Текст книги "Биография нечисти (СИ)"

Автор книги: Павел Грегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 6

1

Мишка насторожился, приподнялся, чтобы видеть проезжую часть.

– Хоть часы сверяй, – прошептал он. – Появляется на площади ровно в двенадцать тридцать.

Воробьёв высунулся из-за парапета и с интересом посмотрел на долговязую фигуру маячившую в зыбком мареве.

Грязным пятном, ворохом лохмотьев, огородным пугалом, это существо виделось чем угодно только не человеком. Раскачиваясь из стороны в сторону, торопливо, словно преследуемый врагами, странный субъект толкал впереди себя старую дребезжащую садовую тачку доверху наполненную всевозможным хламом. Мешки, грязные чувалы, старые драные чемоданы, перемотанные верёвками и скотчем – всё звенело, скрипело и громыхало.

– Это и есть «чёрный сталкер»? – с сомнением в голосе поинтересовался Макс. – По-моему бедолаге требуется помощь психиатра. Обычный «плюшкин» у которого не всё в порядке с мозгами.

– Считаешь!? – хмыкнул Прыгун. – Вот сейчас и проверим какой это Плюшкин.

Мишка перемахнул через парапет и медленно двинулся наперерез гостю.

– Если не разживёмся, то хотя бы развенчаем дурацкий миф, – бросил Парамон. – Чего стали? Погнали за вожаком!

– А скучно без мифа не будет? – процедил Макс.

Они вышли на асфальт и остановились посередине дороги, преградив «чёрному сталкеру» путь. Тот их заметил и чуть притормозил, судорожно соображая как поступить. Менять направление он очевидно не собирался, а появление четверых здоровых мужиков воспринял как некую внезапно возникшую помеху, которую накрайняк можно и обогнуть. Теперь Макс хорошо видел, что перед ними всё же человек – не монстр из баек подвыпивших бродяг, и не кровожадный людоед, а несчастный, потерявший счёт времени оторвавшийся от реальности чудак.

Тощий как жердь, грязный и замызганный, он выглядел как старик. Измождение и усталость клеймом отпечатались на его загоревшем и обветренном лице. Морщинистый, с выцветшими глазами, немытыми патлами цвета пепла, он шёл хромая на одну ногу. Подошва ботинка звонко шлёпала по горячему асфальту.

– Теперь понимаешь почему этого типа назвали Шлёпнога? – оборачиваясь к Максу, спросил Мишка. – Ну, ладно. Это всё лирика, а теперь займёмся делом…

2

Прыгун вышел вперёд, подбоченился и уставился на бродягу. Руки расслабленны, на губах ироничная улыбка. По всей видимости этой улыбкой он собирался обескуражить несчастного оборванца и тем самым развеять ненужные опасения, что в сложившихся условиях было крайне затруднительно.

– Неплохой сегодня денёк, верно!? – произнёс он. – Жарко, но всё равно хорошо.

Бродяга неопределённо кивнул и замычал. Встреча с чужаками в его планы явно не входила. На лице красноречиво отражалось смущение и неуверенность.

– Не надо нас бояться, – сказал Мишка. – Мы просто потолкуем и разойдёмся с миром. Как друзья.

Прыгун медленно залез в нагрудный карман и достал пакетик с орешками к пиву.

– Хочешь!? Или может тушёнка нужна. У нас есть!

Шлёпнога неуверенно покачал головой. Ситуация крепко напрягала парня, о чём говорила его импульсивная моторика и бегающие глаза. Руки бродяги ритмично дёргались, пальцы дрожали и рефлекторно сжимались в кулаки.

– Вижу, много добра насобирал, – поглядывая на барахло в тележке, заметил Мишка.

Спрятав кулёк с орешками за пазухой он медленно приблизился к бродяге и как бы невзначай положил руку на здоровенный чемодан привязанный к тележке.

– На обмен что есть? К примеру артефакты. Мы ребята щедрые, не обидим…

Шлёпнога замычал и порывисто сбросил руку наёмника со своей драгоценной поклажи.

– Ничего себе! – пробурчал Парамон. – Этот обмылок похоже не врубается, что мы с ним пока по-хорошему разговариваем.

Мишка хмыкнул и натянуто рассмеялся.

