Текст книги "Все темные создания (ЛП)"
Автор книги: Паула Гальего
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
О, Вороны…
Кириан поддаётся моменту и принимает это как ответ. Я готовлюсь притвориться, что теряю контроль, и обнаруживаю, что это легче, чем я думала. Он делает это ужасно простым, потому что я чувствую, как он отдаётся, как он вверяется каждой ласке и каждому движению, приближающему наши тела, пока инерция желания не захватывает меня.
Его руки скользят под мою одежду. Я ощущаю, как он поднимает платье и нащупывает что-то, в более медленном поцелуе, ожидая нового приглашения, и часть меня, опасная и склонная к хаосу, искушена тянуть за эту нить и посмотреть, куда она меня приведёт.
Но я сдерживаюсь.
Кладу руки ему на плечи и мягко отстраняю.
– Мы не можем, – говорю я, запыхавшись. Мне даже не нужно притворяться, что мне не хватает дыхания.
Кириан смотрит на меня, словно обдумывая, является ли это частью игры. Его губы покраснели от поцелуев, а взгляд полон дурных намерений.
– Ты неважно себя чувствуешь? – В его тоне слышится некая тревога, пока он меня оценивает. – Почему ты не пришла раньше?
Быстро. Быстро. Быстро. Придумай что-то.
– Королева подозревает, – говорю я уверенно.
Поцелуй послужил отвлечением, но не дал мне тех секунд, которые понадобились бы для разработки плана, и теперь я должна импровизировать.
Капитан наклоняет голову, всё ещё находясь слишком близко.
– И что? – спрашивает он, и я начинаю нервничать. – Какая разница? Пусть узнает, пусть все узнают.
Он снова приближается, чтобы быстро поцеловать меня в шею, и по его выражению лица и тону я понимаю, что это действительно имеет значение, что это должно иметь значение, и что он просто ведёт себя безрассудно.
Хорошо. Этого достаточно.
– Нет, – резко говорю я. – Я приложила много усилий, чтобы никто не узнал, и так должно продолжаться. – Я делаю паузу. – Кто-нибудь видел тебя? Через какой вход ты пришёл?
Кирин отходит с разочарованным вздохом. Он проводит рукой по голове с досадой, взъерошивая свои тёмные волосы. Ладно.
– Как всегда, – отвечает он к моему разочарованию, и мне хочется кричать. – Успокойся, никто ничего не заметил. К чему это сейчас?
Он делает шаг назад, два, и долго смотрит на меня.
– Мы не можем говорить здесь, – серьёзно говорю я, пытаясь выиграть время. – Это небезопасно.
Он хмурится. Его это не убеждает. Чёрт, он не верит.
– Твои покои небезопасны? С каких пор?
– Кириан, ты должен уйти. Сейчас же, – говорю я без колебаний. – Это приказ.
Возможно, я перегнула палку. Я задерживаю дыхание, пока он смотрит на меня и чувствую, как он оценивает меня, оценивает всю ситуацию. Он кусает губы, которые всего секунду назад были на моих, и я вижу, как он колеблется, оценивая свои возможности, пока наконец не ругается и не поворачивается ко мне спиной.
Я настолько потрясена, что снова облокачиваюсь о стену и запрокидываю голову, не осознавая, что должна была бы пойти за ним.
Я тоже ругаюсь, так же грубо, как и он, но когда захожу в гардероб, уже слишком поздно, и я не знаю, куда он исчез.
Прекрасно. Вдобавок ко всему этому большому хаусу есть способ проникнуть в эти покои, который мне неизвестен.
Пока я восстанавливаю дыхание и ощущаю на губах яростное воспоминание о его поцелуях, я понимаю, что есть важная часть жизни Лиры, о которой никто не знал.
Я понимаю, что Кириан опасен для меня; настолько, что, возможно, мне придётся его убить.
Вороны
В Ордене их называют Воронами, потому что не хотят признавать, то кем они являются на самом деле.
Они могут менять облик. Рожденные из магии и тьмы, они обладают одним из самых мощных даров, которые когда-либо даровала богиня Мари. Но им не упоминают о Мари; говорят только о зле, тенях и запретном.
