Текст книги "Биография нечисти (СИ)"

Автор книги: Павел Грегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Сносную подсветку обеспечивала единственная ртутная лампа, висевшая под мутным запылённым колпаком.

Только сейчас, когда они спустились в подземелье, Воробьёв вдруг подумал, что оружия в группе нет ни у кого. Ни инструментов, ни каких-либо приспособлений, только газоанализаторы, да и то лишь у Зиберта и Пахи. От осознания собственной беспомощности по хребту побежали мурашки.

– Содержание кислорода в нулевом секторе ниже нормы на тридцать процентов, – сообщил Сержант. – Значит, заглушки герметичны и пока беспокоиться не о чем.

– Заходим в комплекс, – сказал Зиберт. – Сразу на склад за контейнером. Спускаемся в резерват. В «секторе 3» забираем «ворчуна» маркированного «жёлтым» кодом. Задача: отыскать образец с наименьшими повреждениями тканей. И ещё! Запомнить всем – «жёлтый» код начинается с цифры пятнадцать, чтобы поиском объекта занимались все, а не только я один.

Немец вынул из кармана ключ-карту и приложил её к считывающему устройству. Гулко щёлкнул электронный замок, зашипели пневмоприводы, и тяжёлая бронированная дверь медленно отползла в сторону. Даже через непроницаемую ткань защитного костюма, Макс ощутил последствия перепада в давлении. Словно кто-то легонько подтолкнул в спину. Но вскоре избыточный кислород втянуло в полость за дверью, и давление выравнялось.

Один за другим они вошли в сумрачную едва освещённую зону, после чего Зиберт вернулся к выходу и предусмотрительно закрыл дверь.

Привыкнуть к зеленоватому полумраку и лёгкой дымке перед глазами получилось не сразу. Воробьёв долго моргал глазами, пока наконец не понял, что эффект замутнённости зрения создаёт атмосфера внутри лабораторного комплекса. Добавляла неудобств и повышенная температура окружающей среды. Он сразу же взмок, а потом от скапливающегося под носом пота начало и вовсе зудеть.

– Фонарь включай только в крайней необходимости, – предупредил Паха. – Ничего не трогай и не тормози. Если захочется что-то рассмотреть – смотри издалека. В общем сохраняй хладнокровие.

Это было бесформенное по конфигурации помещение. Перед входом располагался турникет с остеклённой стойкой для поста охраны у правой стены, дальше размещался широкий квадратный по форме холл, из которого во всех направлениях расходились коридоры. Что находилось за ними Макс не видел. Сплошная темень и зыбкая пульсирующая муть. Именно квадратный холл был освещён лучше всего. Несколько рядов зелёных ламп под низким потолком ритмично пульсировали напоминая своим мерцанием замысловатые амплитуды новогодних гирлянд. Этот свет распределялся равномерно, проникая даже в углы и под журнальные столики.

– Почему свет зелёный? – обращаясь к Пахе, спросил Макс.

– Этот спектр действует на «ворчунов» как успокоительные капли, – пояснил тот. – Любой другой напротив – как мощный раздражитель, который может привести к непредвиденным реакциям.

Двигались один за другим, след в след. Такая осторожность Максу была пока не понятна, но он счёл за лучшее делать как все остальные. Слишком многим он рисковал в этом отрезанном от поверхности пространстве.

– Эй! Зиберт! Может первым всё же пойду я!? – сказал вдруг Сержант. – Я здесь ориентируюсь гораздо лучше.

Немец остановился и повернулся к Пахе.

– Наверное, ты прав, – пожал плечами он. – Но контроль за операцией буду осуществлять всё равно я.

– Как же вы любите командовать, – усмехнулся Паха. – Вот и лезли бы сюда сами. Привёз бы соотечественников и вперёд. Шустрите себе на радость.

– Не все немцы готовы рисковать даже за большие премиальные, – отпарировал Зиберт.

– А ты значит рисковый? – хмыкнул Зотов.

– Нет! Просто мои премиальные превосходят любые мыслимые – выполню задание и уберусь отсюда, чтобы делать карьеру в более спокойном месте.

