Текст книги "Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века"

Автор книги: Петр Кошель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц)

В бараке усталые и продрогшие рабочие обступили котел, просовывая каждый свою чашку усатому унтеру, говорившему поминутно:

– Легче, ребята, осаживай!

Получивший порцию брел в барак, садился на нары и ел, помалкивая: пищу-де хаить нельзя – государева. Хлеб покупали на свои деньги, говорили, что в царский подмешивают конский навоз.

С двух концов горящие над парашами лучины едва освещали нары, тянущиеся в три яруса, щелястые, нетесаные стены и множество грязного тряпья, развешанного под потолком на мочальных веревках. Набив брюхо, кряхтя и крестясь, полз народ на нары, наваливал на себя тулупы, рогожи, тряпье и засыпал до утреннего барабана. У дверей всю ночь шагал солдат в кивере, с перевязью, с большой алебардой, покашливал для страху и время от времени вставлял новую лучину. Строго было заказано – не баловать, а пуще всего зря языком не трепать...

Камер-юнкер Берхгольц о рабочем дне Петра I:

«Государь встает очень рано, так что в три и четыре часа утра присутствует в Тайном совете. Потом идет на верфь, где смотрит за постройкой кораблей и даже сам работает, зная это мастерство превосходно. В девять или десять часов занимается токарной работой, в которой так искусен, что решительно ни одному художнику не уступит. В 11 часов кушает, но не любит прохлаждаться за столом, а после обеда, отдохнув немного по русскому обычаю, идет опять смотреть какую-либо постройку или другую работу. Вечером отправляется куда-нибудь в гости или на ужин, откуда, однако, спешит возвратиться, чтобы раньше лечь в постель. Петр любил ходить к своему мундкоху-шведу, куда собираются знатнейшие господа и офицеры, русские и немцы, за угощение каждый платит по червонцу. Царь не любит никаких игр и охоты, или других увеселений. Лучшее его удовольствие – быть на воде. Вода составляет его настоящую стихию, он целый день иногда проводит на яхте, буере или шлюпке, в этом он никому не уступает, разве только одному адмиралу Крюйсу. Однажды, когда Нева уже почти замерзла и незамерзшей воды осталось только перед дворцом на сто шагов, он не переставал, однако, плавать взад и вперед в каком-то кораблике до тех пор, пока было возможно. Когда Нева совсем замерзла, то он приказал вдоль берега прочистить дорогу шагов на сто в длину и на тридцать в ширину, и здесь каждый день катался по гладкому льду на буере. Лица, все служащие во флоте, если имеют до него просьбу, то должны говорить ему не ваше царское величество, а Моn Неег Schout by Nacht, после чего он выслушивает и просителя отсылает к адмиралу».

* * *

Стране нужен был флот. Еще не умолкли пушки на Неве, а на только что сооруженных верфях на Сяси и Свири уже поспешно строились первые боевые корабли. Это еще совсем малые суда, скорее лодки. Большие суда и нельзя было возводить за Ладожским озером, так как Невские пороги не позволяли вывести их в море.

И вот осенью 1704 г. со стапелей верфей у устья Сяси сошло около полуста кораблей, направившихся в Неву через Ладожское озеро.

Ладожское озеро капризно и бурливо. Шторм на нем – явление частое. И первая эскадра малых судов русского флота на Ладожском озере попала в сильный штормовой ветер. Шесть дней ветер трепал корабли. До Петербурга добралась только часть судов, да и то сильно поврежденная.

Этот случай заставил Петра задуматься над устройством судостроительных верфей ближе к заливу, к рейду кораблей. Осмотрены берега Невы, и Петр на заболоченном, покрытом девственным лесом северном берегу самого широкого протока Невы выбрал площадку, где раскинулось пять избушек безыменной деревушки, окруженных благоустроенным участком с выкорчеванными пнями, осушенной и распаханной землей.

