Текст книги "1647 год. Королева Наташка. (СИ)"

Автор книги: Павел Кучер

Это на Земле-1, в XXI веке, Прага – столица маленькой второсортной Чехии. А здесь, в середине XVII века, она – крупнейший город Европы и мировой центр по производству фальшивых драгоценных камней. Лучшие алхимики Старого Света, прославленные богемские мошенники, гранильщики и шлифовальщики фабрикуют тонны блестящих побрякушек на потребу пресыщенной стилем барокко аристократии. Могу представить их реакцию. Если уж зажравшийся Амстердам от первой партии «камня иезуитов» натурально встал на уши, то разоренная Прага… с её 42 ювелирными мастерскими… Интересно, сколько их осталось?

Надо понимать дух времени. Я, только когда в одиночку по Розенбергу ходила, начала проникаться… В XVII веке прогресс новых материалов, первым делом, рванул в область нарочитого украшательства. Рынок переживает настоящий бум фальшивых драгоценностей. Кризисы, войны, голодовки и эпидемии – всем по фиг. Главное понты. С подделками бриллиантов из свинцового стекла ювелиры уже знакомы. Но, они дешевка. Настоящие бриллианты – ярче. Настоящий бриллиант легко отличить от подделки. Достаточно опустить подозрительный камень в воду. Стекло в воде «исчезает», а бриллиант (с более высоким показателем преломления) – отлично видно. Рутил, в этом отношении, превосходит (!) настоящие бриллианты, как по яркости «огня», одно из его коммерческих названий на Земле-1 «радужный камень», он буквально «сыплет искрами» на свету, так и по прочим свойствам. Только его двулучепреломление чего стоит! Изображение предметов, при разглядывании через крупный кристалл рутила двоится. Это подделать невозможно! Вообще, подделать рутил невозможно. Даже его желтоватый оттенок в XVII веке – модный. Желтоватые алмазы ценятся в разы дороже бесцветных. Получить доступ к источнику таких камней – возможность сказочно обогатиться. Весь вопрос – кому повезет?

К сожалению, на этом рынке иезуиты не помощники. У пражских ашкенази (центрально-европейских евреев) на католическую церковь огромный зуб. А мне с профессиональными спекулянтами – не тягаться. Эх! Нет, ну, почему люди такие сволочи? И почему общаться с ними должна обязательно я?

Внешний вид кристаллов природного и искусственного рутила (двуокиси титана).

(продолжение, стенографическим кодом, на обратной стороне испорченной бухгалтерской ведомости)

Ясен пень – почему. Наказание, за грехи мои тяжкие… Ох! Правильно нам говорил на лекциях товарищ Ахинеев – «Лучше быть, чем казаться!» Всё ведь знала, всё сама понимала! Трудно жить на свете деревянной. Народу что? Народу – только бы поржать. Ради хорошей шутки, в Ангарске, не пожалели ни сил, ни времени. Вообразите, ради дешевого авторитета, одним из последних бортов, они прислали подарок. Письменный прибор, из оправленный в мельхиор темной яшмы. Инкрустированная рутилом… Красотища! При этом – вещь реально ценная. Портит впечатление одна единственная мелочь. К такому прибору полагается роскошный кабинет, полный дом слуг и благорастворение воздухов. Среди голых стен изуродованного хроническим ремонтом капонира и обстановки угрюмого милитаризма, на самодельном некрашеном столе, он выглядит краденой безделушкой в логове разбойников. Я сама, не выспавшаяся, рядом с ним – нищей подружкой главаря банды. Обратный ожидаемому эффект, короче…

Мать, мать, мать! Теперь-то я понимаю, отчего вожаки «вольных каменщиков» так странно переглядывались, когда я их у себя принимала. Крутой диссонанс, вероятно, напрягал их не по детски. Дама – без единого украшения, в штанах, с револьвером. Кругом, гм… бардак. А письменный прибор – в дорогущих самоцветах.

