Текст книги "Секретарь чудовища (СИ)"
Автор книги: Ольга Сурмина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
– Ты чего не в зале? – Отчитывающим тоном начала та. – Почти все собрались, а ты опять забилась в угол, как на работе!
– На работе я не в углу, а у окна. – Элс обиженно прищурилась. – И тут не то что бы угол, если подумать. Я сижу за стойкой, что в этом…
– Одна! Опять!! Идем к нам, будем тянуть фанты с поручениями! Знаешь, что вытянул Лео⁈
– Не знаю. – Вздох. На самом деле секретарша даже не помнила, кто это.
– Он вытянул пригласить на танец мистера Ротмана! – Мейс заливисто рассмеялась, а Одри сконфузилась и опустила глаза.
– Завтра расскажешь, скольких уволили из-за этих фантов.
– Да никого не уволят! – Она расслабленно махнула рукой, затем поправила подол широкого, черного, блестящего платья с пачкой с блестками. – Идем!
– Мойра, я попозже подойду. – Элс замялась. – Я хотела сперва выпить пол бокала, расслабиться… я тогда подойду, как расслаблюсь. Да.
– Ну ладно. – Протянула девушка, пожала плечами, затем вновь вернулась в зал.
«Не хотела бы я вытянуть такое же 'поручение» – сквозь зубы пробормотала она, уставившись на гладь алкоголя в бокале. Взгляд все равно невольно скользил по залу, но все равно не находил знакомых мужских лиц. А что, Ротман тоже здесь? Разве? Или еще нет? «Зря я сюда пришла» – вертелось в голове. «Лучше бы осталась дома, сделала бы глинтвейн».
Рождественские мелодии забивали собой шорох толпы за спиной, но все равно новогоднего настроения как-то не было. Только отчаянная нервозность и стойкое ощущение, что Одри ошиблась дверью, и вошла куда-то не туда. На чей-то праздник, где её совсем не ждали и куда её не приглашали.
Через пару минут в дверях послышалось шевеление, которое сменил говор двух мужчин. Девушка подняла от стойки голову, и тут же замерла, чуть съежившись. Возле входа стояли и разговаривали двое: её спутник, и её начальник. Не так она представляла эти встречи, совсем не так… теперь Артуру не помашешь рукой и не улыбнешься, а игнорировать Нэда, словно он пустое место, к сожалению, не выйдет.
Они что, вообще умели меж собой говорить без циничных подколов и споров? Удивительное зрелище.
Грейвс смахивал со светло-серого костюма снег, который, судя по всему, отлетел на него после снятия верхней одежды. Смотрел по сторонам, и нервно поправлял ворот темно-зеленой рубашки с таким же зеленым галстуком. Ротман стоял напротив него, в привычном черном костюме, коих у него было едва не десяток, правда, розовая рубашка куда-то делась. Уступила место привычной белой в паре с угольно-черным галстуком.
Когда они двинулись к барной стойке, Элс тут же отвернула голову в сторону, лихорадочно стараясь поймать хотя бы одну внятную мысль. Вставать, растворяться в толпе? Сидеть дальше, отвернувшись? Натянуть на лицо улыбку и поздороваться? Жестом позвать из зала Мойру, а как только она подлетит, начать нервно смеяться и кивать? Почти все из перечисленного выглядело отвратительно нелепо. Одри сжала зубы, заставила себя посмотреть на мужчин, и попыталась выдавить из себя самую правдоподобную улыбку, на которую только была способна.
– Од, добрый вечер! – Артур растянулся в ответной улыбке и благодушно кивнул. – Извини, что заставил ждать, а еще извини, что не забрал. Мы тут с трех часов дня, кое-что пошло не по плану, пришлось подготавливать помещение с коллегами, чтоб все не сорвалось. Как тебе, прилично выглядит?
– Это вы украшали? – Элс раскрыла глаза и осмотрела зал.