Однажды люди, которые растили девочку, отбирают у неё имя, данное родителями, и называют её Лирой, как и других двадцать девочек её возраста.
Чтобы отличаться друг от друга, они начинают использовать имена своих наставников как фамилии: Лира Алая, Лира Тоуни… Она – Лира Бреннан.
Бреннан никогда не даст Лире ничего. Ничего, что нужно девочке, ничего, что нужно ей. Он не станет другом, уж тем более отцом. Никогда не полюбит её и не сделает ничего, что могло бы ей это показать.
Её миссия, как она знала с самого раннего возраста, – служить Ордену. Она примет имя, сделает его своим и станет тем, кем они хотят её видеть. Если повезёт, её выберут, чтобы подменить настоящую Лиру; если нет, её перенаправят на другую задачу, и когда её услуги больше не будут нужны… тогда её жизнь потеряет смысл. Ведь в ней есть магия, запретная магия, за которую Львы её казнили бы.
Поэтому она должна посвятить свою жизнь искуплению, расплате за грехи, что в её крови. Ей сказали, что способ расплаты – это делать Добро для Ордена, который поддерживает равновесие в мире.
Они забирают таких мальчиков и девочек, как она, и тренируют их, пока те не становятся чистыми холстами, податливыми и верными.
Им назначают миссию и готовят несколько человек для подмены одного из Львов. Когда приходит время, выбирают только одного, а остальные молятся, чтобы нашлась для них хоть какая-то задача в Ордене.
Ворон убивает и подменяет свою жертву, присваивая её жизнь, пока Орден не свяжется с ним и не попросит сделать что-то: задержать армию в битве, убедить любовника хозяйки дома подписать выгодный торговый договор, неправильно посоветовать могущественному дворянину…
Вороны верят, что это ради баланса, ради большего блага, которое понимают только руководители Ордена.
И поскольку у них нет никого в этом мире, потому что им всю жизнь твердили, что их семьи умерли, бросили их или продали… они не осмеливаются это оспаривать.
Они узнают, что магия опасна и вредоносна, что они сами опасны… и они также учатся бояться себя.
Глава 2
Лира
Территория Львов. Королевство Сирия. Королевский дворец.
Когда Дана входит утром, она долго стоит перед тем, что осталось от гардеробной.
– Не знала, что надеть, – говорю я беззаботно и делаю жест, словно это не важно.
Я спокойно поднимаюсь и ухожу от беспорядка обратно в спальню. Настоящая принцесса была достаточно эгоистична, чтобы не беспокоиться о том, что всё разрушено.
Дана слегка хмурится, но не протестует и не задаёт вопросов, потому что знает, что ей это невыгодно. После того как находит подходящее платье среди тех, что я выбросила из шкафов на пол, она возвращается, чтобы навести порядок: сундуки сдвинуты, ящики вырваны, одежда разбросана по всем углам комнаты…
Вчера ночью я всё перевернула, не в силах найти проход, через который должен был войти Кирин, всё больше осознавая, что ничего не знаю о капитане и о ситуации в целом.
Ещё рано, когда я открываю двери своих покоев, направляясь на тренировку. Лира могла быть недисциплинированной в некоторых аспектах, но никогда не пропускала занятия. Это досадно, потому что пока что ничто из того, что я могу практиковать, не пригодится мне больше, чем для поддержания своей роли.
Проходя мимо Зала Солнца, я вижу, как многие гости продолжают веселье прошлой ночи. Музыка уже не играет, но я вижу солдат, собравшихся вокруг столов, полных карт и настольных игр, слышу их крики, смех и тосты, и замечаю пару капитанов, которые предпочли остаться со своими людьми, а не вернуться в постель после более скромного вечера в Зале Луны.
Меня бы не удивило найти там короля Аарона.
– Доброе утро, принцесса Лира.
Глубокий голос, в котором есть что-то нахальное, заставляет меня обернуться.
Кириан только что подошёл ко мне. Он выпрямляется и складывает руки за спиной с непринуждённой уверенностью.
Я напрягаюсь.
– Доброе утро, капитан Кириан, – заставляю себя ответить и продолжаю идти.