И кто меня тянул за язык жаловаться на хроническую нехватку звонкой монеты для оплаты… Блин! Никогда не жалуйтесь при посторонних людях! Вас могут превратно понять. Они же масоны! Приученные на лету ловить малейшие намеки. Вообразите – сидит перед вами девчонка, перед нею рассыпают радужные искры пресс-папье, с ножами для бумаг и чернильницами (из подарочного хлама мне пригодился один нож для бумаг, его и в стенку хорошо метать, и продукты к обеду нарезать – полезная штука), а она «страдает от нехватки разменного серебра». Точнее, уверяет, что страдает. Хотя, весь город гудит, обсуждая щедрые траты. Вы думаете, в Позднем Средневековье, это уникальное зрелище? Фигушки… Это – невербальный знак. Аристократочка поиздержалась, но пока хорохорится. Очевидно же, что специально выставила на обозрение фамильные побрякушки. Намек прозрачнее некуда. Только ещё написать плакат – «Возьму денег в долг. Много! Очень много! Залог у меня есть…» Сам еврейский бог велел обвести набитую дурочку вокруг пальца. Надо ли удивляться, что получать первый платеж за работу (тот самый, раздутый вчетверо) каменщики явились уже втроем, с менялой. Якобы, для проверки пробы нашего серебра и верного пересчета его курса по отношению к местной валюте.

Хорошо, ребята фото-летопись проекта ведут неусыпно. «Щелкнули» нас, в момент взвешивания денег. Ушла картинка, фототелеграфом, в очередную стенгазету. Как увидел сей натюрморт дядя Лева – разом потерял сон и покой. Свой свояка чует издалека. Моя телеграмма – уже последний штрих. Скверные предчувствия не обманули. Заваривается поистине грандиозная финансовая афера, где нас «играют в темную». И что особенно противно – поделом. Повезло, что всё же спохватилась.

– Ната! – на сеансе связи дядя Лева орал в микрофон так, будто хотел без радио докричаться через половину континента, – ту же у меня умная девочка (это у него ругательство такое, ага… есть ещё «умный мальчик» и даже не знаю, какое оскорбительнее)! Ну, подумай своей головой! А вдруг получится? – лучше б выматерил.

– Я им ещё ничего не обещала… – жалкое оправдание, согласна… На другом конце радиоканала слышно такое бульканье, словно воду пьют не стаканом, а прямо из графина, – Я решила с вами посоветоваться…

– С собой посоветуйся! – был мне наградой сиплый вопль, – Так вы нас всех в момент по миру пустите! – а горячится-то, прямо как на защите курсовой. Подумаешь! На пересдачу равно не отправите, вот! Разберусь. Уже разбираюсь…

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Цены Земли-1, по исторической инерции и ради удобства, мы продолжаем считать в долларах. Каждый передел резко поднимает стоимость плавленой двуокиси титана, из которой состоит искусственный рутил. Когда мастер, на оптическом заводе, приделывал этот кумушек на ручку пресс-папье, он руководствовался только эстетическими соображениями. Красиво… Гармонично… А как, то же самое, выглядит экономически?

Техническая двуокись титана, чистотой «пять девяток» (белый пигмент), стоит 2–4 $ за килограмм;

Прозрачная плавленая двуокись титана, в виде необработанных слитков – 1–1,5 $ за грамм;

Крупные чистые кристаллы двуокиси титана, с поперечником более сантиметра – 5–6 $ за карат (0,2 г);

Крупные кристаллы двуокиси титана без видимых дефектов после огранки – до 25–30 $ за карат (0,2 г);

Обычно крупные кристаллы рутила не бесцветные, а черные или темно-синие, поэтому, для получения прозрачных ювелирных камней, их необходимо отжигать в течение нескольких часов в атмосфере кислорода при температуре 800-1200 Цельсия. Однако, даже после отжига, рутил не делается полностью бесцветным, а обычно сохраняет бледный соломенно-желтый оттенок. Совершенно бесцветные кристаллы выходят если добавить примесь окиси ниобия или алюминия. Природный рутил весь черный или темно-коричневый. После отжига в кислороде – весело разноцветный. Примесь железа делает его рыжим, хрома и ванадия – красным, кобальта и никеля – янтарным, молибден, вольфрам, уран или бериллий придают рутилу оттенки синего цвета. На лабораторных по химии мы сами прокаливали принесенные из турпохода образцы рутила в кислородной камере. Бриллиантов не получили ни разу, но друзы мелких кристаллов светлеют, до прозрачности и переливаются на свету, как радуга.

