Текст книги "Восхождение миротворца"

Автор книги: Павел Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Эй, драконоборец, уйми пыл-то! – дружелюбно крикнул ему Калиган. – Ты поступаешь по своей совести, а я по своей. Рад за тебя, что защищаешь свои принципы.

Марк не ответил – его душили слезы, рвущиеся непонятно отчего: от пережитого ужаса, от слов Калигана или от прощального взгляда Амарты, которая, возможно, очень скоро заставит его пожалеть о своем благородстве.

– Нет! – твердо прошептал Марк, ударяя кулаком в желтую стену пирамиды. – Я не жалею, не жалею! Спаситель, прости, если я не прав! Но я верю, что прав. Так говорит совесть, которую Ты мне дал, Ты!…Спаситель мой, не дай мне обмануться!

Глава шестая. Семена недоверия

Пирамида встретила их холодной тишиной. Тлеющие факела на стенах освещали путь мрачным полусветом, нагнетая беспокойное ожидание скрытых ловушек. Калиган шел первым, постукивая клинком меча по стенам, а сзади крались люди Теламона. Вместе с эмиссаром их оставалось девять. Раненых Теламон оставил у развалин, а трусливого писца отослал в лагерь за подмогой, едва рассеялся туман.

– Как думаешь, Теламон, – спросил шепотом Калиган, но этот шепот в гробовой тишине был слышен всем. – Почему Амарта нас ждала? Наш поход был тайным. Стало быть, кто-то известил ее. Кто бы это?

– Об этом лучше спросить тех, кто знал о походе с вечера, – злорадно ответил Теламон. – Мои люди узнали о нем за несколько минут до того, как мы вышли из лагеря.

– А ты когда?

– Не там ищешь, Калиган, – буркнул Теламон, начиная раздражаться. – У тебя четыре человека, заранее знавших о походе. Нет, пятеро, включая тебя.

– Себя в сговоре с Амартой я подозреваю меньше всех.

Широкий коридор упирался в глухую стену из кубических каменных блоков. Подойдя ближе, Марк убедился, что от стены идут шесть узких ходов в разные стороны.

– Так, через главный выход в город мы не пойдем, иначе придется разбираться с охраной, – рассуждал вслух Калиган. – На центральную улицу тоже лезть небезопасно – там сейчас маршируют легионы Хадамарта. Пойдем к входу в нищенские кварталы – там все напичкано охранной магией, но зато патрулей почти нет. Сюда!

Калиган нырнул в узкий коридор, освещая себе путь факелом. Они шли минут десять, осматривая при свете факелов грубые стены.

– Странно, очень странно, – бормотал Калиган. – Такой узкий коридор и ни одной западни.

– Теперь будут, – усмехнулся Теламон.

Трое воинов-следопытов натягивали за собой какие-то веревки.

– А если нам придется идти назад? – заметил Калиган.

– Со своими ловушками мы как-нибудь разберемся, – буркнул кто-то из следопытов.

– Это верно. Их тут даже крот с десяти шагов увидит.

Скоро они вошли в пятиугольную комнату, из которой два коридора вели в непроглядную тьму и один – прямо в гостеприимно освещенный большой зал.

– Наконец-то, хоть какие-то ловушки, – вздохнул Калиган, – а то я уже заскучал.

Учитель поднес факел к каменному арки прохода, ведущего в большой зал. Марк, сколько ни присматривался, не увидел ни единого намека на какой-либо скрытый механизм. Камень. Чистый камень и прессованный песок. Калиган водил пятерней по стене, что-то нащупывая.

– Как же, как же. Обычное черно-магическое пугало – самое простое и самое действенное средство. Флоя, поди-ка сюда. Здесь и ты справишься.

Девушка послушно подбежала, приложив руку к стене. Затем, быстро перебирая пальчиками, что-то нащупала и протянула вторую руку к каменной арке.

– Так, правильно, определение природы страха – первый шаг к его преодолению, – говорил, наблюдая за действиями ученицы, Калиган. – Так, так, подготавливаешься к встрече с неведомым, тем самым предохраняешь себя от неожиданности. Ну, дело за шагом смелости.