Я замечаю краем глаза, что он в той же одежде, что и вчера вечером: сначала на ужине, потом… Мурашки пробегают по коже.
Он, должно быть, провёл ночь в Зале Солнца.
– Нам нужно поговорить.
Я натягиваю улыбку для офицера, который проходит мимо нас.
– Здесь не место.
– Я знаю, – отвечает он решительно. – Увидимся на рассвете, как всегда.
О, чёрт.
Я смотрю на него. Его волосы зачёсаны назад, а щеки слегка раскраснелись.
– Предпочитаю другое место, – возражаю я.
– Почему? – Он поднимает бровь. У меня нет подходящего ответа. – Я буду там. До встречи, принцесса.
Он задерживается на мгновение, заставляя меня остановиться из вежливости, и слегка склоняет голову на прощание, прежде чем повернуться и пойти в противоположном направлении.
Неужели об этом шла речь в отчётах, когда говорилось о формальных встречах и любезностях? Я не понимаю, как они умудрялись видеться так, чтобы никто не заподозрил, чтобы ни один из шпионов Воронов не наткнулся на след.
Не первый раз они упускают что-то из жизни Лиры; но то, что это настолько важно, сильно усложняет мою задачу.
Сегодня мне не приходится притворяться, когда я ошибаюсь в техниках, которые Лира пыталась довести до совершенства. Я не перестаю думать о том, где, чёрт возьми, мы могли договориться встретиться, и это стоит мне пары ударов, прежде чем инструктор завершает неудачную тренировку, объясняя это празднованием прошлой ночи.
Перед тем как принять ванну, я прошу Дану принести завтрак в мои покои. Оставшись одна, я готовлю свою дозу яда: всегда в малых количествах, что делает меня более устойчивой, и я почти не чувствую его, если мне повезёт, или же он вызывает у меня рвоту и слабость, если нет.
Малая цена за то, чтобы стать сильнее.
Вскоре один из солдат напоминает мне, что сегодня я должна возглавить церемониальную процессию, которая отправится в лес.
На окрестных землях всё ещё остаются следы древней культуры: руины некоторых храмов, посвящённых в первую очередь Мари, матери всех языческих богов, и знаки на деревьях и камнях, предупреждающие об опасностях, которые больше миф, чем реальность. Сегодняшняя процессия отправляется туда, чтобы увезти оттуда последний камень храма, который был полностью разобран. Его удаление – символический акт, на котором Лира должна присутствовать.
Настоящая принцесса делала это раньше, когда ещё была жива, и я выполняла эту роль последние несколько недель. Для неё, учитывая её происхождение, было бы опасно отказаться. Приглашение на эти церемонии – способ доказать свою верность королям, отрекаясь от своей культуры.
Однако сегодня мне нужно найти оправдание, чтобы отказаться.
Неважно, что бы сделала Лира, если тем временем Кириан угрожает стабильности, которою я здесь достигла.
Поэтому я провожу остаток дня в кабинете, просматривая корреспонденцию, которую хранит принцесса, перелистывая книги и ища любые детали, не на своих местах, которые могли бы дать мне хоть какую-то зацепку, но не нахожу ничего значительного.
Среди писем, которые она хранила, я нахожу одно, написанное её любовником; неким дворянином, с которым она спала пару лет назад. Их отношения закончились, когда Лира увлеклась лейтенантом из армии Льва. Это письмо, полное обещаний, данных под простынями, должно было что-то значить для неё, раз она его сохранила.
Также я нахожу послание, адресованное подруге, написанное её рукой, которое она так и не отправила.
Третье письмо подписано Арланом, её братом. Оно не датировано, но, судя по содержанию, было написано несколько лет назад:
«…знай, что мне безумно больно от твоей утраты».
«Я понимаю твоё решение, потому что ты боишься, но я бы предпочёл, чтобы меня убили, чем показывать подобное малодушие».
«Я молю богов, которые охраняют нашу землю, чтобы ты одумалась и снова стала моей сестрой и наследницей, которую народ заслуживает и в которой нуждается».
«…я ужасно стыжусь».
