Текст книги "1647 год. Королева Наташка. (СИ)"
Автор книги: Павел Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 52 страниц)
– Wie fuhren Sie sich (как вы себя чувствуете)? – терпеть не могу официальный тон в начале разговора… Наверняка у него что-то капитально не ладится. И мне, на ночь глядя, предстоит это что-то делать. Просто бешеный день…
– Э-хе-хе! Помираю помаленьку… – на том конце провода мрачный смешок… Понял и оценил… но поручение выполнять придется, – Слушаю, ваше величество! – а вот этого обращения уже Фриц не любит. Задолбали его им.
Зря я так… У меня – нервы. У него – нервы. У всех – нервы… Первая братская могила с начала Проекта… Всё второпях, на скорую руку. Про состояние тел я тоже правильно догадалась. А теперь все столовые заняты поминками и в городе неспокойно. Чресчур вульгарно одетых девиц там могут элементарно обдать помоями. А то и чего похуже… Недавно демонстративно мирный Кронах опять почувствовал себя прифронтовой зоной.
Короче. На нас с Мартой (это имя пассии бывшего чучельника), возложена боевая задача – накормить и устроить на ночлег всех участников «воспитательной акции», что б они не мозолили народу глаза. Ясненько… В смысле – пора перебираться на свежий воздух и срочно соображать, из чего приготовить людям покушать. Передала трубку Марте… Вокруг, в каком-то смысле, её вотчина, пусть прикинет варианты. Лично я – пас… На мой взгляд, можно быстро сложить из камней мангал, да сварить чаю. А то и раздобыть чего поплотнее…
P. S. Нет, ну вот какая сволочь придумала, будто на поминках (всё честь по чести) я угощала девчонок шашлыком из человечины? Кабан это был! Нормальный дикий вепрь… А что он на леднике в морге хранился, так это к доктору Франкенштейну претензии. Ему, видимо, всё безразлично. Заказали чучело, привезли тушу. Где нашел место, туда и положил. И разделочный стол рядом удобный. И всякий инструмент – под рукой. А для чего продолговатый таз, в котором мы мясо мариновали – я вообще не в курсе. Этим парни занимались. Главное, что обидно – источник зловредной дезы вычислить не удалось. По местным меркам это даже не деза! Тут реально человечиной лечатся… А ещё недавно – её ели… На рынках продавали! С сертификатом от Ратуши, что покойник умер сам, а не был убит в подворотне бандитами. Тридцатилетняя война капитально испортила нравы. Плохому верят сразу, а хорошему – с большой неохотой. Причем, Барон шашлык тоже ел! Но, про него – молчат. Репутация!
(обрывок ленты от радиотелетайпа)
Наверное неприлично такое говорить, но получившийся печальный пикник я тепло вспоминаю до сих пор. Как-то всё наложилось… И моя беременность, и переживания, и досада на молоденьких дурочек, и тоска по погибшим ребятам, многие из которых, возможно, девчонки в своей жизни не обнимали. А вышло – очень душевно. Есть, есть польза от контактов-конфликтов далеких культур! Всё интересное возникает на стыках. Марта, опять же, помогла. Хотя жаловалась, что мешает… Где бы мы в такой спешке целых полцентнера свинины добыли? А оказывается – нет ничего невозможного для немецкой домохозяйки. Франкенштейн, бедняга, ещё думает, что он холостяк, а у тетки (и давно) – полный комплект ключей от всех его «захоронок». Тушу вепря именно она ободрать настояла… Потому, как шкура нужна только для чучела, а мясо, наверняка, в хозяйстве пригодится. И оплату брать не хотела! «Великая честь», понимаешь… Но тут со мною шутки плохи! Феодальные предрассудки приходится выколачивать из людей, как пыль из коврика… Фрау чирикнуть не успела, как оказалась «за общим столом». На правах хозяйки медицинского изолятора. Последнее – скорее для полячек «легенда» (что бы рожи не кривили). На самом деле она его просто открыла и показала, где лежат простыни, а где подушки и простые солдатские одеяла. Эти одеяла нас буквально спасли. Плюс – скрепленные петлями густые железные сетки, от каминного ограждения и огромные каминные щипцы.