– Я, и еще пара ребят. – Грейвс довольно усмехнулся. – Люблю праздники. Нэджин опоздал, а потом просто грел на стуле свой зад и раздавал непрошенные приказы. Прямо… прямо как обычно.
– Да потому что криво, косо, шиворот навыворот. – Ротман ехидно оскалился. – Если ни в кого из вас не вшит от природы контроль качества, то, значит, им буду я.
– Вот ты в следующий раз и будешь наряжать. – Артур сложил руки на груди. – Будет, непременно, качественнее всех.
– О, нет. – Нэд закатил глаза. – Если я с самого начала буду заниматься залом, того, что произошло сегодня, не произошло бы вообще, и качественным облагораживанием помещения занимался бы персонал. Сегодняшний эксцесс – плоды дебильной безответственности и неумения кое-кого читать договор, прежде чем ставить на нем свой крючок.
– Ну ничего, ты его точно прочитаешь. – Грейвс прищурился. Он не хотел показывать, но последняя фраза Ротмана его слегка задела. – Извини еще раз, Одри, давно ждешь? Хочешь чего-нибудь выпить? Я помню, я глинтвейн обещал. – Он оперся рядом с девушкой и облегченно заулыбался.
– Я тоже выпью. – Тут же выдал Нэд, сомкнул веки и стал практически рядом.
«Иди пей из унитаза, токсичный ублюдок» – очень хотел сказать Артур, но силой воли себя сдержал. Наверняка тот широченно усмехнется в ответ и выдаст не менее мерзкое пожелание, а продолжать этот балаган на глазах у спутницы не хотелось. Еще не известно, кто выйдет победителем в финале обмена унижениями, и не будет ли сам Грейвс смотреться при этом плохо.
Одри уныло вздохнула.
Вечер только начинался.
Она чувствовала на себе взгляд начальника, а по спине ползли неуютные мурашки. Чувствовала, что он рассматривал её профиль, и даже не заметил, когда ему подали стакан с виски. В конце концов, Элс набралась сил, искоса глянув в его сторону. На что он уставился? У нее что, рога выросли?
– Ты очень милая. – Тихо сказал Нэд, поймав этот взгляд. – Очень… красивая. – Мужчина внимательно рассматривал блестящие губы, прямой нос, распахнутые глаза, затем вновь возвращался к губам.
– Спасибо. – Прохрипела Одри. Вино больше не лезло в горло.
– Мог бы позаботиться о том, чтоб и у тебя была спутница. – Цедил Грейвс, прищурившись. – А топтаться возле моей не надо.
– И кто мне запретит? – Ротман жутко подняла зрачки на собеседника, но они тут же скрылись за белыми бликующими стеклами тонких очков. – Ты, что ли?
– Од, идем в зал. – Продолжал цедить Артур. – Твой начальник еще не пил, но он пьян заочно. Пьян по жизни. Пошли отсюда, позже что-нибудь выпьем. – Он протянул девушке руку, и та послушно её взяла. Их проводил испепеляющий, просто убийственный взгляд человека, который сжимал стакан, и едва не был готов плеснуть его содержимое на бывшего друга.
Музыка становилась немного громче. Многие уже побросали фанты, брали со столов закуски на шпажках и, запивая алкоголем, совали их к себе в рот. Закусок было столько, и они пахли столь аппетитно, что иногда Элс чувствовала скользящий запах сыра и оливок. Живот подводило от голода, хотелось что-нибудь взять, но она, почему-то, ни слова не говорила об этом своему мужчине.
– Станцуем? – Грейвс с улыбкой взял её руку, чуть приобнял, и стал раскачивать в такт музыки. – Надеюсь, твой шеф найдет себе компанию со стаканом виски. Не знаю, как его терпят работники. Наверно оттого, что он вечно сидит в своем кабинете, а поручения, в основном, шлет в чат. Письменная форма слегка сдерживает этот разящий радиационный фон.
