Текст книги "Все темные создания (ЛП)"
Автор книги: Паула Гальего
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
– Ведьмы есть повсюду, нужно только знать, где искать.
Я прикусываю язык, сдерживая себя от того, чтобы сказать, что это не лучшая новость. Если он может выйти и найти ведьм, но за все эти годы так ничего и не сделал, их величества будут сильно разочарованы.
Но сейчас это не имеет значения.
Меня узнали, на меня наложили заклятие, и всё, что мне остаётся…
– Кириан, – снова зову его. Осознаю, что мой голос звучит почти отчаянно.
– Я вернусь. Ты держись, хорошо?
Я прижимаю лоб к двери.
– Уйти я всё равно не могу, верно?
– Держись, – повторяет он.
Затем я слышу его шаги, удаляющиеся от двери.
Глава 12
Кириан
Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Лиобе.
Если мы хоть как-то умудрялись оставаться незамеченными, то это закончилось сейчас; хотя, полагаю, это уже не имеет большого значения, ведь Лира сейчас плачет кровью и бредит в покоях дворца.
Все мои люди и воины Нириды собрались вокруг дворца, хорошо вооружённые и готовые вступить в бой, если понадобится.
После долгих часов допросов, взяток и угроз, а также проникновения в несколько домов, один из моих людей принёс мне сообщение от Нириды.
Она нашла их за пределами цитадели, в районе, который уже начал разрастаться в лесу.
Хотя никто не осмеливается выходить на улицу, соседи выглядывают из своих домов. Нет ни одного окна, за которым не скрывались бы любопытные глаза.
– Нирида? – спрашиваю я, как только прихожу.
– Она внутри, – отвечает один из её людей. – После того, как она нашла дом старухи с рынка, больше ничего не смогла узнать.
Я пробираюсь внутрь без дальнейших указаний. Нахожу Нириду в столовой, сидящую за столом напротив нескольких женщин, которые стоят с другой стороны, словно она – обвиняемая. Однако её поза далека от того, чтобы выглядеть подчинённой.
Она вытянула ноги и поставила грязные сапоги на стол, на котором также лежит кожаный браслет, который передали Лире. Руки сложены на бедрах, и она даже не удосуживается взглянуть на меня, когда я вхожу в комнату.
– О, посмотрите, что вы натворили. Прислали кавалерию, – говорит она женщинам. – Если вы не заговорите сейчас, вы сильно меня подставите.
Женщины смотрят на меня. Среди них – старуха, две девушки, чуть моложе Нириды, и две женщины средних лет.
– Добрый вечер, дамы, – приветствую я их, играя роль, которую приготовила для меня Нирида. Беру стул и сажусь рядом с ней. Складываю руки на бедрах, ожидая. – Мне сказали, что вы недавно понесли утрату. Примите мои соболезнования.
– Мы уже сказали им, что никогда не видели принцессу Лиру, что не знаем, кто она и как выглядит, – говорит одна из молодых женщин.
– О, ну, с этим я могу помочь, – отвечаю я и поворачиваюсь к Нириде. – Средний рост, чёрные длинные волосы, зелёные глаза, бледная кожа, тонкая талия… Достаточно?
– Мы ведь не для того здесь, чтобы выяснять, как выглядит принцесса, Кириан, – отвечает она сдержанно. – Мы здесь, чтобы узнать, в чём заключается проклятие и как его снять.
Оба смотрим на женщин.
– Колдовство запрещено, – говорит одна из них, не сходя с места напротив стола. – Никто не занимается им и не говорит о нём, как хорошо известно её величеству королеве Моргане.
– Многие наши соседки умерли за то, что слишком много болтали, – добавляет одна из молодых женщин, не в силах скрыть гнев в своих словах.
Нирида тяжело вздыхает и бросает на меня демонстративный взгляд.
– И всё одно и то же. Спрашиваю их про Лиру – они лгут. Спрашиваю про проклятие – снова лгут.
– Может, вам стоит вернуться во дворец, – предлагает старуха. Её голос хриплый, но приятный, мудрый. – По симптомам, которые вы описали, вашей подруге осталось недолго. А у нас похороны на носу.
– Мы вернёмся во дворец, – отвечаю я, – но прежде обыщем каждый дом в этом районе и заберём всех, кто был сегодня на рынке. На случай, если кто-то что-то знает.
