Текст книги "Сочинитель убийств. Авторский сборник"

Автор книги: Патриция Хайсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 47 страниц)

– Вот таблетки по девяносто миллиграмм. Не слишком сильные?

Роберт улыбнулся

– Ну, это, наверно, самые сильные. Буду делить пополам, – он взял у нее стеклянный пузырек с красными таблетками. – Как хорошо, что теперь я обеспечен снотворным. Большое спасибо, Дженни. Сколько я тебе должен?

– Что ты! Ничего.

Роберт предполагал, что так и будет. Он достал из кармана бумажник.

– Ну нет! Вот пять долларов Хватит?

– Даже много. Не возьму.

Роберт шагнул к ней, хотел вложить деньги ей в руку, но она протянула ее не сразу, а когда протянула, задержала его ладонь в своей. Чуть погодя Роберт высвободил руку. Дженни смущенно положила деньги на стол.

– Что ты скажешь о Тессерах?

– По–моему, они очень милые.

– Они всегда начинают препираться, когда Дик слегка выпьет. Ты им понравился. Они оба мне это сказали, когда ты не слышал.

Роберт промолчал.

– Можно их когда–нибудь пригласить к тебе?

– Наверно. Почему бы нет?

– Ты не присядешь?

– Пожалуй мне пора, Дженни. Обед был потрясающий.

Ей польстил этот банальный комплимент.

– Я по–новому приготовила телячье филе. Мне недавно попался рецепт.

Роберт достал пальто из шкафа в кухне.

– Когда увидимся? Завтра вечером?

Она сказала это так, словно уже принесла жертву, согласившись не встречаться завтра днем. Завтра была суббота.

– Я приглашен к Нилсонам, – ответил Роберт и увидел, как у Дженни вытянулось лицо. Он знал, что она недоумевает, почему бы ему не попросить Нилсонов пригласить ее.

– Мне хотелось бы с ними познакомиться, – сказала она.

– Познакомиться! Я их когда–нибудь приглашу. Ну ладно, Дженни, завтра я тебе позвоню.

Оказалось, он держит ее правую руку в своей Быстро пожав ее, он вылетел за дверь.

На следующий неделе Роберт пригласил Нилсонов на обед и Дженни приготовила баранью ногу. Вечер прошел хорошо. Нилсонам Дженни понравилась, и они откровенно радовались, что у Роберта появилась девушка. Было ясно, что впредь они собираются приглашать ее к себе вместе с Робертом. Роберт не оказывал Дженни особого внимания, так же как при встрече с Тессерами, так же как когда оставался с ней наедине, но он понимал, что влюбленные взгляды, которые бросает на него Дженни, сводят всю его сдержанность на нет. Нилсоны, конечно, вообразят, будто он влюблен в нее. Позднее, разговаривая с Джеком Нилсоном в чертежной, Роберт дал ему понять, что у него с Дженни вовсе не роман и что он встречался с ней всего несколько раз.

За эти дни Роберт наконец решил задачу с цилиндром, передал чертежи мистеру Джаффе и на пятницу была назначена консультация с технологами. Акции Роберта в «Лэнгли Аэронотикс» медленно, но верно поднимались, и он предполагал, что вскоре ему могут предложить работу на основном предприятии в Филадельфии. А это, он думал, устранит дальнейшие осложнения с Дженни, так как он исчезнет со сцены. Правда, Лэнгли в двух часах езды от Филадельфии, и они, конечно, останутся друзьями, но слишком часто видеться не смогут. Однако слою «друзья» не слишком подходило к тому, как расценивала их отношения Дженни, и Роберт надеялся, что, когда он переедет в Филадельфию, Дженни, оказавшись в одиночестве, предастся горьким воспоминаниям, возможно, даже озлобится на него и решит полностью с ним порвать. Предвидя это, Роберт вел себя с ней осторожнее, чем всегда. Больше не было ни поцелуев, ни ласковых прикосновений.

Когда Роберт заговаривал о Филадельфии, Дженни не проявляла никакого неудовольствия. Задерживаясь у него допоздна она не делала даже намеков на то, чтобы остаться на ночь. Казалось, ее вполне устраивает заведенный Робертом порядок, по которому они встречаются два раза в неделю. Однако, чем реже они виделись, тем больше Дженни сосредоточивалась на своем чувстве. Роберт это понимал. У нее был такой вид, как будто, когда они вместе, она наслаждается каждым мгновением, и однажды вечером после вполне заурядного и даже более чем заурядного ужина в ресторане в Риттерсвиле Дженни вдруг неожиданно заявила:

– Наверно, если б я знала, что этот кофе отравлен, а отравил его ты, я бы его выпила.

