Текст книги "Сочинитель убийств. Авторский сборник"

Автор книги: Патриция Хайсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 47 страниц)

Вернувшись домой, Сидней устроился на диване и прочитал статью в «Дейли экспресс».

«… История с ковром стала известна благодаря соседке Бaртлеби, миссис Грас Лилибэнкс, 73 лет, которая решила сообщит полицию о том, что увидела в бинокль, когда 3–го июля утр встала понаблюдать за птицами… Довольно неосторожно со стороны мужа, у которого исчезла жена, закапывать что бы то было, будь это даже изъеденный молью ковер… Большой брат мог следить за ним!»

Сидней уселся за стол и принялся за работу над сценарием о Паддингтонской банде. Алекс писал, что Пламмер уже получил их третий сценарий и заявки на четвертую и пятую истории. Сидней надеялся, что Пламмер примет решение раньше, чем Алекс закончит очередную заявку, и, если «Лэш» будет куплен, нужно будет заготовить как можно больше новых идей. С другой стороны, американский агент Сиднея уже неделю назад получил «Стратегов», и рукопись, возможно, находится уже у «Саймона и Шустера».

Сидней надеялся получить оттуда ответ со дня на день, он просил своего агента сразу сообщить ему, принята ли рукопись. Закончив свой сценарий, Сидней начал делить его на сцены. Даже будь сейчас рядом Алекс, и у него не получилось бы лучше. В три часа дня он закончил черновик и вставил в машинку чистый лист:

Действие первое.

(Далее шел список действующих лиц и описание декораций.)

СЦЕНА ПЕРВАЯ: Грязный паддингтонский квартал.

Несколько обыденных сценок: женщина кричит что–то в окно маленькому мальчику, который идет по тротуару, затем она обменивается сплетнями с соседкой, которая тоже высунулась в окно. Какой–то старик пытается затащить к себе проститутку, но та отказывается подниматься по лестнице. Наконец крупный план на Грин–О, шестнадцати лет, члена «Паддингтонского террора», он тоже стоит у окна и делает кому–то знаки, предупреждая об опасности…

Запланировано ограбление. Несколькими секундами позже банда совершит налет в самом сердце Вест–Энда, затем скроется на краденом «Роллс–Ройсе».

Сидней бодро печатал вторую сцену, когда в дверь постучали. Он подумал, что это прачка, и вспомнил, что не снял постельное белье с кровати.

На пороге стоял инспектор Брокуэй.

– Здравствуйте, мистер Бартлеби. Извините, что не предупредил вас по телефону, но меня не было на месте, и я не нашел телефонного автомата. У вас есть немного времени?

– Да, конечно, – сказал Сидней, распахивая дверь.

– Доктор Туэйт отказался подписать свидетельство о смерти миссис Лилибэнкс. Я хотел предупредить вас.

– А что это значит?

– Это значит, что будет произведено вскрытие и расследование. Это значит, что доктор Туэйт не считает смерть миссис Лилибэнкс результатом только естественных причин.

– В самом деле? Насколько я видел, она умерла от сердечного приступа.

– Доктор думает, что вы, возможно, ее напугали. Например, по неосторожности, но… Что вы об этом думаете?

Сидней знал, к чему клонит инспектор, и не сомневался, что полиция все еще продолжает поиски трупа в лесу.

– Конечно, это возможно. Но я постучал в дверь и, входя назвал свое имя.

Инспектор придвинул себе стул.

– Что именно вы собирались ей сказать?

– Что в ковре ничего не было. И что я не сержусь на нее за разговор с вами. Я же изложил вам то же самое вчера вечером.

– Да.

Инспектор быстро взглянул на Сиднея, словно взвешивал искренность его слов. Сидней сел на диван.

– В любом случае, время идет, а от вашей жены никаких известий.

Сидней нервно потер лоб.

– Я начинаю думать, что она не одна, что она с мужчиной и не хочет, чтобы это открылось. А все откроется, если она решит объявиться теперь.

– В теперешней ситуации такая версия была бы для вас предпочтительней? – спросил инспектор доброжелательным тоном.

– Я не знаю, откуда она берет деньги, если живет одна. Разве что работает под чужой фамилией, но мне это кажется маловероятным.