Старуха едва заметно хмурится, но у остальных на лицах всё написано. Они не могут это скрыть.
– Нирида, отдай приказ.
Она спокойно встаёт и выглядывает за дверь, чтобы передать приказ нескольким людям, которые тут же начинают действовать. Напряжение нарастает среди женщин.
– Вы не боитесь? – спрашивает одна из девушек. Другая женщина хватается за её руку, пытаясь заставить замолчать.
– Чего нам бояться? – спрашиваю я.
– Если вы правы, если мы действительно ведьмы, ничто не помешает нам наложить проклятие и на вас. Убить одного из ваших за каждую ведьму, которую вы сегодня заберёте.
– Замолчи, Эли, – одёргивает её женщина, держащая за руку. – Молчи, дитя. А вы – уходите. Вы уже достаточно нарушили покой района.
– Вот в чём проблема, – отвечает за меня Нирида, – сколько из вас готовы заплатить цену закона тройного возврата? Спорим, у нас больше солдат, чем у вас добровольцев.
– Может и нет, – отвечаю спокойно я. – Вполне возможно, что найдутся ещё старухи, как та с рынка, готовые умереть, чтобы навредить короне. Последняя жертва перед тем, как вернуться в землю.
– Да, возможно, – соглашается Нирида. – Изменить приказ? Забрать всех старух?
– Убей их, – отвечаю я.
Нирида снова встаёт.
Та же девушка, что говорила прежде, выходит вперёд и встаёт на её пути.
– Свиньи! – шипит она, бросив вызов Нириде, которая возвышается над ней, совершенно невозмутимая.
– Эли, хватит, – настаивает женщина.
В её голосе, в глазах, в том, как её пальцы впиваются в кожу девушки, читается настоящий страх.
– Мы можем заключить сделку, – вмешиваюсь я.
Женщины смотрят на меня, не на Эли. Она по-прежнему бросает вызов Нириде, словно ищет повод схватить один из ножей на кухне и перерезать ей горло. Капитанша лишь улыбается ей с мрачным удовольствием.
– Какую сделку хочешь заключить, похищенный ребёнок? – спрашивает старуха, пробираясь вперёд между остальными. Она маленькая, хрупкая, на её лице ни одного уголка без морщин, но взгляд полон гордости. – Если мы действительно ведьмы, если одна из нас отдала жизнь, чтобы отнять её у твоей принцессы, значит, вред уже нанесён. Если мы обратим проклятие другим заклинанием, это будет эгоистичный акт, и за него снова придётся заплатить кому-то из нас.
Так работает магия. Любое корыстное действие требует платы от того, кто накладывает заклятие, и по закону тройного возврата любой вред, будь то магия во благо или во зло, возвращается втройне.
– Две напрасно потраченные жизни, – тихо говорит Нирида, не сводя взгляда с Эли. – Жаль, что ваша неосторожность обошлась вам так дорого и так глупо.
Я сверлю её взглядом. Кажется, она хочет, чтобы её убили.
– Капитанша имеет в виду, что это уже не исправить. Зато то, что вы получите за снятие проклятия, ещё можно обсудить.
– У тебя нет ничего, что ты можешь нам дать, – снова переходит на «ты» старуха, уже не пытаясь скрыть свою сущность.
Всё равно она уже признала, что знает меня, знает, что я – похищенный ребёнок.
– Я могу дать вам то, чего вы пытались достичь, убив принцессу, – отвечаю я. – Это щедрое предложение, учитывая, что её смерть не гарантирует вам того, чего вы хотите.
Все на мгновение замолкают. Их взгляды обращаются к старухе.
– И что же это такое, что мы хотим, капитан? – спрашивает она.
Я одариваю каждую из них улыбкой, но задерживаюсь на самой старшей.
– Вы считаете, что, убив Лиру, убьёте будущую королеву. Вы ошибаетесь. Её заменят через неделю. Наследник займёт трон после смерти Аарона, и другая женщина будет править вместе с ним. Смерть принцессы не изменит ничего.
– Кто-нибудь убьёт и следующую, – говорит Эли, – и следующую за ней. И все мы будем танцевать обнажёнными на их могилах.