Глава 32

1

Контейнер со склада принесли Зотов и Сеня Галич. Отсутствовали парни минут пять, а когда вернулись Макс понял, что под контейнером понимался мешок из плотной ткани с пластиковыми ручками по краям, чтобы легче было переносить.

– На складе всего шесть баллонов, – обращаясь к немцу, сообщил Зотов. – Не мешало бы запас пополнить.

– Сделаем! Но только в следующий раз, – кивнул Зиберт. – На промежуточных точках в трёх секторах «резервата» должны быть ещё. В случае чего возьмём их.

Знать, что воздух может внезапно закончится было неприятно. Эта мысль стала будоражить воображение сразу же как только они вошли в грузовой лифт. Можно схлестнуться с мутантами или потеряться в городских дебрях, в конце концов всегда есть шанс вырваться из капкана, но вот остаться без самого необходимого… Макс поёжился и повернулся к Пахе.

– А если запасных баллонов нет или они повреждены? – спросил он. – Лично мой предел три минуты. Задержать дыхание на больше не смогу.

– Того запаса что у тебя на горбу хватит минут на сорок, – сказал Сержант. – Разумеется потом потребуется замена. Но в этом подвале всё устроено разумно, и каких-либо накладок быть не должно. Перед тем как законсервировать базу немцы сделали заначки, распределили резервы в разных секторах и указали на схемах. Я знаю все, где лично бывал, так что без воздуха не останешься.

Паха легонько двинул компаньона в плечо и выйдя вперёд направился к центральному коридору. За ним последовали остальные. Фонари не включали и шагали практически в полной темноте. Очертания предметов едва различались. Под ногами что-то хрустело, иногда начинало шелестеть. Судя по звуку пол был усеян отвалившейся от времени штукатуркой и документами, которые при эвакуации даже не стали забирать. Впереди маячила спина Зиберта на баллоне которого мутно фосфоресцировала жёлтая полоса. Именно этого маяка Макс и придерживался, опасаясь, что при отклонении в сторону может за что-нибудь зацепиться и порвать герметичную ткань скафандра.

Вскоре сумрак стал рассеиваться. Где-то в конце коридора начал мерцать зелёный свет. То ли сигнальный прожектор, то ли очередной светильник. Пульсации были слишком интенсивными, и это действовало на нервы.

– Ну и дыра там внизу, – послышался из-за спины голос Зотова. – Запаха не чувствуешь, но всё равно кажется, что он проходит сквозь маску.

Воробьёв повернул голову и посмотрел на приятеля.

– Давай, давай! Не тормози! – бросил тот. – А то ненароком на пятку наступлю.

Остановились перед широкими дверями. Под потолком висел плафон с зелёной лампой, которая тревожно мигала и звенела.

– Наверное скоро сдохнет, – процедил Паха. – Эй, Зиберт! Почему в твоём хозяйстве такой бардак?

Зиберт ничего не ответил, лишь импульсивно взмахнул рукой и поравнялся с Пахой.

Как и первая дверь эта открывалась электронным ключом, который немец никому не доверял. Отодвинув Сержанта в сторону он протащил ключ-карту через считывающее устройство и дёрнул за массивную ручку-скобу.

– Теперь все мысли только о задании! – сказал он, пропуская вперёд Паху. – Наша задача максимально оперативно раздобыть образец.

2

За порогом царила тьма. Словно присматриваясь, Паха немного помедлил. Потом вошёл в проём. Через секунду включился фонарь, и Макс понял, что Сержант чувствует себя не слишком уверенно, уж очень стремительно перемещался луч света в темноте.

– Чисто! – шёпотом подтвердил Зиберт. – Нужно добраться до контрольной точки прежде чем в баллонах закончится смесь…

Парень ободряюще улыбнулся и двинулся следом за Сержантом. Но остальные соваться в неизведанное не торопились, поэтому Воробьёв воспользовался заминкой и обогнал приятелей, которые нерешительно топтались около прохода.

– Полез поперёк батьки в пекло! – донеслось из-за спины. – Куда побежал, салага? Пропустил бы профессионалов сначала…

На бурчание Сени Галича, Макс реагировать не стал, только пренебрежительно махнул рукой. Он решительно вошёл в проём и сразу же увидел бетонные ступени ведущие вниз.

