Текст книги "Мрачные ноты (ЛП)"

Автор книги: Пэм Годвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Сейчас же я наслаждаюсь нашими короткими моментами перед сном, теми ничтожно быстротечными отрезками времени, когда она прижимается своим телом ко мне. С уютно устроившимся в наших ногах линяющим комком шерсти, мы делимся нашими впечатлениями о прожитых днях, какими-то спонтанными откровениями, пока Айвори не улетает в царство Морфея, в то время как я лежу, обнимая ее, не в состоянии сомкнуть глаз из-за трех вещей, терзающих мой разум.

Во-первых, сегодня уже четверг, а Джоанна так и не дала о себе знать. Она могла хотя бы позвонить или написать. Что-то подсказывает мне, что, если бы ребенок действительно был моим, ей бы ничего не помешало предоставить мне доказательства еще несколько месяцев назад. Она же вынуждает меня ждать, играя на моих нервах и пытаясь манипулировать.

Во-вторых, по моей просьбе, отец ускорил процесс с анализами Айвори, и результаты появятся у меня на руках со дня на день. Как только получу подтверждение, что Айвори абсолютно здорова, я смогу не отказывать себе в удовольствии трахнуть ее уже на следующей неделе. Я знаю, что она уверена в своей готовности и до сих пор не использовала стоп-слово. Интересно, когда я овладею ею, Айвори будет лежать подо мной, как делала это с каждым из чертовых придурков, и молча ждать, когда это все закончится? Или же со мной это будет ее сознательный выбор принадлежать мужчине полностью?

Мне нужно хоть раз подвести Айвори к черте и заставить преодолеть ее. Тогда я обрету понимание.

И последнее, что тревожит меня, это Лоренцо Гандара. Реализовывая свой план по устранению его как угрозы для Айвори, я устал ждать, когда в этом деле, наконец, будет поставлена точка. Ожидание сводит с ума, вынуждая меня сомневаться в том, правильную ли тактику я выбрал. Возможно, мне стоило действовать в этом вопросе более жестко, без всей этой юридической волокиты.

Усугубляет ситуацию то, что Айвори постоянно спрашивает меня о нем. Каждый чертов день. Я не скрываю от нее текущего положения дел, но я утаил от нее тот факт, что если вдруг что-то застопорится, то я просто убью этого ублюдка своими руками.

Я сомневаюсь, что она закрыла бы на это глаза, если это может помешать ее мечте. Айвори очень амбициозна. Она идет по жизни с девизом «нет ничего невозможного» и ее цель сейчас Леопольд. Сейчас я не хочу вероломно ломать это и нарушать равновесие между Айвори, мной и деканом, но как только придет время, нам придется столкнуться с не самыми простыми решениями.

Из позитивного, Прескотт Ривард, похоже, идет навстречу. Я поручил наблюдение за ним моему частному детективу, все его телодвижения и звонки отслеживались и обо всем докладывалось мне. Никаких попыток отомстить.

Пятница становится переломным днем.

День начинается с беспрерывной череды звонков и сообщений. Груда информации лишает меня возможности толком читать лекции, поэтому я нагружаю студентов заданиями, а сам ухожу с головой в телефон. Все этой время Айвори с интересом наблюдает за мной, ее брови вздернуты вверх, словно она задает мне немой вопрос: что, черт возьми, происходит? Что-то подозревает.

Я одариваю ее суровым взглядом, хотя едва держу себя в руках. К тому времени, как раздается звонок, я больше не в силах контролировать свои проклятые порывы.

Как только последний из студентов выходит из аудитории, я захлопываю дверь, выдергиваю Айвори из-за парты и прижимаю к ближайшей стене.

Она всхлипывает, а ее ноги едва касаются пола.

– Что ты...?

Хладнокровный и подгоняемый желанием, я атакую ее рот, буквально пожирая ее губы, мои руки шарят по ее телу, поглаживая, сжимая, удерживая. Мой пульс зашкаливает, а член твердеет. Больше не хочу ждать. Я чертовски нуждаюсь в ней.

– Кто-нибудь... может... увидеть, – выдыхает она между поцелуями, не сводя глаз с окошка в двери, но, тем не менее, прижимаясь все ближе ко мне.

Я прикусываю ее губу, упиваясь ощущением ее тела.

