Текст книги "Все темные создания (ЛП)"

Автор книги: Паула Гальего

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Нахал.

– Мы нашли ведьм, потому что одна из них осмелилась проклясть тебя, не пытаясь даже скрыться. Соргинак, которых мы ищем, не похожи на ведьм Лиобы. Таких почти не осталось, ведь большинство из них было истреблено, а те, что остались, бегут на незавоёванные земли, дальше на восток. – Его пальцы продолжают играть с кулоном. – Львы уничтожают магию, и сила ведьм слабеет. Самые могущественные из них не покажутся так просто. Сегодня нам нужно было просто прогуляться по рынку. И, возможно, завтра тоже придётся, и послезавтра, и ещё на следующий день…

– Вы использовали меня как приманку, – понимаю я.

Кириан мягко роняет кулон обратно на мою грудь, едва касаясь его костяшками пальцев.

Сзади я слышу, как Нирида тяжело выдыхает.

– Я жду тебя во дворце, – заявляет она, уходя прочь, оставив нас наедине.

Близость Кириана, его пальцы и замечание Нириды заставляют мои щеки загореться. Неужели она в курсе?

– Она знает о нас? – вырывается у меня.

Кириан моргает, словно не ожидал такого вопроса.

– Конечно, знает, – отвечает он, нахмурившись.

Сердце начинает бешено стучать. Лира должна была это знать. Она должна была понимать, что подруга Кириана в курсе их отношений. Возможно, они даже делились какими-то тайнами.

Чёрт.

Я трясу головой и быстро меняю тему.

– Вернёмся к ведьмам. К рынку. Ты хотел рискнуть ещё одним проклятьем?

– Я хотел, чтобы тебя видели. Вот и всё. Чтобы пошли слухи, чтобы они тоже показались.

– Ценой моей безопасности? Сегодня нас узнали не только ведьмы-соргинак, а мы гуляли без оружия, без охраны.

Из его груди вырывается низкий смех, эхом отдающийся у меня внутри.

– Безоружные? – Он делает резкий шаг ко мне, уверенный и точный, наклоняется и кладет руку мне на бедро. – А что это тогда?

Я с раздражением отшвыриваю его руку. Он тихо смеется.

– Думаешь, маленький кинжал под платьем сможет защитить меня?

– Думаю, тебе не понадобился бы кинжал, – отвечает он с вызовом. – Ты ведь значительно улучшила свои навыки с тех пор, как я тебя видел в последний раз?

Он поднимает руку, но я успеваю остановить её прежде, чем она коснется моего лица. Кириан смотрит на меня сверху вниз с ухмылкой.

– Даже быстрее, чем я думал, – мурлычет он.

Я отталкиваю его и отступаю назад. Он делает шаг вперёд.

– Не провоцируй меня, капитан.

Предупреждение лишь сильнее забавляет его. Он снова тянется ко мне, но на этот раз хватает меня за запястье.

Моё тело кричит, чтобы я освободилась, но я удерживаю себя, не желая показать Кириану, что что-то действительно изменилось.

Его большой палец медленно чертит круг на внутренней стороне моего запястья.

– Здесь теперь гораздо больше силы.

Его руки такие большие, что моя запястье кажется крошечным и хрупким между его пальцев.

– Если ты уже знаешь, что я теперь с лёгкостью могу победить тебя, не испытывай судьбу, – бросаю я, позволяя себе немного дерзости.

Кириан притягивает меня к себе, обвивает руку вокруг моей талии, и я выдыхаю в удивлении.

– Хочу это увидеть, – шепчет он.

Мы стоим слишком близко, как в ту ночь, когда он впервые неожиданно поцеловал меня. Это ощущение – тёплое, но электрическое – обжигает. Я высвобождаюсь из его объятий и нанося удар, когда он снова пытается поймать меня.

Он улыбается, но не сдаётся.

Он снова нападает на меня, но я уклоняюсь, а затем ловлю его удар, попадая прямо в его подбородок. Кириан поражён, потирает подбородок. Я уклоняюсь, когда он тоже пытается ударить меня по лицу, и собираюсь рассмеяться, когда мне удается ударить его во второй раз; в бок. Однако этот удар дает возможность, которую он не упускает и умудряется поразить меня ударом, который в последнюю секунду отклоняется и попадает мне в плечо.

