Текст книги "Король ничего не решает (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

7.42.4 Мудрецы Андерса засиживаются допоздна

В личной Вериной палате её осмотрел Док, недовольно бурча что-то про современную молодёжь, нихрена не умеющую решать свои проблемы цивилизованно, махнул рукой и отпустил в душ. Когда она вышла, на её кровати сидел министр Шен, изучая пачку бумаг, Вера вспомнила, что оставила ногти Йоко на полочке в ванной, вернулась и принесла, с улыбкой маленькой вредины протянула их министру на ладони:

– Кривенько отломались, надо было ножницы с собой брать. Хотите, подпилю?

– Не надо, – он пытался изображать недовольство, но невольная улыбка прорывалась, Вера заулыбалась шире, он отложил бумаги и взял ногти, стал смотреть на них со смешанными чувствами.

Вера села на кровать напротив, сняла с головы тюрбан из полотенца и стала вытирать волосы, министр откинулся спиной на стену и наблюдал, выражение лица было странное, а излучения не было вообще – он опять был в амулете. Вера сходила к трельяжу за расчёской, села на банкетку перед зеркалом и стала приводить волосы в порядок, отстранённо рассматривая себя – царапины на шее, ободранные костяшки и фаланги пальцев – в бою она ничего этого не замечала, в душе немного попекло из-за мыла, а сейчас стремительно заживало, облезая коркой. В боковом зеркале отражалась дверь и профиль министра Шена, он смотрел на ногти сестры на своей ладони, потом завернул их в платок и убрал в карман, опять взял бумаги.

Вера закончила с волосами и стала наносить крем на лицо и шею, потом другой на волосы, потом взяла третий и ушла в ванную, сняла халат, посмотрела на себя в зеркало.

«Тощее страшное убожество. Ещё и битое.»

Кожа покрылась мурашками, Вера быстро намазалась кремом для тела и оделась, вышла в палату, неуверенно посмотрела на министра. Он поймал её взгляд и ответил:

– Булат обещал картошку через десять минут.

Вера улыбнулась, министр тоже. Она села на кровать напротив него и указала взглядом на пачки бумаг, разложенные на кровати и на коленях министра:

– Что-то случилось?

Он сделал предельно невозмутимое лицо и качнул головой:

– Всё нормально. Всего лишь сотрясение мозга, трещина в черепе, множество ушибов и сложный перелом. Обещают, что Йоко будет жить, но ей вряд ли понравится в ближайшие полгода, и что шрам на лице останется навсегда, если без магии. А на магию я денег не дам, и брошу негласный клич по специалистам, чтобы им не помогали в долг. Пусть лечатся травами и молитвами, или стоят в общей очереди и ждут, лет пять.

– Сурово, – уважительно кивнула Вера, министр поморщился:

– По барабану, я уже давно чудовище в их глазах, пора начинать соответствовать. Мать даже на бой не пришла, прислала письмо, с официальным сообщением о том, что не хочет меня видеть. Она часто так делает. Обычно я после этого шлю ей подарок, и она благосклонно соглашается встретиться и выслушать мои извинения, ничего не говорит, слушает и отсылает меня, жестом, из-за шторы. Потом через время присылает список требований, и если я всё выполняю, великодушно зовёт на какое-нибудь мероприятие, работать карманным монстром. Я никогда её ни о чём не просил, но был наивно уверен, что если попрошу, она мне не откажет. Обломался. Пора и ей узнать, что это такое.

Вера молчала и смотрела на него, ожидая продолжения, но он не собирался продолжать, просто смотрел куда-то в невидимое и думал о неприятном. Вера сделала пафосную физиономию и шепнула:

– Спокуха, я рядом.

Он невольно фыркнул и улыбнулся, посмотрел на неё и процитировал:

– "Бро"?

– А это уже как получится. Но главное, что рядом. И, по-моему, амулет-ошейник нужен как раз вам, для мгновенного вызова меня, не думали об этом?

Министр посмотрел на неё так возмущённо, что она рассмеялась, махнула рукой и изобразила великодушие:

– Ладно, я не настаиваю. Но вы подумайте, как-нибудь, во время какой-нибудь медитации под водопадом, где-нибудь между мыслями о происхождении всего сущего, и вопросом, коврик ли вы мамочкин, или право имеете. Когда-нибудь, это не срочно. Сейчас можно заняться более насущными вещами. Что там у нас по плану? – она изобразила невинный взгляд на бумаги у него в руках, министр продолжал смотреть ей в глаза с беспочвенной надеждой, что она осознает хотя бы примерно всю запредельность своей офигевшести, но понял, что не осознает, и опустил глаза, нервно перебрал бумаги и сказал:

– Почему вы не воспользовались обездвиживающим амулетом?

