Текст книги "Король ничего не решает (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

7.39.13 Чай с пожарными

Во дворце Кан шёл дождь. Мелкие частые капли шуршали по граниту, покрытому тонкой плёнкой воды, она быстро и равномерно уходила в специальные желоба по бокам от лестницы, текла вниз, соединяясь с другими потоками и усиливая шум до плеска порожистой реки. В самом низу ручьи вливались в реку, вытекающую из-за Дворца Знаний, пересекающую двор и уходящую в сторону Дворца Наследника. Она посмотрела вниз, на реку, на перекинутые через эту реку мосты, один широкий в центре и два поуже по бокам. Дальше тянулась площадь, разделённая крупными квадратами серого гранита, упиралась в центральные ворота, запертые на засов, с маленькой приоткрытой калиткой. Уйти?

Она посмотрела в другую сторону, на красные ворота, насквозь мокрые, и оттого как будто грязные и старые, на потёки ржавчины под гвоздями, на замок, от которого не было ключа у главы дома. Под воротами устало от безысходности скулил волк, насквозь мокрый, он почему-то не уходил, а сидел в самом центре, упираясь в ворота лбом и прижав уши. Она посмотрела вверх и поняла, почему – над воротами был козырёк, с него текла вода, но на голову волка попадало всё-таки меньше, чем на хвост. Она знала другой путь.

Свернув вправо, она быстро пересекла двор, остановилась перед круглым порталом на территорию Дворца Наследника, дракон наверху показал ей зубы. Она задрала хвост и вошла – она здесь уже была, её сюда пригласили, имеет полное право.

* * *

Даррен держал её за руки и внимательно смотрел в глаза, Вера кивнула ему и отодвинулась, он посмотрел на часы, шёпотом сказал телепортисту:

– Двадцать семь. Это плохо?

Телепортист неоднозначно двинул плечами, у Веры на груди завибрировали "часы" – телепортист врал, он знал, что это плохо.

«Даррен тоже знает, сто пудов. Делает вид, что не знает, и умело врёт "часам", но он знает, скорее всего, куда больше меня. И он знает, что время телепортации зависит от того, насколько я доверяю тому, кого держу за руку, и теперь он знает, что я ему не доверяю. Впрочем, он это и так знал.»

– Госпожа Вероника, – он смотрел на неё, она делала вид, что всё ещё слегка не в себе после телепортации, кивнула, он сказал: – Я послал за Кайрис, но она пока занята, придётся подождать. Можете ходить по всем этажам, тут безопасно. Я вас оставлю, в компании ребят, на всякий случай. И на всякий случай, ребята при исполнении не едят, не пьют и не разговаривают.

Вера усмехнулась и кивнула:

– Окей.

Даррен обменялся взглядами с одним из мальчиков, кивнул и ушёл. Вера осмотрелась – они стояли у стойки во втором зале, столы были пусты почти все, а за занятыми сидели какие-то невнятные фигуры. Зато по ту сторону прозрачного зеркала она рассмотрела компанию пожарных, с которыми отлично пообщалась в прошлый раз, и решительно пошла к ним. Самый весёлый и болтливый из них, который ей в прошлый раз понравился больше всех, сидел к ней лицом и сразу её узнал, радостно поднял ладонь, она улыбнулась и подошла, кивнула всем за столом:

– Привет. Господа герои отдыхают?

– А то! – улыбнулся во все зубы её любимчик, отпихивая задницей сидящего рядом с собой, чтобы освободить Вере место: – И ты садись отдохни, а то ходят слухи, ты сегодня поработала на славу.

– Спасибо, – Вера села, положила ладони на стол, ощущая кожей тепло рук человека, который только что здесь сидел, было в нём что-то родное, неуловимое, но необоснованно прекрасное. – Меня Вера зовут.

– А меня – Макс, – пожарный протянул ей крепкую ладонь, радостно потряс, представил остальных ребят, улыбнулся хитренько: – А ты, получается, не только святая, а ещё и Призванная?

– Есть такой грех, – шутливо вздохнула Вера, он заулыбался ещё хитрее:

– И что ты можешь?

Вера сделала значительный вид и стала загибать пальцы:

– Бить людей, пить чаёк и рассказывать охренительные истории. Что из этого тебе интересно?

– Истории, конечно!

– Тогда тебе придётся угостить меня чаем.