– Не хочешь показать, что у тебя в коробках? – спросил он. – Говорят будто бы ты принёс кое-что с болот. Народ в «Обители» волнуется, требует ясности. Это мы такие добренькие, а могут повстречаться другие, которые и разговаривать-то не станут… Прикончат и возьмут что надо без спроса.

Макс стоявший в сторонке, ясно почувствовал, что ситуация начинает быстро выходить за пределы обычного диалога, грозя вылиться в неприкрытый конфликт. В голосе Мишки зазвучали металлические нотки, а его соперник втянул голову в плечи и напрягся, словно готовясь к драке.

Только теперь Воробьёв осознал, что Прыгун с самого начала собирался обчистить этого бедолагу, и в этом качестве он мало чем отличался от какого-нибудь гопника из подворотни.

– Хорош его уговаривать, – пренебрежительно бросил Парамон. – Давайте сами проверим, что у него в телеге?

Он решительно потянул чемодан, опрокидывая тачку на бок. Загромыхало, зазвенело. Что-то в недрах мусорной кучи на колёсах звякнуло и разбилось. Именно это обстоятельство и стало спусковым механизмом – оборванец пронзительно закричал и, схватив с земли палку, порывисто саданул Парамона по руке. Второй удар пришёлся ветерану «Зоны» в лицо.

Парамон вскрикнул, отскочил в сторону и, схватившись за щёку, грязно выругался.

– Ты только посмотри, что эта сука сделала!? – зарычал он, смахивая с лица кровь. – Рожу мне поковырял. Погань!

– Что ж ты делаешь, мерзавец! – процедил Мишка, стягивая с плеча карабин. – Эх! Шлёпнога! Мы же с тобой как с другом, а ты падла!..

– Эй! Эй! Ребята, остановитесь! – закричал Макс. – Отпустите его к чёрту! Пусть этот чудик идёт своей дорогой!

– Не лезь! – зарычал Мишка. – Ты здесь новичок и ничего не понимаешь.

Максу стало не по себе. Он уже пожалел, что так безрассудно присоединился к наёмникам. А ведь не в его правилах было ввязываться в сомнительные предприятия, да ещё не собрав достаточного для анализа количества фактов. Он даже не удосужился расспросить об этих ребятах у людей в «Обители».

«Чёрт! Они же его прикончат», – промелькнуло в голове.

– Где прячешь артефакт!? – рыкнул Прыгун.

Расшвыривая вещи бродяги, он сначала выпотрошил несколько мешков, а потом принялся за коробки. На землю полетели стеклянные бутылки, пивные банки, сломанные гаджеты, перегоревшие лампочки, радиоприёмник, ржавые гвозди, пластмассовые солдатики, заплесневевшая стопка газет и десяток книг в твёрдом переплёте. К приятелю присоединился Парамон, который с остервенением начал втаптывать вещи в асфальт.

– Может и в самом деле ну, его!.. – протянул молчавший до этого Лёха. – И так видно, нет у придурка ничего…

– Заткнись, салага! – огрызнулся Прыгун. – Будет он мне ещё указывать!

Шлёпнога протяжно завыл, и уже не контролируя себя набросился на Мишку. Размахивая руками, он несколько раз ударил его кулаком по лицу, наотмашь заехал в ухо, а потом получил и сам.

Прыгун отвечал расчётливо и умело. Каждый удар достигал цели, и без сомнения причинял бедолаге немалую боль.

Но отступать бродяга не желал, с отчаянием обречённого он вставал с земли и бросался на обидчика, как обезумевший зверь, защищающий своё логово.

– Вот же малахольный! – нанося удар, выругался Мишка. – Если этот кретин не успокоится, я его покалечу.

Шлёпнога в очередной раз распластался на земле, застонал и шаря вокруг медленно встал на ноги.

В его руке все заметили обломок бетонного блока.

– Брось каменюку, падла! – выставляя карабин, процедил Мишка. – Слышал, что я тебе сказал?

Всё остальное произошло за долю секунды. Макс увидел как бродяга вскинул руку и ринулся в сторону Прыгуна, затем прогремел выстрел и несчастный оборванец, словно переломленный стебель камыша, согнулся пополам. Глухо вскрикнув, парень выронил камень и, прижав обе руки к животу, шарахнулся к придорожным зарослям.