Ведь что такое изолятор? Несколько десяток комнатушек-пеналов (койка, прикроватная тумбочка, кран над поворотным умывальником и отхожее место под ним). Бывшая бойница, в качестве окна и лампа сверху. Для совместного принятия пищи по спартански переоборудованный каземат не годится. То ли дело – на природе. Нетоптанную траву, на площадке перед зданием, накрыли одеялами. Из разбросанных там-сям камней соорудили открытый очаг. Посуды правда, в каптерке изолятора нашлось немного… Бумажные салфетки, бумажные же одноразовые тарелки и стаканы. Антисанитария, блин… Ни вилок, ни ложек. Лопайте руками, гости дорогие. Этакая вольная степная азиатчина. Зато быстро… За попытками, импровизируя на ходу, скомпенсировать нехватку инвентаря, продуктов и столовых приборов, отвлеклась от мрачных мыслей. Лишь когда зашипело над углями зажатое между сетками пересыпанное луком мясо – опомнилась и чуть расслабилась.
Вечереет… Ветра нет. Жаркое пахнет… От вздымающихся вокруг каменных стен, с редкими бойницами, на траву легли тени. Ребята расселись кто где. Барышни оккупировали одеяла. Некоторые ими же накрылись. Марта скромненько примостилась поближе к дверям, откуда таскали барахло и обломки дерева на растопку. И все – жадно смотрят на меня. Нашли себе, массовика-затейника. Я тоже, может быть, хочу молча посидеть, глотая слюнки и глядя на исходящий над углям жиром будущий шашлык. А вот фиг… Народ надо выводить из ступора… Самое лучшее – беседами на отвлеченные темы… Так, что бы в разговоре мог участвовать каждый.
Надо пояснить, что языкового барьера в компании нет… Ввиду католицизма головного мозга, у поляков, на протяжении примерно семи веков, главным письменным языком был латинский, а собственно польский (в котором я до сих пор откровенно слаба) считался и считается говором быдла. К примеру, гордость Польши – Коперник – собственно на польском не написал ни слова, зато немецкий и латынь были для него как родные. Парни тоже не лаптем щи хлебают, так что барышни ощущают себя если не «среди равных», то в привычной культурной среде. Что далеко не мелочь… И хорошо объясняет засилье в эвакуационных партиях девиц из высших страт Польской Державы – шляхты и магнатов. Наверняка, наши увечные ветераны постарались, «для своих». Курсант, как и шляхтич – почти нормальная партия для «панночки из общества». Была бы служебная перспектива… Интересно, а кем они считают меня? Спросить? Нет сначала покормить… Сами разговорятся. И тема сама найдется.
Ох! Предупреждать надо. Нашлась тема. Про то, что шляхта – испокон веков открытое сословие «воюющих господ», противопоставляющих себя простолюдинам. Истинный шляхтич готов умереть с голоду, но не опозорить себя физическим трудом. Друг друга шляхта узнает по так называемому «гонору» (чести, чувству собственного достоинства, от латинского honor, «честь») и храбрости. Для шляхты характерно представление о всеобщем равенстве внутри сословия («паны-браты»), даже король ими воспринимается, как равный. И королева… И я. «Тяжела ты шапка Мономаха!»
Впрочем, объяснение вопиющему факту окружающего их в Розенберге «поголовного равноправия» барышни отыскали быстро. Война! «На войне можно всё…» Тем более – на войне без правил, по азиатски… Вы думаете, «азиат», для повернутых на «европейской культуре» аристократок – это ругательство? Фиг! Наоборот! Очень любопытный пример «плюрализма в одной голове»… Наше вольное застолье на шерстяных покрывалах, развернутое за считанные минуты в первом подходящем месте, они приняли с искренним восторгом, «походное» горячее жарево, прямо с огня – как символ приобщения к высшей касте, а моё «восточное происхождение» – знаком благоволения высших сил… Во!
