Текст книги "Король ничего не решает (СИ)"
Автор книги: Остин Марс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)
– Сними себе квартиру в городе. Или, если хочешь, Даррен тебе что-нибудь подберёт.
– Хочу, – без эмоций кивнул Артур, министр достал блокнот и черкнул пару строк, Артур спросил, тем же мёртвым голосом: – Счета арестованы?
– По официальной версии – да. Для полезных сотрудников – пока нет.
Артур поднял на министра приятно удивлённый взгляд, министр улыбнулся с видом удачливого злодея, слегка уставшего от побед. Вера поняла, что видит его улыбку, хотя смотрит в стол – она отражалась в ручке чайника.
«Я прикладываю такие усилия, чтобы на него не смотреть, а подсознание прикладывает ещё больше усилий, чтобы мне его показать. Подсознание, ты сдурело или просто ненавидишь меня?»
Министр улыбнулся ещё самодовольнее, тихо сказал с намёком:
– Счета будут арестованы завтра. И если сегодня оттуда пропадёт некоторая сумма, то завтра она может пропасть из списка операций.
– Спасибо, – с ещё большим удивлением сказал Артур, министр великодушно кивнул:
– Обращайся. И лучше бы тебе заняться этим прямо сейчас, пока банк не закрылся. В центральном королевском есть телепортационный зал, а у меня, совершенно случайно, есть от него "маяк", – министр достал из внутреннего кармана камешек на тонкой цепочке, протянул Артуру, он взял и приподнял чашку:
– Отлично. Допью и пойду.
– Ещё что-нибудь расскажешь про амулет телепортации?
– Вернусь – начерчу схему. А рассказывать… Он устроен просто – две половины, внутри "маяк", проворачивание верха активирует заклинание телепортации, переносит по "маяку".
– Там внутри должен быть "маяк"? – уточнил министр.
– Да, можно хоть этот засунуть, он сработает, – Артур указал на тот амулет, который министр ему дал для телепортации в банк, министр посмотрел на Веру, она смотрела на Артура, министр сказал:
– Внутри не было "маяка". Но амулет работал, мы проверяли.
Артур задумчиво помолчал, морща лоб, допил чай и сказал:
– Я изучу его, когда вернусь. Он там должен быть, может, он маленький, или невидимый, но без "маяка" ничего не получится.
– Хорошо, потом изучишь, – великодушно кивнул министр, – можешь идти.
Артур начал вставать, Вера вышла из-за стола, чтобы дать ему выйти, поймала весёлый, не верящий своему счастью взгляд человека, который хитрым способом надул саму смерть вот только что, улыбнулась в ответ. Артур улыбнулся шире, лично Вере, как будто в плечо толкнул взглядом, типа "мы немного кореша теперь, да ведь? У нас есть общие воспоминания", Вера улыбнулась шире, невольно соглашаясь. Артур поклонился министру, ещё раз улыбнулся Вере и исчез в телепорте.
Со своих мест встали все, кто сидел вокруг, часть сразу вышла, одна группа ушла телепортом, часть пересела поближе. Министр смотрел на Веру, она смотрела на свою чашку, потом на его чашку, не спешила садиться обратно. Министр смотрел на неё с таким давлением, что ей пришлось на него посмотреть, он сразу отвёл взгляд, она спросила ровным тоном:
– Мы закончили, я могу идти?
– Мы закончили. Вы можете идти, если хотите, но я бы хотел, чтобы вы остались.
7.39.21 Барт спонтанно гениален, а Кайрис – нет
Она молча смотрела на свою чашку, когда со стороны входа раздался грохот двери, и в зал влетел слегка опухший Барт, увидел Веру, улыбнулся в сто зубов и раскинул руки:
– Вера, привет!
Она невольно улыбалась, глядя на мятый отпечаток подушки на его мятом лице, он излучал столько незамысловатой радости.
Барт добежал, обнял её, приподнял и поставил, отодвинул, заглянул в лицо с видом собаки-подозреваки:
– Мне кажется, или ты не очень рада меня видеть?