Флоя решительно шагнула под каменную арку. Тьма перед ней сгустилась в долю секунды – девушка успела вскинуть руку – прямой ладонью навстречу огромному пауку. Никто не успел даже вскрикнуть от ужаса. Тень паука призрачно прошла через Флою и растворилась в воздухе.

«Иллюзорный страх!» – выдохнул Марк, вспоминая, что как-то Калиган объяснял Флое природу таких ловушек. Маг, знающий, что его ожидает, свободно проходит, не испытывая страха, но всякий посторонний, кто при виде магического паука проявит хоть каплю страха, рискует получить опасный укус. Таковых иллюзорный страж может обездвижить или даже убить. Да, девушка хорошо освоила науку следопыта.

– Все, дальше не спеши, – Калиган отстранил Флою и первым вошел в большой зал.

Здесь царил полумрак. Из стен на некоторых участках вырывались неяркие языки пламени – Марк заметил, что они не дают ни дыма, ни копоти. Вероятно, магические. Во тьму из зала вели множество коридоров, всего не меньше тридцати.

– Куда дальше? – спросил Марк.

Калиган недовольно осматривал пустой зал:

– Не знаю, не я строил этот лабиринт.

– А это что? – спросила Флоя.

Впереди над самым широким коридором виднелось начертанное око, содержащее какой-то магический символ. Рядом с ним вырвались два больших языка пламени.

– Это наш выход в бедняцкие кварталы, – сказал Калиган. – Странно, что охраны не видно…

– Тихо, – шепнула хранительница, настороженно прислушиваясь. – Слышите?

Все замолкли. Отдаленные стуки, как будто кто-то бил камнем о камень, раздавались где-то впереди.

– Что это? – спросил Марк.

– Тихо! – теперь уже шикнул Калиган, и еще послушав секунд десять, заключил, – шум приближается. И я, кажется, знаю, что это.

– Спрячемся и переждем, – заявил Теламон.

– Не надо. Если это то, что я думаю, то выйти в город будет совсем несложно.

Теперь уже все, а не только чуткая хранительница, слышали глухие монотонные стуки, которые становились все более отчетливыми. Стало ясно, откуда эти стуки доносятся – из широкого тоннеля, выходящего в другой конец зала.

Издававшие каменный стук существа не заставили себя долго ждать. Передвигались они медленно, но грохот от них стоял по всей пирамиде. Нарастающий шум приблизился к выходу. Бух, бух, бух – монотонный стук, исходивший от поступи чьих-то каменных подошв, был подобен глухим стонам.

– Святой-Всемогущий! – присвистнул Харис.

В зале появился первый силуэт, напоминающий ходячий каменный истукан. Вслед за ним появился второй, третий, четвертый… когда на десятом счет закончился, среди воинов-следопытов раздался тихий вздох.

– Каменные големы, – пояснил Калиган, почувствовав на себе вопросительные взгляды. – Черные маги вылепляют их из камня и глины, а затем оживляют какими-то древними заклинаниями и жертвами. Научились у некромантов.

Услышав о некромантии, встрепенулся весь отряд: об этой страшнейшей из магий ходили ужасные легенды.

– Просто безмозглые истуканы, каких способен создать более-менее сильный черный маг, – снисходительно охарактеризовал големов Калиган, развевая страхи. – Это образ предела, до которого может дойти человек, возомнивший себя Творцом. У голема нет ни души, ни инстинктов. Вырываясь из-под контроля, он может убить и своего хозяина. Обычный истукан, только ходячий. Творения некромантов гораздо страшнее.

– Как с ними драться? – спросил Харис, которого сейчас интересовало лишь одно.

Марк снял с кольца на поясе меч. Воевать с живыми истуканами не хотелось. Отшлифованные руки, ноги и головы големов выглядели непробиваемыми. Оружия у них не было, да они и не нуждались в нем: удар каменной руки, наверное, посильнее палицы.

– В позицию! – приказал Теламон, правда, не так браво как в случае с драконом.

Восемь человек, обнажив мечи, выстроились клином, готовясь к какому-то маневру.

– Калиган, как с ними воевать? – повторил Марк вопрос Хариса.

Учитель молчал, и Марк мог поклясться, что тот ждет подобного вопроса от Теламона. Эмиссар молча изучал деловитым взглядом големов, предпочитая скорее пасть в бою, чем спросить совета у давнего соперника.