Роберт недоуменно уставился на нее. Потом улыбнулся.

– По–моему, он и на самом деле – настоящая отрава.

Дженни не улыбнулась в ответ.

– Я так счастлива с тобой. Если умереть счастливой, смерть была бы продолжением, а не концом всему.

Роберт смущенно поежился, так же серьезно он ответить не мог, а отделываться шуточками ему не хотелось. Наступившее молчание казалось зловещим и неуместным.

– Дженни, стоит ли говорить о смерти? Ведь тебе удалось преодолеть свой страх перед ней, ты сама говоришь. А вот я, пожалуй, со своим не справился. Могу признаться, для меня это по–прежнему гнетущая тьма.

– Мне очень жаль, Роберт.

– Ну что ты, не надо извиняться. Просто нелепо, что ты, молодая девушка, так часто говоришь о смерти. Конечно, когда–то мы все неизбежно умрем, но, я надеюсь, не так уж скоро. Мы, во всяком случае, – он тут же пожалел, что сказал «мы», и отвел глаза.

– Я ведь извинялась не за то, что заговорила о смерти. Мне жаль, что тебя угнетает мысль о ней. Но я тебя понимаю. Чтобы преодолеть страх, нужно побыть со смертью рядом. И тогда ясно: смерть просто мало чем отличается от сна. Если верить Байрону, то сон и смерть одно и то же.

Роберт вздохнул.

Второго мая Роберт получил письмо от Эрнста Ганнароте – президента фирмы «Арробритт Компания» – так называлось главное отделение «Лэнгли Аэронотикс» в Филадельфии – с приглашением приехать и поработать у них в техническом отделе. Роберт предполагал уехать первого июня и занялся поиском, кому бы сдать свой дом до окончания срока аренды. Ему хотелось перед отъездом подарить Дженни какое–нибудь украшение – ожерелье или брошь – и он стал подыскивать что–нибудь в ювелирных магазинах Риттерсвиля и Лэнгли, не блещущих большим выбором. Что преподнесет ему в подарок Дженни, он знал – белый свитер.

12

Насвистывая, Роберт поднимался по шаткой стремянке на свой чердак с островерхой крышей. Он взялся за ступеньку и отвел стремянку от стропил, к которым она была прислонена, готовый схватиться за них, если лестница поедет по полу, и уже представляя, как повиснет в пяти футах от пола Но лестница не поехала. Роберт вскарабкался на чердак и подошел к чемоданам. Он мельком заглянул в них, ему не хотелось рассматривать связанные с прошлым вещи, которые там лежали – пара забытых носков, изношенная рубашка, программа мюзикла на котором он был в Нью–Йорке с Никки. Он помнил, как они ходили на этот спектакль, но чего ради он сохранил программку? В другом чемодане он увидел полосатый летний костюм – скоро станет тепло и его можно будет носить. Роберт снес чемоданы вниз, поставил на красную тахту. До отъезда в Филадельфию оставалось целых шестнадцать дней, он еще не побывал там, чтобы подыскать жилье, но ему хотелось, чтобы чемоданы были на виду и напоминали ему о предстоящем отъезде.

Роберт убрал стремянку в нижний шкаф за тахтой. Потом достал перо, бутылку чернил и альбом, где рисовал деревья, и поставил чернила на подоконник. Он давно задумал нарисовать иву, которая росла у его окна благо она была под рукой. Ей суждено было стать тридцать вторым нарисованным им деревом. Сверху на каждой правой странице альбома над рисунком значилось название и вид дерева. Ива называлась Salix nigra ^[28].

Закончив рисовать, Роберт достал из ящика письменного стола почтовую открытку и набросал на ней толстую улыбающуюся птицу с чемоданом под крылом, стоящую на коврике перед входной дверью. Мелкими аккуратными буквами Роберт написал в правом углу:

«Упрямый жди–пожди».

