Текст книги "Биография нечисти (СИ)"

Автор книги: Павел Грегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

В центре зала располагалась прозрачная капсула с ложем и нейрошлемом, а позади небольшая рассчитанная на пару человек бронированная камера для охраны. Из амбразуры всё ещё торчал ствол пулемёта.

Вероятно подопытные проводили в этих креслах-ложах всю свою «жизнь» благосклонно отпущенную экспериментаторами. Их намертво приковывали к железу, иногда кормили, а в остальное время старались нащупать способы воздействия на ущербную поражённую беспамятством психику. Нейрошлем оператора как передатчик служил источником сигнала. Через него шли простейшие команды, а для закрепления условного рефлекса применялись какие-то чувствительные для «живых мертвецов» способы воздействия.

Издали донеслись душераздирающие вопли, громыхнуло так, что даже сюда долетело раскатистое эхо сорванных с петель металлических дверей.

– Первые будут здесь секунд через десять, – крикнул Паха. – Эх! Жаль нет времени чтобы достать пулемёт.

Воробьёв только выругался. Он уже почувствовал, что воздух в баллоне на исходе. С каждым вдохом он становился всё горячее и тяжелее. А скоро у него останется только пара глотков и всё…

«Мы это уже проходили, – мелькнула мысль. – Не смогу дышать, сорву к чёрту маску. И тогда будь что будет».

Глава 37

1

На уме был только воздух. С каждым шагом Макс ощущал как неотвратимо и безвозвратно его натужно работающие лёгкие поглощают последние капли жизненной смеси. Он дышал часто, громко и жадно. Сгорал от жары, непрерывно сглатывал слюну, стараясь заглушить боль раздирающую саднящее горло. Глухим боем стучало в висках, от непомерного напряжения, словно перегретый движок, молотило сердце.

В какой-то степени он и сам превратился в безмозглого зомби, который по пятам двигался за выбранной целью. Автоматически, буквально заставляя тело шевелиться он бежал за Пахой и следил только за тем, чтобы не потерять контроль над рассудком.

За лабораторией, которую Макс назвал «пыточной» обнаружился ещё один служебный коридор. На облицовке стен здесь по-видимому решили сэкономить. Строители даже не удосужились обработать неровности в камне, так и оставив глубокие выщерблены и клыкообразные выступы. От обрушения этот рукотворный проход страховали металлические рёбра жёсткости часто установленные по всей протяжённости шахты. К верхним точкам этих рёбер были прикреплены коммуникационные каналы, по которым змеились силовые кабели.

– Господи! Эти туннели когда-нибудь закончатся? – сдавленным голосом процедил Сержант. – Выберусь из этой поганой дыры – больше в андеграунд ни ногой.

Впереди, в белом свете фонарей, замаячила железная дверь. Обшарпанная, местами поржавевшая, с облезлой табличкой указателем. Затворы были отодвинуты – значит об этом пути отхода кое-кто всё же вспомнил. Другой вопрос почему этой дорогой воспользовались не все. Прикрывали отступление превратившись в живую приманку? Или их просто не стали предупреждать и этой дорогой для отступления воспользовались избранные? Или…

– У меня не хорошее предчувствие, – сказал вдруг Паха. – Шкурой чувствую какую-то подлость.

Он распахнул дверь и на секунду остановился чтобы осмотреться. Макс буквально врезался ему в спину.

– Маловато у нас воздуха, – зашептал он. – Если возникнет дилемма задохнуться или дышать отравой – выберу последнее.

– Не паникуй раньше времени, – пробурчал Паха. – Минут на пять ещё хватит…

– У меня нет этих минут, – отозвался Воробьёв. – Уже глаза на лоб лезут от нехватки кислорода.

Паха шагнул во мрак и посветил по сторонам.

Это была огромная карстовая полость, которая судя по свисающим с высоченного потолка сталактитам имела естественное происхождение. Навскидку пещера занимала площадь сопоставимую с футбольным полем. Неровная по периметру, вытянутая в длину, украшенная блестящими наплывами минеральных отложений на стенах, она могла бы стать объектом для туристического паломничества. Если бы не жуткие обитатели подземелья и не её расположение, которое сводило это паломничество к нулю. Маловероятно, что кому-то в здравом уме захотелось бы отправиться в «Зону», чтобы рискнуть жизнью ради подземных красот.