На том месте, где сейчас стоит здание Адмиралтейства, и была в ноябре 1704 г. основана судостроительная Петербургская верфь. В журнале Петра I в этот день была внесена запись:

«Заложили Адмиралтейский дом и были в остерии и веселились, длина 200 сажен, ширина 100 сажен».

Адмиралтейство — место на берегу моря или реки, приспособленное для постройки различных кораблей.

Первоначальный замысел Адмиралтейской верфи, ее план и вся композиция принадлежат Петру I. «Сей верфь делать государственными работниками или подрядом как лучше и строить по сему, жилья делать мазанками прямыми без кирпича, кузницы обе каменные, амбары и сараи делать основу из брусья и амбары доделать мазанками, а сараи обить досками так как мельницы ветряные обиты доска на доску и у каждой доски нижний край обдорожить и потом писать красною краскою. От реки бить поженными сваями».

Первый построенный адмиралтейской верфью линейный корабль «Полтава» был спущен на воду в 1713 г. К летней кампании 1714 г. русский флот насчитывал уже 26 линейных кораблей, вооруженных 4274 пушками каждый, 8 фрегатов с 1832 пушками и 100 галер и скампавей.

По замыслу Петра Адмиралтейский дом представлял собой группу различных сооружений, из которых главные объединены в одно здание, распластавшееся широкой гигантской буквой П (покоем), раскрытой и обращенной своими концами к Неве. Внутри площадки вдоль ограждающего здания был прорыт канал, выходящий в Неву. На самой площадке располагались сараи, кузницы, а у Невы эллинги и стапеля для постройки кораблей «длиной от 60 до 70 футов» и различных мелких судов «от 20 до 50 футов».

В восточной части главного П-образного здания размещался канатный сарай в 350 футов длиной, в западное крыле – мачтовые, парусные, конопатные мастерские.

Так называемые мастеровые избы образовывали главную часть здания длиной в «200 сажен» (около 426 метров) и шириной в 23 фута (7,01 м).

После закладки Адмиралтейства к его строительству приступили немедленно, и летом 1705 г. контуры адмиралтейских построек уже отчетливо вырисовывались среди сильно порубленного вокруг леса. Южнее Адмиралтейства вырастали дома для морских чинов, светлицы для жилья адмиралтейских рабочих и мастеровых. Масштаб строительства был огромен. Леса на месте не хватало, поэтому его заготовка шла и на Охте, и в отдалении – по реке Тосна и даже в Новгородском уезде.

Нападения шведов на строящийся город все еще продолжались, главным образом с моря. Шведы значительно усилили свой флот. В связи с этим Петр принял решение о превращении возводимой Адмиралтейской верфи во вторую крепость на Неве, которая вместе с Петропавловской защищала бы Неву и делала ее непроходимой для вражеских судов.

Исполняя волю Петра, губернатор Петербурга А. Д Меншиков 24 июня 1705 г. письменно отдал распоряжение производителю работ на Адмиралтейской верфи И. Я. Яковлеву:

«Ныне для прихода неприятеля ведено сделать около Адмиралтейского двора палисад, вал земляной против образца, каков послан по нынешней почте к Роману Брюсу».

Главный комендант Петербурга Брюс получил чертеж крепости только 17 сентября и тотчас развернул спешную ее постройку. Уже через два месяца – 15 ноября – Яковлев рапортует Меншикову о том, что «при Санкт-Питербурхе на Адмиралтейском дворе милостию Вашею все хранимо и кроме того двора крепость строением совсем совершилась и ворота подъемные и шпиц и по бастионам по всем пушки поставлены и рогатками обнесены».

Адмиралтейская крепость была окружена обширной площадью – так называемым гласисом, – необходимой по стратегическим соображениям того времени. Открытое пространство перед валами и бастионами крепости давало возможность хорошего обзора местности, а главное – обеспечивало Адмиралтейскую крепость от пожаров, столь часто возникавших в деревянном Петербурге тех лет.