– Гм, я пытался посмотреть в бинокль из окна миссис Лилибэнкс, – признался вдруг инспектор. – Знаете, а ведь можно ошибиться относительно того, есть ли что–нибудь или нет в большом ковре.

– Но… миссис Лилибэнкс сказала, что она видела?..

– О, если бы она сказала, что видела что–то, я бы вам уже сообщил. Она утверждала уже потом, что, возможно, и видела что–то… Но вы ведь знаете, что это была за женщина, она и про ковер–то с трудом решилась признаться. А неприятные подозрения, которые могли у нее возникнуть, она, конечно сохранила бы при себе.

Сидней успокоился и слушал внимательно.

– Вы смогли вынести труп завернутым в ковер. И потом зарыли в каком–нибудь другом месте.

– Думаю, это было возможно. Но не в одно утро. Я вам говорил уже. Я слишком устал тогда. Знаете, вырыть зараз две ямы очень трудно.

Инспектор Брокуэй терпеливо улыбнулся.

– Почему высказали: «Я думаю, это было возможно»? Довольно странный ответ.

– Я хочу сказать, что это было возможно, но не для меня, я бы физически не смог… Продолжаются ли поиски в лесу?

– Да, мы продолжаем копать. С нашей точки зрения, это совершенно логично. Конечно же, мы продолжаем поиски и в Брайтоне и его окрестностях.

– Совершенно справедливо.

Сидней чувствовал разочарование от того, что его слишком мало задевает поведение инспектора. Он испытывал скорее чувство нетерпения, чем вины; а нетерпение, увы, не пригодится ему для заметок о поведении убийцы. Или пригодится?

– Вы ничего не будете иметь против, если я на несколько дней съезжу в Брайтон?

– Нет, если вы будете поддерживать контакт с полицией. Позвоните мне сразу. Если меня не будет на месте, я оставлю для вас свои координаты в ипсвичской полиции. Кстати, может, вас это интересует, завтра к одиннадцати мы получим результаты вскрытия.

Сиднея это совсем не интересовало, но он вежливо кивнул: «Спасибо».

После ухода инспектора Сидней вновь принялся за работу. Без четверти семь, когда до закрытия газетного киоска оставалось пятнадцать минут, он отправился в Ронси Нолл посмотреть, что пишет о раскопках «Ивнинг стандард». Раз полиция их продолжает, они должны интересовать и журналистов.

Он не ошибся. На четвертой странице была помещена статья с фотографиями: одна – полицейского без мундира, но с лопатой, и другая, менее приятная – с видом дома Бартлеби, он выглядел так одиноко и уныло, что легко можно было выдать его читателям за место убийства. Мусорный бак на переднем плане казался особенно грязным. В статье особое внимание уделялось глубине ямы, которую выкопал Сидней для своего ковра, а также тому, что полиция продолжает поиски в лесу. Завтра утром наверняка появится что–нибудь в «Дейли экспресс». Сиднею было странно, что Снизамы до сих пор не позвонили ему обсудить эти события, и он решил, что теперь они полностью полагаются на полицию.

Когда он вернулся домой, позвонил телефон.

Человек на том конце провода представился репортером «Дейли экспресс» и попросил о встрече. Он звонил из автомата в Ронси Нолле.

– Нет, к сожалению, ничего не получится ни сегодня, ни завтра, ни когда–либо еще.

– Если вы невиновны, а я в этом уверен, хорошая статья могла бы помочь вам. «Дейли экспресс» хотел бы первым…

– Мне нечего прибавить к тому, что я уже сказал в полиции.

– Но ситуация в настоящий момент складывается для вас не самым лучшим образом. После обеда я был в лесу и побеседовал с полицией.

– Вот и напишите статью о том, что они вам там наговорили.

– Хотите ли вы сделать заявление по поводу смерти вашей соседки, миссис Лилибэнкс?

Сидней положил трубку.