– Хочешь поговорить о Ротмане? – Одри с грустью подняла глаза. Она совсем не так представляла себе этот вечер, совсем не так…
– Ахах, извини. – Артур сконфуженно улыбнулся. – Он маячил у меня перед глазами сегодня пол дня, вот и скопилось. Ладно, не важно, не бери в голову. Лучше расскажи, как тебе вечер? Пробовала что-нибудь? Говорила с коллегами?
Элс даже сквозь зал ощущала, как за ней наблюдали два внимательных, серо-голубых глаза. Она пыталась скрыться в толпе, пыталась встать за еще какой-нибудь танцующей парой, но все бесполезно. За ней как смотрели, так и продолжали смотреть, от этого чувства хотелось провалиться сквозь землю.
– Говорила только мельком. – Продолжала диалог девушка. – Смотри, какая елка. Похожая в моем родительском доме стояла, в детстве. По-моему, там даже некоторые шарики были типа таких. Пустые, из металлических завитков…
– Да, они довольно старые, наверно, такие и были. – Грейвс кивнул, затем улыбнулся и наклонился над спутницей. – Слушай, Одри, поцелуй меня.
– Что? – Она негодующе подняла брови.
– Поцелуй, Ротман смотрит. Пусть захлебнется своим ядом.
– Ну я… как бы. – Элс сконфузилась. – Ты же сам говорил, что у них с твоей сестрой разлад, ну так и… зачем продолжать это все? Какой смысл?
– В том-то и дело, что просто разлад. – Артур недобро прищурился. – Нужно закрепить результат. Поцелуй меня, это так сложно? – Мужчина поднял одну бровь. – Я что, ни на процент тебе не симпатичен?
– Симпатичен. – Пробубнила Одри. Её спутника действительно нельзя было назвать некрасивым. Он отлично выглядел, хорошо держался и довольно приятно пах, вот только… было одно очевидное «но». Девушка его не любила. И каким бы он не был привлекательным, это не трогало, как и не трогали мужчины с обложек женских журналов.
– Давай я тебе помогу. – С хриплой улыбкой сказал Грейвс, медленно наклонился, и коснулся её губ своими. Элс вытаращила глаза и проглотила ком. Ноги подкашивались, и совсем не от эмоций, а от шока. Она чуть отвела голову в сторону, и тут же уставилась на пол.
– Мне нужно в уборную. – Едва выдавила из себя Одри. – В уборную. Где тут…
– Вон, видишь, в конце зала небольшой коридор? Заверни туда, там будут три двери, уборные и кладовка. – Артур непонимающе пожал плечами. – Взять тебе напитки пока?
– Да… да, спасибо, возьми. – Она чуть отстранилась, и быстро пошла к коридору, который до этого, почему-то, не заметила. Он так удобно прятался в тени елки, что был почти не заметен.
Темный и пустой, как только девушка оказалась там, то тут же оперлась на стену, чтобы отдышаться. Ну и что это было? Грейвс ведь предупреждал, что его придется целовать, но, почему-то она не думала, что прямо здесь и прямо сейчас. Хотя… когда еще? «Лучше бы я просто сидела дома» – сквозь зубы бубнила Элс. «Лучше бы сидела дома, сделала бы глинтвейн себе, посмотрела бы фильм… на что я вообще рассчитывала, когда сюда тащилась? Ненавижу свою жизнь» – с этими словами она скрылась за дверью уборной. Бликующий свет ползал по белой кафельной плитке, в зеркалах едва виднелось смазанное отражение.
Минута. Две. Три. Собравшись с силами, Одри вновь вышла наружу, затем уныло поплелась в зал. Уже стали проскальзывать мысли о том, что играть с Мойрой и незнакомыми лицами в фанты было б не такой уж плохой затеей. Вряд ли там были бы показные поцелуи для самодура-начальника.