На Земле-1 рутил считается весьма дешевым искусственным самоцветом. Типичный кристалл чистого рутила, на выходе из установки для его выращивания, весит около 20 граммов (100 каратов) и объем 4–5 куб. сантиметров. Самоцветы оптимальной для «огня» формы редко имеют объем больше 1–2 куб. сантиметров. Если прикинуть, на глаз, вес камней, украшающих мои настольные принадлежности – граммов 100 там есть.

А теперь попробуем посмотреть на эти же камушки глазами ювелира… В середине XVII века имеется только один материал, сопоставимый по красоте с рутилом. Это – алмазы чистой воды. Стоимость крупных обработанных алмазов на бирже в Амстердаме колеблется от 4 до 6 килограммов золота за карат живого веса (у мелких алмазов своя цена и они многократно дешевле). Возьмем среднепотолочные 5 килограммов золота за карат. По курсу – 10 тысяч золотых немецких гульденов, за 0,2 грамма переплавленных титановых белил… Сто граммов крупных рутилов хорошей огранки, оптом, потянут на 5 миллионов золотых гульденов или же 2,5 тонны червонного золота. Целый остров Эзель, у датского короля, стоил нам в 10 раз дешевле. Вывод?

Когда я оценила наш наличный запас граненого рутила в 1 килограмм (сколько весит килограмм тут в курсе), пара ашкенази, с ходу, предложила за них 24 тонны золота… А почему не 25?! Или, четыре процента от сделки эти гешефтмахеры сразу собрались положить себе в карман? Не хилые у мужиков запросы – тонна золота, на двоих, за неделю хлопот… Не-е! Я о них плохо думаю… Точнее, они про меня плохо думают… Ещё точнее, они думают про меня совершенно правильно – «Она ж совсем цен не знает!» А я вот возьму и узнаю… Рация в порядке, прохождение хорошее… Сколько? Точно? Повторите по буквам! Ни хрена себе… Но, можно гордиться… Есть таки у меня, среди местного ворья, репутация, есть! Боятся, до дрожи в коленках… Другую, в подобном случае, давно бы убили. Кстати, зачем убивать, если можно кинуть? Предложить пятую часть (!), от среднерыночной цены залога, наличными? Пожалуй, хамство потянет на «оскорбление величества»… Хотя, дядя Лева прав. Тут надо всё тщательно взвесить… Крупная партия «самоцветов ниоткуда» способна обрушить дохлый местный рынок гораздо основательнее, чем это случилось в Голландии. Пусть специалист ребус разгадывает.

(лист тонкого дорогого пергамента, обрезанный в размер стандартного машинописного формата)

Докатилась. Или дошла до ручки? Говорят, на Земле-1 была очень уважаемая должность – Генеральный Секретарь «чего-то там». Иногда партии, иногда ООН… Эти… Они… Короче, мужики неотесанные, сделали меня секретарем-машинисткой. Не, вроде бы почетно – вести протокол заседания. Только нудно-о-о… Дядя Лева, приехал, заглянул в мою бухгалтерию (все балансы сходятся, прибыль идет, в чем дело?). А всё равно, ощущения, словно опять на экзамене. Он тут вообще кто? Вот именно – никто. Внештатный советник вождя, максимум… Чего я комплексую? Сел на стульчик, спрятал лицо в ладони, погладил лысину, вздохнул тяжело.

– Ната, почему вас до сих пор не взяли в ножи? – и на побрякушки, открыто лежащие на столе, косится…

– Некому брать, – отвечаю, – Мы первые успеваем. А кто хотел больше всех – уже приняты на баланс, – и на кнопку давлю. Из вредности… Гобелены разошлись, открывая помещение мертвецкой, – вот они, смотрите.

– Это, – опять вздыхает, – понятно. Солдаты, открыто войной шли. Я о тайных врагах спрашиваю.

