Текст книги "Биография нечисти (СИ)"

Автор книги: Павел Грегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 13

1

Украдкой, рассчитывая каждый шаг, они подобрались ко входу и затаились.

В груди барабаном стучало сердце, от нервного напряжения в руках появилась дрожь. Макс хорошо понимал, что любая оплошность может выйти их отряду боком и изо всех сил пытался взять себя в руки. Нет ничего хуже страха, который парализует разум и заставляет совершать фатальные ошибки, но избавиться от проклятого чувства да ещё в подобной ситуации та ещё задача. Он до боли в суставах сжал автомат, и дрожь исчезла, только лучше от этого не стало – словно кастаньеты начали стучать зубы.

– Обойдёшь здание сбоку. Там витражные окна, – обращаясь к Димону, сказал биолог. – Газ закинешь в самое дальнее от входа.

Колосков послушно кивнул и начал вытягивать из мешка баллон.

– Делай всё аккуратно, – добавил Кирьян. – Сначала надень противогаз, потом выдерни чеку и поверни вентиль до упора. Тут же бросай газ в окно и беги подальше. Только маску сразу не снимай…

Димон кивнул ещё раз и бросился за угол.

– А ты погляди что там твориться, – дёргая Макса за рукав, приказал биолог. – Только не высовывайся особо.

«Раскомадовался! – нахмурившись, подумал Воробьёв. – Кто вообще его назначал главным?»

Прижимаясь к железу ворот, он медленно подобрался к краю и осторожно заглянул внутрь. В полумраке огромного цеха он разглядел несколько печей, вереницу вагонеток в одной из которых всё ещё лежал кирпич, брошенный автопогрузчик и горы занесённой ветрами древесной листвы.

На трубе печи, что располагалась ближе всего к окнам, журналист различил написанное белой краской слово «Ад».

«Как это верно замечено! – подумал он. – Лучшего места, чтобы разместить портал в чистилище и придумать нельзя».

До слуха донёсся приглушённый расстоянием писк. Макс насторожился и пригнулся к земле. Шаря глазами по безразмерному пространству завода он не сразу заметил в дальнем конце серовато-жёлтое пятно света, проникавшего внутрь через рваный пролом в крыше. Под этим пятном находилась огромная куча песка, на которой, беззаботно и самозабвенно резвилось не меньше десятка большеголовых щенков. Под тёплыми лучами утреннего солнца, поднимая вихрящуюся и сверкающую пыль, они весело таскали друг друга за шкирку, кувыркались и играючи кусались за уши и хвосты. Идиллическая картина потрясла, и Максу стало не по себе. Причину этого ощущения он знал, но размышлять о морали не было ни времени ни сил.

Вокруг кучи, вздрагивая от прохлады, дремали несколько взрослых тварей, но судя по всему остальные особи находились где-то поблизости – иначе и быть не могло после такой обильной трапезы.

Окончательно из ступора журналиста вывел мелькнувший в грязном витраже силуэт Димона. А ведь парень ждать не станет, забросит сейчас баллон и дёру.

Воробьёв торопливо вернулся к Кирьяну и тут же начал натягивать противогаз.

– Понял! – следуя примеру, прошептал Столетов. – Попытаемся закрыть створку. Так будет надёжнее.

Всё остальное произошло автоматически. Они синхронно сорвали предохранители и открыли вентили. Первым свой баллон швырнул Кирьян, за ним Макс. Он увидел, как серая болванка кувыркаясь покатилась к центру цеха, зазвенела стукнувшись о разбитый кирпич и замерла выпуская смертоносную струю газа. Щенки так и продолжали играть на куче песка, только взрослые «скрелинги» встрепенулись и вскочили на мощные лапы.

– Закрываем! – упираясь плечом в створку ворот, закричал биолог.

2

Захлопнуть ловушку удалось с трудом. Петли заржавели, да и вес створки оказался таким, что натощак и не сдвинуть. К счастью вовремя подоспел Димон, который с разбегу врезался в ворота и добавил таким образом энергии для решающего толчка. Когда створки захлопнулись все трое отскочили от входа как ошпаренные.

– Всё уходим! – закричал Столетов. – Противогазы не трогать!