3

– Чёрт! Не надо было с ним связываться, – прошептал Лёха. – Что теперь-то с ним будет?

– Не жилец, – пробурчал Парамон. – Пуля в животе – это смертный приговор без квалифицированной помощи.

– Вот же сука! – скривился Мишка. – Вынудил-таки! Я же просил его как человека.

Он посмотрел на Макса и, морщась, покачал головой.

– Об этом не пиши, – проговорил здоровяк. – Сам понимаешь в «Зоне» бывает всякое. Здесь постоянно кто-то с кем-то выясняет отношения, и не всегда разборки заканчиваются благоприятно для сторон.

– Зачем стрелял? Ты и так наказал его сверх надобности, – отозвался Макс. – Ему действительно уже не помочь?

– Захотели бы не смогли, – отмахнулся Прыгун. – Во-первых, где искать этого придурка? Во-вторых, с помешанным разве справишься. Не станешь же в смирительную рубаху его пеленать, чтобы к доктору отвести?

– Ладно, забыли! – отрезал Парамон. – Чокнутый сам напросился, а мы просто защищались.

Словно по команде Мишка и Парамон снова принялись выворачивать мешки и коробки. Только разбросав всё вокруг, изучив каждую пивную банку и коробочку, они перестали бесчинствовать и успокоились.

– Может он спрятал артефакт у себя в тряпках? – предположил Мишка. – В кармане или на шею привязал?

Прыгун покосился на тачку, слегка пнул колесо и выдавил улыбку.

– А может и не было никакого артефакта. Выдумали всё местные забулдыги, чтобы народ позабавить.

Все четверо постояли в раздумьях ещё несколько минут, потом Мишка махнул рукой и повесил карабин на плечо.

– Возвращаемся на базу! – бросил он. – Похоже сегодня не наш день.

Макс ещё раз посмотрел на бесхозную кучу рухляди и с сожалением подумал о несчастном изгое, который спрятался в городских джунглях, чтобы умереть.

– Может до вечера ещё на какую-нибудь работу подвизаться успеем! – бросил Парамон. – Денег-то кот наплакал…

Молча, один за другим, наёмники повернули на восток, и медленно зашагали в сторону «Обители».

Но Макс уходить не торопился. Цепкий взгляд журналиста выхватил в разбросанном по асфальту мусоре обмотанный изолентой планшет. Простенький, видавший виды гаджет, на серой крышке которого хорошо был заметен инвентарный номер прорисованный белой краской. Немного помедлив, Воробьёв поднял его с земли и засунул в рюкзак.

4

На душе скреблись кошки. Макс шёл последним и непрерывно перелопачивал в мыслях всё что произошло в течение последнего часа. Меньше всего сейчас хотелось находиться рядом с Прыгуном и его приятелями. Он предпочёл бы любое другое место, лишь бы оказаться подальше от этих людей.

Несмотря на психологическую устойчивость, эмоциональную и физическую выдержку, случившееся вызывало стойкое отвращение.

Чтобы срезать путь Прыгун повёл их к какому-то недостроенному дому. Пришлось проламываться через бурьян, пересекать канавы и карабкаться на отвалы строительного мусора.

– Здесь в заборе пролом, – бросил Мишка, указывая на бетонные плиты. – Выберемся по стройке на шоссе и петлять не придётся.

– Да мы бы и так не петляли, – пробурчал Парамон. – Вот нарвёмся с тобой на каких-нибудь ублюдков, и будут потом наши кости грызть бродячие псы. Слышал что Зяма сказал?

– Зяма всегда нагнетает, – отмахнулся Мишка. – А ты я смотрю лет двести жить собрался?

– На тот свет не тороплюсь, – огрызнулся Парамон. – Да и ты судя по всему тоже.

На площадке, обрамлённая тополиной порослью и чертополохом, стояла вросшая в грунт техника: бульдозер, самосвал. Рядом с домом строительный кран с выпростанной стрелой, на стропах которой всё ещё висела плита.

Место было глухое, в таком легко могли организовать засаду как хищники, так и двуногие искатели наживы. Возможно так оно иногда и случалось – всюду валялись обрывки камуфляжа и раздробленные перемолотые кости.

