Текст книги "Любовь и ненависть (ЛП)"
Автор книги: Оливия Вильденштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
– Было так темно, а потом так ярко, – пробормотала я. – Что со мной произошло?
Его дыхание сбилось.
– Что? – спросила я, поднимая другую руку и убирая волосы, закрывающие мой левый глаз.
Оказалось, что это были не волосы, а бинт.
Толстый бинт.
Я стала дергать за него, пока не нашла край, а затем начала снимать его, но Август поймал мои пальцы.
– Не снимай его.
– Почему нет? У меня идёт кровь?
– Нет. Может быть. Просто не снимай его пока. Грег сказал, что придёт утром. Он сделает это сам.
– Х-хорошо.
Что-то в выражении его лица заставило моё сердце забиться немного быстрее, и больничная палата наполнилась резкими звуковыми сигналами.
– Кассандра… она?..
– Мертва? Да. Она мертва. Ты убила её. И это убило тебя, – его голос сорвался. – Это… убило… тебя.
Я провела ладонью по его подбородку, нажимая немного сильнее, чтобы убедиться, что он был настоящим, и я тоже.
– Я умерла?
Тихая белая пустота была смертью.
– Как… как мне удалось вернуться?
Его веки опустились, как будто он хотел стереть эти воспоминания.
– Я укусил тебя.
Я нахмурилась.
– Ты укусил… о…
Мой открытый глаз округлился.
– Как в той легенде?
Он кивнул, его густая щетина царапнула мою ладонь.
– Ты вернул меня к жизни? – удивлённо сказала я.
Когда я вспомнила, кто рассказал мне эту историю, его имя сорвалось с моих губ.
– Лиам! Что с Лиамом? Он жив?
– Он жив.
Пип. Пип. Пип.
– Значит, мы победили?
Август закрыл глаза.
– О… Несс.
– Что? Мы не победили?
– Нет. Мы победили. Но…
– Но что?
Он оторвал щеку от моей руки и переплёл свои пальцы с моими, осторожно, чтобы не сдвинуть кардиомонитор, прикреплённый к кончику моего указательного пальца.
– В чём дело, Август?
Его молчание ускорило мой пульс. Гудки начали отдаваться в моих барабанных перепонках, отражаться от аппарата ЭКГ, от желтовато-коричневых стен, от закрытой двери палаты. Он опустил наши переплетённые руки мне на живот.
– Она пропала, – хрипло прошептал он.
Я нахмурилась.
– Кто она?
– Связь, – пробормотал он. – Она пропала.
И только тогда я почувствовала.
Или, скорее… не почувствовала.
– О.
Он вглядывался в моё лицо, пока эта мысль не осела, как ил на дно реки.
– Смерть разорвала её, – сказала я сухо.
Август прижался лбом к моей ключице, его тело начало вздыматься. Его дыхание сделалось прерывистым, а затем раздались тихие всхлипывания.
Оплакивал ли он её отсутствие, или её отсутствие заставило его понять, что его тянуло ко мне только из-за неё?
Вероятно, второе.
Он не стал бы плакать из-за разорванной связи.
Он не стал бы плакать, если бы это не изменило его чувств ко мне.
Он, вероятно, беспокоился, что его признание в том, что он передумал, принесёт мне невыносимую боль. Или ввергнет меня обратно в белую пустоту.
Я вздрогнула от одного воспоминания о ней.
Я подняла свободную руку к его сгорбленной спине и погладила твёрдые бугорки его позвонков.
– Всё в порядке, – прошептала я, пытаясь действовать решительно, хотя прочувствовала эту потерю до самого нутра. – Тебе не нужно винить себя, Август. Я не сломаюсь, обещаю.
Ведь я была и так слишком поломана, чтобы сломаться еще сильнее.
– Ч-что?
Он оторвал голову от моей груди и провёл тыльной стороной ладони по своим покрасневшим глазам.
– Мы снова станем…
Я пожала плечами, чтобы выиграть время и откашляться.
– Друзьями.
Я попыталась улыбнуться, но мои губы слишком сильно дрожали, чтобы улыбка могла удержаться на них.
Его густые брови изогнулись.
– О чём ты говоришь?
– Я… ты… Я думала…
Мои брови сошлись на переносице.
– Почему ты плачешь?
– Потому что я потерял тебя.
Он сказал это с такой злостью, которая заставила меня ещё глубже вжаться в жёсткую подушку, подпиравшую мою голову.