Паха успел преодолеть первый пролёт и уже спускался на следующий. Буквально наступая на пятки за ним двигался Зиберт. То ли он не имел представления о том как проводить подобные мероприятия, то ли не мог смириться с утерянным статусом лидера, но в каждом его движение сквозило плохо скрываемое нетерпение.

«Ишь как немчура под землю зарылась! – подумал Макс. – Многоярусный подземный город соорудили, будто на сто лет обосноваться собирались. Суки!».

Он осторожно перегнулся через перила. Лестничных маршей было не меньше пяти, по крайней мере столько освещал луч фонаря. Что находилось ниже, там куда свет не попадал, оставалось только гадать. Вполне могло случиться, что шахта уходила ещё на такое же количество этажей.

Оглянувшись он увидел, что Зотов и Галич значительно отстали, они соблюдали дистанцию и спускались настолько медленно насколько позволяла их собственная подвижность. Ещё сильнее тормознул Алекс Кох, чей согбенный абрис едва просматривался на верхней площадке. Немец включил фонарь на полную и, проверяя прочность поручня, громыхнул по нему кулаком. По-видимому на инструкции босса ему было абсолютно наплевать.

«Тоже мне профессионалы, – скривился журналист. – У одного с мозгом не всё ладно, у других поджилки трясутся».

Обстановка угнетала: выкрашенные серой краской стены, окрашенные зелёной ступени. Никаких надписей или стрелок-указателей. Тут ещё эта жара. Журналист не понимал, почему в подземелье так жарко. Если здесь когда-то работали десятки сотрудников то им можно было только посочувствовать. Та ещё обстановочка.

«Может просто вырубили систему кондиционирования в целях экономии? – предположил Макс. – Или намеренно вывели из строя, когда отсюда драпали».

Через пару минут он спустился на ровную, облицованную жёлтым кафелем площадку. Здесь начинался узкий коридор, в конце которого тускло поблескивала матовая от пыли стеклянная дверь. Как он и предполагал лестница этим этажом не заканчивалась. Вниз уходили ещё несколько маршей, только пройти дальше не представлялось возможным – проход был наглухо закрыт решёткой из прутов.

– Кислорода на десять процентов больше, чем положено по инструкции, – тихо произнёс Паха. – Можешь это как-то объяснить?

Сержант и Зиберт стояли около двери и изучали показатели на своих газоанализаторах.

– Не знаю в чём тут дело, но это превышение не критично, – ответил немец. – Лишний кислород может отразиться на моторике, но не на общем поведении подопытных.

– Откуда такая уверенность? – вопросом отпарировал Паха. – Мне не хочется совать голову под гильотину и при этом не иметь шанса отбиться.

Подтянулись остальные. Слышали они этих двоих или нет, сказать было трудно, но Макс заметил, что Зотов и Галич переглянулись. Впрочем, гнать волну без повода парни пока не собирались. Да и инициативность их предводителя, как не крути, а всё же располагала к какой-то дисциплине.

– Пошли, пошли! – Зиберт легонько хлопнул приятеля по плечу. – Гарантирую, нам ничего не угрожает.

– Ну смотри! – отозвался Сержант. – Ты меня знаешь. Я ведь потом с процентами возьму за каждую занозу в заднице.

Больше тормозить он не стал. Повесил на пояс газоанализатор и осторожно приоткрыл дверь. Убедившись, что за ней всё тихо вошёл внутрь и тут же выключил фонарь. Там призрачно и ритмично пульсировал уже привычный зелёный свет.

3

Просторный метра четыре в ширину коридор с кафельным полом. Однообразно светлая обшивка стен и застеклённые боксы-камеры по обе стороны. Обстановка напомнила Максу больницу только весьма странную и отталкивающую заложенным в её устройство смыслом.