Местообитание: дома состоятельных людей

Оперение: Яркая, пестрая, красная с белой грудкой, красные крылья с голубой окантовкой, черный раздвоенный хвост.

Пение: Напоминает возглас «Жди–пожди! Жди–пожди!»

Это была уже десятая или двенадцатая птица которую Роберт нарисовал для Дженни. Ей нравилось получать такие открытки по почте, она их собирала и хранила в маленькой книжке с переплетом из синего шелка Он уже забыл, каких птиц он ей посылал Помнил только белогорлого воробья, кривоногого чипперельского петуха и птицу–прищепку, которая нравилась Дженни больше всех.

Вдруг Роберт спохватился, что уже четверть седьмого. В половине восьмого он должен встретиться с Дженни в «Золотых цепях», где они не были с тех пор, как впервые там вместе обедали. Роберт принял душ, вымыл голову, надел брюки от костюма, который только что принес из чистки, белую рубашку и присел к пишущей машинке, чтобы написать матери. Прежде всего он сообщил ей, что собирается переехать в Филадельфию, ведь когда он написал ей в последний раз, это еще не было решено окончательна. Затем объяснил, что переезд означает продвижение по службе и прибавку к жалованью. Он хорошо помнил что о Дженни писал матери только однажды, да и то лишь рассказывая об узком круге друзей, которыми обзавелся. Сейчас он написал «Все же мне немного жаль уезжать из Лэнгли, ведь Нилсоны и еще несколько человек из бюро стали мне близкими друзьями, и мне будет недоставать Дженни Тиролф. Она мне нравится, хотя она гораздо моложе меня. Ей двадцать три. Совсем неискушенная, но не такая уж и простушка, в общем, не из тех девушек, которых встречаешь на каждом шагу».

Это звучало как–то натянуто, недосказанно и не похоже на него, но ничего больше он написать о Дженни не мог. Дальше он сообщал, что «чувствует себя заметно лучше и вообще стал гораздо бодрей».

Роберт поехал в ресторан по дороге, которая вилась по берегу реки до самого Кромуэлла. Был более прямой путь по шоссе, но временами хватала чтобы сделать семь–восемь лишних миль. Роберт любил сумрачную дорогу вдоль реки, хотя на зиму она вся покрылась рытвинами, и сейчас с удовольствием смотрел, как фары его машины освещают ветки деревьев и перед глазами все время сменяют друг друга черно–серые узоры. Он заметил сзади фары другой машины и сбавил ход пропуская ее вперед. Но та машина тоже притормозила. Роберт снова поехал с прежней скоростью и посмотрел на часы – пять минут восьмого. Он закурил.

Теперь машина почти поравнялась с ним, и Роберт снова поехал медленней. Машина стала его обгонять, и Роберт разглядел, какого она цвета. Это была машина Грега – светло–зеленый «плимут» с откидным верхом. Роберт увидел, что Грег махнул ему рукой и что–то крикнул – в его тоне слышалась угроза, но слов Роберт не разобрал. Грег требовал, чтобы он остановился, и теснил его вправо, к обочине вдоль реки. Роберт резко затормозил, отчасти ради безопасности – Грег чуть не задел его отчасти потому, что ему надоело хамство Грега и хотелось встретиться с ним лицом к лицу. Грег проехал вперед и остановился, поставив машину на ручной тормоз. Роберт открыл дверцу и вышел. Он отшвырнул сигарету, кулаки его сжались.

– Что, мистер Форестер? – спросил Грег. – Спешите на свидание с Дженни?

Грег подошел ближе и остановился, расставив ноги. Он выключил фары «плимута», но фары у машины Роберта горели, освещая чернобровое лицо Грега.

Роберт увернулся, и кулак Грега попал ему всего лишь в плечо, но сбил с ног, потому что справа круто уходил вниз обрыв, и Роберт потерял равновесие. Он тут же вскочил на ноги, и Грег не успел преодолеть возникшее между ними расстояние. Грег обрушил на голову Роберта кулак. Роберт схватил Грега за руку, подтянулся вверх по обрыву и с силой толкнул Грега на стоявшее сзади дерево. Грег в бешенстве кинулся на Роберта и тыльной стороной ладони ударил его по зубам. Следующий удар пришелся Роберту в левый глаз, а потом он вдруг оказался на четвереньках и ему почудилось, что прошла целая минута, пока Грег, сделав шаг вверх по склону, размахнулся ногой, стараясь попасть ему в лицо. Роберт поймал его за ногу и встал. Грег опрокинулся и полетел куда–то вниз, в темноту, послышался треск кустов. Роберт устремился за ним, увидел как раз на удобной высоте чернеющее пятно – голову Грега и изо всех сил саданул по ней. На этот раз кусты трещали долго, пока Грег не скатился вниз, к воде. Роберт начал медленно спускаться к берегу, ожидая, что наткнется на Грега, который снова карабкается наверх, но вокруг слышно было только слабое похрустывание, и он сообразил, что это трещат ветки под его ногами. Было темно. Роберт не видел реки, но слышал, как она шумит.

