Текст книги "Все темные создания (ЛП)"
Автор книги: Паула Гальего
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
Паула Гальего
Все Темные Создания
Оригинальное название: Todas las criaturas oscuras
Автор: Paula Gallego / Паула Гальего
Серии: Gaueko #1 / Гауэко #1
Перевод: nasya29
Редактор: nasya29
Пролог
Лира
Территория Львов. Королевство Сирия. Королевский дворец.
Сегодня ночью я умру.
Это произойдёт, когда часы пробьют три. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Я знала это уже давно, но страх всё ещё сковывает мои пальцы, пока я продвигаюсь по слабо освещённому коридору.
В тени за углом меня ждёт фигура. Это служанка, с руками, сложенными на коленях. Она одна из наших. Проникнув во дворец много лет назад, она, возможно, провела здесь больше времени, чем у себя дома. Она подаёт мне знак: это сигнал. Следующий коридор тоже будет пуст, терпеливо ожидая, пока я пройду последние метры до своей цели.
Я считаю шаги и дыхания. Я не могу замедляться, но и не должна идти быстрее.
Когда я подхожу к высоким двустворчатым дверям, величественным и изящным, два стражника, стоящие на страже, отступают, потому что тоже меня ждали. Один из них протягивает руку и мягко открывает дверь, показывая мне тёмный интерьер.
Задержав дыхание, я без промедления вхожу внутрь. Комната просторна, даже приёмная, где окна распахнуты настежь. Она оставила их открытыми, потому что хотела слышать бурю.
Я иду тихо. Мои шаги – лишь легкий шорох по сравнению с ревом ветра.
Оставив приёмную позади, я пересекаю порог спальни. Неясная фигура беспокойно ворочается во сне. Возможно, какой-то дух послал ей сон-предупреждение, который ей не поможет.
Она ничего не замечает, пока я забираюсь на кровать, пока матрас не прогибается под моими коленями, и я не подбираюсь к ней. Она не просыпается, когда я оказываюсь рядом, даже когда мои дрожащие пальцы хватаются за кинжал у моего бока.
Я оглядываюсь на часы на туалетном столике, которые показывают час моей смерти.
Затем я сажусь верхом на неё и крепко сжимаю оружие. Она просыпается с криком, который я тут же заглушаю одной рукой.
Это момент, к которому я готовилась всю свою жизнь. Каждое испытание, каждая рана, каждая капля крови… всё имеет смысл только в этот миг.
И в одном ужасе взгляда я вижу, что она узнаёт меня; она узнаёт себя в этом лице.
Две капли воды. Два крыла одной вороны.
Чёрные, волнистые и блестящие волосы растрёпаны на её обнажённых плечах. Широко раскрытые зелёные глаза.
Она боится. В свои последние мгновения принцесса Лира, никогда не проявлявшая слабости или страха, паникует. И она боится меня.
В этот смутный миг, когда кошмары врываются в реальность, у меня есть секунда, чтобы тоже внимательно её рассмотреть.
Это второй раз за всю мою жизнь, когда я вижу её лицом к лицу, хотя я видела её каждый день по ту сторону зеркала с тех пор, как мне исполнилось девять лет.
Воздух проходит сквозь мои пальцы, когда она пытается вдохнуть, чтобы закричать, но я сжимаю руку крепче и не позволяю ей.
Настал момент.
Я поднимаю руку и одним движением пронзаю её сердце.
Её умоляющая рука цепляется за мой локоть и вонзает ногти в кожу. На мгновение она напрягается, а в следующий момент становится мягкой и вялой. Её глаза закрываются; энергия покидает её. И в тот же момент, когда умирает Лира, умираю и я; потому что я никогда больше не смогу быть той, кем была до того, как стать ею.
Я поднимаюсь, словно во сне. Двое солдат, ожидавших снаружи, врываются в комнату вместе со служанкой, которая быстро забирает у меня кинжал. Один из мужчин снимает с меня тёмную накидку. Другой расстёгивает мои ремни и освобождает меня от остальных оружий. Как в хорошо отрепетированном спектакле, трое из них быстро и безмолвно движутся по комнате, нарушая тишину только шумом бури.