Я замираю, осознавая, силу удара. Он, судя по всему, думает то же самое, глядя на меня.

Он ослабляет защиту, и что-то во мне, что не является Лирой, что не было выучено или изучено, делает низкий и хитрый ход.

Я бью его в лицо.

Моя рука ударяет по его подбородку, и Кириан ругается. Он быстро ловит мой предплечье, и до того как я успеваю осознать, что происходит, прижимает меня к стволу дерева. Мои руки зажаты над головой, его нога между моими, лишая меня возможности двигаться.

– Это было подло, – его голос хриплый, глубокий.

Кожа на его лице уже начала краснеть в том месте, где я его ударила. В его глазах вспыхивает что-то дикое, как тёмная бездна.

– А атаковать меня первым было не менее подло.

Кириан медленно скользит взглядом по моему лицу, задерживаясь на губах, прежде чем вновь поднять глаза к моим.

– Я доказывал свою теорию.

– Какую? – спрашиваю я, почти на автомате.

– Теорию о том, что ты вполне способна защитить себя сама, – шепчет он, его губы касаются моих. Лёгкий холодок пробегает по моей спине, словно чёрная ласка.

Если он продолжит в том же духе, я сойду с ума.

– Хорошо. Ты это доказал, и вдобавок получил удар в челюсть. Теперь отойди.

Его пальцы снова начинают лениво скользить по моей коже.

– Мне здесь удобно.

Я пытаюсь ударить его коленом, но он тут же перехватывает мой удар и смеётся.

– Обещаю, что тебе скоро станет неудобно, – угрожаю я. – Отпусти.

– Ладно, ладно, – соглашается он с ленивой улыбкой. – Но сначала ответь на один вопрос. Не могу без него отпустить тебя, потому что уверен, что ты сбежишь от него.

Я лишь бросаю ему враждебный взгляд, не удостаивая ответом.

– Вчера, в твоих покоях, чего ты хотела? Когда думала, что я раздеваю тебя, чего тебе на самом деле хотелось?

Его голос, тёмный и тихий, проникает в меня, как яд, растекаясь по телу, касаясь чего-то глубинного внутри.

– Кириан… мы не будем снова играть в эту игру, – говорю я.

– Я не играю, – отвечает он. – Скажи мне, Лира. Скажи, и я отпущу тебя. Что ты хотела, чтобы я сделал?

Мои мысли возвращается к тому моменту – к его пальцам, скользящим вдоль моего тела, к его спокойному дыханию, к моему бешено стучащему сердцу…

– Я бы хотела, чтобы ты отошел раньше.

Я пытаюсь сдвинуть его с места. Он улыбается.

– Это неправда, – мурлычет он. Его голос щекочет мои губы, а жар его тела, стоящего так близко к моему, становится невыносимым. Кириан склоняется ко мне еще ниже, пока его губы не касаются моего уха. – Ты можешь сказать мне. Я сделаю то, что ты захочешь. Не требуя ничего взамен. Здесь и сейчас я весь твой, Лира.

Его губы скользят по моей челюсти, отступая, оставляя за собой огненный след, воскрешая воспоминания о его поцелуях, его искусных руках на моем теле, его запахе, который окутывает меня, и его губах, жадно требующих все.

Я закрываю глаза на мгновение, позволяя себе забыть, кто я и кто он, предаваясь этому моменту… и он замечает это.

Он ослабляет хватку на моих руках, позволяя мне опустить их, и наклоняется передо мной. Я слежу за ним взглядом, затаив дыхание, но он не опускается на колени до конца. Он касается края моей юбки и медленно поднимается, пока ткань скользит по моей коже.

Кириан не отводит от меня глаз.

– Если ты не хочешь говорить мне, тогда позволь мне догадаться.

Я чувствую его большие руки на своих бедрах, они медленно скользят под платьем. Шершавость его ладоней приятна, и по мне пробегает ток.

Я понимаю, что он считывает мои эмоции. Он не отводит глаз, потому что ждет моего разрешения, и я не мешаю ему. Что-то внутри меня ускоряет пульс, и я не могу заговорить, отстраниться или сказать ему остановиться. Какая-то часть меня уже сдалась его вниманию и хочет, чтобы он продолжал.