Адмиралтейский гласис  адмиралтейскийй луг  простирался на юг до самой речки Мьи, как называлась тогда Мойка, и в стороны на 300 метров. От гласиса расходились по разным направлениям дороги, первоначально проложенные в лесной чаще, а позднее превратившиеся в улицы и проспекты. Прямо против главного въезда в Адмиралтейство начиналась старая дорога на Новгород и далее на Москву. Теперь это Гороховая улица. Две другие дороги, отклонявшиеся к востоку и западу, шли соответственно на Охту и Псков и превратились в Невский проспект и проспект Майорова. От гласиса шли дороги и по берегу Невы, вдоль которых прежде всего началось строительство. В течение первых 15—20 лет они превратились в благоустроенные набережные с особняками и дворцами.

У канала, окружавшего Адмиралтейство, уже в 1717 г. получил начало и был прорыт новый канал вдоль нынешнего бульвара Профсоюзов, связавший Верфь с Новой Голландией – Портовыми складами. Вдоль этого канала расположилась Галерная слобода и канатные заводы.

Петр лично руководил строительством отечественного флота на Адмиралтейской верфи и следил за ее состоянием, тщательно оберегая от пожаров. С этой целью он периодически сам осматривал гласис и «страха пожарного для» повелел сносить расположенные близко к Адмиралтейству всякого рода стихийно возникавшие строения.

Трудно достоверно воспроизвести облик первоначальной Адмиралтейской верфи, поскольку старинные гравюры дают только приблизительное представление, и известно лишь одно раннее ее описание, относящееся к 1710—1711 гг.

«Морской арсенал или Адмиралтейство, обширное четырехугольное здание, окруженное рвом и валом, вооруженное пушками большого калибра, четверо крестообразно расположенных ворот ведут в это здание. Здесь строятся и оснащиваются все большие суда и припасены в значительном количестве нужного для этого материалы». Пушки были расставлены на пяти бастионах, из которых один посредине, против главных ворот, а остальные – по углам и концам крепости у Невы.

Адмиралтейство долго сохраняло свой крепостной облик, несмотря на то, что угроза вражеского нападения была полностью устранена после разгрома шведов под Полтавой в 1709 г. и занятием в следующем – 1710 г. – русскими войсками Выборга, где было захвачено 58 вражеских знамен. Кстати сказать, в ознаменование Полтавской виктории Петр 6 декабря 1709 г. собственноручно заложил на Адмиралтейской верфи крупный корабль «Полтава», оснащенный 54 пушками и сошедший со стапелей в июне 1712 г. А в 1710 г. в воды Финского залива из Адмиралтейской верфи был выведен 50-пушечный корабль, названный Петром «Выборг».

Полтавское сражение  в июне 1709 г. русские войска под предводительством Петра I разгромили шведские армии под командованием Карла ХII. Шведы потеряли убитыми более 9 тыс. человек, все пушки, более 2500 человек взяты в плен. Остатки деморализованной шведской армии были настигнуты русскими войсками А. Д. Меншикова у Переволочной на Днепре и взяты в плен. Раненый Карл ХII и изменник Мазепа едва спаслись бегством в Турцию. Сражение решило исход Северной войны 1700  1721 гг. в пользу России.

Петр даже во время поездки за границу продолжал следить за тем, как успешно возводится Адмиралтейство, и присылал с курьерами запросы к Меншикову, который в качестве-губернатора Петербурга обязан был следить за всем строительством города, в том числе и его верфи – Адмиралтейства. Меншиков в своих письмах подробно отчитывался о выполненном объеме строительства и держал Петра в курсе всех дел.

Характер построек и внешний облик первоначального Адмиралтейства начинает меняться в 20-х гг. XVIII в. Через 10 лет после основания крепости над главными воротами Адмиралтейской верфи возводится деревянный шпиль.

Петр, вернувшись из-за границы, весной 1719 г. осмотрел обветшавшие к тому времени старые адмиралтейские строения и предложил произвести расширение «Мастерских палат» и вести строительство из камня. С этого года заново возводятся по частям каменные магазины, склады и различные другие постройки; перестраивается модель-камера, строятся вновь эллинги, возводятся через канал, окружавший Адмиралтейство, мосты, а стенки самого канала укрепляются.