Когда дошло – чуть шашлыком не подавилась! С XVI века в Польше считают, что «паны» по происхождению – сарматы (ага, те самые, дикие кочевники из Центральной Азии), а вот холопы (или «bydła») – те славяне. В отличие от большинства русских (или немцев), не отрицающих, что их предки были простыми крестьянами, для поляка такое – очень некузяво, а вот заявить что его предок был пан шляхтич (читай – потомок свирепых степных разбойников) – гордо и знаменито (причём это может быть чистой правдой, например, по причине «права первой ночи» или изнасилования холопки). То есть, официально, подавляющее большинство родовитых поляков себя славянами не считают. Однако, поляк, считающий земляков «в целом славянами» – не редкость, просто он считает потомками холопов других поляков, но опять же не самого себя. В XVII веке данный тезис – основа идеологии польской знати. Знаменитый «сарматизм» (своего рода социальный расизм). Аристократия объявлена потомками «степных рыцарей» сарматов, а прочее простонародье – отродьем славян и литовцев. В искусствоведении Земли-1 есть даже специальный термин «сарматский портрет». На протяжении XVII и XVIII веков польские аристократы хотели, чтобы художники изображали их не европейцами, а «сарматами». В азиатских одеждах и с нарочито огрубленными «на восточный манер» чертами лица. Помню, как однажды смеялась, когда мама рассказывала, как во время последней переписи населения России, на Земле-1, иные писали в графе национальность – «гном» или «хоббит». Оказывается, таким манером можно доиграться и до нехорошего. Живой пример перед глазами. А я, вдобавок ко всему – загорелая… Кочевница, однозначно!
Короче – кадры нам достались ещё те (с пулей в голове). Первый испуг прошел… Мясо вкусное, атмосфера располагающая. Вероятно, от лактотерапии – заметная со стороны легкая неадекватность (сходная с опьянением)… Примерно часа через два барышень начнет бить озноб, а пока их буквально несет… Очевидно, что если молчать и слушать – узнаю о себе много нового. Мне льстят… Бедный папа! Грех такое говорить, но он бы сравнения себя любимого с «чурками» не потерпел… Наше поколение крепче – я слушаю «польскую версию» своего происхождения (и вытекающего из него родства с высшими родами Речи Посполитой) внимательно… С непробиваемым апломбом мне пересказывают о сарматских женщинах-воительницах (из сообщений античных авторов, включая Геродота), что«…ездят верхом на охоту с мужьями и без них… выходят на войну и носят одинаковую с мужчинами одежду… Ни одна девушка не выходит замуж, пока не убьёт врага». Прям щаз! Пока замуж не вышла, у меня и врагов не было… Подмывает блеснуть эрудицией и добавить пикантную деталь – «…у девушек нередко удаляли правую грудь, чтобы вся сила и жизненные соки перешли в правое плечо и руку и сделали бы женщину сильной наравне с мужчиной». Пусть не мечтают, что амазонкам хорошо живется на свете. Ой! Только бы они не спросили – умею ли я ездить верхом? Разве что – скакать на помеле… УПП-35 сойдет за помело?