– Сегодня никаких уроков. Ступай домой и жди меня там.

Превозмогая себя, я выпускаю ее и с объятий и возвращаюсь к столу.

– Что случилось? – Она не сводит с меня своих широко открытых глаз, не сходя с того места, где я ее оставил. – Это из-за?..

– Я же сказал, что делать, – шепчу я сквозь зубы.

Отвернувшись от нее, я складываю свои вещи в сумку, сгорая от едва преодолимой потребности. Если Айвори не исчезнет прямо сейчас, я возьму ее прямо у этой гребаной доски.

Как только ее шаги затихают в коридоре, я поправляю свои восставший член, заправляя головку под ремень, чтобы сделать эрекцию менее заметной. Затем следую за Айвори, держась на расстоянии. Выйдя на улицу, наблюдаю, как она пересекает парковку и наконец-то садится в свой «Порше». Нечто подобное мне приходилось переживать каждую ночь. Но уже сегодня все изменится.

Сегодня, всем ожиданиям будет положен конец.

Три минуты езды ощущаются словно три часа. Я спешу на кухню и застаю Айвори в обнимку с Шубертом, уткнувшимся ей в шею.

Она прикусывает губу, а в ее больших карих глазах любопытство смешивается с настороженностью.

– Ты получил результаты?

Она про тест на отцовство? Или про анализ крови? Что бы ни она имела в виду, я слишком на взводе, чтобы вдаваться в подробности.

Я делаю шаг вперед, пересекая пространство кухни.

– Ребенок не мой.

Она зарывается лицом в мохнатую спину Шуберта.

– Не делай так. – Я вновь сокращаю расстояние между нами, улавливая ее учащенное дыхание. – Не смей прятаться от меня.

Опустив кота на пол, она поглаживает его, а затем выпрямляется, встречаясь со мной взглядом. Губы Айвори поджаты, но глаза блестят.

– И ты... рад этому? Или же ждал, что?.. – Огонь в глазах гаснет, а голос начинает дрожать. – Что это твой ребенок?

Два месяца назад я был повержен осознанием того, что Джоанна так подло обманула меня, пустив под откос наши отношения. Что изменилось сейчас? Я парю от ощущения свободы и, главное, что движет мной, – это благодарность. Благодарность за то, что она оказалась предательницей. Если бы Джоанна не являлась таковой, то я до сих пор был бы рядом с ней, так и не поняв, что истинная, самая настоящая любовь плещется в карих глазах и живет в самоотверженном юном сердце семнадцатилетней девушки.

Еще пару шагов, и я останавливаюсь. Всего метр между нами. Мне необходимо рассказать Айвори все остальное, прежде чем прикоснуться к ней. Прежде чем потерять контроль над собой.

– Я хочу ребенка. Если честно, то даже не одного. Когда-нибудь. Очевидно, не скоро. С тобой.

Она касается пальцами своих губ, когда с них срывается встревоженный вздох.

– Лоренцо задержан.

Айвори не скрывает волнения и опирается на столешницу позади себя, глубоко дыша.

Ему вменяют грабежи, торговлю наркотиками и вооруженное нападение. Нанятое мной частное сыскное агентство тщательно следило за ним, а потом передало всю собранную информацию в полицию и добилось того, чтобы он был арестован.

На глазах Айвори навернулись слезы, а ее руки нервно задрожали.

– На сколько?

– Учитывая количество преступлений, ему придется провести за решеткой довольно долго. Залог установлен аж в двести тысяч долларов.

Она кивает, и у нее на лице вырисовывается неуверенная улыбка.

– Спасибо.

Айвори тянется ко мне, но я пресекаю ее порыв, стискивая зубы. Я хочу ее. Слишком.

Замешкавшись, она проводит языком по своим губам.

– Ты поверил в меня, когда даже моя собственная семья повесила на меня ярлык шлюхи и лгуньи. Я бегала от него на протяжении четырех лет, а ты вычеркнул его из моей жизни всего за неделю. – Она смотрит на меня и ее глаза преисполнены благодарности. – Эмерик, ты сделал для меня то, чего никто не смог сделать.

Айвори не уточняет, о чем именно идет речь, но я способен читать между строк. Я помог ей почувствовать себя в безопасности.