Стражники поднимают тело той, кто была Лирой все эти годы, и заворачивают его в простыню, испачканную её кровью. Женщина собирает мою одежду, которую я снимаю по частям, и протягивает мне ночную рубашку, идентичную той, что была на покойной, прежде чем перестелить постель.
Никто не произносит ни слова, пока они выносят тело, и я занимаю место, где Лира видела свои сны. Они покидают комнату, оставляя меня одну, с ночью и штормом.
Моё сердце всё ещё бешено стучит, когда утром приходят за принцессой и находят меня, не замечая подмены.
И никогда не заметят, потому что теперь я – Лира.
Глава 1
Лира
Территория Львов. Королевство Сирия. Королевский дворец.
Я делаю вид, что просыпаюсь от двух легких ударов в дверь моих покоев, и Дана входит, чтобы отдернуть тяжелые золотые шторы и остановиться перед кроватью.
– Доброе утро, принцесса, – приветствует меня.
Я отвечаю ей кивком головы.
С тех пор, как меня завербовали до моего девятилетия, я принимала множество форм, тренировалась, обучалась и даже участвовала в незначительных миссиях. Всё, чего я добилась, мои навыки и природные данные сделали меня подходящей для самой крупной, амбициозной и сложной миссии, которую когда-либо готовил Орден Воронов.
В девять лет избранные новобранцы приняли форму, к которой их будут готовить с этого момента: форму Лиры.
В рамках любой миссии готовят несколько кандидатов на одну роль из-за высокой вероятности неудачи. Когда приходит время замены, одного из новобранцев выбирают, а остальных переназначают.
Мы начали с двадцати одной.
Все остальные провалились, отказались или погибли, и теперь единственная оставшаяся Лира – это я. Три месяца назад я стала ею и с тех пор тщательно соблюдаю её распорядок, не вызывая ни у кого подозрений.
– Что вы хотите надеть этим вечером?
Дана нервно складывает руки на коленях и ждёт.
Я изучала её на втором году обучения и, возможно, знаю её лучше, чем она сама.
Настоящая Лира включила её в свой маленький круг приближенных после того, как та потеряла свою семью. Это был не акт сострадания, а инвестиция. К тому времени уже было два покушения с использованием яда, и единственный способ защитить себя, который знала Лира, – создать крепкую, маленькую и надёжную сеть. Она снова и снова проверяла Дану, пока не начала доверять ей. На левой щеке служанки до сих пор есть шрам, напоминающий, что служение Лире имеет свою цену.
– Зелёное платье, – отвечаю я. Во мне просыпается актриса, поэтому я не останавливаюсь на этом, – Сегодня мы встречаем наших солдат. Пусть оно будет цвета лесов, в которых они сражались.
Дана кивает. Ей больше не нужно задавать вопросы, и она направляется к двери, ведущей в большую гардеробную, слегка замаскированную в стене, и возвращается с тремя платьями, которые аккуратно раскладывает на кровати.
Я встаю, чтобы осмотреть их с притворным вниманием, и в итоге выбираю самое тёмное: платье с шелковым узором, тканое серебряными и золотыми нитями и украшенное шнурами, кисточками, галунами… Всё это проявление роскоши и богатства, что кажется идеальным выбором для вечера, когда главной целью Лиры будет произвести впечатление.
– Это отличный выбор, – говорит Дана, спешащая убрать остальные два платья. – Я выглажу его и подготовлю, чтобы оно было готово к вечеру.
– Спасибо, Дана. Теперь принеси мне тренировочный костюм.
Дана бросает на меня быстрый взгляд, но тут же отводит глаза. У неё большие карие глаза, в которых мерцает сомнение, когда она слышит, как я её благодарю. Это не ошибка; я знаю, что настоящая Лира не сделала бы этого, но есть небольшие, тонкие изменения, которые я могу вносить, если буду делать это постепенно. Прекратить мучить свою личную служанку – одно из таких изменений.