И вдруг Грег возник слева от него, совсем рядом, он обеими руками схватил Роберта за лацканы пальто, стал его раскачивать, намереваясь столкнуть в реку, и Роберт понял, что это уже не драка, а покушение на убийство. Небольшое тонкое деревцо, наклонившееся над водой спасло Роберта от падения, но не успел он утвердиться на ногах, как Грег снова подскочил к нему. Его дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы, напоминая шум речной воды, бурлящей на порогах. Роберт пригнулся, но напрасно, потому что Грег целился ему в ноги, но, видно, поскользнулся – его темная фигура пролетела мимо Роберта, раздался всплеск.

Держась за кусты, Роберт заскользил вниз. Обрыв был крутой. Роберт услышал булькание и плеск, потом стон. Он протянул руку, наткнулся прямо на щиколотку Грега и схватил ее. Одной ногой Роберт стоял в грязи, другой – на покрытом водой валуне и обеими руками тащил Грега за пальто. По лицу Роберта мазнули мокрые волосы Грега, Роберт бросил его на землю и поднялся чуть выше по обрыву.

Сидя на уходящем к реке откосе, Грег стонал.

Роберт опустил сжатый кулак, ему вдруг расхотелось бить Грега. Он повернулся и с удивившей его самого легкостью взбежал на дорогу. Двигатель все еще работал. Роберт дал задний ход объехал машину Грега и двинулся дальше. У него болел левый глазной зуб, и он чувствовал, что из угла рта течет теплая струйка крови. Он остановил машину и полез за платком. Проклятый зуб был сломан. Языком Роберт ощутил неровный острый край Что–то происходило с его левым глазом, потом он понял – глаз закрылся. Ну и вид у него, должно быть, даже смешно! А еще смешнее то, что он в каком–то смысле одержал верх над Грегом. Грег утонул бы, если бы Роберт его не вытащил, ведь Грег был порядком пьян. Зря он не оставил его в этой проклятой реке. Кровь текла из верхней губы, Роберт понимал, что губа разбита как раз возле сломанного зуба. Он снова завел двигатель. Удивительно, сколько бед может принести драка, длившаяся всего несколько секунд.

Внезапно оказалось, что он уже возле «Золотых цепей» и въезжает на плохо освещенную стоянку. Пожилая дама, выходившая из ресторана, увидев его, отпрянула на шаг назад потом прошла мимо. В фойе старший официант посмотрел на него и сказал:

– Сэр?

– Я заказывал столик, Роберт Форестер. На половину восьмого. Я опоздал на пять минут.

Старший официант безучастно кивнул.

– Ах, да, мистер Форестер. Попали в аварию, сэр?

– Нет. Я вернусь через минуту, – ответил Роберт и побежал по застланной ковром лестнице на второй этаж в уборную.

Он протер разбитое лицо и саднящие пальцы бумажным полотенцем, расчесал волосы, поправил галстук, и вид у него стал гораздо лучше, хотя с быстро заплывающим глазом ничего нельзя было поделать. Роберт спустился вниз, сдал пальто и, стараясь держаться как можно увереннее, вошел в бар, где должен был встретиться с Дженни. Она сидела в кресле у камина и, увидев его, выпрямилась.

– Ничего, ничего, не волнуйся Пойдем за этот столик, – он выдвинул для нее стул.

– Но что случилось?

– Набежал на Грега. Я бы с удовольствием выпил.

Тут же рядом вырос официант. Роберт заказал коктейль для Дженни и двойной шотландский виски для себя. Потом к ним подошел старший официант и сказал, что, к сожалению, их столик не будет готов еще минут двадцать, и Роберт ответил, что это неважно, они выпьют здесь.