– Тебе кажется, – с улыбкой качнула головой Вера, он прищурился ещё подозрительнее, придвинулся к ней ближе и заглянул в глаза ещё пристальнее:
– А может, ты плохо кушала сегодня целый день? Тебя не кормят? Кто-то мешает тебе есть? Покажи мне на него пальцем, я его вызову на дуэль! Я в прошлый раз был так опасен, что оппонент даже не явился.
Вера уже смеялась и отводила глаза, потому что смотреть на Барта так близко было даже неприлично, но он, судя по виду, кайфовал. Оставив её в покое, он уселся за стол, сам налил себе чай, долил до полной Вере, с требовательным видом протянул чашку, пришлось взять и сесть рядом, Барт тут же с видом чемпиона посмотрел на министра Шена, министр еле заметно улыбнулся и протянул ему амулет-шарик:
– На, оцени. Раз уж ты выспался и отдохнул.
Прозвучало иронично, Барт скорчил рожицу, но промолчал, амулет взял, уставился на него расфокусированным взглядом мага. Вера пила чай, министр смотрел на чайник, было ужасно неловко.
Барт вышел из транса и озадаченно почесал затылок:
– Я нихрена не понимаю, если честно. Это амулет для телепортации?
– Да, это амулет для телепортации, – кивнул министр, – и мы тоже ничего не понимаем. Особенно не понимаем, почему он работает, хотя в нём нет "маяка".
– А в нём нет, точно? Вы проверяли? – он что-то нажал на шарике и открыл его, внутри было пусто, Вера коротко глянула внутрь амулета – очень качественно обработана изнанка изделия, даже украшена. Это значит, что делали его не торопясь и не жалея сил, кто-то хорошо заплатил за это.
«Ага, а потом грубо и бездуховно разрезал петлю, чтобы надеть амулет на цепочку, для которой он не предназначен. Вывод – заказчик и владелец – разные люди. Наверное.»
– А давайте его Анди покажем? – Она поняла, что сказала это вслух, только тогда, когда министр посмотрел на неё с удивлением и лёгким недовольством. Он промолчал, но она по глазам прочитала, что кое-кто здесь слишком сильно привязался к милашке ювелиру, и это совсем не хорошо. Вера суховато добавила: – Это не просто амулет, это ювелирное изделие. Сложное в производстве, требующее узкоспециального оборудования и ещё более сложных в производстве эмалей, я таких оттенков в продаже не видела. Его кому-то заказали, и кто-то за это заплатил, если мы будем знать время и место, это поможет вычислить человека.
– Мы и так знаем человека, вы с него сами этот амулет сняли, – поморщился министр.
– Он его не заказывал, он просто пользовался.
Министр поморщился и отмахнулся, отпил чая, Вера тоже отвернулась – не хочет как хочет, можно подумать, ей это сильно надо. Барт прокашлялся и жизнерадостно объявил:
– Там был "маяк", я вижу след. Половина "маяка". И ещё где-то была вторая половина, и им пользовались. В последний раз им пользовался Эрик, а перед этим Вера. Я прав?
– Прав, – кивнул министр. – Мы его проверяли. Он работал, хотя там внутри не было "маяка", и в том месте, куда он телепортировал, тоже не было.
– А что было внутри, когда вы его в первый раз открыли?
– Вода, – развёл руками министр, – маленькая капля. И после того, как мы его открыли, и немного разлили, работать амулет перестал.
– На воду нельзя наложить устойчивое заклинание, она слишком подвижна, а для "маяка" вообще нужна супержёсткость, – понурился маг, Вера флегматично вставила:
– Вода умеет быть кристаллической.
Барт заинтригованно округлил глаза, посмотрел на министра, на Веру. Вера допила чай и вылила на ладонь последнюю каплю, протянула Барту:
– Заморозь и сделай "маяк".