Для осуществления строительства только что учрежденная Адмиралтейств-коллегия привлекает ряд голландских мастеров-строителей, находящихся в ту пору в Петербурге. С мая 1719 г. достройку адмиралтейского шпица ведет голландский «шпицных и кровельных дел мастер» Герман ван Более – строитель шпиля Петропавловского собора. Этому мастеру Адмиралтейств-коллегия приказала «шпиц адмиралтейский достроить всякою столярною и плотничною работою и укрепить ему своими мастеровыми людьми и на оном шпице поставить яблоко и корабль и поверху его корону, доделать же внутри и с лица того шпица окошки, двери, цимзы, балясы и лестницы со всем в отделку самым добрым и чистым мастерством…».

Шпиль был обит железом, а сама башня украшена деревянными колоннами с резными капителями, кронштейнами и четырьмя фигурами орлов сложной резной работы. Все эти украшения исполнялись группой русских мастеров – Иваном Шпаком, Иваном Сухим с товарищами. Вместе с ними на равных началах работал иностранец, резной мастер Никлас Кнак, выписанный из Голландии адмиралом Крюйсом в 1704 г. для художественного оформления строящихся в Петербурге кораблей.

На Адмиралтейском шпице в 1721 г. устанавливаются часы, в устройстве которых участвовали слесарь Герасим Иванов и капрал Пимен Куликов.

Тогдашнее описание Адмиралтейства оставил нам уже упоминавшийся камер-юнкер Берхгольц в своем дневнике, который вел он со дня приезда в Петербург в 1721 г.:

«Оно имеет внутри большое, почти совсем четырехугольное место, которое с трех сторон застроено, а с четвертой открыто на Неву, где корабли строятся, а потом спускаются на воду. Против открытой стороны находится большой въезд или главные ворота, над ними устроены комнаты для заседания Адмиралтейств-Коллегий и поднимается довольно высокая башня. . .

Подле здания стоят большие кузницы. В одном из флигелей устроена обширная зала, где рисуют и, если нужно, переписывают мелом вид и устройство всех кораблей, назначенных к постройке. Вне и внутри Адмиралтейского здания наложено множество корабельного леса всякого рода, но еще большое его количество лежит в ближайших каналах, откуда его берут по мере надобности. Все это огромное Адмиралтейство обведено снаружи валом с бастионами со стороны реки, которые окружены довольно широким и глубоким каналом, и с внутренней стороны обрыто небольшим рвом».

Далее Берхгольц добавляет о том, что они «пришли потом в Флаговый зал, где приготовлена была закуска. В этом зале развешаны под потолком все флаги, знамена и штандарты, отнятые в продолжение последней войны у шведов».

Андреевский стяг – флаг на корме судна в русском военно-морском флоте. Введен Петром I в 1699 г. в честь ордена св. Андрея Первозванного. Полотнище с голубым крестом по диагоналях было сначала трехполосное – бело-сине-красное, затем – одного из этих цветов, с 1712 г. – только белое.

Число трофейных знамен в Адмиралтействе было велико, ибо русский молодой флот за годы войны со Швецией сражался доблестно. Только одна победа нашего галерного флота у Финского мыса Гангута над одним из старейших и сильных флотов мира – шведским, 27 июля 1714 г., принесла множество трофеев, так как вражеские суда были не только разбиты, но и пленены, и 9 сентября шведские галеры, шхерботы и фрегат были торжественно введены в Неву при звуках салюта в 151 выстрел из пушек Адмиралтейства и Петропавловской крепости.

Манкиев (Манкеев) Александр Ильич (ум. 1723) – один из первых русских историков, автор «Ядра Российской истории» (1770). Участвовал в заключении Ништадтского мира 1721 г. и был секретарем русского посольства в Стокгольме.