Это был изолятор, где по-видимому подопытных и держали. Каждого в своей камере нумерованной и помеченной штрих-кодом определённого цвета. Лампы под потолком горели через одну. Но каждая пульсировала по какой-то индивидуальной схеме в соответствии с заложенной в осветительный прибор программой. Коридор тянулся метров на двадцать, а дальше, судя по указателям в виде стрелок, он разветвлялся на два дополнительных крыла. Раздвижные двери в некоторых боксах были открыты, в других выломаны и покорёжены. В каких-то боксах царил настоящий разгром, который красноречиво свидетельствовал о не контролируемом буйстве бывших обитателей: мягкая обивка стен разодрана в клочья, а смотровые окна, несмотря на прочное стекло, разбиты. Кое-где на стенах виднелись грязные потёки и следы, которые слишком уж напоминали отпечатки грязных рук.

– "Третий блок", – прошептал за спиной Зотов. – «Ворчунов» здесь меньше всего.

Воробьёв повернулся к приятелю и посмотрел ему в глаза. Тот в ответ подмигнул, но во взгляде парня красноречиво читалось эмоциональное напряжение.

– Встань по правую руку, – попросил вдруг Зотов. – А то у меня от этих мигалок в глазах рябит. Закроешь.

Рассчитывая каждый шаг группа двинулась вперёд. В боксы-клетушки никто не заглядывал, по-видимому то что было объектом поиска давно перекочевало на волю. И всё же Макса не оставляло ощущение, что в этих застеклённых пеналах всё ещё могли скрываться сюрпризы.

– Зиберт! Проверь-ка ещё раз концентрацию кислорода в воздухе, – бросил Паха. – Что-то не нравится мне эта подозрительная тишина.

И вдруг в стекло бокса по правую руку что-то с грохотом врезалось. От неожиданности Макс шарахнулся в сторону и чуть не сшиб Сеню Галича. От ужаса, который он испытал в это мгновение перехватило дыхание.

Зотов приглушённо хохотнул. Сеня выругался и скривился в презрительной улыбке.

Когда Макс увидел как в грязное стекло уткнулось оскалившееся серое рыло, волосы на загривке встали дыбом. Определённо когда-то это существо было человеком, но теперь от человеческой природы осталось лишь внешнее сходство да и то гротескное и искажённое необратимыми изменениями. Череп туго обтянутый блестящей кожей, в глазах отвратная белесая муть, на голове остатки волос, торчавшие безобразными пучками, все эти признаки вызывали только ужас смешанный с непреодолимой брезгливостью.

– Знакомься! Это безумный Ганс, – невозмутимо прокомментировал Зотов. – Эк он тебя напугал. Наверное чуть не обделался. А..?

– Ты специально это сделал? – едва сдерживаясь чтобы не вмазать, прошипел Макс. – Поставил справа, чтобы это чучело навело шороху?..

– Ну-ну! Не пыхти! Я же не знал что ты такой нервный! – Зотов примирительно потрепал журналиста за плечо. – Вон и Кох тоже охренел от неожиданности, но не его же, ей богу, Гансом стремать? Просто прими это как посвящение в братство.

Воробьёв поёжился и снова уставился на тварь за стеклом. Рот у «ворчуна» не закрывался, и Макс отлично видел тёмные отливающие свинцом зубы. На существе была парусиновая смирительная рубаха, не позволявшая ему использовать руки. Местами ткань порвалась и протёрлась, кое-где истлела настолько, что сквозь грязную рвань виднелась синюшная покрытая язвами кожа торса.

Паха приблизился к стеклу вплотную и направил свет фонаря выродку в глаза.

– Вон как изгваздал окно. Паразит! – процедил он. – Этот приятель в аквариуме реагирует на свет. Прошлый раз и зрачков-то не было видно. На раздражители не реагировал, только дёргался как паралитик, а сейчас его зрачки сужаются и расширяются. Рефлексирует, урод!

– Хочешь сказать он нас видит? – насторожился Сеня.

– Не только видит, но и прекрасно осознаёт что мы здесь.

Выписывая дуги, Паха поводил фонарём по окну, и все увидели как «ворчун» следит за его перемещениями, порывисто вскидывая голову. Словно хищник, он жадно рыскал носом, по-видимому стараясь уловить хоть какие-то молекулы постороннего запаха.

– Только этого мне не хватало, – процедил Зиберт. – Содержание кислорода в атмосфере на 30 процентов выше предписанного. В «резервате» его слишком много.

