Текст книги "Секретарь чудовища (СИ)"
Автор книги: Ольга Сурмина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
Клоун
«Тебе предстоит быть храброй и сильной, чтобы вывезти последствия своей наивности и доброты. Храброй и сильной. Даже если сила кажется невозможной».
Иногда накатывает мерзкое чувство, словно нет выбора. Вернее, выбор есть, но другие варианты, в долгосрочной перспективе еще хуже. Так… что приоритетнее? Боль и унижение недолгое время с шансом отомстить обидчику, или преклонение перед обидчиком с очевидным шансом попасть в еще более худшее положение, нежели сейчас? Казалось, выбор очевиден. Но этот выбор стал самым трудным и самым мерзким за всю жизнь Одри.
После нескольких масок и кондиционера светлые волосы, с помощью химии лишенные любого розового пигмента, немного пришли в норму. Ощущались привычно мягкими, хотя и немного более тонкие, чем были до этого. Ничего страшного, отрастут. К счастью Одри они росли очень быстро.
С печальной улыбкой она надевала серые колготки, серую юбку. Через остервенелое волевое усилие, но выбора, как ей казалось, не было. Во-первых, ей правда нужны были деньги чтобы покрыть платеж этого месяца, во-вторых, кротчайший способ связаться с Грейвсом старшим – нагрянуть в офис. Все дороги… вели в офис. В импровизированную приемную мистера Ротмана, которая расположилась под узким длинным окном.
Тошнило. Тошнило от мысли, что ей придется смотреть в его усмехающиеся глаза. Слышать поддразнивания, глотать режущую боль осколков собственного сердца. Представляла, что они будут вместе, а теперь… теперь придется идти на пытку ради денег, чтобы не сгинуть. Благодаря ему. Возможно, он даже был бы рад, если б узнал, что Элс страдала. Но… «черта с два он узнает» – смаривая слезы повторяла она, стискивала зубы. Пыталась улыбаться, правда улыбка выглядела вымученной и дрожащей. Вывернул на изнанку, а затем выбросил. Но у неё есть аж пол часа, чтобы отработать эту улыбку. Чтобы сделать её, хотя бы, пустой.
Месяц. У неё месяц, в течении которого нужно родить рабочую схему заработка, договориться с Грейвсом, и… заставить себя выпрямить спину. Даже под взглядом мужчины, который растоптал.
«Ну, погнали» – с натянутой улыбкой процедила Одри, хотя губы дрожали.
Она не верила в себя даже на десять процентов. Не верила, что не сможет со злостью и болью разрыдаться, глядя ему в глаза. Не верила, что внезапно начнет зарабатывать такие деньги и нащупает хоть какое-то прибыльное мероприятие. Руки опускались, ресницы мокли сами собой. «Я просто буду делать то, что должна, а вера приложится по дороге» – шептала Элс, глядя в квадратное зеркало прихожей. «Просто делай. Все».
Руки сжимали слегка запыленный синий пиджак. Он пропах шкафом, пока висел там, но все равно ощущался таким же теплым и мягким. Упорно ждал свою хозяйку месяцы. Ротмана больше нет, но за то теперь девушку будет обнимать эта замечательная вещь. С блестящими пуговками, удобная и уютная. Выбранная… ею под себя, оттого любимая и комфортная.
Почти как в первый день, когда она вошла в это чертово здание. Почти как в первый день, когда радовалась оказаться на работе у такого хорошего босса, финансового директора крупной компании.
Короткие ногти без лака впивались в кожу ладоней. Одри нервничала как в школе на первое сентября, но пыталась пристыдить себя за это, и взять в руки. Нэд не увидит её горя и страха. Ни за что, лучше уж сразу выйти в окно на своем этаже.
Промозглый ветер на улице слегка отрезвлял, хотя и впивался иглами в кожу лица, продувал пальто. Под черными осенними ботинками хлюпали лужи, но какое же счастье Элс ощутила, когда смогла их надеть вместо ненавистных каблуков. Внутренности сворачивались в узел, едва на горизонте показалась башня знакомого бизнес-центра. Серая и жуткая, ровно как и тучи, что висели над ней.
Её впервые за долгое время остановили на входе. Когда охранники услышали имя и увидели пропуск, то непонимающе переглянулись, словно за один день отсутствия секретарша Ротмана сбросила шкуру и пришла в новой. Незнакомой и чужой. Все вокруг неизменно шаркали обувью, кидали друг другу унылые приветствия, ленивые, короткие фразы. Осень на всех действовала меланхолически, в частности на клерков. Особенно… на клерков. Даже снижала их производительность примерно на тридцать процентов.