Удивительно, что её брат нашёл способ передать ей это письмо после её дезертирства, и ещё более удивительно, что Лира рискнула его сохранить. Оба они были похищенными детьми. Их привезли ко двору Льва после того, как истребили всю королевскую семью Эрея. Хотя оба были важными политическими фигурами, Лира всегда была более значимой, потому что корона, как старшей, принадлежала ей. Однако, когда пришло время, брат Лиры сбежал, и до сих пор неизвестно куда. Она же решила остаться, верная тем, кто уничтожил всю её семью.
Одного лишь факта обладания этим письмом хватило бы, чтобы обвинить её в измене, даже если за все эти годы она только и делала, что доказывала свою преданность Льву.
Мне не удаётся найти ничего более значимого в кабинете: ни записок, ни писем, ни воспоминаний, связанных с капитаном Кирианом.
– Дана, – зову я, когда заканчиваю просматривать письма, – заходи, садись. Что ты знаешь о капитане Кириане?
Дана долго смотрит на меня, прежде чем сесть напротив стола в моём кабинете, держа спину прямо и скрестив руки на коленях.
Я знаю, что должна быть осторожной, но меня не беспокоит, что она может меня выдать. Дана никогда не предаст Лиру, даже в таком незначительном деле, как мой интерес к капитану. Что бы она ни сказала, Дана сохранит это в тайне.
– Знаю, что он капитан, родившийся на дальнем севере, – отвечает она осторожно. – Слышала, что он свиреп в бою и его люди его уважают. Остальное – сплетни, слухи, которые ходят по двору.
– Какие слухи?
Она немного нервничает.
– Говорят, что он прыгает из одной постели в другую, – объясняет она, пристально глядя на меня, – что он не делает различий между мужчинами и женщинами, и что однажды он был в королевских покоях.
Я поднимаю брови.
– С королём или с королевой?
Дана, кажется, удивлена моим интересом. Она слегка качает головой, при этом её каштановая коса остаётся неподвижной на плече.
– Я этого не знаю. Честно говоря, принцесса, я не думаю, что эта часть правдива.
– Почему?
Дана открывает рот, но перед тем, как ответить, задумывается.
– Потому что король и королева… Потому что они не… У капитана слишком много…
Она, вероятно, размышляет о том, будет ли намёк на то, что ни король, ни королева не могут быть во вкусе Кириана, считаться государственной изменой.
– Я понимаю, – прерываю я её, и она, похоже, чувствует глубокое облегчение от того, что ей не пришлось отвечать.
Я обдумываю новую информацию несколько секунд, в течение которых Дана, вероятно, раздумывает, остаться ей или уйти. Я медленно обвожу взглядом стены, покрытые книгами, этот обрамленный картой с территориями Земли Волков, словно они принадлежат Львам…
– Как ты думаешь, капитан Кириан когда-нибудь проявлял ко мне интерес?
Как я и подозреваю, Дана еще больше удивляется.
Она, вероятно, самый близкий человек к Лире, тоже этого не знала.
– Принцесса… Если это вас интересует, если вы хотите, я могу… – она колеблется.
Я останавливаю её жестом руки.
– Отвечай только на вопрос.
Дана облизывает пересохшие губы.
– Нет, – отвечает она, тоном значительно тише, чем обычно. – По тому, что я видела и слышала, у меня нет свидетельств того, что капитан когда-либо проявлял к вам интерес.
Я киваю.
– Хорошо. Спасибо, Дана. Ты можешь идти.
Дана слегка кивает и поднимается. Тем не менее, перед тем как уйти, она на секунду задерживается у двери.
– Вы хотите, чтобы я что-то сделала?
Она, конечно же, имеет в виду Кириана. Я знаю это по тому, как она говорит, по её взгляду.
– Нет. Не нужно. Не упоминай об этом разговоре никому.
– Конечно, – отвечает она, услужливо, и собирается уйти. Однако перед этим она снова задерживается на мгновение. – Принцесса, мне интересно, если…
– Говори, Дана. Продолжай, – побуждаю её, делая нетерпеливый жест рукой.
Дана выпрямляется и кусает губы.
– Спасибо за… за всё, – тихо бормочет она. – В последнее время вы стали более внимательной и… ох… я не хотела сказать, что раньше вы были недостаточно внимательной. Просто…
– Дана, – я прерываю её. – Всё в порядке. Я поняла.