Он посмотрел на министра, Вера не стала на него смотреть, но судя по тому, что Барт аккуратно забрал у неё каплю чая левитацией, он получил разрешение. Двинул пальцами, превращая каплю в мутную льдинку, потом льдинка треснула пополам, он взял одну половину, положил в амулет, закрыл его, вторую кончиком пальца передвинул на край стола, опять посмотрел на министра, отодвинулся от Веры и провернул амулет.
Исчез и возник рядом со льдинкой, потрясённо улыбнулся и прошептал:
– Офигенно.
Вера кивнула и дотянулась до льдинки, взяла её в руку и сказала:
– Тогда следующий этап эксперимента. Суём половину "маяка" в рот, даём растаять, а потом слюняво целуем даме ручку, – она щелчком подбросила льдинку вверх, поймала ртом, достала из кармана платок и прижала к губам, оставляя на нём растаявшую половину "маяка". Бросила платок на соседний стол, кивнула Барту на амулет, он провернул его и переместился к платку, поражённо рассмеялся, взял платок и вернул Вере, она убрала его в карман и флегматично пожала плечами: – Ещё одной загадкой меньше.
Министр нехорошим тоном уточнил:
– Анвар целовал вам руки?
– Ага.
– Одну?
– Одну.
– Почему тогда телепорт был на обе перчатки?
– Это у него надо спросить. Он долго держал меня за руки, за обе, мог ладонью размазать один "маяк", особенно если он был маленький.
– Ну ладно, одну так одну. С него и одного перелома челюсти хватит.
Вера всё ещё на него не смотрела, но его улыбка отражалась на лице Барта, который что-то коряво строчил в блокноте.
Опять открылась дверь, вошла слегка бледная Кайрис, уставшая, но заинтригованно блестящая глазами, села рядом с министром, взяла чашку Артура и улыбнулась Вере:
– У вас тут так весело, а меня никто даже не позвал. Шалите понемногу? Я хочу с вами.
Барт радостно раскрыл рот, почти начав ей всё выкладывать, но его перебил министр, с улыбочкой буркнув:
– Ты свой проект на миллион доделала уже?
Кайрис помрачнела и отставила чашку, Барт тут же помрачнел из солидарности, вздохнул:
– А покажи свои расчёты?
– Они там, – Кайрис махнула рукой в сторону своего дальнего стола, на котором стоял серый непрозрачный щит, Барт заёрзал, Вера встала, чтобы выпустить его, а потом решила пойти с ними, чтобы не сидеть за столом с министром, министр пошёл за ней.
Кайрис сняла щит, села за свой стол, обвела щедрым жестом разложенные барханами книги и тетради, Барт тут же склонился над ними вопросительным знаком, стал шустро перебирать листочки, обнюхивая чертежи и бормоча под нос:
– Ага, ага, так… это сюда, это туда, это вот тут… ага, да. Не, ну нормально. Костыльно немного, но если вот тут добавить вот это, то взлетит. Может быть. Если вот тут не отвалится. Но чтобы не отвалилось, надо вот тут ещё пару костылей прифигачить. Вот этих, например. Видел бы мой учитель по теормагу, дал бы по шее, – он захихикал, переложил ещё несколько тетрадей, улыбнулся Кайрис и выпрямился, отряхивая руки: – Ну что, в принципе, всё понятно. Система древняя, но простая, должно сработать. Только ты "стенку" поставь, на всякий случай, у тебя лучше получается.
Кайрис махнула рукой вдоль стола, окружая их всех серым щитом. Барт поднял руки, нахмурился как старый суровый мопс, и стал шевелить пальцами, вылепливая из воздуха прозрачную сферу размером с яблоко, висящую между его ладонями как гибкий кусок хрусталя.
У Кайрис стала медленно отпадать челюсть, она поймала Верин взгляд и сделала спокойное лицо, но шок в глазах выдавал то, насколько она потрясена всем происходящим. Барт мял пространство, сворачивая сначала в бублик, потом в узел, потом разделил на две параллельные окружности и радостно сунул руку в одну из них.
Рука появилась из второй, пошевелила пальцами, Барт выдал весёлый победный клич и вытащил руку обратно, посмотрел на Кайрис и объявил:
– Работает! А что ты дальше планировала делать?