– Так вот же, – и сама на рутилы кошусь, – Самая лучшая профилактика – пассивная провокация. Сами же нас учили! – если честно, не он… Просто привел, как пример нестандартного подхода к очистке рядов, книжку с Земли-1 «Вы конечно шутите, мистер Фейнман». Американский физик написал, как делал для правительства США атомную бомбу. В секретном проекте участвовало множество народа. Досконально проверить каждого было невозможно. Спецслужбы пошли на хитрость. По помещениям «объекта», там и сям, были разложены и оставлены без присмотра разные ценные вещи. Например, прямо на столах, в лабораториях валялись слитки настоящего золота. Предполагалось, что подлый и жадный шпион не устоит – сунет драгоценность в карман и таким образом себя обнаружит. А уж потом, зная факт наличия шпиона, поймать его относительно несложно.

– И как это работает? – откуда я знаю, у меня ещё ни одного камня не сперли. Пришлось изложить идею.

– Самоцветов меньше 10 карат в Ангарске не гранят. Им не выгодно станок-автомат перестраивать. Самый скромный камушек, в итоге, стоит под сто тысяч золотых гульденов. В кабаках тут убивают за один золотой гульден. Вывод? При попытке продать украденный камень вора точно убьют. Свои же… После – передерутся между собой… и снова того… Сумма куша непомерно велика. Смерть его «носителей» по всей длине цепочки – гарантирована на 100 %. Пока ещё рутил достанется лицу, могущему владеть драгоценным камнем, открыто. Получается, во-первых, самоликвидация преступников, без марания рук… и очистка рядов. Во-вторых, зная, что на каждом камне, напылением, нанесен серийный номер, видимый в ультрафиолете, элементарно можно отследить его дальнейший путь. Так, птиц окольцовывают, и бутылки с записками, в море бросают. Только успевай собирать статистику. Кто на кого работал… Только местные у меня не воруют. Боятся, наверное…

– Такому я вас не учил, – грустно ответил, не оценил замысла или устал? – И этому, – брезгливо кивнул на штабеля покойников, – тоже не учил. Что-то вы, ребята, удивительно быстро озверели… – обидеть хочет? – Учтите, что с рядом Фейнманом работал Клаус Фукс, он был настоящим шпионом, только работал за идею и на золотые слитки плевал. Бояться надо не продажных, а идейных, – значит, вспомнил.

– Поздно, дядя Лева, – отвечаю, – Как можем, так и выкручиваемся, – он совсем ссутулился. Старенький…

– Ната, – спрашивает, – А можно, я ещё немножко вами народ попугаю? У меня сейчас положение – хуже губернаторского. Ни прав, ни полномочий – одни остатки преподавательского авторитета. Ты же чувствуешь?

– Давайте, – уклоняюсь, – сначала Фрица спросим. Это его проект – пусть он решает, – ага, Фриц решил… что в эпизодической роли «Кушать подано!» я смотреться не буду. Урезал моё участие до «Молчи, женщина!» За два с лишним часа не вставить ни словечка! Изверги! Людоеды! Хорошо хоть ключом стучать разрешили.

Справедливости ради, Фриц – тоже в основном помалкивал. Что-то внутри себя прикидывал… А больше всех разглагольствовал отец Моринелли. Идиш, оказывается, он тоже знает, причем, почти в совершенстве… Операция «Бриллианты нищих» вступила в свою завершающую фазу.

Лист тридцать третий. ZOG уполномочен заявить

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Не устаю удивляться беспощадной практичности иезуитов, их таланту ловко манипулировать людьми и событиями. Хоть записывайся к ним на лекции… Скучнейшее (по ожиданиям) мероприятие попы сумели превратить в драматический спектакль. Поймала себя на мысли, что веду конспект. Запись звука и так идет своим чередом, а вот всякие интересные мысли и неожиданно всплывшие факты – требуют фиксации. Взять, например, скорость сообщения между нами и Прагой. Я, прикидывая по карте, ошиблась почти втрое. Путь «оттуда сюда», в карете, занимает не 2 дня, а почти неделю. Верхом – тоже не особенно быстрее.