Блестящая Гангутская виктория была одержана при непосредственном участии Петра I на судах, построенных на Адмиралтейской верфи, и она позволила сказать Петру гордые слова: «Ныне кроме многих побед на земле, России и на море слава есть».

В этот год, 26 октября, на воду был спущен с Адмиралтейства еще больший корабль в 64 пушки под названием «Нарва».

Северная война со шведами закончилась миром, подписанным в сентябре 1721 г. в Ништадте в Финляндии. За Россией были закреплены земли Прибалтики и часть Финляндии (Выборг, Кексгольм).

Северная война 1700  1721 гг. – война России против Швеции за выход к Балтийскому морю. В XVI  нач. XVII вв. Швеция захватила русские земли, прилегающие к Финскому заливу и отрезала Россию от морских торговых путей, что сдерживало ее экономическое и культурное развитие. В 1699 г. Петр I заключил союз с Данией и курфюрстом Саксонии (он же польский король) Августом II против Швеции. В феврале 1700 г. саксонские войска введены на территорию герцогства Гольштейн (союзник Швеции). В июне 1700 г. шведский король Карл высадил десант около Копенгагена и заставил Данию заключить мир. В августе Россия объявила войну Швеции. Русские войска (ок. 35 тыс.) осадили Нарву, но в битве были побеждены. Карл ХII выступил против Саксонии, вторгся в Польшу. Петр I использовал передышку для усиления армии и создания флота. В 1701 г. русские войска возобновили военные действия, в 1702 г. взяли крепость Нотебург (Орешек), в 1703 г. – Ниеншанц, Ям, Копорье, в 1704 г. – Дерпт (Юрьев), Нарву, Ивангород и вышли к Балтийскому морю. В 1703 г. основан Санкт-Петербург и крепость Кроншлот (Кронштадт).

Зимой 1704  1705 гг. Петр сосредоточил около Полоцка 60-тысячную армию, войска под командованием Б. П. Шереметева послал в Курляндию, в июле 1705 г. двинулся на Вильно, оставил там значительные силы и с частью войск пошел на помощь Шереметеву. К осени 1705 г. русские войска заняли Митаву и Бауску. В сентябре 1705 г. Петр собрал главные силы (35 тыс.) возле Гродно и, передав командование Августу II, уехал в Москву. В январе 1706 г. Карл блокировал 30-тысячный гарнизон в Гродно. Август отступил в Саксонию, часть русской конницы отошла к Минску. В сентябре 1706 г. Август заключил сепаратный мир со Швецией. Россия осталась без союзников, ее главные силы отошли из Волыни к Полесью. В июне шведские войска подошли к Минску, переправились через Березину и частично разбили на Могилевщине русскую армию. Русские отошли за Днепр. Карл занял Могилев и двинулся на Смоленск, но потом повернул на Украину, чтобы соединиться с отрядами изменника гетмана Мазепы. На помощь ему из Риги выступил 26-тысячный корпус Левенгаупта. У деревни Лесная на Могилевщине Левенгаупт был разбит, потерял обоз и привел к Карлу лишь 6 тыс. солдат. Карл решил идти на Москву с юга через Полтаву. В июле 1709 г. в Полтавской битве шведская армия была разбита. Эта победа стала переломным пунктом в С.в. Был возобновлен союз России с Данией, Речью Посполитой и Саксонией (позднее присоединились Ганновер и Пруссия); военные действия переместились в Прибалтику и Сев.Германию. Ставленник Карла ХII в Речи Посполитой С. Лещинский (король с 1704) бежал в Швецию. В 1710 г. русские войска заняли Лифляндию и Эстляндию, русский флот получил выход из Финского залива. Карлу удалось вовлечь Турцию в войну против России. Русско-турецкая война 1710  1713 гг. оттягивала значительные силы русских войск и сдерживала активные действия против Швеции. В 1713 г. русские войска заняли Гельсингфорс и Або, в результате победы над шведским флотом – Аландские острова и создали непосредственную угрозу Стокгольму. Русские корабли контролировали Балтийское море, в мае 1717 г. высадили десант на о-ве Готланд. В мае 1718 г. начались переговоры о мире (так называемый Аландский конгресс), проходившие успешно до гибели Карла ХII. Его сестра Ульрике Элеонора, занявшая трон, под влиянием Англии и Франции прекратила переговоры и возобновила военные действия. В 1719  1720 русские десанты трижды высаживались в Швеции, подходили к Стокгольму; в августе 1720 г. после Гренграмского боя был заключен мирный договор, в результате Россия вернула свои земли, закрепилась на побережье Балтийского моря от Выборга до Риги.

