Текст книги "Секретарь чудовища (СИ)"

Автор книги: Ольга Сурмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Артур искоса наблюдал за секретаршей своего бывшего друга. Улыбался, как только на него смотрели, но следом задумчиво сдвигал брови, словно думал о чем-то своем. Иногда бросал взгляд на её телефон, но тут же поднимал глаза, улыбаясь. Снова.

– Народ, мне нужно выйти. – Тихо пробормотала Элс, глотнув воды из пластиковой бутылочки.

– Ой, а тут уборщица туалеты запирает после ухода. – Тэмми сконфуженно пожала плечами. – А то она убирает, а программисты остаются сидеть до ночи, и плитка грязная в итоге, а утром потом нагоняй от шефа. Ты поднимись к себе в финансовый, не ищи тут.

– Ну ладно. – Одри недоуменно кивнула, затем поднялась и медленно вышла из узкой коморки.

Грейвс проводил её внимательным взглядом, затем тяжело вздохнул и подпер голову основанием ладони, глядя на спорящих брата и сестру.

– Делать развилку посреди игры – дерьмовая затея, никто так не делает. – Тэмми скрестила руки на груди. – Обычно все делают развилки ближе к финалу, чтобы получить разные концовки. Если делать от середины, мы просто не вывезем это за месяц.

– Так игра будет всего на пять актов. – Труман закатил глаза. – Её пройти можно будет за час. Там «от середины» – это, считай, почти от концовки.

– Какая разница, сколько там актов? Объем работы ты представляешь? От середины если или ближе к концу!

Бла-бла-бла. Артур пытался абстрагироваться от спора, как вдруг телефон ушедшей секретарши засветился и завибрировал. Мужчина пригляделся, и тут же вскинул брови. СМС от: Н. Ротман.

– Знаете, я тоже отойду. – Грейвс картонно улыбнулся и встал из-за стола. – Скоро вернусь.

– Да-да. – На автомате кивала Тэмми, продолжая спорить с братом.

Молодой человек самым ненавязчивым на свете движением взял чужой телефон и сунул его в карман. Вслед ему никто не смотрел.

Хотя на улице было уже по-зимнему холодно, на этаже как обычно ощущалась адская духота. Артур вновь вздохнул, глянул по сторонам и чуть оттянул галстук, топчась на месте. Сто лет его тут не было. И, как ни странно, он не скучал. Предпочел бы никогда тут не быть больше, но судьба распорядилась иначе. Лучше уж всю жизнь просидеть на нелюбимой работе, чем уступить все Нэду Ротману.

Мужчина медленно подошел к окну и поднял глаза на светящийся город. Красиво, все-таки. Кое-где мелькали первые снежинки, которые на фоне неоновых огней казались черными, хаотично пролетая рядом с ними. Он поднес и лицу телефон, затем открыл СМС и склонил голову в сторону.

«Давай заключим еще сделку. Я внесу платеж по твоему кредиту на еще один месяц, а ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу. Подумай хорошо. Месяц платежа взамен одного дня. Даю сутки на раздумье».

«И что же это за сделка такая?» – сквозь зубы процедил под нос Грейвс, глядя на буквы. «Вновь собрался трахать свою секретаршу за спиной у моей сестры, урод?»

Недолго думая, Артур стал печатать ответ: «что именно вы хотите предложить мне? Скажите прямо, и я соглашусь».

«Скажи прямо, ублюдок, мне нужно, чтобы ты сказал прямо» – рычал молодой человек. Чтобы как-то дискредитировать Ротмана перед сестрой, ему нужны были прямые доказательства. Что может быть прямее фото переписки Нэда и его секретарши?

«Сперва ты согласишься, затем мы обговорим условия. Ничего криминального. Всего лишь твоя душонка в мое распоряжение на один день» – пришло в следующую минуту.

Грейвс заскрипел зубами, отправив следом:

«Это секс, Нэд? Если да, то я согласна. Просто скажи, да или нет».

Больше сообщений не приходило, и Артур все еще скрипел зубами от злости, с ненавистью смотрел на серые снежинки, что падали с неба. Ротман не хотел подставляться, и это несказанно бесило.

В тот же момент раздался гул лифта в шахте, Грейвс встрепенулся, несколько раз ударив пальцем по экрану: «удалить историю переписки». Следом мужчина нехотя натянул на лицо улыбку и быстрым шагом вернулся в крошечный кабинет, где до сих пор горячо спорили брат с сестрой.

– Я пришла. – Тихо сказала Одри, через пару секунд после того, как Артур сел назад в кресло. – Ну что там, на какой идее остановимся? – Она подошла к столу, взяла с него телефон и рефлекторно сунула в карман пиджака.