– Я не хотел бы останавливаться на достигнутом. – Опираюсь на столешницу, не сводя глаз с Айвори. – Я жажду, чтобы он понес наказание и за изнасилование, Айвори. Но, если ты вдруг передумаешь давать показания, я поддержу тебя в твоем выборе.

– Нет! – Ее челюсть напрягается. – Я готова идти дальше.

Она боится, что рано или поздно он все же доберется до нее, и, если честно, я тоже. Лоренцо неизбежно выйдет на свободу, и мне придется решать эту проблему, потому что я не хочу, чтобы Айвори хоть как-то тревожило это. В любом случае, несколько лет, что он проведет за решеткой, она в безопасности.

А сейчас переходим к лучшему известию, которое я получил сегодняшним утром... Я преодолеваю последний метр между нами и нависаю над ней, легко скользя костяшками пальцев по ее руке.

Она вздрагивает, но не отводит взгляд.

Завожу руки за нее и обхватываю ее запястья. Развернув Айвори лицом к стойке, я прижимаю ее ладони к дверце шкафчика над ее головой.

– Никаких движений руками.

Она игриво улыбается, глядя на меня через плечо.

– А что будет, если я не послушаюсь?

Дерзкая. Я шлепаю ладонью по ее аппетитной заднице.

Айвори приподнимается на цыпочках, вскидывает голову и вскрикивает от неожиданности. Но ее руки остаются на месте.

– Какая послушная девочка, – шепчу я ей на ухо, от чего ее тело трепещет.

Ее реакция чертовски заводит. С первого дня нашего знакомства я был строг и держал нас в узде, но сегодня наконец-то я планирую избавить нас обоих от болезненного ожидания.

Если только она не воспользуется стоп-словом.

Как безмолвное напоминание, накрываю ее руки своими, прижимая их к деревянной поверхности. Затем продвигаюсь ниже по ее обнаженным запястьям, мои пальцы гладят ее кожу, а потом соскальзывают на изгибы груди.

Казалось бы, Айвори стоит неподвижно, но все же ее тело слегка покачивается, когда она подается навстречу моим прикосновениям. Ее голова слегка повернута в мою сторону, а глаза вкрадчиво следят за каждым моим движением.

Мои руки следуют по плотному материалу ее черного платья, обрисовывая контуры мышц и бедер под ним. Достигнув подола, я задираю его вверх, так что ткань собирается на ее талии, поверх упругих ягодиц.

Она бросает на меня мимолетный взгляд, но как только мои губы касаются ее плеч, ресницы Айвори опускаются вниз. С ее губ слетает стон, а голова поникает между поднятыми руками.

Присев на корточки позади нее, обхватываю ладонями ее смачные подтянутые ягодицы. Черные кружевные трусики на ней заставляют мою кровь кипеть. Жаль, что это последний раз, когда она надела их для меня.

Запускаю большие пальцы под крошечные полоски на ее бедрах и дергаю изо всех сил.

Звук рвущегося кружева заставляет ее вздрогнуть.

– Я куплю тебе еще сотню таких же и сорву их все с твоей чертовски красивой задницы.

Поднявшись, завожу свои руки вперед и скольжу подушечками пальцев по внутренней стороне ее бедер. Трепет в ее теле, стоны и придыхания отдаются у меня между ног, делая меня болезненно твердым.

Когда моя ладонь оказывается на мягких волосках на ее лобке, я слегка пощипываю их. Айвори прикусывает губу, соблазнительно шипя.

Мое сердцебиение учащается. Я прижимаюсь грудью к ее спине, раздвигаю ее ноги и провожу пальцем меж половых губ.

Айвори кладет свою голову мне на плечо и она пытается поймать своими губами мои. Я отклоняюсь от нее, щекоча губами ее подбородок, спускаясь вниз по шее и согревая ее кожу своим дыханием.

– Боже, Эмерик, я никогда не ощущала ничего подобного.

– Ш-ш-ш. – Я покусываю ее плечо, давая ей почувствовать свои зубы, язык и жар, исходящий от меня.

Она запрокидывает голову, открывая шею для моих поцелуев. Я играю языком с мочкой ее уха, слегка покусывая, а затем погружаю свои пальцы во влагалище Айвори. Святые угодники, какая же она горячая, влажная и тугая.