– Чаю госпоже святой! – гаркнул в сторону кухни Макс, парни за столом рассмеялись, Вера тоже – они заражали своей энергией силы, уверенности и расслабленности, как будто были людьми с чистой совестью, которые сегодня отлично поработали и теперь с полным правом отдыхают. Она ещё раз осмотрела лица – парня с засосом среди них не было, хотя количество людей за столом было такое же.

«Заменили или сам ушёл? Надо спросить, но не их.»

Чай принесли почти мгновенно, в пузатом чайнике цвета прошлой эпохи, на нём были маленькие царапины, сколы и энергетический шлейф множества людей, которые сидели за такими же столами и болтали так же весело, много-много лет, в этой самой таверне. Макс налил ей чаю в маленькую чашку из комплекта, громко спросил, кому ещё, но ребята отказались, и он налил только себе, быстро выпил половину и выдохнул:

– Ух! Хорошо. Тебе хорошо? Рассказывай тогда.

– Спрашивай, – кивнула Вера, поднося чашку к носу – чай пах лимоном, яблоком и мятой.

«Отличный способ забить запах яда. Надо привыкать пить что-то безвкусное, бесцветное и без запаха. Воду из крана, например. Из ладоней. А лучше даже из душа. Или из туалетного бачка. Никому же не придёт в голову травить воду в бачке, да? Это было бы очень дорого. Яд же дорогой? Хотя, тут все богаты, уж на ядах экономить не будут.»

Макс допил и налил, сделал ещё глоток и сказал:

– Рассказывай, какой у тебя мир?

– Большой, – с улыбкой пожала плечами Вера, – семь континентов, летающие железные птицы, самоходные телеги. Магии нет.

– Нет магии? – округлил глаза он, Вера кивнула, он присвистнул, спросил: – А как вы пожары тушите?

– Смотря где.

– В шахтах.

– О, это большая тема, – вздохнула Вера, – там много тонкостей, много разных стратегий, в зависимости от пожара – что горит, где, почему, есть ли люди, есть ли оборудование под напряжением, есть ли возможность герметизировать, есть ли возможность протащить оборудование. – Она заметила, что все парни перестали есть и смотрят на неё очень внимательно, невинно улыбнулась и призналась: – У меня дружище служил горноспасателем, в военизированной пожарной части, называл свою работу "все оттуда, мы – туда".

Парни заулыбались, Вера продолжила:

– Его часть специализировалась на самой жести, где узкие проходы и большая глубина.

– Насколько большая? – спросил один из ребят, Вера качнула ладонью:

– Тысяча.

– Локтей? – неуверенно уточнил парень.

– Метров. Это вот столько от пола примерно, – она показала ладонью высоту, увидела, как к ним оборачиваются люди за соседними столами, кто-то переспросил с недоверием: "Сколько?!", кто-то встал и пошёл в их сторону. Стол мигом окружили специальные мальчики, чем привлекли дополнительное внимание, из-за этого начало подниматься всё больше людей, подсаживаться ближе, изучать Веру внимательнее.

Макс сидел довольный и наливал себе третью чашку чая, впечатлённо округлил глаза:

– Нифига себе, если честно. Как они туда спускаются?

– Сначала на лифте, там вот такая штука строится… – она начала объяснять, сначала на пальцах, потом подключила чашки и отобранные у соседей вилки, потом ей кто-то дал блокнот и стало вообще мармеладно. К тому моменту, как у Макса кончился чай, она почти доставила шахтёров на рабочее место, поверхностно пройдясь по натяжной станции тросов лифта и прокладке железнодорожного полотна, труб принудительной вентиляции и проводов электроснабжения. Чай остыл, толпа вокруг уплотнилась до неприличия, Вера с завистью понаблюдала, как Макс заказывается ещё один чайник и сходу опрокидывает в себя полчашки чая, и тоже решилась сделать глоток, взяв себе новую чашку. Горячая волна пробежала по горлу и осела в животе, мигом наполняя всё тело ощущением блаженного печного жара в морозный день, когда за окном воет ветер, а ты сидишь в жарко натопленной кухне, а над печкой сушатся мелко нарезанные яблоки, стало обалденно хорошо. Макс полистал её блокнот с кривоватыми схемами, медленно качая головой, усмехнулся:

– Нет, я могу поверить, что это где-то есть, я вообще доверчивый. Но я не могу понять, откуда ты всё это знаешь?