Ради всех воронов… Неужели она думает, что это особая доброта? Я знала, что Лира была строга с прислугой, и с ней тоже. Поэтому я старалась оставаться отстраненной, холодной и резкой в приказах. Именно так я пыталась избавиться от любых признаков сочувствия. И она считает, что я веду себя хорошо.
– Простите за дерзость, но я благодарна за то, какая вы со мной.
Я снова делаю жест рукой, на этот раз более настойчиво.
– Иди. Занимайся своими обязанностями.
Дана усердно кивает и исчезает в прихожей моих покоев, оставляя меня одну перед кабинетом, в котором я не нашла ничего полезного.
Время близится, а я всё ещё не знаю, где мне встретиться с капитаном Кирианом.
Дворец старый и в нём много секретных комнат, укромных уголков для адюльтера и галерея коридоров, соединяющих самые интересные комнаты дворца. Однако ни одно из этих мест мне не подходит, потому что если бы Вороны знали о них, то значит, Кириан и Лира там не встречались.
Может быть, место встречи находится не внутри, а снаружи. Возможно, они виделись в лесу, в древнем храме или в одной из пещер, которые раньше использовались для языческих ритуалов; но вариантов слишком много, чтобы пытаться угадать.
Поэтому, после долгой прогулки, во время которой я молюсь, чтобы он сам нашёл меня, но безуспешно, я возвращаюсь в свои покои и принимаю решение, а также беру отравленный кинжал.
Затем я спускаюсь в королевские конюшни. Смотрители не удивляются моему появлению здесь, ведь Лира так любила своих лошадей, что это, возможно, была единственная настоящая привязанность, которую она испытывала. Я отправляю их прочь, и они подчиняются, а я продолжаю прогуливаться между лошадьми, гладя их морды и расчёсывая их гривы, продолжая задумываться, где, чёрт возьми…
Шум за моей спиной заставляет меня резко обернуться с намерением вытащить один из ножей, спрятанных в складках моего платья. Однако мои пальцы вовремя останавливаются, чтобы не выдать, что я хожу вооружённой больше, чем ожидалось.
И вот передо мной стоит Кириан с поднятыми руками и удивлёнными глазами, осознавая, что я заметила его раньше, чем он…
– Ты меня услышала, – впечатлённо шепчет он.
Я напрягаюсь.
– Конечно, я тебя услышала. Ты создаешь больше шума, чем стая голодных псов, – бурчу я.
Смех вырывается из его горла, и я снова поворачиваюсь к нему спиной, продолжая расчёсывать белую гриву красивой кобылы.
– Ты не пришла, – говорит он с упрёком.
– Я сказала, что не приду.
– Нет. Ты не сказала, – возражает он, подходя ко мне, опираясь на дверь стойла и протягивая руку, чтобы погладить морду кобылы, которая вздыхает от внимания. – Ты меня немного беспокоишь. Всего чуть-чуть, – добавляет он с мягкой улыбкой.
Я на мгновение оцениваю его. В этих глазах, которые вблизи кажутся такими голубыми, действительно видна тревога. Невнимательные ласки не скрывают его беспокойства, настоящей тревоги из-за того, что могло произойти между нами.
А вдруг между капитаном и Лирой действительно было нечто большее, чем просто секс? А если причиной, по которой она так старалась сохранить это в секрете, было именно желание, чтобы это продлилось?
Я откладываю щётку и отхожу от лошади.
– Пойдём.
– Куда? – спрашивает он.
– Туда, где нас никто не услышит, – отвечаю я. – Нас видели входящими сюда вдвоём, наедине. Как думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем сюда кого-нибудь пошлют?
Кириан трёт подбородок, где уже начала появляться тень бороды. Он кивает, согласный, хотя беспокойство не покидает его лица.
– У Фонтана Слёз, через пятнадцать минут, – говорю я, взглянув на него через плечо.
Он кивает, не двигаясь с места, а я спешу выйти оттуда. Я очень осторожна, чтобы меня никто не увидел, даже охранники, патрулирующие территорию, и направляюсь к фонтану, делая ненужный крюк, всегда настороже, вдруг кто-то за мной следит.