– Потому что, когда Лиам сказал мне укусить тебя, я подумал, что это какая-то дурацкая шутка, и что у него помутился рассудок. Несс, ты умерла у меня на руках. А потом всю прошлую неделю ты то приходила в сознание, то снова теряла его. Прости мне мою эмоциональность, но ещё несколько минут назад я боялся, что ты можешь никогда не проснуться. Или что, когда ты это сделаешь, ты не вспомнишь моего имени. Или что ты, возможно, не захочешь меня теперь, когда нас ничто не связывает.
– На прошлой неделе? – прошептала я. – Дуэль была на прошлой неделе?
Он осторожно кивнул, как будто ожидая, что я заговорю обо всём остальном, что он сказал.
– Ты думал, что я забуду тебя?
Я провела большим пальцем по его ладони.
– Как я могу забыть парня, который забирал меня из школы, чтобы купить мне мороженое? Парня, который научил меня забираться на дерево и который сидел у моей кровати, чтобы убедиться, что все монстры остались под ней?
Я продолжала гладить его ладонь.
– Я помню о тебе всё, Август. Я помню, как ты пришёл поговорить со мной в тот день собрания стаи, как ты подстрелил Лукаса на пейнтбольной арене, как ты забрал меня из леса в ту ночь, когда Лиам назвал меня предательницей. Я помню наше купание в озере, когда ты пытался пощекотать меня, и ощущение твоей ладони на моей коже. Это был день, когда я поняла, что мои чувства к тебе не были такими уж платоническими.
Продолжая гладить его ладонь большим пальцем, я подняла другую руку, чтобы коснуться бледно-белой полосы, которую я оставила, когда порезала его щёку в ту ночь, когда мне приснился кошмар, и он разбудил меня.
– Я помню, как оставила тебе этот шрам, а потом слизывала твою кровь.
Дрожь пробежала по всему его телу.
– Я помню наш первый поцелуй. Каждый из твоих поцелуев, если уж на то пошло. Я помню свой праздничный ужин и всё, что произошло после.
Его губы слегка приоткрылись, как будто он пытался отдышаться.
– Я помню тебя, Август.
Я обхватила его точёную челюсть.
Эти великолепные изумрудные глаза впились в мои.
– А что касается связи, это не первый раз, когда связь между нами отсутствует, не так ли?
Его глаза, казалось, заблестели немного сильнее.
– А что насчёт тебя? – спросила я.
– Что насчёт меня?
– Изменились ли твои чувства ко мне? Я знаю, что ты любишь меня, но… – я пожала плечами, – хочешь ли ты меня теперь?
Покачав головой, он схватил моё запястье и поднёс его к своим губам.
– Хочу это очень мягкое слово для описания того, что я чувствую к тебе, Несс Кларк.
Когда он поцеловал мою нежную кожу, помещение наполнилось мелодией моего сердцебиения.
Он осыпал поцелуями тыльную сторону моей руки, после чего осторожно положил её на скомканные простыни, обхватил пальцами спинку кровати, чтобы не надавить на меня, и наклонился так, что его губы оказались параллельны моим. Я попыталась дотянуться до его спины, но шнур кардиомонитора сорвал мою первую попытку.
– Ты можешь выключить эту машину и вернуть мне мой палец? Я не хочу, чтобы у медсестер случился удар, когда они услышат, что моё сердце остановилось.
Он вздрогнул.
Я сморщила нос.
– Я не хотела тебе напоминать.
– Я не думаю, что когда-нибудь смогу забыть об этом, милая. Это были худшие минуты в моей жизни. Наравне с крушением вертолёта и разговором по душам с Эвелин.
– Эвелин! Она знает? – спросила я, пока он изучал аппарат ЭКГ, чтобы понять, как его выключить.
В конце концов, он просто отключил его от сети.
– Она знает.
Он снял зажим с кончика моего пальца.
– Первые два дня она не вставала со стула рядом с твоей кроватью, но потом Фрэнк заставил её пойти на ночь домой, чтобы она могла отдохнуть. Она заставила меня поклясться не отходить от тебя, а ещё пробормотала пару слов по-испански, но я не совсем понял их смысл. Она, наверное, прокляла меня.
Я широко улыбнулась, но это движение заставило мою раненую щёку натянуться, поэтому мне пришлось опустить губы.
Когда я подняла руку, чтобы пощупать, что было под бинтом, Август поймал мои пальцы и оттащил их в сторону.