Нирида насмешливо присвистыывает от её вспышки, но я достаточно хорошо её знаю, чтобы понять, что часть её впечатлена. Эта девушка не боится нас, она не боится смерти.
Женщина, стоящая за Эли, кажется, вот-вот вскочит на стол и закричит, что она ведьма, лишь бы мы перестали обращать внимание на девушку, вероятно, её импульсивную дочь.
– А наследник, неприкосновенный на троне, женится на другой королеве и продолжит свою династию, свои завоевания и своё разрушительное правление, – продолжаю я, делая небрежный жест рукой. – Понимаете, к чему я клоню?
– Принцесса тоже была неприкосновенна этим утром, а теперь посмотрите на неё, – говорит Эли, поднимая подбородок ещё выше.
Никто не решается больше ничего сказать, но в бледных глазах старухи мелькает что-то острое, хитрое.
– Глупая смерть не принесёт вам того, чего вы хотите. А я смогу.
– Если вы спасёте принцессу, – добавляет Нирида, – награда будет гораздо больше, чем от её смерти.
– Принять вашу столь неопределённую сделку не кажется справедливым, – возражает старуха. – Как мы можем знать, что ваше предложение будет лучше, чем смерть королевской супруги?
– Потому что у вас есть наше слово.
– Ваше слово стоит меньше, чем навоз, которым мы удобряем землю, – выплевывает Эли.
Нирида почти смеётся.
– Посмотрите на это с другой стороны, если вам так удобнее, – говорю я, снова оглядывая всех по очереди. – Если мы уйдём отсюда без заклинания, принцесса умрёт, но и вы все тоже. О вас будут помнить несколько лет, может, одно-два поколения, но ваше имя исчезнет вместе с именем Лиры, и ваше место в истории станет ничтожным шепотом, который ничего не изменит. Если же мы уйдём отсюда с заклинанием, двое из вас умрут сегодня, а принцесса выживет. Но со временем эту ночь будут помнить как ночь, когда всё изменилось.
Старуха слегка поднимает голову.
– Чего ты хочешь от нас?
– Бабушка! – вскрикивает Эли.
Старуха поднимает руку, чтобы её успокоить.
– Разрушьте проклятие, – прошу я.
– Ещё одна из нас должна будет умереть для этого, – отвечает она. – Мы хотим чего-то большего, чем твоё слово, что всё изменится.
– Вы этого не получите.
Я наклоняюсь вперёд, снимаю китель, расстёгиваю пуговицы жилета и снимаю рубашку под пристальными взглядами ведьм.
Эли делает шаг вперёд, любопытная. Белые брови старухи взлетают вверх.
– Ты встретился с Тарталом.
– Да, и я готов заключить с вами сделку, если вы сможете снять это проклятие.
– Прости, украденный ребёнок, но ни одна из нас не в силах снять такое заклинание. К тому же этот браслет – не доказательство проклятия, а договор. И только тот, кто заключил договор, может его разорвать.
Я щёлкаю языком. Хотя я и ожидал такого ответа, всё равно должен был попытаться.
– А кто-то другой может?
– Возможно.
– Более могущественная ведьма… соргина?
– Возможно, – повторяет она.
Она больше ничего не скажет. Я начинаю одеваться, не переставая говорить.
– Как видите, я уже достаточно обременён, и не уйду отсюда ни с каким кровавым договором, магической сделкой или новым заклинанием. Сделка, которую я предлагаю, даже если она не гарантирует вам ничего, лучше того, о чём вы могли бы просить. И она истекает
На мгновение наступает тишина, и я боюсь, что они откажутся.
– Тогда заключи сделку не за себя. Заключи её за другого человека.
Мои пальцы замирают на последней пуговице жилета.
– Объяснись.
– Пообещай, что зачнёшь наследника с одной из нас.
Женщины за её спиной начинают беспокойно шевелиться. Похоже, они тоже этого не ожидали.
– С ведьмой?
Она едва заметно кивает.
– Твоя принцесса умрёт до восхода солнца, если тебе не удастся снять проклятие, – объясняет она, пытаясь, возможно, мотивировать меня. Она, видимо, не знает, что я и так уже в отчаянии. – Она будет плакать кровью, пока не потеряет зрение, будет видеть чудовищные галлюцинации из своих самых страшных кошмаров, а в конце боль и страх станут настолько невыносимыми, что она сама лишит себя жизни. Пообещай, что твой наследник будет носить кровь ведьмы, и ты этого избежишь.