Вера улыбнулась и пожала плечами с видом человека, которому думать перед тем, как действовать, вообще не свойственно:

– А что?

Он нахмурился и повысил голос:

– Вера, это важно. Причина была или нет?

Она перестала улыбаться и сказала с долей раздражения:

– Если вы хотите что-то от меня получить, вам придётся дать мне чуть больше, чем нихрена. И я хочу знать, почему у вас возник этот вопрос.

– Потому что воспользоваться обездвиживающим амулетом – это самое логичное, что можно было сделать в этой ситуации, – он взял себя в руки и стал говорить тем ровным тоном, который мог означать что угодно, от равнодушия до приговора. Вера усмехнулась:

– Для кого это логично? Для человека, который никогда не участвовал в магических дуэлях, и который знает, что амулет с рынка, который нужно активировать двумя руками – не лучшая штука для атаки, логичнее всего будет перевести бой в ту плоскость, где у противника шансов нет, а у меня есть. И это сработало.

Министр неоднозначно двинул бровями и опустил глаза, переложил несколько листов, и опять посмотрел на Веру:

– Звучит убедительно. Но я вам не верю.

Она развела руками с физиономией "ваша проблема", стала рассматривать ногти. Министр помолчал и ровно сказал:

– Те амулеты, которые вы сняли с Йоко, оказались очень похожи на тот амулет, который свалил Барта. Эксперты почти уверены, что это работа одного и того же мастера, или как минимум, одной школы.

– И? Вы и раньше знали, что ваша мать финансирует предателей.

Он нахмурился:

– Я знал, но моё знание к делу не пришьёшь, если я скажу, что со мной разговаривал первый советник императора-солнца Тана, то это будут просто мои слова, даже если бы разговор был записан, надо ещё доказать, что второй голос принадлежит именно тому человеку, и что он действительно говорит от имени императора. А сейчас у меня на руках амулеты, это вещдок, и его можно подшить к экспертному заключению и протоколу допроса, например, вас. Если у вас есть, что сказать.

Вера помолчала, глядя на него, равнодушно двинула плечами:

– Я скажу, что вам захочется.

Он мрачно вздохнул и отложил документы:

– Вот в этом и проблема, вы пристрастны, и это все знают. Если бы у нас были какие-то доказательства… Вера, просто ответьте – почему вы решили не использовать амулет?

– Кто-то что-то шаманит с кругом. И это не в первый раз.

Министр смотрел на неё с ожиданием, она смотрела на него. Он спросил:

– Откуда информация?

– У меня было видение.

– Чёрт, – он мрачно закрыл глаза, помолчал и посмотрел на Веру, развёл руками: – Пока ваш храм не аккредитован на международном уровне, ваши видения нельзя использовать в суде. Для того, чтобы видение превратилось в доказательство, нужен документ о том, что ваша религия существует; ещё один о том, что вы являетесь официальным представителем вашего бога; и ещё один конкретно о видении, причём желательно, чтобы были другие жрецы, способные независимо подтвердить, что у вас было видение. Если этого нет, то это просто слова.

Он молчал и мрачно размышлял о неприятных вещах, Вера созерцала стену, как японский камень с полосой, олицетворяющий одновременно сакральное величие медитации, и её же философскую бессмысленность. Министр что-то решил, сел ровно и сказал:

– У меня есть показания свидетелей, которые видели трёх человек ночью на площади. Есть заключение экспертов, о том, что в древнюю магию круга вмешивались, а потом магически затёрли следы, и возможно, если бы вы воспользовались амулетами Барта, они бы не сработали, но это ещё не факт, это проверят ночью. Есть амулеты Йоко, и полное нежелание семьи Хань отвечать на вопросы по поводу того, откуда они взялись. Что есть у вас?

– Камни, составляющие плиту, которая общая для этого места и для площади. Они предупредили меня, что там было вмешательство в суть мира, незадолго до рассвета. Ещё я почувствовала от Йоко тот же запах, который шёл от порошка ведьмы, которую вы прогнали из своего Сада Камней, это я видела при телепортации. Но я почти уверена, что это не связанные вещи.

– Камни… – мрачно вздохнул он, посмотрел на часы, – сходим в храм, я помню. А сейчас пойдём к Булату, я тоже голодный как волк.