Ухабы, заставы на дорогах и перемены лошадей, всевозможные задержки и ночевки, превращают, в XVII веке, даже пару сотен километров – в гигантское расстояние. Вывод? В городе снова действует голубиная почта. Стоило появиться лазейке в кольце блокады, как в Кронах завезли птичек и беспрепятственно шлют письма. Иначе никак не объяснить безукоризненную согласованность действий главарей пражского гетто и типа, приходившего оценивать наши монеты. Мы ещё толком не почесались, а местная еврейская община уже получила ценные указания и сама проявила активность. Скорость доставки сообщений, по моим прикидкам, не превышает нескольких часов! За один световой день письма, туда и обратно, долетают по несколько раз. Надо бы взять феномен на заметку…

Реально напрягает, что иезуиты заранее предвидели, как всё примерно случится – обитатели гетто высунут наружу нос, за который их можно будет крепко ухватить. Деньги… Даже не так – огромные деньги! Наживка, лакомая до потери инстинкта самосохранения. Я раньше писала, что евреи с иезуитами на одном поле срать не сядут? Признаю, была не права. Вот они – рядышком… За одним столом… Ни разу не перекосившись от соседства… Компаньоны, блин… Перебирают свежие сводки торгов с Амстердамской алмазной биржи и наши камушки. Во, интрига заворачивается!

Кстати, только здесь поняла, что вся еврейская история, а особенно история евреев ашкеназов на Земле-1, «герменевтическая», то есть, «неизвестная миру» не потому, что евреи подчиняются тайному Мировому Правительству или масонам, построившим Иерусалимский храм. Видела я местных «масонов» – обнять и плакать. С хлеба на квас (пардон, пиво) перебиваются. Не оттого, что евреи не допускают чужих до изучения своих повадок (иезуиты, судя по уверенным манерам, знают эту публику, как облупленных). А потому, что вся их история никому и ни за чем не нужна. Евреями тут тупо не интересуются. Ни русские, ни поляки, ни шведы, ни французы, ни австрийские или баварские немцы. Хуже того – евреями пользуются, как мы туалетной бумагой. «Вытереть и выбросить» Вот настал момент, когда иезуитам понадобились наличные. И? Любуйтесь – чертовы попы непринужденно добывают их прямо из воздуха, точнее, из потенциальных еретиков. Без костров инквизиции… Остается учится и завидовать. Когда нам в Ангарске дядя Лева лекции по прикладной экономике читал, то иногда, от наглой беспринципности излагаемого материала, с души воротило. А теперь – сам дядя Лева оказался в положении «без пяти минут студента». Любо дорого посмотреть. Притих… словно опасается лишним словом помешать разыгрывающемуся рядом действу. Мастерская работа…

Думаю, деньги у ашкеназов есть. На исходе Тридцатилетней войны они просто сказочно богаты. За десятки лет груды награбленных ценностей, по дешевке, протекли через руки наемников в тайники бесчисленных скупщиков и менял, превратились в векселя и звонкую монету. Но, местная еврейская жизнь особого уважения у меня не вызывает. Да простит дядя Лева, чересчур она «туземная» – грязная, шумная, нелепая, далекая от соблюдения элементарных культурных норм. Это мало увидеть, это надо понюхать… Даже через стол (!) доносится густая вонь несвежей одежды, прогорклого жира и чеснока. От их доисторических фасонов платья, от сальных волос и никогда не снимаемых шляп веет горделивостью первобытных дикарей, лишь себя считающих «настоящими людьми» и демонстративно игнорирующих суровую реальность. Страшно подмывает спросить, как ашкенази относятся к законам, согласно которым им тут разрешено входить в города только через ворота для прогона скота, и только после уплаты пошлины, как за голову скота. Причем, таможенник, для учета, пишет в своем кондуите нечто вроде – «…сегодня здесь прошли пять быков, семь свиней и три еврея»… Эх, натуральная живая картина-иллюстрация – «Не в деньгах счастье». Говорят ещё – «еврейское счастье».