Они отбежали метров на десять, когда из цеха донесся глухой скрежет когтей о железо. «Крикуны» проснулись, но даже изощрённый ум не мог спасти их теперь от гибели. Димон был прав – человек всегда переиграет зверя, соберётся с силами, придумает какой-нибудь хитрый план и переиграет. Макс поёжился, вспомнил про полученную накануне рану и тут же ощутил тупую ноющую боль в покалеченной стопе.

Не оглядываясь «хантеры» выбрались на железную дорогу, и только тогда Кирьян сдёрнул с головы маску.

– Вот задачка и сошлась! – прокомментировал он. – Теперь бы дотащить «Гюрзу» до нашей машины…, а там и до базы недалеко.

Воробьёв стащил противогаз и обернулся. Ему очень хотелось верить, что мутанты долго мучатся не будут. Было ли ему их жалко чисто по-человечески, может урок с нападением плохо усвоил, так и не избавившись от излишнего гуманизма, но чувствовал он себя в данную минуту не в своей тарелки.

«Ничего, ничего. Вот заработаешь гангрену, потом возненавидишь этих тварей всеми фибрами души!» – Макс вдруг ощутил невероятную злость по отношению к себе, к своей мягкотелости, неприспособленности, какому-то слюнтяйству. Куда уж ему до Колоскова, который в своей деревне посшибал немало утиных голов. Наверняка и на охоту ходил с ружьём. Вот уж кто размышлять и печалиться не станет над судьбой каких-то «крикунов».

– Костюм-то можно уже снять!? – спросил Димон.

– Снимай! Только не выбрасывай! – отозвался Кирьян. – Такой комплект немалых денег стоит, а в «Сердце зоны» за него и вовсе целое состояние могут отдать, в определённой ситуации конечно.

Когда Макс стащил с себя эту резиновую «душегубку» он почувствовал немыслимое облегчение. Прохладный ветер охватил разгоряченное тело, стало легко и даже тревожность куда-то исчезла.

– Благодать-то какая! Будто заново родился! – улыбнулся Димон. – Трусы только промокли, хоть выжимай.

Возвращались к птичнику молча. Сказывалась усталость, беспокойный ночной сон, отсутствие нормальной еды и груз от пережитых событий.

Они выполнили задание, но цена оказалась чрезмерной. Семеро погибли превратившись в корм для зверей, а те что уцелели были истощены до предела, а ведь им нужно было ещё три километра тянуть Валерку на горбу.

Именно его первым делом Столетов и полез проверять.

– Откуда только силы!? – процедил Димон. – Ишь как по лестнице скачет! Козлом!

Макс и его приятель устроились на завалинке и несколько минут сидели молча, потом на крыше показался Кирьян. Оба запрокинули головы и уставились на биолога.

– Ну что! Как там предводитель? – поинтересовался Колосков.

– Преставился Гюрза! – покачав головой, ответил тот. – Слишком большая кровопотеря.

– Чёрт! Не повезло бедолаге, – прошептал Димон. – Ты уверен, что конец?

– Уверен! Уже трупными пятнами пошёл.

3

Для Гюрзы отыскали самое высокое место. Это был искусственный холм из земли и щебня со скошенной вершиной, словно у вулкана. Место примечательное и заметное издалека. Только не было особой уверенности в том, что через пару лет этот холм не окажется на дне искусственного моря.

Они постояли немного у могилы, воткнули в землю доску с именем и выцарапанным крестом над ним.

Перед тем как уложить усопшего в яму, Кирьян забрал документы и личные вещи, чтобы переправить их родственникам, но Максу вдруг показалось, что заниматься этим делом Столетов не станет, а перепоручит кому-нибудь и забудет.

– Если поторопимся, то к вечеру ещё успеем на ужин к Стремачам! – произнёс Кирьян. – Берём самое необходимое, а всё лишнее припрячем на чердаке.

Они забросили в слуховое окно костюмы химзащиты, кое-какое оружие, оставили рюкзак с просроченной тушёнкой и галетами. Всё это прикрыли различным барахлом, присыпали опилками, замаскировали остатками комбикорма.

– Вернусь с ребятами – заберу! – сказал Столетов.