Тем временем големы остановились, сосредоточившись у входа в широкий тоннель, из которого вышли. Над тоннелем в тусклом свете факелов блеснуло начертанное око. Нападать стражи пирамиды не собирались, уходить – тоже.

– Стражи лабиринта, – небрежно бросил Калиган, словно рассматривал малоинтересный музейный экспонат, так и не дождавшись вопроса от Теламона. – Спрячьте мечи, храбрые рыцари. Это очень ненадежные стражи. У них нет разума и обойти их легче, чем спящего бегемота.

– Тогда почему мы стоим? – спросил Теламон с вызовом.

– Есть один секрет: они изготовлены так, чтобы атаковать того, кто неуверен в своих действиях. Маги Темного Круга и легионеры Хадамарта проходят здесь каждый день. Они уверены, что стражи их не тронут и големы чувствуют это.

– То есть мы… – хотел поделиться своими соображениями Харис.

– …Должны быть уверены в том, что големы нас не тронут, – окончил Калиган.

– Всего-навсего? – недоверчиво шепнул один из рыцарей.

– Сейчас убедитесь, что это не так просто, – вполголоса заверил учитель. – Я пойду первым. А уж вы постарайтесь не паниковать. И еще! – Калиган, сделав первый шаг, обернулся. – Если обмануть их не удастся, помните: у них слабое место – ноги.

Жутковато идти навстречу живым истуканам, способным в любой миг обрушить на голову каменные кулаки. Слушаясь указаний Калигана и желая скрыть признаки волнения, Марк старался думать о чем-то далеком и прекрасном. К сожалению, глаза было закрывать нельзя и приходилось смотреть на безжизненные идольские глаза-вмятины, тупые носы, нескладно вылепленные рты. Големы не шевелились, несмотря на шум проходящих между ними людей.

Концентрируя в ледяном спокойствии взгляд, Марк смотрел на Калигана – уже проникшего за спины големов, уже входящего в широкий тоннель под магическим оком. И вдруг – в душу скользнуло что-то холодное и липкое. Давний неведомый преследователь напомнил о себе! Невольно вскинув меч, Марк развернулся и тут увидел на плече Флои мохнатого черного паука. Недолго думая, он махнул рукой, норовя сбить опасного обитателя пирамиды. В последнюю секунду, когда его пальцы уже скользнули по плечу девушки, он понял, что паук был таким же иллюзорным созданием, как и его гигантский собрат под каменной аркой. Флоя завизжала, решив, что ее схватил оживший голем. Не сообразив, что к чему, Теламон лихо хлестнул мечом ближайшего истукана по морде.

И тут големы ожили. Зашевелилось все: руки, ноги, головы и первый же каменный кулак пронесся возле уха Марка. Кому-то повезло меньше: раздался звон крушащейся брони, и обвешанный доспехами рыцарь Теламона загремел на пол. Мгновение, и зал наполнился лязгом мечей о камень.

Отпрыгнув от надвигающегося голема, Марк рубанул его мечом, но от каменного истукана отвалились лишь мелкие кусочки. Увернуться от неловких взмахов голема было несложно, Марк опасался только оступиться и упасть.

– Бей в основание! – раздался задорный голос Калигана. – По ногам их!

Резко присев, Марк полоснул голема у самых стоп и к его удивлению меч прошел через них как по маслу, издав режущий уши звук распиливаемого камня. Оставшись без ступней, голем рухнул на остатки ног, зашатался и, повалившись на спину, рассыпался. Подрубленные големы стали падать один за другим, рассыпаясь в кучи желтого камня. Калиган преуспел в крушении истуканов больше всех, носясь от одного голема к другому.

Бой был коротким. Не прошло и минуты, как на полу лежали десять груд поверженных големов. Сквозь стоячую пыль Марк увидел на полу двух рыцарей – тех самых, что носили железные доспехи, постоянные телохранители Теламона. Эмиссар молчал, помогая рыцарям стаскивать броню, ставшую в этой схватке обузой. Никто из остальных воинов, одетых в легкие кольчуги не пострадал, в том числе и Теламон.

– Вот мы и попались, почтенные, – проговорил Калиган с досадой. Он присел на обломки голема и чихнул от попавшей в нос пыли. – И почему меня постоянно окружают болваны!