Нирида бросает на меня взгляд.
– С любой ведьмой?
– Кириан… – прерывает меня она. В её голосе звучит скрытое предостережение.
– С любой ведьмой, – подтверждает старуха, теперь слегка улыбаясь.
– Почему? – спросил я.
– Потому что так мы будем уверены, что ведьмы и их наследие будут там, где будешь ты, – ответила она. – С небольшой удачей – при дворе.
Я невольно усмехнулся.
Они думают, что с моим обещанием изменить ход событий я собираюсь устроить государственный переворот. Считают, что я захвачу власть.
Я их не разубеждаю.
– Что ж, хорошо, – решил я.
– Кириан! – взревела Нирида с такой яростью, что одна из женщин вздрогнула.
Я махнул рукой, чтобы не придавать этому значения.
– Ты не слышала? Я смогу выбрать ведьму.
Она была на грани того, чтобы ударить меня. Это читалось на её лице, в том, как она смотрела на меня. Но, как и много раз до этого, она сжала кулаки и промолчала.
– Вы выполните свою часть? – спросила она, обращаясь к старухе.
– Да, – подтвердила та. – Я сама наложу заклятие.
– Бабушка! – закричала Эли.
Я встал, игнорируя девушку.
– Что ж, – сказал я. – Бери, что тебе нужно. Мы уходим.
– Я не пойду во дворец, – ответила она, не колеблясь. – Я умру в этом доме. Я приготовлю заклинание, вы заберёте его и оставите моих дочерей и внучек в покое.
Нирида бросила на меня вопросительный взгляд. Я кивнул.
– Давай, – согласился я и снова сел, стараясь сохранять терпение, хотя меня уже некоторое время беспокоит, успеем ли мы.
Одна из женщин схватила старуху за руку и прошептала что-то ей на ухо, с таким же встревоженным выражением лица, как у Эли. Однако старуха быстро справилась с собой, прервав её речь.
– Бабушка… – прошептала та.
– Мы не будем спорить перед предателями, – сурово заявила старуха. – И не будем плакать перед ними, – добавила она, не дрогнув.
Предатели.
Для них мы именно такие. Украденные дети, рождённые в Земле Волков, которые теперь возвращаются, чтобы завоевать земли для Львиных Кланов. Омерзение.
Эли, которая больше походила на готовую заколоть кого-то, нежели заплакать, выпрямилась и гордо подняла подбородок.
Она кивнула. Я снова заметил блеск в глазах Нириды.
Сентиментам здесь не место.
Старуха быстро начала раздавать приказы. С достоинством и решимостью она привела остальных в действие, и вскоре перед нами на столе уже лежало всё необходимое для заклинания.
– Заклинание готово, – сказала она, показывая мне стеклянный флакон с тёмной жидкостью. – Пора скрепить договор.
Она протянула руку ладонью вверх.
– Скажи вслух, что в обмен на это заклинание ты обязуешься иметь единственного ребёнка от ведьмы.
Я протянул руку, но пока не вложил её в её ладонь.
– В обмен на это заклинание, я обещаю иметь ребёнка от ведьмы, которую сам выберу, если ведьма тоже будет согласна.
На лице старухи появилась хитрая улыбка, в которой угадывалось что-то, напоминающее уважение.
– Что ж, хорошо, – решила она.
Меня насторожило, что она так быстро согласилась. Может, есть что-то скрытое в её словах, что ускользнуло от меня?
Я замешкался на мгновение, но, понимая, что времени у нас почти не осталось, наконец вложил свою руку в её ладонь.
– Если ты не выполнишь свою часть договора за три года…
– Десять, – возразил я.
– Пять, – парировала она.
Я кивнул.
Краем глаза я заметил, как Нирида схватилась за голову и отвернулась от нас, вероятно, сдерживая желание выругаться.
– Если ты не выполнишь свою часть договора за пять лет, то и принцесса, и ты умрёте.
– А если я хотя бы попытаюсь… – начал я.
– Нет, украденный мальчик. Одной попытки недостаточно.
