Текст книги "Биография нечисти (СИ)"

Автор книги: Павел Грегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Всюду пыль, клочья паутины и следы свойственной временному убежищу неряшливости. На столе Макс заметил остатки трапезы, которые за время отсутствия хозяев окаменели и почернели, а в углу, у мойки батарею бутылок.

– Давненько здесь не делалась генеральная уборка, – ухмыльнулся Воробьёв. – Так и свои мутанты скоро заведутся. Разве нет?

– Любишь чистоту? Вперёд! – отпарировала Сестра. – Кое-кто считает, что уборкой должны заниматься женщины. Я так не считаю.

– В последний раз мы были здесь полгода назад, – сказал Кузьма. – Так же всемером. И задание у нас было похожее…

– Вас было семеро? – переспросил Макс. – А куда подевались двое других?

– Да, известно куда, – отозвался Дед Жорка. – В нашем деле убыль личного состава происходит только в одном случае – в случае смерти. Парни погибли пару недель назад, когда наш отряд нарвался на каких-то отморозков. Гришку вон ранили в руку, а двое преставились. Снайпер-подлюга лупил. Прямиком в глаз сучонок метил, тут без шансов

Воробьёв поёжился и покосился на Димона.

– И часто у вас обновляется состав?

– Я с Гришкой уже пять лет как знаком, – сказал дед. – Пожалуй, я единственный кто остался от прежнего состава. Остальных забрала «Зона».

Пришёл Тритон. Он сразу же навострился на кухню откуда минуту спустя принёс картонную коробку с едой.

– Здесь мы потребляем только консервы, – пояснил он. – Нельзя чтобы мутанты и всякое отребье заметили нашу нору. Дым виден издалека да и запах от готовящейся снеди тоже «фанит» на километр.

Шуть вытащил из коробки несколько бутылок водки, остальное просто высыпал на середину стола.

– Скромно, но питательно, – пояснил он. – Мясо с кашей, консервированная кукуруза и бухло, чтобы развеять грусть тоску.

Ели молча. Но по мере того как пустели бутылки начали развязываться языки, и всех потянуло к непринуждённым беседам. Между тем на улице стало темнеть, и Тритон включил фонарь подвешенный к крючку от люстры.

Атмосфера в комнате стала намного уютнее, и Макс почувствовал как уходит напряжение и усталость. Прихватив стаканчик с водкой и банку с тушёнкой, он устроился в углу и с удовольствием растянулся на матраце.

Глава 19

1

Макс не заметил как задремал, а когда проснулся то понял, что большинство его компаньонов уже мирно дрыхнут. Только Гришка да Кузьма всё ещё добивали последнюю бутылку.

Воробьёв встал на ноги и подошёл к столу.

– Что? Не спится!? – поинтересовался Шуть. – Бывает. В этом мире всё ненормально. Даже привычки меняются.

– Ты в общем о Земле или конкретно об этом городе? – уточнил Макс.

– Конкретно о «Зоне», – поправился Гришка. – Когда впервые сюда попадаешь, не можешь понять то ли это всё тебе снится, то ли в самом деле существует такое место.

– Знакомое ощущение, – согласился Воробьёв. – Но я надеюсь, что оно исчезнет, когда я вернусь на «большую землю».

Кузьма оторвался от стены и, шатаясь побрёл к освободившемуся матрацу.

– Только с возвращением не затягивай, иначе потом не сможешь. Я ведь тоже вначале думал, что на экскурсию, как турист смотаюсь, наберусь впечатлений и снова к унылой реальности, но как видишь прошло шесть лет, а я всё ещё здесь.

– Со мной такого не будет, – категорично ответил Макс. – А с тягой к острым ощущениям я как-нибудь справлюсь.

– Ну-ну! – Тритон поставил пустую бутылку под стол, глотнул из стаканчика и покосился на приятеля. – Хочешь покажу тебе кое-что?

– Давай! – пожал плечами Макс.

Шуть разыскал свой рюкзак и достал из него дерматиновый мешочек с ремешком.

– Пошли на кухню, здесь слишком светло.

2

Тритон устроился на подоконнике, развязал мешочек и достал из него предмет напоминающий средних размеров картофелину.