– Завтра. Завтра ты снимешь эту повязку. Итак, на чём мы остановились? Ах да… Я как раз собирался сделать вот это…
Он нежно поцеловал меня, что заставило меня забыть о моей травме.
Это заставило меня забыть о многих вещах…
Внезапно в моей голове вспыхнула лампочка, и я оторвалась от его губ.
– Ты мог умереть!
– Что? – его голос прозвучал хрипло.
– Когда ты укусил меня! У меня в крови было серебро. Ты мог умереть. Почему ты не умер?
– Та инъекция Силлина, которую мне сделал Грег, нейтрализовала серебро, которое я проглотил. И она же нейтрализовала металл в твоей крови.
Я моргнула, но затем вышла из оцепенения.
– Лиаму не следовало рассказывать тебе о…
Август прижал палец к моим губам.
– Когда я укусил тебя, я понимал, чем рискую, и я бы пошёл на это ещё тысячу раз, чтобы вернуть тебя.
У меня на глаза навернулись слёзы.
– О, милая. Не плачь. Здесь и так уже было слишком много слёз.
Я глубоко вздохнула, пытаясь обуздать свои эмоции.
– Мама, Эвелин, Мэтт, Сара…
Я улыбнулась, хотя моя щека сделалась влажной.
– Сара плакала?
Я вытерла слёзы тыльной стороной ладони. Я могла поверить, что Мэтт прослезился; у него было самое доброе сердце. Но Сара?
– Не говори ей, что я тебе рассказал. Она заставила меня поклясться, что я буду хранить эту тайну.
Август заправил прядь волос мне за ухо.
– Ты самая популярная девушка в этой больнице. Каждый боулдеровец пришёл навестить тебя, к величайшему удовольствию медсестёр.
Я рассмеялась, и снова кожа натянулась у меня в том месте, которое было закрыто бинтом.
– У меня есть ещё вопросы.
Он вздохнул.
– Дай мне устроиться поудобнее.
Он пододвинул меня на край узкой кровати и лег рядом со мной.
– Я знаю, что Эвелин навещала меня здесь, так что я полагаю, что с ней всё в порядке, но Кассандра… она посылала кого-нибудь к ней?
– Ты уверена, что хочешь узнать обо всём сегодня вечером?
Я кивнула.
Он положил руку на мою грудную клетку.
– После того, как ты предупредила Мэтта, Фрэнк уехал с Дереком. Они обнаружили, что дочь Морган, шныряла на его территории.
Я побледнела.
– Малютка Джей… Фрэнк заставил его остаться в доме, и тому удалось всадить пулю ей в ногу из старого отцовского дробовика.
Ужас пополз по моим венам.
– Ему всего четырнадцать.
Август улыбнулся.
– Он отстаивал дом, как взрослый мужчина.
– А что насчёт девочек? С ними всё в порядке?
– Девочек?
– Тамара, Аманда…
Я не стала добавлять имя Сиенны в список, так как, насколько мне было известно, она не встречалась ни с одним из боулдеровцев, а это означало, что она, вероятно, не стала бы мишенью.
– Лиам приказал двум нашим парням остаться с ними до начала боя. С ними всё в порядке.
Я была рад слышать, что Лиам приставил к Тамаре охрану.
– Ещё вопросы?
Я прикусила нижнюю губу.
– Как ты думаешь, они выпишут меня завтра?
– Грег будет принимать это решение. Если бы это зависело от меня, ты бы восстанавливалась у меня дома.
У него дома… К счастью, я больше не была подключена к аппарату, потому что была почти уверена, что мой пульс только что взлетел до небес.
– Я поеду туда после больницы?
Его веснушки потемнели.
– Мне бы этого хотелось, но я пойму, если это для тебя слишком. Твой новый дом тоже готов.
Воспоминание о крови и моче заставило стены моей больничной палаты сжаться вокруг меня.
– Это был Джастин. Он признался в вандализме. Хотя, возможно, ему помогли.
Август склонил голову.
– Не волнуйся. Я уже позаботился об этом.
О моём доме или об остальных соучастниках? Я не стала спрашивать.
– А что насчёт Алекса? Что с ним случилось?
– Его тоже больше нет.
– Больше нет?
– Мёртв. Это всё Лукас.
– А Лори? Фрэнк убил её, когда добрался до своего дома?