На полу лежал решётчатый, в мелкую ячейку настил, под которым Макс разглядел тускло блестевшую воду. Подвешенные к потолку светильники. Всё те же пресловутые жгуты бесчисленных кабелей на металлических подвесах. Вдоль стены, серой змеёй извивалась толстущая пластиковая труба водопровода.

– Туда! – кивнул Паха. – Крепись боец! Нам ещё свои премиальные выбивать из немчуры!

Он направил луч фонаря в противоположный конец пещеры, где находилась сетчатая лифтовая шахта подъёмника и сложенные возле него армейские ящики.

2

– Вот и всё! – выдавил Паха. – Так и знал, что отсюда пути нет… Ещё там, в лаборатории, когда мы наткнулись на обглоданные кости охранника, я понял что вариант с запасным выходом может закончится пустым выхлопом. Были у меня сомнения про лифт, но надежда, как говорится, умирает последней.

Кабину подъёмника перекосило, днище выдавило амортизатором внутрь. Сверху чёрным металлическим комом на него навалился многотонный трос и вырванный взрывной волной двигатель. Теперь стало понятно, что зачищали «поле» основательно и всех кто остался в «красном блоке» заранее списали в убыль. За ящиками с документами и другой «бухгалтерией» обнаружились и следы разыгравшейся некогда трагедии. На полу лежали четыре мумии обезображенные предсмертной агонией и высохшие за последующие годы до угольной черноты. Все были убиты практически одновременно, но не опьянёнными жаждой крови каннибалами, а взявшим на себя тяжкую миссию человеком. Входные отверстия от пуль были хорошо заметны на скрюченных телах. По-видимому «назначенный палач» стрелял не целясь, и каждому досталось по несколько пуль.

– Представляю в каком отчаянии были эти несчастные, что решились на подобный шаг, – прокомментировал Макс.

– Нашёл кого жалеть, – отозвался Паха. – Они приговорили себя сами своими погаными экспериментами. Знали на что идут, вот и получили…

Судя по тому что останки сохранились идеально, «ворчуны» до них так и не добрались. То ли выродки так и не просекли, где скрывались последние из выживших, то ли первое время у тварей и без того пищи было в избытке. Так или иначе теперь Сержант и Макс оказались в том же положении, разве что с «ворчунами» им не повезло. Упыри шли по пятам и появление их в пещере было лишь вопросом не далёкого времени.

– Вот и захлопнулась крышка, – процедил Паха. – Только поступать как эти… я не собираюсь. Не думаю, что смерть от зубов «ворчуна» страшнее смерти от пули.

Он посмотрел на журналиста и медленно стянул с головы маску. Жадно втянул ноздрями воздух и тут же выдохнул.

Воробьёв отлично осознавал к чему это может привести однако никаких сомнений уже не испытывал. Ближайшая перспектива и без того рисовалась в весьма мрачном виде, так зачем страдать от бессмысленной рефлексии?

Он порывисто сдёрнул маску и словно не решаясь сделать первый глоток робко вдохнул. Воздух оказался сырым, прохладным, с лёгким металлическим привкусом. И всё же это был воздух, а не горячая смесь из остатков кислорода и углекислого газа. Следующий вдох был затяжным и глубоким.

– Если в пещере вирус, то теперь он внутри нас, – заметил Паха. – Интересно… каково это быть «ворчуном»?

Макс выжал скептическую улыбку и посмотрел в сторону железной двери. Они могли попытаться заблокировать её, соорудить под ней какую-нибудь баррикаду, только вот был ли во всех этих действиях какой-то смысл? Без воды, жратвы и самое главное какой-либо надежды на спасение – их удел лишь кратковременное и незавидное существование, которое всё равно завершится смертью.

Из глубин туннеля донёсся отдалённый гортанный вскрик. Через секунду кто-то рыкнул в ответ и всё. Никакой активности твари больше не проявляли. Как отрезало.