– Значит и вирус уже активен, – подытожил Паха. – Становится всё интереснее и интереснее. Кто должен контролировать показатели в лаборатории?

– Не нравится мне такая расстановка, – влез Зотов. – Может ну её эту премию. Давайте лучше вернёмся, пока не хлебнули лиха.

– Непредвиденные сложности не отменяют поставленной задачи, – отрезал Зиберт. – Я по-прежнему считаю, что ситуация под контролем и нет никаких оснований отменять операцию.

– Ты с ума сошёл? – рявкнул Сержант. – Чем больше кислорода тем активнее «ворчуны». А его минимум гарантирует безопасность наших вылазок. Теперь таким воздухом сможем дышать даже мы, и вывод напрашивается сам собой – здесь опасно.

– Мы выполним задачу в любом случае, – категорично заявил немец. – В противном случае отсюда никто не выйдет.

– То есть как? – воскликнул Сеня.

– Лучше пораскинь мозгами, – обозлился Зиберт. – Дверь из «резервата» заперта. Открыть её можно только моей ключ-картой. Вы конечно можете попытаться её отобрать, но тогда я сломаю карточку и вы никуда не уйдёте.

– Ну ты и падла! – прошептал Зотов. – Выберусь живым, больше никаких дел с тобой иметь не буду.

– Выберись сначала, – проговорил немец.

Замолчали как по команде. Каждый старался переварить информацию и понять как действовать дальше.

– Ладно! Давайте отыщем подходящего «ворчуна» и по-быстрому отсюда свалим, – подал голос Сержант. – А ты Зиберт выходи в авангард раз такой принципиальный. Теперь у меня нет никакого резона идти первым.

– Без проблем! – огрызнулся немец. – Так даже проще.

4

Макс услышал как за спиной, в застеклённому боксе, приглушённо и сердито зарычал «ворчун». Он пару раз стукнулся головой в окно и замолк. От этого звука по коже побежали мурашки, и Макс непроизвольно обернулся. Ворчун всё ещё стоял у окна и, рыская носом, пялился в подсвеченную зелёным светом стену. Воробьёв даже не пытался сравнивать это пугало с мутантом, слишком уж явными были ассоциации с живым человеком. И всё же нет-нет, а именно такие сравнения в голове и возникали.

– Что означает жёлтый штрих-код? – спросил Макс.

– Какой-то умник придумал, – ответил Паха. – Они делят «ворчунов» по уровню темперамента. Зелёный маркирует тварей пассивных, практически не проявляющих признаков жизни. Жёлтый: способных двигаться и реагировать на движение, а красный…

Паха покосился на компаньона и многозначительно покачал головой.

– Лучше на глаза им не попадаться. Если они находятся в активном состоянии, то превращаются в настоящих бестий. В клочья разорвут когда догонят.

– Эй вы! Заткнитесь! – зашипел немец. – Не надо привлекать к себе внимание и производить лишний шум.

Они добрались до конца коридора. Остановились, чтобы осмотреться. Судя по всему, Зиберт не имел никакого представления куда двигаться дальше. Но показывать некомпетентность парень явно не желал.

По какой причине все боксы были пустыми и где находились сейчас их обитатели можно было только догадываться. Не ясно было и то, когда это произошло. Возможно в лаборатории случилась авария и твари вырвались из заточения, возможно им дали это сделать намеренно, чтобы обеспечить жизненное пространство. Пролить свет на этот вопрос могли немцы да только как их расспросишь. Зиберт вряд ли станет по этому поводу трепаться, а Готлиб мог толком и не знать.

«На протяжении долгого времени сюда приходили наёмники и забирали «ворчунов» как тушёнку со склада, – подумал Макс. – Умно придумано. Материал для опытов под рукой, в надёжно защищённом инкубаторе. Достать можно в любой момент. Только свистни, и дураки готовые лезть в пекло тут же прибегут на зов».

Осознавать, что сам стал таким дураком было неприятно. Неприятно ещё и потому, что своим участием он способствовал продолжению смертельно-опасного эксперимента. Куда отвезут очередного «ворчуна»? Что с ним сделают? Чем грозят подобные опыты? Бесконечные вопросы сводили с ума.