Дальнейшие сборы много времени не заняли. Брать что-то лишнее никто не стал. Оружие у волонтёров было не ахти какое, а боеприпасов с гулькин нос, так что и делить-то ничего не пришлось. Даже Димон со своим дедовским ружьём так и не смог подобрать себе что-то по душе. Каждый уходил с тем же с чем пришёл, и вскоре сопровождаемые кваканьем лягушек они уже тащились по болотной тропе из брёвен.

«Если постараться получится горячий материальчик, – выдавливая кислую улыбку, подумал Макс. – Только разве ж в такое поверят».

Больше всего Максу хотелось поскорее добраться до твёрдой земли, подальше от этих топких наполненных унынием и дикостью мест. Чувство безысходности внушало ему тревогу, и ещё не раз он оборачивался и всматривался в зыбкое марево над водой – ему постоянно чудились рыскавшие в зарослях «скрелинги».

По следам от протекторов они разыскали место, где была спрятана «Шишига», но водителя на месте не оказалось. Минут пять они ждали, а потом Димон не выдержал и громко свистнул. Водитель вынырнул из кустов словно чёртик из табакерки и непонимающим взглядом уставился на парней.

– Ты что же всё это время в валежнике шхерился? – поинтересовался Димон. – А почему не вышел?

– Думал чужие! – пряча пистолет в кобуру, ответил тот. – С делами-то разобрались, или?..

– Разобрались! – отозвался Кирьян. – Кроме нас больше никого не осталось!

– В каком смысле! – водила посмотрел сначала на Макса, потом на Димона. – Серьёзно больше никто не придёт?

– Погибли! – добавил Воробьёв. – «Скрелинги» порезали всех, как волки в овчарне.

– А Гюрза! Гюрза обещал мне накинуть за простой!

– И Валерка погиб! – Кирьян открыл дверь и забросил в кабину свой вещь-мешок. – Не переживай, всё что тебе причитается получишь, когда вернёмся на базу. Заказчик серьёзный и жлобиться не станет.

– Ладно! – пожал плечами шофёр. – Только к Стремачам не повезу. Ещё вчера парни по рации передали, что дорогу к «Обители» захватили «Чёрные псы» Гумбы Костолома. А с этими отморозками шутки плохи: и машину отберут и руки ради забавы переломают.

– В его банде было всего шесть бойцов, – хмыкнул биолог. – И с такими-то силами под контроль главную дорогу?

– Так это когда было. Теперь под его началом взвод ублюдков, которым не терпится пустить кому-нибудь кровь. В общем двинем на запад к Красным Бережкам. Далековато, но так безопаснее.

4

Проявляя солидарность с товарищами по несчастью, Кирьян ехал в кузове. Но Максу показалась подобная щепетильность напускной и бесполезной. В конце концов, особой разницы, где страдать от духоты не было – что в кабине, что под брезентовым тентом всё одно – липкая и невыносима жарынь.

Путь на запад и в самом деле оказался не близким. Уже полтора часа они тряслись по убитому шоссе, а дороге не было ни конца ни краю.

– К станции "Узловой" везёт, – после долгого молчания, заметил Кирьян. – Пожалуй, самая многолюдная база на просторах «Зоны». Случается по пятьсот человек собирается за раз, правда поближе к праздникам, когда торгаши делают скидки.

Макс пожал плечами и посмотрел на свой пожёванный ботинок.

– Врачи там есть? – поинтересовался он.

– Что!? Раны зудят?

– Да, так! Боюсь, как бы резать не пришлось. Уж очень ноет…

Они помолчали ещё.

– Скажи!? Что за газ был в баллоне? – спросил Воробьёв.

– Фосген, или какая-то смесь, – Столетов с интересом посмотрел на собеседника. – Понимаю твою озабоченность. Когда-то и я не мог смотреть на то как отстреливают мутантов, а пожил здесь подольше и понял, что эти существа напрашиваются на смерть сами. Не нажмёшь на спуск – станешь едой. Диалектика.

Через полчаса машина свернула на грунтовку, а ещё через пять минут остановилась совсем. Это был первый блокпост выставленный хозяевами «Узловой» на подступах к базе. Трое парней в камуфляже разной степени изношенности заглянули под полог.