– Может след потеряли, – прошептал Воробьёв. – Затаились суки и ждут, когда мы выдадим себя каким-нибудь шумом, чтобы нанести удар…

– Ты что же разбираешься в физиологии «ходячих мертвецов»? – зашептал в ответ Сержант. – Это просто тупые и чертовски голодные скоты, которым абсолютно чужд интеллект. Для них единственный стимул – это голод пробуждаемый объектом охоты. Пропадает из поля видимости объект и они успокаиваются.

Они подождали ещё минуту и осторожно отошли за ящики. Уселись прямо на пол. Буквально в шаге от них лежали останки человека. Это соседство вызывало неприятные ассоциации, да и запашок этот не погребённый труп источал крайне неприятный. Но искать другое место уже не хотелось. И он, и Паха погрузились в странное, но вполне естественное состояние, которое наступает после затяжного и утомительного эмоционального шторма. Не хотелось ни двигаться, ни думать – они просто сидели и бездумно смотрели в выбранную точку на ржавой двери.

3

«Будь немного умнее, «ворчуны» взяли бы нас тёпленькими, – подумал Макс. – В противостоянии с хищником человеку конец, когда нет никакого желания сопротивляться. Считай сдох. Наверное в таком положении я и пистолет не стал бы поднимать. Принял бы смиренно свою участь и почил в безвестности превратившись в жратву для каннибалов…».

Воробьёв посмотрел на свои руки, на зажатую в кулаке «Беретту» и подумал о том, что он и сам незаметно превратился в хищника. И мутантов убивал и человека…

«Мрачно как-то, – промелькнула мысль. – Но какие у нас шансы?».

Журналист покосился на приятеля и с удивлением заметил, что парень беззаботно спит.

– Нашёл время, болван! – едва слышно проговорил Макс. – Мне б такие нервы, я б…

Где-то за спиной приглушённо зашуршало, что-то покатилось по камням и глухо стукнулось о решётчатый настил. Макс встрепенулся и вскочил на ноги. От адреналинового всплеска мгновенно перехватило дыхание. Ещё бы: он уже успел расслабится и принять предложенные обстоятельства как данность, а тут… Всё-таки инстинкт самосохранения не обмануть. Древний как мир рефлекс сработал невзирая на эмоциональную подавленность и пессимистичный настрой.

Пригнувшись к земле и выставив перед собой пистолет, Воробьёв включил фонарь и направил свет в сторону откуда донёсся шум. Пару секунд он ждал нападения, опасаясь, что какому-то упырю всё же удалось незаметно пробраться в пещеру. Фокус для безмозглого мутанта довольно сложный, но чёрт его знает на что способны эти создания после глубокой модификации. Даром что ли экспериментаторы жрали свой хлеб?

Но время шло, а ничего не происходило. Шуршать продолжало. На железо постоянно сыпалась какая-то крупа, навевая мысль о дырявом мешке с горохом.

Макс осторожно сделал несколько шагов, остановился. За лифтовой шахтой располагалось довольно обширное пространство, которое использовалось как склад. Ящики с крепежом, штабеля из ржавых швеллеров, мешки с окаменевшим цементом, другие пришедшие в негодность строительные материалы – всё это когда-то стоило немалых денег.

Он осторожно пролез за ящики и посветил фонарём. До каменной стены пару метров. У основания куча щебня, которая непрерывно увеличивалась ссыпающейся сверху породой. Он залез на эту кучу и увидел широкую трещину, рассекающую стену обрамлённой неровностями бороздой.

«Человек пройдёт без проблем, – прикинул Макс. – Только вот куда ведёт эта кротовая нора?».

Он направил свет в трещину и увидел как луч заплясал на осклизлых корявых стенах. Сверху постоянно сыпалась каменная крошка. Капала вода проникающая в пещеру с поверхности. Иногда с приглушённым перестуком вниз срывались увесистые булыжники. Судя по всему уже не первый день трещина становилась всё шире и шире, грозя либо масштабным обвалом, либо образованием просторного портала, благодаря которому «красный блок» превратится в проходной двор.