P. S. Домолчалась… Досоглашалась… Осоловела от сытной еды и бездумно кивнула в ответ на вопрос о Aqua Natalie (термин «табун» автохтонам неизвестен). Чем подтвердила репутацию великой отравительницы. Античные авторы (опять, других авторитетов в XVII веке нет!) уделяли огромное внимание стрелам сарматских кочевников. Аристотель писал о рецепте «скифского яда», приготовленного из ехидны и человеческой крови. Теофраст – «о смертоносных растениях, которыми скифы смазывают стрелы». Согласно ему, одни яды скифов убивают мгновенно, от других – человек умирает медленно. М-м-да… И не поспоришь. Как гибнут люди понюхавшие табуна – барышни видели лично. Шайкам мародеров, с которыми им поневоле приходилось общаться, часто попадались отравленные трофеи. Жажда наживы сильнее страха смерти. Справедливо заслуженный, в итоге, приступ миоза, у захвативших их в плен бандитов, многим из девушек позволил благополучно убежать. Благодарили…
(обрывок ленты от радиотелетайпа)
Барон возник из вечернего сумрака тихо и незаметно. Точно в момент раздачи третьей порции жаркого с импровизированной приспособы. Его даже как-то не сразу узнали… Тем более, что разговоры, наконец-то, стали более-менее познавательными. Нехорошо, повторю, использовать поминки для сбора информации, а когда? В ранний период адаптации – неуместно. Одни слезы… После моральной выволочки со стрельбой – тем более. Мощное всё таки средство воздействия на психику – совместное поедание голыми руками горячего обгорелого мяса. Видимо, от него какие-то первобытные инстинкты оживают – тянет на откровенность с незнакомыми людьми… Папа уверял, что аналогичный эффект оказывают вареные вкрутую яйца, шпроты и жареная курица, при поездках железнодорожным транспортом. Э-э-эх! А я, паровозы с вагонами, только в кино видела. Здесь их нет… и при моей жизни не будет.
Впрочем, путешествия по воздуху – тоже сближают… Трудно просчитать, как воспринимают Проект те кто на земле. Сухие протоколы опросов картины не дают… Лично пробовать – не тянет (и Фриц не позволит). А тут – хоть баллады записывай… Или античные трагедии. Латынь (на мой взгляд) плохо передает эмоции. И это хорошо. Я бы не выдержала таких разговоров на нормальном языке. Тут надо или рыдать, или стреляться.
До чего интересно было планировать этапы «операции», не соприкасаясь с живыми людьми. Как жутко слушать рассказы «из первых рук». О далеких раскатах Гражданской войны… Про смутные слухи о каких-то грозных пророчествах. Об удивительных картинах, которые показывали после проповеди в соборе самым доверенным людям (ну вот, а иезуиты уверяли, что их пропаганда будет всеохватывающей). О страхе и недоверии… О злобе и предательстве самых близких… Про то, как ещё вчера раболепное «bydłо» обратилось в стаю диких зверей… Как горело имение… Как братья до последнего рубились с невесть откуда взявшими оружие холопами… Как медленно и страшно убивали фактора с семьей… Как молили о пощаде старики… Как жестокие люди гнали уцелевших куда-то без дороги босиком… Как вымещали на них лютую ненависть к чистым, к сытым, к грамотным и гордым.
Про гордость верно подмечено… Ответный социальный расизм «снизу» – штука такая же отвратительная как привычный панам социальный расизм «сверху». Черт побери, в данной ситуации язык не поворачивается читать случайно уцелевшим мораль про фактические предпосылки кровавой бойни. Это за пределами добра и зла… Насмотрелась я душераздирающих фотографий, начиталась таких же выносящих мозг отчетов. Грустно…
Приходится спрашивать о деле (если такой термин допустим в сложившейся обстановке). Как выглядит наша активность с точки зрения жертв социальной катастрофы? Чуть было не ляпнула – «огласите жалобы и предложения». Глупо. Sacrum Imperium Romanum (версия «бис») – ни разу не не благотворительное заведение. Всем управляет жесткий расчет… Можно было спасти семью любой из сидящих здесь панночек? Да легко! А всех сразу? Немыслимо. Тем более, что эти спасенные – капля в море погибших, изуродованных, замученных.
И ведь они не жалуются! Они искренне благодарны… Даже (стыд-то какой!) почти счастливы. Что-то светлое впереди забрезжило… Зловещие черные птицы, с неподвижными крыльями, действительно летают не просто так… Они уносят уцелевших в новую жизнь. Фантастическая Drude с гравюры, мельком увиденной в церкви – живая, понимает человеческий язык и кажется, совсем не людоедка. Редкие монастыри, настоятелей которых добрые католики сходу прокляли за сотрудничество с воинствующими безбожниками – обернулись «оазисами мира». Пусть, окруженными минными полями и оскверненные кольями с человеческими черепами, обозначающими проходы (увечные ветераны по достоинству оценили нашу манеру метить опасные участки местности). Пусть увенчанные богопротивным колдовским артефактом – «пулемет на колокольне»… Пусть, озаряемые по ночам вспышками регулярно пускаемых сигнальных ракет. Фейерверк позволяет контролировать доступ к стенам, но для спасенных, взмывающие в небо ослепительные огни – путеводные маяки во тьме, видимые за десятки верст. Они уверены, что назначение этих магниевых всполохов – освещать дорогу таящимся в ночи беглецам.