– А где Грег? – прошептала Дженни.

Роберт рассказал ей, что произошло.

– Пожалуй, победил не он. Впрочем, я не знаю, кто из нас победил. Не спрашивай, зачем я его вытащил. Я ничего не соображал и вполне мог его там бросить.

– Ты спас ему жизнь.

Роберт рассмеялся

– Вряд ли. По–моему, там было мелко. Правда, полно камней, – он наклонился и поправил мокрые манжеты брюк. Глаз болел и совсем заплыл, как будто кто–то слепил ему веки горячими пальцами. Роберт увидел, что Дженни взяла бокал с круглого столика, и поднял свой.

– Твое здоровье! Знаешь, может быть, у нас больше не будет неприятностей из–за Грега. Или он имеет обыкновение нападать на своих соперников повторно?

– По–моему, его должны арестовать, – сказала Дженни.

Ее слова рассмешили Роберта

– Мне нравится твое платье, – заметил он.

Дженни знала, что он любит, когда она в черном, и говорила что специально для этого вечера купит черное платье, которое видела в Риттерсвиле.

– Нравится? – она просияла от этого комплимента, смущенно оправила платье на бедрах и снова, поглядев на Роберта, стала серьезной.

– Я вижу, он сломал тебе зуб?

Только сейчас Роберт заметил, что она совсем изменила прическу – волосы были зачесаны назад, так что над ушами нависало каштановое облако. Больше волосы не падали вниз прямыми прядями Сейчас она выглядела года на три–четыре старше.

– Подумаешь, всего–навсего один, – сказал Роберт.

Они выпили еще. Роберт почувствовал себя гораздо лучше. Он испытывал приятную усталость, и ему ни о чем не хотелось думать. Боли больше не было, к тому же до некоторой степени он ощущал себя победителем. Дженни выглядела прекрасно, ее мягкие волосы блестели, ногти были умеренно красные, верхнюю губу она подкрасила чуть сильней и та казалась более пухлой, чем на самом деле. Дженни всегда так красилась, когда шла куда–нибудь вечером. Она часто сокрушалась, что у нее слишком тонкая верхняя губа, и это забавляло Роберта. Дженни привлекала к себе совсем другим, теплотой, например, и Роберту ее огорчения из–за такой малости, как тонкая верхняя губа казались наивными и детскими. Когда они переходили в зал, Дженни шла впереди, и Роберт заметил, что она похудела. Он решил промолчать на этот счет. Дженни может воспринять его слова как критику.

Уже за столом она сказала

– Наверно, мы обедаем вместе в последний раз?

Роберт нахмурился

– Да нет! Почему?

Поддавшись какому–то порыву, он повернулся к официанту, стоявшему возле столика и заказал еще порцию виски, но уже не двойную. Дженни не хотелось больше пить.

– Я буду приезжать время от времени, – сказал Роберт. – И ты можешь приезжать туда.

– Я подумала что тоже могла бы переехать в Филадельфию Ты не будешь возражать, Роберт?

Роберт немного помолчал.

– Нет. Но…

– В конце концов, что тут хорошего? Городишко крошечный. А в Филадельфии я могу найти работу получше. Устроюсь секретаршей, буду получать больше, чем сейчас Я ведь даже немного знаю стенографию. Вполне прилично. А тот мой дом… – Она осеклась.

– Я думал, он тебе нравится.

– Боюсь, разонравится, если тебя не будет поблизости. То есть если ты не будешь жить по–соседству и навещать меня иногда.

Разговор приобретал печальный характер. Роберт понимал, что занимать Дженни болтовней бесполезно, этим ничего не исправишь. Принесли виски, Роберт взял свой стакан и выпил. Они уже заказали первое блюдо, и теперь в руках у Роберта была карта вин. Он посмотрел ее и остановился на «Шато–о–Брион». Дженни заказала филе миньон. И вдруг Роберт увидел все в ином свете: если и он и Дженни уедут отсюда, Грег останется ни при чем, ведь Филадельфия не входит в район, который он обслуживает. Ему будет труднее вымещать на них свою злобу. К тому же, вероятно, настанет день, когда отношение самого Роберта к Дженни изменится, через три–четыре месяца он, может быть, полюбит ее так же, как она любит его. Это вполне может случиться.