Я собираюсь сделать то же самое с моими тренировками, которые, возможно, являются одними из самых трудных моих задач. Дело не в том, чтобы продемонстрировать такие же техники, как у Лиры, такое же владение оружием или такие же рефлексы. Настоящая сложность – подавить ту часть меня, которая знает больше, сражается лучше, действует иначе.
Пока что я должна тренироваться, как Лира: с теми же движениями, теми же привычками и манерами; и с теми же ошибками. Однако, постепенно я начну улучшаться. Я никогда не смогу полностью показать свои настоящие способности, но, по крайней мере, смогу перестать так сильно сдерживаться во время самых базовых тренировок.
Все новобранцы следовали строгому распорядку, в котором мы должны были изучать и переживать всё, что переживала Лира. Так что у нас было две тренировки: та, которую выполняла Лира, и настоящая.
Так обстоит дело со всем. Есть политика, которая интересует Лиру, и вся остальная политика. Есть спектакли, которые она знает, и все те, которые мы изучали, чтобы хорошо знать Львов.
Когда я заканчиваю, я больше утомлена от сдерживания себя, чем от ударов, которые получила. Один из членов стражи, тренировавшийся в той же зале, осмеливается меня похвалить. Разговор с ним дается мне невероятно легко. Я всю жизнь готовилась к этому моменту, и каждое слово выходит из моих уст, не требуя размышлений. Я изучила каждого человека, с кем могла бы пересечься, и отношения, которые их связывают с Лирой.
Её окружение состоит из трёх групп. В первой, на которую я потратила больше всего времени, находятся самые важные люди: её покойные родители, монархи, которым она служит, брат, которого она не видела много лет, и все любовники, имевшие удовольствие делить с ней постель.
Во второй группе сосредоточены второстепенные персонажи: Дана, её служанка, тренеры, которые её готовят, капитаны армии, с которыми она поддерживает что-то похожее на дружбу…
В последней группе находятся вспомогательное окружение: любовники на одну ночь, дворяне, с которыми она вынуждена общаться из вежливости, капитаны, которых она едва знает, и все те люди из обслуживающего персонала, с которыми она общается едва ли значимо.
Вороны, внедренные в двор, более десяти лет собирали информацию, обновляли её и передавали Ордену. Поэтому я знаю, что это не первый раз, когда этот солдат набирается смелости поговорить с Лирой, что однажды она дала ему надежду, так как он её привлекал.
Однако, она никогда не пошла бы дальше; потому что если Лира что-то и заботило, так это её репутация, и она никогда не позволила бы, чтобы её застали в постели с простым стражем.
Лира предназначена быть королевой. Она стала целью, когда ей исполнилось девять лет и всю её семью убили. Она должна была унаследовать трон своих родителей и править всеми северными королевствами, но затем началась война, Львы начали завоевывать земли Волков и убили всю королевскую семью, кроме Лиры и её брата, которых захватили.
Тогда кто-то решил, что эта украденная принцесса, удерживаемая во дворе Львов, может когда-нибудь стать важной фигурой на шахматной доске.
И они не ошиблись.
А если ошиблись, то сделали всё возможное, чтобы это исправить.
Теперь Лира тоже будет править, когда выйдет замуж за наследника трона, чтобы укрепить власть Львов на севере: брак между сыном завоевателей и украденной принцессой северных земель, территорий Волков.
Каждая деталь жизни Лиры – это подробность, которую я изучила, знаю как свою собственную, и, если не помню, если это что-то столь незначительное, личное или неловкое, что до сих пор никто не знал об этом, я достаточно хорошо её знаю, чтобы понять, как она отреагировала бы на комментарий, напоминание или упоминание.
Поэтому я знаю, что Лира никогда не завела бы роман со стражем.
Остальная часть дня проходит легко. Я следую своему распорядку, принимаю долгую ванну, посещаю заседания совета, в котором состою, прогуливаюсь на своём коне и провожу неприлично много времени, позволяя Дане помогать мне готовиться к сегодняшнему банкету.