Вера отмахнулась:

– В моём городе все это знают, хочешь не хочешь, а слышишь это постоянно, видишь по телику, в газетах, от соседей и в новостях. У нас самый лучший уголь в мире, и чуть ли не самые большие шахты на континенте. И, к сожалению, внекатегорийно опасные по газу и пыли, поэтому постоянно горят, а иногда и взрываются, это постоянно в новостях. Шахтёр – профессия для отважных, потому что там очень высокий шанс не вернуться, а шанс получить букет болячек к пенсии – вообще 100 %. Какая там работа, я рассказывать не буду, тяжёлая. Дружище, который их из огня вытаскивал, два года отработал и ушёл, сказал, что теперь собирается жить долго и счастливо на поверхности, потому что в аду уже был, ему хватило.

– Ну ещё бы, тысяча метров, – хмыкнул Макс. – Как она держится вообще?

– Крепят хорошо. Отработанные горизонты закладывают. Это, конечно, уже не то, там бывают просадки, некоторые паникёры любят пророчить, что однажды весь город провалится под землю, но это люди, не разбирающиеся в матчасти – там за этим очень хорошо следят, каждый шорох в породе записан и изучен, всё постоянно измеряется и корректируется.

– Круто, – вздохнул Макс, кто-то из толпы по ту сторону специальных мальчиков спросил:

– А чем крепят?

– По-разному. Иногда по старинке, дубом, иногда высокотехнологичными шагающими опорами из стали.

– Как это?

– Ну… вот так, – она опять взяла блокнот, стала размашисто малевать высокие технологии: – Тут такая лапа, она сама сгибается и разгибается, и тут такая же, их много, тут гидроцилиндры, и они вот так друг друга по очереди подтягивают…

7.39.14 История Артура от Кайрис

По ту сторону оцепления начался странный шум, Вера оторвалась от блокнота и подняла голову. Специальные мальчики освобождали проход для недовольной Кайрис, которая протолкалась к столу, осмотрелась зверским взглядом и заявила:

– Расходитесь. Что у вас тут происходит?

Вера не успела воздуха набрать, как ответил кто-то из толпы:

– Нормально всё, тише будь, мы слушаем.

– Разошлись все, я сказала!

Ответил кто-то другой:

– Ну минуту подожди, блин, тебе сложно? – его поддержали со всех сторон, Кайрис подняла руки и оскалилась, как шипящая кошка:

– Ща вырублю нахрен всех, кто не разойдётся.

– Какая нервная, – фыркнул один из пожарных за столом, ленивым жестом зажигая вокруг стола полупрозрачную оранжевую сферу, Кайрис возмущённо раздулась и замахнулась, Вера встала, примирительно поднимая ладони:

– Господа, и дамы, ведите себя прилично. – Кайрис опустила руки, Вера улыбнулась магу и Максу: – Мы поговорим попозже, не последний день обедаем. Да? До скорого.

Маг снял щит, Макс усмехнулся и погрозил пальцем:

– Смотри, ты обещала. А ты удачу правда приносишь?

– А как ты это проверишь? – хитро улыбнулась Вера, он задумался, она рассмеялась и мысленно пожелала удачи им всем, забрала чайник вместе с подносом, прижала к себе и с гордым видом пошла за Кайрис. Их провожали многочисленные взгляды, в большинстве, заинтересованные и взбудораженные, иногда просто весёлые, Вере нравилась эта атмосфера.

Кайрис наоборот распространяла вокруг себя тучу чесоточного невроза и зыркала из-под чёлки как из норы. Молча прошла через иллюзию кухни, вдоль стойки второго зала, сквозь иллюзию стены, дальше шла длинная узкая лестница наверх, второй пролёт под прямым углом вправо, и выход на второй этаж над залом, как раз возле того столика, за которым она недавно обедала с Булатом, за ним никого не было. За остальными столами сидели специальные мальчики при исполнении, и ещё парочка не при исполнении, они выглядели так же, но сидели расслабленно, ели и разговаривали. Кайрис прошла мимо них к своему дальнему угловому столу, села спиной к стене, лицом к залу, кивнула Вере на лавку напротив, и жестом поставила вокруг стола серую стену. В их сторону обернулись, Кайрис поморщилась и поставила ещё один щит, и ещё, стена засверкала переливами, Кайрис вроде бы успокоилась, села ровно и молча уставилась на Веру.

«Я конечно понимаю, что ты мысли читаешь, но я так не умею, так что будь добра, разговаривай. Чаю хочешь?»