Назавтра он встал пораньше и поехал в поселок купить «Дейли экспресс». На этот раз, кроме него, в лавке было еще трое клиентов один мужчина и две женщины. Они откровенно рассматривали его, пока он покупал газету. Женщины немного отступили назад, но мужчина держался смело. Сидней знал их всех в лицо и, возможно, когда–то, пару раз с ними и здоровался, но теперь об этом не было и речи. Одна из двух женщин, правда, робко ему улыбнулась, но Сидней представил себе, как она вместе с остальными подумала: «Убийца… Полиция ищет в лесу труп его жены… Могильщик из Ронси Нолла…» От газетчика он получил еще одну порцию молчания. Забыв дома мелочь, Сидней вынужден был разменять десятишиллинговую купюру. Мальчик, который ставил свой велосипед у края тротуара, посмотрел на Сиднея с откровенным интересом. Сидней улыбнулся ему, и мальчик ответил ему тем же.

Он спешил домой, чтобы поскорей посмотреть газету. Там была маленькая заметка о том, что врач миссис Лилибэнкс отказался подписать свидетельство о смерти, сказав: «Насколько я могу судить, она чувствовала себя хорошо в последнее время, в том числе и в воскресенье, 14–го августа, и я не нахожу причин для неожиданной смерти без какого–то внешнего вмешательства», «Сидней Бартлеби, ее сосед (говорилось далее в статье) заявил, что пришел к ней вечером в воскресенье сообщить, что полиция ничего не обнаружила в том ковре… Полиция продолжает в лесу поиски, возможно, зарытого там трупа. Напомним, что миссис Алисия Бартлеби исчезла 2–го июля. Полицейские потратили на раскопки уже шестьдесят часов, но до сих пор ничего не нашли».

Остаток дня и вечер Сидней посвятил разработке истории о паддингтонской банде.

В среду он отправился в Ипсвич, оставил машину на стоянке снял в банке 20 фунтов и сел в лондонский поезд. С собой Сидней взял небольшой дорожный несессер, принадлежавший Алисии, по виду вполне годившийся и для мужчины. Он рассчитывал вер нуться через два–три дня. Приехав в Лондон, он вспомнил, что забыл позвонить Брокузю. Инспектора не оказалось в Ипсвиче, но Сиднею было оставлено поручение: «Позвоните на полицейский пост Кинг–стрит в Брайтоне и свяжитесь с мистером Макинтошем». Имя было типично полицейское, и стоявшее перед ним «мистер» указывало на высокий чин. Сидней знал, что в Англии, во всяком случае у врачей, так принято.

С Ливерпульского вокзала Сидней добирался до вокзала Виктория на автобусе, очень медленно и с постоянными остановками из–за пробок, но ему было безразлично, когда он попадет в Брайтон. Шансов обнаружить Алисию в каком–нибудь ресторане в восемь часов вечера было столько же, как на пляже после полудня. Но Сидней не думал, что Алисия живет в самом Брайтоне, там было слишком много полиции. С вокзала Виктория, узнав, что до ближайшего скорого в Брайтон остается еще сорок пять минут, он позвонил Алексу спросить, нет ли каких–нибудь новостей о «Лэ–ше»?

– Что ты делаешь в Лондоне?

– Я еду в Брайтон, чтобы участвовать в поисках Алисии, – ответил Сидней. – Я позвонил спросить, нет ли известий от Пламмера.

– О, старик, я получил ответ утром. Они его купили.

– Отлично. Сколько дали?

– Восемьсот фунтов за историю.

– Гм. Не слишком–то густо, но тоже неплохо. Надеюсь, ты продолжаешь вкалывать?

– Конечно. Ты… ты не мог бы заглянуть ко мне на несколько минут?

– Нет, извини, я не хочу опаздывать на поезд. А что такое?

– Да… все та же история с полицией. Знаешь, Сид… действительно есть вероятность того, что все полетит к черту с «Гранадой».

– Почему?

Но тут же он и сам все понял.

– На заявке есть и твое имя. А если ты окажешься в тюрьме, старик?

– Я не собираюсь попадать в тюрьму. В конце концов, по одним только подозрениям людей не сажают в тюрьму, – насторожившись, ответил Сидней.

– Да, конечно, но, допустим, что произойдет самое худшее.

– Ничего не произойдет. Именно за этим я и еду в Брайтон. Чтобы поймать свою загулявшую супругу.

– Ясно… Позвони мне из Брайтона, ладно?

– Договорились, – без всякого энтузиазма ответил Сидней. Но при мысли об успехе хорошее настроение вернулось. – Наконец–то дело стронулось с места, Алекс. Ты уже сообщил Хитти?

– Да–да.

– Привет, Алекс.

– Пока.