Этот фонтан тоже должен был стать объектом уничтожения, которому подвергаются все следы языческой культуры. Если этого не произошло до сих пор, то только потому, что Львы не знают о его священном происхождении и считают его просто очередным декоративным элементом.
Тем не менее, каменные арки, деревья, скрывающие это место, и фонтан в центре были местом поклонения, где древние жители этих земель приходили молиться Мари.
Это место впечатляет. Оно хранит в себе что-то дикое и неукротимое, несмотря на прекрасные каменные постройки. Арки узкие, и хотя здесь нет купола, деревья, растущие вокруг, держат место в постоянной тени. Плющ захватил это место, и всё покрыто фиолетовыми цветами. В центре находится не слишком большой фонтан. Камни покрыты мхом, в воде плавают водоросли, а из трёх вырезанных в камне фигур льётся вода. Все три фигуры представляют Мари, хотя Львы слишком невежественны, чтобы это понять.
Внезапно я его слышу.
– Мы не слишком далеко от дворца?
Я обхожу фонтан и следую за голосом, пока не нахожу фигуру Кириана, лениво облокотившегося о каменную арку. В его пальцах фиолетовый цветок, и он не смотрит мне в глаза.
– Лучше там, где нас не услышат.
– Я думал, тебе не нравится уединяться, – отвечает он. – Разве хиру больше не проблема для тебя?
– Хиру проблема для любого живого существа, – парирую я и стараюсь не оглядываться на тени между каменными колоннами или густую растительность леса, где может прятаться одно из тех созданий, которые убивают ради удовольствия. – Давай быстрее, – предлагаю я.
Он поднимает глаза на меня, но не отходит от арки, и я подхожу к нему. Я замечаю, как он следит за мной взглядом.
– Ты собираешься рассказать мне, что случилось?
– Почему ты думаешь, что что-то случилось? – спрашиваю я осторожно.
Мне нужно быть очень осторожной.
– Ты изменилась, – произносит он.
Часть меня, тренированная до изнеможения, до абсурда, вздрагивает при этих словах. Если хоть кто-то заметит, что что-то не так, миссия пойдёт к черту.
Мои пальцы касаются тонкого кожаного ремешка под рукавом платья, который удерживает отравленный нож ядом морного плюща. Мне нужно быть осторожной с движениями, так как одно неверное движение может быть фатальным. Это не убьёт меня, ведь я практикую имунитет к ядам с девяти лет, но последствия могут быть необратимыми.
– Я подстриглась с тех пор, как ты ушел, – отвечаю я спокойно.
Кириан отходит от арки, бросает цветок на землю и делает шаг ко мне. Я вижу, как он внимательно смотрит на меня, без малейшего стеснения. Его глаза изучают мои черты, мои скулы, губы… и он поднимает руку, чтобы взять между пальцами тёмный локон волос.
– Дело не в волосах. И не в этих дорогих платьях, которые ты заказала, – говорит он медленно, и я замечаю: он также заметил, что в её одежде есть что-то другое, даже если я старалась не менять её предпочтения. – Дело даже не в новых боевых навыках, которые ты освоила.
Чёрт.
Вот это действительно проблема.
– Ты думаешь, что если я побила тебя, будучи под влиянием вина, то со мной что-то не так?
Медленная улыбка появляется на его губах. Холод сделал их цвет более насыщенным, тёмным.
Он отпускает локон волос, но не отступает.
– Я уже сказал тебе, что дело не в этом.
– И что же тогда? Выглядит немного по-детски с твоей стороны получить отказ и тут же подумать, что со мной что-то не так. Складывается впечатление, что ты немного… высокомерен.
– Да, это так, – отвечает он с нахальной улыбкой. – И всё же я уверен в своём мнении.
Я сглатываю. Скрещиваю руки на груди, словно меня пронзил холод. Мой большой палец ласкает выпуклость, под которой скрывается маленький кинжал.
– Почему? Что изменилось? – настаиваю я, и мой голос звучит чуть тише.