Кайрис раскрывала и закрывала рот, Вера поняла, что в данный момент её планы не идут дальше попыток осознать происходящее и смириться с реальностью, она была в шоке, и немного зла, беспредметно, просто на ситуацию.
Барт понял, что ответа не дождётся, пожал плечами и опять сунул руку в кольцо, радостно помахал ею самому себе, рассмеялся.
Вере хотелось посмотреть на министра, но она пока держалась, решила смотреть на Кайрис. Кайрис вернула ей взгляд и тихо сказала перехваченным голосом:
– Поздравляю, теперь у тебя есть телепорт, который перемещает внутри нашего мира напрямую, минуя междумирье.
Барт замер и округлил глаза:
– В смысле? Это и был твой план, сделать принципиально новый телепорт?!
– Да.
– Это значит… что всё получилось? – он осматривался, заглядывая в глаза по очереди всем, как щенок, который пытается по лицам окружающих людей понять, хороший ли он мальчик.
– Всё получилось, да, – ровно сказала Кайрис, – поздравляю. Осталось только смасштабировать до размеров дверного проёма и расставить где надо. И в амулет это упаковать каким-то образом. Я пока не представляю, каким, но я думаю, ты справишься, – кивнула на книги и тетради на столе: – Можешь пользоваться, принесёшь потом.
– Да я запомнил всё, – неуверенно пролепетал Барт, в который раз переводя взгляд с одного на другого взрослого, и начиная подозревать, что хороший мальчик здесь всё-таки не он.
Кайрис сняла щит и молча ушла, Барт помрачнел и аккуратно собрал своё творение в ладонь, посмотрел на Веру, спросил:
– Попробуем?
– Сначала испытания, – сказал министр, – потом проверка и все протокольные инстанции. Потом приходи за наградой.
Барт распахнул глаза, как будто только сейчас вспомнил, что за изобретение полагается награда, засиял, и тут же потух, посмотрел на заваленный книгами стол Кайрис, потом на Веру. Вера набрала воздуха, но министр заговорил раньше неё, высокомерным презрительным тоном:
– Ты победил, и ты получишь награду. Кайрис знала, что двоим я не заплачу, могла и не показывать тебе расчёты, её никто не заставлял. У неё была вся эта информация, но найти ей применение у неё мозгов не хватило, а у тебя – хватило. Ты не должен чувствовать себя виноватым за то, что ты гений, а она – нет. Таков мир, и таков ты, используй это так, как хочешь, и никогда за это не извиняйся.
С лица Барта медленно сходило выражение потерявшегося щеночка, взамен появлялась очень взрослая циничная ухмылочка. Министр отражался в лице Барта, как в зеркале, это преображение было настолько пугающим, что Вера ощутила желание отойти, чтобы эти эмоции её не касались даже краем. Ей не хотелось в этом участвовать и не хотелось даже знать, что это когда-то где-то было, это вызывало отторжение и отрицание, жажду побега от реальности.
Она отвернулась, Барт поклонился и ушёл телепортом, министр стоял где-то у Веры за спиной, и она ощущала холодную тяжёлую благодарность судьбе за то, что на нём амулет, и поэтому она его не ощущает.
– Госпожа Вероника?
Его тон был таким самодовольным, как будто он обыграл весь мир, она ответила:
– Что?
– Ничего не хотите сказать?
Она проглотила всё то, что могла бы сказать, если бы они сидели вместе на какой-нибудь уютной кухне, когда-нибудь месяц назад, когда в её жизни не было никаких мужчин, кроме министра, и он это понимал, и вёл себя очень скромно и воспитанно, до поры упрятав поглубже свою хищную эгоистичную сущность. И сказала:
– Я не чувствую себя вправе критиковать вашу политику работы с подчинёнными.
– Это правильно, – довольно усмехнулся он, – но я имел в виду другое.
– Например?
– Например: "Спасибо, господин министр, что потратили такие деньги и добились такого быстрого результата, и я теперь могу телепортироваться без боли и страха, любое количество раз в день".