Она силилась найти в толпе Артура, но тот куда-то подевался. Куда-то внезапно исчез его знакомый пиджак, и он вместе с ним. Элс обреченно вздохнула, как вдруг её схватили сильные руки, чуть потянув вперед.
– А со мной станцуешь? – Ротман странно улыбнулся и склонил голову в сторону. Его пальцы больно сжимали ладонь, а стальное предплечье обвилось вокруг талии. – Станцуй. Как-то не очень весь вечер топтаться возле одного партнера.
Она попыталась из себя что-то выдавить, но голос словно пропал. Ноги не слушались и шагали совсем не в такт музыки. От шока девушка старалась отстраниться, правда, не получалось. Она поставила глаза на черный галстук, так и не найдя в себе сил посмотреть ему в лицо. «Однажды песня кончится» – стучало в висках. «Песня кончится, и я пойду, он просто выпил, наверно».
– Ты очень красивая. – Тут же раздалось над ухом, тяжелое дыхание трогало кожу и едва отдавало крепким алкоголем. – Чудесное платье. И… и ты сама. Не отстраняйся, иди сюда. – Он сильнее сжал талию и прижал к себе. Одри почувствовала животом его распахнутый пиджак, рубашку, и, практически, жар тела. – У тебя такие красивы руки. – Продолжал Нэд. – Такие нежные пальчики…
– Спасибо. – Сипло скрипела Элс, глядя в пол. – Тогда не нужно на них так давить, пожалуйста.
– Извини. – Тихо сказал Ротман, хотя хватку не ослабил. – Посмотри на меня. Подними голову.
Она почувствовала, как сердце вновь уплывало куда-то вниз, а по спине прошлась волна холода. Поднять голову? Что? Зачем? Он что, собирается её целовать?
Песня кончилась, правда, мужчина не останавливался. Словно она до сих пор играла у него в голове, или же он просто ждал новую. Через пару секунд вновь зазвучали тягучие ноты другой композиции.
– Мистер Ротман, мне нужно в уборную. – Вновь скрипела Одри, не отрывая взгляда от темного паркета. – Очень. Снова.
– А как же танец? – Вновь тихо спросил он, но в ушах страхом отдавался низкий тембр его голоса.
– Позже. Мне… мне нужно. – Элс попыталась отойти, и Нэд, как ни странно, отпустил. Она сжала зубы, попятилась, затем, через несколько секунд опять скрылась в коридоре.
Вновь уборная. Вновь холодный белый свет, который теперь казался самым располагающим и уютным. Не помня себя, девушка открыла кран холодной воды, и тут же брызнула ею на лицо. Волнение, понемногу, отступало, дыхание успокаивалось. «Наверно, он просто не в себе, в очередной раз» – говорила она сама себе поправив подол юбки. Нужно было возвращаться в зал, но ноги не слушались. Хотелось остаться здесь, и просидеть, если не до конца вечера, то минут двадцать, точно. Пока Ротману не наскучит ждать, и он не вернется к барной стойке.
Время тянулось бесконечно долго. Иногда Элс ходила взад-вперед, иногда била пальцами по кристально чистой раковине. Набравшись смелости, она, в конце концов, высунула, затем медленно вышла наружу. Если из коридора будет заметно, что Нэд все еще топчется в зале, она просто вернется в туалет, посидит на унитазе, посмотрит видео в телефоне. Если же его не будет – выйдет, попытается найти Грейвса.
Тут же на лицо упала темная тень. Мужчина застыл практически у входа, внимательно рассматривал её раскрытые от шока глаза, все те же блестящие губы.
Снова тело отказалось дышать. Элс в ужасе замерла, не в силах пошевелиться или что-то из себя выдавить. Наверно, нужно оправдываться. Нужно… что-то ему говорить. Его темный силуэт стоял против света, нависал над ней, как гранитная скала. Зубы сжимались сами собой, а на лбу рефлекторно выступил пот.