Воробьёв поводил фонарём и, убедившись что туннель заканчивается выходом в другую полость, удовлетворённо хмыкнул.

«А ведь Паха прав, – подумал он. – Космос – помогает».

4

Под ногами Макса хрустнули камешки, и Сержант тут же очнулся. Вскинув руку с пистолетом, он мгновенно нацелился на своего приятеля с намерением тут же нажать на спуск.

– Какого чёрта!? – прохрипел он. – Я мог тебе башку прострелить!

– Не шуми! – зашептал Воробьёв. – Забыл, что поблизости ошиваются свора кровожадных ублюдков?

Паха встал на ноги, встряхнул головой стараясь рассеять «туман» тяжкого сна. Постоял немного вслушиваясь в пещерный фон и только после этого повернулся к Максу.

– Что-то обнаружил!? – наконец спросил он.

– Пошли, покажу, – кивнул Макс. – Может это обманка, но… В общем увидишь сам.

Они быстро вскарабкались на кучу щебня и замерли возле трещины в стене.

– Воздух задувает откуда-то с поверхности, – прокомментировал Сержант. – Судя по всему та щель, что мы видели в лабораторном общежитии образовалась одновременно с этим проходом. Возможно за стеной ещё одна шахта и немцы про неё не знали…

Паха хотел добавить что-то ещё, но в это мгновение от стены отвалился увесистый пласт камня, который с грохотом обрушился на железный настил. И всё же это обстоятельство оказалось не главным.

Макс загривком ощутил смертельную угрозу. Порывисто обернулся и увидел у основания кучи, там где секунду назад стоял с Пахой приготовившегося к прыжку «ворчуна». Упырь уже оскалил пасть и в предвкушении заурчал.

– Ох, ты! – вскрикнул от неожиданности Паха. – Откуда взялось это чучело?

Тварь рыкнула в ответ и тут же метнулась в их сторону. Но Сержант отреагировал быстрее. Мигом выпростав руку с пистолетом он тут же сделал два выстрела, остановив каннибала буквально в прыжке.

– Что теперь скажешь?! – крикнул Макс. – По-прежнему думаешь что они безмозглые скоты?

– Будь по-другому они бы давно уже наяривали наше мясо! – бросил Паха. – Но скверного положения это не меняет. Сейчас начнётся.

Паха оказался прав. Ещё не затихли конвульсии сражённого пулей «ворчуна», а за железной дверью началась нездоровая движуха. Твари завопили на разные голоса. Загремели десятки ног. От стремительного натиска железная дверь слетела с петель и загрохотала по настилу.

– Нет выбора! Давай за мной! – скомандовал Сержант.

Не думая об осторожности он протиснулся в щель. За ним бросился и Макс.

Что ждало впереди было не ясно, зато он отлично представлял, что будет твориться на куче щебня через минуту. Конечно в этот лаз твари быстро не протиснутся. Будут друг другу мешать, некоторых втопчут в камень, кого-то размажут по стенам, но всё равно рано или поздно самые сильные и прыткие проломят себе дорогу к вожделенной добыче.

Опоры как таковой под ногами не было. Местами зияли глубокие впадины, где-то торчали острые шипы расщеплённых скальных плит. Макс двигался следом за Пахой и не без зависти следил за тем с какой ловкостью этот парень преодолевает препятствия. Он ни разу не зацепился костюмом за торчащий выступ, ни разу не оступился. Другое дело Макс: разбитый локоть, ушибленное колено, свезённая на скуле кожа, пригоршня песка в шевелюре. Все эти прелести он умудрился вкусить в течение полуминуты, которые потребовались на преодоление природного туннеля.

Они выскочили из пролома практически одновременно. Уж и не понятно как это вышло: то ли подстегнули холодящие кровь вопли за спиной, то ли на выходе притормозил Паха, но Воробьёв оказался у компаньона буквально на горбу.

Свалились с двухметровой высоты в сырую кучу щебня смешанного с глиной и песком. Это смягчило удар, но Макс вдребезги разбил свой фонарь.