Марк сделал вид, что пропустил слова мимо ушей – ясное дело, что виноват он.

– А в чем дело? Мы славно подрались! – заявил Харис.

– Славно? Ты вперед посмотри, вояка.

В суматохе боя никто не заметил, как широкий коридор перекрыла решетка, а за ней – сдвинулась бронзовая дверь. Между решеткой и дверью клубились неестественные клубы тьмы. Словно в издевательство, остальные три десятка проходов оставались открыты.

– Так проломаем ведь, нет? – сказал Харис без прежней уверенности.

– Чем? Башкой твоей? – хмыкнул Калиган, принявшись рыться в своем походном мешке.

Марк отвернулся, не желая встретиться с ним взглядом. В другой стороне на камнях сидела Флоя и тихо всхлипывала, – Марк был уверен, что не от испуга. Рядом сидела хранительница и утешала ее, что-то шепча.

* * *

Омраченное настроение ощущалось у всех. Двум пострадавшим рыцарям пришлось сбросить свои доспехи, оставшись в кольчужных рубахах и кожаных поддоспешниках. У одного была сломана рука, у другого ребро, у обоих разбиты головы, но держались они стойко, как и подобало воинам в их звании. Отправлять их назад было опасно, к тому же они наотрез отказались покинуть отряд.

Пока один из воинов-следопытов вместе с Харисом вправлял и подвязывал одному из рыцарей руку, Марк сел рядом с Калиганом. Учитель сосредоточенно копался в вещевом мешке и хмурил лоб, что неестественно сочеталось с его вечной полуулыбкой.

– Глупо получилось, да? – спросил Марк.

Калиган изрядно помолчал, прежде чем ответить. Марк обнаружил, что поведение учителя его не раздражает, настолько он был эмоционально измотан.

– Было бы нечестно не согласиться, – буркнул наконец учитель.

– Думаешь… эти големы – дело рук Амарты?

– Начинаешь жалеть о своем благородстве? – небрежно бросил Калиган. – Нет, Амарта придумала бы что-нибудь более изощренное, чем десяток истуканов, с которыми я бы и сам справился. Големы – обычные стражи, охраняющие проход к Северным воротам от всяких искателей приключений. Однако, как видно по слою пыли на полу, люди здесь ходят нечасто. Темный Круг полагается на свою хваленую охранную магию.

– Но ты сможешь ее обезвредить?

– Теперь не знаю, – Калиган кивнул на бронзовую дверь. – Но попробовать стоит. Все же лучше, чем бродить по лабиринту в надежде на слепую удачу.

Вдвоем они подошли к железной решетке, за которой клубилась бесформенная тьма, то скрывая, то открывая бронзовую дверь.

– Стань в сторону, – приказал Калиган, приседая на корточки перед решеткой.

Он провел пальцами по шершавой решетке, едва касаясь кованых скоб. Потом присел, упершись одной ногой в решетку, другой – в каменный пол. О том, что здесь попахивает мощным заклятием, Марк догадался сам. Калиган сидел так минут пять, напряженно созерцая тьму. Затем достал из своего походного мешка скалку, обмотал кусочком тряпицы, смочил пахучим маслом из пузырька и зажег. Медленно, осторожно протягивая свою лучину через решетку, учитель вынул второй рукой узкую полоску пилки и приложил к кованой скобе решетки.

– Так, так, спокойно, не дергайся, – зашептал он самому себе.

И едва его горящая лучина соприкоснулась с тьмой, раздалось жуткое дуновение. Марк вздрогнул. Тьма рванулась через решетку, намереваясь поглотить смельчака, дерзнувшего преподнести ей ненавистный свет. Но не зря Калиган сидел, упершись ногой в решетку. Сильный толчок, и он откатился по полу. Сгустки тьмы вырвались за ним, чуть-чуть не достав до его ног.

Затем все стихло. Тьма вернулась к себе за решетку.

– Кусачая, зараза! – прохрипел Калиган, тяжело поднимаясь. Сдаваться он, похоже, и не думал. – Иди сюда, миротворец. Делай все так, как я говорю. Зажги свой Логос. Свеча, факел, даже священный елей нам сейчас не помогут.

Марк повиновался, прошептав «Свет во тьме светит», зажмурился от ярко-белого света. Взгляд его упал на клубящуюся тьму, на пилку в руках Калигана и замысел стал ему понятен.