Празднование Ништадтского мира сопровождалось преподнесением Сенатом и Синодом Петру I нового титула «императора». Ликующий Петербург приветствовал императора Петра и успешное завершение Северной войны пальбой с Адмиралтейской и Петропавловской крепостей и 125 галер, стоявших тут же на Неве.

Многие официальные бумаги начала XVIII в. содержат титул Петра. Вот он: «Поспешествующею милостию мы, пресветлейший и державнейший великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя России, самодержец московский, киевский, владимирский, новгородский, царь казанский, царь астраханский, царь сибирский, государь псковский и великий князь смоленский, тверский, югорский, пермский, вятский, болгарский и иных, государь и великий князь Новагорода, Низовские земли, черниговский, резанский, ростовский, ярославский, белозерский, удорский, обдорский, кондинский и всея северныя страны повелитель и государь Иверские земли, карталинских и грузинских князей, и Кабардинские земли, черкасских и горских князей, и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных, отчич и дедич и наследник и государь и обладатель».

В день празднования Ништадского мира Петр сказал, подняв бокал: «Надеясь на мир, не подлежит ослабевать в воинском деле».

Балтийский флот с каждым днем укреплялся и пополнялся все большим числом судов, беспрерывно сходящих с Адмиралтейской верфи. При Петре здесь было построено более 40 больших кораблей. Сама верфь с каждым годом расширялась и совершенствовалась. Каналы облицевали плитным камнем, территорию вокруг Адмиралтейства замостили, были расширены и перестроены сами корпуса здания.

Вот как описывает тогдашнее Адмиралтейство датский посланник Юст Юль:

«Нас пригласили в Адмиралтейство, где ожидал царь. Пройдя мост на канаве и ворота, мы вошли через сени в громадное помещение, где строятся корабли; здесь мы осматривали нововыстроенный большой, красивый корабль, затем отправились в кузницу, где было 15 горнов и при каждом 15 кузнецов с мастером. Оттуда мы прошли через другой канал к большому трехэтажному дому, выстроенному в виде треугольника на прусский манер. Царь ходил с нами по разным магазинам, находящимся в этом здании; мы осматривали все корабельные принадлежности: были там канаты, вощеные, смоленые, намазанные разным жиром; некоторые были толщиной в половину человека, гвозди для прибивки досок лежали большими кучами и т. д. Несколько палат завалены были большим количеством тяжелого, как олово, дерева, привезенного из Ост-Индии; царь говорил, что если бы у бояр его было столько дерева, то ему хватило бы его на два года. Это дерево употреблялось для выделки колес, вращающих канаты; далее царь нам показывал несколько других вещей; затем в двух комнатах мы увидали множество меди, взятой у шведов, и царь при этом сказал послу, что это шведы ему пожаловали. Гости после отправились в галерею, находящуюся в среднем этаже, где адмирал Апраксин угощал нас одними корабельными блюдами, т. е. копченой говядиной, языком, морскими рыбами и т.д.; давали и полпиво, очень холодное. В это время на башне играла музыка. Посидев немного, мы отправились в коллегии, где было много молодежи. Там столы накрыты были зеленым сукном, на стенах развешаны зеркала, чертежи, гравюры. Преподаватель здесь объяснял военное искусство. Отсюда мы сошли к каналу, в котором стояло несколько судов с насосами. Потом пошли в комнату, где была библиотека, в которой были большие запасы разного рода бумаги, белой, серой, черной. Несколько комнат было занято готовым платьем разного цвета на 24000 человек. Затем пошли мы через канал, где живут разного рода ремесленники, видели, где цирюльники приготовляют мази и пластыри для ран, было здесь около восьмисот портных, работающих над парусами. Было там тоже здание большое и широкое на сваях, в два этажа; здесь готовили модели кораблей. Вечером, когда стал идти дождь, мы отправились в комнаты, где было много вина и пива и где начальник кораблей Головин нас угощал. Он носит постоянно золотой циркуль, украшенный драгоценными камнями, в знак своего достоинства. Царь его на каждом пиру сажает с собой рядом, пьет за его здоровье и делает с него гравюры. Во время пира царь привстал и, кланяясь, налил вино, ходил и раздавал нам всем рюмки, исполняя свою обязанность так, как если бы не сделал этого, то должен был бы уплатить штраф».