Конечно же. Алекс позвонил Хитти. Но вот ему он не позвонил, хотя Сидней до одиннадцати был дома. Сидней подозревал, что происходит сейчас в голове Алекса. Тот думал, что, если положение Сиднея осложнится, это не пойдет на пользу «Лэшу», но сам он может остаться единственным обладателем прав. Но думал ли так Алекс на самом деле? Сидней наморщил лоб. Ладно, успокойся, поживем–увидим, уговаривал он себя, медленно направляясь со своим маленьким чемоданчиком к 9–й платформе, откуда отходил поезд на Брайтон. Именно такие чувства испытывает человек, когда добивается успеха и когда ему удается продать что–нибудь дорого… вернее сказать, относительно дорого…

Сидней повеселел. Он было сел на тридцать шестое место, но огромный город словно притягивал его и не хотел отпускать. Кому еще позвонить? Конечно, Инес и Карпи. Он вышел и направился к газетному киоску разменять деньги. Это отняло много времени.

Через две минуты он сообщил Карпи, что скоро зайдет к ней. Инес не было дома. Сидней взял такси, их квартира была довольно далеко.

Карпи, в пеньюаре и сандалиях, открыла ему дверь.

– Привет, Сидней. Проходите. В это время мы разрешаем детям находиться в гостиной. Надеюсь, вы не против?

– О, нет, – любезно ответил Сидней.

На полу было расстелено два покрывала, и это напоминало пикник у Сиднея, с той только разницей, что вместо сандвичей детей были пластмассовые игрушки.

– Я сварю вам кофе, Сид?

– О, нет, спасибо.

– Садитесь. Он сел на тахту.

– Может, вы хотите хереса? Это все, что мы сегодня можем вам предложить.

– Нет, спасибо, я ничего не хочу. Я уезжаю через десять минут, – сказал Сидней, понимая, что наверняка пропустит этот поезд, и ему придется ждать еще час.

Карпи села на желтую кожаную подушку.

– Сколько времени вы проведете в Брайтоне?

– Я думаю, дня два–три. Достаточно, чтобы как следует осмотреть город. Думаю, мне это удастся лучше, чем полиции.

– Скажите мне, что за раскопки они ведут в лесу?

Карпи рассмеялась. Подушка сплющилась под ее весом. Удивительно было видеть такие зрелые формы у такой молодой женщины: Карпи было всего 24 года, но ей нравилось говорить прибавляя себе возраст.

– Сперва они копали, чтобы найти ковер, который я зарыл довольно глубоко, теперь же тратят время на то, чтобы найти Алисию. Что же касается миссис Лилибэнкс, у нее случился сердечный приступ именно в тот момент, когда я пришел сказать ей, что в ковре не нашли ничего такого. Вот и все. Полиция как раз наткнулась на ковер, и я хотел предоставить миссис Лилибэнкс официальную информацию о расследовании. (Сидней пожал плечами и взял протянутую Карпи сигарету. Сделал глубокую затяжку.) Спасибо. Я, наверное, останусь в Брайтоне на пятницу и на субботу. Если у Алисии есть друг, он скорее всего не приедет раньше уик–энда. Впрочем, может быть, я их и вовсе не увижу. (Он почувствовал себя очень уставшим.)

Карпи все эти сведения очень ошеломили. Она внимательно смотрела на Сиднея.

– Я очень полюбила миссис Лилибэнкс.

– Я тоже.

– У вас не было никаких вестей от Алисии?! Ни единого слова откуда бы то ни было?!

– Ни единого. На самом деле я и приехал к вам, чтобы спросить – еще один раз – нет ли у вас намеков на возможную связь Алисии с какимнибудь мужчиной.

Полные, не тронутые помадой губы Карпи не дрогнули. Большие черные глаза смотрели в упор на Сиднея.

– Мы с Инес уже это обсуждали. И пришли к отрицательному выводу. Мне очень жаль, Сид.

– Видите ли… (Сидней поднялся.) У меня такое предчувствие, что все дело тут в ком–то, кого она встретила здесь у вас. У нас не много знакомых, которые устраивали бы такие вечеринки, как вы. Полк–Фарадейсы, например, ничего такого не устраивают, да и остальные наши друзья в Саффолке. Простите мою настойчивость, но тот ваш последний вечер… когда это было? В марте? Поднеся руку к виску, Карпи задумалась.