Эта часть заставляет меня закрыть глаза, прижаться к дереву позади и вздохнуть.

Когда я снова открываю глаза, первое, что я вижу, – его кривая, победоносная улыбка. Потом она исчезает, когда он нависает надо мной. Сначала я думаю, что он собирается поцеловать меня, что таким образом он исполнит свой долг. Но затем я понимаю, что он ищет мой шею, жадно целуя её, пока его руки находят путь к моему нижнему белью.

Я осознаю, что его пальцы остановились прямо на краю, в сантиметре от того, чтобы окончательно свести меня с ума. Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, словно стараясь запомнить каждую мою эмоцию.

Я могла бы поцеловать его. Каждая частичка меня хочет это сделать.

– Позволь мне продолжить, – просит он хрипловатым голосом.

Я отвечаю не сразу, но он не останавливается. Он не проникает под ткань, но скользит по ней, вниз, и возбуждает меня так, что у меня подгибаются ноги.

Он хватает меня за талию другой рукой, полностью сосредоточен на мне и моих желаниях, а затем вновь касается меня с такой силой, что я теряю разум, закрываю глаза и кусаю губы до боли.

Легкий смех срывается с его губ.

– Одно слово, Лира, – мурлычет он. – Одно слово, и мои руки будут твоими.

Я издаю стон. Возможно, он и не осознает, но если он продолжит, если не перестанет смотреть на меня и касаться меня так, мне не придется просить его.

Что-то темное и опасное внутри меня шепчет, что это не так уж плохо… и я почти готова сдаться этой эмоции, которая хочет поглотить все, когда, наконец, здравый смысл берет верх.

Я резко отталкиваю его, и Кириан смотрит на меня с явным удивлением.

В этот момент я вспоминаю ночь на острове Воронов, вдали от стен Ордена. Поцелуй, который я приняла, думая, что дарю его другому, и обещание, данное себе после.

Моя мораль знает мало границ. В основном, это тени и размытые линии, ведь я осознаю, что в моей миссии нет места добру и свету, даже если цель оправдывает средства. Я заменила одного человека, в моем случае, плохого человека, и украла у него жизнь. Мало что осталось от целостности, но одно я знаю точно – я не лягу в постель с тем, кто думает, что влюблен в кого-то другого.

– Мы не можем. Мы не должны, – шепчу я, бросая на него суровый взгляд.

Я подбираю подол платья и быстрым шагом иду к замку, слыша за собой шаги Кириана. Я не оглядываюсь, боясь, что встреча с его взглядом снова ускорит биение сердца, которое не должно так сильно биться.

Сегодня вечером герцоги приглашают других дворян на ужин. К счастью для меня, Кириан и Нирида не приглашены. Значит, мне не придется встречаться с капитаном.

Разговоры скучны, как и следовало ожидать, не затрагивая ни за столом, ни за бокалами ничего, что могло бы оказаться хоть немного значимым.

Хотя я должна была остаться и слушать беседы, усталость вынуждает меня на время отойти от стола, где остальные продолжают обмениваться бессмысленными любезностями и фальшивым смехом. Но я не ухожу далеко. Свет в темноте привлекает меня к большому окну зала. Снаружи, далеко в лесу, несколько огней парят над верхушками деревьев, их подхватывает ветер. Вскоре появляется третий.

– Эти дикари изо всех сил пытаются сохранить свои традиции, но только показывают упадок своей силы.

Когда я оборачиваюсь, герцог стоит рядом.

– Прошу прощения? Что это такое?

– Фонари. Много лет назад язычники зажигали их в феврале в честь богов. Некоторые все еще придерживаются этой традиции, но их усилия так жалки, что… – Он кивает на окно. Три огонька растворяются в темноте. – Мне почти жаль их.

Я присматриваюсь к свету.

– Должно быть, это было впечатляющее зрелище в свое время, – тихо произношу я, оставив осуждение этого ритуала.

– Да, так говорят. Вы, должно быть, знаете лучше, ваше величество. Разве вы не помните это с детства?

Я смотрю на герцога. В его вопросе нет скрытого подтекста, он слишком прост, чтобы вызывать тревогу.

– Боюсь, я была слишком мала, – отвечаю.