Он встал и начал собирать документы, Вера тоже встала и пошла к зеркалу, спросила:

– Что сделаете с ногтями?

– Любоваться буду. Не знаю, я ещё не думал. А что, есть идеи?

– Могу пришить их к налобной ленте, все три, обпилю красиво и впишу в узор вышивки. Такого точно ни у кого не будет.

– Я подумаю об этом, – он начал улыбаться, послал Вере короткий обожающий взгляд, – если пришить к поясу, все начнут ниже кланяться, тогда с вышивкой я оценил эффект.

– На острове будете носить? – она смотрела в зеркало, но краем глаза видела министра в боковом отражении, он замер, выпрямился и посмотрел на неё, отвернулся, продолжил собирать бумаги. Потом опять выпрямился и заявил:

– Везде буду носить. Где захочу, там и буду. Пусть идут к чёрту. Если у кого-то возникнут претензии, пусть посмеет высказать мне их в лицо, я найду, что ответить. И вы найдёте. Все уже и так знают, что мы банда, это бессмысленно отрицать. Про пояс Двейна гудит весь цыньянский рынок, выросли объёмы оптовых закупок шёлковых ниток фруктовых оттенков, особенно жёлтого, он опять в моде. Вышивка – это дорого, и позволить себе заполнять рисунок так плотно могут очень немногие, это слишком большие затраты ниток и времени, даже для благородных семей, это роскошь. Двейн со своими персиками в любой одежде выглядит мажором, с ним даже торговцы начали по-другому разговаривать, он купил ещё три костюма в цвет этого пояса, чтобы носить его всегда. И все знают, чья это работа, история Старой Ламы уже стала легендой, никто больше не видит в вашем поступке невоспитанности, всё, вы перевернули понятие культуры с ног на голову, теперь виновата Старая Лама, а вы – длань божественного правосудия. Она заикается до сих пор. Вы планируете когда-нибудь снять с неё проклятие?

– Я ударила её, чтобы она угомонилась. Я в душе не чаю, почему она заикается.

Министр мрачно рассмеялся и покачал головой, посмотрел на Веру со смесью желания обнять и хлопнуть себя по лбу, шёпотом сказал:

– Никому не говорите. Придумайте пафосную фразу про то, что она излечится не раньше, чем осознает всю глубину своей неправоты, и всем говорите только это.

– Хорошо.

– Пойдём обедать, – он бросил документы на трельяж, обнял Веру за плечо и повёл в столовую.

* * *

В столовой их ждала толпа бойцов и жизнерадостный Булат, который превзошёл себя, о чём ему Вера тут же и рассказала, под всеобщие одобрительные комментарии. Хорошо поев, Вера убежала на встречу с учёными, которую ей организовал Андерс де'Фарей, и до ночи разговаривала с десятком бородатых дядечек о математике, программировании и трёхмерном моделировании, под тяжёлыми взглядами толпы бронированных мальчиков Даррена, учёные сначала напрягались, потом забыли о них.

Закончить разговор удалось только тогда, когда в кабинет вломился министр Шен и объявил, что господам учёным пора, а госпожу Призванную ждёт следующая встреча, но если они что-то не успели, то могут записаться у секретаря, на следующий месяц график ещё не заполнен. Господа учёные побухтели, но смирились, Вера тоже была благодарна, хотя и не сказала об этом прямо, решив, что он и дальше будет вламываться на её встречи, если она это один раз одобрит. Он смотрел на неё так, как будто видит насквозь.

Вера вышла в приёмную, чтобы узнать, почему секретарь не приходит, когда она его зовёт, и увидела, что секретаря нет, и стол его пуст и чист, а на диване полулежит господин здесь-всё-моё и листает блокнот. Вера кивнула на стол и спросила:

– А где?

– Спать ушёл, – фыркнул министр, захлопывая блокнот и вставая, – половина одиннадцатого ночи, госпожа математик. И если вы сами не в курсе, то я вам скажу – вам тоже не помешает позаботиться о своей физической оболочке.

– В смысле? – у Веры голова как-то слабо соображала после стольких часов математики, так что хотелось поменьше высокого слога и побольше конкретики. Министр подошёл ближе, положил ладонь ей на плечо и наклонился, заглядывая в глаза:

– В смысле – вы идёте ужинать, потом на медосмотр, потом спать. Вопросы? Возражения? Выполняйте. Вера улыбнулась и кивнула, он достал амулет и телепортировал их в "Чёрного кота".