Я прихожу в Лунный зал в сопровождении двух стражей; ещё один момент, который мне нужно постепенно изменить, чтобы получить немного уединения. Там собрались капитаны армии, а также самые важные дворянские семьи окрестностей, чтобы дождаться монархов. Офицеры более низкого ранга будут праздновать в Солнечном зале, куда мы отправимся позже, чтобы почтить их своим присутствием.
Мой приход объявляется так, как положено по моему положению: невеста Эриса, наследника Львов, и будущая королева.
Эрис – высокомерный, жестокий и поверхностный человек, с которым, к счастью, я ещё не пересекалась, так как его нет при дворе. Однако, я знаю, что моя судьба неизбежна и однажды мне придётся соединиться с ним, как это сделала бы Лира.
Капитаны оборачиваются, увидев меня входящей. Я не скрываю улыбки, когда замечаю, что платье производит именно то впечатление, которое я желала, но не останавливаюсь говорить ни с кем, пока не замечаю Натаниэля.
– Дорогой, я рада видеть тебя живым и здоровым.
Натаниэль – старый друг; один из немногих людей из детства Лиры, с кем она не разорвала все связи. Дружба объединяла их семьи, хотя семья Натаниэля заняла сторону Львов, убивших семью принцессы.
Она училась с ним, тренировалась вместе и сражалась бы под одним знаменем, если бы Лире было позволено идти на войну.
Два года назад они переспали всего один раз. Я помню этот эпизод отчёта с ясностью: «Рано утром Натаниэль покидает покои Лиры, и на следующий день они притворяются, что не помнят произошедшего, даже когда думают, что остались одни. Через шесть месяцев он пытается снова сблизиться с ней за ночь до возвращения на фронт, но она его отвергает. С тех пор их отношения остаются формально дружескими».
Лира редко спала с одним и тем же человеком более одного раза. Возможно, чтобы не завязывать близких связей. Возможно, чтобы не раздражать королевскую семью. Распутство членов двора не является секретом ни для кого, но она должна была выйти замуж за наследника трона, и приличие требует, чтобы все отношения вне брака оставались в тайне в случае женщин.
– Я рад видеть, что ты всё так же ослепительна, как всегда.
Натаниэль протягивает мне руку, и я принимаю её, чтобы он сопроводил меня к моему месту. Он устраивается рядом.
Один за другим капитаны также входят в Зал. Их легко отличить от знати, так как они одеты для войны: лёгкие кожаные доспехи, толстые накидки и мечи из лунной стали, прикреплённые к бедру.
Многие из них родом с северных земель, где война всё ещё продолжается; это похищенные дети, привезённые ко двору в качестве заложников, предметов торга или гарантов. Все они в итоге присягнули на верность короне Льва и теперь, одинокие и без семьи, сражаются на землях, откуда были вырваны.
Некоторые королевства за пределами севера сопротивляются; другие же склонили свои знамена под флагом Льва.
Даже без этой одежды я бы узнала, кто они. В Ордене следили, чтобы мы все знали. Политические интриги важны, хрупкая верность тех, кто однажды может стать опасным, тщательно изучается. Лира должна была знать это, но всё равно не стремилась заводить дружбу с ними, потому что боялась. В конце концов, она была похищенной принцессой, которая постоянно должна была доказывать свою верность и не рисковала давать кому-либо повод для сплетен.
Сегодня я пытаюсь поговорить с ними. Я зову капитана Нириду, когда она собирается сесть слишком далеко. Жестом руки и улыбкой я приглашаю её. Я вижу, как она слегка поднимает одну из своих элегантных светлых бровей, прежде чем сказать что-то одному из своих товарищей и подойти ко мне, чтобы сесть напротив.
Никто не может отказаться от приглашения Лиры. Технически могли бы, да; но это было бы невыгодно. Однажды я стану их королевой.
Хотя большая часть власти, которую я сейчас обладаю, носит символический характер, хотя мне не позволено сражаться или вернуться на север, я управляю всеми капитанами, и когда наследник короны взойдёт на трон, я буду рядом с ним. Выше меня будут только он и монархи, и это так, потому что баланс сил сложен, нестабилен и может измениться от одного государственного переворота… если бы у Лиры были союзники, если бы она захотела вернуть дальнему северу его земли.