Макс поёжился и прибавил шагу. На протоптанной дорожке, в глиняных промоинах зеленела стоячая вода. Лужи, по-видимому подпитывались какими-то подземными источниками, иначе б они давно пересохли в такой жаре, но именно это и настораживало, ведь сюда могли приходить какие-нибудь кровожадные твари, чтобы утолить жажду.

– Штаны где-то порвал, – снова заныл Парамон. – Наверное когда с этим придурком сцепился…

И вдруг знойную тишину разрезал пронзительный скрежет. Над головами хлопнуло, зазвенело, загрохотало… Огромная плита перекрытия, долгие годы болтавшаяся на стальных тросах стремительно опустилась вниз и размозжила Мишке Прыгуну голову. Остальное досталось Парамону, который не успел среагировать и убраться в сторону. Тросы лопнули и многотонная глыба упала прямиком на него, придавив неимоверной тяжестью к земле… Истошный крик Лёхи эхом разнёсся над строительной площадкой. Срывая голос он кричал и кричал, пока вопли несчастного не превратились в приглушённые хрипы. Дикий, наполненный животным безумием этот вопль ещё долго отражался от руин здания, и Максу стало казаться, что звук человеческого голоса никогда не угаснет.

Когда рухнула плита, от неожиданности он упал на землю. Сработал рефлекс и возможно именно это спасло ему жизнь, или по крайней мере уберегло от серьёзных увечий. Плита наверняка зацепила бы его углом.

Макс почувствовал на губах привкус крови и его тут же вырвало. Была ли это его собственная или брызнула кровь Прыгуна, которому начисто снесло пол-черепа, он не знал, но как только его вывернуло стало легче. Шок от случившегося почти прошёл и теперь он лихорадочно соображал, что делать дальше.

Поднявшись на ноги, Воробьёв выудил из кустарника рюкзак и, стараясь не смотреть на последние конвульсии тела раздавленного плитой, подошёл к Лёхе. Выпучив глаза, тот сидел в грязной луже и, прикрыв рот рукой, бездумно пялился на изувеченный труп Прыгуна. Вымазанный чужой кровью, салага внешне был здоров. Судя по всему как и Макс он успел отскочить в сторону, но гибель товарищей, крепко ударила по психике.

Увидев Макса, он вдруг снова начал вопить.

– Да успокойся ты, придурок! – рявкнул Воробьёв. – Поднимайся, давай!

Он приблизился к парню и, схватив его за воротник, несколько раз встряхнул.

– Надо уходить! – проговорил Макс. – Шум мог привлечь внимание. Тебя на несколько километров вокруг было слышно.

Перспектива застрять в этой дыре не имея ни опыта, ни понимания обстановки, да ещё с невменяемым парнем, балластом висевшем на шее – неожиданно стала очевидным фактом, и ему стало как-то неуютно. Он перестал трясти Лёху и осмотрелся по сторонам.

«Это ж надо было так встрять. Без карты местности, без оружия… Прав был Карась – травматом только ворон гонять».

5

Колебался он не долго. Решение присвоить чужое оружие показалось ему вполне оправданным, ведь ситуация складывалась не в его пользу, и теперь нужно было думать как в целости и сохранности добраться до «Обители». Автомат Парамона Макс обнаружил в траве, а вот карабин Прыгуна достался непросто. Его пришлось вытаскивать из-под изуродованного тела, что не могло не вызвать вторичных позывов к рвоте.

Сделав пару глотков из фляги он вернулся к Лёхи и снова попытался привести его в чувство.

– Решил вытрясти из недомерка дух?! – донёсся голос из-за спины. – Оставил бы ты его приятель…

Макс медленно повернул голову и увидел в нескольких шагах от себя Зяму Ростовского. Выставив автомат перед собой, тот внимательно поглядывал на Воробьёва, готовый в любое мгновение спустить курок. Позади стоял Вольт и равнодушно ворочал во рту камышинку.

– Проверь! – бросил Зяма своему приятелю.

Вольт вышел из-за спины вожака, и медленно двинулся к Парамону.

– Конец старику! – бросил он, заглянув под плиту. – В блин раскатало ворчуна.

– Проверь второго!

Вольт пожал плечами и послушно двинулся к Прыгуну. Покрутившись вокруг, он безнадёжно махнул рукой, жестом продемонстрировав диагноз.

– Без башки, – бросил он. – Черепушка вскрыта, от мозга кровавое желе.