– Бросить бы в дыру парочку гранат, – вскакивая на ноги, выкрикнул Паха. – Да вот не запасся, чёрт меня дери. А ведь у толстяка в арсенале их целый ящик.

5

Слабеющий луч фонаря высветил ровные стены и глубокие борозды на камне, следы работы проходческого комбайна. Возможно когда-то это и была карстовая полость, но люди расширили её, выровняли и искусственно подняли потолок приспособив под свои нужды. Гигантские металлические рёбра жёсткости должны были удерживать скальную твердь от обрушения, но насколько они прочны были теперь оставалось только гадать – слишком толстой была короста из окислов.

– Сколько ж лет этой шахте? – вырвалось у Макса.

– Не понял ещё? В советское время строили, – направляя фонарь в сторону, сказал Сержант. – Гляди туда!

Свет рассёк непроглядную темень и замер на изгибе железнодорожного полотна.

– Секретный метрополитен, – добавил Паха. – В своё время об этом объекте много баек по «Зоне» ходило. Только никто не мог точно указать координаты входа. Всё трепались про тайную стражу охраняющую вход да про ловушки, через которые нельзя пройти. Вот мол никто никогда из подземки не возвращался. Потом эта тема как-то сама собой и заглохла. Не было фактов, чтобы подтвердить существование объекта.

У Макса ёкнуло сердце. Сразу же всколыхнулись мысли про планшет из Радонска. Вспомнились видеозаписи и неведомые ряды цифр.

Словно зачарованный видением он бросился в сторону железки, добежал до рельсов и повернулся к Пахе.

– Двигай сюда скорее! – крикнул он. – Мне нужен твой фонарь.

Глава 38

1

Отдавать фонарь Сержант не торопился, и Макс бесцеремонно его отобрал. Наверное в эту минуту он не сумел бы объяснить своего граничащего с помешательством возбужденного состояния. Не обращая внимания на протесты компаньона, ругаясь на чём свет стоит и бормоча под нос проклятья в адрес Железняка и его прихвостня, он напоминал безумца.

Пробежав вдоль полотна шагов десять Макс остановился как вкопанный и направил луч на железные ворота. Гигантские створки потрясали воображение. Собранные из бронелистов, покрытых заклёпками, они надёжно защищали лежащее за ними пространство от несанкционированного вторжения. Чтобы открыть эти многотонные ворота требовалась сила, обеспечить которую могли только гидравлические приводы, но по-видимому движущий механизм находился по другую сторону, там куда по понятным причинам невозможно было заглянуть. С левой стороны в специально выдолбленной нише располагался армейский электрогенератор и склад ГСМ за сетчатым забором, а чуть поодаль бетонный короб ДОТа служивший в качестве КПП.

– Всё-таки я был прав! – крикнул Макс. – Жаль планшет пропал.

– Кому нужна твоя правота!? – рявкнул в ответ Паха. – Нас скоро разберут на запчасти, а ты визжишь от восторга как макака которой дали банан.

Он рывком отобрал свой фонарь и посветил в противоположную сторону. Железнодорожное полотно терялась в непроглядной темени естественным способом подсказывая путь к отступлению, но пользоваться этой дорогой почему-то не хотелось.

– Туннель начинается где-то на северо-востоке, – предположил Паха. – Но его протяжённость нам неизвестна. Может километр, а может все десять. К тому же этот транспортный коридор может закончиться тупиком или такими же железными воротами через которые нам не пробиться. Если в таком тупике нас зажмут «ворчуны», то…

Макс не слушал. Как зачарованный он смотрел на ржавые, покрытые слоем пыли и плесени створки, способные пропустить железнодорожный состав. Они скрывали тайну долгое время не дававшую покоя. Из-за неё он уже один раз чуть не лишился жизни, а сейчас, когда судьба привела к порогу этой тайны, его жизнь опять висела на волоске.

На створках хорошо просматривалась выполненная белой краской надпись.

Воробьёв стремительно подбежал вплотную и порывисто сгрёб руками грязь.

– «ЛПР. Объект 931», – прочитал он. – «Вход только по пропускам».