– А, да. Да, тогда, я помню, повсюду вдоль стен стояли люди. Я даже не всех знала. Просто одни привели с собой других. Вы меня понимаете?

Если какой–то мужчина и завязал с Алисией знакомство на этом вечере, возможно, что он больше в доме Инес и Карпи и не появился, даже если они его и приглашали. Это еще более затрудняло поиски.

– Погодите. – Сидней встал и повернулся к стене за своей Оспиной. – Вот здесь стоял тогда какой–то тип, который разговаривал с Алисией. Я помню, у него еще был такой вид… Я сидел на диване и не подходил к ним. Вы не помните такого, знаете, довольно хорошо одетого человека, шатена, невысокого, лет тридцати? Забыл только, какого цвета у него глаза. Но одет он был с иголочки.

Карпи рассмеялась.

– Я должна была его запомнить! Ухоженные и хорошо одетые мужчины не часто здесь появляются. Сидней улыбнулся.

– Может, вы спросите у Инес, не помнит ли она кого–нибудь в этом роде?

– Конечно, Сид.

– Я позвоню вам сегодня вечером. Кто знает, может, она вспомнит, – он взял свой чемоданчик. – Если мне удастся поймать такси, я как раз успею на этот поезд. Извините меня за бесцеремонность, Карпи.

– Ну что вы, не стоит, – она проводила его до двери. – Стоянка такси будет налево и еще раз налево.

Сидней успел на поезд. Когда он устроился в купе, где, кроме него, было еще пять пассажиров, ему пришло в голову, что он давно уже не был на людях. Никто из соседей его не рассматривал. Газеты напечатали его фотографию всего один раз, в начале августа, когда полиция только приступила к поискам Алисии.

В Брайтоне все казалось залитым солнцем, открытым и приветливым. Складывалось впечатление, что ничто и никто не сможет здесь прятаться.

Мужчины были в спортивных рубашках без галстуков, женщины – в сандалиях и брюках или светлых хлопчатобумажных юбках. Сидней пошел в сторону моря. Он прекрасно сознавал, что совершенно бессмысленно искать Алисию в половине четвертого на лежаках для солнечных ванн, но соблазн попытаться сделать все как можно быстрее был слишком велик, и он заглянул в три гостиничных холла и прошелся по пляжу. Заплатив шесть пенсов, зашел в парк аттракционов. Там были торговцы горячими сосисками и кукурузными хлопьями, кабины фотоавтоматов, автоматы, продающие гороскопы, бильярдные, столы для игры в пинг–понг.

Сидней спросил, где находится полицейский участок.

Мистера Макинтоша не было, но любезный человек, назвавшийся констеблем Клэром, объяснил при помощи карты Брайтона и его окрестностей, как ведутся поиски.

– Уже две недели, как мы взяли все под свой контроль, – говорил он, очерчивая вокруг Брайтона большой круг, в котором было множество дорог с множеством поселков, отелей и пансионатов. – Обошли даже дома. Естественно, сейчас мы уже значительно расширили поле наших действий и теперь ведем поиски практически по всей Англии.

В этот момент к ним подошел и сам мистер Макинтош, смуглый худой человек.

– Из Ипсвича мне сообщили, что вы хотите принять участие в розыске.

Он улыбнулся уголком губ.

– Да, я приехал на несколько дней, – объявил Сидней.

– Буду вам очень признателен, если вы станете сообщать сюда утром и вечером о результатах ваших поисков. Достаточно, если вы просто позвоните нам. Где вы остановились?

– Пока у меня нет на этот счет ни малейшего представления. Я еще даже не уверен, что останусь в Брайтоне.

– В таком случае не могли бы вы позвонить нам сегодня же вечером, как только устроитесь, мистер Бартлеби?

Сидней вновь вышел на залитую солнцем улицу. Он подумал, что в любом случае ему следует быть на вокзале в семь и в восемь часов вечера.