Она шипит и трется задницей о мой восставший ствол, превращая мои дразнящие прикосновения в рычащую потребность. Наши тела двигаются синхронно, словно мы трахаемся без проникновения. Мой член сдерживают только брюки.

Я орудую пальцами в ее влажном лоне, которое сжимается, даря мне наслаждение.

– Ты чиста, Айвори.

Ее руки скользят по дверце шкафчика.

– Чиста?

– Я про результаты твоих анализов. – Мои пальцы перемещаются к ее анусу. – Мы оба чисты.

Ягодицы Айвори напрягаются.

– Мы собираемся?.. – Ее дырочка сжимается под моими надавливающими движениями. – Нет! Только не туда. – Ее дыхание сбивается. – Что ты делаешь?

– Я собираюсь взять тебя, Айвори. Прямо сейчас. – Я трусь о ее ягодицы, водя пальцем по промежности и надавливая на тугое кольцо. Я сгораю от желания вторгнуться туда, трахнуть каждую дырочку в ее теле.

Неистово сжимая ее бедро, я увеличиваю напор, в попытках проникнуть внутрь.

С ее губ срывается крик, и она убирает руки со шкафа.

– Скрябин.

Я резко отстраняюсь, поднимая руки в воздух, в то время как мой пульс зашкаливает.

– В чем дело, Айвори?

Черт возьми, она воспользовалась стоп-словом. Она произнесла это проклятое слово.

Ее всю трясет, тело по-прежнему согнуто над столешницей, бедра сжаты, а руки лежат на груди.

– Я не... не могу.

Меня накрывает разочарованием, яростным и беспощадным. Абсолютно нерациональным. Я стараюсь держать себя в руках, заглушая это и пытаясь вникнуть в суть.

– Поясни, – как можно спокойнее прошу я.

– Только не... – Она расправляет подол платья и смотрит на меня глазами, полными ужаса. – Только не там.

– К тебе кто-то прикасался там?

Айвори опускает глаза и складывает руки на груди, замыкаясь в себе.

Ярость сочится по моим венам, подобно пылающей лаве. Я не пытался заглянуть так глубоко, чтобы изучить все шрамы, но очевидно, что кто-то взял ее против воли. Возможно, он даже был не один.

Мое сознание рисует безобразные картины, порождая во мне желание убивать.

– Значит, никакого анального секса. – Сжимаю руки в кулаки и делаю шаг вперед. – Это твое единственное табу?

– Я не могу, Эмерик. – Она пятится от меня, пока не упирается в столешницу. Ее лицо преисполнено боли. – Прошу тебя, не вынуждай меня делать этого.

Внутри меня все сжимается. Неужели она думает, что я пойду против ее воли?

– Айвори. – Еще один шаг навстречу. Мой голос хрипит от мучительного сочувствия: – Я не трону тебя там. Обещаю.

Она бросает взгляд в сторону двери. Ее тело дрожит. Похоже, она собирается бежать.

– Посмотри на меня, – шепчу я и жду, когда она подчинится. – Это твой единственный предел?

Прошу тебя, скажи, что это так. У меня не было сомнений, что она жаждет секса со мной. Как, черт возьми, я мог так заблуждаться?

– Я... я... не знаю...

С трудом дыша, останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки, уважая ее личное пространство. Но отступать не в моих правилах. Мать вашу, я не готов так просто сдаться.

Сейчас именно она диктует правила, и, черт возьми, я сделаю все, чтобы быть уверенным, что Айвори понимает это.

– У тебя есть два варианта. Первый. Ступай прямо по коридору, сядь за пианино и жди, когда мы начнем урок. Второй. Поднимайся наверх в спальню, сними с себя все и жди, пока я трахну тебя. – Я стараюсь не давить на нее, но мой тон уверенный. – Никакого анала, Айвори. Клянусь.

Обхватив себя руками, она потирает плечи, все еще не решаясь встретиться со мной взглядом.

– Что бы ты ни выбрала, это не повлечет за собой никаких обид и никак не повлияет на наши отношения. Понимаешь? – решительно заявляю я.

– Да, – неуверенно шепчет она в ответ.

– А теперь, ступай.

Как только она исчезает с моих глаз, я разворачиваюсь к столу и ударяю кулаком по гранитной поверхности. Черт! Черт! Дерьмо! Я должен был предугадать, что нельзя трогать ее там. Мне не следовало давить на нее.