– Тебе стоит выбрать меня. – Хрипло заговорил Ротман. – Не его. Меня.
– Ч-чего? – Едва выдавила из себя Одри, хотя эти слова растворялись в шуме рождественской музыки.
– Меня. – Повторил он, серьезно глядя секретарше в глаза. – Ты не пожалеешь.
Вместо того, чтобы оправдываться, Элс медленно попятилась назад, и тут же ощутила спиной дверь уборной. Локтем чувствовалась её железная вытянутая ручка. Лицо медленно искажало оскорбленное непонимание, голова сама собой наклонялась в сторону.
– Что ты так морщишься? – Процедил Ротман. – Я – лучше его во всех отношениях. – Он медленно приблизился и нагнулся над девушкой.
Она не могла объяснить, что сейчас ощущала. Смесь страха, обиды, протест, а еще, почему-то, хотелось заплакать. Хотелось закрыть лицо руками, разрыдаться навзрыд и скрыться за дверью туалета. Все слова будто присохли к горлу, выдавить из себя не получалось даже слово «нет».
– Пойдем выпьем что-нибудь. – Нэд наклонился практически вплотную над её лицом, вздохнул, и тут же медленно взял за щеки горячими ладонями. – Расслабимся. Нам обоим это сейчас нужно.
– Отцепись от меня! – Она рефлекторно схватилась за его запястья и стала отдирать их от своего лица. Не получалось. – Хватит!!
– Все хорошо. – Тихо продолжал он. Несмотря на то, что его руки настырно пытались отодрать, Ротман все равно поглаживал большими пальцами мягкую кожу возле носа. Его секретарша разозлилась, растерялась, испугалось, а мужчина просто смотрела на это как на что-то милое. Милое, но печальное. Её не хотелось выпускать из рук. – Потанцуй со мной.
– Да отвяжись ты!! – Закричала Элс, так сильно, что зал практически её услышал.
– Все хорошо, не нужно кричать. Нет поводов для беспокойства. – Повторял он, хотя едва не касался её лица своим лицом.
– Нэд, оставь меня в покое. – Голос вздрагивал. Ресницы, все же, начинали мокнуть, она едва держалась, чтоб не зареветь. – Отстань. Я не хочу с тобой танцевать. Отстань. Отстань.
Ротман почувствовал влагу под большими пальцами, опустил глаза, затем, все же, ослабил хватку и позволил девушке убрать свои руки.
– Я что, настолько противен тебе?
Одри не нашлась, что ответить на этот вопрос. Просто тяжело дышала от смятения, шока, уставившись на шефа, который правда был либо пьян, либо не совсем адекватен по другим причинам. В ту же секунду она почувствовала, как знакомая рука схватила её за голову, а мужчина подался вперед, накрыв её губы своими.
Вкус алкоголя. Запах. Слезливая пелена на глазах, и вновь волна шока, вплоть до оцепенения. Страх, внутренний протест. Ломающая боль, что он, все же, это сделал. Сделал, а она не может его от себя отодрать. И, если бы захотел, мог бы сделать намного больше. Перед зрачками мелькали старые воспоминания встречи в её квартире, и по спине полз холодный озноб животного страха. Если захочет, он возьмет, и она ничего с этим не сможет сделать. Рефлекторная слеза упала на плечо и стала впитываться в ткань лямки платья.
Нэд медленно отстранился, затем так же медленно выпрямился, глядя её в лицо. Затем резко развернулся и пошел в зал, через несколько мгновений в нем скрылся. Девушка не могла отдышаться, словно воздух в одночасье стал чудовищно вязким, и не хотел входить в легкие, перед глазами все плыло. Элс вновь скрылась за дверью уборной, где тут же схватилась за лоб и разрыдалась. «Зачем я сюда пришла?» – шепотом повторяла она, глядя на начищенный кафельный пол. «Ну зачем?».