Ему этого достаточно. Он кивает и продолжает смотреть в окно.

– Вы ожидаете встречи с вашим женихом, наследным принцем Эрисом?

Мурашки бегут по моей спине.

– Боюсь, что не удостоюсь такой чести, – скромно отвечаю.

– О, я думал, что раз мы так близки к Ликаону…

– Путь по суше к королевской резиденции наследника закрыт снегами и бурями до весны. Можно добраться морем, но это требует времени и терпения, а его величество так занят…

– Верно. Обязанностей у будущего короля много.

Я тоже киваю, и вскоре он снова меняет тему. Мой покой полностью нарушается, когда к нам присоединяется герцогиня, а те, кто пил за столом, позже подходят к окнам. Кто-то снова комментирует жалкую попытку дикарей сохранить традицию фонарей, а другой настаивает на том, чтобы позже спросить меня о наследнике.

Ночь тянется медленно.

Глава 18

Лира

Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Эрея.

В следующие несколько дней я отказываюсь сопровождать Кириана и Нириду в их поездках по соседним городам. Я подозреваю, что их единственной целью будет выставить меня напоказ, как это было в тот день на рынке.

А я не собираюсь допускать, чтобы соргинак нашли меня.

Мне нужно что-то предпринять.

Я исполняю свои обязанности принцессы так, как делала бы это настоящая Лира, посещаю банкеты, которые устраивают герцоги, участвую в чаепитиях герцогини и проявляю интерес к ежегодным планам по обновлению Эрея, о которых рассказывает герцог, даже если от их идей, касающихся города, меня выворачивает наизнанку.

Они планируют очистить королевство и избавиться от всего, что связано с языческими традициями. Разрушение храмов дополнится «реорганизацией публичных и частных библиотек», в ходе которой сожгут все экземпляры, содержащие информацию, считающуюся опасной: сведения о языческой культуре Эрея, летописи, записывающие историю Волков, книги, восхваляющие любых героев, которые они хотят стереть из памяти.

Я не знала Эрея в её времена расцвета, когда правили родители Лиры. Но столько лет изучения её культуры сделали меня способной представить, почти как если бы я сама там побывала, грандиозные магические представления, языческие шествия и дикие игры, которые ежегодно устраивались в феврале, в Месяц Волков.

Хотя много лет назад эти празднества были примитивными и дикими на землях Волков, с ритуалами, связанными с землей и её божествами, требующими маскарадов, жертвоприношений и ритуальных танцев, теперь самые примитивные обряды сохранились только у некоторых непокорённых племен на севере.

Львы захватили эти праздники много лет назад, и они были сведены к более элегантной, утонченной, а в итоге – смягчённой версии. Их очистили от всех языческих действий и сделали священными.

В Ордене мы также отмечали февраль, но лишь воспроизводили развлечения, одобренные Львами.

В этом году не будет ни шествий, ни гадальных палаток, ни пиров в честь языческих богов. Герцоги будут председательствовать на спектакле, поставленном в честь Морганы и Аарона, который расскажет о последних подвигах завоевания. Город будет соблюдать приличия, нарядится для посещения ближайших святилищ и молений Богу, в то время как королевская стража будет готова наказать любые признаки магии и ереси.

И хотя это не входит в мои обязанности, хотя моя миссия состоит в том, чтобы подменить Лиру и ждать, я не могу не испытывать боль от такой потери.

В Ордене были другие претендентки, которые справились бы с этим лучше. Другие, более религиозные, кто смог бы легко оправдать все эти действия. Бреннан верил в бога Львов, как и все, но не внушал своим ученикам того чувства, которое другие стремились развить.

Не знаю, так ли воспитывала свою подопечную наставница Али, но уверена, что для неё, всегда такой отстранённой, импульсивной и беспощадной, это было бы гораздо легче.

Я стараюсь не думать об этом, о феврале и обо всём, что потеряно и будет потеряно, и провожу собственные расследования, без Кириана или Нириды.

Я посещаю дворцовую библиотеку и исследую её в поисках какого-нибудь языческого тома, чьё невинное название помогло ему избежать первой волны цензурной чистки. Также прошу эскорт и отправляюсь в город в поисках того же.