Кайрис фыркнула и отвела глаза, кивнула:

– Хочу.

Вера налила ей и протянула, спросила:

– Ты что-то придумала по поводу моей телепортации?

Кайрис отпила чая, кивнула, на секунду задержала дыхание, как будто тоже поймала дождливо-яблочный флешбек из детства, чуть расслабилась и кивнула ещё раз, гораздо спокойнее:

– Придумала, но сейчас не об этом. Я кое-что узнала, и я решила рассказать это тебе, без протокола, но срочно. Чтобы ты срочно передала это Шену. Это важно.

Вера подняла брови и усмехнулась:

– А сама?

Кайрис нахмурилась и отвела глаза:

– Я не хочу с ним разговаривать, он козёл.

– Офигенно, – мрачно фыркнула Вера, Кайрис окрысилась:

– Могу и не говорить, он мне задания не давал. Но если из-за того, что у него не будет этой информации, он наделает ошибок, я буду ни при чём.

– Давай, жги, – максимально спокойно кивнула Вера, – помогу чем смогу.

Кайрис понизила голос:

– Ничего не надо помогать, просто передай ему это. Своими словами.

– Хорошо, я тебя слушаю.

В который раз осмотревшись, Кайрис тихо сказала:

– Я знаю, что он начал сильно копать под Артура. Почему он пришёл в отдел, почему не уходит, что ему тут надо вообще. И я хочу немного сэкономить ему время.

– Ты знаешь ответы на эти вопросы?

– Я их всегда знала, я провожу допросы при приёме в отдел, вот эта магическая препарация головы, которой он Эрика наказал, это делаю я, моя специальность. И я делала это Артуру при приёме, в отчёте не записала, потому что посчитала, что это личное. Если коротко, никто его не заставлял сюда идти работать, его долбанутая семейка просто использовала с выгодой для себя его собственное желание работать с Шеном.

Тут уже Вера недоверчиво понизила голос:

– Откуда оно у Артура взялось?

Кайрис понимающе усмехнулась, отпила чая и ответила:

– Как обычно, из детства. Семья Шариф всю свою историю паслась при Георгах, иногда они жили во дворце всю жизнь, отец Артура тоже переселился в особняк только недавно, после того, как Георг 16й кукушкой поехал и полминистерства внутренних дел перевешал, от него тогда большая часть придворных на всякий случай убралась подальше, и Шарифы в том числе. Но до этого они жили в научном крыле, и Артур там жил, и его брат. Анвар – ровесник Шена, Артур младше них на три года, в детстве это существенная разница. А поскольку они жили во дворце, и Шен часто бывал у отца во дворце, они пересекались за обедом, на тренировках, на придворных соревнованиях всяких. И Артур… скажем так… Короче, он прибалдел от Шена, как только его увидел.

У Веры глаза окончательно полезли на лоб, Кайрис тихо рассмеялась, качнула головой:

– Если бы ты видела тренировки Шена с мечом, ты бы поняла, это обалденно красиво, для семилетнего пацана это вообще крутость невероятного уровня. А учитывая, что Шена обожал король, он вёл себя так, как будто круче него нет никого в мире, маленького Артура это впечатлило. Они не общались, виделись редко, но Артур отслеживал по газетам его выступления на соревнованиях, и из кожи вон лез, чтобы туда попасть и хотя бы издалека посмотреть. Он со страшной силой налегал на цыньянский, хотя с Шеном никогда не разговаривал, Шен не заводил друзей среди придворных. Когда он узнал, что Шен поступил в Королевскую Академию Оденса, то чуть наизнанку не вывернулся, пытаясь туда поступить, но его по возрасту не взяли, тогда он перерыл папашину библиотеку и соорудил такой морок, который не высекали даже мудрые профессора, и всё равно ходил к нему на пары, просто издалека на него посмотреть.