Ожидание на вокзале было безрезультатным, он не встретил ни Алисию, ни того, одетого с иголочки человека, чье лицо тщетно пытался вспомнить. Наступил час ужина, и ой поочередно заглянул в три ресторана. Тоже ничего. Потом забрал в камере хранения свой чемоданчик, нашел автобусную станцию и сел на автобус, идущий в небольшой поселок километрах в пятнадцати отсюда, под названием Самнер Даунз. Он устроился в пансионе, где комната и завтрак стоили 26 шиллингов, и из автомата, чтобы разговор не смогли подслушать в пансионе, позвонил в Брайтон, Хотя имя Бартлеби не вызвало никакого любопытства у хозяина.

– Я, к сожалению, не знаю названия пансиона, – сказал он полицейскому. – Но, думаю, он здесь единственный.

За два следующих дня, четверги субботу, Сидней на автобусах, идущих со всеми остановками, объехал весь район, побывав в Бонор Реджис на восток от Брайтона, в Аранделе, Ленсинге и Уортинге, потом Сифорде и Писуэйвене – на запад. Иногда он вылезал из автобуса и ходил пешком, задавая вопросы торговцам и заходя на почту. Никто ничего не слышал о высокой худой молодой женщине со светлыми (рыжими, каштановыми) волосами, которая приехала отдыхать. (Сидней не мог себе представить, чтобы Алисия выкрасила волосы в черный цвет.) Все спрашивали ее имя, но Сидней отвечал: «Это не имеет значения, поскольку она может называться и другим именем…» Двое или трое ответили: «Несколько недель назад здесь уже искали жену Бартлеби. Мы–то думаем, что бедняжки уже нет в живых. Вы, случайно, не ее ищете?» Сидней ответил «нет», ибо не видел необходимости в утвердительном ответе.

В пятницу, 19–го августа Сидней возвращался в Брайтон, чтобы успеть к пятичасовому поезду. По пятницам вечером поезда ходили каждые полчаса. Сидней видел, как выходили торопливые деловые люди, многие из них улыбались, их встречали женщины, но среди этих женщин Алисии не было, а среди мужчин – того, Одетого с Иголочки.

Если положение этого типа соответствовало его внешнему виду, он, конечно, мог приехать на машине. В промежутках между поездами Сидней сидел в буфете на вокзале. В семь часов он опять на платформе, и вдруг среди пассажиров, выходящих из поезда, увидел человека, напоминавшего того, кого он ждал.

Человек был без шляпы и шел быстро, немного опустив голову, будто пряча лицо. Сидней поспешил за ним. Приехавшего явно никто не должен был встречать, иначе он не стал бы опускать голову. Одет пассажир был в хорошо отутюженный серый костюм, пиджак был расстегнут, в одной руке он держал сложенный зонт и черный кожаный портфель, в другой – большой пакет с продуктами, завернутыми в бумагу от Сейнсбери. Выйдя из вокзала, он стал ловить такси. Сидней последовал его примеру. Незнакомцу быстро удалось остановить машину, Сидней тоже поймал такси, но пятнадцатью секундами позднее, при этом ему пришлось довольно грубо оттолкнуть какую–то женщину.

– Здесь сверните направо… – сказал Сидней, нагнувшись вперед, чтобы не упустить из виду первое такси.

– Едем в город?

– Еще не знаю.

Через секунду Сидней сказал:

– Я с другом, он едет в той машине, третьей справа. Нам нужно не отстать от него.

Шофер не обрадовался такой перспективе, но вел себя учтиво, и Сидней обещал, что будет показывать ему дорогу. Они выехали на шоссе, идущее поберегу моря, и свернули направо. Сидней, как жокей верхом на лошади, торопил своего шофера, заставляя обгонять идущие впереди машины, чтобы не упустить из виду такси, в котором был незнакомец. Еще сильнее Сидней забеспокоился, когда они выехали из города. А если это не то такси? А вдруг этот тип едет на свидание к толстой брюнетке или его ждут на ужин в какой–нибудь большой компании, где нет никакой Алисии и о ней даже никто и не слышал.

Первое такси свернуло направо, в сторону моря и вдруг затормозило.

– Не подъезжайте слишком близко, пожалуйста. Так поехали, – неожиданно глухо сказал Сидней.

На левой стороне дороги он увидел стоящий мотороллер и рядом с ним – Алисию. У нее были короткие каштановые волосы и летняя юбка в складку. Когда Сидней проезжал мимо, она глядела куда–то мимо него. Алисия и этот тип встретились, точно тысячу лет не виделись друг с другом; держась за руки, они целовали друг друга и в щеки, и в губы; и даже если бы целое полчище львов прошло перед ними, они, наверное, бы ничего не заметили. В открытое окно машины Сидней даже слышал голос Алисии.