Говорить ему, что проблема уже решилась, было во-первых поздно, во-вторых как-то некрасиво, поэтому она молчала.
«Но если учесть, что кошмары сменились дворцом, то это тоже организовал министр, хоть и невольно. Да и телепортироваться мгновенно, без задержки в минуту, может оказаться удобно.
Но с другой стороны, если я не буду видеть дворец, то могу пропустить много интересного. Но ему я об этом не скажу.
Ладно.»
Она полуобернулась и медленно кивнула:
– Спасибо.
Министр с ироничной укоризной фыркнул:
– Ого, впечатляет.
Вера закрыла глаза, глубоко вдохнула и с каменным спокойствием поинтересовалась:
– В каком виде вам угодно получить от меня благодарность?
Он молчал, она не видела его лица, потому что прикладывала бешеные усилия, чтобы не видеть. Но слышала отчётливо.
– Ни в каком, забудьте.
Прозвучало равнодушно и прохладно, но Вера уже слышала этот тон, на балу, когда Рональд прошёлся по репутации матушки министра Шена, он отвечал таким же тоном, но его это сильно задело тогда, как задело и Верино "спасибо" сейчас, она и без амулета могла это сказать.
«А чего он ждал? Что я ему на шею брошусь, или в ноги упаду? Поклона ждал? Приглашения на пир в его честь? Оды в стихах?»
Она не собиралась делать ничего из этого, и вообще не ощущала желания с ним общаться, осадок от их разговора в лазарете дополнился свежими впечатлениями от министерской справедливости и воспитания детей, всё это вызывало желание просто держаться от него подальше, как можно дальше.
– Какие планы? – ровно спросил министр.
– Я заказала ужин, дождусь и пойду к Доку. Потом продолжу заниматься письмами.
– Ваши письма сгорели во время взрыва.
Прозвучало без малейшего сожаления, Вера даже посмотрела на него, чтобы убедиться – да, он не жалел, он прикладывал усилия, чтобы не выказать радость от такого удачного совпадения. Вера чуть улыбнулась и опустила глаза, сунула руку в карман, щупая твёрдый шнур конверта, тихо сказала, не сдержав волнующего предвкушения в голосе:
– Не все. Некоторые были у меня в руках, я буду изучать их.
– Как хотите.
"Дзынь."
Он развернулся уходить, но остановился и сказал через плечо:
– Когда соберётесь спать, скажите об этом Доку, но никому не говорите, где именно собираетесь провести ночь. Только мне, без свидетелей, и только тогда, когда я разрешу говорить.
– Хорошо.
Он молча пошёл к выходу, Вера не смотрела ему в спину, у неё всё болело от одного взгляда на это воплощённое напряжение.
* * *
7.39.22 Письмо генералу Чену
Ужин Дока принесли через минуту, она даже не успела открыть письмо. Решила не идти в лазарет, а остаться здесь – всё равно там не было необходимых письменных принадлежностей и нормального стола, а здесь можно было одолжить всё у Кайрис, она была уверена, что Кайрис не обидится.
Попросив специального мальчика в костюме официанта доставить ужин Доку, Вера аккуратно сломала сургуч с оттиском лаконичных иероглифов, и сняла витой шёлковый шнур, с удовольствием обернула его вокруг пальца, потом вокруг ладони – он вызвал невесомые мурашки. Она связала его в красивый узел и спрятала поглубже в карман, медленно открыла конверт, с трудом удерживаясь от желания потереться об него щекой – конверт тоже был тактильным кайфом, он выглядел как ткань, но форму держал жёстко, как картон, Вера не могла его понять, и от этого ещё больше хотела пощупать, обнюхать и попробовать на зуб.
Письмо она раскрывать не спешила – после такого аперитива, десерт хотелось немного отсрочить. Оно было написано на тончайшей невесомой бумаге, чернила просвечивали насквозь. В сложенном виде было непонятно, что там, но однозначно это был рисунок, длинные плавные линии.