У Веры окончательно отпала челюсть, Кайрис рассмеялась, вздохнула с долей сочувствия:

– Он был на всех его дуэлях. Тренировался как проклятый, чтобы поступить в школу спецкорпуса, это сложно, поверь, я сама туда поступила не с первой попытки. Артура валили на экзамене восемь раз, он подозревал, что по просьбе папаши. Потом они договорились, и ему разрешили поступить, Шен к тому моменту почти доучился, но Артур не бросил, тоже закончил с отличием, получил хорошую характеристику, и попытался попасть к Шену в отдел. Сюда нельзя просто прийти с улицы, это сейчас он отбирает всяких психов, которые отличились на уголовке, а в начале он брал только по личному знакомству или по очень серьёзной рекомендации очень влиятельных людей. Тут все старички – наши с ним ровесники, мы вместе учились и проходили практику в одном отряде, там и сработались. Он конечно потом дистанцировался и попытки с собой дружбаниться стал пресекать, но между собой все дружат. Шен думает, что когда Артур на своей первой операции споткнулся на ровном месте, он это специально сделал – нет, не специально, он после этого от стыда чуть с собой не покончил. Потом взял себя в руки, хорошо покопался в своей голове, и нашёл влияние – его семейка подстроила ему подлянку, в надежде, что Шен его выгонит. Шен знает, что на Артура регулярно влияют, я пишу об этом в отчётах, но о том, что Артур об этом тоже знает, даже я не знала. Он заподозрил родственников в подставе, и начал вести дневник, куда записывал все свои подозрения, и потом сам чистил себе память, там научная работа в палец толщиной, со всеми датами, матрицами заклинаний, и его личными соображениями, для чего это нужно.

Кайрис замолчала и уткнулась носом в чашку, прикрыла глаза. Вера смотрела на её пальцы, сухие и шершавые, как будто от частого мытья плохим мылом. Спросила:

– А сейчас ты как об этом дневнике узнала?

– Он не почистил себе память. Специально, тонко и избирательно. За завтраком сел ко мне, и мило выпил чаю, болтая о погоде, прекрасно зная, что я вижу его голову насквозь, и что я обязана доложить. Это, с одной стороны, заявление, с другой стороны – ничего официального, я отчёт составлять по завтраку не буду. Но Шену скажу, как бы в частном порядке. Артур боится, что Шен его выгонит всё-таки, и страшно этого не хочет. Семья его подставила с происшествием на твоей дуэли, а сейчас Шарифов вообще нет в стране, особняк пустой, банковские счета заблокированы. Они его тупо сбросили как балласт. Они его с детства не особенно любили, и из-за того, что ритуал не прошёл, и… фиг его знает, почему ещё. Разочаровал, не вывез груза отцовых надежд, не выдержал конкуренции с братом. А теперь, если его ещё и Шен турнёт из отдела, он останется вообще как один в пустыне – присоединиться к предателям его тупо не пригласили, но он всё равно под подозрением как член семьи, так что на серьёзную работу здесь его тоже не возьмут, даже на ерундовую не возьмут. Он всё время думает о том, чем будет заниматься, если Шен его выгонит, эта перспектива его сильно напрягает. Так Шену и передай.

– Хорошо. Только он спит.

– Уже не спит, у него встреча в кабинете в министерстве. – Вера подняла брови, посмотрела на часы – начало шестого, министр проспал хорошо если часа три.

«Опять будет отрубаться на ходу. Неужели это настолько важная встреча?»

Кайрис кивнула, допила чай и отодвинула чашку:

– Важная. Я туда не вломлюсь, а вот ты – легко, он тебе что угодно простит, не только это. Ты готова?

Вера с сожалением посмотрела на чай, кивнула:

– Да.

Кайрис убрала щиты, жестом подозвала специальных мальчиков и скомандовала:

– К Шену в кабинет.

Командир ответил:

– Он занят, просил не отвлекать.

Кайрис послала ему ироничный взгляд, посмотрела на Веру, потом опять на командира. Он вздохнул:

– В приёмную, может?

– Может и в приёмную, – усмехнулась Кайрис, посмотрела на Веру и беззвучно шепнула: "Ломись без стука, он тебе всё простит". Вера посмотрела на неё укоризненно, парни заулыбались. Кайрис посмотрела на них всех по очереди, недовольно поджимая губы, наклонилась к Вере и шепнула с нажимом: "Это не шутки, судьба слоняры в твоих руках, а может, и жизнь. Не стесняйся".

Вера ответственно кивнула, взяла руку телепортиста, и уже почти привычно упала во дворец Кан.

* * *

7.39.15 Знакомство с секретарём Чи Гх Нхгеном

Во дворце всё ещё шёл дождь, но она не чувствовала себя мокрой, хотя наступать в лужи и было неприятно. Дорожка ко дворцу наследника нуждалась в ремонте, или как минимум, в уборке, чахлые кусты по бокам выглядели как модели глянца, которых заставили копать картошку – не местные, бедняги, плохо им тут. У поворота на тренировочную площадку стояли на задних лапах каменные тигры, выглядели высокомерно, но на неё смотрели с долей уважения. Она улыбнулась – да, у меня тоже есть когти, мальчики. Мы с вами одной крови, хоть и разного размера.