А ещё полячки говорили о мужчинах. О наших ребятах и бывших ланскнехтах. Поэмы белыми стихами. Жаль, не запаслась выносным микрофоном. Подключила бы к телефонной линии и залила запись прямиком в архив. Теперь придется восстанавливать по памяти. Некоторые воспоминания тянут на настоящие шедевры, в литературном смысле слова… Цепляют за душу. Я так заслушалась, что появление Барона тупо прозевала.
Лист сорок пятый. Польская гавенда
(синевато-серый лист рисовой бумаги, «с серпом и молотом под короной» и монограммой «N» сверху)
В присутствии иезуитов концентрация латыни в окружающем воздухе обычно сразу же зашкаливает за все предельно допустимые нормы. Проще говоря – народ спонтанно начинает общаться на привычном языке, нахально попирая латинский же принцип «Qualis rex, talis grex» (Каков властитель, такое у него и окружение). С другой стороны – резко (натурально со звоном) исчезло висевшее в атмосфере напряжение. Церковники тут хорошо всех вышколили. Без их «святости» ни одно дело не обходится. Тоже мне, «добрый дедушка Гендальф»… Едва явился, как сразу – Те deum laudamus! («Тебя, боже, хвалим» – начальные слова католического гимна) А толпа – дружно перекрестилась… на рефлексе… и вздохнула облегченно. Кроме меня, разумеется… Легкая неловкость, правда, повисла. Как я на этот факт среагирую? А никак. Мне по фиг! Мы кушаем… Покосилась на попа… И ему по фиг! Приложился к ручке, вроде поклонился (я сижу) и как к равной рядом пристроился. К язычнице-колдунье-атеистке! Представитель Папы! Выглядим с ним, на общем фоне, как две белые вороны.
Спасибо Марте… Тетка сориентировалась первой, немедля высунулась с последней тарелкой мяса (куда складывали самые горелые или твердые на вид куски). Отведайте, святой отец! Ох, блин… Но, на безрыбье… Барон иронично приподнял бровь и не удержался, откомментировал – Tarde venientibus ossa. (Опоздавшим (к трапезе) – кости). Однако, кивнул и элегантно принялся за еду. С аппетитом (похоже, изрядно набегался за день). Обстановка разрядилась окончательно. Разве что, среди панночек подозрительно срочно возникла нужда в одеялах. Голые ноги прикрывать… До появления иезуита – сверкали коленками только так, а тут – застеснялись… Снова покосилась на попа (свои-то ноги я никуда не дену, увы – сарафанчик довольно короткий)… Встретила понимающий взгляд… Снизошел – Quae fuerant vitia, mores sunt (Что было пороками, то теперь – нравы)! Из Сенеки, кажется… Вот и ладненько. Как, сюда ещё гости намечаются? А мясо осталось?
Занятно… Группка венбольных, кажется, успела ощутить себя некоей единой общностью. Общая беда сближает. Девки жмутся друг к дружке и к парням, будто цыплята вокруг наседки. И совершенно очевидно стараются держаться от Барона подальше. Смех… Как представитель католической церкви, легализовавший наши посиделки своим присутствием – он хорош… А как живое напоминание о «грешности и пороке», собравшим их здесь – неприятен. Хитрые шутки играет с людьми подсознание. Впрочем, сама не лучше. Вспомни, как поразил тебя цветной жупан Конецпольского. Новое и необычное всегда ценят выше привычного. Ну, запали девчонки на скромных и деловитых парней в фельдграу. Логично, что болтливые и ярко наряженные паны рядом с ними сразу померкли. Каждому своё… Даже гордые римлянки, при желании, приспосабливались к совместной жизни с варварами.