– Кирьян, ты что ли? – поинтересовался белобрысый здоровяк, который сунулся первым. – А где Гюрза?

– У Гюрзы проблемы! – нехотя ответил биолог. – Пропустил бы ты нас, а то устали как собаки, мочи нет терпеть.

Белобрысый с подозрением посмотрел на Макса, потом на Димона.

– Совет для новичков, – сказал он. – Качать права, стрелять, затевать ссоры и провокации на станции запрещено. Нарушители караются в соответствии с местным уставом. Без суда и следствия.

5

Они спрыгнули на потрескавшийся асфальт, и Макс с удовольствием расправил плечи, но идиллию тут же нарушила проклятая ноющая боль в ноге.

Их привезли в какой-то доморощенный, выстроенный на руинах некогда существовавшей инфраструктуры посёлок: ангары обшитые металлом, пассажирские вагоны переделанные под ночлежки, одноэтажное кирпичное здание около железнодорожного перрона, мачты ЛЭП с площадками для дозорных. Территория была обнесена достаточно высоким забором из сетки, металлических листов и другого хлама, который нашли в окрестностях базы.

– Серьёзно устроились! – заметил Димон. – Даже снайперов на вышки выставили. Для чего это?

– Оправдано нездоровой обстановкой вокруг, – отозвался Столетов. – Несколько километров на северо-запад и ты уже на границе с «Сердцем зоны» откуда прёт самая лютая нечисть. Да и людишки, что ошиваются в окрестностях тоже мирным нравом не отличаются. В этой точке сходятся все сталкерские маршруты. Здесь размещаются иностранные представительства, разумеется не официальные. Много «офисов» местных воротил, которые зарабатывают большие деньги на продаже артефактов, торговле инфой, сотрудничестве с учёными разных мастей. Теперь представьте сколько здесь неучтённого нала и ценностей, на которые хотели бы наложить лапу те кто этого лишён. Потому столкновение кланов и группировок здесь не редкость, пару раз в год обязательно затевается маленькая, но кровопролитная война.

– Ничего себе! – присвистнул Димон. – Весёленькое должно быть местечко.

– Терпеть его не могу! – бросил Столетов. – Настоящий Вавилон, где выживают только толстокожие и выродки.

Похватав свои вещи, они медленно двинулись к обшарпанному кирпичному зданию. Когда-то здесь располагалась администрация логистического центра, теперь местная «мэрия». Ясно было одно – как и на базе «Стремачей» заправляли здесь всем лидеры какого-то могущественного клана. Их власть основывалась на балансе между жестокостью военной диктатуры и свободой анархической вольницы. Как им удавалось удерживать этот баланс оставалось только догадываться, но понятно было одно – при определённых обстоятельствах лидеры одного клана могли быть с лёгкостью заменены на лидеров другого.

– Здесь наши дорожки разойдутся! – сказал Кирьян. – Найдите себе какой-нибудь угол.

– Эй-эй! Постой! – закричал Димон. – А как же бабки!? Свою работу мы выполнили на все сто…

– Деньги будут сегодня вечером! – отозвался Столетов. – Просто мне надо связаться с заказчиком и получить наличность у его представителя. Бежать не собираюсь, да и зачем мне это. Поверь – не в моих правилах обманывать людей.

– Смотри! – ухмыльнулся Колосков. – А то ведь нам и жратву купить не за что.

Биолог повернулся к Максу и дёрнул его за рукав.

– Отыщешь белый вагон, в нём располагается госпиталь, – сказал он. – Там работает мой старинный приятель Мишка Бухарин. Скажешь от меня, он сделает тебе скидку.

Кирьян попрощался с товарищами и побрёл в сторону ангара с многочисленными вывесками.

– Как думаешь – не обманет? – спросил Димон.

– Не знаю! – пожал плечами Воробьёв. – Займись поиском жилья. А я схожу к доктору, что-то меня знобит.

Макс уже высмотрел стоявший на рельсах белый вагон. Последний в составе, некогда он был морозильником, но местные умельцы прорезали автогеном широкие проёмы и вставили окна. На белесом борту красовался символический красный крест.