7.42.5 Ужин, змеиные обнимашки и история про вооружённых школьниц в лесу

Там их ждали за накрытым столом Эйнис, Кайрис, Барт и ещё двое парней из пятёрки Эрика, Вера не помнила их имён, но всё равно была рада видеть – они все были без амулетов, и все её обожали, она ощущала это кожей.

Брать еду раньше всех не хотелось, так что она ждала, пока попробует кто-то другой, и невольно любовалась новой рубашкой Кайрис, та заметила и поймала её взгляд, Вера сделала вид, что смутилась, и спросила:

– Где ты одеваешься?

– В "Ста карманах", это типа "Летиции", но подешевле и с более широким ассортиментом, там даже пижамы продаются.

– Надо сходить как-нибудь.

Министр издал тяжкий вздох, Вера развернулась к нему и поинтересовалась с наездом:

– Какие-то проблемы?

– Никаких, – с сарказмом качнул головой министр, – всего лишь Призванная одевается в ателье, обшивающем всех элитных бандитов Оденса.

– Там классное бельё, – невозмутимо пожала плечами Вера, министр фыркнул:

– Поверю на слово.

– Можете проверить. Попробуйте, вам понравится.

– Меня устраивает моё.

– Ну, если вас устраивает, – она изобразила полное отсутствие претензий, министр посмотрел на неё с лёгким подозрением в наезде:

– А вас не устраивает?

– Меня моё устраивает, но его мало.

– Согласен, белья должно быть больше. Потому что то, что вы называете бельём, я могу в кулаке спрятать.

– А в том, что называете бельём вы, я могу спрятаться вся.

– Так и должно быть.

Вера шутливо смерила его взглядом и шепнула:

– Ну и фантазии у вас.

– Ничего подобного, – он пытался не улыбаться, Вера задалась целью не оставить ему шансов на покерфейс, наклонилась ближе и заинтригованно шепнула:

– Что-то другое?

Кайрис резко хлопнула себя по лбу и закашлялась, пытаясь одновременно жевать и смеяться, министр указал на неё Вере и изобразил укоризненный взгляд:

– Видите, до чего довели человека? У неё и так работа тяжёлая, а ещё и ваши фантазии.

– Всё, я успокоилась, – сделала ответственную физиономию Вера, – сижу смирно, думаю о картошке. Офигенная картошка, – она наколола на вилку поджаренный кусочек и стала любоваться, Кайрис смеялась и вытирала глаза салфеткой, остальные прятали улыбки и делали занятый вид.

К столу подошёл парень в мундире и молча протянул министру листок, тот прочитал, извинился и ушёл работать, забрав с собой Барта и половину зала специальных мальчиков, на их место тут же сели другие, часть из них Вера уже узнавала в лицо, а они улыбались ей.

За столом остались только дамы, Кайрис вытирала слёзы, Эйнис ей шёпотом говорила, что у неё картошка в носу, Кайрис пыталась её высморкать, и от этого смеялась ещё сильнее. Из двери на лестницу вышли Двейн и Артур, Вера жизнерадостно раскинула руки:

– Привет! Не проходите мимо, у нас тут вкусняхи.

Артура два раза приглашать никогда не надо было, он уселся рядом с Эйнис и взял себе тарелку, Двейн выглядел не так оптимистично, поэтому Вера встала к нему навстречу, планируя притащить за стол, но он напрягся и остановил её жестом, так резко, что она замерла от неожиданности на половине шага, глядя на него ничего не понимающими глазами. Он немного смутился и очень тихо сказал:

– Без рук.

– В смысле? – шёпотом уточнила Вера. Он поморщился и объяснил:

– В смысле, не надо меня обнимать, и не надо трогать руками, я сам сяду.

– Садись, – она отошла, пропуская его на место министра Шена, подождала, пока он осторожно усядется, и села рядом. Двейн сидел ровно, положив ладони на стол, и как будто ждал чего-то, что должно произойти, чтобы он мог продолжать. Вера наклонилась к нему и шёпотом спросила: – Вообще-вообще руками трогать нельзя?

– Нельзя, – ровно сказал он.

– А носом? Чуть-чуть?

– Носом можно, – так же ровно ответил он, она клюнула его носом в ладонь, он на миг улыбнулся и посмотрел на неё, как на немного странненькую. Вера сделала такое лицо, чтобы у него не осталось сомнений, отползла подальше и положила на его ладонь подбородок, спросила:

– А так можно?

– Можно, – он начал улыбаться, Вера улыбнулась как полностью безумное создание, и шёпотом сообщила, как страшно важную информацию:

– Змейки так обнимаются. У них ручек нет, ножек нет, одна шея, зато большая.

Двейн крепко зажмурился, пытаясь не смеяться, но всё равно смеялся, Вера выпрямилась и сказала чуть серьёзнее:

– Садись удобненько и ешь вкусненько, чё ты как неродной?

Он с усталой иронией ответил:

– Чтобы я мог сесть удобно, мне придётся снять со всех куртки и накидать их горой вон туда в угол, и лечь сверху, и всё время лежать, и есть лёжа, как древние цари.

– Отличный план, – решительно кивнула Вера и встала, осмотрела весь зал и громко поинтересовалась: – Здесь есть кто-нибудь старше меня по званию?

Парни заулыбались, стали переглядываться, Вера обратила внимание, что чаще всего смотрят на одного, который сидел дальше всех, он поймал её взгляд и качнул головой:

– Никак нет, госпожа генерал.

– Отлично. Рота, равняйсь! Делай как я, – и стала расстёгивать кофту. Парни опять смотрели на командира, он улыбался и расстёгивал пиджак, остальные тоже стали раздеваться. Вера бросила свою кофту в угол дивана, сверху Артур бросил свитер, парни из-за ближайшего столика передавали пиджаки, Вера их раскладывала, спрашивая у Двейна, как будет лучше. В итоге ему накидали гору вещей нужной высоты и формы, и он устроился полулёжа, закинув ноги Вере на колени. Она погладила его по ноге и спросила:

– Тебе удобно?

– Да, – с удивлением ответил Двейн, медленно расслабляясь и обводя взглядом стол.

– Что тебе подать?

– Я не знаю, я большую часть этого никогда не пробовал.

– Так понадкусывай всё! – она взяла ему тарелку и стала накидывать туда всего по ложке, приговаривая: – У Булатика всё великолепно, я такого повара ещё не видела. На, зацени, – протянула ему тарелку и вилку, он попробовал маленький кусочек, задумался и решил:

– Вкусно.

– На здоровье. Ешь давай, и рассказывай, как успехи.

– Плохо успехи.

– В какой области?

– В любой, – он сел чуть выше и занялся тарелкой, Вера сдвинулась, чтобы он продолжал на неё опираться, потянулась за следующей тарелкой, добавляя Двейну того, что ему понравилось. Он быстро справился с первой тарелкой, Вера её тут же заменила, мысленно удивляясь его аппетиту, но вслух не спросила – решила, что он стресс заедает, и что это не самый плохой способ с ним справиться. Они говорили о еде, какое блюдо из чего сделано, какие ингредиенты где растут, по рецепту какой местности это приготовлено, Вера удивлялась, что он так много знает, излучала радость и пофигизм, хотя и не понимала, помогает ему или нет – он был в амулете, и судить о его реакции она могла только по внешним признакам.

«Он умеет прикидываться не хуже, чем министр.»

Кайрис тихонько пнула её под столом, а когда Вера на неё посмотрела, непалевно показала большой палец и жест "продолжай, всё идёт отлично", Вера послала ей благодарный взгляд и продолжила трещать с Двейном о еде, беззастенчиво клюя по кусочку из его тарелки. Постепенно он расслабился и признал, что обожрался, сказал Вере доедать то, что осталось, и откинулся на стенку, благодушно созерцая стол и свой живот, заметил, что Вера заметила, смутился и заулыбался, делая вид, что ему стыдно за своё обжорство и вообще за всё поведение. Вере казалось, что ему было бы стыдно, если бы он был чуть здоровее, а сейчас ему было плевать, он настолько морально устал, что приличия его мало волновали.

Она ела, он о чём-то думал, потом спросил, как бы в шутку:

– Как прошла дуэль?

– Отлично, – с улыбкой кивнула Вера, – сотрясение, перелом, что-то там ещё. Банда в безопасности, в общем, я всё контролирую. А твоя миссия как прошла?

– Полный провал, – с ироничной улыбкой отчитался Двейн, – мне отказали.

– Обоснование какое-то было?

– А какое может быть обоснование, – усмехнулся он, – я туда еле прихромал, даже через забор не полез, культурно пришёл, через двери. И честно рассказал, что я не особо молод, не особо богат, плохо знаю карнский, не имею образования, и возможно, скоро не смогу самостоятельно встать с постели. Но зато я обещаю её любить и уважать до конца моих дней, возможно, это будет скоро. Соблазнительное предложение?

– Сурово, но круто, как дикий северный кот манул. И что она?

– Она сказала, что у неё есть "более предпочтительный вариант".

Вера изобразила заломленные бровки и тяжкий вздох, потом уточнила:

– А ты ей сказал, что умеешь готовить?

Он посмотрел на неё с подозрением, что кто-то тут не очень умён, и сказал:

– Это не то, чем следует хвастаться.

– Почему это? – возмутилась Вера, Двейн иронично вздохнул:

– Потому что это не достижение.

– Это раскрывает тебя как личность!

– Умение себя обслуживать? – фыркнул он, Вера изобразила глубоко личное возмущение:

– Ты не сравнивай, умение готовить – это искусство! Это тебе не стихи писать, тут надо уметь тонко чувствовать, и руки иметь прямые, и чётко понимать физику и химию всех процессов, и ты это умеешь, и имеешь полное право этим хвастаться.

– Ты правда умеешь готовить? – неверяще уточнила Кайрис, Двейн посмотрел на неё с иронично-усталой физиономией, и медленно кивнул:

– Да. Умею. Круто?

– Прям готовить? – округлила глаза она, – суп, салаты, котлеты?

– Да, – ещё медленнее и ещё ироничнее кивнул Двейн, – банкет могу накрыть. Готова выйти за меня замуж?

Кайрис изобразила смущённую улыбочку и уважительно кивнула:

– Не могу сказать точно, но твои шансы сильно выросли.

Вера кусала губы и улыбалась, переводя взгляд с одного на другую, Двейн тоже слегка офигел, но улыбался. С шутливо-предостерегающим видом сказал Кайрис:

– Я инвалид, и зарабатываю пять серебрушек в месяц.

Она отмахнулась:

– Я хорошо зарабатываю, ты можешь вообще не работать.

Вера начала тихо смеяться, Двейн всё ещё пытался изображать скорбную физиономию и убеждать Кайрис осознать риски:

– Возможно, я скоро не смогу ходить.

– Я буду тебя носить, я левитирующий маг, – Кайрис придвинула к себе салатик и красиво положила немного на свою тарелку, полюбовалась, подняла глаза на Двейна: – Ещё какие-то проблемы?

– Всё, – развёл руками Двейн, Вера окончательно перестала сдерживать смех, остальные присоединились, она похлопала Двейна по колену и сказала:

– Не там ты ищешь, бро, скромные девушки – не твой вариант. Да и нафига они тебе? Скукота. Будешь ещё салатик? Вкусно, капец. Булат сегодня жжёт, как аццкей сотона.

– Это всё Булат готовил? – Двейн с недоверием осмотрел стол, взял протянутую тарелку и попробовал, Вера кивнула:

– Угу. Он вроде учиться пошёл, и книжку даже купил.

Двейн уважительно кивнул, Кайрис осмотрела стол и философски вздохнула:

– С твоим появлением он прямо перманентно в ударе. А для меня всегда превращение продуктов в еду было каким-то волшебством.

– Ты не умеешь? – подняла брови Вера, Кайрис пожала плечами:

– В детстве не было особо продуктов, там были рады, если был хотя бы хлеб и каша. Хорошо питаться я начала только в столовой Академии Спецкорпуса. А когда появились деньги, всегда был кто-то, кто готовил за меня, я начала есть в ресторанах, и как-то проскочила этот момент. У меня дома только чайник, даже ложек нет.

Вера понимающе кивнула:

– Я тоже начала готовить только тогда, когда стала хорошо зарабатывать. Причём, я начала сразу с феерически дорогих продуктов, северных крабов всяких, тропических фруктов, выпечки с орехами с другого континента. Запарывать такие продукты было жалко, так что я старалась, и получалось очень круто. С мамой сотрудничество не срослось, потому что на кухне двух капитанов быть не может, там один всегда рулит, другой на подхвате, получается работа не на опыт, а на результат, так ничему не научишься.

– А кто тебя учил?

– Интернет, – она мысленно показала ей юТуб, от чего у Кайрис полезли на лоб глаза, и она надолго замолчала, зато заговорила Эйнис, с тяжким обречённым вздохом:

– А я пыталась по книжкам, у меня не получается. Я всегда всё порчу. Не знаю, как я вообще буду замуж выходить, я ничего не умею. И учиться не хочу, если честно. И замуж вообще не хочу.

Вера пожала плечами:

– Не выходи.

Эйнис смутилась и отвела глаза, Вера навострила уши:

– Эйнис? Так, а ну с этого момента поподробнее, тебе что, предлагали?

Все перестали жевать и обратили внимание на Эйнис, она покраснела и без особого энтузиазма кивнула:

– Да.