Вот тут меня и торкнуло. Так не может быть! Картина посиделок – глубоко, в корне неправильная. Можно понять смирение античной пленницы, вынужденной выбирать между смертью и сожительством с грубым дикарем… Можно понять отчаянную смелость начитавшейся романов купеческой дочки, убегающей в неизвестность с душкой-военным (в истории Земли-1, обычно – с красавцем гусаром). Харизма и так далее… Особи «альфа» традиционно купаются в женском внимании. Но, среди ребят таких нет! Даже Фриц, по тестам и обиходному поведению – чистая «бета». Здоровенный, сильный, серый и надежный, как слон. Иногда – упрямый, как слон, но совершенно ровный в отношении к людям. Не герой, не трибун… Или я не знаю что-то важное про Польшу XVII века, или, как минимум две трети барышень засланные. В прямом смысле этого слова. Просто в силу аномального интереса к «не шляхетскому» мужскому типу. С другой стороны – сущий бред. Хотя я вроде бы свинину ела, а не грибы…
P. S. Это сейчас мне стыдно. В тот момент подозрения разбухали внутри, как грозовая туча… Меньше фильмов про Джеймса Бонда смотреть надо, лучше относиться к людям. И не лопать жирного на ночь глядя…
(ярко голубой лист рисовой бумаги, «с серпом и молотом под короной» и монограммой «N» сверху)
Когда я научусь лицом владеть? Наверное – никогда… Раньше – я на Барона косилась, а теперь он мне в душу заглянул. Натурально… Как трехсотлетний ворон из маминой сказки… Уколол взглядом, что-то понял и самоуправно перехватил руководство сборищем. Да-с… Если у вас возникли сомнения, обращайтесь к святой и вечной Католической Церкви. Она их развеет… Но, доколе я буду ошибаться в людях?! От иезуита морали ждали, а он, совершенно непринужденно, сходу выдал пару солдатских баек. Вписался в коллектив… А когда отсмеялись (совсем не думала, что на латыни, тем более на поминках, возможно рассказывать анекдоты так смешно), попросил продолжать начатый разговор, будто его нет. Прямо так и сказал – нет его. Типа забудьте. И безошибочно дал знак девице, которую прервал своим появлением. Другого бы она вряд ли послушалась…
Всем рекомендую, если хотите залезть человеку в душу – учитесь у попов. Искреннее внимание настежь раскрывает сердца. А тактичные наводящие вопросы делают беседу емкой, как исповедь. Вроде бы, всё уже повторено несколько раз, но их беседу мы наблюдали разинув рты (когда поймала себя на этом – немедленно подперла подбородок руками, кажется, никто не успел заметить). По собственной инициативе человек часто не говорит самого главного, словно внутренний тормоз срабатывает. Приходится помогать. Барон помог. Как мне теперь кажется, ему самому надо было кое-что уточнить (ну, а заодно провести со мною психотерапию). Ведь одно дело – дуться на людей по причине пустых подозрений, и совсем другое – знать, как оно «в реале»…
Во-первых, этой девчонки (при естественном ходе вещей, не искаженном нашим «прогрессорством») не должно было быть. Её полагалось умереть страшной и бессмысленной смертью «жертвы гражданской войны» где-нибудь на пыльной украинской дороге или в сгоревшем сарае. На далекой Земле-1 её аналог именно так и погиб. Ни по одной (!) из вывезенных барышень в наших архивах информации нет. Это уже не случайность, а серьезная статистика. Можно думать, что «развилка исторического процесса» – свершившийся факт. Причем, удалось избежать резкого возмущения хода событий, так как она не приняла участия в других событиях, она просто «изъята» из общественной жизни. Для глобального миропорядка это эквивалентно физической смерти. То есть, иезуиты организовали «акцию вмешательства» предельно тактично, если уместно такое выражение.