– Если за пять лет я не сделаю всё возможное, чтобы зачать ребёнка с ведьмой, которую сам выберу и которая будет согласна… – Я замолчал, ожидая, когда она кивнёт, давая согласие. – Тогда и принцесса, и я умрём.
Произошло это мгновенно. Внезапно я почувствовал покалывание в ладони, укол, от которого моим первым инстинктом было отдёрнуть руку, но я сдержался. Ощущение поднялось по запястью, по предплечью и плечу. Я почувствовал, как оно охватило всё моё тело, а мгновение спустя исчезло.
Она должна быть очень сильной, если этого достаточно для того, чтобы заключить нерушимый договор.
– Договор скреплён, – произнесла ведьма и отняла руку. – Дай этот эликсир своей принцессе, скажи ей очиститься и совершить тёмное подношение после этого, и она выживет.
– Как она должна очиститься?
– Водой.
– Одной ванны хватит? – уточнил я.
Старуха кивнула.
– А тёмное подношение? – продолжил я.
Она улыбнулась.
– Самое простое – предаться такому удовольствию, которое бог Львиных Кланов считает грехом.
– И всё? – переспросил я. – Никаких других условий? Ничего особенного для того, чтобы это сработало?
– Очищающая ванна и акт предания удовольствию, – просто ответила она. – Два действия, казалось бы, противоположные, но находящиеся в равновесии.
Я взял флакон и аккуратно спрятал его во внутренний карман жилета. Затем поднялся на ноги.
– Спасибо, – сказал я ей, стоя у двери.
Ведьма не ответила. Остальные женщины – тоже.
Я уже был готов выйти, когда Нирида подошла к молодой ведьме, к Эли.
– Если когда-нибудь осмелишься выйти на передовую, найди меня. Я капитан Нирида.
– Я никогда не буду сражаться с вами, – с негодованием выпалила она.
– Сохрани этот гнев. Он нам пригодится, – сказала Нирида.
Она одарила Эли очаровательной улыбкой, словно не слышала её слов, и мы оба вышли из дома.
Когда дверь захлопнулась за нами, Нирида преградила мне путь к нашим лошадям.
– Стоило ли оно того? – спросила она. На этот раз в её голосе не было гнева, только разочарование.
Я хотел ответить «да». Хотел сказать, что что-то изменилось, что теперь Лира другая… но промолчал, потому что знал: даже если бы всё осталось по-прежнему, и Лира была бы той же тираничной и капризной девушкой, я всё равно заключил бы этот договор.
– Быстрее, – сказал я. – У нас мало времени.
Глава 13
Лира
Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Лиобе.
Я слышу крики и мощные голоса, грохот, который вырывает меня из мучительного сна, оставляющего горло пересохшим, а сердце бешено колотящимся. Во сне я вновь вижу ведьм, собравшихся вокруг моей колыбели, и моих родителей, наблюдающих за мной сверху.
Сегодня во сне было что-то такое, что заставило его казаться более реальным. Я почти могу различить черты лица матери. Почти могу уловить её улыбку или взгляд.
Почти.
Я пытаюсь снова закрыть глаза, чтобы ухватиться за последние обрывки сна и вернуться к нему, но дверь за моей спиной приоткрывается, и мне приходится отойти, прежде чем она распахнётся с грохотом. Кириан врывается внутрь как ураган, так быстро, что не замечает меня, сидящую на полу.
По ту сторону двери врач в маске и несколько стражников с повязками и платками, закрывающими лица, захлопывают дверь, испуганные моей близостью.
Кириан нервно осматривается, пока наконец не находит меня взглядом.
В его глазах есть что-то дикое и решительное, что заставляет меня почувствовать, что я окончательно утратила контроль. Так я чувствую себя с ним с самого начала – как на дрейфующем судне без компаса и карты. Ничего, кроме неотвратимой неопределённости волны, такой же жестокой и волнующей, как его взгляд.
Я вижу, что он сжимает что-то в руках.
– Оставь это, – спешу сказать я. – Оставь здесь и уходи. Если они правы, если это заразно…
Кириан хмурится, услышав такие мольбы от Лиры. Возможно, поэтому он так странно смотрит на меня, когда присаживается рядом, чтобы подхватить меня за талию одной рукой, а другой – под ноги, и отнести на кровать.
Когда он оставляет меня там, я невольно задаюсь вопросом, сколько раз он уже делал этот такой знакомый жест.