* * *

Каждое утро Элс шла на работу через силу. Через силу заливала в себя кофе, через силу ела любимое тако с морепродуктами. Едва переставляла ноги, обреченно косясь на гигантскую свечку впереди себя. Белые облака словно обволакивали её, она вновь растворялась в небе, которое сыпало на землю мелкие льдинки. Скоро зима. Цветные шарики, лимонные пряники, еловые ветви и омела.

Белая мга тончайшим слоем засыпала асфальт, на котором тут же оставались отпечатки подошв прохожих. Вот-вот город начнут украшать, вот-вот неоновые вывески начнут светиться красно-зелеными огнями.

Все это удивительно прекрасно, если бы не Ротман. Его оскаленная физиономия совсем не способствовала новогоднему настроению. Одно только воспоминание о бывшем провоцировало неистовое желание развернуться на сто восемьдесят градусов и внезапно начать топать домой, но увы. Её выбор был пойти на его условия. Её выбор – пытаться себя обезопасить и победить.

Вновь знакомый ресепшен, выученные голоса, бессменный лифт, в котором утром толпилось такое количество людей, что не было понятно, как они своим весом до сих пор не создали черную дыру. Или, как минимум, не обрушили пресловутую железную кабину глубоко в шахту.

Хотелось впасть в анабиоз на время рабочего дня. Особенно, когда впереди замаячила знакомая высокая фигура в темно-синем деловом костюме с длинным темным хвостом на затылке. «Хоть бы он был занят» – бубнила Элс, глядя под ноги. «Хоть бы занят, как же я не хочу с ним говорить».

– Привет, Одри. – Довольно протянул Нэд и сложил руки на груди. – Ну что, куда сегодня поедем? Я… даю тебе выбор. Почему бы и нет.

– В смысле «поедем»? – Девушка непонимающе прищурилась. – Вы это о чем?

– Ты думала… прямо здесь, прямо сейчас? Нет. – Странно блеснули стекла очков. – Я доволен твоим поведением, так что выбирай, куда поедем. Я намерен сперва плотно позавтракать.

– Я не поняла. – Элс сжала кулаки. – Вас нужно сегодня сопровождать?

– Можешь это и так назвать. – Ротман сконфуженно прищурился. – Мне нужен отдых. И, конечно, ты будешь держать язык за зубами. Если моя невеста узнает, я тебя просто сгною.

– Тогда, может, вам стоит поехать с невестой? – Одри раздраженно подняла одну бровь.

– Я как-нибудь сам решу, с кем мне ездить, хорошо? – Прорычал Нэд.

– Так, а что от меня требуется? – Девушка вздохнула, взяла со стола блокнот и ручку и приготовилась записывать. – С кем мы будем встречаться? Что мне делать, как себя вести, когда я буду свободна вечером? Что вообще будет?

Казалось, Ротман сконфузился еще сильнее.

– Идем в кабинет, я тебе разъясню. – Он странно улыбнулся, а Элс сложила руки на груди, но, все же, пошла следом.

Когда показался знакомый стеклянный стол, она почувствовала колющую фантомную боль в коленях. Очень хотелось верить, что шеф не пригнал сейчас еще один доклад на еще шестьсот страниц. Сзади послышался щелчок закрывающейся двери.

– Раз ты так хочешь инструкций, то можем начать прямо здесь. – Чужие горячие руки тут же опустились на талию и крепко её сжали, затем скользнули вниз. – Один день, не более. Мне просто нужно отдохнуть. – Пальцы стали задирать юбку, касаться тонких черных колготок.

– Ротман, катись к чертям. – Девушка вытаращила глаза, и тут же схватила его руки за запястья. – Гори в аду. Сделка была о том, что я буду тут работать, и все. Об интимной обслуге сделки не было.

– Да что ты говоришь. – Он вырвал запястья и тут же схватил секретаршу за ягодицы. – Передумала за ночь? Или решила испытать мое терпение? Черта с два я оплачу тебе еще месяц, если ты не прекратишь строить из себя недотрогу и не раздвинешь ноги. Сейчас.

В ту же секунду в кабинете послышался гул звонкой, хлесткой пощечины. Нэд чувствовал, как побаливала челюсть, и как зазвенело в ушах. По щеке расползалось неровное, багряно-красное пятно.

– Ты пожалеешь. – Он раскрыл глаза. – Элс, ты пожалеешь.