– О чем ты задумался? – спросила Дженни.

– Я думаю, твой переезд в Филадельфию не такая уж плохая идея. Если ты действительно этого хочешь… Только сначала тебе нужно, не торопясь хорошенько все обдумать В конце концов я собираюсь пробыть там два года.

– Мне нечего ждать. Я все обдумала.

Он посмотрел в ее серьезные серо–голубые глаза. Сейчас они не казались ни юными, ни детскими. Может быть все объяснялось новой прической или элегантным платьем, но в этот вечер Дженни выглядела зрелой женщиной.

– Я выпью за Филадельфию, – сказал он, допивая виски. И, улыбаясь поставил стакан на стол.

– Ты не будешь возражать если я поселюсь недалеко от тебя? – спросила Дженни.

– Ну… – Этого он вовсе не хотел – Нужно ли? Зачем? Ведь у нас с тобой машины.

Его ответ расстроил Дженни. Вид у нее стал обиженный, уголки губ опустились. И хотя остаток вечера прошел вполне хорошо, Роберт много рассказывал об Альбукерке, Сан–Франциско, о том, как служил в армии во Флориде и на Аляске, Дженни все равно казалась разочарованной. От ее обычного стремления насладиться каждой минутой, которую они проводят вместе, и следа не осталось.

– Роберт, как ты думаешь ты когда–нибудь полюбишь меня так, что захочешь на мне жениться?

Роберт держал во рту сигарету, он затянулся так глубоко, что чуть не задохнулся

– Не знаю, Дженни. Я боюсь давать обещания. Я не хочу, чтобы ты рассчитывала на это и ждала.

– Ладно. Я понимаю.

– Я говорю серьезно. Я не хочу, чтобы ты ждала.

Когда они уходили, Роберт увидел почтовый ящик и перешел дорогу, чтобы бросить письмо матери и открытку с птицей для Дженни. В следующую субботу Дженни собиралась поехать с ним в Филадельфию, чтобы присмотреть дом или квартиру для него и для себя.

13

В понедельник утром в банк позвонила квартирная хозяйка Грега миссис Ван Флит и попросила к телефону Дженни. Она справлялась не знает ли Дженни, где Грег.

– Нет, миссис Ван Флит. Очень сожалею. Но я ничего не знаю. Я не видела его несколько дней.

– Знаете, он пропал с субботы.

– Пропал? Может быть, он уехал в Филадельфию?

– Не думаю, что он в Филадельфии. Вчера полиция обнаружила его машину на Речной дороге возле Куинстауна. В машине никого не было, и дверца была открыта. Полиция предполагает, что он утонул, – при последнем слове голос миссис Ван Флит дрогнул.

– Утонул?

– Вот именно. Полицейские говорят, что, судя по всему, в кустах возле реки была драка. В реке уже ищут. Боюсь, не угодил ли он в какую–нибудь нехорошую историю.

От слов «ищут в реке» Дженни похолодела. Она видела в газетах фотографии тел, выловленных на порогах в стремнине.

– Не знаю, что вам и сказать, миссис Ван Флит. Надеюсь, с ним ничего не случилось. Днем я позвоню вам, узнаю, не появился ли он.

Повесив трубку, Дженни вернулась к своему окошку, где ее уже ждал клиент с депозитной книжкой. Некоторое время она смотрела на него, потом вдруг сказала.

– Простите меня. Я не могу… – Она повернулась и пошла в кабинет мистера Штоддарда, который находился в задней половине банка. Дженни объяснила что ей необходимо отлучиться, она должна позвонить по важному делу. Мистер Штоддард предпочитал, чтобы ему докладывали, по какой причине и надолго ли кто–то из сотрудников уходит с работы, и обычно служащие не решались отпрашиваться, но Дженни изложила свою просьбу так, будто не сомневалась, что получит разрешение, и мистер Штоддард сказал:

– Ну конечно, Дженни.

Дженни забежала в аптеку, наменяла там побольше монет в десять и пять центов и позвонила в «Лэнгли Аэронотикс». Прошло минут пять, прежде чем ей нашли Роберта.

– Роберт, Грег исчез.

– Исчез? Что ты хочешь сказать?

– Его машину обнаружили вчера на Речной дороге, а его самого нигде нет. Мне только что звонила его хозяйка Как ты думаешь, он не мог в тот вечер свалиться в реку?