Чем ближе лифт поднимался к нужному этажу, тем сильнее Одри походила на зомби. Тем сильнее пыталась отстраниться от всего, что происходит, сосредоточиться на собственных идеях и мыслях, которые пришли ночью на волне адреналина. Нужно было шерстить десятки страниц успешных инди-игр, которые вышли за этот год. Изучить сотни успешный кейсов, чтобы вывести меж ними среднее арифметическое жанра и геймплея. Вроде бы, в моду возвращались хоррор-игры и визуальные новеллы, но нужно было взглянуть самой.
А на изучение не больше, чем один день. Месячный спидран по созданию чего-либо теперь казался совсем немыслимым, но Элс продолжала сжимать кулаки. Он немыслимый, если о нем так думать. Наверное.
Когда впереди коридора показалась знакомая фигура в черном костюме, девушка замерла, ощутив озноб на холодной спине. Затем прищурилась, тут же себя одернула и пошла вперед, глядя на своего шефа со смесью злости и отвращения. Нэд стоял в коридоре, чуть нависнув над её рабочим столиком. Привычно ухмылялся, правда теперь нейтральная доселе ухмылка выглядела холодной и жестокой. Не поворачивая головы, он медленно перевел взгляд на секретаршу, которая тонула в черных зрачках среди высокомерия и раздражения.
– Правильный выбор, Элс. – Цедил он, открыто разглядывая её одежду. – Выглядишь паршиво, правда, но мне плевать. Кофе ты мне больше не делаешь, я тебе не доверяю. Но… бумажки продолжаешь носить. Я… распечатал тебе дарственную, и оставил на рабочем столе. Пусть она намекает, какой выбор по-настоящему правильный для твоего же блага. – В злой ухмылке показались зубы. – Надеюсь, пункты нашего договора у тебя еще не вылетели из головы. Не уверен, что твой крошечный женский мозг в состоянии запомнить все за один раз.
– За то у вас, должно быть, мозг большой. – Одри сжала кулаки. – Череп не жмет?
– Слáбо. – Ротман ехидно улыбнулся. – Вчера было намного лучше. Ладно, в любом случае, я не намерен обмениваться с тобой комплиментами. Садись, и делай то, что привыкла делать. – Взгляд становился жутким. – А именно… то, что я говорю. Долги нужно хорошо отрабатывать, или я заберу свои слова насчет сделки назад. Приступай. – Темный силуэт практически бесшумно скрылся за дверью кабинета.
Она сцепила зубы и проглотила ком. Этаж казался привычным, клерки практически собрались на рабочих местах, где-то неподалеку была слышна Мойра.
«Там какой-то клоун внизу» – долетали обрывки фраз, на них Элс ежилась и поднимала брови. Какой еще клоун? Она ничего не видела. Наверное, это не важно.
Впереди коридора послышались тихие шаги, Одри подняла взгляд и тяжело выдохнула. К кабинету подходила та самая леди с длинными волосами и рыжими ресницами. Та самая, голос которой эхом звенел в ушах, когда секретарша, зареванная, плелась от дома своего шефа. Та самая, какой он делал коктейли на этаже управления. Бесконтрольный, колкий приступ ревности тут же сменился болью, затем внезапной тоской, затем злостью на саму себя. Теперь злобный сексуальный маньяк со списком садистских фетишей – её проблема, этой юной молодой принцессы. Проблема же Элс на данный момент – список самых популярных игр уходящего года.
Оказавшись в кабинете, Дерека облегченно выдохнула. Она всегда, пока шла через рабочие этажи, чувствовала такую неловкость, что хотелось стать невидимой. Те, кто её не знали – цеплялись, спрашивали, потерялась ли девушка, нужен ли ей выход. Те, кто знали – со странными ухмылками провожали её силуэт. «Золотая молодежь», «дочка богатого папочки» – такое прилетало ей вслед. Кто-то нарочито активно пытался с ней познакомиться, кто-то так же активно избегал. Нейтрально к ней практически не относились.
– Нэд? – С улыбкой спросила она, и мужчина поднял странный взгляд от монитора. Странный, потому что он словно хотел увидеть кого-то еще, но тут же взял себя в руки и мягко улыбнулся.
– Да-да? Доброе утро. Весьма неожиданный визит, я рассчитывал увидеть тебя вечером.
– Мне не хотелось ждать до вечера. – Дерека медленно подошла ближе и положила хрупкую костистую ладонь на плечо Ротмана. – Еще раз спасибо за ту ночь. Мне… понравилось.
– Рад слышать. – Он чуть сузил глаза. – Чем намереваешься заняться? Я, к сожалению, не смогу провести с тобой сегодня весь день. У меня много работы.