За все эти дни я собрала лишь три экземпляра, и содержащаяся в них информация настолько безобидна, что никто до сих пор не нашёл в них потенциальной угрозы.

Один из томов содержит несколько договоров между землями севера. Я взяла его в надежде, что имена или даты могут оказаться полезными для лучшего понимания прошлого Лиры и её семьи.

Другой – это собрание карт этой местности, испещрённых небрежными каракулями. Эти заметки, хотя и портят материал, содержат интересные сведения, например, пояснение рядом с картой ручья: «Не посещать после захода солнца». Возможно, эти предупреждения помогут мне понять, где скрывается магия этой земли.

Последний – это относительно новый уголовный кодекс, в котором собраны самые тяжкие преступления по обвинению в колдовстве за последние годы на территории Волков. Только чтение первого зарегистрированного преступления заставляет меня содрогнуться: женщина, о которой говорится, что она подчинила целую деревню своей магией; стенограмма суда, где, после пыток, она призналась в своих преступлениях; и подробное описание наказания, вынесенного ей перед тем, как она сгорела на костре.

Чтение оставляет меня с таким чувством отвращения, что я отказываюсь продолжать расследование, по крайней мере на сегодня, и когда не нахожу ни одного слуги, которого могла бы послать за Кирианом, беру экземпляр с картами и сама иду по почти пустому дворцу, пока не нахожу капитана Нириду в одной из рекреационных залов.

Она сидит на диване из оливкового бархата, закинув одну ногу на другую, с лёгкой книгой в руках и распущенными растрёпанными светлыми волосами, как будто она их не причёсывала или пролежала весь день.

Одинокая посреди огромного зала, Нирида усиливает ощущение пустоты этого дворца. Она кажется неподвижной, ленивой фигурой в слишком большом зале с чрезмерно вычурной мебелью. Мои шаги, пока я приближаюсь, звучат достаточно громко, чтобы насторожить её и заставить её выпрямиться, потягиваясь с очень мало подходящей для будущей королевы сдержанностью.

– Ваше Величество, – приветствует она меня. – Чем могу служить в этот спокойный зимний день?

Я стараюсь игнорировать, как сильно меня раздражает её насмешливый и дерзкий тон, и останавливаюсь перед ней.

– Знаете ли вы, где капитан Кириан?

– Он отправился навестить своих сестёр, – отвечает она с видимым скучающим видом.

Мне не нужно долго вспоминать, чтобы припомнить их. Сведения о сёстрах – это одна из немногих деталей, которые мне дали, когда я изучала капитана. Они, вместе с ним, – последние представители его рода. К сожалению, я не знаю о них больше, чем отражено в отчётах, и мне остаётся только гадать, сколько ещё вещей мне надлежало бы знать.

– Что вам нужно? – спрашивает она, отложив книгу в сторону.

– Ничего, с чем вы могли бы мне помочь, – отвечаю я. – Спасибо, в любом случае.

Я поворачиваюсь, намереваясь одна отправиться в лес, но тут мне приходит одна мысль. Я останавливаюсь.

– На самом деле, думаю, вы могли бы кое-что сделать для меня.

Возможно, прогулка с ней поможет мне узнать кое-какие вещи, которые мне уже давно следовало бы знать.

Нирида поднимает бровь.

– Правда? Я? Эта смиренная служанка?

– Я не шутила, когда сказала, что разобью вам нос, если вы продолжите в том же духе.

Нирида дарит мне ехидную улыбку, даже не пытаясь её скрыть. Она поднимается на ноги, приглаживает одежду и вздыхает.

– Хорошо. Чем могу служить?

Час спустя Нирида и я оставляем позади последний городок и углубляемся в гущу прекрасного леса из елей.

Несмотря на холод, я замечаю, как вдоль дороги растут синие цветы, которые не убил ни дождь, ни бури. Хотя Нирида идёт, не обращая на них внимания, я стараюсь их не топтать.

– За какой именно зацепкой мы следуем? – наконец спрашивает она после долгого молчания.

– За ручьём, – отвечаю я, внимательно следя за окружающим. – Судя по картам, мы должны быть уже близко.

– Понятно… А ручей особенный потому что…?

Она не успевает закончить. Нирида резко останавливается, поворачивается и кладёт руки на бедра, туда, где висит её меч.