Для начала она освободила половину стола, аккуратно сложив книги и записи Кайрис на второй половине. Потом выбрала несколько карандашей и наточила их до идеальности. С бумагой заморачиваться не стала, всё равно потом переписывать, и взяла одну из тетрадок Кайрис, открыв её с обратной стороны. И наконец, открыла письмо.
Оно развернулось гармошкой в длинный свиток, примерно пять к одному по соотношению сторон, вверху слева были иероглифы, справа качался сочный рогоз, листья пересекались замысловатыми знаками, похожими на части иероглифов, Вера была почти уверена, что если немного поломает голову, то соберёт из этих листьев и теней зашифрованное послание. Но не прямо сейчас.
Внизу была речная вода, медленное течение несло лепестки и целые цветы, качались на воде крупные листья кувшинок, цвели речные лилии, и из-за одной из них выглядывала жаба, пряча половину лица за лепестком и держась за другой лепесток лапой без одного пальца. Вера долго на неё смотрела.
Попытавшись прочитать иероглифы вверху, она с опозданием поняла, что смотрит не на лицо письма, а на оборот, перевернула и прочитала ещё раз – теперь иероглифы узнавались, хотя в их целостный смысл она пока не проникла. Закралось подозрение, что это стих, и что разобраться сама она при всём желании не сможет, но от мысли показать это кому угодно, хотелось жадно прижать письмо к себе и рычать на любого, кто на него посмотрит – это было слишком личным. Но рисунок она поняла без проблем, генерал умён, он знал, что все миры рисуют на одном языке.
«Я нарисую ему ответ. А с иероглифами разберёмся позже.»
Она взяла карандаш и положила перед собой тетрадь, выдохнула. Сердце колотилось так, как будто она собиралась писать главный в своей жизни экзамен, по предмету, по которому не существует учебников, программы и учителя.
«Это жизнь. Школа жизни – и есть сама жизнь, и генерал презентовал свою. А я должна познакомить его со своей.
Это нужно сделать как-то так, чтобы ему было всё понятно, но не всё сразу, чтобы поддержать интерес. Заинтриговать, очаровать, вызвать желание продолжить, а потом ещё продолжить, и ещё, чтобы с каждым письмом он всё мучительнее ждал следующего. Боль – тоже искусство. Искусство – почти всегда боль. Господи, что я делаю…»
Она положила карандаш и выпрямилась, стала смотреть в дальнюю стену зала и дышать медленнее и глубже – её колотило, лицо горело, руки дрожали и мяли юбку, как будто не могли найти себе покоя.
«Любовная лихорадка, все симптомы. Ты с ума сошла, Вера?»
Он ей понравился, и это было сложно отрицать. Они виделись полминуты, и она смотрела на него с балкона, ещё минуты две.
«Пуля, ударившая из неизвестности. Только проявила она себя не сразу, какое коварство.»
Собравшись с силами, она опять взяла карандаш, сомнений не было, она точно знала, что рисовать, и уже почти видела цельную картину, осталось только наладить контакт между мозгом и потными дрожащими ладонями.
«Ладно. Так. Это всё равно черновик. Соберись, Вера. Это первая попытка из десяти, она гарантированно будет провальной, так что переживать не о чем.»
Пришлось ещё минут десять налаживать дыхание и искать дзэн в глубинах своей души, когда на поверхности штормило и кипело, но в итоге она убедила себя, что просто марает бумагу графитом, и взялась за рисунок.
Сначала она нарисовала круг на месте солнца и точку на месте главного объекта, потом разделила листок линией по золотому сечению, потом нашла место для второстепенного объекта, отметила его двумя точками, дальше пошло легче – волнистое речное дно, гладкие камешки, длинные стебли кувшинок, уходящих куда-то на невидимую поверхность. Лепестки и цветы, плывущие по водной глади, листья водяных лилий, тень лягушки на одном из них. Пузырьки воздуха, невесомые подводные растения, мелкие рыбки, рачьи усы из-под камня, остроносая выдра в зарослях камыша. И наконец, золотая рыбка, немного мультяшная, с выразительными диснэевскими глазами, многослойным хвостом, уложенным в замысловатые шёлковые складки.