Кириан внимательно смотрит на меня в течение нескольких секунд, пока я обдумываю все возможные сценарии, все варианты, в которых всё может пойти катастрофически неправильно. Он знает, что я искусна в бою, и, возможно, не рассчитывает на элемент внезапности, если я решу атаковать его. Поэтому я молю, чтобы его подозрения остались лишь подозрениями, чтобы я могла ранить его, прежде чем он что-либо поймёт. Один укол, один порез, и когда он осознает, что случилось, будет уже слишком поздно.
– Ты изменилась. Что-то… что-то другое в тебе.
Его глаза жадно изучают меня, как будто он пытается разгадать головоломку, в которой все части вдруг перестали совпадать.
Быстрое, незаметное движение – и кинжал уже у меня в руке, спрятанный под тяжёлой накидкой. Его цвет похож на фиалки, которые заполонили это место, но оттенок темнее, насыщеннее.
Я готовлю оружие, тщательно избегая прикосновения к отравленной стали. Даже если яд не попадёт в мою кровь, а просто коснётся кожи, через несколько часов я буду корчиться от боли из-за ожогов, волдырей и рвоты.
– Что это? – настаиваю я.
Мне нужно знать. Прежде чем убить его, я должна быть уверена, что не делаю чего-то неправильно, что никто другой не сможет это заметить.
– Ты, – отвечает он. – Ты изменилась. Вся ты. – Он качает головой, не отрывая от меня взгляда. – Я не знаю, что именно, но это что-то другое, и… мне это нравится.
Сердце замирает. Всего на мгновение, но я чувствую, как оно перестаёт биться. Мне следовало бы сделать это прямо сейчас. Я не смогу получить больше информации, потому что нет ничего конкретного, что вызывало бы у него подозрения. И всё же, его инстинкт явно его предупреждает, и этого достаточно, чтобы обеспечить ему быструю и незаметную смерть, которая облегчит мне задачу. И всё же…
Кириан хватает меня за запястье. Он действует так быстро, что у меня едва хватает времени сменить кинжал из одной руки в другую, и в этом переходе я боюсь, что могла коснуться стали. Сердце бешено колотится.
Неужели я это сделала? Коснулась его?
– Скажи мне только, что в моём последнем письме тебя обидело.
Его пальцы движутся, и большой палец нежно касается моих костяшек.
– Обещаю тебе, Кириан. В твоём поведении нет ничего, что бы заставило меня закончить это. Это решение я приняла одна, обдумав всё очень тщательно.
– И что именно ты имеешь в виду под этим? Тебе придётся уточнить. Ты говоришь о нашей дружбе? О том, что я делаю с тобой в постели?
Я делаю шаг назад. Ему приходится отпустить мою руку. Я спешу вернуть кинжал на место.
– Или ты имеешь в виду утренние прогулки летом на поле? Может быть, о длинном списке случаев, когда мы оскверняли священные места? Или же речь идёт о том, что произошло в тронном зале?
Во имя всех воронов.
– Кириан…
– Я храню очень яркие, очень счастливые воспоминания о виде твоих раздвинутых ног там, сзади. – Взгляд назад заставляет меня тоже обернуться.
Если они осмелились заняться любовью в тронном зале, что могло бы помешать им сделать это прямо здесь, где их мог бы увидеть любой?
Мне трудно осмыслить эту информацию; абсурдную и нелепую информацию, от которой у меня закипает кровь. Это не только доказательство некомпетентности Воронов, внедрённых во дворец, но и безрассудства Лиры, о стороне которой я не знала.
– А как это было зимой, – говорит он и делает шаг вперёд. Я делаю ещё один шаг назад. – Знаешь, почему я это помню? Я отморозил колени на снегу.
Щёки пылают, и я задаюсь вопросом, почему, если эти воспоминания мне не принадлежат, не по-настоящему. Но я выпрямляюсь, поднимаю голову и стою твёрдо, когда он продолжает приближаться.
– Тогда я облегчу тебе задачу. Больше не будет таких встреч.
– Таких встреч? – провоцирует он, и я понимаю, что рискую вновь оказаться в разговоре, в котором я буду совершенно безоружна.
– Всех интимных встреч, – уточняю я.