Для ведения работ привлекались опытные и известные строители и архитекторы. В 20-х гг. XVIII в. – это по преимуществу иностранцы из различных европейских стран. Из Голландии в 1720 г. в Россию приезжает архитектор Ван-Звитен, приглашенный русским послом князем Куракиным. Он строит в Петербурге по указанию самого Петра «Новый Летний Дом» у Летнего сада, Подзорный дворец на Островке у Екатерингофа, дворец и ряд построек в Дальних Дубках. В Адмиралтействе он работает в с 1722 по 1726 г. В этот период здесь ведется перестройка такелажной и четверти адмиралтейских каменных магазейнов, осуществляемых «по чертежу и указанию архитектора Ван-Звитена добрым и твердым мастерством по голландскому манеру».

В 1722 г. он предлагает Адмиралтейств-коллегии проект и смету «на построение в Адмиралтействе меж кораблями каменных пяти палат с сенцами».

В 1726 г. Ван-Звитен от работы отстраняется и на его место Адмиралтейств-коллегия назначает другого иностранного архитектора – итальянца Гаэтано Киавери. Итальянский зодчий приехал в Петербург около 1720 г. За все время работы в России он не смог завоевать сколько-нибудь значительного положения, но все же оставил здесь некоторые из своих произведений. Из них наиболее значительным является библиотечный зал в Петровской кунсткамере.

Киавери в Петербурге работал главным образом под руководством и в качестве помощника известного итальянского архитектора Микетти.

В Адмиралтействе Киавери занимается наблюдением за различными ремонтными работами и перестройкой части каменных магазинов, осуществляемых по его проекту. В начале 1728 г. Гаэтано Киавери был отстранен от работы в Адмиралтействе и уехал из России.

Наряду с архитекторами Ван-Звитеном и Киавери с 1722 г. к строительству верфи привлекается крупнейший зодчий Петербурга – Доменико Трезини. Ему поручается «генеральное смотрение» над всеми строениями Адмиралтейства, в том числе и над постройками, осуществлявшимися под руководством Ван-Звитена. Он становится главным архитектором Адмиралтейства.

Трезини всё больше втягивается в строительство Адмиралтейства, которым руководит одновременно с другими постройками Петербурга: Петропавловским собором, зданием Двенадцати Коллегий, «Гошпитали» на Выборгской стороне и второго Зимнего дворца. Адмиралтейств-коллегия требует от Трезини советов, чертежей и смет ряда построек верфи: кузницы, четвертой части магазейнов и других.

Следует отметить, что Ван-Звитен, Киавери и даже Трезини уделяли скучному утилитарному строительству Адмиралтейских магазейнов, кузниц, эллингов и каналов совершенно недостаточное внимание. Адмиралтейств-коллегия все эти годы выражает явное недовольство их работой, часто обращается к ним с письменными напоминаниями об их обязанностях, зачастую прибегая даже к помощи городовой канцелярии, в ведении которой находились приезжие мастера, а порой добиваются прямых личных распоряжений царя.