На тренировочную площадку ей было не надо, но она вошла, потому что может, оставила след на мягком золотом песке, полюбовалась – какие изящные лапки, я – само совершенство. След наполнился водой, она развернулась и пошла обратно.

У входа во Дворец Наследника на неё зарычал один из вислоухих коренастых драконов, похожих на смесь варана и ротвейлера, она нагло зевнула ему в лицо – ты на цепи сидишь, а я гуляю сама по себе, бе-бе-бе. Села у него перед носом и стала вылизывать заднюю лапу, любуясь своими белыми когтями на фоне серого неба и изогнутой крыши. В доме кто-то ходил.

Она села ровно и навострила уши, часто задышала, ловя запахи наглости, злости, зависти и вранья. Кто-то ходил внутри дворца наследника и нервно грохотал ящиками, со скрипом двигал мебель и психовал.

Дверь была заперта, окна тоже, но под самой крышей сквозила вентиляция, закрытая декоративной бронзовой решёткой. Она подкралась и ловко взобралась по ближайшей колонне до самого верха, хорошо прицелилась и прыгнула, хватаясь за решётку уже другими когтями, серыми и крохотными, протиснулась в отверстие решётки, как в игольное ушко, осмотрелась, принюхалась и побежала по балкам в сторону шума.

Стены здесь были скорее перегородками, и представляли собой тонкие деревянные рамки, закрытые бумагой или тканью, они не доходили до потолка, и по балкам опор крыши можно было пробраться в любую точку дворца. Она бежала на звук и запах, наконец увидела внизу ворох шёлка и огромную копну волос, утыканную блестящими украшениями. Подкралась, выждала момент, и растопырив лапы, прыгнула.

Женщина завизжала, стала метаться, пытаясь поймать и сбросить, а она цепко держалась и бегала по волосам, по шее и по лицу, потом изловчилась и скользнула за шиворот, вызвав новый приступ визга. Женщина вертелась, билась спиной о мебель, упала, стала кататься по полу, рыдая от отвращения и ужаса, и сдирая с себя клочьями ворованный шёлк.

* * *

В приёмной министра Шена было светло и людно, за столом сидел секретарь, с которым Вера не была знакома, хотя и видела его пару раз, на небольшом свободном пространстве перед столом толпились специальные мальчики, окружая Веру и телепортиста, с противоположной стороны от секретаря стоял журнальный столик и диван, на котором сидел Даррен, и смотрел на всю эту толпу с долей удивления.

Телепортист посмотрел на часы, на Веру, качнул головой и вздохнул с шутливой обидой:

– Тридцать две. Госпожа мне настолько не доверяет?

Вера улыбнулась:

– А у меня есть поводы?

Он хотел ответить, но его перебил Даррен, буркнув:

– Разговоры.

Телепортист опустил голову и отошёл, Даррен посмотрел на Веру:

– Что-то случилось?

– Да. Мне надо поговорить с министром.

– Срочно?

– Да.

– У него посетители, это важно, нам с вами придётся подождать, – он встал, кивнул специальным мальчикам: – Свободны.

Парни исчезли, Даррен подошёл и указал на секретаря, который тоже сразу встал:

– Это секретарь Шена, он будет заниматься и вашей почтой тоже.

«Что-то он не выглядит счастливым по этому поводу.»

Даррен прокашлялся, секретарь начал немного злорадно улыбаться, Вера переводила взгляд с одного на другого. Даррен собрался, с лёгкой неловкостью указал парню на Веру:

– Представься, будь добр.

Парень улыбнулся ещё ехиднее, медленно кивнул и сказал:

– Меня зовут Чи Гх Нхген.

Вера кивнула с полным пониманием:

– А меня – Зорина Вероника Владимировна. Из Донбасса. Столицы тысячи рудников. Бездонных.

Парня перекосило, Даррен с трудом задавил смешок где-то в носоглотке, посмотрел на часы и сказал, с трудом удерживая голос ровным:

– Вы пока знакомьтесь, я попозже зайду, – и сбежал.