– Знаешь что это? – задал риторический вопрос Гришка.

– Корнеплод?

– Сам ты корнеплод! Это артефакт!

– С виду обыкновенная речная галька, – засомневался Макс. – На куче щебня у дома подобрал?

– Если продать такую гальку хватит, чтобы купить навороченный игровой комп да ещё останется на полгода безбедной жизни.

Воробьёв пожал плечами, забрал у Гришки «картофелину» и повертел её в руке.

– И что в нём такого уникального? Слышал все артефакты обладают какими-нибудь необычными свойствами, большинство радиоактивны от того держать их лучше в свинцовых контейнерах или подальше от тела.

– Этот нейтральный, но по своим свойствам даст фору любому камушку. Единственный в своём роде. Настоящий «экзот».

Шуть забрал артефакт, загадочно улыбнулся и тут же стукнул им о подоконник.

Раздался звонкий, словно от удара по керамической плитке звук. А затем Макс увидел как «картофелина» начала источать рассеянное желтоватое сияние. Гришка зажал камушек большим и указательным пальцами и выставил его перед собой.

– Гляди, что будет дальше!

С каждой секундой сияние артефакта становилось интенсивнее. А потом, будто накопив энергии, внутри зажглось крошеное пульсирующее солнце. Цвет сияния менялся от янтарно-жёлтого до белого, иногда от мерцающего ядра отрывались миниатюрные протуберанцы, и корона «солнца» окрашивалась изумрудно-зелёным светом. Зрелище завораживало, и Макс не мог оторвать глаз от этой безумной игры красок внутри полупрозрачного камня. Но вскоре сияние стало ослабевать, и несколько раз вспыхнув оранжевым, крошечное солнце пленённое кристаллами погасло.

– Потрясает? – поинтересовался Тритон.

– Невероятно потрясает! – прошептал Макс. – Откуда он у тебя?

– Я назвал его «Глазом эльфа». Классное название, верно? – Гришка погладил свою драгоценность пальцами и спрятал в мешочек. – Случайно нашёл, когда бродил по «Оврагам». Есть такая зона километра на три южнее Радонска. Так вот не споткнись я о корягу и не стукнись по артефакту зубами в жизни никогда б никто эту штуку не нашёл. Когда растянулся на земле да ещё резцами о твёрдое чиркнул показалось, что искры изо рта посыпались. Ну, думаю, всё потерял Гриня свою голливудскую улыбку. Потом очухался, потрогал – нет зубы на месте. Тогда что ж так вспыхнуло? Пошарил вокруг – одни булыжники, а потом смотрю среди галек лежит и мерцает голыш. Тут-то я и сообразил что «Зона» мне таким образом решила подарочек сделать. Позднее я носил этот артефакт доморощенным специалистам. Они проверили его на радиоактивное излучение, прощупали спектрографом – оказалось камень излучает только фотоны. При ударе о твёрдую поверхность возникает пьезоэффект, и кристаллики кварца внутри начинают флюоресцировать. Яркость света зависит от силы удара, но слишком лихо бить я никогда не пробовал. Беспокоюсь, как бы не раскрошился.

– Не боишься, что у тебя его свистнут?

– Конечно есть опасения, но я показываю его только тем, кто заслуживает доверия.

– Значит, я заслужил?

– Поверь, я чувствую людей, – без хвастовства заявил Шуть. – Люди с гнильцой мгновенно раскрывают свою суть, а ты чистый как лист белой бумаги. Как дед Жорка, Брат и Сестра.

Они посидели минуту молча, потом Тритон добавил: – Наверное, подсказывает «Зона»… Я многое от неё узнаю. Только не воспринимай эти слова как исповедь двинутого. Просто в этом оторванном от «большой земли» мире интуиция становится главным чувством, и ты быстро учишься её слушать. Правда не все являются способными учениками, многие глушат эти космические флюиды своими амбициями, жадностью, жестокостью. Им уже не помочь, потому что они не знают меры.

– И что по твоему такое «Зона»? – поинтересовался Макс.