С правой стороны находился пульт. Старомодный как паровоз, с крупными квадратными кнопками из эбонита. Теперь было понятно, что эти ворота можно было открыть только набрав нужную комбинацию цифр. Только тогда затворы электронного замка отмыкались и запускался механизм приводящий в работу приводы. Всё просто и в то же время невероятно сложно, ведь этот механизм нужно было ещё напитать электричеством.

«Для этого и нужен генератор, – сообразил Макс. – При определённом везении его можно было бы запустить. Правда не факт, что в бочках обнаружится топливо, но да проверить-то не долго».

– Послушай, парень! – закричал Сержант в ухо. – Какие бы ценности не находилось за этими проклятыми дверями они не стоят твоей жизни!

– А может всё-таки стоят? – огрызнулся Макс. – Откуда тебе знать какие ценности для меня важнее?

– Ты идиот! – зарычал Паха. – В любой ситуации нужно правильно расставлять приоритеты. А сейчас мы в таком положении, что врагу не пожелаешь.

Из трещины в скале донёсся гортанный вопль, и на кучу щебня тут же вывалился упырь. Он кубарем скатился вниз и тут же вскочил на ноги, чтобы с невероятной прытью ринуться к стоявшим на рельсах людям. Мутант видел конечную цель и остановить его можно было только прикончив.

– А знаешь, журналист! – обозлился Паха. – Если так хочется, то оставайся в этом аду вместе с мутантами, а я всегда действую вопреки обстоятельствам и сейчас тоже буду делать всё чтобы спасти свою распрекрасную шкуру.

Он дождался пока «ворчун» приблизится на минимальную дистанцию и, вскинув пистолет, нажал на спуск. С размозжённым черепом зомби тут же рухнул на камни, а Паха вынул пустой магазин и торопливо загнал на его место снаряжённый.

– Здесь должен быть какой-то дополнительный путь на поверхность, – крикнул он. – Другой воздух. Чувствую свежесть. Как будто травой сочной пахнет.

Он суетливо поводил фонарём вокруг и, словно почувствовав выход обонянием, неожиданно метнулся через рельсы.

2

Противоречивые чувства погрузили в состояние эмоционального ступора, но из этого смертельно-опасного «дурмана» его вывела крепкая затрещина.

– Я выход нашёл! – хватая журналиста за воротник, закричал Сержант. – «Ворчуны» уже ползут по трещине. Пара секунд, и будут здесь!

Подзатыльник вернул Макса к реальности. Приступ слабости, который он испытал увидев надпись на воротах, теперь казался ему чем-то постыдным. Он злился на себя, на ненасытных упырей, на обстоятельства, а больше всего на Паху, который слишком сильно приложил по башке.

«Ничего! Я тебе ещё это припомню!» – подумал он.

Указывая путь, Сержант стремительно подбежал к стене и бросился к зиявшему чернотой проходу.

– Объект сооружали военные инженеры, – крикнул он. – И они не могли не позаботиться о запасном варианте на случай эвакуации.

Макс заглянул в нишу и увидел круглый, диаметром в полтора метра ствол шахты, который больше всего напоминал гигантскую гофрированную трубу. Он уходил вверх под углом в сорок пять градусов. Не слишком удобный лаз, и всё же эта кроличья нора давала хоть какую-то надежду на спасение. Чтобы не скользили ноги в камень были вколочены железные скобы, а к своду, по всей протяжённости туннеля, крепился стальной трос, который предназначался для спуска малогабаритных грузов.

– Ох, как влечёт свет, когда за тобой гонятся черти! – бросил Паха.

Он схватился за скобы и начал карабкаться по шахтному стволу наверх.

Напоследок Макс обернулся. Манившая своей недоступностью тайна ещё сильнее распалила его самолюбие, но если его разорвут кровожадные каннибалы эту тайну присвоит его попутчик. Возникшая ревность подстегнула и заставила шевелиться. Макс запрыгнул на первую скобу-ступень и пополз следом. В последний момент он краем глаза заметил как из трещины в стене, словно тараканы из картонной коробки, вываливаются разъярённые «ворчуны».