Он показывает мне флакон, который держит в руке.
– Это снимет проклятие, – говорит он.
– Ты их видел? Ты нашёл ведьм?
Кириан кивает.
– Выпей его. Одним глотком.
Я кладу руку на его пальцы.
– Ты смог снять и своё проклятие?
– Лира, – строго предупреждает он. – Времени мало. Ведьмы рассказали мне, чем закончится эта ночь без исцеления, и это не очень приятно.
Ладно. Полагаю, проклятие Тартало может подождать. Я убираю руку, и он принимает это как знак. Открывает флакон, от которого пахнет словно адским пламенем, и проводит пальцами по моей шее, наклоняя её назад, чтобы помочь мне выпить содержимое.
Когда меня начинает тошнить, он закрывает мне рот ладонью.
– Нет. Нельзя вырвать, другого такого не будет. Ты не можешь, слышишь? Ты должна проглотить всё, Лира.
Его взгляд полон огня, и он так близко… слишком близко.
Я закрываю глаза, когда начинают литься слёзы, и киваю.
Он выливает остатки зелья мне на губы и вновь ждёт, напряжённо наблюдая, пока не проходит несколько мгновений без приступов рвоты.
– Теперь можешь уходить, – говорю я, не сдержавшись.
– Я не уйду, – отвечает он, не задумываясь.
– Если ты ошибся…
– Тогда мы оба умрём, принцесса.
Он внимательно смотрит на меня, словно боится, что вот-вот случится что-то худшее.
– Ты узнал, почему старуха хотела меня убить?
Он колеблется.
– Потому что однажды ты станешь править.
Я всё ещё чувствую горький вкус зелья на языке. Если это правда…
– И другая ведьма согласилась помочь мне? Что она потребовала взамен за исцеление?
– Ничего, что я не был готов отдать.
– Это должно было быть что-то важное, – понимаю я с нарастающим страхом. – Если это зелье могло убить меня, убить будущую королеву, то цена, которую ведьма запросила за спасение, должна была быть огромной.
– Как я уже сказал, – начал он, проводя рукой по моему влажному лбу, – это было нечто, что я мог заплатить.
Он не скажет мне.
– А что с браслетом?
– Она сказала, что не может его снять, и я не стал терять время.
Я снова закрываю глаза. Пальцы Кириана всё ещё держат мою шею. Его большой палец нежно гладит чувствительное место за ухом.
– Ведьмы здесь не такие могущественные, как северные соргиняки. Всё ещё есть шанс, что есть способ, – добавил он. – Они утверждают, что браслет не является частью проклятия, а следствием сделки. Что ты обещала? Что ты дала Тартало?
Чёрт. Это правда. Я помню это, как будто это было целую вечность назад, но это случилось: он видел моё обнажённое тело, изучал его дюйм за дюймом, включая место, где золотой браслет обвивает мою руку.
– Ничего, что я не была готова заплатить, – провоцирую его.
Уголок его рта поднимается в кривой улыбке.
– Какой ты безрассудной и дерзкой была.
Я прикусываю губы, потому что не знаю, как ответить, не дав ему основания для правоты. Лира не стала бы рисковать своей жизнью без причины; и уж точно не стала бы давать столь неопределённое и требовательное обещание, как то, что связывает меня.
Поэтому я промолчу.
– Лира, – шепчет Кириан, спустя мгновение, когда мои глаза начинают закрываться, – кажется, всё прекратилось. Твои глаза больше не кровоточат.
Я касаюсь щек пальцами. Они всё ещё влажные, но мои глаза действительно стали легче, а кровь больше не застилает моё зрение.
Кириан отходит от меня и исчезает в комнате, которую я раньше не замечала. Должно быть, это ванная. Когда он возвращается, я слышу, как льётся вода.
– Ты примешь ванну, – говорит он, – ведьмы сказали, что важно очиститься.
Он смотрит на меня с некоторым сомнением. Кажется, он хочет сказать что-то ещё, но передумывает.
Я не успеваю попытаться встать сама. Он преодолевает расстояние между нами и обхватывает меня за талию, помогая подняться.
– Я справлюсь, всё в порядке, – говорю я, – я могу встать сама.