– Ого, – игриво улыбнулась Вера, – это связано с тем, как ты вчера пропала на ужине?

– Да.

Двейн ровно поинтересовался:

– Это тот хорь, который своим штанам не хозяин?

– Да.

– Плохой выбор, – Веру передёрнуло от его ровного тона, точно таким же министр Шен пользовался в тех ситуациях, после которых следовали страшные вещи. – Я займусь этим вопросом.

Эйнис тоже напряглась, осторожно сказала:

– Не трогай его, я сама с ним разберусь.

Он кивнул с физиономией "я тебя услышал, но на моё мнение это не повлияло", и продолжил есть, как будто ничего не случилось. Вера посмотрела на Эйнис и спросила:

– Сколько раз вы уже сходились-расходились?

– Три. Но этот точно последний, я уже поняла, что не хочу с ним ничего.

– И чё его жалеть тогда?

Эйнис вздохнула и пожала плечами:

– Жалко. Всё равно жалко, столько хорошего было с ним, мы так классно сидели ночами разговаривали…

Двейн фыркнул:

– Он разговаривал с тобой, а потом шёл "разговаривать" в красное здание через улицу. Очень плохой выбор.

– Да знаю я. Потому и расстаюсь с ним. Но всё равно грустно от этого, – Эйнис подпёрла щёки ладонями, горбясь и расплываясь в мятый грустный оладушек, Вера улыбнулась, как жизнерадостный придурок:

– А чё грустного-то? Никогда нельзя унывать, тем более, из-за того, что кто-то свалил из твоей жизни. Свалил – туда ему и дорога, и вообще не важно, каким образом свалил, в любом случае спасибо, что избавил от своего общества. Меня как-то с подружками хорь одной из подружек в лесу бросил. Ты думаешь, мы расстроились? Ха. Без него всё равно получилось в итоге лучше, чем с ним.

– Бросил в лесу? – вытаращилась Эйнис.

– Да, мы на пикник поехали, за город, у неё был день рождения, её парень нас вёз на машине. Была их пара, я и ещё две подружки, мы все учились в одном классе, кроме парня, он был постарше. И они поссорились в самом начале пикника, мы только вещи выгрузили, покрывала постелили, они что-то там между собой не поделили, он психанул, сел в машину и уехал, на прощание сказав, что если она сейчас же извинится, то он, так уж и быть, отвезёт нас обратно, а если нет, то с удовольствием посмотрит, как четыре тупые бабы будут тащить шесть сумок по трассе по жаре. Она на меня посмотрела, я сказала – пусть катится к чёрту, мы отлично справимся без сопливых. Он уехал, подружка предложила выйти на трассу и поймать машину, чтобы нас отвезли. А я сказала, что у неё, вообще-то, днюха, и никакой урод нам праздник не испортит, я замариновала мясо, и чтоб я сдохла, я его съем. Мой папа с точностью до метра знает, где я нахожусь, и если я не буду дома в 10, то в 10.30 он будет здесь с ружьём, и он нас развезёт по домам. А если кто-то думает, что до этого момента четыре хрупких девушки не смогут защитить свой праздник от мимопроходящих уродов, то у меня пистолет есть.

Эйнис заулыбалась, Двейн иронично поинтересовался:

– У вас же запрещено носить огнестрельное оружие?

– Милиции – можно, – кокетливо отвела глазки Вера, он улыбнулся с долей подкола:

– Вы служили в милиции?

– Я ходила в школу.

Она ковыряла пальчиком ладонь, Двейн смотрел на неё в ожидании объяснений, изобразил приглашающий жест:

– Ну так где же школьница раздобыла оружие?

Вера закатила глаза и изобразила сдающиеся руки:

– Ладно, я отжала ствол у мента. Что? Я попросила – он дал!

Сдавленный смех раздавался из всех уголков зала, Вера подумала, что многие из тех, кто сейчас сидел за столами в разной одежде, но с одинаковым оружием, присутствовали на балу, когда она отжимала у министра нож.

Эйнис изобразила игривые брови, Вера открестилась от подозрений решительным жестом:

– Ничего такого! Он мне даже не нравился, меня просто утомили его ухаживания, и я хотела от него избавиться таким образом. Утеря табельного оружия – пятно на личном деле, я думала, он откажет и уйдёт. Но мальчик меня удивил.