– Провокационный вопрос, – хмыкнул Тритон. – Думаешь сейчас начну размышлять про всевозможные чудеса, философствовать на тему параллельной реальности, которая пересеклась с нашей…

Шуть посмотрел Воробьёву в глаза и рассмеялся.

– У меня нет однозначного ответа да собственно его ни у кого нет. Но я знаю одно – «Зона» это уникальный мир, который временно локализовался на этой территории.

– Почему временно?

– Потому что «Зона» находится в постоянном развитии и её разрастание это только вопрос времени. Каждый год она отвоёвывает у «большой земли» небольшую её часть. Живущие за пределами «Периметра» это расползание не замечают, да и кто знает про «Зону»? Для большинства обывателей это дикая территория сродни амазонской сельве или африканской Калахари. Далеко, неправдоподобно, скучно.

– Но ты ведь образованный человек, у тебя должно быть объяснение тому что здесь происходит.

– Я по натуре фаталист и считаю что «Зона» это предвидение нашего будущего. Рано или поздно вся Земля станет одной большой «Зоной».

– Печальная перспектива, – улыбнулся Макс. – И что же, никак нельзя остановить её расширение?

– Если бы подобное было возможно люди давно это сделали бы, – категорично заявил Тритон. – Попытки решить проблему силой неоднократно предпринимались. Радиоактивные ураганы стимулировали рождение мутантов, они стали проникать за «Периметр» и решено было зачистить территорию ковровыми бомбардировками. Но после первых ударов произошло такое колоссальное возмущение «Зоны», что заинтересованные лица пришли в ужас. Чудовищный ураган понёс ядовитую пыль на запад, туда где принимались решения. Отрава могла накрыть десятки крупнейших городов с миллионами жителей. Представляешь в какой панике были на тот момент причастные к этой акции лица? Кое-кто должно быть молился, чтобы буря улеглась, и она действительно улеглась. «Зона» неожиданно остыла и замерла. Несколько лет её не трогали. Она потихоньку двигалась вперёд, но и только. На сотню другую метров в год – разве это дистанция? Но прошло ещё несколько лет и аппетит «Зоны» вырос. Она резко скакнула на десяток километров, и идея уничтожить её раз и навсегда снова стала преобладать над здравым смыслом. Теперь решили подготовиться основательно: подключили учёных с различной специализацией, подготовили спецвойска, продумали план действий боевой авиации. Как и задумано было операция началась в день «Ч», и что же в итоге? Десант состоящий из трёх тысяч солдат погиб за двое суток. Удалось спасти пару сотен, да и те были в таком состоянии, что немногие из них вернулись к нормальной жизни. Стоило бомбардировщикам пересечь «Периметр» как все самолёты начали падать один за другим: пропадала связь и начисто вырубалась вся авионика. Сбросить не удалось ни одной бомбы. Экипажи вертушек и БМП заживо сгорали в своих машинах. Даже те кто координировал операцию, находясь на границе с «Зоной» получали серьёзные баротравмы, словно какая-то сила точечно воздействовала на их организмы. Вот тогда до многих и дошло, что «Зона» всегда отвечает и её лучше не трогать. Разумеется находились горячие головы, которые предпринимали попытки решить задачу радикально, но все их потуги заканчивались плачевно. Наконец, лидеры заинтересованных стран договорились оставить «Зону» в покое, оградить её настоящим «периметром» из рвов и заборов, выставить охранение на кордонах и сделать вид, что ничего не происходит. Иногда здесь появляются мониторинговые группы, проникают украдкой, словно нелегалы, быстренько производят замеры, берут пробы и сваливают. Спутники над «Зоной» слепнут, дроны падают ещё на подлёте, – единственный способ получить информацию с мест событий это агенты завербованные из местных. Они-то и являются основными поставщиками сведений. Вот такие дела, брат.

Они минуту постояли молча, потом Тритон дёрнул приятеля за рукав и кивнул на потолок.

– Пошли! Покажу ещё кое-что!

Компаньоны вышли из квартиры, и Гришка сразу же запрыгнул на железную лестницу ведущую на чердак.

– Сам убедишься, что «Зона» это уникальный симбионт явлений, который существует по своим правилам и принципам.