Думаю, моё упрямство только заставляет его не поднимать меня на руки, но он не отходит. Мы медленно идём вместе, пока не доходим до роскошной и просторной ванной комнаты, украшенной позолотой и множеством деталей. Вдоль стены стоит ванна с длинными золотыми кранами, выполненными в виде мифических существ с разинутыми пастями. Перед зеркалом два умывальника с сияющими кранами, сверкающими под светом канделябров. На стенах висят картины с пасторальными сценами: красивые девушки купаются в озёрах и реках или отдыхают нагими под солнцем.
Хотя с тех пор, как пришёл Кириан, галлюцинации исчезли, я всё равно чувствую себя совершенно истощённой, может быть, даже больше, чем раньше. Не знаю, связано ли это с потерей крови, проклятием или тем и другим сразу, но каждый шаг даётся мне с трудом. Ноги кажутся свинцовыми, мышцы рук сведены судорогой. Возможно, это всё из-за того гриба, который я так опрометчиво съела.
Кириан останавливается напротив меня, пока ванна продолжает наполняться. Я медленно и неуклюже начинаю расстёгивать своё платье.
– Позволь мне, – просит он, не оставляя места для сомнений.
Его пальцы касаются моих, когда он забирает у меня ленты, завязывающие корсет, и начинает их развязывать. Снова он глубоко вдыхает, и мне кажется, что он собирается что-то сказать, но остаётся молчаливым.
– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я.
– Раздеваю тебя? Ну, не то чтобы это сильно меня беспокоило.
Мне следует замолчать. Прямо сейчас.
– Ты защищаешь меня. Заботишься обо мне. Ты уже сделал больше, чем должен был, пытаясь снять проклятие.
Его пальцы замирают на лентах, едва не касаясь моей груди, когда платье сползает с моих плеч. Он замирает на мгновение, не двигаясь.
– Ты бы поступила так же.
Я в этом сомневаюсь. Очень сильно. Но есть столько вещей, которые я не знаю о Лире… И даже зная, что она умудрилась держать свою связь с Кирианом в тайне, мне трудно поверить, что она могла быть влюблена.
– Это не правда, – отвечаю я.
Кириан коротко, хрипло смеётся.
Он бережно берёт меня за плечи и медленно стягивает платье, почти с благоговением.
– Нет, это не так, – соглашается он. – Или не было так. – Он смотрит мне в глаза. – Потому что теперь ты была бы готова рискнуть ради меня, верно? Разве не это ты сделала с Тартало?
У меня сжимается в груди. Я рискнула. Так сильно рискнула… А он даже не догадывается, насколько.
– Но ты бы поступил так же. Если бы не знал, что я рисковала ради тебя, ты бы всё равно вернулся сегодня в эту комнату, попросил помощи у ведьм и помог бы мне снять платье.
– Безусловно, я бы помог тебе раздеться, – отвечает он, со смехом, за которым скрывает что-то ещё, что беспокоит меня и заставляет сердце биться быстрее.
Кириан отводит взгляд, чтобы полностью снять с меня платье. Он задерживает дыхание, когда ткань падает до моей талии, словно он не видел меня обнажённой раньше, словно это не второй раз за день.
– Ты справишься сама? – спрашивает он.
Я киваю и снимаю оставшуюся одежду. Когда собираюсь войти в ванну, Кириан протягивает мне руку. Я крепко сжимаю его ладонь, твёрдую и уверенную, с длинными, ловкими пальцами, и опускаюсь в тёплую воду с облегчённым вздохом.
Кириан опускается на колени рядом со мной.
– Откинь голову назад, – шепчет он, и я подчиняюсь.
Он проводит рукой за моей спиной и помогает полностью погрузиться в воду, пока она стекает с моих волос, ресниц и щёк, окрашиваясь в красный цвет.
Всё это время меня не отпускает одна мысль, что-то, что меня беспокоит, терзает и вызывает чувство вины.
Я смотрю ему в глаза и задаю вопрос, не слишком долго раздумывая:
– Ты меня любишь?
Кириан поднимает брови и наклоняет голову набок.
– Ого. Сложная тема. Ты действительно, должно быть, потеряна.
– Ты не ответил.
Снова короткий, невесёлый смех вырывается из его уст.
– Имеет ли это значение? Ты многократно давала понять, что не чувствуешь ко мне того же.