– Это мои друзья, – сказал Сидней. – Я хочу сделать им сюрприз. Пожалуйста, поверните там подальше и вернемся назад.

Шофер подчинился. Дальше дорога сужалась, и Сидней велел шоферу ехать по ней. Впереди на мгновение появился мотороллер и снова исчез на спуске дороги. Они уже почти догнали его. Мужчина сидел за рулем, Алисия – сзади. В одном месте дорога становилась совсем узкой, и Сидней не хотел, чтобы его видели едущим за ними.

– Прекрасно, поверните назад, пожалуйста, – сказал он шоферу, слегка задыхаясь. – Я хочу вернуться назад.

– Вернуться?

– Я приехал слишком рано, – сказал Сидней, не слишком заботясь о том, что говорит.

Он велел ехать назад на вокзал, потому что не смог придумать никакого другого места.

Заплатив за такси, Сидней, совершенно оглушенный, стоял некоторое время, не зная куда пойти и что делать. Алисия, похоже, была совершенно счастлива, и это, наверное, и потрясло его больше всего. Однако нужно было что–то делать. Нужны имена, адреса, даты… Телефонные номера. Он с трудом вспомнил номер Инес и Карпи. Разменял деньги и вошел в телефонную кабину. Сначала услышал голос Инес, что–то кому–то кричавшей.

– Привет, – наконец весело произнесла она.

– Здравствуйте, Инес. Это Сидней. Как дела?

– Прекрасно, – смеялась она, будто кто–то ее щекотал.

– Я хотел узнать… – начал Сидней и тут же замолчал. Он не мог сказать им, при каких обстоятельствах нашел Алисию. – Вы знаете, что я заходил к Карпи в среду. Я говорил с ней об одном… человеке, которого как–то видел у вас.

– Ах, да! – сказала Инес, вдруг становясь серьезной. – Карпи! Как звали этого типа?.. Да? Она думает… мы думаем, что, возможно, это был Эдвард Тилбери, хотя не знаем наверняка. Он адвокат, друг Василия. Вы знаете Василия, он приезжал с нами на пикник.

Сидней помнил Василия и его машину.

– Вы думаете, это может быть он? Не выше метра семидесяти, хорошо одетый?

– Думаю, что да. Я немного помню его, хотя не знала его по имени, пока он еще раз не зашел к нам.

Сидней мог попросить их разузнать, как в последнее время проводит свой досуг Эдвард Тилбери, но не решился.

– Большое спасибо, Инес.

– Не за что Сид, но, знаете, мне кажется, что это тот самый тип, о котором вы говорили, не знаю только, встречается ли он с Алисией.

– Я понимаю, Инес. Большое спасибо. И не волнуйтесь. Это всего лишь мои предположения. Алисия могла встречаться и с кем угодно еще.

– Сид, вы думаете, она жива? – спросила Инес. – Вы не считаете, что ее, например, могли убить?

– Нет, я так не считаю.

– Когда они стали говорить о том, что, вероятно, вы убили ее, сразу стало казаться, будто ее действительно кто–то убил. И они ведут себя так, будто ее уже нет в живых.

– Это чушь, – сказал Сидней.

– Во всяком случае, – со смехом сказала Инес, – я прекрасно представляю себе, зная вас, как вы зарываете ковер, в котором ничего нет. Ха–ха–ха!

Веселое настроение Инес неожиданно благотворно повлияло и на Сиднея.

– Инес, мы с Алексом продали «Лэша»! Я узнал об этом совсем недавно.

– Да ну! Это потрясающе! Я всем расскажу об этом. Странно, что Алекс ничего не сказал нам. Карпи звонила ему вчера, чтобы пригласить назавтра в гости. А вы вернетесь завтра вечером, Сид?

– Наверное нет, спасибо, Инес.

– Очень жаль. Что вы делаете в Брайтоне? Обшариваете улицы?

– Почти что так.

И не возвращаясь больше к Эдварду Тилбери, они закончили разговор.

Сидней по–прежнему пребывал в каком–то странном состоянии. Он терпеливо стоял на остановке автобусов до Самнер Даунз, когда вдруг вспомнил, что еще не звонил в Брайтонскую полицию и направился к автомату.