Нирида выглядит так, как её описывали во всех докладах. Высокая и с крепкими плечами, стройная в талии и обладающая природной грацией, которую невозможно натренировать. Её длинные светлые волосы, такие же бледные, как отражение луны, собраны в высокий хвост и украшены кожаной лентой, типичной для её родины, и я удивлена, что она её сохранила.
Монархи опаздывают; значительно опаздывают.
Это не имеет значения, но посылает сигнал; намеренно или нет, я пока не знаю.
Все мы встаём, когда входят король и королева. Король одет в чёрное, но без кожаных деталей, характерных для капитанов. Единственный цвет в его наряде – серая волчья шкура, накинутая на спину. Королева, напротив, в синем, в пышном наряде с широкими кружевными рукавами и юбкой с тончайшей серебряной вышивкой.
– Дорогие друзья! – говорит королева, прежде чем сесть. – Спасибо, что удостоили наш стол своим присутствием и спасибо за вашу борьбу за Львов на освобождённых землях.
Освобождённых, а не завоёванных. Подбор слов был тщательным.
– Война долгая и утомительная, все устали, но вы, капитаны, продолжаете вести войска к победе, и сегодня мы здесь, чтобы отпраздновать новый триумф. Ешьте, пейте и наслаждайтесь всеми удовольствиями, которые может предложить этот двор.
Королева поднимает свой бокал, и король подражает ей. Дворяне аплодируют, некоторые капитаны издают громкие возгласы и ритмично стучат сапогами о пол. Нирида тоже.
Вскоре после этого королева зовёт одного из слуг, и тот просит меня подойти к монархам.
– Принцесса Лира, – обращается ко мне Моргана.
– Ваши Величества, – я кланяюсь с должной скромностью.
– Дорогая, – говорит король Аарон. – Вам нравится?
– Очень. Великолепный вечер, Ваше Величество.
– Спасибо, Лира. Эрис передаёт привет. Ему бы хотелось быть здесь на праздновании, но, боюсь, недавнее завоевание Ликаона требует его присутствия.
Я натягиваю очаровательную улыбку. Очень сомневаюсь, что Эрис хотел бы быть здесь. Его юность была полна скандалов, которые даже Моргана не смогла скрыть, и с тех пор, как он стал достаточно взрослым, чтобы уйти от ревнивого, но неэффективного контроля родителей, он не появляется при дворе, даже если его будущая невеста живёт здесь.
– Я с нетерпением жду встречи с ним, – отвечаю я.
– Уверен, он тоже, – добродушно отвечает Аарон. – Ухаживать за вами должно быть приятнее, чем управлять нестабильным королевством.
Он смеётся, и я киваю, соглашаясь, хотя это не так.
Когда завоёвывают новую территорию, короли назначают герцогов или других придворных с тесными связями, чтобы они правили от их имени. Когда пару лет назад завоевали Ликаон, Эрис отправился туда с радостью, чтобы навязать свою волю. По сведениям шпионов Воронов, проникших в его двор, народ страдает от суровой репрессии, а дворяне, живущие под его покровительством, боятся его настолько, что он чувствует себя комфортно.
Месяцы прошли с тех пор, как настоящая Лира видела его в последний раз, и, насколько я знаю, она была довольна этим.
Попрощавшись, я возвращаюсь к своему месту рядом с капитаном Ниридой. Остаток вечера я посвящаю укреплению возможных отношений с ней. Сегодня я больше слушаю, чем говорю, и иногда становлюсь центром внимания, ведь Лира не любила оставаться незамеченной.
Я слушаю разговоры Нириды с другими капитанами и отмечаю для себя неосторожные слова Натаниэля, который после второй чаши усиливает личный контакт, незаметно касаясь моей руки и приближаясь больше, чем нужно, когда хочет что-то прошептать. Меня это не беспокоит. Если я не хочу, чтобы что-то произошло, этого не произойдёт. Лира уже однажды отвергла его, и никого не удивит, если она сделает это снова.