Моё сердце начинает бешено стучать. Значит, я была права. То, что было между нами, было лишь физическим. Это действительно похоже на неё, на роль, к которой я готовилась всю жизнь.
– Нет, это не имеет значения, – соглашаюсь я. – Но ты не должен этого делать.
Кириан молчит. Он погружает пальцы в воду и лениво шевелит ими. Мы так долго молчим, что я уже думаю, что он не ответит, когда он вновь смотрит мне в глаза.
– Если бы ты попросила меня об этом несколько месяцев назад, как просила у Источника Слёз, я бы подчинился. Я бы отошёл от тебя и не украл бы тот поцелуй, который ещё не получил, – вспоминает он.
Маленькая улыбка угрожает разрушить всю серьёзность моего лица.
– Почему ты этого не сделал? Что изменилось?
– Я же говорил: Всё ради тебя.
Моё сердце замирает. И начинает биться так сильно, так неистово, что я боюсь, он его услышит.
– После твоего возвращения с фронта мы едва говорили, прежде чем ты принял это глупое решение, – выпаливаю я, с трудом сдерживая все те эмоции, которые пытаются меня захлестнуть.
– И всё же я оказался прав. Тот, кем ты была до моего последнего отправления на войну, не вернулась бы за мной в тот день. Но ты носишь браслет как доказательство того, что изменилась.
Я сглатываю. На этот раз он это замечает. Его взгляд скользит от моего левого запястья к шее, затем к ключицам, после чего снова поднимается вверх, словно лаская, до самых моих глаз.
– Боюсь, дорогой капитан, что однажды я разобью тебе сердце.
Он опирается локтями о край ванны и откидывается назад с лукавой улыбкой.
– Возможно, я разобью твоё сердце, принцесса.
Эта угроза висит в воздухе между нами, и никто из нас не осмеливается её проговорить. Время лениво тянется, пока вода согревает мою кожу, а отдых возвращает мне внутреннее спокойствие.
Кириан встаёт, но не уходит. Он возвращается с несколькими подушками из комнаты. Бросив их на пол, он опускается на них рядом, чтобы подождать вместе со мной, словно опасаясь, что что-то может случиться. Возможно, мне стоит сказать ему уйти, но я тоже не хочу оставаться одна.
Когда вода остывает, Кириан протягивает мне руку и шёлковый халат, и я встаю, пока он опустошает ванну и снова наполняет её горячей, чистой водой, без следов крови – за это я ему благодарна.
Когда я вновь погружаюсь в воду, я всё ещё чувствую слабость и боль, но голова уже не кружится так сильно.
– Что теперь? – спрашиваю я. – Проклятие уже снято?
Кириан смотрит на меня, но тут же отводит взгляд. Он слегка прокашливается.
– Нет.
Я начинаю нервничать от его уклончивого взгляда.
– И что же дальше?
Кириан снова прокашливается, и это окончательно выбивает меня из равновесия.
– Теперь ты должна… как это называла ведьма? – Он поднимает глаза к потолку, а когда снова смотрит на меня, в его голубых глазах я замечаю искорку веселья. – Ах да… совершить акт греховного удовольствия.
Я почти захлёбываюсь.
– Что? – У меня мгновенно пересыхает в горле. – Ты хочешь сказать, что мы должны переспать?
Кириан медленно поднимается с подушек, на которых полулежал, лениво встаёт и оказывается прямо напротив ванны.
Иларги
На языке магии «Иларги» означает «свет мёртвых».
Она – одна из первых дочерей Мари (хотя была и другая, которую Мари любила ещё больше), и её обязанность – сопровождать умерших на ту сторону. Смертные верят, что небо – это пещера, в которой живёт Мари, и что там их любимые находят вечный покой. Живой человек не может найти её, а даже после смерти ему нужен свет Иларги, чтобы добраться до неё.
Чистилище – это блуждание в темноте в поисках пещеры, а ад – это вечное блуждание без возможности её найти.
Львы верят, что Иларги – это всего лишь луна, а рай существует, но души смертных после смерти ведёт туда Бог.
Согласно их религии, ни одно существо, рождённое с магией, даже если оно отвергает и отрекается от неё, не может войти на небеса и обречено вечно скитаться в бесконечной ночи.