Херня какая-то. Если бы я хоть на секунду отвлекся от своего ноющего члена... Я раздосадовано вздыхаю.

С другой стороны, только что мы сделали огромный шаг вперед. Она воспользовалась стоп-словом, тем самым продемонстрировав мне один из пределов. Теперь я знаю, что Айвори понимает правила игры. Я готов ждать ее целую вечность, если того потребует ситуация.

Цокот крошечных лап по полу возвращает меня в реальность. Шуберт вертится возле меня, ласкаясь у моих ног и покрывая мои черные брюки своей рыжей шерстью.

Я наклоняюсь и подхватываю кота с пола.

– Она теперь закроется от меня, как считаешь? – Я прижимаюсь губами к его загривку, прижимая котяру к своей груди. – Как же я хочу убить каждого гребаного ублюдка, посмевшего прикоснуться к ней.

Он мурлычет, подобно мотору, и поднимает голову, чтобы я почесал ему шею. Я удовлетворяю его желание. Вскоре успокаиваюсь, и мой пульс выравнивается.

– Пойдем проведаем нашу девочку.

Я опускаю его на пол и следую за ним из кухни через комнату с камином в гостиную. Шуберт запрыгивает на диван и устраивается на одной из подушек.

Комната для занятий музыкой находится прямо по коридору, а налево и за угол...

На дорожке валяется миниатюрная черная туфелька. Мой пульс снова учащается.

Я следую к ней, ослабляя на ходу узел галстука, а затем бросаю взгляд на лестницу. Вторая туфелька оставлена на одной из ступенек.

Айвори выбрала спальню.

Мой член твердеет. Я устремляюсь вперед, в два шага преодолевая лестницу и сворачивая за угол.

Вид ее черного платья, оставленного на полу, подстегивает меня двигаться еще быстрее, подгоняемым давлением внизу моего живота. Достигнув двери спальни, я вижу, что та закрыта, а ручку венчает кружевной лифчик.

Святые угодники, она сводит меня с ума. Я поправляю ноющий от возбуждения член в брюках и делаю несколько глубоких вдохов. Затем открываю дверь.

Глава 37

АЙВОРИ

Дверь спальни распахивается, и из моих легких вырывается вздох облегчения.

Я устраиваюсь на краю кровати, нагая и абсолютно беззащитная, и мы встречаемся взглядами. Его фигура в дверном проеме и пронзительный, приковывающий к месту взгляд лишают меня возможности нормально дышать.

Тот факт, что мной было использовано стоп-слово, превращает меня в чертов клубок противоречий. Как я могла допустить то, что жалкий кратковременный приступ страха затмил собой мое всеобъемлющее доверие к Эмерику?

Помимо того, что он незамедлительно отступил, не было ни единого видимого проявления гнева. Его железное терпение и непоколебимое умение контролировать ситуацию лишь доказывают мне, что мой страх являл собой лишь необоснованное и неуместное заблуждение. Неужели я настолько сломлена, что не в состоянии иметь интимных отношений даже с тем мужчиной, который скорее умрет, чем подвергнет меня какой-либо опасности?

Светло-голубая пуговица на воротнике его рубашки расстегнута, а галстук кобальтового цвета расслаблен и свободно болтается на шее. Жилет на нем – компиляция тканей черных, серых и синих цветов. Просто вися на вешалке, она бы выглядела невзрачно, но в сочетании с сапфировыми глазами Эмерика, его точеным подбородком и растрепанной копной черных волос, эта вещица выглядит так, словно взята со страниц модного каталога, диктующего актуальные тренды.

Святые угодники, какой же он шикарный! Прибавь к этому его властную ауру и беспрецедентную преданность, и мое сердце уже не может устоять перед ним.

Вместо того чтобы взять меня сзади или вышвырнуть из своей жизни, Эмерик предоставил мне право выбирать. Хотя мне не требовалось и миллисекунды, чтобы принять решение. Да, я никогда не дам добровольного согласия на анальный секс, но он и не станет ломать мою волю. Уверенность в этом позволила мне с легкостью проложить дорожку из своей одежды к спальне.