Я тоже замираю, приказывая каждому своему мускулу не двигаться, заставляя рефлексы оставаться под контролем. Среди елей иногда встречаются деревья, которые не принадлежат этому лесу, их охряные и багряные листья – яркие мазки цвета на тёмном полотне.

Из её уст вырывается клубок пара, когда она расслабленно смеётся и снова смотрит вперёд.

– Спокойно, принцесса, это был просто шум. Простите.

Мы снова двинулись в путь, и я решила использовать эту паузу, чтобы перевести разговор в более интересное для меня русло.

– Итак, Нирида, напомните мне, где вы познакомились с капитаном Кирианом?

Света почти не осталось. Небо сегодня свинцовое, воздух пропитан сыростью и запахом мокрой земли.

– На войне, конечно, – отвечает она. – Наши войска сражались вместе не в одной битве.

– А когда вы стали друзьями?

Нирида коротко смеётся, и её смех не кажется злобным.

– Странный вопрос. Не знаю. – Она пожимает плечами. – Думаю, это было неизбежно: два украденных ребёнка, Волки при дворе Львов, Львы при дворе Волков… В таких ситуациях почти всегда ищешь кого-то, кто может тебя понять, – добавляет она.

Понятно. Это многое объясняет. Она думает о Лире так же, как и все остальные: что та одинока.

Это хорошо. Это совпадает с той историей, которую я так старательно разучивала.

Мы продолжаем идти сквозь лес, не находя никакой тропы. Я думаю о том, как пригодились бы нам сейчас гауарги, которые тогда помогли мне и Кириану. С ними мы бы добрались до цели намного быстрее.

– А с каких пор…?

– Лира, – резко перебивает она. Я поворачиваюсь к ней и вижу, что она стоит посреди тропы, пристально разглядывая что-то на земле. – Напомните мне ещё раз, что мы ищем, – настаивает она.

– Ручей, – повторяю я. – Думаю, здесь может быть магия. Возможно, мы найдём что-то, что приведёт нас к соргинак. – Холодок пробегает по спине, когда я вижу, как она с мрачным выражением лица приседает. – Что случилось?

Нирида не сразу отвечает. Её длинная коса спадает через плечо, когда она наклоняется к земле, погружает в неё пальцы и замирает в задумчивости.

– Нам нужно повернуть назад.

– Почему? – Я внимательно смотрю на то, что она так тщательно изучает. – Что это за след?

И в тот момент я понимаю, что тоже не знаю. Это не игра, я действительно не притворяюсь, что обладаю лишь знаниями Лиры. Я и сама не знаю, что это за след. Оглядываюсь и вижу рядом ещё один такой же, а чуть дальше – два, немного побольше.

– Чёрт… – шепчу я.

Проклятие, которое сорвалось с уст Нириды, звучит куда грубее, когда она замечает, что следов больше, и некоторые из них крупнее.

– Мы должны немедленно вернуться.

– Что это? – настаиваю я.

Нирида качает головой, словно не в состоянии сказать. Она уже идёт вперёд, но я останавливаю её, схватив за руку.

– Следы идут туда, откуда мы пришли.

Мы обмениваемся долгим взглядом, в котором ощущается истина, от которой у меня по спине пробегает холодок.

– Похоже, мы прошли мимо него и не заметили. Но, судя по следам, оно довольно крупное. Как думаете, что это? Нирида, пожалуйста.

– Хиру, – отвечает она и меняет направление. Она тоже понимает, что нам не стоит возвращаться.

– Вы думаете это Хиру? – Холодок пробегает по спине, как ледяное прикосновение.

– Я уверена. Это не первый раз, когда я вижу такие следы, и тот звук…

Она не успевает договорить. Пронзительный крик разрывает тишину, проникая в мои уши и пронзая каждую клетку моего тела. В тот же миг что-то с такой силой проносится мимо, что Нириду отбрасывает в сторону, а я спотыкаюсь.

Горечь подступает к горлу, когда я поднимаюсь на ноги и застываю. Ледяной ужас пробирает до самых костей, когда я оборачиваюсь и успеваю увидеть, как тень мелькает среди кустов.

Чаща елового леса внушает теперь больший страх, чем когда-либо. Тишина и сгущающаяся тьма сковывают мои нервы.