В этом отношении типична запись в журналах Адмиралтейств-коллегии в июле 1722 г.: «Приказали архитектору Степану Фоншвитену (Ван-Звитену) послать его императорского величества указ, дабы он у строения в Адмиралтействе каменных новых магазейнов был и показывал делать подрядчикам по предложенному его архитектора чертежу, а от городовой канцелярии присылки помянутого Фоншвитена требовать немедленно».

Адмиралтейств-коллегия – гос. орган управления военно-морским флотом в 1718  1827 гг. Ведала верфями, полотняными и канатными заводами, строительством гаваней и портов, вооружением и снабжением флота.

В результате Адмиралтейств-коллегия в октябре 1727 г. принимает решение о приглашении в Адмиралтейство постоянного русского архитектора из числа «ныне прибывших из чужестранных государств, обучившихся архитектурному делу российской нации» с тем, чтобы «поведено б было ведать ему токмо одни адмиралтейские строения, а другими не обязывать, дабы в адмиралтейских строениях остановки не происходило».

И вот в апреле 1728 г. к строительству привлекается русский зодчий – талантливый самородок, пенсионер Петра Первого—Иван Коробов, недавно приехавший из Голландии, где он совершенствовался в области архитектуры.

Иван Кузьмич Коробов родился в 1700 г. Шестнадцатилетним мальчиком, по приказанию Петра I, в числе двух десятков даровитых русских юношей он был отправлен за границу для «обучения художествам». Коробов с тремя другими товарищами, Устиновым, Мордвиновым и Башмаковым, «в Антверпене и в других местах здесь, в Голландия, учился гражданской архитектуре, также делать слузы (шлюзы), сады заводить, и как здесь под фондаменты сваи бьют, которые свое дело изрядно знают и в России служить могут». Такой отзыв дает в своей реляции голландский агент Петра I фон дер Бург при отправке мастеров в 1727 г. в Петербург.

Таким образом, Коробов вернулся в Россию в 1727 г. широко образованным и приобревшим практический опыт инженером-архитектором.

Он построил в Кронштадте деревянную Андреевскую церковь, но главное внимание его сосредоточивалось на Адмиралтействе. Здесь надо было ему не только достраивать корпуса, начатые Трезини, но и строить по своему проекту новую – последнюю четверть магазейнов, всем постройкам придать известное единство, приводить в нужный порядок каналы.

В 1731 г. Адмиралтейств-коллегия решает: «На Адмиралтейском шпицу, где имеется набатной колокол для лучшего звуку, окна сделать по рассуждению архитектора Коробова». Этот колокол к апрелю 1731 г. был отлит в Главной Артиллерии и тотчас поднят на башню. Он стоил 76 рублей и, как гласит надпись на нем (колокол до сих пор находится на башне Адмиралтейства), весит 59 пудов.

Осмотрев Адмиралтейскую башню и шпиль, Коробов установил, что башня пришла в ветхость, и настоял на ее перестройке. Авторитетная комиссия в составе Доменико Трезини, Еропкина и самого Коробова решила, что возможно временное крепление шпиля, но Адмиралтейств-коллегия получила указ царицы Анны Иоанновны, в котором она потребовала: «Адмиралтейскую башню, на которой шпиц за ветхостью разобрать и для прочности впредь сделать вновь всю каменную, и шпиц поставить же…».

Еропкин Петр Михайлович (1698  1748) – архитектор. Под его руководством был составлен генеральный план Петербурга, он создал первый в России архитектурно-строительный трактат «Должность архитектурной экспедиции» (1737  1741). Казнен за выступление против бироновщины.

Адмиралтейств-коллегия предложила Коробову составить проект новой каменной башни и «учиня чертежи подать в Коллегию немедля», а к разбору старой башни приступить тотчас же, удалив с башни часы, колокола, а из Адмиралтейского зала «под шпицею завоеванные шведские флаги и вымпелы и знамена иметь до указа в хранений в магазейнах».