Сейчас, когда Эмерик передо мной, я теряюсь, не зная, что сказать и не понимая, стоит ли возвращаться к тому, на чем мы закончили. Но он делает все за меня.

Стремительно пересекая пространство спальни, Эмерик сжимает своими ладонями мое лицо и касается губами моих губ.

– Ты в порядке?

– Да, – несмело шепчу я. – Прости меня.

– Не смей извиняться за то, что использовала стоп-слово. – Он вновь целует меня, а затем слегка отстраняется, глядя мне прямо в глаза. – У каждого есть свои пределы.

Я киваю головой.

– И у тебя? Какие?

Эмерик опускается на корточки, оказываясь между моих ног. Его пальцы скользят вниз по моей шее.

– Копрофилия.

– Коп... Что?

– Грязь. Испражнения. Это абсолютное табу.

– Боже, и такое людям нравится?

– Да, – он пытается скрыть отвращение, и стискивает челюсть. – И еще зоофилия. Тоже табу.

Я нервно сглатываю.

– Откуда это в твоей голове?

– Тебе это правда интересно?

На моем лице вырисовывается ухмылка. Он чертовски раскрепощен и развратен, и, черт подери, мне это нравится.

– Ну, я хотя бы могу быть спокойна, что ты не станешь использовать Шуберта в своих интересах.

Он ошарашенно хмурится.

– И ты еще спрашиваешь, что творится в моей голове?

– Не я завела эту тему.

Его руки ложатся мне на талию, а затем пальцы скользят по моим бедрам.

– И никакого секса с другими. Никогда. Ты только моя. Я только твой. Это самый непоколебимый запрет.

– То есть, ты скорее предпочтешь, чтобы я испражнялась на тебя, нежели имела связь с другим мужчиной?

– Да, – его взгляд прожигает меня, челюсть напряжена, и тон становится резче. – Если другой мужчина хотя бы прикоснется к тебе, я за себя не ручаюсь. Помни об этом.

– Хорошо, – отвечаю я шепотом.

Эмерик поднимается на ноги, и его пальцы медленно расстегивают пуговицы жилета, одну за одной, пока его взгляд скользит по моему телу.

– Потрогай себя.

Раздвинув ноги, я опускаю руку между бедер. Его жилет падает на пол, а мои соски напрягаются от внезапного прилива возбуждения.

Эмерик избавляется от галстука и также не спеша расстегивает рубашку, излучая флюиды уверенного в себе мужчины. Он слегка наклоняет голову и приоткрывает рот, наблюдая за манипуляциями моих пальцев в области клитора.

Я нежно поглаживаю себя, и мой пульс растекается в ритмах легато по венам от его взгляда.

Он стягивает с себя рубашку, обнажая рельефные бицепсы, мускулистую грудь и точеный пресс. Затем наклоняется, по-прежнему не сводя с меня глаз, чтобы освободиться от обуви и носков.

– Ляг на спину и раздвинь ноги.

Я продвигаюсь к центру кровати, ложусь и провожу пальцами по влажным складкам. Мои чувственные прикосновения и интенсивность взгляда Эмерика разжигают пламя внутри меня. Я уже полностью настроена для него, в полной гармонии с его дыханием и плавным движением рук. Уже столь привычно получать сексуальное наслаждение лишь от одного его присутствия, приправленного его трепетным отношением ко мне.

Одним движением он расстегивает свой ремень, следом брюки, а затем сбрасывает с себя всю оставшуюся одежду, оставляя ее на полу. Я имела возможность созерцать его крепкие, словно скала, части тела по отдельности, но никогда еще не видела их в совокупности, когда Эмерик полностью обнажен. Святые небеса, его вид являет собой новые грани совершенства.

Его член устремлен вверх, возвышаясь над его накаченными бедрами. Он не касается своего налитого ствола, словно не замечая его, а просто медленно приближается ко мне, сверля взглядом и излучая сосредоточенность.

Эмерик берет меня за лодыжку и разворачивает мое тело на матрасе так, что моя голова оказывается у изголовья кровати. Остановившись у меня в ногах, он замирает, а затем подается вперед.

Когда его колено оказывается на матрасе, продавливая его, мое сердце ёкает. От хищного взгляда Эмерика у меня перехватывает дыхание. Он подползает ко мне, крадясь на четвереньках и нависая надо мной, его ноги с внешней стороны от моих.