– Нет, она заперта в штабе. Лиам решил оставить её для допроса. Он пытается выявить главных сторонников Морган.
У меня изо рта вырвался зевок.
Взгляд Августа смягчился.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Я спала целую неделю.
– Ты поправлялась целую неделю. У тебя было три сломанных ребра и несколько других… травм.
Я глубоко вдохнула. У меня ничего не болело, и это говорило мне о том, что мои рёбра, должно быть, уже срослись.
– Ничто больше не кажется мне сломанным, – сказала я.
Кроме моего лица.
– Я рад это слышать.
– Лиам… он… – я сморщила нос, – съел сердце Морган?
– Он сделал это.
– Как? Тоже твоя кровь?
– Помнишь, папа ездил к речным? В день дуэли Грег забеспокоился о том, как мало у нас осталось Силлина, поэтому я попросил папу купить немного у речных. В итоге они отдали его нам бесплатно.
– О. Это… очень мило с их стороны.
Поскольку в этом мире никогда ничего не было бесплатным, я предположила, что они отдали его в надежде получить что-то взамен. Был ли этим чем-то Август?
– Они прибыли на дуэль сразу после…
Он вздрогнул.
– Сразу после?
– Сразу после того, как ты вернулась к нам, – его слова повисли в воздухе. – Но он понял, что случилось, отчего его волосы поседели еще больше.
– Он, должно быть, ненавидит меня за то, что я подвергла тебя такому риску.
Тело Августа слегка напряглось.
– Ненавидит тебя? Во-первых, Ямочки, мой папа любит тебя. Оба моих родителя любят тебя. Во-вторых, ты не подвергала меня риску, так что никогда больше так не говори. Даже не думай об этом, хорошо?
Я сказала: «Хорошо», хотя знала, что всегда буду так думать. Как я могла не думать об этом? Когда Август наклонился надо мной, чтобы выключить свет над кроватью, я сказала:
– Ты можешь оставить его включенным?
– Конечно.
Он поиграл с моими волосами, и его нежное прикосновение убаюкало меня.
– Я их не видела, – пробормотала я.
– Не видела кого, милая?
– Маму и папу.
Моё горло сжалось.
– Когда я умерла, я их не видела.
Наступила тишина.
– Как думаешь, это потому, что я была мертва недостаточно долго, или потому, что там нас ничего не ждёт?
Несмотря на то, что его грудь равномерно поднималась и опускалась, его пульс участился.
– Я не знаю.
Я оценила его честность, хотя от этого мне ещё больше сдавило горло.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что вернул меня.
По крайней мере, кто-то ждал меня на этой стороне.
Он отпустил мои волосы и прижал меня к себе, оставив поцелуй на моём виске, который я почувствовала даже через марлю.
– Я всегда буду возвращать тебя.
И я знала, что он так и сделает. Каждый раз, когда я терялась, он был тем, кто возвращал меня обратно.
ГЛАВА 60
Я проснулась от яркого света и открыла веки – веко. Другое веко всё ещё было мумифицировано под бинтом. Первое, что попало в поле моего зрения, это коричневая стена. Мне никогда особенно не нравился этот цвет, но, глядя на него, я подумала, что он просто изумителен.
Низкий гул голосов за пределами моей больничной палаты заставил меня повернуться на другой бок. Ножки стула заскрипели, раздался дрожащий шёпот:
– Querida, – и одновременно с ним Эвелин поднялась на ноги.
Дрожащими руками она обхватила мои щёки, стараясь не слишком сильно давить на повязку, а затем прижала свои нехарактерно бледные губы к моему лбу, затем к носу, а затем снова ко лбу.
– Я не доживу до старческого возраста, если ты будешь продолжать делать со мной эти вещи.
– Прости, Эвелин.
Её чёрные ресницы склеились от влаги.
– О, querida. Пожалуйста, больше никаких опасностей. Пожалуйста.
– Я клянусь, что с дуэлями и соревнованиями покончено до конца моих дней.
– Bueno15. А теперь скажи мне, как ты себя чувствуешь? Фрэнк сказал, что ты быстро поправляешься, но я беспокоюсь.
Когда она этого не делала?
– Я чувствую себя прекрасно.
Её тёмные глаза оглядели моё забинтованное лицо, и я задалась вопросом, не пропитался ли бинт кровью. Когда я подняла руку, чтобы пощупать его, раздался стук в дверь.
– Мы можем войти? – позвал Фрэнк.