Теперь, когда он остался один наступило время продумать план дальнейших действий. Он, конечно, уже набрался впечатлений по самые уши, и всё же в душе ощущалась какая-то неудовлетворённость. Играть с судьбой в кошки-мышки Максу не хотелось, дважды уже его чуть не настигла смерть, а в третий раз может и не пронести. Прихлопнет где-нибудь шальная пуля и поминай как звали. Ну прикопают как Валерку на бугре, ну постоит Димон рядышком, а что потом? Ведь никто даже не узнает о его смерти. Будут искать родители, редакционное начальство подключится, может даже спецслужбы, ну разве ж кто догадается, что он на свой страх и риск отправился в «Зону». Воробьёв поёжился и тяжко вздохнул.

«Ладно! Ещё пару дней и буду собираться назад! – решил он. – Для хорошего очерка материала уже достаточно».

Глава 14

Эпизод третий

«Ведьмы» из Красных Бережков

Из записок Макса Воробьёва

Я много раз думал о том правильно ли мы поступили, забросив баллоны с фосгеном в цех завода. Ведь мы не дали «крикунам» даже шанса, чтобы спастись. Заперли в «душегубке» и сбежали как мелкие пакостники. С другой стороны будь у них этот шанс, и нам пришёл бы конец. Для себя однозначного ответа я так и не нашёл… Можно оправдать себя и сказать, что мы выполнили долг, можно сокрушаться и жалеть мутантов, а можно забыть и больше не вспоминать, дабы не мучиться.

Когда индивид становится настоящим человеком? В какой момент сбрасывает с лица маску ханжества и лицемерия? Когда приходит время перечеркнуть штампы привычного восприятия и искренне принять действительность. Наверное, только в минуты смертельной опасности.

В тот момент когда в кабинете директора на меня напали «скрелинги» я превратился в неандертальца с дубиной. Наверное, именно тогда я был настоящим человеком, подлинным представителем хомо сапиенс: бескомпромиссным, таким же жестоким как мой противник, готовым перегрызть глотку лишь бы вырваться из западни. Передо мной был враг, которого я должен был прикончить, и ни о каком выборе речи не шло. Мы любим размышлять о ценности каждого проявления жизни в уютной и спокойно обстановке, в тиши кабинетов или за столиком в кафе, предаваясь раздумьям за чашечкой чая. Однако всякие сомнения пропадают, когда речь заходит о сохранении собственной шкуры. Думаю, в той ситуации я со своими врагами был на равных. Четыре зверя против одного человека с автоматом. Их звериная сила, скорость и злоба – против человеческого разума вооружённого огнестрельным оружием.

Кирьян рассказал мне, что Яльмар Хенриксон как-то изрёк: «они рождаются голодными и не их вина, что единственной доступной пищей являются люди». Впрочем, какие мысли заботили норвежца в последние минуты жизни никто уже не узнает.

А ветераны «Зоны» говорят так: «когда родится трехголовый «скрелинг» откроется портал в чистилище и выползут такие выродки, что от ужаса задрожит земля», что ж вполне возможно они и правы – следы неведомых тварей ведут в преисподнюю, а люди так любознательны, что бредут по этим следам к собственной погибели.

Мы зачистили сталкерский шлях, но спустя месяц после тех событий снова пропала группа «доставщиков», а потом стало известно, что на болотах опять появились «скрелинги». Эти особи были гораздо крупнее и опаснее.

1

Вспомнился «Пилюлькин», и Максу стало как-то неуютно. Не очень хотелось, чтобы лечением занимался пьяный доктор, у которого дрожат руки. Он постоял перед входом, потом набрался смелости и поднялся по металлическим ступеням в предбанник.

– Можно!? – крикнул он. – Мне нужен врач…

На голос вышел человек средних лет. Высокий, крепкого телосложения, с седой шевелюрой и печальными голубыми глазами. Именно глаза неуместно контрастировали с развитой мускулатурой рук и бычьей шеей, которая могла принадлежать только человеку сильному и выносливому.

– Обратиться к вам посоветовал Кирьян Столетов, – добавил Воробьёв.

– Кира? Как он поживает? Всё также промышляет охотой?

– Сегодня только с болот прибыли.

– Моя фамилия Бухарин, – врач протянул руку. – Попал под дружеский огонь или хищники покусали?