– Я должен удерживать тьму, пока ты будешь пилить?

– Ага. Всего три скобы. Решетка и дверь – обычное железо. Вся магия в этой тьме. Отгоняй ее, пока я не управлюсь.

– А если она того… вырвется? – поежился Марк.

– Если не успеешь отпрыгнуть… а отпрыгнуть ты точно не успеешь, – сощурил глаза больше обычного Калиган, – тот же мрак будет клубиться в твоих легких. Правда, мучиться будешь недолго.

Учитель присел перед решеткой в прежней позе, Марк же стоял во весь рост. Тьма злобно зашевелилась, почуяв приближение яркого света, но пока что не бросалась, очевидно, выжидая момент.

– Только прошу тебя: не трясись и не бойся, – преспокойно сказал Калиган, точно показывал безобидный фокус. – Ты жы вскрывал магическую ограду в поместье Амарты.

Именно об этом Марк и вспомнил. Да, магия там была сильной, однако, она могла отбросить, ошеломить, оглушить, но не убить. И открыл ее Марк только потому, что его заветной целью было спасти двух подруг. А что его ведет сейчас? Приказ королевы? Неясное до конца пророчество? Освобождение Падшего города? Долг перед покойным епископом Ортосом? Да, да, хорошие мотивы, благородные! Но они не наполнят сердце отвагой.

Или же его цель – узнать правду о себе? Зачем он пришел в этот мир? Почему именно он стал Седьмым миротворцем?

– Ну не стой, как обездвиженный голем, начинай, – проговорил Калиган.

Марк зажмурился, лихорадочно вспоминая принципы антимагии, которой его обучала хранительница, да и сам Калиган. Просунув руку с мечом через решетку, он мгновенно очистил мысли от любых личных целей. Все личное нужно забыть хотя бы на минуту. Никаких подвигов, никакого самоутверждения.

Тьма заворочалась, будто просыпалась и вдруг рванулась на светящийся Логос.

– Стоять! – крикнул Марк, перехватив меч острием вниз, как при отражении заклятий. – Свет во тьме светит!

Тьма злобно дунула, пытаясь обхватить и поглотить меч света, но сходу ей это не удалось.

– Свет во тьме светит! – повторил Марк, больше всего боясь, что Логос погаснет и тогда убийственную тьму ему не сдержать.

Он ощутил рвущиеся за решеткой потоки черной магии. Его кожи коснулся леденящий, вызывающий дрожь отзвук темной силы, жаждущей его поглотить.

Поглотить. Обычно теплая рукоять Логоса охладела от холодного пота ладоней. Тьма навалилась снова со страшной силой: меч заходил ходуном.

– Одна есть, – сообщил Калиган. – Держи, держи, не расслабляйся.

Оставалось еще две скобы.

«Так долго я не выдержу!»

Борьба тьмы и света клонилась не в пользу последнего. Голову сдавливали тиски, было невыносимо тяжело настраивать мысли, Марк лишь нутром взывал к светоносной силе Логоса. Но Логос всего лишь меч – он ничего не сделает без усилий Марка.

Тьма почти обволокла яркий свет. Отказавшись от тактики резких рывков, она медленно добиралась до рук, сжимающих рукоять.

– Свет во тьме светит! – снова крикнул Марк, но Логос и так горел в полную силу.

– Вторая есть! – сказал Калиган с волнением. – Держись, миротворец!

Осталась одна. И тут Марк к своему ужасу почувствовал, что пальцы соскальзывают с рукояти. «Отпрыгнуть в сторону?» – возникла спасительная мысль. Но он не успеет предупредить Калигана!

«Там, где тьма, сеять свет!»

Марк рванулся вперед, вопреки страху и здравому смыслу. Рванулся так, что разбил губу о решетку, но руки сжали рукоять с новой силой. Он призван нести этот свет! И какие бы мысли ни поднимались в нем, куда бы ни увлекали его ветры жизни, он будет исполнять то, для чего пришел в мир. Пусть он не понимает своего призвания, пусть не поймет до конца своих дней, но будет исполнять – так, как умеет. Это нужно Каллирое. Это нужно всем мирам вселенной. Это нужно его Творцу.