– Нет. Когда я уходил, он сидел на берегу. Но может… может, он был настолько не в себе, что свалился?

– Когда ты ушел, он сидел на берегу?

– Ну да. К машине, знаешь ли, я его не провожал. Значит, полиция нашла машину?

– Да И теперь они ищут в реке. – Дженни услышана как Роберт тяжело вздохнул.

– Что ж, наверно, мне нужно заявить в полицию. А как ты думаешь, он не мог отправиться к кому–нибудь из своих друзей, живущих поблизости? По–моему, это случилось недалеко от Куинстауна.

– Да, миссис Ван Флит так и сказала. Не знаю, есть ли там у Грега знакомые. Роберт, я не хочу, чтобы ты обращался в полицию. Тем более если он сидел на берегу, когда ты уходил. Ты тут ни при чем и тебя не в чем обвинять.

– Я и не думаю, что меня в чем–то обвинят, но если он не появится, наверно, мне придется заявить в полицию.

– Не надо сегодня, Роберт.

– Ладно. Подожду.

– Нельзя ли мне повидаться с тобой вечером?

Сегодня они не собирались встречаться. Свидание ориентировочно было назначено на среду.

– Отчего же? Может быть, мне заехать к тебе после обеда? В пять тридцать я должен быть у зубного врача в Лэнгли, и я не знаю, сколько он провозится с этим зубом. Его надо подпилить для коронки.

– Мне все равно. Я подожду с обедом. Приезжай обедать, Роберт. Приезжай, когда сможешь, мне все будет удобна. Надеюсь, у зубного тебе не сделают больно.

Роберт засмеялся.

В четверть шестого Дженни была дома. В Хэмберт Корнерз она купила кое–какие продукты и выходящую в Лэнгли «Газетт», которую принялась просматривать, даже не разобрав сумку. На второй странице была помещена фотография машины Грега с открытой левой дверцей – так, как ее нашли на Речной дороге. Короткий текст под фотографией сообщал, что Грегори Уинкуп, двадцати восьми лет, из Хэмберт Корнерз, числится в списках пропавших с субботы, когда его квартирная хозяйка обнаружила что он не вернулся домой. Сломанные кусты и следы ног на обрыве между машиной и рекой свидетельствуют о том, что могла иметь место драка. В качестве вещественных доказательств полиция располагает тремя небольшими пуговицами от мужского костюма.

«От костюма Роберта, – предположила Дженни. – А может быть, от костюма Грега?» Она не заметила, что у Роберта в субботу вечером на костюме не хватало пуговиц. Дженни подумала, что газеты специально придают происшедшему загадочность, хотят разжечь у читателей любопытство. А может, Грег еще объявится где–нибудь у своих друзей после тяжелого похмелья, вот и Роберт так думает. У Грега есть приятель в Риттерсвиле, все называют его Митч, он работает механиком в гараже и сильно пьет, Грег мог отправиться к нему. С Грега станется: после драки с Робертом он вполне может запить. Он же признавался что после того, как она разорвала их помолвку, он пил два дня. Дженни старалась припомнить, как зовут Митча, но не могла. В телефонной книге Ритгерсвиля было около тридцати разных Митчелов, Дженни позвонила миссис Ван Флит.

Миссис Ван Флит сказала, что Грег не давал о себе знать, и сообщила, что тело Грега разыскивает «эскадра» из шести патрульных судов с прожекторами, обследующих реку от Куинстауна до Трентона. В Хэмберт Корнерз Дженни слышала, как на берегу воют сирены, там до берега ближе, чем от ее дома.

– Миссис Ван Флит, вы не знаете имени приятеля Грега, его называют Митч? Он живет в Риттерсвиле.

– Митч? Нет, никогда не слышала о нем от Грега. А что? Вы думаете, это он виноват?

– Нет, но, может, Грег у него. Мне не верится, что Грег утонул, миссис Ван Флит.

– Не верится? Почему?

– Потому что… Просто не верится и все.

– Когда вы видели Грега в последний раз?

– По–моему, с месяц назад.

– Он так переживал, когда вы с ним порвали, Дженни. Неделями хандрил, места себе не находил. Мне он ничего сам не сказал, я узнала от кого–то другого. Вот я и думаю, не покончил ли он с собой? Прыгнул в реку и все.