Прошло немало времени с тоста королевы, когда прибытие опоздавшего капитана привлекает всеобщее внимание.
Его зовут Кириан. Он тоже был украденным ребёнком; тем, кто доставлял много проблем. Вокруг него всегда крутились слухи, политические интриги и заговоры, которые привели к большему количеству смертей, чем хотелось бы монархам. Мы изучали его как часть политической структуры двора и армии, но он не был важен, так как принадлежал к периферийному кругу отношений Лиры:
«Капитан армии. Они едва обменялись парой любезных фраз на военных встречах и социальных мероприятиях. Лира не нравится ему, и он не нравится Лире; но отношения остаются вежливыми».
Кириан приближается с уверенной походкой, с широкими шагами, которые быстро преодолевают расстояние до монархов. Он также носит капитанский кожаный наряд и имеет слишком длинные для укладки назад чёрные волосы, но слишком короткие, чтобы завязать их кожаной лентой, как у его товарищей.
Он кланяется, когда оказывается перед ними.
– Ваши Величества, – приветствует он. – Должен извиниться за своё опоздание; надеюсь, я не оскорбил вас.
– Глупости, – отвечает король Аарон. – Садитесь, ешьте и наслаждайтесь. Все вы это заслужили.
Кириан выпрямляется и собирается повернуться, когда ледяной голос королевы прерывает его:
– Мне бы хотелось узнать, капитан, что задержало вас; что заставило вас опоздать. Мы не хотели бы, чтобы вы чувствовали себя обязанным одарить нас своим присутствием, если вас звало что-то более срочное в другом месте.
Кириан улыбается лукавой улыбкой.
Капитан известен не только трагедиями и интригами своей семейной истории, но и своим разгульным образом жизни: он стал причиной скандала в нескольких дворянских семьях и свёл с ума несколько дам и даже одного кавалера, которые так и не получили ответной взаимности; по крайней мере, дольше тех недель, когда он оставался на одном месте.
Говорят, что однажды он опоздал на войну из-за ночного приключения. Он не явился вовремя на сражение, которое сам должен был возглавить, но это не имело последствий, так как результат был безупречным.
– Нисколько, – отвечает он решительно. – Боюсь, это целиком моя вина. Прошу прощения за свою непунктуальность.
Ещё одна улыбка и лёгкий, услужливый поклон, пока королева продолжает хмуриться, а король улыбается успокаивающе.
– Мы рады знать, что ничего серьёзного, – заключает он, махнув рукой, чтобы снять напряжение. – Пожалуйста, развлекайтесь.
Кириан кивает и грациозно уходит. Королева продолжает смотреть ему вслед, потому что, несмотря на извинения, она всё ещё не знает, где был капитан, который, вероятно, безрассудно с кем-то праздновал победу.
Пока он уходит, я замечаю, как он слегка поворачивает голову и, кажется, смотрит на меня мгновение, всего одно, прежде чем сесть вдалеке от монархов и меня. Он действительно красив. Портреты, которые нам показывали, не передавали всей его привлекательности, а ведь это были хорошие портреты: чётко очерченная челюсть, выдающиеся скулы и глаза, холодные как лёд северного волка.
Некоторые из кандидаток на роль Лиры украли его портреты; и вовсе не для изучения.
Вечер продолжается, и я остаюсь до тех пор, пока не уйдёт королева. Король, всегда готовый почтить подданных своим присутствием, остаётся гораздо дольше; возможно, до самого конца в Зале Солнца. У него тоже есть определённая репутация, возможно, поэтому он проявляет симпатию к капитану Кириану.
Возвращаясь в свои покои, я отказываюсь от сопровождения охраны, но не могу попросить тех, кто охраняет мою дверь, уйти этой ночью.
Когда я прихожу, Дана уже здесь, но я отправляю её отдыхать и раздеваюсь сама.
Я разуваюсь в прихожей и подхожу к открытым окнам, чтобы позволить зимнему холоду освежить меня и освободить от духоты Зала Луны, которая до сих пор липнет к моей коже.
Закрываю глаза и на мгновение наслаждаюсь тишиной, пока не слышу что-то.