Эвелин оглянулась через плечо, а затем снова посмотрела на меня.
– Кто это «мы»? – тихо спросила я её.
– Люди, которых вы называете старейшинами.
– Все пятеро?
Она кивнула.
Я приняла сидячее положение и расчесала волосы пальцами. Не то чтобы они стали обращать внимание на моё воронье гнездо, когда половина моего лица была замотана.
– З-заходите!
Дверь открылась, и они вошли, один за другим, Август замыкал их ряды.
Прошлой ночью я не заметила ни фиолетовых теней у него под глазами, ни пепельного оттенка его лица. Я хотела сказать ему, чтобы он шёл домой и отдыхал, но Эрик встал перед ним и начал говорить со мной, рассказывая о том, какую захватывающую битву провели мы с Лиамом, а затем Дерек упомянул о том, что я попаду в Зал Славы боулдеровских волков. Интересно, существовал ли этот Зал славы на самом деле? А потом Фрэнк, положив руку на плечо Эвелин, и сказал, что моё мужество изменило ход истории стаи.
Несмотря на то, что воину, которым они меня считали, вероятно, не подобало плакать, эмоции переполнили меня.
Эвелин переплела свои тёплые пальцы с моими замёрзшими пальцами.
– Мы так гордимся тобой, Несс. Мы всегда будем тебе благодарны, – добавил Фрэнк.
Я провела ладонью по мокрой щеке как раз в тот момент, когда раздался ещё один стук. Стучавший не спросил разрешения, чтобы зайти внутрь.
Он просто вошёл.
Это было так похоже на Лиама, что заставило меня улыбнуться. Он подошёл к моей кровати, протиснувшись сквозь строй старейшин. Какое-то мгновение он ничего не говорил, ни вслух, ни у меня в голове.
Мог ли он всё ещё говорить в моём сознании, или эта связь тоже была разорвана?
Он откашлялся.
– Не могли бы вы все оставить меня на минутку с девушкой, которая спасла мне жизнь?
Девушка, которая спасла ему жизнь…
– Я не спасала твою жизнь, Лиам.
Он не ответил, но его челюсть начала двигаться.
Старейшины похлопали меня по руке, после чего вышли. Фрэнк поцеловал меня в щёку, а затем потянул Эвелин за руку.
– Я ещё приду днём. Или раньше, если я тебе понадоблюсь, – сказала она.
После того, как она ушла, Лиам сказал:
– Ты тоже, Ватт.
Август напрягся. Несмотря на то, что нас с Лиамом больше ничего не связывало, я чувствовала, как неохотно он оставил меня одну в комнате с моим бывшим.
– Я схожу за кофе, – сказал он, наконец.
Я кивнула.
– Мне бы этого хотелось.
Он решительно направился к двери.
Когда дверь захлопнулась, Лиам сказал:
– Я не могу поверить, что ты укусила её!
Я вздрогнула от резкости его тона, но затем расправила плечи.
– Зато ты получил то, что хотел.
– Ты умерла, Несс! Ты. Умерла!
– Я знаю. Я была там, – сказала я с иронией в голосе.
Он покачал головой, не оценив моего мрачного юмора. Его плечи казались шире, руки крепче. Даже его рост, как будто изменился. Хотя с его лицом всё было в порядке, я не могла не задаться вопросом, как выглядел его живот? Зажил ли он или был испещрён шрамами?
Тяжело вздохнув, он опустился в изножье моей кровати и провёл руками по волосам. Непослушная прядь упала на его янтарные глаза. Он попытался убрать её, но она снова упала обратно.
– Как у тебя дела? – спросила я.
Он хмыкнул.
– А как ты думаешь? Ты умерла, – повторил он.
Из-за утреннего солнца, пробивавшегося сквозь жалюзи, его глаза казались более блестящими, как будто он был готов заплакать.
Я схватила его руку, которой он скручивал мою смятую простыню.
– Ты же не думал, что я позволю тебе стать единственной живой легендой?
Я нацепила на себя улыбку и подмигнула ему.
– И ведь всё вышло гораздо лучше, чем если бы ты стал мёртвой легендой.
Он хмыкнул, но его пальцы смягчились в моей руке.
Моя улыбка стала шире, но моё лицо опять заболело, поэтому мне пришлось опустить уголки губ.
– По-видимому, меня собираются внести в Зал славы Боулдера.
– Не знал, что у нас есть такой…
– И ты ещё называешь себя Альфой?