– Я понимаю. – Девушка грустно кивнула. – Побуду пока на этаж управления, посижу там до обеда, может, папа заедет. Все равно у меня свободное утро. Потом, может, сходим вместе на обед.
– Конечно, Дерека. – Нэд с улыбкой кивнул. – Впредь, если захочешь меня увидеть или услышать – просто звони. Договоримся о более ранней встрече.
Вновь мужчина почувствовал, словно на шею накинули удавку и, как следует затянули. В её блестящих глазах читалось то самое: «когда тебя можно увидеть? Когда мы побудем вдвоем? Ты будешь со мной сегодня?». Ей хотелось с ним побыть, как и любой другой женщине, которая была в него влюблена. Хотелось не отходить от него ни на шаг, чтобы ощущать любовь и близость. Ради этого ощущения они были готовы терпеть критику, насилие, садизм и абьюз.
Удавка – контроль, который так нужен девушкам, чтобы ощущать себя в безопасности. Вот только Нэд ненавидел контроль над собой, потому что сам остервенело к нему стремился. Он тут власть, а любое вмешательство в его планы, даже посредству просьб и ненавязчивого ожидания совместного обеда – угроза власти. Теперь ему двигать расписание и менять задуманное. Бесит.
– Хорошо, я тогда буду звонить. – Дерека неловко улыбнулась, а улыбка Ротмана становилась все более фальшивой. Он, скрепя сердце, надеялся, что это будет не чаще двух раз на дню. Будь мисс Грейвс его очередной секретаршей, Нэд бы просто злобно прищурился и процедил: «милая, я сам с тобой свяжусь, когда у меня будет время. Если ты не сможешь себя усмирить и дождаться этого момента, то мы с тобой не подходим друг другу, нужно расстаться».
И они смиренно ждали, несмотря на волнение. Все. Вот только с Дерекой так не выйдет. Дерека – будущая жена, и огромный пакет активов. Её влюбленную навязчивость, все же, придется терпеть.
Она так и топталась в кабинете, словно ждала. Ждала… еще чего-то.
– Все хорошо? Я сам к тебе поднимусь, как только закончу. – Вновь Ротман выдавил из себя очередную безучастную улыбку.
– Тогда я буду тебя ждать. – Девушка довольно кивнула, затем, все же, медленно вышла, и за дверью послышался топот удаляющихся каблуков.
«Я буду ждать» – сверлило в голове. Нэд раздраженно щелкнул зубами и уткнулся в монитор. Не то что бы она была прям через чур навязчивой, нет, совсем нет. Скорее… такой же, как другие. Но мужчина ненавидел контроль. Он чувствовал себя на своем месте только тогда, когда сам дозировал общение, даже если у других это вызывало дискомфорт. Власть… на то и власть, чтобы иметь возможность плевать на чужой дискомфорт.
Одри безучастным взглядом проводила удаляющийся силуэт, затем вновь уткнулась в лист самых популярных игр, пока никто не видит. Исследовательская работа сама себя не сделает.
Через пару минут в зале послышалось странное шевеление, затем раздался грохот разрывающийся хлопушки, отчего Элс встрепенулась и уставилась в конец коридора. «Привет, пролетариат!!» – раздался визгливый мультяшный голос. «Что у вас такие кислые лица⁈».
«Какой, к черту, пролетариат?» – секретарша потерла висок и раздраженно оперла голову на руку. «Что там происходит?».
– Мальчики и девочки! – Продолжал визжать странный голос. – Кто мне сейчас расскажет, где прячется принцесса Нэ́джин?
– У нас такой нет. – Послышался напряженный голос одного из клерков.
– Как это нет⁈ А я сейчас посмотрю… может, где-нибудь тут, под столиком прячется…
– У нас такая не работает!! – Тон становился напряженее и злее. – Спросите на другом этаже! Или к шефу зайдите, может, он знает!
В ту же секунду в конце коридора показался весьма высокий человек в бело-красном клоунском костюме. Одри едва не поперхнулась воздухом, затем, вытаращив глаза вжалась в кресло. Ярко-желтые помпоны заменяли ему пуговицы, а грима на лице было столько, что он едва не обваливался. Ярко-рыжий парик занимал большую часть веселой головы, которая в полумраке холла казалась жуткой. «Это что? Это кто?» – одними губами спрашивала у себя Одри, пока странный человек приближался.
– Эй, эй! – Так же мультяшно продолжил клоун, подойдя к её столику практически вплотную. – Принцесса Нэджин тут прячется?