– Третья есть!

Калиган оттолкнулся от решетки, дернул за край кольчужной рубахи Марка и вместе они отлетели в сторону. Решетка подпрыгнула и под яростной силой тьмы рухнула на пол. Могучий поток магии, не встречая сопротивления пронесся вверх.

Когда Калиган растормошил Марка, вырвавшаяся на свободу тьма уже стихла и рассеялась.

– Разблокировали, – устало фыркнул Калиган, усаживаясь на отдых. – Силы небесные, если так пойдет и дальше, мы проторчим здесь до ночи.

– Дверь можно открывать? – спросил кто-то из воинов-следопытов.

– Можно, – отозвался Калиган, – если с замком управишься.

* * *

Пока следопыты Теламона возились с бронзовой дверью, Калиган расположился на обломках голема и подозвал Хариса, Флою и Никту.

– Итак, друзья, мы во второй раз чуть не сорвали всю нашу вылазку, – объявил учитель. – И все по одной и той же причине – самовольство. Вот ты, Никтилена: зачем тебе понадобилось бросаться к раненым воякам Теламона, когда я приказал отступать в лес? Понять могу Хариса, он в бою вообще не думает, но ты-то? Еще и Флою за собой потащила.

Хранительница сидела глядела на него исподлобья.

– Я увидела, что помочь раненым больше некому.

«Не только это, Никта, – подумал Марк. – Ты не хочешь слушаться нелюбимого учителя, это тоже причина».

– …Впредь я постараюсь исполнять твои приказы, Калиган, – добавила она после короткой заминки.

– Вот и славно, – заключил учитель.

– А почему ты ничего не говоришь Теламону? – неожиданно вставила Флоя. Пройдя школу Калигана, она не боялась спорить с учителем. – Ты у нас главный, а люди Теламона тебя не слушались…

– Потому пятеро из них сегодня будут ночевать в лекарской палатке, – ответил Калиган. – Не будете выполнять приказы – это и вас ждет, если не хуже. Ежели нас на подходах чуть не поджарили, то что будет в самом городе?

На короткое время Калиган замолчал, наблюдая, как следопыты Теламона подбирают отмычки к бронзовой двери.

– Долго возятся, любители.

– Так помоги им, – подсказала Флоя.

– Пусть учатся. А нам с Маркосом отдохнуть после той напасти не помешает.

– У меня тут съестное есть, – неуверенно предложил Харис.

– Рановато, – отказал Калиган. – Нам еще, храни Спаситель, в антимагии упражняться. А перед антимагией, как известно, лучше не набивать желудок.

– А с кем драться-то будем? – поинтересовался Харис.

– Тебе ли не все равно?

Калиган усмехнулся, Флоя прыснула со смеху, и даже хранительница улыбнулась.

– Да я… спросил, просто, – смущенно заулыбался странствующий рыцарь.

– В бедняцких кварталах Амархтона маги Темного Круга появляются редко, – сказал Калиган. – Но если Амарта ждала нас у Северных ворот, то почему бы ей не ждать нас там? Если, конечно, благородный поступок Седьмого миротворца не побудил ее прислать вместо себя десяток других симпатичных ведьмочек.

Марка передернуло от издевки.

– Почему ты так ненавидишь Амарту?

– Ненавижу? Я? – Калиган был сильно удивлен или же искусно изображал удивление. – Нет, я просто люблю тех, кто пал и еще падет от ее руки. Проявляя милость к врагу, нужно помнить о любви к жертве.

Бронзовая дверь, наконец, поддалась, отворившись с железным гулом. Теламон махом руки приказал двум следопытам проверить проход.

– Флоя, поди-ка с ними, проверь, есть ли ловушки, – тихо проговорил Калиган. – А то чует мое сердце, опять влипнут во что-то неграмотные ищейки. Никтилена, сходи с ней, мало ли какая живность там ползает.

Девушки послушно повиновались, нырнув в темноту вслед за двумя воинами-следопытами. Те были явно не против их помощи.

– То есть, я должен был позволить дракону сожрать Амарту, чтобы спасти тех, кого она, возможно, убьет в будущем? – продолжил диалог Марк. – Справедливо ли судить человека за преступление, которого он еще не совершил?