3

За долгие годы забвения железные скобы расшатались и обветшали. Скрежетали, скрипели под ногами, как не смазанные дверные петли. Макс с ужасом представил, что произойдёт если одна из них отломится и он не успеет перенести центр тяжести на другую.

«Опрокинусь в бездну, – Сержант возвращаться не станет, – подумал он. – Потом-то конечно помянет стаканчиком, да скажет пару слов в знак благодарности, но мне-то что?».

Гулко стучали подошвы ботинок, шуршал осыпающийся вниз щебень. За спиной уже бушевала и ярилась толпа голодных тварей. Их утробный рёв и рычание эхом разносились по стволу шахты и буквально резали слух, заставляя содрогаться от ужаса и отвращения.

«Паха прав – жизнь дороже! – подумал Макс. – А если всё обойдётся можно вернуться и довести начатое до конца…»

Поток свежего воздуха с поверхности стал интенсивнее. В какой-то момент показалось, что в какофонии звуков рвущихся снизу, слух различает щебет птиц и завывание ветра в вентиляционной решётке.

Напрягаясь из последних сил, они преодолели последние десять метров и увидели узкую полоску дневного света, пробивающуюся в зазор неплотно прикрытого люка.

– Только бы не запертый! Господи! Только бы не запертый! – Паха с разгона врезался в крышку люка и отбросил её в сторону.

Квадратная крышка пронзительно завизжала заскорузлыми петлями. Громыхнула о бетонное основание и подняла облако едкой пыли. Они выскочили из шахты как ошпаренные и тут же бросились закрывать люк.

Твари неслись по туннелю будто грязевой поток, и отделяло их от поверхности не больше пятнадцати метров. Макс видел насколько ужасны эти создания при дневном свете. Демоническим огнём пылали ненасытные глаза. На фоне серой, обезображенной язвами кожи лаковой чернью сверкали обломанные кривые зубы. Устоять перед такой мощью не смогли бы даже хорошо вооружённые бойцы. Куда уж им со своими «Береттами».

Крышка люка встала на место. Воробьёв тут же запрыгнул на неё сверху, а Паха сорвал с плеча подсумок и просунув в проушины вдвое сложенный ремень завязал несколькими узлами. Было бы надёжнее замотать проволокой, да где ж её взять.

Оба отскочили в сторону. Уставились на ржавое железо крышки, в которую секунду спустя ударила стремительная «живая» лавина. В какой-то момент Максу показалось, что преграда не выдержит и каннибалы вынесут её головами, но к счастью металлическая конструкция устояла – благо безвестные строители на материалах не экономили. Чего нельзя было сказать о «ворчунах». Кого-то основательно размазали о железо и в узкую щель тут же брызнула кровавая жижа от раздавленных тел. Пахнуло такой вонью что зачесалось в глотке.

Удары следовали один за другим. Рычание, вопли и душераздирающие стоны, доносившиеся из подземелья, могли свести неподготовленного человека с ума.

От греха подальше Сержант и Макс отбежали подальше и припали на колени, в любую минуту готовые сорваться в сумасшедший забег.

– Ремень из искусственного шёлка… Должен выдержать, – дрожащим от волнения голосом прокомментировал Паха. – Но лучше бы завалить этот проклятый ход камнями.

Вскоре возня в шахте прекратилась. «Ворчуны» немного успокоились, вопли стали редкими, а потом и вовсе смолкли. Возможно упыри отползли вниз или, обнаружив, что подохшие собратья тоже годятся в пищу, принялись за кровавую трапезу. Оставалось только надеяться, что потеряв людей из виду они и вовсе забудут об их существовании.

– Ну и натерпелся же я страху! – прошептал Сержант. – Наверное пару лет жизни точно потерял. Немцем это обойдётся в кругленькую сумму.

Он посмотрел на приятеля и улыбнулся.

– Не вижу на твоей башке ни одного седого волоса, – добавил он. – Думаю, твоя психика намного устойчивее, чем у среднестатистического индивида.