Они выбрались на крышу, и Макс почувствовал лёгкое головокружение. То ли так опьянил прохладный ночной воздух, то ли вид необычайно ясного неба, на котором отчётливо виднелся край Млечного пути, но первым возникшим желанием было поскорее за что-нибудь схватиться. Воробьёв жадно потянул носом и огляделся вокруг. Картина и в самом деле завораживала своей потусторонней нереальностью. На севере над тёмным горизонтом полыхали синевато-белые зарницы ионизирующей атмосферы. А на западе несмотря на поздний час всё ещё проступало кроваво-красное зарево от зашедшего солнца.

«Жаль нельзя это великолепие запечатлеть, – подумал Макс. – А россказням начинающего репортёра никто не поверит».

Между тем на улицах города разворачивалось своё светопреставление: в непроглядной темени мерцали одиночные очаги аномалий. Затерянные среди домов, они излучали инфернальный зеленовато-жёлтый свет, который пульсировал, отражался от стен и фонтанировал шаровыми молниями стремительно уходящими в высь.

– Где бы подобное ещё увидел? – проговорил Гришка. – Наши предки называли такие точки местом силы. Жрецы и шаманы устраивали рядом с ними капища и проводили таинственные обряды. Кто умел черпали энергию прямиком из очагов, заряжались жизненной маной, чтобы путешествовать между мирами, обретали дар предвидения, в общем выходили на прямой контакт с матушкой-землёй. Только сила таких мест была на порядок ниже. По крайней мере она не убивала чародея мгновенно.

Шуть насторожился, осторожно подкрался к краю крыши и, пригнувшись поманил Макса к себе.

– Ни слова! – прошептал он.

Стараясь двигаться бесшумно, Воробьёв на карачках подполз к Тритону и уставился в точку, которую он указал.

В призрачном свете звёзд падавшем на улицу, Макс сразу же рассмотрел медленно двигающуюся тень. Какое-то существо осторожно перемещалось вдоль дома расположенного напротив. Иногда оно останавливалось и сверкая белками глаз оглядывалось по сторонам. Воробьёв решил было, что это человек, но впечатление развеялось, когда он заметил, невероятно вытянутую затылочную часть головы создания. Антропоморфный по внешнему виду, этот образчик местной фауны, потрясал отточенной звериной грацией. Двигался легко пружинистой походкой, длинные передние конечности раскачивались в такт движениям ног.

– Что это? – едва слышно спросил Макс.

– Я назвал его «Лешаком», – отозвался Гришка. – Люблю за ним наблюдать. Удивительный экземпляр.

Мутант замер и, выждав пару минут осторожно выбрался на середину дороги.

Теперь журналист смог разглядеть его более подробно. Он и в самом деле напоминал человека, только очень тощего и высокого. Блестящая, сероватая, начисто лишённая волосяного покрова кожа, на голове гребень рассекающий темя пополам, выступающая нижняя челюсть с тупыми торчащими резцами, приплюснутый, морщинистый нос и спрятанные под надбровными дугами внимательные глаза.

– Знатный выродок, верно? – поинтересовался Шуть. – До сих пор не знаю насколько он опасен.

«Лешак» начал активно рыскать мордой, и обоим наблюдателям пришлось как можно ниже пригнуться к рубероиду крыши. Несмотря на большую дистанцию, Макс чувствовал себя неуютно, ведь мутант мог их заметить. Правда, уверенности не было, что он перейдёт в атаку и полезет наверх по стене дома, и всё же автомат под рукой сейчас бы не помешал…

– Смотри, что будет дальше! – зашептал Гришка.

Выродок встал над канализационным люкам, чуть пригнулся и начал трястись, словно по нему пропустили ток. А потом Макс увидел, мутное, едва различимое сияние, которое стало обволакивать глянцевое тело «Лешака».

– Настоящий вампир, – улыбнулся Тритон. – Сосёт энергию из слабенькой аномалии под коллектором. Умел бы я так, то больше на жратву не тратился бы.

3

В раздумьях от увиденного они вернулись в квартиру. Шуть запер входную дверь и молча направился к матрацам.