– Ну что вы! Нет! Я этого не допускаю, миссис Ван Флит. Давайте подождем. Посмотрим. До свидания.

Роберт приехал в половине восьмого с распухшей нижней губой.

– Мне помогла бы хорошая порция холодного виски, – сказал он.

Пока Дженни наливала ему, он просматривал «Газетт».

– Пуговицы? – Роберт посмотрел на свои рукава. Потом пошел к шкафу в кухне, где повесил пальто. – Ну вот, на правом рукаве нет трех пуговиц, – он повернулся к Дженни. – Я думаю, лучше мне заявить в полицию.

Дженни стояла посреди кухни, держа в руках стакан с виски.

– Из–за нескольких пуговиц?

– Спасибо, – он взял у нее стакан. – По крайней мере, я могу сказать им, что, когда я ушел, Грег сидел на берегу.

– Раз уж ты пойдешь, расскажи заодно, что один раз вытащил его из воды.

Роберт натянуто улыбнулся и отпил виски.

– Я хочу позвонить Сузи, – сказала Дженни. – Она может знать, как зовут Митча. Митч – это приятель Грега – Дженни набрала номер телефона Сузи.

Сузи сразу ответила

– Привет! Что там с Грегом? Ты не думаешь, что он покончил с собой?

– Нет, не думаю, – ответила Дженни Роберт наблюдал за ней из кухни. – Слушай, ты не знаешь, как зовут Митча? Ну, приятеля Грега из…

– По–моему, Чарлз. Да точно, Чарлз. Он дал мне свой телефон, когда мы ходили на те дурацкие танцы. Как будто я когда–нибудь стану звонить такой обезьяне. А зачем тебе?

– Ты не потеряла его номер? Скажешь мне?

– С удовольствием. Подожди.

Дженни ждала и наблюдала как Роберт отхлебывает виски, расхаживая по кухне.

– Кливленд 7–32–28, – сказала Сузи. – Ты думаешь, Грег и Митч подрались?

– Нет, не думаю. Я тебе потом позвоню, Сузи, ладно? – Дженни повесила трубку и набрала номер Митча. Ответила женщина, наверно, его мать. Митча дома не оказалось.

– Вы не знаете, Митч не видел Грега? Грега Уинкупа? Говорит Дженни Тиролф.

– А! Да нет, Дженни. Мы тоже читали газеты. Митч ушел минут пять назад. Он сказал, что Грег мог покончить с собой, потому что очень расстраивался из–за… из–за разрыва с вами. Митч только что ушел, он хочет с кем–то поговорить, кто, может быть, что–то знает.

– Если он что–нибудь выяснит, попросите его позвонить мне, ладно? – Дженни назвала свой номер. – Я все время дома. Неважно, когда он позвонит, можно и поздно.

– Конечно, Дженни, я обязательно ему скажу. Спасибо, что позвонили. Дженни повесила трубку.

– Митч – приятель Грега, – объяснила она – Я думала, что Грег у него, но его там нет.

Роберт ничего не ответил Он медленно ходил по кухне из угла в угол и смотрел в пол

Дженни поставила в горячую духовку два замороженных пирога с курицей. Потом начала готовить салат. Роберт вышел в гостиную. Через некоторое время у Дженни возникло новое соображение. Она подошла к дверям гостиной и сказала.

– Знаешь, Грег может быть в Филадельфии у родителей. Наверно, сейчас полиция уже знает, что все в порядке. Ведь эта газета вышла несколько часов назад.

Роберт только кивнул. Он сидел на диване с газетой в руках. Потом отложил ее и встал.

– Единственное, что я могу сделать, это позвонить и узнать, – сказал он, направляясь к телефону.

– Позвонить кому? Родителям?

– Нет, в местную полицию. Я уверен, у родителей они уже проверили.

– Роберт, не связывайся с полицией, – умоляющим голосом сказала Дженни.

– С каких пор ты так боишься полиции? Надо же найти несчастного Грега, – с минуту он смотрел на нее, положив руку на телефон, потом снял трубку. Он попросил соединить его с полицейским участком в Риттерсвиле. Когда его соединили, он назвал себя и спросил нет ли каких–нибудь новостей о Грегори Уинкупе. Полицейский ответил отри цательно.