– Ты врезал меня по затылку, – процедил Макс. – Было больно!..

– Ну извини! – На всякий случай Сержант отполз в сторону. – Другого варианта не видел.

– Ладно, прощаю! – ухмыльнулся Макс. – А твою методику возьму на заметку. Может когда и пригодится!

Настало время осмотреться. Выход из подземелья располагался практически у самого основания холма. Место закрытое от любопытных глаз зарослями терновника, потому до сих пор и не обнаруженное. Они выбрались из колючих дебрей, спустились по склону ниже. Вся низина под холмом заросла ёлками и соснами, в которых резвилось многочисленное племя диких голубей.

– Шесть утра! – заметил Паха. – Представляешь сколько времени мы там торчали?

Оба начали стаскивать с себя опостылевшие костюмы химзащиты, под которыми была сплошная слякоть.

– Божественно!.. – подставляя лицо прохладным порывам, проговорил Макс. – Острые ощущения мотивируют к активным действиям. Верно?

– Слишком пафосно! – хмыкнул Сержант. – Лично меня в данную минуту мотивирует желание кое-кому дать в морду!

4

Они обошли холм по низу и вскоре увидели край оврага, в котором располагался «Фатерлянд». Заходили с тыла. Несколько рядов колючей проволоки, всё те же искривлённые сосны и ели. Молочно-белый туман спрятавший от посторонних глаз бетонное здание лабораторного комплекса как будто стал гуще.

После всего пережитого это зловещее место вызывало у Воробьёва непреодолимое отвращение. Возвращаться ему не хотелось, напротив с каждым шагом всё больше росло желание повернуть оглобли и бежать без оглядки как можно дальше.

Стараясь не ободрать шкуру пролезли под колючкой, начали спускаться вниз. Издалека, приглушённым заливистым хором доносился бесноватый лай доберманов. Собаки просто изводились иногда переходя на отрывистый нетерпеливый визг.

– Не нравится мне эта грызня! – сказал Паха. – Похоже их со вчерашнего так и не покормили. С чего бы!?

Из-за тумана ничего не было видно. Мысль, что поблизости бродят злющие сторожевые псы мигом растревожила воображение. Впрочем, Макс сразу же взял себя в руки – в конце концов он имел полное право пустить в дело свою «Беретту». И плевать на всех зоозащитников вместе взятых.

Они выбрались на асфальтированную дорогу и через пару минут подошли к зданию лаборатории. Собак поблизости не было, и это радовало. То ли нашли себе какую-то забаву, то ли вырвались за периметр и теперь болтались где-то на задворках.

– Гляди! – кивнул Макс.

В глаза сразу же бросился дымящийся остов «Лендровера» рядом с которым валялись металлические контейнеры с пробирками. Тут же в траве обнаружилась россыпь автоматных гильз.

– Кто бы сюда не заявился, он устроил грандиозный шухер, – процедил Сержант. – С пальбой и смертоубийством.

Дверь в лабораторию была распахнута. На пороге валялись разбросанные документы, всё те же гильзы, раздавленные пробирки.

Паха вскинул пистолет, заглянул в холл, но заходить в здание не стал.

– Чёрт! – протянул он. – Боюсь как бы нас без гонорара не оставили.

В туманной сырости быстро стало зябко. Макс поёжился, огляделся.

– Может дёрнем отсюда пока не поздно, – предложил он. – Нельзя же бесконечно искушать судьбу. Она ведь может и поменять настроение…

– А я люблю искушать судьбу, – насторожившись, процедил Паха. – И потом я беден как церковная мышь. Хочу хоть что-нибудь с Зиберта взять.

Он постоял немного на крыльце, затем всё-таки переборол опасения и переступил через порог.

– Кто-нибудь есть!? – гаркнул он.

Крик компаньона показался чересчур громким, и Макс болезненно поморщился. Когда вдали примолкли доберманы, стало совсем уж неуютно, – псы могли заинтересоваться шумом, что ничего хорошего не сулило.

– Это вы!? – послышался голос. – А я думал вам крышка.

Оба повернулись к кустам бирючины, которые росли рядом с парковкой.