– Я все еще в Самнер Даунз.

Надо было сказать, что завтра он возвращается домой, но он промолчал.

– Вы узнали что–нибудь сегодня?

– Нет, к сожалению, ничего…

XXII

Вернувшись в пансион, в свою комнату, Сидней обессиленно рухнул в кресло. Немного передохнув, он поискал в кармане коричневую тетрадь. Его охватил ужас – тетради не было! Он вынул бумажник и снова пошарил в кармане. Ничего. Может быть, он забыл ее в Ронси Нолл? Не вставая с кресла, Сидней поглядел вокруг, хотя и знал, что в комнате тетради нет: с самого приезда сюда он ничего еще не вносил в нее. Сейчас он хотел записать фразу, которая беспрестанно вертелась в голове: «Я видел А. и чувствую себя на грани помешательства». После этого Сидней собирался разобраться в своем состоянии. Теперь же, когда тетрадка исчезла, он мог бы сделать это даже с большим успехом. Да была ли вообще у него эта тетрадка? Какая половина его «я» имела ее? Что делает теперь эта половина?

Уезжая из Ронси Нолла, Сидней переоделся в свой лучший костюм, но сверху надел старую твидовую куртку. Он вскочил, чтобы поискать в куртке, висевшей на вешалке, но там ничего не было. Может быть, он по рассеянности оставил тетрадь дома, на кровати, куда свалил все вещи, прежде чем уложить их? Может быть. Или забыл сегодня в магазине, где разменивал один фунт, чтобы купить сигарет. Его имени на тетради не было, и он не беспокоился, что находка ее может породить у кого–то подозрения на его счет. Ему лишь было жалко утраченных записей.

Сидней осмотрел комнату, ища бумагу, и, не найдя, оторвал кусочек сомнительного вида оберточной бумаги, лежавшей в ящике прикроватного столика. Записав замечание, касавшееся собственного помешательства, он продолжал:

«Мы составляем неплохой квартет: труп Алисии и я – убийца, с одной стороны; загоревшая Алисия и я – встревоженный рогатый муж – с другой. «Наш брат шизофреник» – неплохое получилось бы название».

Вдруг он вспомнил, что на его тетрадке стояло имя, единственное имя, на первой странице: Клифф Хангер. Когда–то он предложил Алексу назвать так детектив для следующего телесериала.

Он вновь развернул карту Брайтона с окрестностями. В той стороне, куда направился мотороллер Алисии, были Шорхем, Лэнсинг и Уортинг, затем – Горинг, Ферринг, Ангмеринг, Рэстингтон и Литлхемптон. Кажется, Алисия как–то говорила про Ангмеринг? Сидней уже побывал в Лэнсинге и Уортинге, но решил, что нужно вернуться туда и объехать по порядку три остальные поселка. Перед сном он выпил пива и съел сандвич с чеддером, но спал плохо.

Он встал в семь часов, побрился и оделся, спустился вниз и попросил телефонный справочник Лондона. Такого в пансионе не оказалось. Сидней позвонил в справочную службу Лондона из телефона–автомата и узнал, что есть несколько Э. Тилбери. Его попросили назвать еще одну букву из инициалов. Сидней попросил соединить его с Эдвардом Дж. Тилбери в Майда Вэйл. Телефон звонил долго, но никто не ответил, и Сидней пожалел, что не догадался сделать это вчера вечером, когда был в Брайтоне. Там он мог перебрать всех Тилбери по лондонскому справочнику.

Вскоре Сидней уже ехал на автобусе в направлении Уортинга. Он вспомнил почту в Ангмеринге и маленького, худого и веснушчатого человека за окошком. Он пошел берегом мимо вилл, вглядываясь и ища мотороллер, Алисию или Тилбери. Но все безуспешно. Возможно, из осторожности они убирают мотороллер. Вот почта.

– Здравствуйте, – входя, сказал он человеку в окошке.

– Здрасте, – улыбаясь ответил тот.

– Я хотел спросить, не знаете ли вы тут человека по имени Тилбери? Среди отдыхающих.

– Тилбери?.. Нет, но сейчас проверю на всякий случай. Он достал из ящика список, посмотрел и покачал головой: