Текст книги "Король ничего не решает (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

7.40.4 Сгоревшее ателье, пёс и кексики

Она шла довольно быстро, погружённая в свои мысли, когда заметила, что стало подозрительно тихо и безлюдно. Осмотревшись, она поняла, что находится в центральной части рынка, довольно дорогой, но на этой улице большая часть лавок почему-то закрыта, а в открытых совсем нет людей, только угрюмые продавцы с голодными взглядами бродячих собак. Ближайший продавец поймал Верин взгляд и улыбнулся, она автоматически улыбнулась в ответ, и поняла, что зря это сделала, потому что попала в ловушку – он замахал рукой, приглашая её подойти, потом вышел сам, наполнив улицу запахом свежей выпечки, от которой у Веры рекой потекли слюни, она давно такого не ела, а сегодня не ела вообще ничего.

– Госпожа, окажите честь! Свежие булочки, только что из печи, я дам попробовать бесплатно!

Она пыталась отнекиваться, но получалось неубедительно, он дотащил её до прилавка, сам нырнул внутрь и тут же открыл окно, двумя руками протягивая резной поднос с тарелкой, на которой лежал исходящий паром румяный пирожок, похожий на кекс. Вера заглянула внутрь лавки, увидела там пышущую жаром печь, в которой лежали такие же пирожки, решила, что никакая отрава такую термообработку не переживёт, и взяла пирожок. Обжигаясь, осторожно попробовала маленький кусочек, и утонула в кайфе с первой крошки, это было восхитительно. Открыв глаза, она уже знала, что купит у этого человека что угодно, дожевала и кивнула:

– Божественно. Я за него заплачу, и ещё за два, в смысле, три. А знаете… Можете сделать такие же, но маленькие? С монету.

– Зачем? – пекарь слегка нахмурился, Вера шутливо улыбнулась и понизила голос, как будто делилась секретом:

– Женщины стараются контролировать свой вес и объём, поэтому ограничивают себя в еде. Если им дать выбор между большим кексом и его отсутствием, они, скорее всего, откажутся, даже если он будет очень вкусный. А если кексик будет крохотный, то они его себе позволят. Сможете сделать?

– Это… может быть сложновато, – пекарь смущённо улыбнулся, осмотрелся, помрачнел. Видимо, решил, что других клиентов не предвидится, и кивнул: – Хорошо, госпожа, я попробую. Но плата вперёд.

Она кивнула и протянула ему горсть монет, позволив самому выбрать нужные, он пообещал справиться за двадцать минут и погрузился в работу.

Вера постелила на ступеньки матерчатую сумку, которую ей подарили в лавке лошадиного тюнинга, села сверху и приготовилась ждать. И где-то рядом раздался тихий рык.

Она осмотрелась и нашла источник – из-под крыльца выглядывал маленький мокрый нос, розовый, с чёрным пятном, из-под носа выглядывали мелкие острые зубы, по бокам топорщились усы, остальное пряталось.

– Здравствуй, пушистая фигня. Выходи, угощайся, – она отщипнула кусочек кекса и положила на землю перед носом, нос испугался, потом принюхался и слизнул крошку, прожевал и неуверенно попробовал порычать ещё раз, если уж в первый раз так удачно сработало.

Вера положила следующую крошку чуть дальше, следующую – ещё немного дальше, в итоге выманив хозяина носа из-под крыльца. Пёс оказался небольшой, крепко сбитый и довольно чистый, белая с чёрным шкура выглядела здоровой, но пятки и когти были стёрты сильно – уличный. Стоячие треугольные уши эхолокировали всё вокруг, усы торчали во все стороны, блестящие тёмно-карие глаза смотрели с опаской, в любой момент готовясь испугаться, но Вера была осторожна. Очередную крошку пёс взял с руки, потом дал себя погладить, потом прибалдел и свалился, подставил бок, смешно похрюкивая, когда она его чесала.

– Сидеть.

Пёс посмотрел на неё с сомнением, она посадила его сама, несколько раз повторила "сидеть", погладила, покормила. Ему понадобилось полбулки, чтобы понять, но когда он понял, его радости не было предела, и "лежать" пошло гораздо легче.

– Сидеть. Лежать. Сидеть. Лежать. Лежать… ага, попался! – она смеялась, пёс веселился, вертелся волчком и подпрыгивал, чтобы лизнуть руку, пытался залезть ей на колени, но она не пустила, он понял и больше не пытался.

Из лавки вышел пекарь и смущённо признался, что пересушил кексы, дал попробовать, вера сказала их тонко порезать и подсушить ещё, чтобы получились сухарики, пообещала их тоже купить, и согласилась подождать следующую партию.

Пекарь ушёл работать, Вера скомандовала собаке сидеть, и стала требовать замереть неподвижно и ждать, пока выкладывала пирамидку из крошек на его носу. Первые десять попыток он рассыпал, но потом понял и сидел смирно, зарабатывая косоглазие и истекая слюнями, обильно капающими на землю.

– Можно.

Пёс превратился в пушистый вихрь и раскидал крошки во все стороны, тут же их собрав, как пылесос. Вернулся и сел перед Верой, с жадной надеждой заглядывая в глаза, она протянула ему кусок булки просто так, он нюхнул и поднял непонимающий взгляд – просто так ему уже было не интересно.

Рядом раздались шаги, пёс поджал хвост и пополз под крыльцо, Вера подняла голову – к ним шёл министр. Остановился напротив и мрачно поинтересовался:

– Чем вы занимаетесь?

– Жду кексики, хозяин обещал уже вот-вот.

Он мрачно вздохнул и осмотрелся, особо задержав взгляд на здании напротив. Вера тоже туда посмотрела, и только сейчас обратила внимание на то, что это здание, похоже, горело – тёмные полосы над окнами, и отсутствие крыши, она раньше не видела, потому что стена была практически целой, и на фоне остальных серых стен особо не выделялась.

Вера пыталась понять, что это вообще за часть рынка, раньше она именно на этой улице не была, и теперь поняла, почему – сюда лавки выходили тыльными сторонами, двери были не роскошные, а чисто утилитарные, у некоторых лавок вообще были двойные ворота, предназначенные явно не для покупателей. Эта улица предназначалась для "своих", для тех, кто тут работает, а не тратит деньги, поэтому здесь готовили еду на вынос и не особенно украшали прилавки – кому надо, те и так знают, что здесь можно купить. Она вспоминала лавки, которые проходила, пока шла сюда от угла – склад ящиков и упаковочных материалов, мастерская по ремонту тачек, мастерская полок и поддонов, магическая лавка всего с тремя видами амулетов.

Она сидела на ступеньках пекарни, которая была второй от угла, дальше был какой-то магазин с пакетами пакетов, а напротив виднелся ряд, который она узнала, это уже был центр рынка, богатые кричащие лавки для богатых покупателей…

«Ателье. Это сгоревшее ателье, то самое, роскошное, с большими витринами.»

Она наконец смогла собрать в голове карту рынка, и понять, где находится – в её второй поход на рынок, когда она заказывала платье для бала, и высокомерная "лучшая портниха Карна" обстреливала её неискренними комплиментами, она входила в это здание с противоположной стороны.

«А прошлой ночью в него ударила молния.»

Она посмотрела на министра Шена, который улыбался с невиннейшим видом, сунув руки в карманы и качаясь на пятках, смотрел на крышу ателье, потом на Веру, поймал её взгляд, медленно пожал плечами и сделал значительные глаза, громко шепча:

– Кара божья.

Вера не сдержала улыбку и опустила голову, пытаясь не смеяться, но ничего не получалось, от этого было стыдно, но почему-то ещё смешнее. Она не чувствовала министра Шена, но его шкодная улыбка стояла перед глазами, он выглядел как пацан, который только что всему району доказал, что плюёт дальше всех, и теперь пойдёт доказывать, что лучше всех стреляет из рогатки. Это заражало, заставляло чувствовать себя частью банды, самой лучшей банды, с которой никому не тягаться. Он был одет в неприметное гражданское, стоял спокойно, говорил тихо – а она всё равно спинным мозгом ощущала, кто он такой.

«Это гены королей, это не скроешь. Чёрт, Вера… Не смотри на него.»

Она попыталась найти что-нибудь для переключения внимания, нашла торчащий из-под крыльца нос и положила перед ним крошку, которую тут же слизнул длинный язык. Пёс осторожно выглянул, Вера позвала его шёпотом, он вышел, изучил министра Шена, нашёл его неинтересным, и заглянул в глаза Вере, большими тёмными глазами, безгранично готовыми к любому веселью, которое она предложит. Она шёпотом сказала: "Сидеть", он сел, она начала скатывать из булки новый шарик, сказала: "Смирно" и положила шарик собаке на нос.

Министр поражённо выдохнул:

– Как?!

Вера улыбнулась, скатывая следующий шарик и укладывая сверху на первый, коротко посмотрела на министра и сказала, пытаясь не звучать излишне гордо:

– Я вам говорила, собаки очень умные и хорошо обучаются.

Пёс гипнотизировал взглядом растущий на носу столбик, из уголка его рта медленно капнула слюна, потом ещё раз, и ещё. Вера строила башенку, министр наблюдал так внимательно, как будто это был важный научный эксперимент. Вера шепнула: "Можно", пёс молниеносно сорвался с места и понёсся собирать своё честно выстраданное, Вера улыбнулась шире, посмотрела на министра. Он недоверчиво сказал, с лёгкой надеждой, что она его переубедит:

– Это ваша божественная сила?

– Это собака, – улыбнулась Вера, – кусок булки и немного терпения. Попробуйте, это просто.

Она протянула ему остаток кекса, он отломал кусок побольше, тихо свистнул, привлекая внимание, сказал: "Сидеть!"

Пёс прижал уши и пополз под крыльцо, Вера шепнула:

– Не надо орать, он вас прекрасно слышит.

Министр поморщился и бросил кусок булки на землю, пёс вышел и съел, настороженно посмотрел на министра. Министр посмотрел на Веру, потом на собаку, очень тихо сказал: "Сидеть", пёс сел.

– Обалдеть, – министр бросил ему кусок булки, отломал ещё, скомандовал "лежать", потом "сидеть", потом решил попробовать "смирно", пёс сел, но когда министр потянулся положить кусок булки ему на нос, пёс отодвинулся и ушёл под крыльцо. Министр вопросительно посмотрел на Веру, она развела руками:

– А нефиг орать было, он вас теперь боится. Это не ваши домашние чудовища, он маленький, ему важнее заботиться о своей безопасности, чем о еде. Да, пушистая фигня? Выходи, чесать буду, – она опустила руку так, чтобы её было видно из-под крыльца, пёс вышел и подставил лоб, но пузо подставлять не спешил. Министр иронично поинтересовался:

– Вы назвали собаку Пушистая Фигня, серьёзно?

Вера рассмеялась и покачала головой:

– Нет, в моём мире так называют любое животное в интернете. Надо назвать его Кексик, отличное имя. Кексик, тебе нравится?

Пёс понял, что говорят с ним, и начал воображать, вертясь и подставляя бока для почёсывания, Вера ещё несколько раз скомандовала ему сидеть и лежать, стала шептать ерунду, играясь и наглаживая его со всех сторон, всё чаще повторяя новое имя.

Из лавки выглянул пекарь, почтительно кивнул министру, сказал Вере:

– Спасибо за ожидание, на этот раз всё получилось. Ваш заказ почти готов, две минуты.

– Хорошо. Как зовут собаку?

– Эм… собака? – пекарь улыбнулся и развёл руками, немного грустно признался: – Я здесь первый день. Думал, мне необычайно повезло, что удалось купить участок в таком хорошем месте так дёшево. На рассвете было не видно, – он кивнул на здание напротив, помрачнел, Вера перестала улыбаться, пекарь кивнул и ушёл работать.

Вера вопросительно посмотрела на министра, он смотрел куда-то вдоль ряда, но через секунду ответил на её взгляд, суховатым тоном циника:

– Участки вокруг подешевели, да, это логичное явление. И так же логично они со временем подорожают обратно. Он сделал хорошее вложение.

"Дзынь."

Вера опустила глаза, пёс начал поскуливать, переводя взгляд с него на неё, Вера протянула к нему руку, зашептала:

– Без паники, всё будет хорошо, твоё крыльцо скоро подорожает. Не волнуйся, будь спокоен, как цветок лотоса у подножия храма истины, или как-то так. Хорошие мальчики же всегда спокойны, да? Кто тут хороший мальчик? – она его гладила, он расслабился, но осматривался с подозрением, что тут есть кто-то ещё, и возможно, он более хороший. Вера чесала его активнее, мяла и наглаживала, приговаривая: – Кто хороший мальчик? Кто же он, где он спрятался? Такой хороший, и совсем рядом, где он? – она убрала руку и серьёзно спросила Кексика: – Где?

Пёс осмотрелся, заглянул под крыльцо, с подозрением глянул на министра Шена, но решил, что тут без вариантов, и заглянул в окно лавки пекаря, но там хороших мальчиков тоже не нашёл. С надеждой на разъяснения посмотрел на Веру, слегка растерянным взглядом, полным бездонного доверия. Она сделала страшные глаза:

– Не нашёл?

Пёс вздохнул.

– Он должен быть где-то здесь, этот хороший мальчик… Где же он? Кто же он? Может, он пока не осознаёт себя, живёт, и даже не знает?

В глазах Кексика было искреннее сочувствие к кому-то, кто вот так живёт, и совсем не знает, точно как он сам в этот момент, совершенно не понимающий, чего хочет эта хорошая, но очень странная женщина. Но найти хотел, просто на всякий случай, потому что неизвестность сводила с ума.

– Хороший мальчик здесь, я знаю, где-то здесь… – она заглянула под крыльцо, пёс тут же полез туда весь, чем-то погромыхал и вылез весь в паутине, чихнул и уставился Вере в глаза честным взглядом человека, который всё проверил, но эту сволочь не нашёл.

Вера наклонилась к нему ближе, делая загадочные глаза:

– Хороший мальчик, очень, очень хороший. Где же он?

Пёс топтался на месте, поскуливая и потихоньку дурея от напряжения, Вера сказала ещё тише:

– Кто же он? Кто хороший мальчик, кто?

– Да скажите уже ему! – не выдержал министр.

– Да это же ты! – Вера радостно протянула руку собаке и стала наглаживать и чесать: – Ты хороший мальчик, ты офигенный, это ты!

Пёс с ума сходил от радости, подставлял под чесание всего себя сразу, вертясь на месте, подпрыгивая и пытаясь одновременно подползти к Вере поближе и облизать её руку, которую она отводила подальше, чтобы он не лез ей на подол. Из лавки выглянул пекарь, протянул Вере два тканевых мешочка, она протянула деньги и сообщила:

– Я назвала его Кексик.

– Что это такое?

– Это вот эти маленькие штуки, которые я заказала.

– Хорошее имя, – кивнул пекарь, – приходите ещё.

– Спасибо, – Вера в последний раз погладила Кексика и встала, пошла в сторону центра, не оборачиваясь, чтобы пёс не вздумал идти за ней, министр пошёл рядом. Через время сказал:

– Он вас слушался, даже когда еда была у меня. В чём секрет?

Вера посмотрела на него с ироничной улыбочкой, тихо сказала:

– Секрет в том, что я знаю, кто хороший мальчик, а он не знает.

Министр усмехнулся, посмотрел на остаток булки и сунул в рот, удивлённо приподнял брови и сказал:

– Ого. Правда вкусно, как вы его нашли?

– По запаху.

7.40.5 Пророчество от безумной жрицы и шутки святого Винни

Они вышли на центральную улицу рынка, сразу же погружаясь в толпу, Вера взяла министра за рукав, чтобы не потерять, и почувствовала, как её кто-то крепко схватил за вторую руку. Обернулась и увидела прямо перед лицом прозрачно-голубые безумные глаза старой женщины, которая держала её руку двумя руками и смотрела куда-то в невидимое, судя по приоткрытому рту, жутко удивительное.

Вера хотела что-то сказать, но женщина успела первой, вдруг без вступлений заявив:

– Это ты! Я вижу, я тебя вижу. Ты изменишь мир!

Голос у старухи оказался настолько звучный, что прокатился сквозь толпу, заглушив всех вокруг, и раскатился далеко по улице, оставив после себя тишину. Вера кожей ощутила, что на неё смотрят сотни людей, и взяла себя в руки, изобразила ироничную улыбочку и кивнула:

– Мир изменю? Круто. Войну не изменю?

– Войну никто не изменит.

– А что я ещё сделаю?

Женщина нахмурилась и молча изучала что-то в неведомом, а Вера изучала её – седые всклокоченные волосы, собранные в небрежную косу, доходящую почти по земли; белая рубашка и довольно неплохой сарафан с вышивкой, тем не менее, сидящий так, как будто хозяйке совершенно плевать на свой внешний вид; тёплая длинная куртка, подбитая мехом, застёгнутая на одну пуговицу. Из кармана свисал шарф, волочась краем по земле, на ногах были ботинки, шнурки крепко завязаны и обрезаны под самый узел, как будто тот, кто их завязывал, не хотел дать им ни единого шанса развязаться самостоятельно. Старуха вернулась в реальность и заявила:

– Ты изменишь дворец, много дворцов!

– Круто, люблю дворцы.

– И город!

– И города люблю.

– Будет огонь.

– Огонь тоже люблю. И детей люблю.

– Будут дети.

Вера промолчала, старуха медленно кивнула:

– Твои дети изменят мир.

– Супер. В какую сторону?

– В сторону… – старуха опять задумалась, нахмурилась и ответила: – Вверх.

– Летать будут? – с ироничной улыбочкой кивнула Вера, женщина распахнула глаза шире и воскликнула:

– Да! Железная птица, много птиц, летать! О, все, все будут летать!

– Самолёт построят, ага, неслабые такие дети, мне нравится.

– Твои дети… – старуха задумалась, потом резко перевела взгляд на министра Шена и схватила его за руку, часто закивала: – Дети, твои и чужие, много. Твои дети, ты дракон, дети дракона взлетят в небеса, на железных крыльях, я вижу! Большой корабль, и железная птица, все плывут и я плыву, я вижу.

– Класс, – кивнула Вера, достала из кармана монетку, разжала пальцы старухи и вложила ей в ладонь, ласково улыбнулась: – Знаете, есть один хороший человек, печёт обалденные кексики, вон там, сходите к нему, а? Расскажите, как он скоро станет богат и счастлив.

Старуха задумалась и кивнула:

– Он будет богат. И счастлив.

– Я знаю, но он пока сомневается. Вы бы ему намекнули?

– Да.

– Вот видите, как хорошо. Купите себе кексик, очень вкусно.

– Я буду есть кексик, – сурово объявила старуха, отпуская руку министра, чётко развернулась на пекарню и добавила, как откровение: – Вкусно, я вижу!

– Обязательно. Счастливо, – Вера помахала ей рукой, взяла министра за рукав и потащила дальше, не глядя ни на кого.

Министр молчал, Вера на него не смотрела, ей хотелось забыть об этом инциденте, и чтобы весь мир о нём тоже забыл. Министр остановил её у поворота в храмовый квартал, немного постоял молча, посмотрел на часы и тихо сказал:

– Вы потратили целый час на собаку, госпожа Виари ждёт вас через десять минут, мы не успеем в храм. Давайте я завтра вас отведу? Сходим вместе во все, к Валханусу, к Церати и к Люциусу. Хорошо?

Вера смотрела вдаль, не присматриваясь, когда её внимание привлекла высокая фигура на ступенях храма, виднеющегося сквозь лёгкую дымку за аркой. Мужчина в костюме жреца размашисто вышел к балюстраде, и во всю мощь лёгких крикнул:

– Ноги твоей здесь не будет, скотина! Вышвырну, только сунься! А госпожу жду, – одёрнул костюм, крутанулся на месте и ушёл обратно в храм.

На них с министром опять уставилась вся улица, Вера наконец решилась поднять глаза, министр был такой красный, каким она его ещё никогда не видела. Он смотрел вниз, медленно поднял глаза на уровень её плеча, и тихо сказал:

– Я не расскажу вам никогда в жизни, а если расскажет кто-то другой, я его убью.

И Веру хлопнул по плечу кто-то жизнерадостный, кто сразу её панибратски приобнял и улыбнулся бессовестной голливудской улыбкой, оказавшись златокудрым жрецом Винара. Посмотрел на министра и ехидно шепнул:

– Меня не убьёшь, я бессмертный. Как неудобно, да? Просто ах!

Министр отвернулся и опустил голову, краснея ещё гуще, Вера перевела окончательно ничего не понимающий взгляд на Винни, он сиял так, как будто сейчас будет выступление, к которому он готовился всю жизнь:

– Слушай, моя дорогая Вера, и убеждайся – Шенни не всегда был таким унылым сухарём, в былые времена мы с ним были не разлей вода! Эх, золотые деньки, как молоды мы были, как энергичны! Как сейчас, я. А он… вот, – Винни печально очертил жестом всего министра, шмыгнул носом и вздохнул, но тут же вернул себе благостное расположение духа, наклонился к Вере и зашептал: – Однажды мы с моим дорогим Шенни обчистили храм сноба Люция, да-да.

– Обокрали? – шёпотом выдохнула Вера.

– Что ты, разве мы похожи на воров? Мы увели его жриц. Двадцать восемь юных, невинных, прекрасно образованных красоток! Свежих, как бутоны роз, и ароматных, как… тоже бутоны роз. Настоящая оранжерея, как вспомню, так жить охота! И они пошли с нами полностью добровольно, мы же не дикари какие-то. А как нам это удалось – это тебе Шенни скоро расскажет. Да, очаровательный ты мой рабовладелец? – Винни попытался приобнять министра, но тот сбросил с плеча его руку, которую жрец тут же положил министру на талию. Министр прошипел:

– Вин, уйди, или я тебя ударю.

– Бей! – экзальтированно воскликнул Винни, отпрыгивая и распахивая на груди свой белый халат, томно посмотрел на министра и с придыханием взмолился, подставляя грудь: – Терзай меня, мой тиран!

– Придурок, – покачал головой министр, взял Веру за руку и потащил в сторону лавки госпожи Виари. Винни поскакал с ними рядом вприпрыжку, нараспев приговаривая:

– Ты расскажешь, Шенни, ты ей всё расскажешь! Я знаю, я тоже умею видеть будущее. Будущие пьянки, если уж совсем точно, но какая разница? У нас с тобой их скоро будет много, так что не прощаюсь. Вера, с тобой тоже, я тебя всегда жду! Счастливо, дорогие мои, помните мои советы про вино – не разливать, но если да, то потом слизать!

Они уходили всё дальше, Винни отстал и последние фразы уже орал через улицу, министр молчал, Вера тоже молчала, и опасалась пока на него смотреть, хотя было жутко интересно.

Дойдя до нужного поворота, министр его почти прошёл, но Вера притормозила и шепнула:

– К госпоже Виари сюда.

Он остановился и сухо поинтересовался:

– Вам не интересно про жриц?

– А вам так горит похвастаться? – ехидно шепнула Вера, он немного расслабился, выдохнул:

– Нет.

Повисла тишина, Вера смотрела в сторону арки храмового квартала, министр медленно возвращал себе спокойствие, наконец, тихо сказал:

– Мне казалось, вы ревнивы.

– Глупо ревновать к прошлому. Но мне интересно, как вам это удалось.

Он потянул её в сторону магазина госпожи Виари и мрачным шёпотом сказал:

– Прошлое должно оставаться в прошлом. И я надеюсь, мы больше никогда не будем возвращаться к этой теме.

Вера сдержала улыбку и промолчала – в пророчество Винни она почему-то верила больше, чем в скромность и сдержанность господина министра.

* * *