– И чем же чужое оружие помогло вам устроить вечеринку? – подтолкнул Двейн, Вера изобразила невинные глаза:

– Да ничем, просто придало девочкам уверенности, что всё под контролем. Мы стали готовить стол, и тут оказалось, что топор хорь увёз в машине. Девочки сказали, что придётся обойтись без мяса, а я сказала, что пусть без мяса обходятся те, кто думает, что мощь человечества в механизмах. Но мы-то умные девочки, мы отлично знаем, что сила в знаниях, и что законы физики всегда работают одинаково. Мы нашли пару поваленных сухих деревьев, тонких, вот таких, нашли крепкое дерево с развилкой. Потом в эту развилку вставляется край дерева, а вот тут, на другой край, надо давить, и оно аккуратно ломается на небольшие куски. Там много силы не нужно, за счёт длинного плеча и хорошей фиксации живого дерева, усилие на рычаге получается очень большое, а четыре хрупких девочки под мудрым руководством – страшная сила. Правда, есть риск насажать заноз в ладони, поэтому Милка предложила снять носки и надеть на руки.

По залу прокатился плохо сдерживаемый смех, Вера повысила голос:

– Вы можете ржать сколько хотите, но это работает! И короче, готовим мы дрова, а чтобы найти подходящее дерево, пришлось пройтись, нас стало видно с трассы. Останавливается машина, оттуда выходит двое парней. Ну, они просто мимо ехали, и увидели, как четыре девочки с разноцветными носками на руках ломают дерево, им стало интересно. И один подходит и спрашивает, что это у нас тут за веселье происходит, и не нужна ли нам помощь. Я достаю пистолет, снимаю с предохранителя и говорю: "Здравствуйте, мальчики. У нас тут военные игры клуба ролевиков, мы проводим репетицию осады крепости по фэнтезийному роману "Война четырёх эльфов с одним гоблином". Да, они воевали в спортивных костюмах. Какие-то проблемы?" Он сказал, что никаких проблем у него нет, ему очень нравится мой спортивный костюм, а ролевиков он вообще очень уважает, он вообще сам ролевик, и если я уберу ствол, то они с другом с удовольствием сходят за пилой и тоже с нами поиграют, если мы не против. И ещё ему очень интересно, откуда у меня такая интересная игрушка. Я сказала: "Дрова допилишь – расскажу. Девочки, снимайте носки, это больше не наша проблема, наша проблема теперь в том, чтобы разделить еду одного гоблина на двоих гномов". А гномы сказали, что они не гоблины какие-то, и что сейчас дрова допилят и съездят в магазин. Пока они ездили, у нас как раз угли прогорели и почти дожарились шашлыки. Мальчики приехали с вином и ещё с двумя мальчиками, один из них тот, у которого я ствол отобрала. Девочки хорошо расслабились, я не пила – я водитель пистолета, мне нельзя. Разговаривала с главным гномом, он тоже не пил, он за рулём. Он мне свой пистолет показал, рассказал, что он мент, и что его очень удивили одинокие вооружённые школьницы в лесу за городом. Я рассказала, у кого отжала ствол, тут же и вернула, у меня маленький город, там всего три участковых и один следак, и они все сидели там. И мы, короче, так отдохнули хорошо. И тут, ближе к ночи, возвращается гоблин. Решил снизойти, так сказать, вспомнил, что он бросил свою девушку в лесу, а она почему-то за ним не поползла. Увидел там веселье полным ходом, попытался устроить сцену ревности, а я сказала, что у нас в стране, вообще-то, существует статья "оставление в опасности", по которой он, гоблин такой, бросил четверых несовершеннолетних в лесу с боевым оружием. И если он не понимает всей глубины той жопы, в которой он оказался, то вот эти четверо юристов ему сейчас всё объяснят. Гоблин извинился, и проявил такую бездну дипломатии, что даже девушка его простила, а юристы сняли обвинения и угостили бухлом. Потом мы проморгали время, и туда приехал мой папа, застав картину "молодой симпатичный следователь учит папину заиньку стрелять из лука". Папа прострелил нашу мишень из ружья, подошёл, сказал, что его ружьё лучше лука, и у него в машине есть ещё одно, он даст мне поиграться, так что господин следователь может быть свободен, дальше папа сам. Я сказала, что лук не верну, следак сказал, что я могу играться сколько захочу, а потом передать через папу, они знакомы. Моего папу знает в лицо весь город, и у нас с ним одинаковые спортивные костюмы, с надписью: "Zorin team", это частенько сокращало количество приключений в моей жизни. И в общем… прекрасно всё получилось. Прям на удивление прекрасно. Одна из подружек потом с одним из гномов встречалась.