– Когда совершит – судить будет поздно, жертве это не поможет, – с душевной простотой ответил Калиган. – Закон – справедливость – возмездие. Я говорил тебе, но ты не захотел меня слушать. Чего-чего, а преступлений на счету Амарты, как подвигов у семи миротворцев вместе взятых. Начиная со смерти Третьего миротворца, о котором тебе, наверняка, рассказывал Ортос…

– Третий миротворец убил ее мать.

– Откуда ты знаешь? – спросил Калиган, на этот раз удивившись по-настоящему.

– Королева рассказала.

– А-а, тогда понятно. Непонятно только с чего она решила, что тебе нужно это знать. Но она, наверно, не рассказывала тебе о преступлениях Амарты. Знай ты о деяниях этой жрицы Амартеоса, ты бы хорошо подумал, прежде чем лезть в пасть черному дракону. Да ты ведь знаешь. Харис рассказывал, что вы видели в башне жертвоприношений…

– Это еще не доказывает, что жертвоприношения совершала она, – ответил Марк, злясь на учителя, что тот напомнил ему картину, которую он мечтал забыть.

– В Южном оплоте живет мой давний друг. Ему двадцать пять лет, а он не пригоден ни к войне, ни к мирной жизни. Шесть лет назад он встал между Амартой и храмом, построенным у Лунного леса, как основание нового поселка. Она ударила его огненным заклятием, а затем ее легионеры сожгли храм. Теперь представь молодого рыцаря, который вернулся к семье и невесте сморщенный от ожогов как мумия. Он почти ослеп, плохо слышит, по ночам мучается от боли. Его жизнь растерзана. Да, в отличие от Амарты, он уповает на милость Всевышнего, но… он никогда не будет прежним.

– Вот, ведьма! – прорычал Харис.

– И это верно, – подтвердил Калиган.

– Эх, Маркос, если бы ты не был так благороден… – пробормотал странствующий рыцарь, как вдруг запнулся, словно напоролся на невидимую преграду.

– То что? – с вызовом глянул ему в глаза Марк.

– Да так, ничего. Обмолвился я, – буркнул Харис. – Все ты сделал правильно. По-рыцарски. По-аделиански.

Калиган встретил эти рассуждения скептическим смешком.

– В символах, которые носят аделианские рыцари, Амарта видит лишь символ убийцы ее матери, – сказал Марк, опережая учителя. – Это зло, порожденное злом. Человек не способен вершить справедливое возмездие. Кто-то должен быть умнее, чтобы остановить замкнутый круг мести. Кто, если не мы?

Калиган невесело покачал головой:

– Найди грань между милостью к убийце и милостью к жертве, и я соглашусь со всем, что ты сказал.

Некоторое время они сидели молча. Харис от скуки пошел бродить по залу. Марк, наблюдая за ничего не выражающим взглядом Калигана, впервые задумался: а кто вообще, этот учитель? Почему не слишком рассказывает о себе? Почему напускает такой вид, чтобы никто не догадался, что у него на уме? И что скрывается за этими прищуренными глазами и надменно-добродушной полуулыбкой?

– Кто ты, Калиган? – спросил Марк прямо. Прямота и только прямота могла помочь ему что-то открыть.

– Уточни вопрос, – строго по-учительски ответил тот. – Иначе на общий вопрос получишь такой же общий ответ: подданный Южного оплота, следопыт, учитель Школы рыцарей, негласный советник сиятельной королевы Сильвиры. Вряд ли тебя это интересует.

– Почему ты не понимаешь милосердия? Почему все воспринимаешь с иронией?

– Я много чего повидал, Маркос, – проронил Калиган с какой-то тихой тоской, какой никогда не наблюдалось в нем прежде. – Повидал такое, что если бы не ирония, как ты выразился, сошел бы с ума или стал почитателем Третьего миротворца, что в принципе одно и тоже. Я видел, как гибли мои друзья. Жуткой смертью гибли, а все потому, что не захотели меня слушать. Решили посвоевольничать. Обезумевшие от боли глаза кое-кого из них я до сих пор вижу.

Калиган смолк и потер ладонями лицо. Сильно потер, будто хотел быстрее пробудиться от глубокого сна.