Я закатила глаза – точнее, глаз. Я надеялась, что Грег скоро придёт…
– Разве Альфы не должны всё знать?
Что-то из того, что я сказала, нарушило хрупкое спокойствие Лиама.
– Примерно так.
Я нахмурилась.
– Я съел сердце Морган.
Я сморщила нос.
– Я слышала. Оно было чёрным и горьким?
– Я бы предпочёл не вспоминать, каким оно было на вкус. Дело в том, что если бы я не проглотил его сразу после дуэли, я бы не смог соединить две наши стаи.
– Хорошо…
– Но я не должен был его есть.
Я приподняла не перебинтованную бровь.
– Несс, ты победила Морган. Её сердце принадлежало тебе. Наша стая… она принадлежит тебе.
– Что? О чём ты говоришь?
– Ты заслуживаешь стать Альфой, и я здесь для того, чтобы это произошло.
Я отпустила его руку, как будто простое прикосновение его пальцев могло каким-то образом передать мне этот титул.
– Эм… нет.
Я сцепила пальцы на своих коленях.
– Я определённо не хочу быть Альфой.
– Почему нет?
– Потому что это никогда не было моей целью. Я подписалась на то, чтобы быть твоим секундантом, чтобы помочь тебе. Теперь, когда это сделано, я хочу вернуться в колледж и… – я пожала плечами, – начать жить. То есть, по-настоящему жить. Я не хочу планировать, бегать полумарафоны и оглядываться через плечо.
Он взглянул на меня из-под длинных ресниц.
– Ты уверена?
– Я никогда ни в чём не была так уверена.
– Я твой должник. Я обязан тебе всем.
– Ты мне ничего не должен, Лиам.
– Должен. Для начала, деньги.
– Мне не нужны никакие деньги.
Он вопросительно поднял одну бровь.
– По крайней мере, сейчас.
Может быть, потом, когда я поговорю с Изобель и Нельсоном, и верну им то, что отдал мне их сумасшедший сын.
– Ты дашь мне знать, как только ситуация изменится, хорошо?
– Хорошо.
– И если тебе понадобится что-нибудь ещё… я имею в виду, что угодно… приходи ко мне, и я сделаю так, чтобы это произошло.
Я кивнула.
– Я серьёзно, Несс.
– Я знаю.
Последовала минута дружеского молчания.
– Это так странно, – наконец сказала я.
– Что именно?
– Что всё закончилось.
– Разве? Это только начало. Стая теперь такая большая. Кстати говоря, – его глаза практически светились, – мне понадобятся Беты. Ты не хочешь стать одной из них?
– Я? – проскрипела я. – Зачем? Разве Лукас тебе отказал?
Ухмылка начала медленно, но всё же оживать, на суровом лице Лиама.
– Я его ещё не спрашивал.
– Тебе следует это сделать.
– Мне понадобится, по крайней мере, два или три.
– Я не политик, Лиам, но, может быть, тебе не стоит назначать на эту должность только истинных боулдеровцев?
– Я думал о том, чтобы сделать Сару Бетой.
Я улыбнулась.
– Из неё получится отличная Бета. И из Лукаса тоже. Теперь тебе нужен ещё ручейный, и у тебя будет святая троица.
Выражение его лица смягчилось.
– Ты права. Вы так мудры, мисс Кларк.
– Спасибо, мистер Колейн.
Мы на мгновение улыбнулись друг другу, а затем его взгляд опустился на мой живот.
Беспокоясь, что он может упомянуть про связь, я сказала:
– Морган говорила, что их осталось шестеро. Ну, или пятеро, потому что Эйдан тогда не жил со своей стаей.
Он снова поднял взгляд на моё лицо.
– Хм?
– Истинных ручейных.
Когда он нахмурился, я добавила:
– У тех шести кровь тоже была заражена, или она была единственной?
– О.
Его ноздри раздулись.
– Забавно, что ты спросила об этом. Я только что имел продолжительный разговор с Лори на эту тему.
– Ты ей веришь?
– Я верю, что она хочет жить.
Он потёр ладонями свои бёдра.
– Одним из них был отец Кассандры – тот, кого предположительно убил Джулиан. Другой была её бабушка; она умерла от старости два года назад. Ещё Лори и Алекс, но они никогда не подвергались воздействию ядовитого источника, так как родились много лет спустя. Однако, – он положил руки на кровать, – они подверглись воздействию кое-чего другого.