– Может, без подробностей обойдёмся!? – огрызнулся Макс.

– А ты что неженка? – хмыкнул Вольт. – Какого хрена тогда сюда притащился?

– Положи погремушки на землю, – обращаясь к Максу, приказал Зяма. – Это не от недоверия, разумеется, а ради общей безопасности.

– Считаешь, у меня как у Лёхи крыша поехала?

– Всякое может быть, – оскалился «хантер». – Но лучше сделай как я сказал.

Макс осторожно положил оружие на траву и повернулся к Зяме.

– Теперь ты убирай свою пушку? А то мне как-то неуютно под прицелом.

– Ладно! – Зяма повесил автомат на плечо и, запрокинув голову, уставился на болтавшиеся стропы крана. – Плита оттуда прилетела?

– Рухнула прямо на нас, когда мимо шли, – отозвался Макс. – Парни даже отскочить не успели.

– Так и бывает на стройках, – процедил Вольт. – Какого чёрта вы тут болтались?

Рассказывать про то как Прыгун поступил с бродягой, Воробьёву не хотелось и он просто промолчал. Но «хантеры» очевидно о чём-то таком догадывались. Они смотрели друг на друга, словно заговорщики, которым с самого начала было всё ясно и понятно.

«Во истину глаза – зеркало души, – подумал он. – Эти ребята знали Прыгуна, и наверняка им известно и про его делишки».

– Ладно! На сегодня охота отменяется, – проговорил Зяма. – Надо свихнувшегося в «Обитель» отвести».

Зяма посмотрел на Воробьёва и скептически усмехнулся.

– Повезло тебе парень. Мог ведь и рядышком с Прыгуном прилечь. Неплохая реакция для новичка. Верно!?

Макс неопределённо пожал плечами.

– Как быть с мертвецами? – спросил он. – Мы их так и бросим?

– Доберёмся до базы сообщим мортусам, – отозвался Зяма. – Но услуга платная и гарантий, что они их заберут нет. Никто не станет раскошеливаться ради парочки никому не нужных наёмников.

Макс поёжился и отвернулся. В этом мире действовали иные законы, и он должен был их выучить. Внезапная гибель людей вернула его к реальности. Теперь «Зона отчуждения» уже не выглядела привлекательным местом, способным открыть перспективные темы для репортажей. Ореол таинственности изрядно померк. От этого непознанного пространства, отделённого от цивилизации кордонами и рвами веяло безысходностью и жестокой прагматичностью. Здесь на раз можно было лишиться жизни, или превратиться в безумца – а можно было потерять человеческий облик и стать зверем.

– Давай, парень! Подхватывай! – сказал Зяма, указывая на Лёху. – Он твой приятель, значит тебе его и тащить.

Глава 7

Эпизод второй

Рождённые голодными

Из записок Макса Воробьёва

По «Зоне» ходит множество легенд о разных существах и явлениях. Это часть местного фольклора, который каждый день пополняется новыми персонажами и событиями. Мифология «Зоны» стала бы неплохим объектом для изучения, но фольклористов сюда не заманить, а моя цель несколько иная, хотя во многом и созвучная мифотворчеству. С другой стороны некоторые явления имеют вполне реальную основу. Подобные фаты, конечно, требуют изучения и проверки. Знакомство с Мишкой Прыгуном открыло новую страницу в моей жизни. Это первая ступень, на которую я встал, но не для того чтобы подняться к свету, а наоборот, чтобы спустится во мрак, в ад, где обитают самые жуткие твари. Жуткие твари – чем не объект достойный внимания журналиста?

Мишка оказался мерзавцем. Теперь-то я понимаю, что им двигала только жажда наживы. Осуждать меркантильность обитателей Зоны отчуждения я не в праве, но для грабежа, он выбрал человека, который менее всего этого заслуживал. Прыгун и его приятели относились к нему как к мутанту и поступили так же. Без жалости пустили в живот пулю… И всё же?.. Во всей этой истории существует какая-то тайна. Гораздо позднее, я узнал поразивший меня факт: на улицах Радонска снова появился «чёрный сталкер», он всё так же хромает на одну ногу, толкает впереди себя тачку с барахлом и появляется на площади перед администрацией в одно и то же время.