Я ждала, что Эмерик раздвинет мои ноги и втиснется между ними, но он не раз доказывал, что может быть непредсказуемым.

Оказавшись надо мной, он накрывает мой рот своим, в то время как его руки блуждают по моему телу, сжимая мою грудь, поглаживая бедра и пространство между ними. Его жадный язык, жаркое дыхание и искушающие прикосновения сводят меня с ума.

Я кладу руку ему на плечо, пытаясь притянуть к себе.

– Ты не мог бы... Лечь на меня? Я хочу ощущать твой вес...

Эмерик прижимал меня к стене, привязывал к пианино, атаковал ласками на кухне, но еще никогда мы не были с ним в таком положении. Неважно, сколько раз я представляла себе это, мне ясно лишь одно, это будет не похоже ни на что испытанное мною ранее.

Зажав мои бедра между своими ногами, он обхватывает мою голову руками и опускается всем телом на меня. Его глаза изучают мое лицо, когда матрас под нами прожимается, а его мускулистая грудь накрывает своим жаром мою.

Мой рот открывается в стоне блаженства, и Эмерик припадает к нему. Его язык настойчив, а губы требовательны и напористы, но в то же время всецело мои. Его массивное тело – купол моей безопасности, его сила – моя защита, а его руки словно моя колыбель.

Наши тела сплетаются во всепоглощающей сонате, созданной из наших стонов и вздохов. Наши лбы соприкасаются, а бедра находятся в неистовом трении. Мы маневрируем на волне удовольствия, в то время как стальной член Эмерика упирается мне в живот.

На меня обрушиваются безумные мысли о том, что его агрегат может попросту порвать меня. Но я готова к этому. Я еще никогда не была в таком предвкушении.

Я напрягаюсь, в попытках дать ему доступ к пространству между моих бедер. Почему он до сих пор еще не раздвинул мне ноги?

– Не искушай меня, Айвори. – Его рука скользит между нами, и его пальцы скользят по моим влажным складкам. – Если я сейчас вторгнусь в тебя, могу сделать тебе больно.

Издав гортанный рык, он переворачивает нас, усаживая меня сверху и позволяя оседлать его бедра.

– Я передаю инициативу в твои руки. Но только в этот раз. – Эмерик тянется руками выше своей головы и хватается за прутья у изголовья кровати. – Мои руки бездействуют. Я буду лежать неподвижно, пока ты будешь трахать меня.

Вот как.

Вау.

Что ж, это... немного не то, что я ждала. Но заманчиво.

Точнее, кажется таковым, пока я не смотрю вниз на его массивный, внушительной длины член, устремленный вверх. И что мне с этим делать? Он действительно хочет, чтобы... я села на эту штуковину?

Я смотрю Эмерику прямо в глаза и мотаю головой.

– Я никогда не делала подобного ранее....

Костяшки его пальцев, замкнутых вокруг перекладин, белеют, а в глазах читается нетерпение. Кажется, он на взводе?

– Ты никогда не была сверху? – рычит Эмерик.

– Ни разу. – Меня охватывает волнение. Я обхватываю его член обеими руками, совершая плавные движения вверх-вниз, словно заново привыкая к размерам. – Даже не знаю, Эмерик, смогу ли я принять его в себя?

С его губ срывается томный стон.

– Черт возьми, Айвори. Все получится. – Сухожилия на его предплечьях становятся выраженными, когда он усиливает хватку. – Ты сейчас подвергаешь меня адским пыткам.

Напрягая бедра подо мной, Эмерик одаривает меня взглядом, заставляющим забыть обо всем, и в котором отражается вся его природа. Непоколебимая доминирующая сила в его глазах побуждает меня заткнуться и перейти к делу, так как он намеревается поделиться со мной бесценным и умопомрачительным опытом. В этом заключена власть Эмерика, которая, наверняка, дарует ему возможность без всякого лишнего разглагольствования получать куда больше секса, чем мне хотелось бы думать.

– У тебя такой взгляд... – Я сжимаю его член, упиваясь его шипением и сдавленными стонами. – Ты пользуешься им, выступая на сцене?

Эмерик ерзает подо мной, будучи изможденным ожиданием.

– Что?

– Ты также буквально трахаешь глазами женщин, присутствующих в зале?