«Я знаю, что я красива. Но также знаю, что это не главное.»
Рыбка смотрела вверх, и хотела туда, к солнцу, цветам и лягушке, очень хотела.
Вера выдохнула и закрыла тетрадь. Стала листать какой-то учебник, без мыслей скользить взглядом по блок-схемам и формулам, дождалась момента, когда забудет рисунок, и опять его открыла.
«Господи боже, какая развратная рыба!»
Нервно перевернув страницу, она стала рисовать новую рыбу, которая не будет так эротично изгибаться и так призывно пялиться на тень лягушки, пошло приоткрыв рот.
«Не смей кокетничать с едва знакомым мужчиной, Вера, знай себе цену.»
Она перерисовала рыбу ровно десять раз, когда пришла к выводу, что первая была ещё ничего, а вторая – вообще шедевр. Блок-схемы и формулы из учебника стали почти родными, она их запомнила, и взяла другой учебник.
Спустя ещё десять рыб, у неё болела спина, руки, шея, хвост, крылья и чешуя, а нарисовать идеальную рыбу всё ещё не удавалось. Она забила и стала перерисовывать подводный мир, без рыбы.
Пришла Кайрис, села напротив, Вера коротко посмотрела на неё, не отрываясь от рисунка, мысленно спросила, как жизнь.
Кайрис молча стала собирать учебники, движения были нервные и шумные.
«Ты проделала очень большую работу. Если бы не ты, Барт бы никогда в жизни не додумался, ему всё время некогда даже минуту на меня потратить.»
– Он тоже хорошо поработал. Большую часть дневников мастера Висара перевёл он.
Голос Кайрис звучал так, как будто она давно и нервно с кем-то об этом спорит, и уже готова перейти к более весомым аргументам, как адвокат, который защищает человека, которого ненавидит, и просто хочет разделаться с этим поскорее.
– Я его не защищаю. Мог бы хоть спасибо сказать, он даже на это не сподобился. Такое же хамло растёт, как и папик. А был такой очаровательный ребёнок когда-то.
«Был, да. Совсем недавно.»
Кайрис собрала почти всё, Вера со вздохом смирения с собственной бездарностью закрыла тетрадь и протянула её хозяйке:
– Я у тебя позаимствовала, ничего?
– Забирай, – махнула рукой Кайрис, – я её завела под этот проект, она мне больше не нужна.
– Спасибо.
– Имей в виду, Шен сунет нос в каждую страницу.
– Учту.
– Я должна проводить тебя к Доку.
– Пойдём, – Вера встала, осмотрела Кайрис с башней из книг, предложила свои руки, Кайрис шёпотом поблагодарила и отдала ей половину, собрала остальное. Они пошли вниз, Вера всё ещё мысленно плавала в своём письме, и старалась не замечать нервного состояния Кайрис. Она не носила амулет против Веры, единственная из всех.
«Док тоже был без амулета, когда полы мыл. И Барт. И всё.»
Они спустились вниз, зашли в Верину личную палату лазарета, там сидел на кровати Док, за обе щеки уминая свой ужин, рядом стоял министр, Даррен, Лайнис и Линг, все в амулетах.
Кайрис молча забрала книги и ушла, министр жестом отпустил двойников, они вышли из комнаты под руку. Док размашисто осенил Веру ленивым жестом, кивнул с набитым ртом:
– Здорова, как призовая кобыла. И необычайно бодра. Влюбилась?
Вера посмотрела на него с лёгким желанием дать пинка под чей-то круглый болтливый зад, Док поперхнулся и закашлялся, послал ей весёлый взгляд и шепнул:
– Понял, заткнулся.
Министр прохладно приказал:
– Иди ешь в свой кабинет.
– Ушёл, – Док сосредоточенно поднял левитацией все тарелки, и медленно пошёл на выход. Как только за ним закрылась дверь, министр посмотрел на Веру и спросил:
– Чем вы занимались три с половиной часа?