Он, все же, вернулся к барной стойке. Рождественский мотив звенел в ушах, как самый раздражающий, и ни капли не праздничный и не счастливый. Ротман чувствовал себя каким-то склизким, уродливым существом, которое полезло к волшебной принцессе, и которая, разумеется, будет плакать и брыкаться. Кому будет приятно, когда его обволакивает и целует склизкий урод с полчищем щупалец?
«А оно тебя, между прочим, любит» – пробормотал он, глядя на кристально чистую, бронзовую гладь алкоголя. Принц сейчас выясняет отношения на улице, ведь кто-то въехал в его машину, на что Нэд мрачно усмехнулся. Интересно, по чьей же указке произошел этот инцидент? И именно сегодня.
Любит. Ротман сам не знал, что это. Колебания гормонов. Гормональный ад, иначе не скажешь. Ад, который дарует боль, бессонницу, страх потери, беспричинное самокопание и легкую неуверенность, правда только рядом с одним человеком. За что все так любят это чувство? Апофеоз невротизма, иногда Нэд ловил себя на мысли, что вместо того, чтобы работать, или заниматься своими делами… он просто искал на себе её взгляд. Хотел думать, что она на него смотрит, а когда не находил, чувствовал печаль. Не смотрит. Не смотрит даже вскользь, а этого очень, очень хотелось. Оно подняло бы настроение и сделало бы на пару десятков процентов счастливее. Взгляд. Взгляд – надежда, что все наладится.
Ему больше не становилось легче от количества выпитых стаканов. Реальность заслоняла пелена опьянения, но эта пелена больше не делала раскованнее, не дарила искусственную радость. С каждым глотком зрачки становились все более безучастными и пустыми, словно в какой-то момент не осталось сил жить. За свои тридцать с небольшим Нэд безмерно устал. Пытаться, терпеть поражения, раз за разом. Затем снова пытаться, и снова терпеть поражение. Сейчас не оставляла убийственная мысль, что в этот раз он снова потерпит поражение. Но потеряет не время и не деньги.
Когда её платье вновь мелькнуло в толпе, мужчина резко вскочил из-за стойки и стал безумно осматривать все вокруг. Он больше не пригласит на танец. Но поговорить… очень хотелось.
Ротман стал бесцеремонно проталкиваться через своих подчиненных, глядя вокруг, пока взгляд вновь не зацепился. Она стояла возле елки. Очень грустно рассматривала шарики, и, видно, свое отражение в них.
– Одри. – Тихо прохрипел Нэд, чтобы не напугать, однако, она все равно вздрогнула и нервно отшатнулась. – Не убегай. Я просто… просто поговорить. – Он прикрыл глаза. Опять нервозность возрастала. Нервозность, которую молодой человек не чувствовал уже, наверно, больше десяти лет. – Прости меня. В общем… прости меня. Я не хотел напугать, или обидеть. Мне правда было бы приятно… просто провести с тобой время. Я по тебе… очень соскучился.
– Нэд. – Девушка опустила взгляд на пол. – Я не робот, с которым можно поступать, как вздумается, а потом просто прийти и вести себя так, как хочется. Если ты скучаешь, то… может… стоит найти себе друга? Или типа того?
Он ошарашенно прищурился. Она что, не понимает? Или делает вид, что не понимает? Какого черта она сейчас раздает ему советы⁈
– Одри. – Глухо ответил Ротман. – Мне не нужен друг, я соскучился по тебе. Прости, что сделал тебе больно.
– Прощаю. – Элс медленно кивнула, иногда стеклянными глазами все еще глядя на шарики. Затем медленно повернулась, собираясь идти к выходу из зала. Так же медленно прошла мимо, на что Нэд сдвинул брови и выдал:
– Я тебя люблю.
Может, то был невообразимо пьяный мозг. Может, глупость. А, может, просто невозможность больше молчать. Она остановилась. Чуть-чуть опустила голову, затем тихо ответила:
– А я тебя – нет.