– Почему они не слушались, не пойму, – покачал он головой в странном недоумении, словно философ, окончательно запутавшийся в вопросах смысла бытия. – Почему люди так упрямы? Почему не хотят слушаться даже того, кому вверены их жизни? Не знаешь, Маркос? И я не знаю. Но я все равно сделаю все, чтобы вы выжили в этом походе. Ясно?

– Я постараюсь, – согласился Марк, – постараюсь делать все точно так, как ты скажешь.

Калиган хмыкнул с улыбкой.

– Повторяешь слово в слово Шестого. Он тоже так говорил… говорил. А потом…

– Что потом?

– Потом он зашел слишком далеко. Полез в чужой источник силы. Связался с лесной магией… Не хочу вспоминать.

Марк кивнул.

– Потому ты и ушел от него?

– Да, – не разжимая губ, ответил учитель.

– И за это тебя недолюбливает Никта?

Калиган криво усмехнулся.

– Именно так. Она влюбилась в него в свои четырнадцать. Без ума была от него. А он, когда заходил с Ортосом к ней на ночлег, попросту не замечал ее чувств. Да и где ему было заметить – парень был вдвое старше ее. Она для него была доброй сироткой, открывавшей ему дверь для ночлега, а он – дядюшкой, приносившим гостинцы.

Калиган рассмеялся, очевидно, вспомнив какой-то забавный эпизод. Только сейчас Марк вспомнил слова Никты, что Калиган, как близкий соратник Шестого, не раз бывал с ним в доме Никты.

– Кстати, миротворец, – к учителю вернулся прежний полушутливый тон. – Не слишком доверяй своей хранительнице.

– Это еще почему? – нахмурился Марк.

– Она яростно отрицает свою связь с лесной магией, но я-то знаю, что невозможно одинокой девушке выжить в Спящей сельве, не вобрав в себя стихию леса. Тот, кто хоть раз испытал магию в деле, уже не забудет ее никогда. Сколько ни будет бороться с собой, раньше или позже она себя проявит. А магия, такая вещь, что будет вести тебя к власти и знаниям как угодно, хоть по крови и трупам…

– Что за глупость? – недоверчиво дернул головой Марк. – Никта? Она черпает силу из того же источника, что и мы – веры.

– Не все так просто, мой юный друг. Слышал ли ты когда-нибудь о слиянии сил двух источников, нет? Это когда человек пытается примирить в себе силу тьмы и света. Впрочем, долго такие люди не держатся. Ну да ладно, все это домыслы. На самом деле я бы очень хотел, чтобы твое доверие к Никтилене оправдалось.

Вернулись разведчики, сообщив, что широкий коридор ведет прямо на улицы Амархтона и никакой охраны там нет. Только ворота, которые разведчикам удалось открыть. Очевидно, маги всецело полагались на големов и охранную магию.

– Ловушки были? – спросил Калиган.

– Были еще два «паука», я их сняла, – похвастала Флоя.

– Хвалю, ученица, – Калиган поднялся одновременно с Марком. – Пора двигаться. Теламон, поднимай своих.

Эмиссар уже стоял здесь с очень недобрым видом.

– Учениками своими командуй, – зло обрезал он. – Пока опять беды не натворили.

Стоящая рядом с учителем Флоя вздрогнула, и, стараясь не выдать беспокойства, вздернула нос. Калиган обернулся, внимательно всмотревшись в лицо эмиссара.

– Будь добр выполнить приказ, друг.

Теламон метнул в него уничижающий взгляд.

– Что означает «будь добр»? Из-за твоих недоучек двое моих людей ранены!

– Ты сам виноват, – неожиданно выпалила ему Флоя с загоревшимся в глазах огоньком.

– Молчать! – выкрикнул Теламон.

– Кричать не надо, друг, она совершенно права, – вступился учитель.

– Права? Да ты спятил, следопыт! Если бы твоя девчонка не завизжала…

– Если бы ты не рубанул голема, может быть, все обошлось бы.

– Если бы ты не заверял нас, что големы нас не тронут, мы бы сразу их завалили!

– Я не предусмотрел твою глупость, Теламон!

Воины-следопыты возмущенно загудели, вступаясь за своего военачальника, а тот, получив поддержку, хотел выпалить что-то обидное, но Марк опередил его:

– Хватит, Теламон! Возвращайся в лагерь. И передай королеве, что мы отказались от твоей помощи.