– Почему нельзя отдать им Ганса? – спросил вдруг Макс. – На его рубахе тоже жёлтый код.

– Из этических соображений, – отозвался Зотов. – Парень был ведущим сотрудником этой замечательной лаборатории. Лично проводил опыты, случайно себя инфицировал и превратился в «ворчуна». Теперь вот почётный житель вонючего подвала, из которого никогда уже не выберется.

Зиберт наконец определился и жестом позвал остальных. Повернули в левое крыло. Здесь царила темень, только в дальнем конце коридора призрачно мерцал одинокий зелёный плафон, под которым ворочался и перекатывался серый тюк тряпья.

Глава 33

1

Разглядеть что именно шевелилось в дальнем конце коридора оказалось не просто, но у Макса быстро исчезли сомнения в природе этих рефлекторных и бездумных движений. На кафельном полу корчилось и извивалось, стараясь подняться на культи обрубки одно из этих жутких существ, которыми судя по россказням был наводнён весь подвал.

– Кто ж его так разделал? – едва слышно, проговорил Зотов.

Зиберт обернулся, потоптался на месте и, не найдя поддержки в глазах товарищей, нерешительно сделал несколько шагов вперёд. Через секунду остановился и снова повернулся к своим.

На его физиономии красноречиво отражался вопрос: «что дальше?» Но в том-то и дело, что даже Паха не знал как поступить. То ли драпать, то ли двигать вперёд с сомнительной перспективой выполнить поставленную задачу. Всем стало понятно, что задуманный план дал осечку и нужно как-то выкручиваться.

– Надо посоветоваться! – прошептал Сержант. – Включай задний ход…

До слуха донеслись гулкие шлепки босых ног по кафелю и приглушённые хрипы. В зелёном мерцании показалась рыхлая тень, и на свет выбралось уродливое кудлатое существо. Спелёнутый в смирительную рубаху «живой мертвец» приблизился к лежавшему на полу, завалился на колени и урча, словно хищный зверь, принялся с жадностью сдирать зубами мясо с бедра искалеченного «ворчуна». Освободить руки для опоры он не мог и от каждого рывка головой заваливался на бок, демонстрируя окровавленное рыло и бездушные белые глаза. Но ужаснее было то, что каннибал оказался не единственным. Ещё один урод выбрался из темноты, остановился посреди коридора и, вздёрнув голову, начал сипло тянуть носом воздух.

– Ну и чертяка! – протянул Паха. – Такого в мешок на раз-два не упакуешь.

Этот «ворчун» выглядел иначе. От долгих попыток освободить руки, швы на правом рукаве рубахи разошлись, и одна конечность свободно болталась у пояса. Ничего хорошего эта могучая и цепкая «клешня» не предвещала. Верзила выглядел внушительно и даже в состоянии пониженной активности мог причинить массу проблем.

Здоровяк рывком повернул голову и уставился на людей мутными безжизненными глазами.

Изучал не долго. Через секунду его обезображенное мутациями лицо исказила гримаса ярости и «ворчун» свирепо зарычал. Выпростав свободную руку он довольно прытко устремился в сторону Зиберта с явным намерением во что бы то ни стало добыть свежего мяса.

Такого потрясения Макс не испытывал за всё время пребывания в «Зоне». Ни в управлении завода, когда его прижали к сене «скреллинги», ни в норе «ведьм» в Красных Бережках, ни даже в тот момента когда его отправил в неконтролируемый полет Железняк со своим прихвостнем. Ощущение было сродни панике. Паники непреодолимой, безысходной и животной. Разум ни в какую не хотел принимать тот факт, что перед ними были уже и не люди вовсе, а совершенно иная форма жизни лишь внешне схожая с человеческой.

Стараясь защититься Зиберт успел вскинуть руки и в это же мгновение «ворчун» врезался в него и отбросил к стене. Немец вскрикнул, в отчаянии ударил «мертвеца» наотмашь, заставив того завалится на бок. Но уже сейчас было понятно, что существа из «третьего блока» отнюдь не беспомощные овечки. Из-за угла вышли ещё двое и несмотря на скованность в движениях сразу же устремились к людям. Даже со связанными руками эти твари представляли смертельную угрозу, а запах живой плоти, по-видимому не просто привлекал внимание, а действовал как вожделенная приманка.