1

Лёха бездумно смотрел вперёд. Взвалив его себе на спину, Воробьёв чувствовал, что с парнем твориться неладное. Он бессвязно бормотал под нос, периодически закрывал глаза и начинал качать головой, словно пытаясь отогнать навязчивые мысли. Это крепко напрягало, и Макс не мог дождаться, когда же наконец вдали покажется вожделенная база Стремачей.

Ни Зяма, ни Вольт утруждать себя заботой о Лёхе Домкрате не собирались. Они двигались размеренным, но достаточно интенсивным шагом, а Макс задыхаясь от напряжения и жары, старался от них не отстать. Его подопечный постоянно заваливался на бок и безвольно, словно перебравший пьянчужка повисал на руках.

Судя по расположению небесного светила, было не меньше шести вечера, но солнце жарило нещадно. Ни ветерка, ни облачка – только невыносимый адский зной, который сводил с ума. Макса так и подмывало остановиться, бросить Лёху на асфальт и наконец напиться воды, но с упорством осла он продолжал тащить этого увальня, будто дороже него никого на свете не было.

«Уроды самодовольные, – прожигая злобным взглядом спины «хантеров», подумал Макс. – Похоже товарищеская помощь, в этой дыре не в чести».

То ли охотники почувствовали излучаемую им энергетику, то ли просто решили проверить – не отстал ли их спутник, но оба как по команде обернулись.

– Тяжёлый Домкрат, верно!? – ухмыльнувшись, бросил Зяма. – Но ты парень жилистый. Справишься!

– А почему бы вам не помочь? – рыкнул Макс. – Сами-то налегке…

– Вон уже «Обитель» видна, – бросил Зяма. – Да и тебе не помешает вкусить прелестей «Зоны». Может задуматься заставит, глядишь соберёшь манатки и свалишь отсюда пока не поздно.

– Суки! – едва слышно процедил Воробьёв. – Я не из тех, кто бросает затею даже не начав.

2

Мокрый от пота, уставший как собака, Воробьёв с трудом втащил Лёху в ворота базы и бросил его под высоким раскидистым клёном.

– На-ка, освежись! – протягивая бутылку с водой, сказал караульный. – Что с парнем?

Макс присосался к пластиковой бутылке и от души напился. Пил с жадностью, пока в животе не забулькало.

– Крыша поехала, – отозвался Воробьёв. – В остальном здоров как бык, хоть в оглобли запрягай.

– Ха! Видал я таких быков, – бросил охранник. – Это только с виду здоровяк, но если двинулась психика, да ещё какая-нибудь доморощенная чертовщина поспособствовала, то его ждёт быстрое и неизбежное физическое истощение.

– Чертовщина!? – скривился Макс.

– Ну, местные выродки. «Контролёры» или ещё хуже «Телепаты». Слыхал про таких?

Воробьёв пожал плечами и посмотрел на Зяму, который уже болтался у входа в гостиницу.

– У этого парня другая причина, – отозвался он. – Где у вас здесь доктор?

– «Пилюлькин»? Так это в казарме, – махнул рукой охранник. – Тащи своего приятеля туда. Может и пропишет ему какое лекарство.

Надеяться на помощь было бессмысленно, и прихватив бутылку воды, Макс поволок Лёху дальше. На дорогу ушло минут пять, – Домкрат категорически отказывался передвигаться на собственных двоих.

– Чёрт! Ну и досталось же мне, – процедил Макс. – Может этот придурок притворяется…

Из дверей казармы, навстречу вышел коренастый седовласый человек, который сразу же дал понять, что всякого рода визитёры в этот час сродни вражескому набегу.

– Э! Нет! Зачем ты сюда его прёшь! – зарычал он. – Если нет серьёзных ранений, даже осматривать не стану.

От мужика на версту разило спиртягой и какой-то ядрёной закуской.

– Послушай, друг! – стараясь погасить закипающую ярость, проговорил Макс. – Я тащил этого парня у себя на горбу шесть километров. И если ты его не осмотришь, мне придётся заставить тебя сделать это силой.

– Охренел что ли?! – сверкая глазами, закричал врач. – Я здесь не последний человек и со мной никто не смеет так говорить…

Оба молча уставились друг другу в глаза. Стареющий брюзга-неудачник, занесённый в «Зону» превратностями судьбы, и доведённый до точки кипения молодой хам. Впрочем, дуэль длилась недолго, доктор как-то быстро сник, замялся и, пыхнув перегаром, уже более миролюбиво сделал конструктивное предложение:

– Три тысячи и можешь его оставлять. Сделаю успокоительный укол.