Во-вторых, насколько я смыслю в ватиканских раскладах, они крайне цинично подставили перед Папой своих идейных конкурентов из категории «польских ястребов». Там ведь масса желающих объявить против восставших казаков с холопами крестовый поход и вообще учинить геноцид «что б другим неповадно было». Пример множества отрядов крымских татар, в основной массе удобряющих сейчас украинский чернозем – это грозный знак. В мире появилась сила, с которой стоит считаться. Сила, способная дотянуться куда угодно…
В-третьих (наверное самая важная мысль), первый раз на полную мощность (и что особенно важно – сам собой) заработал механизм «социального сепаратора». Барышня (с подачи Барона) до мелких подробностей описала, как она выбирала – где именно ей следует искать спасения? У родни… у отрядов коронных войск… у городских знакомых родителей… или срочно искать новых возможностей? Звучит цинично, но 90 % жертв (по косвенным оценкам) могли, но даже не помыслили воспользоваться монастырями-убежищами! Несмотря на весь размах предвоенной пропаганды… Не поверили, не хотели верить, испугались… А из тех кто поверил – 90 % добрались туда благополучно (если не считать сбитых ног и подранной одежды)… Несколько десятков километров пешком по силам преодолеть даже ребенку… даже босиком, даже без пищи и воды. Получается, что они спаслись не «верой в бога», а способностью трезво мыслить в критической обстановке… Это сильно! Кстати, по не до конца проверенным данным, что король Польши, что Хмельницкий нашим Проектом очень недовольны. Конкуренты… «Вкусная» власть достижима только тогда, когда людям от неё некуда бежать.
«Эффект сепаратора» заодно хорошо объясняет особенности поведения подопечных. Чем в кризисные времена первым делом зарабатывают на жизнь беззащитные женщины – причём самые разные? Правильно – телом. А мужчины? Правильно – оружием. Есть ли другие варианты? Спрятаться, скрыться, убежать… Куда? Блин… А ведь действительно, вывод нетривиальный. Сами вообразите. Посредине кровавой бойни – очажок спокойствия, окруженный некошеными лугами. Ни грозной стражи у ворот, ни признаков войска вообще… В окнах – целые стекла… Крыши не тронуты пожаром… Идиллия… На дороге, правда, валяются сбитая с лафета пушка и остатки артиллерийского расчета (вот не фиг было пытаться достать монастырь ядрами с 500 метров если пулемет, из под купола башни собора, прицельно бьет за километр). Этакий прозрачный намек. А ближе к святой обители разбросаны на дороге странные тряпочки (рядом с проплешинами в густой траве) и кольями с черепами вдоль обочин. И плакат, на трех языках – «Мирный путник, приходи открыто. Не ищи хитрых лазеек». Объяснять подробности про мины в траве аборигенам эпохи – бессмысленно. Умному и так достаточно, не?
P. S. Надпись я сама придумала! Дарвиновский отбор, во всей красе… Кто ломится напрямик – достоин своей судьбы. Мужики плохо представляют беспощадную практичность женщин.
(бледно-желтый лист рисовой бумаги, «с серпом и молотом под короной» и монограммой «N» сверху)
Как выяснилось – это я плохо представляю солдатский юмор мужиков. У меня скудное воображение… Иезуиты изучили Польшу лучше… Затейники, блин… Знатоки фольклора… Любые сказочные герои, угодив в заколдованное место, обречены встретить волшебное сушество, помогающее найти дорогу… или испытывающее путника, предостерегающее его или задающее вопросы… Плакаты с надписями, в окружении черепов на палках, как оказалось – это так, жалкий казенный антураж. Без изюминки, живого потустороннего персонажа, никакого «чудесного спасения» просто быть не может. Письменному слову не поверят! Будут от убежища тупо шарахаться или ломиться напролом, через минное поле. Люди, они забавные. Опасно – шагают по дороге, безопасно – после начинают искать обход. Кто-то должен вовремя наставлять заблудших на путь истинный… и отпугивать посторонних.