– У нас правда нет девушки с таким именем, простите. – Хрипло выдавила Элс, бесцеремонно рассматривая костюм. – Вы, должно быть, этажом ошиблись.
В ту же секунду скрипнула дверь, и в проеме показался Ротман. Казалось, он был в бешенстве, настолько сильно, что краснел лоб и сами собой дергались глаза.
– Мне не послышалось? – Процедил он, глядя на странного гостя.
– О! Нэджин, принцесса, сколько лет!! – Клоун распахнул объятия в фальшивом ожидании, словно к нему сейчас кинутся обниматься.
– Катись в ад, Артур. – Прищурившись, ответил Нэд. – В цирке день открытых дверей? Или ты переехал в дурку? В таком случае, в дурке день открытых дверей?
– Ну-ну, перестань. – Голос слышался нарочито-расстроенным. – Говорят, от злости развивается импотенция. Вот будешь себя так вести – принцы разозлятся, и ни у кого на тебя больше не встанет.
– Я не буду расстроен. – Ротман мерзко улыбнулся. – Артур, ссохнись. Я не заказывал стендап с доставкой, спустись к охранникам, может, им твои шутки про импотенцию будут интересны.
– Нет, Нэд, я пришел к тебе. – Голос менялся. – Говорят, ты мутишь с моей сестрой.
– Ну да. – Мужчина прищурился. – И что? Это повод завалиться ко мне с анекдотами? Или ты пытаешься меня разозлить, чтобы я, как ты сказал, от злости стал импотентом? Ну да, тогда твоя сестра точно будет в безопасности. – Послышалась усмешка.
– А ты ублюдок, Нэд. – Вдруг выдал клоун вполне нормальным, низким голосом. – Интересно, если бы у меня не было сестры с пакетом активов, ты бы со мной стал мутить?
– Сперва родись заново женщиной, а там посмотрим. – Ротман иронично поджал губы.
– Шелли тебе было мало, значит. – Мужчина перестал улыбаться. – Сперва ты увел у меня девушку. Теперь замахнулся на мою сестру. Что дальше?
– Дальше я пойду обедать. – Нэд попытался пройти мимо клоуна, но тот преградил ему путь.
– Нет, не пойдешь, мы еще не закончили. Да и рановато для обеда.
– Тогда я сожру тебя. – Ротман раздраженно оскалился. – Мне не о чем с тобой говорить. Хочешь поплакаться – поной моей секретарше.
– Нэджин, хватит обрабатывать мою сестру. Отступи. Она – ребенок.
– Этот, как ты сказал, «ребенок» сам заинтересован в отношениях. Может, перестанешь уже соваться в чужую постель и уберешься назад в свой театр?
– Считаешь, что влезешь в кресло с её помощью? Потрясающе. Ну тогда, Ротман, у меня для тебя плохие новости. Если ты от неё не отлипнешь, я вернусь. И на этот раз насовсем. Я вернусь, и тогда кресло управленца ты не увидишь никогда. У тебя был шанс, если бы ты не замахнулся на святое. Я бы вернулся в свой театр. А твою жопу грела бы доверенность на управление.
– Доверенность на управление, какая честь. – Нэд закатил глаза. – Ишачить всю жизнь на твою семейку, занимательно. С нашей последней встречи… чувство юмора у тебя и впрямь стало получше. Хотя шутка все равно дерьмовая. – Он раздраженно оскалился. – Артур, можешь истерить, пока зубы не повываливаются, но твоя сестра сама ко мне пришла. Скажу больше, она сама мне себя предложила.
– И ты, ублюдок, великодушно согласился. Ротман, я тебя предупредил. Не нравится доверенность на кресло президента – пусть нравится кресло финдиректора. Люби, как говориться, то, что есть. – Он медленно повернулся к выходу и тихо бросил. – Простите, мисс, что вам пришлось все это услышать. Хорошего дня.
Одри шокировано вытаращилась вслед клоуну, затем тяжело выдохнула. Что… это только что было? Затем, она перевела взгляд на Нэда, но тот тут же рявкнул:
– Что ты на меня уставилась, Элс? Закрыла рот и сделала вид, что ослепла и оглохла. Не дай бог по этажу поползут сплетни. Шею сверну. – Он быстро вернулся в свой кабинет, и тут же раздался оглушительный хлопок несчастной двери.
Девушка непонимающе посмотрела на стол. «У генерального есть сын, ветер в поле, которого он хочет усадить в кресло директора» – Одри раскрыла глаза. «И дочь». Не помня себя, она вскочила и понеслась вперед по коридору, едва не падая от напряжения. «Мистер Грейвс, стойте! Мне нужно с вами поговорить!! Стойте!» Казалось, клоун уже почти скрылся. Клерки провожали её недоуменными, странными взглядами, где-то за спиной она слышала фразу: «а это вообще кто?».