– Лира. – Голос Нириды, звучащий слабее обычного, вырывает меня из транса, но я не оборачиваюсь к ней. Я не хочу отрывать взгляд от леса. – Лира, – настаивает она. – Нам нужно уходить.

Её голос сломан, звучит чуть дрожа. Возможно, именно этот надлом в её тоне заставляет меня всё же посмотреть на неё.

Она медленно поднимается, опираясь на ствол дерева.

О, святые Вороны. Она, должно быть, ранена.

– Идём, Лира, – шипит она. – Идём.

Она протягивает мне руку, хотя видно, что ей самой трудно удержаться на ногах, и, наконец, я реагирую. Бегу к ней и обнимаю за спину, когда становится очевидно, что она не может двигаться в моём темпе. Мы бежим наугад, не понимая, в каком направлении идём, пока Нирида не хватает меня и не уводит за поворот между деревьями, заставляя остановиться за камнем.

Я всё ещё тяжело дышу.

– Это был хиру? – спрашиваю я, возможно, слишком громко. – Это был он?

Нирида прижимает палец к губам, призывая меня к тишине. Она делает знак, и мы обе осторожно перемещаемся вокруг камня, прячась за выступ.

Если это существо действительно хиру, мы обе понимаем, что оно прекрасно знает, где мы скрываемся.

Нирида опускается на землю и начинает расстёгивать сапог, корчась от боли.

– Ты поранилась?

– Только подвернула ногу. – Она поправляет сапог и поднимает на меня взгляд. – Слушай. Ты должна пойти за помощью. Иди вон туда, к последней деревне, и не останавливайся, пока не встретишь кого-нибудь.

Я бросаю взгляд к небу, на сгущающиеся сумерки.

– Это должна быть ведьма, – бормочу я. – Она, наверное, использовала чёрную магию, и теперь она…

– Нет. – Она качает головой, и одно лишь это движение вызывает у неё болезненный крик, который она пытается заглушить. – Это не так.

– Что ты хочешь сказать?

– Какая теперь разница? Уходи, пока она не вернулась. Попроси о помощи. Пусть пришлют патруль.

Если она останется здесь одна, то погибнет. Вероятно, я тоже умру, если попытаюсь убежать через этот лес, но у меня хотя бы будет шанс. Возможно, хиру нападёт сначала на Нириду, и этого будет ему достаточно, чтобы на некоторое время успокоиться.

Меня начинает тошнить, но я не могу думать об этом.

Нирида кладет кинжал в мою руку.

Она не знает, что я уже вооружена.

– Беги, – говорит она.

И я подчиняюсь.

Ничто не гарантирует, что тварь не вынырнет из темноты в любую секунду, но я хотя бы должна попытаться. Я крепко сжимаю кинжал, хотя и знаю, что против хиру он бесполезен, и бегу через лес из елей, молясь о том, чтобы…

Чтобы он нашёл Нириду раньше?

Я резко останавливаюсь.

Тишина леса давит на меня. Лишь отдалённый шёпот ветра слышится вокруг, шевеля игольчатые ветви елей, прокрадываясь между камнями и корнями.

Я ругаюсь, снова, и снова, а затем возвращаюсь назад.

Я следую по своим же следам, подхожу к камню, пригибаюсь и нахожу Нириду на земле, с обнажённым мечом, готовую пронзить меня им, и, не спрашивая разрешения, подхватываю её за талию.

– Лира, – шипит она. – Убирайся. Ты что, хочешь, чтобы нас обеих убили?

Нирида хватает мои пальцы в попытке освободиться, и в этот момент я замечаю что-то влажное на её руке. Хмурюсь, глядя на алое пятно у себя на запястье. Она ругается, когда я тяну её за руку, заставляя показать ладонь – чистый и ровный порез.

Мы несколько секунд смотрим друг на друга, не отводя глаз.

Она собиралась отвлечь его. Планировала привлечь внимание своей кровью.

– Чёрт, – бормочу я.

Я убираю меч. Снимаю куртку, теперь уже запачканную и к тому же слишком тяжёлую, и стаскиваю куртку с Нириды.

– Лира, – пытается остановить она, – Лира. Хватит.