Вера смотрела на секретаря, пытаясь понять, каким образом он оказался за этим столом. Черноволосый, как цыньянец, но стрижка короткая, по моде Карна. Разрез глаз почти европеоидный, но в скулах и губах намёк на Азию. Высокий, как дети Дракона, но тощий, как будто никогда не был в спортзале, руки без следов тренировок, зато со следами долгих ночей в библиотеке.

«Ровесник Барта, может, на пару лет старше. Как ты здесь оказался, парень?»

Он осмотрел Веру с ног до головы, как будто сам пытался понять, как случилось, что Призванная выглядит именно так, посмотрел ей в глаза, сразу же отвёл взгляд и ровно сказал, с оттенком усталой ненависти:

– Вам пришло четыреста семьдесят шесть писем. И я их все прочитал.

– Ты хвастаешься или жалуешься?

Он усмехнулся, вдохнул, как будто ему было, что сказать, потом выдохнул, как будто говорить это всё же не стоит. Осмотрелся и иронично спросил:

– Я могу сесть?

Она великодушно кивнула:

– Можешь сидеть в моём присутствии сколько захочешь. А я могу сесть?

Он усмехнулся и кивнул ей на диван, с которого недавно встал Даррен. Вера села, пожалела, что не взяла с собой телефон, стала изучать комнату – слева входная дверь и унылое дерево в горшке, справа дверь в кабинет министра и ещё одно лысоватое дерево, напротив стол Чи Ну-его-нафиг-такое-имя, на журнальном столике стеклянная ваза с мятенькими фруктами и "как бы серебряный" чеканный поднос для графина с водой, пустой салфетницы и пары стаканов, но Вера видела, что это латунь с напылением. Ещё правее стоял шкаф резного дерева, довольно странной выпуклой формы, Вера вспомнила, что это бар, министр когда-то говорил.

«Не заморачивается он роскошью и уютом.»

Стена над головой секретаря выглядела настолько безысходно белой, что Вера впервые в жизни ощутила в себе чесучую жажду навести здесь фен-шуй, пусть без фанатизма, но хотя бы пару картин повесить, или полочку с книгами и маленьким смешным слоном, который тянет хобот вверх, чтобы достать для хозяина дома счастливую звезду.

«Господи боже, откуда я это знаю?»

Адвокат в голове затараторил что-то о том, что когда с тобой говорит лучшая подруга, надо слушать внимательно, а когда говорит мама, то в идеале ещё и записывать, но просто запомнить тоже сойдёт. Из памяти стали всплывать соседние знания, больше по дизайну и психологии уюта, но по китайской философии тоже.

«Дворец Кан изначально плохо построен, там река появляется только во время дождя, а в остальное время там сухое русло и мосты на ровном месте, как в те дикие времена, когда проезжая по чужой территории, надо было платить отдельно за каждую дорогу и каждый мост. Вечный баланс жадности одних и скупости других, внутри одной семьи, жесть какая.»

Резко открылась дверь кабинета, вышел министр Шен, на миг дёрнул бровями от неожиданности, увидев Веру, она тоже немного растерялась, как будто думала вслух, и он пришёл на голос, стало необоснованно стыдно. Вспомнилась фраза, на которой они расстались, от этого стало ещё неуютнее, она отвела глаза. Он обратился к секретарю:

– Бумаги по вчерашним сделками где?

– Тут, – парень вскочил и метнулся к бару, распахнул дверцы, Вера увидела внутри папки на завязках, вперемежку с какими-то коробками, пачками карандашей и банками с тушью. Секретарь быстро нахватал полные руки, сунул министру и застыл в ожидании новых приказов, министр с нарочитой прохладой посмотрел на Веру:

– Что-то случилось?

Она так же ровно кивнула:

– Надо поговорить.

– Это срочно?

– Да.

– Быстро?

– Две минуты.

– Подождите, я скоро освобожусь.

– Жду.

Он нахмурился и ушёл, захлопнул дверь, Вера почувствовала слегка офигевший взгляд секретаря, посмотрела на него с вопросом, он сделал вид, что никуда не смотрел, вернулся за стол и продолжил заниматься бумажными делами.

Опять повисла тишина, Вера продолжила изучать окружающие однотонные вертикали – унизительно тесное помещение для такой высоты потолка.

«Как будто здесь был зал побольше, а потом его зачем-то разделили.»

В коридоре раздались быстрые шаги, и она заметила, как побледнел секретарь, дрожащими руками отложил бумаги и вскочил, вставая перед дверью кабинета министра тощей и сутулой, но отчаянно непоколебимой горой.