– Надо поспать, – сказал он. – Уже два часа ночи, а подъём в пять. И без того затянули с отдыхом.

Без лишних церемоний, он отодвинул Кузьму в сторонку и, немного поворочавшись, устроился на его месте.

Разумеется, для Воробьёва места не нашлось и пришлось довольствоваться пыльным углом на кухне. Впрочем, его это вполне устраивало. Просторно, никто не храпит, рядом окно с разломанным понизу щитом. Отсюда открывался превосходный вид на ночной город, и некоторое время журналист задумчиво смотрел на тёмные громады домов. Картину дикости и заброшенности иногда нарушали сполохи аномалий, но никаких живых существ он нигде не обнаружил, хотя безмерно этого желал.

«Может «Зону» создал вселенский разум, чтобы устроить полигон для экспериментов? – подумал он. – А мы только статисты, которым уготована роль участников в этих экспериментах?».

Мысль позабавила, но одновременно и заставила призадуматься. События последних дней, планшет с видеофайлами, не расшифрованная пока аббревиатура, рассказы Тритона – всё это представляло один хитро запутанный клубок фактов, распутать который он пока не мог.

– Рано или поздно всё сложится в ясную картинку, – проговорил он. – Нужен только толчок, и все кусочки пазла встанут на свои места. Уверен.

4

Показалось, что только закрыл глаза. А потом его отключившееся сознание всколыхнул звон посуды, и Макс очнулся.

– Жарче вчерашнего будет! – донёсся из-за стены голос Деда Жорки. – На небе ни облачка. Надо бы водичкой запастись.

Воробьёв потянулся и приглушённо вскрикнул от боли в затёкшей спине. Он так и заснул сидя в углу, приткнувшись правой лопаткой к трубе отопительного радиатора. Через дырку в щите уже пробивался рассеянный свет, но солнце ещё не взошло.

Макс встал на ноги и поплёлся в гостиную. Его компаньоны уже вовсю жрали консервы.

– Сейчас начало шестого! – бросил Гришка. – В шесть мы должны быть на улице.

Свежий как огурец, Тритон покосился на журналиста и криво улыбнулся. По-видимому видок у Макса был ещё тот.

Дед Жорка молча протянул алюминиевую кружку с холодным кофе и открытую банку тушёнки.

– Снова будем работать двумя группами? – спросил Брат.

– Не целесообразно. На этот раз нужно держаться ближе друг к другу, – отозвался Шуть. – Печёнкой чую «ведьмы» где-то поблизости.

– Откуда такая уверенность? – хмыкнул дед.

– Мне приснился хороший сон, – радостно отозвался Гришка. – Впервые за долгое время меня не сожрали.

Глава 20

1

К троллейбусному депо они добрались за полчаса. Едва показавшись над горизонтом солнце уже начало припекать, и Макс загривком ощутил насколько жарким оно может быть в утренние часы. Двигались молча. Помалкивал даже Димон, хотя его постоянно подмывало поделиться с Максом впечатлениями прошедшего дня. Он подкашливал, кряхтел, но терпел. Шуть решил разделить людей, таким образом, чтобы как можно быстрее обшарить не только территорию депо, но и примыкавший к нему жилой квартал, где ещё накануне Дед Жорка заметил воздуховоды какого-то подземного сооружения. Это могла быть парковка, бомбоубежище или подвалы расположенного поблизости магазина.

– Контейнер понесёшь ты! – обращаясь к старику, сказал Гришка. – Брат и Макс двигайте вдоль стены в восточном направлении, я с Кузьмой и Сестрой пойду через депо, а Дед Жорка и Димон обойдут троллейбусный парк и выйдут к магазину с запада.

– Тоже мне Чапай! – хмыкнул старик. – Не вышла бы нам боком такая стратегия. Сам говорил не будем делится!

– Ничего, ничего! Это нормальная стратегия! Мы все будем в пределах видимости, – отпарировал Тритон. – Главное отыскать нору, а потом уж решим как выманить из неё мутанта.

Воробьёв не видел в предстоящем задании никаких сложностей, потому не испытывал ни страха ни опасений за исход дела. Да и в целом поимка мутанта теперь представлялась каким-то занятным приключением по сравнению с уничтожением «скрелингов», где приходилось по настоящему рисковать жизнью. Ну телепаты, ну людоеды?