Медленно поворачиваюсь, напряжённая, и убеждаюсь, что входная дверь всё ещё закрыта, так же как и двери в ванную и кабинет. Вероятно, это был сквозняк. Тем не менее, я отхожу от окна и направляюсь в спальню, потому что иногда инстинкт важнее разума.
Дана не оставила включённым ни одного светильника, кроме свечи, горящей в прихожей, и я едва вижу, делая два шага внутрь. Я иду к канделябру, стоящему на тумбочке, когда внезапно ощущаю руку, обхватывающую мою талию, и другую, закрывающую рот.
Грубый голос щекочет ухо:
– Ш-ш-ш… не кричи. Не шуми.
Моментально. Часть меня, не подчиняющаяся никакому протоколу, никакой выученной роли, реагирует. Я освобождаюсь ударом в живот, но не позволяю ему отойти. Я делаю захват, и когда уверена, что сейчас всё изменится, мой нападавший останавливает меня. Он пресекает захват грубой силой и успевает поднять руку, чтобы остановить резкий удар в челюсть; один из тех ударов, которые Лира отрабатывает ежедневно. Пока я могу, я должна придерживаться её боевых навыков.
Я издаю стон разочарования, но не кричу; конечно, нет. Я не собираюсь никого в дворце оповещать, пока не узнаю, кто это, почему он хочет напасть на меня, и выясню, стоит ли делать эту информацию общественным достоянием или нет.
Я не останавливаюсь. Следующий удар, следующее движение, и он блокирует их все. Один за другим он отражает их, и я понимаю, что должна перестать играть по правилам Лиры.
Я ощущаю его как плотину, готовую прорваться.
Он способен защищаться до тех пор, пока я не перестану сдерживаться, и вдруг что-то высвобождается.
Следующий удар достигает цели, потому что он не ожидал его. Я бью его правым кулаком в скулу, и удивление даёт мне драгоценный момент, чтобы понять, кто это.
Вспышка освещает лицо Кириана.
Это капитан с дальнего севера, тот, кого преследуют трагедии, а теперь ещё и излишества и разрыв с реальностью. Он прижимает руку к скуле, потрясённый и… заинтригованный?
Пока я снова бросаюсь на него, чтобы вывести его из строя как можно скорее, я пытаюсь вспомнить нужную мне информацию.
Я что-то упустила. Должно быть что-то, что я забыла, и это опасно.
Я уклоняюсь от удара, который сбил бы с ног оригинальную Лиру, и замечаю, как насмешливая улыбка расцветает на его лице.
Должно быть что-то. Должна быть какая-то связь, какая-то причина для этой атаки. Не может быть, чтобы шпионы это упустили.
Я подавляю крик, когда моя спина ударяется о стену, уклоняюсь от удара коленом, и весь воздух вырывается из моих лёгких. Я замечаю, что он не использует возможность наброситься на меня. Он лишь оценивает мои движения и наклоняет голову. Он тоже пытается быть бесшумным; он тоже хочет убить меня, не поднимая тревоги у тех, кто ждёт снаружи.
Он должно быть планировал это давно. Он не вошёл через дверь, и это значит, что он знает о каком-то тайном входе, о котором я не знаю. Также я не думаю, что он один, и если я потрачу слишком много времени на то, чтобы разобраться с ним, и кто-то ещё войдёт в эти покои…
Я продолжаю сражаться, понимая, что всё гораздо серьёзнее, чем я ожидала, что эта ситуация оставляет меня гораздо более уязвимой, чем я рассчитывала. Удар за ударом я перебираю всё, что знаю о Кириане, и не нахожу ничего нового, ничего другого.
«Капитан. Непокорный. Дружеские отношения».
Впервые с тех пор, как я в этом дворце, я не имею ни малейшего представления, что происходит и что произойдёт дальше.
И это меня пугает.
Я говорю себе, что должна быть быстрой, что не должна позволить ему победить меня, что не могу позволить ему достичь своей цели… даже если он кажется только защищающимся, пока я его атакую. Возможно, он оценивает меня, возможно, измеряет мои силы, потому что не ожидал, что Лира окажет такое сопротивление. Поэтому я меняю стратегию.