– Хищники!

– Сколько прошло времени с момента укуса?

– Случилось вчера, но Кирьян сделал укол антибиотика. Да и я додумался водки плеснуть на рану.

– Водка хорошо, но лучше бы принял внутрь, – усмехнулся Бухарин. – Двигай за мной! Посмотрим, что у тебя там творится.

Они прошли по коридорчику и вошли в светлое помещение, которое служило и приёмным отделением и операционной.

– Женечка! – позвал доктор. – Приготовь инструменты. У нас появился больной.

Из соседнего помещения выглянула моложавая женщина, которая с интересом посмотрела на Макса. Бледное лицо, короткая стрижка, проницательные карие глаза и не сходящая с тонких губ ироничная улыбка. Она явно знала себе цену и оценивала каждого визитёра с некоторым пренебрежением. Очевидно в этом была какая-то проверенная житейским опытом тактика, когда холодность и презрение создают между врачом и пациентом незримый барьер. Это обеспечивало субординацию и настраивало на деловой лад.

– Садись на кушетку и снимай валенок, – приказал Бухарин. – Сейчас поглядим, кто тебя там пробовал на вкус.

Макс сразу же почувствовал некоторую неловкость. Он не мылся три дня, от его одежды воняло болотом, не лучше пахло и изо рта. А когда дело дошло до обуви его лицо и вовсе зарделось стыдом. Дырявый промокший насквозь ботинок, грязный носок и замызганный бинт на ступне, вызвали в душе настоящую панику.

– Молодец! Ещё денёк и сепсис со всеми вытекающими тебе обеспечен, – усмехнулся доктор. – Разве можно так раны бинтовать? Ты бы глиной ещё залепил…

Бухарин почистил рану перекисью, и когда пришла Женечка забрал у неё поддон с инструментами.

– У тебя там инородное тело. Видно даже без рентгена, – произнёс врач. – Сейчас сделаем укольчик и…

Доктор взял скальпель и усмехнулся.

– А может ну её эту анестезию?..

– Я вообще-то не очень переношу боль, – дрогнувшим голосом, промямлил Макс. – Мне бы хоть таблетку…

– Да, шучу я, шучу! – рассмеялся Бухарин. – Таблетку ему. Таблетки пить будешь потом, когда вернёшься на «большую землю». Если вернёшься, конечно.

После укола нога онемела, и Воробьёв успокоился. Он уже не следил чем занимается хирург, но не прошло и минуты, как в жестянку на столике что-то со звоном упало.

– Заберёшь потом, – бросил врач. – Будет тебе сувенир на память.

2

Взяли с него по-божески, всего пять тысяч. Возможно не будь он знаком с Кирьяном, его бы ободрали как липку, но всё вышло так как вышло. Бухарин сделал ещё несколько уколов и посоветовал попить антибиотики, на случай если не остановятся воспалительные процессы.

«Пожалуй он прав. Неплохой сувенир получился, – подумал Макс. – Сделаю оправу и повешу на шею. В качестве оберега».

Инородным телом, которое врач извлёк из ноги оказался клык «скрелинга». Сантиметра два, желтоватый как слоновая кость, чуть расплющенный с боков, он напомнил искривлённую лопатку с крошечными зазубринами на рёбрах. Немудрено что он так крепко увяз в мясе. Всё получилось бы хуже, если б тот «скрелинг» был гораздо проворнее и сильнее. Доберись он зубами до кости и вряд ли Макс отделался бы так легко.

– Ну чего? Вылечился!? – у ступеней стоял Димон. – Цены в ночлежках охренительные. У тебя что-нибудь осталось?

– Есть немного, – отозвался Макс. – Ты договорись на два места, а я тут поброжу ещё.

Воробьёв достал из кармана остатки наличности и сунул часть приятелю.

– Поторгуйся немного! Так чтобы нам на обед ещё осталось.

Димон забрал деньги и радостно улыбнулся.

– Значит живём?!

– Живём! Хочу потолковать с кем-нибудь про планшет. Может инфой какой-нибудь разживусь.