Избранный народ приволокла за общий стол с гоями и католическими монахами своя, специфическая, беда – золото и серебро слишком громоздки для оперативного сокрытия и перевозки. Остро требуется конвертация в ликвидные ценности. Желательно, с жирной прибылью, без посредников, тайно от власть предержащих… У основной их клиентуры (бандитов и наемников, международных спекулянтов и ростовщиков), кстати – схожие проблемы. Но и это только верхушка айсберга. Настоящие мотивы – глубже. Идиш только кажется похожим на немецкий язык. Смысла ведущихся переговоров я не улавливаю, разве что узнаю отдельные названия. Достаточно, для понимания второго мотива… Гостей из гетто распирают зависть и ненависть к своим более успешным единоверцам.

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Резкое деление евреев Старого Света на ашкенази и сефардов, как и застарелая вражда между ними, не слишком известны христианским народам. Такое деление может показаться странным, потому что Ашкеназ – еврейское наименование Центральной Европы, а Сфарад – Испании. Однако на практике большинство евреев, происходящих из европейских семей, считают ашкеназами, а из семей, связанных с Испанией или арабскими странами – сефардами. В средние века сефарды Испании считали себя еврейской элитой. В отличие от своих собратьев в других частях Европы испанские евреи весьма часто имели хорошее светское образование и были зажиточными людьми. Даже после с изгнания из Испании в 1492 году эти евреи сохранили сильное чувство групповой гордости. Сефарды, оставившие Испанию и обосновавшиеся в Голландии, по-черному гнобят всех прочих иудеев. В синагогах богатого Амстердама, например, ашкеназы не могут сидеть вместе с остальными членами общины, им полагается отдельно стоять за деревянной перегородкой. Попавшему в затруднительное положение ашкеназу нечего рассчитывать на помощь сефардской общины. Его провинциальный идиш там постараются «не понять». Сефарды вообще многоязычны, они охотнее говорят на европейских языках, чем на родном наречии…

Иезуиты, судя по развитию событий, снова оказались на высоте. «Разделяй и властвуй» Каждую из этих кучек фанатиков они используют по-своему, но, неизменно «К вящей славе господней»… Фирменный стиль! А как изящно, за пол суток, они сделали из безобидного пофигиста дяди Левы убежденного антисемита! Ух, до чего же он был сердит на весь мир, сегодня утром. Только что искры с лысины не сыпались… «Последнему советскому еврею», как он часто любит представляться, попы ловко предоставили возможность накоротке пообщаться с соплеменниками. Выражаясь откровенно – поймали «на слабо». А не фиг было выпендриваться…

Помню, с каким шиком дядя Лева по прибытии явил себя местной публике. Черный самолет (у нас такой остался всего один), он сам, в черном костюме тройке и круглых черных очках, как у киношного кота Базилио. Сверкающие лаком черные штиблеты (посреди сапог и высоких десантных ботинок). Черный котелок… Черная трость… Ни дать, ни взять – путешествующий «директор ZOG»… То ли аббревиатура Zionist Occupation Government (сионистское оккупационное правительство) не приглянулась иезуитам, то ли их от самой идеи (пускай, в далеком будущем чужого мира) стошнило, но на грешную землю опустили они его красиво. Буквально намеком подтолкнули сделать то, чего старый пижон делать совершенно не собирался.

Фриц прилетел утром, делегация ашкеназов прибыла ближе к обеду. Часа в два, на паре новых вездеходов (воздушный мост опять заработал), мы все поехали встречать «специального советника». Предполагалось, что места для ночлега каждый выберет на свой вкус. Лично я собиралась на уютный обжитой чердак. Гостям, по примеру Эзеля, предложили покои в доме коменданта крепости. Комнат много – выбирай любую. Столовая внизу, удобства, гм… какие есть. Мне кажется, Фриц планировал превратить появление «еврея из будущего» в маленькое шоу. Пока ехали, я вставила пару слов о «еврейских проблемах» на Земле-1. В том числе – про ZOG и государство Израиль. Ну, и немного пошутила на этот счет. А отец Моринелли (вот змей!) тонко улыбнулся и перевел мои слова и мою шутку посланцам раввинов. О! Надо было видеть, как их заколбасило. Не забыть взять у фотографа хоть несколько снимков… Колоритные вышли кадры.