– У меня только две, – решительно соврал Макс. – Надеюсь, призрак Гиппократа не помешает тебе их потратить?

– Не помешает, – ухмыльнулся медик. – Давай деньги и свободен. Но завтра, чтоб его забрали, иначе пожалуюсь Стремачам.

3

После разговора с «Пилюлькиным» осталось крайне неприятное послевкусие. Лёху он, конечно, забрал, но Максу вдруг показалось, что никакого укола врач делать не станет, в лучшем случае нацедит немного водки и зальёт в горло несчастного парня в качестве расслабляющего, а то и просто бросит на койку и уберётся спать в свои апартаменты.

«Не лучшее у меня начало, – подумал Воробьёв. – Пока только потери и разочарования. А что будет завтра?».

Общее психологическое состояние было далеко не комфортным. Ещё вчера он находился в благостном расположении духа, предвкушал множество открытий и интересных знакомств, а сейчас, после всего случившегося, его мнение о «запретной зоне» изменилось на абсолютно противоположное. Максу невыносимо захотелось поскорее отсюда убраться.

Тяжело вздохнув, он постоял немного под вековой елью и медленно побрёл в сторону столовой. Ему самому требовался укол успокоительного или на крайний случай сто грамм водки.

Выбрав столик в углу, он заказал выпивку и «макароны по-флотски». От макарон разило старым жиром, да и выглядели они так, словно разогревали их уже не один раз. И всё же на потерю аппетита Воробьёв не жаловался. Молодой организм требовал топлива, а то что пища оказалась отвратительной он принял со стоическим фатализмом – в конце концов, если его настигнет пищевое отравление, в кармашке рюкзака имелись антибиотики.

За окном потемнело. Появились комары, которые судя по всему умели просачиваться сквозь сетки на окнах. Потянуло дымком от «сталкерского» бивуака. В столовой заметно прибавилось народа. Голодные, уставшие, грязные и вонючие окрестные бродяги вваливались в столовку шумными группами. Персона Макса никого не интересовала, и он был рад, что никто к нему так и не подсел. Впрочем, радость его длилась не долго. В проходе замаячили фигуры Зямы Ростовского и его закадычного дружка Вольта.

«Принесла нелёгкая, – пряча глаза, подумал Макс. – Только ваших рож перед носом мне и не хватало».

Заскрежетали ножки отодвигаемых стульев, потянуло дешёвым табаком.

– Тяжко!? – поинтересовался Зяма. – Но заливать печаль в одиночку занятие бесперспективное.

«Хантер» уселся напротив и теперь с любопытством разглядывал Макса.

– Жратва здесь гнусная, факт проверенный, – добавил он. – Если при деньгах заказывай консервы или что-нибудь жареное. По-крайней мере это убережёт тебя от слабости в животе, в самый неподходящий момент.

– Во-во! А то ведь приспичит не вовремя, а там и до беды не далеко, – вставил свои пять копеек Вольт. – Был один типчик, накушался местной стряпни, в рейде его и прижало. Побежал, значит, паренёк до кустов, только присел тут-то аномалия его и жахнала. Больше его никто и не видел.

Вольт хохотнул и покосился на раздачу, где уже толпился изголодавшийся люд.

– Смешно! – выжимая кислую улыбку, проговорил Макс.

– Да ты не печалься! – бросил Зяма. – Здесь как на войне, каждый день кто-то погибает или пропадает без вести. К этому нужно только привыкнуть или отступить и вернуться туда, где спокойно.

– Врач сказал, что завтра Лёху нужно забрать, – отозвался Макс. – Иначе он пожалуется Стремачам.

– Твоего приятеля Домкрата надо на «большую землю» переправлять. Здесь ему никто не поможет, – пояснил Зяма. – Но чтобы вытащить его за «периметр» нужны деньги. Машину найти, сопровождающего. Воякам на лапу дать. А это друг бабки приличные.

– Пустим по кругу шляпу, за вечер соберём, – отмахнулся Вольт. – Сейчас вольный народец расслабится, вот и бросим клич. Трезвые «бродяги» в массе жлобы, а вот как наберутся по макушку, последние штаны с себя сорвут, лишь бы помочь своему брату «сталкеру».