На выручку к Зиберту бросились Паха и Сеня Галич. Они оттащили «ворчуна» в сторону и швырнули к стене, об которую мертвец разбил голову. Это не вырубило его полностью, но на какое-то время дезориентировало.

Зиберт был ошарашен и не сразу пришёл в себя. Его зашатало и если бы не дружеская поддержка он завалился бы на спину, прямиком в объятия ползавшего по полу мертвяка.

– Держись, хилая душонка! – хватая немца за руку, крикнул Сеня. – Нашёл когда робеть!..

Но героический порыв парня сыграл с ним злую шутку. Валявшийся на полу «ворчун» неожиданно очухался и вцепился ему в ногу. Прорезиненная ткань костюма с треском разошлась и оголила беззащитную голень, на которой тут же сомкнулись челюсти каннибала. Острые зубы мигом располосовали плоть. Из разорванной артерии брызнула кровь, и её запах привёл оголодавших за долгое время тварей в неистовое возбуждение. Каннибалы рычали, издавали гортанные вопли и словно мухи на тухлятину сползались к месту предстоящей трапезы.

– Отцепись падла! – завопил Сеня. – Сука, сука!

Галич в отчаянии ударил «ворчуна» кулаком в голову, а потом начал молотить обеими руками по нечувствительному к боли созданию с каким-то безысходным звериным остервенением.

Впервые в жизни Макс увидел как рука среднестатистического человека проломила череп, оставив в нём жуткую кровоточащую вмятину.

Но «ворчун» держал мёртвой хваткой. Кровь брызгавшая из раны жертвы падала ему на рыло, и это распаляло ненасытную тварь ещё больше. А позади уже толпились скованные смирительными рубахами выродки, за которыми брели всё новые и новые.

– Уходим! – хватая журналиста за руку, рявкнул Паха. – Спёкся бедолага! Мы ничем не сможем помочь, он уже труп.

2

Они буквально втолкнули свою жертву в широкие двери операционной, и тогда в мерцающем свете ламп, Макс увидел десятки тёмных силуэтов, которые мигом ожили и набросились на несчастного как свора голодных псов. Всё это время твари прозябали в провонявшем кровью зале, где безвестные живодёры занимались вивисекцией и ещё чёрт знает чем.

Из операционной донёсся истошный крик. Срывающийся на визг, предсмертный и отчаянный. Загрохотало железо, со звоном разлетелось что-то стеклянное. Рыкнул обезумевший от крови «ворчун», и потом всё внезапно стихло. Думать о том, что происходило в этой гнетущей зловещей темноте не хотелось да и просто не было сил.

Дрожали руки, не хватало воздуха. Макс начал ощущать недостаток смеси в баллоне ещё пять минут назад, но теперь ему грозило мучительное удушье и неминуемая гибель.

Зиберт, Кох и Зотов уже завернули за угол, Сержант и Воробьёв немного поотстали. Старясь держаться тени они добрались до своих и затаились. В этой ситуации было важно, чтобы за ними не увязался какой-нибудь чересчур внимательный каннибал. Жадно втягивая воздух, Макс с трудом удерживал равновесие.

– Терпи, терпи! – подбодрил Паха. – Сейчас раздобудем тебе кислорода.

– Ты сказал в лаборатории уже можно дышать, – едва ворочая языком, проговорил Макс. – Может я сниму маску и…

– Не смей! – рявкнул Сержант. – Хочешь подцепить заразу? Одному Богу известно с какими патогенами здесь вели опыты, я уж не говорю о «зомби-вирусе». Да и кислорода здесь не так много. Всё равно дыхалки не хватит такой переварить.

На последних метрах до выхода Паха уже помогал.

3

– Нужен баллон! – бросил Сержант. – Надо двигать к складу, иначе парнишка коньки отбросит.

– Мы все здесь скоро коньки отбросим! – завыл Зотов. – Сеньку-то ублюдки загрызли!..

– Заткнись! – огрызнулся Паха. – Надо обдумать ситуацию пока «ворчуны» заняты делом. У нас минут двадцать, потом эти суки займутся нашими тушками вплотную.