Кто же думал, что эта гоп-компания решит, любой ценой, заполучить дядю Леву к себе, для приватной беседы? Кто же знал, что он с ходу согласится? Когда прозвучало магическое слово «кашрут», коварный отец Моринелли улыбнулся снова… А мы – даже не сразу въехали, что снова оказались втянуты в чужую игру. Тут такое дело… Больше двух тысяч лет, для правоверных иудеев, установлен запрет есть выпеченный не евреями хлеб и пить сделанное не евреями вино. Официально – чтобы избежать сближения между евреями и не евреями. А то – сначала совместные пиры, затем сотрапезники захотят породниться, и еврейских девушек будут выдавать замуж за не евреев, а евреи будут брать себе жен не евреек… Мудрецы Торы почти наглухо заградили дорогу, ведущую к ассимиляции. Еврею можно принимать у себя гостей не евреев и угощать их – но, лишь в том случае, если он полновластный хозяин в своем доме. Однако, законы кашрута строго запрещают еврею есть в нееврейском доме. Охраняют его физический и духовный мир. Они – часть иррациональных декретов Творца, «хуким». Именно в их исполнении, по-настоящему, испытывается сила веры. Получилось, что человек считающий себя евреем просто обязан принять и приветствие «мир вам»… и их приторное гостеприимство. Бедный дядя Лева!

Он вернулся раньше, чем ожидалось, во время завтрака, в облаке странных запахов… Злой, как собака… Голодный, как собака. Усыпанный мелким пухом. Люто не выспавшийся и зверски искусанный клопами. На все вопросы отвечал с набитым ртом, уклончиво и односложно… Вопреки обыкновению – ни разу не пошутил. Мельком упомянул, что в еврейском доме живут без церемоний. Все едят из одной тарелки – макают свежую халу в жирный соус и едят. Не знают никаких законов и правил насчет как сидеть за столом, как пользоваться ложкой, ножом, вилкой… Про Гаскалу (Просвещение) и Моисея Мендельсона – ничего не слышали и слушать не собираются. Тюфяки не вытряхивают… Подсевший к столу отец Моринелли елейным голосом кротко выразил соболезнование, что самые главные ежегодные торжества «избранного народа» уже миновали и дяде Леве не довелось в полной мере насладиться традиционным еврейским гостеприимством. Ну, у него и шуточки! С тройным подтекстом… Даже Фриц довольно оскалбился – понял, что обыгран контраст между веселым Октоберфест и унылыми «Днями солидарности еврейских беженцев». Однако, иезуиты умеют тонко льстить!

Суккот (Праздник в шалаше или Еврейский Новый год) приходится на самое начало октября. Добросовестные сионисты, в память о страданиях своих вечно гонимых предков, обязаны неделю кряду ночевать под навесом с дырявой крышей (кошерность строения зависит от густоты дырок – днем оно должно давать тень, ночью – пропускать свет звезд, в непогоду сквозь настил обязан капать холодный осенний дождь). В качестве постели там разрешены только специально сплетенные грубые половички. Я представила – бр-р-р!

– Я не их еврей… Я – свой собственный еврей, – невнятно пробормотала жертва кашрута, – Не дамся! ZOG – это светская организация. Я сам там решаю, кто еврей, а кто нет! – видимо, взаимопонимания с аборигенами эпохи ему найти не удалось.

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Так или иначе, первоначальный замысел дяди Левы «выделиться в толпе цвета хаки» (ну, не любит он стиль «милитари»), накрылся медным тазом. Черный костюмчик пришлось срочно отправить в прожарку. За стол переговоров, рядом с Фрицем (с другой стороны – я), он уселся как нормальный человек, хрустя не обмятым комплектом камуфляжа и новыми ботинками из каптерки. На предплечье – наш стандартный лейбл с позывным. Короче, четко обозначил свою чуждость здешнему еврейскому миру. У ашкеназов принято, при встрече, целоваться, а он подал руку… Евреи носят бороды – он тщательно побрился… Евреи не снимают шляпы, входя в дом и садясь за стол – он демонстративно сверкал лысиной. Если «демонстрация независимости» пришлась кому-то не по нутру, на поведении собравшихся это не отразилось. Тем не менее, сразу после обмена приветствиями, дядя Лева взял слово и попросил пять минут тишины, на «музыкальную паузу». А отца Моринелли попросил перевести.