3

Своего решения убраться из «Зоны» Воробьёв не изменил. Просто предусмотрительно отложил реализацию этого плана на следующий день. Вернуться за «периметр» можно было только с помощью наличных, а его бюджет имел огромную дыру, которую могли заткнуть только своевременные финансовые вливания со стороны Кирьяна.

Оглядываясь по сторонам, он неторопливо двинулся к ангарам. В них ютилась многочисленная, конкурирующая друг с другом братия доморощенных ремесленников. Его мыслями снова овладела таинственная аббревиатура «ЛПР». А «Узловая» была неплохим местом, чтобы выяснить, что она означала.

«В первую очередь надо разобраться с планшетом из Радонска, – подумал он. – Если всё что рассказал Колосков хоть отчасти правда, то получится сенсационный репортаж».

На воротах ангара оранжевым пятном болталась тряпичная вывеска. Макс заметил её ещё издалека.

– «Ремонт и апгрейд», – прочитал он. – «Дёшево, качественно, без обмана, без контрафактных комплектующих».

Он немного постоял перед входом, прикидывая сколько с него сдерут, после чего открыл дверь и вошёл внутрь. Пахло расплавленной канифолью, раскалённым железом, жаренным луком и ещё чёрт знает чем. Ангар был разделён металлическими перегородками, которые отделяли одного кустаря от другого. Народа болталось немного, и ждать своей очереди Максу не пришлось.

Мастерская занимавшаяся апгрейдом располагалась в углу, практически у входа. Это был хорошо укреплённый металлический короб, в котором сидел усатый крепыш по фамилии Пузик.

– Заходи, добрый человек? – заметив посетителя, позвал он. – Сломалось чего или что-то прикупить требуется?

Лысеющий, с бегающими серыми глазками, он напоминал опрятненького, в меру упитанного хомячка. По опыту Воробьёв знал, что от таких безобидных с виду хомячков можно ожидать любого фортеля.

– Занимаешься ремонтом гаджетов? – спросил Макс.

– Смотря каких, – усач добродушно улыбнулся и жестом позвал к себе в короб. – Надо взглянуть, гаджеты ведь тоже всякие бывают.

Воробьёв протиснулся в железную будку и вынул из рюкзака планшет.

– Хе-х! Копеечная штамповка! – хмыкнул Пузик. – На кой он тебе сдался? Хочешь такой же продам по сходной цене?

– Другой не нужен! Этот планшет дорог мне как память, – сказал Воробьёв.

– Ну-ну! Аккумулятор вздулся, окислились контакты, может и микросхема сгорела, – заметил Пузик. – Не уверен, что получится разогнать это барахло.

– Тебе-то какая разница! – пожал плечами Макс. – Разбирай! Деньги всё равно возьмёшь!

– Разумеется! – оскалился мастер. – За каждый выкрученный шуруп.

Он повозился минуту с заскорузлыми болтами, пренебрежительно поддел отвёрткой съёмную часть корпуса и с силой дунул на запылившееся «железо».

– А штамповка-то не копеечная! – чуть погодя, произнёс Пузик. – Ошибся маленько, сделано на заказ. Такие в обычном магазине не купишь.

Макс догадался, что ремонтник уже заметил наклейку с аббревиатурой. Его движения стали аккуратными, исчезло пренебрежение и чрезмерная болтливость. Пузик вынул старый аккумулятор, перепаял на плате сгоревший конденсатор, внимательно осмотрел чипы постоянной памяти.

– Откуда у тебя этот комп? – наконец поинтересовался усач.

– Было одно дельце, вот и разжился по случаю!

– Я бы мог дать за планшет десять тысяч. Конечно при условии что сохранились какие-то данные на носителе.

Пузик молча собрал устройство и посмотрел на клиента.

– Ну так что? Продашь?

– Давай сначала посмотрим работает он или нет!

Ремонтник криво улыбнулся, повозился в картонной коробке у ног и достал новый аккумулятор. Поставил батарею в разъём и включил питание.

– У меня работает всё! Столько всякого электронного барахла через руки прошло, что с завязанными глазами могу разобрать и собрать такую вот штуку…

Устройство загрузилось, и на экране высветились пять промаркированных цифрами папок. В последовательности знаков чётко прослеживалась определённая логика, которая говорила о какой-то внутренней системе с помощью которой накапливались данные, но понять её можно было только раскрыв папки. А делать это прилюдно Макс не собирался.

