеся по берегам Невы, никогда не строили добротных жилищ. Наскоро сколачивались небольшие домики, почти хижины. При первых предвестниках близящейся бури они так же быстро разбирались. Бревна связывались в плоты, плоты толстыми канатами прикручивались к деревьям, а народ спешил укрыться на возвышенностях. Наиболее надежным убежищем служила Дудорова гора, где люди и отсиживались до той поры, пока не спадет вода.