– Это вряд ли. – Одри проглотила ком. – Что ты мне сделаешь, Нэд? Уволишь меня⁈ Прекрасно, я бы многое отдала за то, чтобы больше тебя не видеть. Ты даже представить не можешь, какое отторжение я чувствую, когда тебя вижу. Меня тошнит быть рядом с тобой. Меня тошнит вспоминать о том, что между нами когда-то что-то было. Я… я ненавижу мужчин, которые лупят меня в постели, а потом мне улыбаются!! – Голос срывался в крик. Словно гигантскую дамбу, которая сдерживала все это внутри, сейчас прорвало. – Я ненавижу боль!! А ты мне делал больно, как никто! Меня никто никогда так не обижал! Никто, ни один человек!! Я так старалась ради того, чтобы тебе со мной было комфортно, я так пыталась тебя принять. И что теперь? Ты пнул меня с такой силой, что я не хотела жить. Думаешь, я желаю тебе зла? Ревную тебя, или что-то в этом роде? Пф! Единственное, чего я хочу, это чтобы ты оставил меня в покое наконец! – Глаза с ресницами начинали мокнуть. Голос гнусавил из-за внезапно заложившего носа.

За жизнь он слышал много истерик. Обвинений, проклятий, просьб начать все заново практически на коленях. Молча закатывал глаза и уходил, продолжая слышать это себе вслед. В такие минуты Ротман ощущал только усталость и внутреннюю ухмылку оттого, что все женщины одинаковые. Да, каждой нужно что-то свое, но все они одинаковы в своих невротичных конвульсиях. Кто-то мечтал ему отомстить. Кто-то заставить чувствовать вину и стыд, а кто-то просто пытался уговорить вернуться. Никто из них не мог сходу смириться с отказом, и это стало чем-то вроде правила: бросать секретаршу быстро, чтобы не успела осознать, или на расстоянии, чтоб заблокировать её номер.

Так странно было слышать крик о том, что Нэд кого-то не оставил в покое. Так странно… и, почему-то, грустно. Почему, он сам не мог объяснить, просто грустно. Мужчина рефлекторно потер щеку и сдвинул брови, глядя на искореженное болью лицо секретарши.

– Нет. Не уволю. – Глухо ответил Ротман. – И наш договор все еще в силе.

– Потому что ты садист. – Так же глухо ответила Одри. – А я – должник садиста. За что ты меня так ненавидишь, Нэд? За что продолжаешь надо мной издеваться?

– Я тебя не ненавижу. – Одними губами сказал он, с какой-то странной эмоцией глядя в лицо секретарше. – Не надо… переживать.

Это что, была сейчас попытка успокоить? Молодой человек сам не знал. Просто грусть усиливалась, а в голове осколками всплывали фразы: «меня тошнит быть рядом с тобой», «меня тошнит вспоминать, что между нами что-то было». Отчего-то думать об этом было больно. Отчего-то Ротман повторял себе, что это она все на эмоциях. Что это она… не всерьез. А тело раз за разом захлестывал то гнев, то обида, то снова боль. То желание прижаться и схватить за лицо.

– Нэд. – Элс вновь проглотила ком. – Какого черта ты держишь меня здесь, рядом с собой?

– Не знаю. – Честно признался он, глядя ей в глаза. – Успокойся. Просто успокойся. Я ничего сейчас… не сделал. Давай съездим на обед, раз уж так. Ты же собиралась со мной на обед. На завтрак.

– Чтобы ты изнасиловал меня в машине? – Она прищурилась. Губы дрожали. – Я не хочу трогать твою машину. Не хочу туда садиться. Не хочу с тобой ни обедать, ни завтракать, ни ужинать. Я… хочу проводить время с мужчиной, которого смогу полюбить, и который полюбит меня в ответ. В синем пиджаке. С такими ногтями, с такими волосами. Который… будет делать мне приятно, а не больно. Люби свою невесту, Нэд. Люби её, будьте счастливы, а меня оставь в покое.

Он опустил глаза. Что-то так сильно царапало внутри, что становилось трудно дышать. Что-то сдавливало горло, заставляло пальцы и ноги мерзнуть. Только сердце оглушительно колотилось внутри. Разрасталось омерзительное чувство, что если он выпустит её отсюда, то она больше сюда не придет. И, почему-то, от этого чувства по спине полз холодный озноб.

– Я думал, ты не против. Если ты против, я не буду. Ладно… давай успокоимся и забудем этот эпизод. – Бормотал Ротман, хотя слова сейчас явно опережали мысли. – Просто… успокоимся.

– Ладно. Успокоимся. Забудем. – Она с безумной улыбкой развела руками. – Я тогда пойду? Шеф?

– Подожди. – Выдавил он, глядя куда-то сквозь неё. – Давай… закажем пиццу.

– Чего? – Одри шокировано подняла брови. – Пиццу?

– Пиццу. Какую ты любишь пиццу? С чем? На тонком тесте или на толстом?

Его взгляд казался жутким. Элс едва не открыла рот, затем схватилась за плечи и оперлась на стену.

– Я уже не совсем понимаю, что происходит.

– Мы решили заказать пиццу.

Она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони.

– Ладно.