– Некоторые спрашивали, – мрачно начал он вступительное слово, – какая может быть польза от знания чужого будущего? – видимо, вопрос уже вставал вчера и вызвал споры, – Некоторые упорно думают, что обрести заново государство Израиль можно, только почитая Тору и строго соблюдая заветы предков, – пока иезуит переводил сказанное, он лично настроил маленький проекционный аппарат. Попросил убрать свет.

– А вот вам хрен, дорогие товарищи жиды! – словно выплюнул, интересно, сумеет ли Моринелли смягчить переводом тон? – Никаких чудес, в ближайшую тысячу лет, не ждите. Видели гавриков? – посреди полутьмы, жест в нашу с Фрицем сторону показался ему недостаточным. По глазам резанул луч проектора, – Смотрите! – проектор высветил толпящихся в проходе ребят, свободных от дежурства, – Запомните, чтобы отвоевать свою землю обратно, евреям в нашем ХХ веке, пришлось стать такими, как они. Можете убедиться!

Проектор вернулся на стол. Застрекотал механизм. На белом участке стены, обычно служащем экраном, возникла группа парней и девушек в защитной форме. А из динамика, на знакомый мотив «Прощания славянки», грянула ни разу не слышанная мною песня. Идиш? Черта с два – похоже, это иврит! Священный язык древних текстов. М-м-да… Дядя Лева умеет удивить. Как бы гостей футурошок не хватил… Таких евреев тут ещё не видели.

Песня ЦАХАЛ 40-х годов ХХ века «Меж границ», «בין גבולות» (активная ссылка на видеоклип 2000-х годов, доступна для просмотра).

 
Меж границ и гор, без дороги,
Посреди беззвёздных ночей
Караваны братьев безостановочно
На Родину мы провожаем
Детям и младенцам
Откроем тут врата
Для слабого и для старого
Мы здесь – защитная стена.
 
 
Если ворота закрыты, и никто их не открывает,
Врата мы разрушим, разобьём.
Любую защищённую стену проломим,
Каждую щель расширим и пройдём.
Детям и младенцам
Откроем тут врата
Для слабого и для старого
Мы здесь – защитная стена.
 
 
Караван, не плачь, не грусти
Обопрись о мою руку, старый дедушка
К тем, кто закрыл эти ворота,
Придёт день мести и расплаты
Детям и младенцам
Откроем тут врата
Для слабого и для старого
Мы здесь – защитная стена.
 

слова Хаима Хафара (иврит).

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Сюрприз удался… Дар речи утратили все, включая отца Моринелли. Кучка зевак в проходе подавлено притихла. Там не проход, собственно, а перегороженное бортиком до пояса арочное перекрытие. По примеру некоторых удачливых политиков с Земли-1 Фриц решил, что людям иногда полезно лично понаблюдать за работой руководства. И придумал, выгородить в углу этот закуток для посетителей. Обычно он пустует – народ на работах. Но, сегодня выдался особый день. Даже девчат-пилотов, с транзитного борта, сюда занесло… Во, как интересно мы живем. Прямо цирк. Ай! Только фотографировать, со вспышкой, в темноте не надо! Человек на снимке, от неожиданности, выходит похожим на идиота… Или, так специально задумано? С наших станется… Подловить – и на стенд.

– Показываю ещё раз, – дядя Лева скупыми движениями профессионального киномеханика переставляет в полутьме бобины с пленкой, – Прошу тишины! Слушайте, – как на занятиях. «Повторенье – мать ученья» Интересно, что коробит наших пражских гостей сильнее – видеоряд на экране, богохульная (если смотреть в корень) песенка или сам докладчик?