Не дожидаясь ответа, Паха поволок журналиста к видневшемуся слева проходу. Здесь располагались несколько служебных помещений: туалеты, душевая и склады с расходными материалами. Двери были деревянными, и выбрав наугад первую попавшуюся Паха навалился на неё плечом. Заскрежетал хиленький замок, упала, звякнув о кафель, металлическая личинка.

За дверью располагалась комната со стеллажами, на которых всё ещё лежали картонные коробки с барахлом. Туалетная бумага, одноразовые полотенца, канцтовары, медикаменты и множество других бесполезных в данной ситуации вещей.

– Вот когда не помешало бы огнестрельное оружие, – проговорил Сержант. – А Зиберт, может знаешь где раздобыть! Нет ли где тайного арсенала или ещё чего-нибудь такого? А то с голыми рукам против упырей как-то стремает выходить.

– Запасные баллоны должны находится в соседней комнате, – едва сдерживая злость, ответил немец. – И хватит меня подначивать! Я между прочем сейчас рядом с тобой и рискую не меньше твоего…

Зиберт уселся прямо на пол и кивнул Алексу Коху, чтобы тот прикрыл за собой дверь.

– Ладно разговоры потом, – Паха дёрнул Зотова за локоть и осторожно вышел из подсобки.

Зотов послушно отправился за командиром, хотя по лицу было понятно, что парень до смерти боится и с радостью остался бы на складе.

Боялся и Макс. Боялся что задохнётся, что на последних глотках смеси не выдержит и сорвёт с головы проклятую маску, что на складе не окажется запасных баллонов и тогда ему точно конец. Ему с трудом удалось отбить очередную паническую атаку, но потом вернулся Сержант, и от сердца отлегло. В каждой руке парень держал по баллону.

– Живём! – подмигнул он Максу. – Сейчас досыта «напьёшься».

4

Первые несколько минут Воробьёв не мог надышаться. Сам себе он напоминал человека, который долго голодал, а потом вдруг дорвался до еды и начал жадно её поглощать. Не дожидаясь пока истощится запас, баллоны заменили и все остальные.

– Как будем выкручиваться? – спросил Паха. – Разбираться почему эти выродки очухались и свободно шастают по лаборатории будем потом. Сейчас задача номер один – спасти свои шкуры.

– Это видел!.. – со злобной ухмылкой Зиберт сложил из трёх пальцев известную фигуру и продемонстрировал Пахе. – Пока не упакуем в мешок «ворчуна» отсюда не уйдём.

– Вот же упёртый гад, – фыркнул Паха. – Хочешь чтобы все мы стали жратвой для мертвяков?

– Я плачу большие деньги за работу, – огрызнулся Зиберт. – Ты со своими людьми взялся её выполнить. Считай накинул на шею хомут – значит пути назад нет.

Немец вынул из кармана ключ-карту и повертел ею перед носом Сержанта.

– Без этой штуки из подвала не выбраться, – сказал он. – Так что от меня не отвяжешься.

Немного помолчали. Потом Зиберт встал на ноги, подошёл к двери и, приоткрыв её, выглянул в коридор.

– Как собираешься вязать «ворчуна» если эти уроды так активны? – спросил Паха. – Если одна из этих тварей цапнет за руку то неминуемо инфицирование. Не ты ли всё время талдычил, чтобы мы избегали их зубов, даже когда «ворчуны» обездвижены.

– Они всё ещё слабы, – заметил Зиберт. – Соглашусь, что ситуация вышла из-под контроля и нужно проявлять бдительность, но у нас сохранилось преимущество. На складе с баллонами должен хранится запас транквилизаторов, которые при определённой сноровке можно использовать.

5

Каждый вооружился тем что сумел разыскать среди коробок. Разломать один из стеллажей, несмотря на усилия нескольких человек, так и не получилось. Эта деятельность производила много шума. К тому же быстро выяснилось что для раскручивания гаек твёрдости пальцев не достаточно и не помешали бы ещё и инструменты. Ограничились черенками от швабр, порошковым огнетушителем и обрезком пластиковой трубы.