– И что это за работёнка такая – из мозгов дохлых тварей лекарство делать? – спросил Брат, когда оба завернули за угол депо.

– Работа за которую платят большие деньги, но для этого надо быть спецом своего дела, – ответил Макс. – Кто-то, но не мы, хорошо нагреет на этом лапы. Может и награду получит за достижения в медицине.

– Вот же суки! Мы тут шкурой рискуем, а нам бросят как собакам лишь бы с голодухи не сдохли.

Брат шёл первым, но о конспирации даже не думал. Продираясь сквозь колючий бурьян, парень постоянно ругался, и Максу стало казаться, что он делает это намеренно.

«Должно быть не с той ноги встал. Вот и раздражён!» – решил Воробьёв.

– Завалить бы троих, – сказал вдруг Брат. – Слышал, что Гришка болтал: чем больше мозгов доставим, тем выше процент премии.

– Он не так сказал, – начиная злится на безалаберность приятеля, бросил Макс. – Он сказал получим в двойном размере если принесём два образца.

– А какая разница!? – Брат повернулся к собеседнику и пожал плечами. – Главное что получим…

Впереди показалась облезлая хрущёвка имевшая п-образную форму, заросший порослью двор с беседкой и узкая полоска потрескавшегося асфальта ведущая к дому.

– Проверим!? – спросил Брат.

– Проверим! – согласился Макс.

Они уставились друг на друга и начали как оглашенные смеяться.

2

Макс поймал себя на мысли, что постоянно смотрит в одну точку. Он не видел в этом ничего странного, но никак не мог сообразить, что именно удерживает взгляд. Впереди только статичные объекты и ни одной примечательной вещи, на которую бы стоило обратить внимание.

Солнечный свет стал ярче, теперь он обволакивал со всех сторон и напоминал тёплую воду, в которой ему было очень уютно. Ощущение этой невероятной лёгкости вызвало непроизвольную улыбку, и Макс тихонечко рассмеялся. Своего голоса он не узнал. Пару минут назад он почувствовал звон ушах, и все окружающие звуки внезапно стали громкими. Чириканье воробьёв на колючках акации, стрекотание кузнечиков и даже шелест травы теперь воспринимались по особому остро, но это не вызывало болезненных ощущений, а напротив доставляло какое-то эстетическое удовольствие, словно он наконец избавился от всех второстепенных шумов, которые всё это время мешали.

«Чертовщина какая-то, – подумал он. – Может вчера переутомился, вот разум и шалит?».

Вскоре до него дошло, что шедший впереди Брат куда-то пропал. Его исчезновения он даже не заметил, а ведь провернуть подобный фокус на открытом пространстве было просто невозможно.

Воробьёв равнодушно пожал плечами и, мгновенно позабыв про напарника, медленно пошёл к видневшейся вдали беседке.

Он не мог объяснить почему нужно идти именно туда, но какая-то сила магнитом тянула к этому месту и начисто лишала права выбора.

– Почему бы нет!? – прошептал Макс. – Что плохого случится если я немного передохну с теми парнями.

Сомнений не было, в беседке сидели и играли в домино какие-то люди. Облачённые в простую одежду, такую же в какой ходил он сам на «большой земле», они непринуждённо разговаривали и смеялись.

Макс ясно ощутил запах готовящегося фаршированного перца, жадно потянул носом и огляделся по сторонам. Как-то незаметно преобразился и двор, и «хрущёвка». От заброшенности и бесхозности не осталось и следа. Выкрашенные цветом беж стены дома, чистый асфальт, ухоженные палисадники с кустами сирени, аккуратненькие лавочки перед подъездами, кошка задремавшая на капоте красной «копейки», две бабушки обсуждающие какую-то Люську, толстый мужик за рулём четыреста двенадцатого «Москвича», женщина зовущая Ваньку, молодая мамаша с коляской, несколько оболтусов в школьной форме, выдирающие из дневника страницу, чуть поддатый сантехник и множество других персонажей и деталей, которые перенеслись из какой-то неведомой локации.