– Айвори, оседлай мой член, пока я не свихнулся.

Я наклоняюсь и нежно касаюсь губами головки его ствола. Молчаливая просьба быть со мной нежным.

Затем приподнимаюсь и направляю его член между своих ног.

Следуя своему обещанию, Эмерик не пытается проникнуть в меня и не шевелит руками. В его глазах появляется блеск, когда он предвкушает, как я приму его в себя.

Я медленно опускаюсь, сантиметр за сантиметром, чувствуя растяжение, наполнение и то, как идеально мы подходим друг другу. Я еще никогда не была столь влажной, столь удовлетворенной. Черт, никогда мне не было так хорошо. Словно утоленный голод. Крайнее облегчение.

Гортанное рычание, исходящее от Эмерика, подстегивает меня действовать решительнее. Как только его ствол полностью погружается в меня, стенки моего влагалища сокращаются.

Эмерик закрывает глаза, его лицо напрягается, а тело содрогается, словно в агонии. Я даже не уверена, что он в порядке.

– Эмерик?

Единственным ответом мне служит шипение, которое лишь еще больше кружит мне голову. А ведь я еще даже не совершила ни единого движения.

Я склоняюсь вперед и осыпаю поцелуями его мускулистую грудь.

– Вот оно. Наконец-то мы делаем это.

Эмерик резко открывает глаза, и на его изможденном лице вырисовывается ухмылка.

– Мы еще ничего такого не делаем. – Его руки крепче сжимают прутья изголовья кровати, а взгляд по-прежнему излучает власть. – Трахни меня, Айвори.

Я начинаю двигать бедрами, усиливая трение и явственнее ощущая наполнение внутри меня.

Все тело Эмерика дрожит от желания большего.

– Вот так. Быстрее.

Положив ладони ему на грудь, я совершаю круговые движения бедрами, раскачиваясь на его стволе. Это сводит с ума. Ощутимые каждой клеточкой электрические разряды, наше прерывистое дыхание – все это находит кульминацию в главной точке нашего соприкосновения.

Эмерик приподнимает голову, следя за каждым моим движением.

– Оседлай меня.

Я это и делаю, самоотверженно и с полной самоотдачей.

Его рука соскальзывает с перекладины, но он также стремительно возвращает ее обратно.

– Вот так, Айвори, сильнее. Принимай его полностью.

Я отдалась процессу, запрокинула голову, закрыла глаза и интенсивнее задвигала бедрами. С каждым моим движением моя грудь подпрыгивает, а кровать скрипит. Как только я останавливаюсь, принимая Эмерика на всю длину, внизу моего живота расплывается жар.

Я в шаге от того, чтобы кончить. Испытать истинный оргазм. С членом внутри меня... членом мистера Марсо. Как ни крути, трудно игнорировать этот факт.

– Оу, черт. – Изголовье кровати кряхтит от силы хватки Эмерика. – Посмотри на меня.

Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом, не в силах сдержать улыбку.

– Я трахаюсь со своим учителем.

– Боже, Айвори. – Его бицепсы напрягаются, а бедра слегка приподнимаются. – Дай мне поцеловать тебя.

Я скольжу вверх по его груди и двигаю бедрами, наслаждаясь ощущением проникновения в меня под новым углом. Как только мои губы находят его рот, язык Эмерика сплетается с моим, кружась и упиваясь моментом.

Он прикусывает мою губу, и его тело напрягается.

– Твоя похотливая п*зда пожирает меня.

Грязные слова, слетевшие с его языка, лишь усиливают мое возбуждение. Я провожу руками по его бицепсам, а затем обхватываю его лицо ладонями, ощущая покалывание от щетины. Он снова тянется ко мне, чтобы слиться со мной в поцелуе, и сильная линия его подбородка заводит меня ничуть не меньше, чем сладострастные движения его языка.

Но все же я тоскую по прикосновениям его рук, по жалящим укусам ремня, по боли, дарующей удовольствие. Также меня слегка напрягает его молчание. Я жажду его строгих приказов, контролирующих каждое мое движение. Но сейчас Эмерику явно не до этого. С этим напряжением в теле. Уверена, что необходима железная воля, чтобы сдерживать желание совершить толчок бедрами или пустить в ход руки.