– Давай, Вольт! Сбегай за горячительным! – попросил Зяма. – А то в горле пересохло.

Вольт послушно выбрался из-за стола и двинулся к раздаче.

Молчать было как-то неловко, но и разговаривать не хотелось. Макс допил водку и посмотрел на «хантера». Тот тоже смотрел на него и изучал.

– На приключения потянуло или как!? – спросил охотник. – Я по поводу твоего присутствия в «Зоне».

– Или как, – беззлобно пробурчал Макс.

– Ну не хочешь говорить не надо! У каждого кто сюда приходит своя причина. Одни дразнят судьбу, другие от чего-то бегут, третьи чтобы составить компанию приятелям, четвёртые заработать бабки. Есть и такие кого привлекает раздольный образ жизни. Они думают, что здесь «гуляйполе» как у батьки Махно.

Поглядывая в сторону Вольта, затеявшего скандал у кассы, Зяма замолчал.

Водка подействовала расслабляющим образом, и Воробьёв неожиданно для себя почувствовал как тягость пережитого отступает на второй план. Теперь уже он с любопытством и вниманием уставился на своего собеседника. Первое что привлекло внимание были подвешенные на одну цепочку православный крестик и звезда Давида. Они болтались у него на шее и хорошо были заметны под распахнутой гимнастёркой.

– Мать русская, отец еврей! – перехватив взгляд, пояснил Зяма. – Я решил, что так будет надёжнее. Мало ли что может случиться, а я во всеоружии…

– Ты и в самом деле из Ростова?

– Ага! Из Ростова-на-Дону! – Зяма откинулся на стуле и улыбнулся. – Бывал?

– Пока не довелось!

– Ну, какие твои годы, ещё успеешь. А сам из Москвы?

– Что так заметно!?

– Поживёшь в «Зоне» быстро научишься определять из какого региона человек. Да и не только. Здесь обостряются чувства и интуиция, о многом говорят детали, ты уже издалека понимаешь каков у человека характер, стоит ли с ним разговаривать или лучше обойти стороной. Во избежание неприятностей, так сказать.

Вернулся Вольт. В руках он держал поднос с тарелками и литровой бутылкой водки. Вид у охотника был такой, словно вечернюю трапезу он добыл в неравном бою.

Зяма сразу же потянул бутылку и первым кому он налил стал Макс.

– Выпьешь с нами? – с опозданием поинтересовался он. – Вечер долгий, поговорим по душам. Глядишь и отпустить тоска печаль.

Макс пожал плечами и взял в руки стаканчик.

4

Как-то незаметно, мрачный нудный вечер превратился в яркий пример разгульного веселья. Они быстро приговорили литровую бутылку, и Вольт отправился за другой. С вареным рисом и котлетами-угольками «хантеры» разделались в считанные минуты, даром что весь день постились опасаясь привлечь хищников. Но скромная трапеза только распалила аппетит двух здоровяков, и вскоре на столе появилась закуска и дорогущие овощные салаты, за которыми бегал уже Воробьв.

Вольт пил и не пьянел, зато Зяму развезло. От новых друзей Макс не отставал и лихо закидывал за воротник, совершенно не думая о последствиях утреннего похмелья. Раскрасневшись от возлияний, он с любопытством слушал болтовню Зямы и говорил сам. Открыто рассказывал о своих планах, комментировал услышанное, высказывал мнение и рассуждал о превратностях судьбы.

– Мишка Прыгун сам нарвался, – сказал вдруг Зяма. – Не следует, конечно, о мертвецах говорить плохо, но была в нём какая-то червоточина. С гнильцой был парень, всё норовил обогатиться надурняк. Выискивал пути, которые не требовали большого риска, где можно толпой навалиться. Толпой-то всегда легче.

– Это «Зона» его покарала, – мрачный как туча, вставил Вольт. – Точно вам говорю. «Зона» всё видит и знает, она защищает своих детей, как волчица щенков. Не того для нападения он выбрал. Не обычного зверя-мутанта, не такого же человека как сам, а любимчика, которому «Зона» дала силу жизни. Правду ветераны говорят: те кого она отметила никогда не умрут.