Но я не слушаю. Я вырываю её куртку, хватаю за запястье и небрежно вытираю порез тканью. Она всё равно будет источать запах, но хотя бы оставленная одежда будет пахнуть сильнее.

– Не будь дурой, – бросает она сердито.

Я заметила, что она уже давно перестала говорить со мной, как полагается из-за моего положения, но это первый раз, когда она оскорбляет меня напрямую.

– Да какое тебе дело до того, что я делаю? Всё равно, если хиру меня убьёт, ты будешь довольна, да?

Я подхватываю её за талию, не давая ответить, и держу её с такой силой, какой она точно не ожидала от Лиры, вошедшей в лес.

О том, как это обьяснить, я подумаю позже.

– Ты ничего не понимаешь, – шипит она, корчась от боли, когда я ускоряю шаг.

Мы идём среди елей, без какого-либо направления. Я не могу перестать смотреть на высокие и стройные стволы деревьев и думать, не скрывается ли среди них тварь, охотящаяся на нас.

– Ты делаешь это из-за Кириана? – спрашиваю я.

Возможно, сейчас не лучшее время для разговора, но у меня есть ощущение, что молчание не имеет смысла, так как наши шаги звучат шумно на земле, а стон Нириды становится всё сложнее сдерживать.

– То, что этот идиот чувствует к тебе, не имеет значения, – грубо отвечает она, зажмурившись.

Даже если она не опирается на раненую ногу, каждый шаг даётся ей с большим трудом.

– А что тогда имеет значение? Этика? – спрашиваю я насмешливо. – Добро и зло? То, что правильно?

Я понимаю, что не в том состоянии, чтобы шутить. Почему, чёрт возьми, я вообще вернулась за ней?

– Твоё выживание важнее этих глупостей. Твоя жизнь… – Боль не даёт ей договорить сразу. – Важнее.

Сердце колотится у меня в груди так сильно, что я боюсь, оно заглушает мои чувства.

– Почему? – настаиваю я.

Теперь вопрос становится настоящим. Я хочу, чтобы она продолжала говорить, хочу, чтобы её слова избавили меня от этой пугающей тишины. Но кроме этого, мне нужно знать ответ.

Не слышно ни единого звука, которые должны быть в лесу: ни пения птиц, ни шума крыльев сов, ни стрекота цикад.

Хриплый смешок Нириды превращается в крик, когда она неудачно наступает.

– Ты не понимаешь.

– Я хочу понять, – говорю я, нервничая.

– Поверь мне, Лира, если бы не другие обстоятельства, я бы сама перерезала тебе горло и оставила, чтобы хиру нашёл тебя первой, – она кусает губы. – Отпусти меня. Оставь здесь. Уходи. Сейчас же.

Её настойчивость только ускоряет мои шаги, потому что у меня возникает предчувствие, что её внезапная тревога не случайна.

– Рада, что мы перешли на «ты», – отвечаю я сквозь зубы от усилий. – Потому что теперь я могу сказать тебе прямо, что ты тяжелее, чем…

Я останавливаюсь.

Тень скользит через лес перед нами, быстрая, как порыв ветра. Ели колышутся, я вижу её между стволами, и, наконец, она замирает сбоку от нас. Она прячется, но я знаю, что она там.

– Это он, да? – спрашиваю я.

Нирида не отвечает, вероятно, потому что охвачена ужасом. Я чувствую это в её теле, дрожащем рядом с моим, в её пальцах, вцепившихся в мою талию, в её глазах, отчаянно ищущих тень в чаще, которую она на самом деле не хочет видеть.

Звук, похожий на треск дерева, раздаётся в лесу, ритмично, кусочек за кусочком.

Крэк. Крэк.

Крэк.

Крэк. Крэк.

Крэк

Часть меня, испуганная и жестокая, напоминает, что их называют «хиру», потому что на языке магии это означает «три». Это те самые секунды, которые у тебя есть до смерти, если встретишься с одним из них.

Один. Два. Три.

Что-то тащит по земле опавшие листья, как змея, извивающаяся в тени.

Хвост. Это проклятый хвост.

Ветки соседней ели слегка качаются и плавно раздвигаются, словно зловещие пальцы осторожно разводят их, чтобы заглянуть внутрь.