– Эй! Максимка! Так и будешь стоять на солнцепёке!? – послышался знакомый голос.

Воробьёв резко повернул голову и увидел своего деда, который сидел в беседке с двумя приятелями.

– Дедуля! – прошептал Воробьёв.

Дед умер когда Максу было шесть. Помнил он его плохо, и только благодаря фотографиям из семейного альбома образ пращура не стёрся окончательно.

– Видишь как получается. Живём себе живём, а не думаем, что счастье-то оно не через неделю и даже не завтра, а сегодня складывается, когда все живы и здоровы. Кажется, в последний раз мы с тобой виделись тоже летом. Жаркое было лето, – сказал дед. – Всегда что-то случается в последний раз, только мы этого не можем предвидеть. Жаль что смерть не всем даёт возможность попрощаться как следует. Нагрянула и поминай как звали.

– Деда! – протянул Макс. – Ты что же теперь тут живёшь? А чем занимаешься!?

– Да тем же чем всегда. На дачу езжу, по вечерам, вот с приятелями в домино играю.

– Давай, Степаныч! Клади костяшку, – бросил мужик сидевший напротив. – А то общество уже заждалось.

Воробьёв покосился на мужика и с удивлением отметил, что не в состоянии сфокусироваться на его лице. Оно расплывалось, мгновенно превращаясь в большое смазанное пятно.

– Сам-то как здесь очутился? – поинтересовался дед.

Макс неопределённо пожал плечами и попытался вспомнить куда шёл. Память начисто отказывалась давать подсказки, словно кто-то поставил непреодолимый психологический барьер. Он не мог сосредоточится и даже связать несколько слов в подобие логического суждения. Это был самый настоящий паралич воли. Стараясь расшевелить уснувший разум он так и стоял столбом, пока откуда-то издалека ветер не принёс треск автоматного выстрела. От дискомфорта в ушах Макс сморщился и начал озираться по сторонам. В следующее мгновение у самого уха просвистела пуля, что заставило буквально пригнуться к земле.

– Чёрт! – выпалил Воробьёв.

Краем глаза он заметил бегущую со стороны депо Сестру.

– Кретин! Уйди с линии огня! – вскидывая автомат, крикнула она.

Перед глазами потемнело, и идиллическое наваждение развеялось окончательно. Он стоял возле разрушенной беседки, вокруг бурьян, впереди облезлая, грязная пятиэтажка и, вросшие в землю остовы нескольких легковушек. Голова гудела как после перепоя. Он рефлекторно схватился за уши, пошатнулся и вдруг увидел как что-то тёмное зашевелилась у него под ногами.

Безобразная тварь размером с бабуина сидела на земле и крепко держалась за его правую ногу. Огромные злые глаза с узкими зрачками, вместо носа два отверстия, усеянная зубами пасть и раздувшийся зоб-мешок под нижней челюстью. Тело покрывала чёрная слипшаяся шерсть, а с головы свисали длинные чёрные патлы, в которых копошились бледные, жирные личинки. Разбрызгивая слюну, «ведьма» зашипела и порывисто выпростала когтистую лапу, которая мгновенно располосовала и прочную армейскую ткань, и кожу на ноге.

– Ах, ты падла! – Макс отпрыгнул в сторону и, не удержавшись на ногах опрокинулся на спину.

Стараясь напугать недруга, тварь сделала резкий выпад и тут же бросилась наутёк. Макс торопливо вскочил на ноги, стащил с плеча автомат и вдруг увидел Брата. Тот сидел на лавочке, под прохудившейся крышей беседки. Тело сотрясали конвульсии, и было очевидно, что минуты парня сочтены: изо рта шла пена, зубы стучали как кастаньеты, выпученные глаза налились кровью, которая буквально струилась из-под век. На нём, как паразит переросток, висела злобная кудлатая тварь. Обхватив парня задними лапами и вцепившись в его плечо левой передней, «ведьма» проворно выуживала из пролома в затылке отвратные кровавые сгустки. Длинный чёрный язык существа непрерывно скользил по окровавленному рылу, а водянистые глаза то и дело закрывала поволока от получаемого в трапезе удовольствия.