То ли панночка – рассказчица выдающегося таланта, то ли – иезуит сумел её разговорить… Скорее, всего понемногу. Оригинальная традиция устного словесного творчества, так называемой «шляхетской гавенды», если верить короткой справке по культуре Польши XVII–XVIII века, неотделима от пресловутого «исторического сарматизма». На что она похожа? Каждый, кто читал «Янки при дворе короля Артура» помнит его меткую характеристику культуры рыцарских историй – «…каждый из них чудовищно врал, с обезоруживающей наивностью и охотно слушал, как врут другие, всему веря… представление о жестоком и страшном не вязалось с ними…» Это оно самое и есть… Только – в женском исполнении… без логики и без продуманного плана, зато с обилием чувства и фантазии, в интонациях детских ужастиков про «черную простыню». Богатейший набор суеверий и правил ритуального поведения, при общении с нечистой силой. Прелесть, кто понимает! Жаль, что без записи… И это, на полном серьезе, выдает за правду образованная девушка из хорошей семьи… М-мда. «Деревня мать, цветущий край!»
Перевод, с польской латыни на современный русский, убил две трети самобытности, но уж как смогла… Восточно-европейский бестиарий мне неведом, так что всякую экзотику произвольно заменила на пантеон из фентези имени пана Сапковского. Короче, «не стреляйте в пианиста, он играет как умеет». Если кому-то не по вкусу – сами берите любую шляхетскую sillva rerum (семейную домовую книгу) и сравнивайте. Описываю, через восприятие молодой польской девицы, работу придуманного иезуитами «входного фильтра». Возвышенное и приукрашенное шляхетское красноречие, извините, передать не сумела. А вот за драматизм – ручаюсь.
Кое-как, в потьмах (что в воюющей стране безопасно двигаться по ночам, народ понял быстро), ориентируясь на вспышки за горизонтом, голодная и несчастная панночка наконец-то подобралась к границе, за которой сказка. Поняла она это во мраке прозаически, нюхом. Летом трупы гниют быстро. Чем пахнет смерть в юго-восточной Польше знает каждый. Испугалась… Затаилась… Забылась тяжелым сном. Утренняя прохлада и страх разбудили ещё до рассвета. Птичий ор подсказал – утро близко. В сером сыром тумане, очень осторожно, прокралась немного вперед. И наткнулась на кучку таких же перепуганных. Бабы с детьми. Бывшие холопки, а ныне обычные погорельцы. Ещё более голодные и несчастные. Потерявшие всё. Нужда сближает и рушит социальные барьеры… Обменявшись новостями и слухами решили – ждать больше нечего. Надо решаться. Однако, страх неизвестности самый жуткий из страхов. Кто пойдет первым? Ну, вы догадались… И?
Остались за спиной перевернутая повозка, обрывки упряжи на раздутых трупах лошадей и обезображенные разложением тела артиллеристов у сломанной пушки. Перед глазами – петляющая среди лугового разнотравья дорога и страшные палки с черепами, неровной цепочкой окаймляющие «проклятый» монастырь. Рядом – невиданный знак – вымазанная белым доска с черной латинской надписью. Обычный придорожный камень… А за камнем – гном. Настоящий! Маленький, но широкоплечий, как взрослый сильный мужчина. Бородатый… В нелюдской пятнистой одежде зелено-коричневого цвета, с накладными карманами и медными пуговицами.
– Куда спешим, красавица? Отдохни, выпей и покушай с дороги, – всё на довольно приличной латыни…
Нормальная пани унеслась бы прочь от такого собеседника, впереди собственного визга. Но, бежать некуда… Слово за слово… Гном спокойно курит трубочку… Пани, впервые за пару дней, завтракает и горько жалуется на жизнь… Глядя на идиллию – подтягиваются прочие беженцы. Им тоже находится чем перекусить. Гном обстоятельно разъясняет. Он здесь поставлен предупреждать случайных путников не срезать напрямик. Это смертельно опасно… А плохих людей он не предупреждает. Ага, вон позади, да, вот эти грязные тряпочки – то, что от них осталось. Хотя некоторые, похоже, были грамотные – надпись прочитали. Не поверили. Сами виноваты…