– Даже не запаролено, – процедил Пузик. – Небось на туристическом маршруте нашёл? Столько посторонних сейчас по «Зоне» болтается и не такое теряют. Могу накинуть ещё пару тысяч. Больно вещица качественная…

– Эту качественную вещицу я оставлю себе, – Макс подтянул планшет к себе и отключил питание. – Говори сколько с меня?

Они уставились друг другу в глаза, и Воробьёв отлично понял, что своим отказом крепко зацепил кустаря. Расчёт «хомячка» на глупость клиента дал осечку. И это слишком красноречиво отразилось на его холёной физиономии. Улыбка превратилась в оскал, а подрагивающие веки сообщили журналисту, что парень просто-таки сгорает от желание заполучить этот трофей. И дело было вовсе не в качественной сборке гаджета. Пузик знал больше чем Макс: и аббревиатуру он сразу заметил, и папки с многозначными именами привлекли внимание не из праздного любопытства.

Спрашивать про «ЛПР» Воробьёв не решился. Он торопливо спрятал планшет в рюкзак и демонстративно застегнул карман на все ремешки.

– Гони десятку! – с металлом в голосе процедил Пузик. – Мой аккумулятор. Новые конденсаторы, профессиональная работа. По сравнению с другими – ещё дёшево беру.

Очевидно усач рассчитывал, что у Макса не хватит наличности, но и здесь он оплошал. Сохраняя невозмутимость, Воробьёв вынул из кармана последние купюры и отсчитал десять тысяч. Потребуй Пузик ещё и наверное это поставило бы его в затруднительное положение, но в этот день определённо везло.

– Иди, иди! У меня дел невпроворот! – рывком забирая деньги, зарычал Пузик. – Смотри рухлядь свою не потеряй!

4

После общения с мастером остался неприятный осадок. Максу сразу же захотелось поскорее раствориться в толпе, спрятаться где-нибудь и хорошенько осмыслить полученную информацию. Ему вдруг стало казаться, что планшет из Радонска постепенно превращается в объект повышенной опасности, и наверняка такими штучками интересуется не только Пузик.

«Значит «ЛПР» больше чем аббревиатура, – подумал он. – И за этими тремя буквами скрывается путь к баснословным барышам. Собственно «хомячок» это и продемонстрировал, будь у него побольше силёнок, наверное попытался бы планшет отнять».

Макс представил эту сцену и невольно улыбнулся. Конечно, с ним проделать подобный фокус получится не у каждого, всё ж занятия в качалке даром не прошли, и наверное он без особого труда справился бы с парочкой таких «хомячков».

«А вот с «доберманами» в человеческом обличье, мне уже не совладать», – подумал он.

Воробьёв поёжился и неторопливо двинулся в сторону вагонов. Там уже болтался Димон. Рядом тёрлись ещё какие-то ребята, с которыми он вёл достаточно активный разговор. Вмешиваться в этот разговор Макс не стал, просто прошёл мимо и жестом позвал Димона к себе. Тот подошёл минуту спустя и, широко улыбаясь, уставился на приятеля.

– Ну как? Нарыл что-нибудь? – спросил он.

– Пока не знаю, – пожал плечами Макс. – Сам-то нашёл место где перекантоваться?

– А как же! – Димон вынул из кармана кусочек фанеры с цифрой и протянул Воробьёву. – Купе номер три на два дня. А потом мешалкой под зад. Цены задирают, суки!

– Тогда я пошёл! Башка трещит, хочу подремать немного!

– Ладно! А я тут ещё с ребятами потолкую. Потом расскажу…

Колосков кивком указал вагон и вернулся к новым друзьям.

«Нашёл свободные уши, – хмыкнул Макс. – А ещё говорит устал. Вон как руками машет, что твоя мельница».

Он вошёл в вагон и отыскал третье купе. Более унылой картины ему ещё видеть не доводилось. Заплесневевшие перегородки, стекло, которое не знало влажной уборки лет десять, драная обивка на койках и въедливый запах аммиака. Этот дорогущий хостел по-видимому знавал лучшие времена.