– С-с-сука! – зашипел Макс.

Дрожащими руками он стащил с плеча автомат и наставил на «ведьму». Существо яростно зашипело и, брызнув кровавой слюной, рыкнуло. Угрожающе выбросив свободную лапу, тварь грозно завыла, и это стало спусковым механизмом, заставившем Макса нажать на крючок. Первые пули ушли в «молоко», но грохот выстрелов заставил «ведьму» бросить свою жертву и дать дёру.

Следующей очередью журналист полоснул по задним лапам и спине. Пули сшибли мутанта и, извиваясь словно змея, выродок забился в конвульсиях. В разные стороны полетели комья грязи, пучки вырванной с корнем травы, палки. Вид агонизирующей твари, вызвал у Макса приступ тошноты и на мгновение он растерялся, стараясь подавить неконтролируемый рефлекс.

Из-за спины донёсся топот армейских ботинок. Подбежала Сестра. Она крепко приложила Воробьёва по хребту, отпихнула в сторону, потом кинулась к Брату и, увидев что с ним стало, в отчаянии завопила.

– Мать твою! Мрази! Мрази!

Словно разъярённая фурия девушка бросилась за первой «ведьмой», которая успела отдалиться метров на двадцать. Воробьёв отлично понимал, к чему это может привести, потому что за первой особью наутёк бросились ещё две, прятавшиеся до последнего момента в кустарнике. По-видимому именно они прикрывали своих товарок и воздействовали на разум, но отступление могло быть только тактическим приёмом, позволяющим заманить очередную жертву в ловушку.

– Только не в голову! – донёсся крик Тритона. – Не в голову, прошу!

Выпучив глаза Гришка мчался не разбирая дороги. Переваливаясь как селезень, далеко позади бежал Дед Жорка с контейнером, а Димон и Кузьма только-только высунулись из-за угла и, не понимая что происходит, медленно брели в сторону «хрущёвки».

– Что же это такое было? – прошептал Макс.

Несколько раз встряхнув головой, он посмотрел на Брата и увидел, что несчастный перестал трястись и затих. Какая сила уберегла от страшной участи Воробьёв не знал, но ощущение неотвратимости, неизбежной расплаты за беспечность пробудили в нём животный ужас, ведь на месте Брата мог оказаться он сам.

Подоспел Тритон. Покосившись на Макса, он бросился было к Брату, но заметив что помочь уже нельзя побежал следом за девушкой.

– Её надо остановить! – крикнул он. – Нельзя допустить чтобы она поддалась эмоциям и полезла в нору.

Макс жадно втянул воздух, крепче сжал автомат и бросился за Гришкой. В голове трещало, ноги были как ватные да и руки тряслись, словно у пьянчужки и всё же поставленная Тритоном задача мобилизовала и вернула к реальности. Постепенно страх ушёл. Осталось только чувство опустошённости и уныния.

Шуть поравнялся с раненным мутантом и выстрелом в спину его добил. На всё ушла секунда, ему даже не пришлось останавливаться настолько отточенными были действия.

– Надо было предвидеть такой расклад! – бросил он за спину. – Слышал, что «ведьмы» способны помутить рассудок, но до конца не верил. Ты как?

– Во рту гнусное послевкусие, – проговорил Макс. – Как будто стружки железной нажрался.

Они не видели куда побежала Сестра, но через минуту до слуха донёсся одиночный выстрел, который мгновенно обоих сориентировал.

– Проклятье! Только бы она не полезла в нору, – повторил Шуть.

Пробежав через двор, они выскочили на парковку перед магазином, за которым виднелись несколько бетонных коробов-воздухозаборников.

– Туда! – кивнул Гришка. – Похоже именно про эти трубы говорил Дед.

3

Брызги свежей крови вели к выложенной из кирпича будке приткнувшейся к стене магазина. Металлическая дверь была распахнута, но открыла её по-видимому Сестра, потому что на земле валялись обломки замка разбитого пулей.

– Гляди! – Тритон указал стволом автомата на рваную дыру в нижней части двери. – «Ведьмы» прогрызли, чтобы лазать в подвал. Человек в такую не протиснется.