Я нахмурилась.
– Большая доза Силлина, которую Кассандра проглотила после отравления, перешла к ним во время беременности, что сделало их практически невосприимчивыми к серебру.
Как интересно…
– Новая и улучшенная раса оборотней?
– Именно.
– Значит, единственный оставшийся ручейный – это Лори? – спросила я.
– Да.
– И ты уверен, что у неё в крови нет серебра?
– Я попросил Грега взять у неё анализы. Никакого серебра не было выявлено. Кроме того, Лукас убил Алекса, и его кровь не отравила его, так что можно с уверенностью предположить, что у Лори нет в крови серебра.
Я прикусила нижнюю губу.
– Как Кассандра смогла выжить, если остальная часть её стаи умерла?
– Она была племянницей Альфы. Он приберёг самые высокие дозы Силлина для своих выживших родственников. Он и его мать больше не смогли перевоплощаться, но Кассандре каким-то образом удалось вернуть свою магию оборотня. По словам Лори, у неё на это ушли годы.
– Значит, мы можем перевоплощаться с Силлином в крови?
– Лори полагает, что это было сочетание серебра и Силлина. Кассандра не смогла очистить свою кровь ни от того, ни от другого.
Я нахмурилась.
– Силлин остался у неё в организме? Значит, она больше не принимала его?
– Нет.
– Тогда зачем они украли наш Силлин?
– Потому что они не хотели, чтобы он был у нас.
Я нахмурилась ещё сильнее.
– Пока он у нас был, мы могли исцеляться от её серебряной крови.
Мои брови взлетели так быстро, что потянули за левую щёку.
– План Кассандры состоял в том, чтобы аннексировать нас, потому что мы занимали стратегически выгодную для неё территорию. Вот почему она попросила Эвереста украсть наши запасы.
– Значит, она пришла не с миром?
– Нет.
Я долгую минуту смотрела на Лиама, пытаясь упорядочить всю эту информацию в своём медленно работающем мозгу. Я не знала, было ли это из-за лекарств, которые они мне давали, или из-за моей недельной комы, но моя голова была словно набита ватой.
– Почему они решили напасть на нас, а не на сосновых?
– Похоже, они были следующими в её списке. Лори сказала, что её мать хотела начать с нашей стаи, потому что мы были более рассредоточены, и, следовательно, над нами было легче взять верх.
Я начала водить пальцем по складке на простыне, отчаянно пытаясь разгладить её. Подумать только, когда-то я страстно желала познакомиться с этой женщиной. Когда-то она произвела на меня впечатление. Но теперь я была готова снова вонзить свои клыки в её шею, если бы это понадобилось.
Лиам потянулся и поймал мою руку в свою.
– Я не справлюсь без тебя, Несс.
– Ты о чём?
– Собрать воедино три стаи и сделать из неё одну.
– Конечно же, ты справишься.
– Я не хочу делать это без тебя.
– Я никуда не уйду, – пообещала я ему, высвобождая пальцы из его руки.
Он сжал руку в кулак, и костяшки его пальцев побелели, а затем покраснели, после чего он разжал руку.
– Я слышал, что парная связь исчезла.
Моё сердце на мгновение замерло. После нескольких вдохов я тихо сказала:
– Это не меняет моего отношения к Августу.
Он закрыл глаза.
– Может быть, это со временем пройдёт?
– Лиам, – прошептала я, – у тебя есть стая, о которой нужно заботиться, должен родиться сын, есть женщина, которая тебя обожает, друзья, которые сделают всё ради тебя. Я тебе не нужна.
Его веки поднялись, и янтарные глаза вспыхнули.
– Ты ошибаешься!
Я подождала, пока он не усмирит свои эмоции, после чего добавила:
– Твоё отношение ко мне окрашено чувством вины и благодарностью.
– Чувством вины и благодарностью? – он усмехнулся.
– Да. Чувством вины, потому что по какой-то причине тебе кажется, что ты украл у меня эту должность. И благодарностью за спасение твоей задницы. Потому что я ведь, на самом деле, её спасла?
Уголок моего рта приподнялся, потянув за мою раненую щёку.
– Не мог бы ты позвонить Грегу? Я бы очень хотела снять эту повязку.
Его кадык дёрнулся, и он встал, чтобы достать телефон из кармана джинсов. Когда он позвонил доктору, дверь в мою палату распахнулась.
ГЛАВА 61
– Несс!