По полу звонко отбивались небольшие каблуки черных ботинок. Лифт уже почти закрылся, но Одри схватилась за дверцы и заставила его открыться снова. Молодой человек в гриме поднял равнодушный взгляд на Элс и чуть склонил голову в сторону.
– Мистер Грейвс. – Она втиснулась в лифт и попыталась отдышаться. – Мне… нужно поговорить с вами. Ваш отец продал мне акции вашей компании, в размере трех процентов.
– Рад за вас. – Так же равнодушно и прохладно ответил клоун. – И что теперь?
– Правда мистер Ротман хочет у меня их перекупить через дарственную. Настаивает. На мне висит большой долг, и поэтому…
– Ну так продавайте. Я тут при чем? – Артур прикрыл глаза.
Одри едва сдержалась, чтобы не раскрыть рот.
– Но ваш отец хотел сохранить целостность компании, хотел защитить активы от мистера Ротмана, так что…
– Мисс. Я – не мой отец. Какой реакции вы от меня ждете сейчас? Что я, на низком старте, побегу разбираться с Нэдом насчет ваших с ним финансовых конфликтов? Или, может, что я побегу закрывать ваши долги за три процента? Слушайте, это не мое дело. Мне все равно. Хотите – продавайте активы Ротману. Хотите – продавайте кому-то еще. – Пискнул лифт, и двери разъехались на знакомом, ранее, этаже управления. – Счастливо. – Он медленно вышел, оставив секретаршу в маленькой железной коробке.
Она с ужасом смотрела вниз. Что значит не его дело? Разве не его отец лез из кожи вон, чтобы не допустить раскола? Разве не его отец придумал идею со скользким договором, который запрещал перепродажи третьим лицам, за исключением самого Грейвса, только чтобы акции не уплыли к Нэду в карман? И теперь его сын… так равнодушно и жестоко дает отмашку делать что угодно? Даже не посоветовавшись перед этим с папой, который, собственно, эту компанию и основал?
Мертвый взгляд спрятали тонкие синие веки с длинными ресницами. По телу походил странный озноб. Возможно, помочь ей сможет только Грейвс старший, который имел обыкновение пропадать на месяцы. Внезапное воодушевление сменялось импульсивной тоской и такой печалью, что хотелось схватиться за волосы. Вновь железные двери тронулись и разъехались в стороны, и тут же на лицо девушки упала темная тень.
Ротман скрестил руки на груди и мерзко оскалился.
– Я тебя разве отпускал, Элс? – В зрачках читалась невероятная злоба. – Что, носилась за нашим местным клоуном? И как? Помог он тебе?
– Вас это не касается. – Одри проглотила ком. – Считайте, что я ходила в уборную. Оставьте меня в покое.
– Не помог. – Нэд прищурился. – Потому что ты никому нахер не сдалась со своими жалкими тремя процентами. Как я и говорил.
Она резко вышла из лифта и прошла мимо шефа, пряча во взгляде захлёстывающую обиду. И вот такой он, её бывший «жених». Уместно ли тут слово «жених»? Если молодой человек никогда не собирался брать её в жены, никогда не собрался строить семью и искать тот самый компромисс, о котором так любил распинаться. Теперь чем дольше Элс смотрела ему в лицо, тем четче видела самодовольные высокомерные глаза за тонкими стеклами прямоугольных очков. Тем четче видела уродливый разрез на лице вместо улыбки, и мерзкое выражение бровей с изломом.
Его даже бывшим мужчиной сложно теперь назвать. Бывший… половой партнер, только если так. «Его зовут Нэджин?» – крутилось в голове. Ей показалось это забавным. Насмешка судьбы. Такое феминно-андрогинное имя, такое мягкое, и им гораздо чаще называли девочек, нежели мальчиков. Неудивительно, что Ротман терпеть не мог свое имя.
Он медленно проводил её взглядом, и не понимал, отчего злился. Ожидаемо, что она пошла к клоуну, Нэд предполагал такое. Предполагал, что будет смотреть на него самого с обидой и бешенством, но, казалось, все же немного рассчитывал на… боль. Рассчитывал увидеть меж ресниц слезы, услышать всхлипывания, опустить зрачки на дрожащие от нервов пальцы. Но слез не было. Обида, раздражение, отчуждение, но… никак не послание в глазах, в котором она бы сожалела о том, что все кончилось. Почему Ротман хотел увидеть это послание – сам не знал, но оттого что его не было, злился.
Оно у всех было. Разве это не нормальная реакция после разрыва?