Кажется, он понимает, что я злюсь и что ситуация выходит у меня из-под контроля, потому что самодовольно улыбается.
– Ну что ж, значит, обойдемся без всех этих забавных моментов?
– Боюсь, это будет лучшим решением в сложившихся обстоятельствах.
– И нет никакой причины?
Я на мгновение замолкаю, обдумывая то, что он сказал ранее.
– Как давно мы друзья, Кириан?
Мой вопрос, похоже, застает его врасплох. На мгновение я сомневаюсь, не слишком ли рискнула. Затем он слегка вздыхает, и из его красных губ вырывается струйка пара.
– С самого детства.
Вот так сюрприз.
– И как думаешь, сможем ли мы сохранить то, что у нас было до всех этих… забавных моментов? – вынужденно спрашиваю я.
На его лице появляется злорадная улыбка, но он пытается сдержаться.
– Это будет сложно.
– Тогда мы обойдемся и без этого, – отвечаю я резко.
Кириан смеется. Это тот самый ответ, который дала бы настоящая Лира, независимо от их дружбы.
– Постараюсь вести себя прилично, – наконец говорит он.
– Хорошо. Лучше всего, если с этого момента мы будем ограничивать все наши встречи публичными мероприятиями.
– Публичными мероприятиями? – Его темные брови поднимаются. – Могу ли я подойти к тебе на каком-нибудь банкете?
Я хмурюсь.
– Можешь, если не будешь вести себя неподобающим образом.
– Могу ли я подойти поприветствовать тебя, если увижу во дворце?
В его тоне нет насмешки, но, тем не менее…
– Конечно, если…
Он не дает мне закончить.
– Можем ли мы гулять, как сейчас? И ночью тоже?
– Если продолжишь задавать глупые вопросы, я прикажу избить тебя, – предупреждаю его.
– Удивительно, что ты не делаешь это сама. В частном порядке, конечно. Боже упаси, чтобы кто-то увидел, как ты меня трогаешь.
– Хватит, – пресекаю я. – С этого момента мы будем держаться подальше друг от друга, и ты примешь это, если хочешь сохранить нашу дружбу.
В его голубых глазах появляется стальной отблеск, который вдруг кажется частью леса, плюща и холодной погоды.
– Конечно.
– Тогда, если позволите, капитан…
Кириан снова хватает меня за запястье. Разряд пробегает по моей спине, словно инстинкт предупреждает меня.
– Подари мне прощальный поцелуй, Лира, – шепчет он тише. – В последний раз, перед отъездом у нас не было такой возможности, и я думаю, что заслуживаю его.
Я задерживаю дыхание. Собираюсь ответить, но он снова заговорил.
– Поцелуй, – уточняет он. – Я прошу только поцелуй.
Я стою на скользкой тропе, на краю бесконечной пропасти, и все же…
– Только поцелуй?
Улыбка, которая заставляет каждую волосинку на моей коже встать дыбом, растягивается на его губах.
– Если сможешь сдержаться…
Я глубоко вздыхаю.
– Хорошо. Один поцелуй, и мы забудем обо всем этом.
Опять эта искорка загорается в его ледяных глазах, пока он кусает нижнюю губу, и я задаюсь вопросом, не сошла ли я с ума.
– Обещай мне, принцесса. Я знаю, что ты всегда держишь слово. Дай мне слово: я подарю тебе последний поцелуй в обмен на то, что забуду тебя.
– Ты подаришь мне последний поцелуй в обмен на то, что забудешь меня. Теперь у тебя есть мое обещание, – отвечаю я, чтобы как можно скорее избавиться от него.
Кириан медленно, почти лениво улыбается. Если мне и показалось, что в этой улыбке есть нотка печали, она исчезает, как только его глаза опускаются на мои губы, и все его выражение меняется, наполняясь ожиданием.
– Хорошо, – заключает он. – Пожалуйста, когда будешь готова.
Он делает жест рукой, приглашая меня, и что-то в кончиках моих пальцев вызывает легкое покалывание. Я делаю глубокий вдох, сосредотачиваюсь и очищаю свой разум, напоминая себе, что это всего лишь пустяк.
Делаю шаг вперед, но все равно остаюсь слишком далеко из-за его роста.