Я наношу неловкий удар после правого хука, движение без силы и энергии, которое он ловит на лету. Он хватает меня за запястье, тянет, чтобы вывести из равновесия, и в мгновение ока я оказываюсь прижата к стене, а Кирин держит меня за горло.
Медленная улыбка скользит по его губам.
Но это не длится долго; я не даю этому продолжаться.
Спустя секунду у меня под его горлом уже блестит кинжал.
– Шшш… – произношу я, смакуя звук. – Не кричи. Не шуми.
Сердце бешено колотится о рёбра. Интересно, наслаждение от этих слов рождается из заученной роли или исходит из какого-то тёмного уголка, который всё ещё принадлежит мне.
Мышцы горят от схватки, пальцы, держащие оружие, дрожат, но мне это нравится. Я наслаждаюсь каждым словом, каждым слогом, каждым звуком… И наслаждаюсь той тёмной улыбкой, которая медленно тает, уступая место удивлению в его синих глазах.
Несмотря на угрозу, Кириан не убирает руку с моего горла. Я чувствую, как его пальцы то напрягаются, то расслабляются вокруг моей шеи, но он не прилагает настоящей силы. Я готова показать ему, что не дрогну, и делаю шаг вперёд, по прежнему прижата к стене и требуя объяснений, которые я вырву из него так или иначе, когда внезапно, в одно мгновение, любой контроль, который я думала, что у меня есть, исчезает.
– Хорошо, – мурлычет он. – Мы можем играть в это, если хочешь. Скажи мне, если я причиню тебе боль.
Его глаза на мгновение опускаются к моим губам, и это единственное предупреждение, которое у меня есть.
Кириан целует меня, и это так неожиданно, так резко и инстинктивно, что я не реагирую. Кинжал всё ещё под его горлом, но ему, похоже, всё равно… потому что он не боится. Его пальцы немного скользят по моему горлу, и я понимаю: это не угроза, это ласка любовника.
Хотя его пальцы нежны, в этом поцелуе нет нежности, он обрушивается на меня, пока я всё ещё прижата к стене и чувствую его тело рядом с моим.
Его рука поднимается по моей талии, а затем снова опускается, очерчивая изгибы моих бедер, пока он целует меня. Он отстраняется на мгновение, и я понимаю, что мой кинжал всё ещё был там, под его челюстью, оставляя едва заметный кровавый след.
– Ты должно быть очень зла, раз до сих пор не убрала кинжал.
Я машинально убираю его, но не отпускаю. Понятно, что Кириан пришёл в эти покои с совершенно иной целью, чем я думала, но попытка убийства была бы гораздо логичнее, чем… это.
У меня кружится голова.
Я всё ещё чувствую покалывание на губах, бедре, талии… на каждом сантиметре, который касался его, и я совершенно потеряна. Мне нужно выиграть время.
– Кириан… – шепчу я, размышляя, как бы отреагировала Лира, ожидала ли она этого, жаждала ли…
– Думал, ты никогда не выйдешь из зала, – бормочет он охрипшим голосом. – Ждал тебя раньше, но ты не появилась.
Вот почему он опоздал. Он ждал меня. Ждал Лиру.
Кирин кусает губы, не отрывая глаз от меня, и протягивает руку, чтобы его пальцы коснулись обнажённой кожи моих плеч. Я чувствую, как горю там, где он меня касается, и задерживаю дыхание, пока он скользит вниз. Я ощущаю прикосновение его мозолистых пальцев, привыкших к мечу, которые ласкают моё тело с изяществом и точностью опытного мастера.
Он ждёт ответа, и я понимаю, что если продолжу так, то подвергну всю миссию опасности.
Поэтому я делаю шаг вперёд и целую его.
Я роняю кинжал на пол, хватаю его за затылок и притягиваю к себе, как будто меня поглощает то же желание, та же грубая, необузданная потребность, что и его, издавая при этом стон, от которого по моей коже бегут мурашки.