Сара бросилась ко мне, обвила руками мои плечи и заключила в самые крепкие объятия. Через пару долгих секунд она отстранила меня.
– Я хочу, чтобы ты знала, что я очень на тебя зла! Ты не можешь играть в героя и умирать у меня на глазах!
– И это говорит девушка, которая встречалась с Алексом Морганом, чтобы собрать для нас информацию.
Я осмотрела её тело, насколько это было возможно с помощью одного глаза.
– Он сделал тебе больно? Ты в порядке?
– Я в порядке, дорогая.
Она вздрогнула, когда произнесла эти слова, что заставило меня сесть прямее.
– Что случилось?
– Я расскажу тебе всё как-нибудь в другой раз. Думаю, у тебя сейчас и так достаточно забот.
– У меня сейчас нет никаких дел, кроме снятия этой повязки.
– Грег уже в пути, – сказал Лиам.
– Спасибо, Лиам.
А затем, обратившись к Саре, я сказала:
– Я надеюсь, что он собирается снять эту штуку. И выписать меня.
Сара и Лиам обменялись взглядами, от которых у меня сжался живот. Видели ли они, что скрывалось под повязкой?
– Я потеряла глаз или что-то в этом роде?
Я думала, что всё ещё чувствую его, но, возможно, это было что-то сродни фантомной конечности?
– Твой глаз на месте, – сказал Лиам.
– Тогда почему все бледнеют, когда я поднимаю этот вопрос?
– Я отправила тебе то сообщение в туфле, потому что подслушала, как Алекс и Джастин говорили о местонахождении тайника с Силлином.
И хотя я была рада тому, что она начала объяснять мне всё, я почувствовала, что Сара делает это, чтобы уклониться от ответа на мой вопрос.
– Я была искренне уверена в том, что они знали, где он находился. Я не думала, что они использовали меня, чтобы найти его.
Я перевела взгляд на Лиама.
– Меня так и подмывает сказать: «Я же говорила».
Он одарил меня страдальческой улыбкой.
– Ну, давай же. Скажи это.
Вдруг вошёл Лукас. Его волосы были взлохмачены, а глаза блестели.
– Уже восстала из мёртвых, Кларк?
Я удивлённо покачала головой.
– Ты бы предпочёл, чтобы я начала преследовать твою задницу в виде привидения, Лукас?
– Ты только что… ты только что, – он хлопнул себя ладонью по груди, – произнесла слово «задница»?
Пока Сара закатывала глаза, я фыркнула.
– Я тоже рада тебя видеть.
– Ты здорово напугала нас на прошлой неделе.
Искренняя улыбка украсила губы Лукаса.
– Это не входило в мои планы.
– А ты не могла бы сказать Мэтту, что входило? Потому что я типа заключил с ним пари и поставил на то, что ты сделала это, чтобы привлечь к себе внимание.
Я вытаращила на него глаза.
Он ухмыльнулся.
– Шучу.
– Кстати, я для тебя кое-что купила, – вмешалась Сара, роясь в своей огромной сумке, как у Мэри Поппинс. – Я купила кое-что для нас.
Она вытащила красную шёлковую куртку-бомбер.
– Ого, она очень… красная.
– Подожди.
Она развернула куртку. На спине была вышита элегантная белая надпись: «Малышка из Боулдера».
– У меня есть точно такая же. Конечно же.
Мои глаза – или, скорее, веко – снова увлажнились.
– Я предложил вышить на них фразу «Сучка из Боулдера», что было бы более точным определением, но вот она, – Лукас указал на Сару, – забраковала моё предложение.
Сара бросила на него испепеляющий взгляд, а у меня из груди вырвался смех. Я никогда не думала, что буду смеяться над чем-то, содержащим слово «сучка», но ведь я могла умереть и не услышать эту историю.
– Тебе она нравится? – спросила Сара, её дикие кудри блестели на солнце.
– Мне она нравится.
– Хорошо.
Стук в дверь заставил всех нас повернуться к открытой двери.
Почему Ингрид Берли стояла на пороге моей больничной палаты? Когда Август вошёл следом за ней, я поняла, что они, должно быть, столкнулись друг с другом в кафетерии, потому что держали одинаковые стаканчики с кофе.
– Привет, – сказала она, понаблюдав за тем, как он передал мне один из стаканчиков. – Прости, что вторгаюсь, но я слышала, что ты наконец-то очнулась.