– Личными делами, которые вас не касаются.
Она была уверена, что он знает, чем она занималась, там полный зал сидел соглядатаев.
– Вы готовы идти спать?
– Да.
"Дзынь."
Она не хотела спать, но посидеть над иероглифами в тишине можно было и на кровати.
– Где вы собираетесь спать?
– Здесь.
Министр с Дарреном переглянулись с недоумением, министр посмотрел на Веру:
– Вы же хотели отсюда уйти?
– Что-то изменилось, – с улыбочкой пожала плечами Вера, – возможно, вы в очередной раз переработали амулеты против меня.
– Они вам мешают? – прохладно спросил он.
– Да. Унесите их подальше.
– Я не хотел бы работать с вами без них, это чревато нежелательными последствиями.
– Значит, унесите вместе с собой. Спокойной ночи, – она сделала скользящий шаг в сторону, освобождая проход между министром и дверью, и изобразила приглашающий жест. Он молча посмотрел на Даррена с выражением лица "я же говорил". Даррен с неловкой улыбкой посмотрел на Веру, кивнул и вышел, оставив дверь приоткрытой. Министр пошёл за ним, плотно закрыл дверь и опёрся об неё спиной, тяжко вздохнул и посмотрел на часы. Вера пожала плечами и стала расстилать кровать.
– Не спешите, – тихо сказал министр, – вы будете спать в другом месте, сейчас придёт телепортист.
Вера пожала плечами и застелила обратно, села на кровать и уставилась в стену.
В центре комнаты развернулся из точки двухметровый овал искажённого пространства, из него выглянул Барт и широко улыбнулся:
– Добро пожаловать сюда!
Министр переступил в загадочное "туда" одной ногой, протянул Вере руку, в первый раз посмотрел в глаза. В глазах была усталость и равнодушие, Вера взяла его за запястье поверх рукава, переступила границу, не ощутив совершенно ничего, отпустила и ровно сказала: "Спасибо", осмотрелась.
Они находились в просторном деревянном доме, у стены горел большой камин, на второй этаж вела лестница с резными перилами, напротив был вход на кухню, за спиной – две маленькие закрытые двери. За окнами качались ветки деревьев, было потрясающе тихо.
Барт помахал ручкой и ушёл в портал, сел на кровать в лазарете, стал выковыривать грязь из-под ногтей. Министр посмотрел на Веру, с усталой иронией спросил:
– Нравится?
– Да. Спасибо.
– Выбирайте любую спальню наверху. Спокойной ночи.
Он перешагнул портал и махнул Барту, Барт в последний раз улыбнулся Вере и закрыл портал, она осталась одна.
Сидеть у камина без чая не хотелось, а искать чай в чужом незнакомом доме без хозяина не хотелось тем более, поэтому она пошла наверх. Лестница деревянно поскрипывала под ногами, пахло осенней влажностью, дровами и немного лавандой, Вера подумала, что в другой ситуации, ей бы здесь понравилось.
Наверху был маленький коридор с окном и две двери, она открыла обе – за ними находились идентичные маленькие спальни, в которых помещалась только полуторная кровать у стены, одна тумбочка с торшером, письменный стол, платяной шкаф и дверь в туалет с умывальником и зеркалом. Обстановка была идентичной, даже шторы, ковры и карандаши на столах, Вера выбрала ту комнату, в которой меньше пахло лавандой.
Открыла шкаф, сложила в него одежду, оставшись в трусах и рубашке, почистила зубы и легла в постель, взяв с собой письмо генерала Чена и тетрадку Кайрис, долго изучала их в оранжевом свете торшера, слушая шорох ветра в редеющих кронах за окном. Поняла, что хочет есть, но идти искать еду не хочет, сходила в туалет и выпила воды из крана, предварительно почистив зубной щёткой трубку крана изнутри. Спрятала письмо внутрь тетрадки, а тетрадку спрятала под рубашку, укрылась получше и уснула.