* * *

Одри не могла понять, понравилась ей пицца с грушей и голубым сыром, или, все-таки, нет. Отстраненно её жевала, сидя на рабочем месте, пока мозг отказывался осознавать, что произошло. Что произошло? Ротман снова полез к ней. А потом заказал пиццу. Дождался её в кабинете вместе с ней, затем ткнул в неё куском и склонил голову.

«Может он пьяный?» – взгляд носился по столу. «Может, какие-нибудь таблетки не пошли с алкоголем?»

Скрипнула дверь, и Элс едва не подпрыгнула на месте, вновь видя фигуру своего шефа. Странный, словно безумный взгляд из-под очков и непонятное, нетрактуемое выражение.

– Будешь еще кусок? – Как робот спросил он, глядя словно сквозь свою секретаршу.

– Нет, спасибо. – Выдавила та, пока ком теста застревал в горле.

Пицца-то неплохая. Но от волнения она стойко просилась наружу.

Мужчина медленно прошел мимо, таращась на пол. Что он несет? Что он творит? Что это вообще было? «Гормоны» – с перекошенным лицом повторял Нэд сам себе. «Гормоны, я просто помешался». «Я просто испугался, что она в самом деле развернется и уйдет, потому что деньги за этот месяц я уже внес. И, по-хорошему, работать со мной у неё больше резона нет».

От такой честности сосало под ложечкой. Секретаршу не хотелось отпускать, и все. Может, вчера она была навеселе, раз согласилась. А потом прошла ночь, и она все забыла. В конце концов, Ротман помнил, как плохо Одри переносила алкоголь. И было то ли обидно, то ли злостно, то ли все еще страшно. А еще страшнее от осознания, что ему впервые не хотелось, чтобы какая-то женщина уходила.

Она не мешала. Не лезла, не названивала. У нее был такой отрешенный взгляд, что становилось не по себе. Такая милая, добрая улыбка, словно Нэд был ни сколько картонным макетом, сколько обычным человеком. Она непонимающе пятилась, когда он к ней лез, и оттого хотелось лезть с новой силой. Впервые от него кто-то пятился, словно Ротман навязался. Впервые дистанцию устанавливал не он, и это так бесило, ведь секретарша очень приятно пахла. Очень нежно смотрела, и так же нежно отводила глаза. Порывов навязаться становилось слишком много. Непростительно много.

Стоило срочно от неё избавиться, когда все это начиналось, но теперь слишком поздно. Теперь он впадал в панику от мысли, что у него правда это получится. «Жуй свою пиццу» – одними губами шептал Нэд, стоя у лифта. «Я закажу еще штук десять, чтобы тебе было чем заняться до конца рабочего дня». «А чтобы ты пришла завтра, я еще что-нибудь придумаю».

В ту же секунду в кармане завибрировал телефон, и Ротман уже знал, кто это был. Сунул внутрь руку и практически до хруста сжал телефон.

Он скоро в самом деле женится. Женится, и получает все, чего так давно хотел. Мужу дочери Грейвс старший точно препятствовать не станет. Так что Нэду просто необходимо взять себя в руки, стряхнуть этот странный гормональный морок и спокойно принять тот факт, что секретарша рано или поздно пропадет из его жизни.

Не получалось, словно все внутри катастрофически сопротивлялось этому факту.

Хотелось убрать прядь с её лица и завести за ухо.

Где мои крылья?

Нэд предпочитал не думать о том, что был довольно депрессивным человеком. Что алкоголь искусственно приподнимал ему настроение, как и хороший секс, а новые знакомства худо-бедно вызывали эмоциональный отклик, пока мужчина к ним не привык. Иногда, чтобы снять напряжение, он курил. Правда, делал это не чаще двух-трех раз за год, и вообще пачка сигарет часто просто пылилась в столе дома. Её время наставало только тогда, когда напряжение сменялось очевидной нервозностью. Откуда эта нервозность бралась – Ротман не знал.

И вот сейчас. Хотелось закурить, но сигарет под рукой не было. Как назло. Хорошо это, или плохо – черт его знает. С одной стороны, нервозность никуда не уйдет. С другой – волосы не будут вонять куревом, а легкие скажут очевидное «спасибо».

– Нэд, ты в порядке? – Послышался нежный голос сзади, а на спину легла легкая прохладная рука.

– Да. Вполне. – Он попытался натянуть на лицо улыбку, но выглядело неприятно и жутко.

– Ты очень напряженный. – Дерека взволнованно подняла брови. – Не переживай, ты просто устал. Я понимаю. Ты постоянно на работе, с восьми до восьми, а то и чаще. Думаю, нужно отдохнуть, и все будет нормально.

– Я тебя расстроил, да? – Губы все же исказила странная, более искренняя улыбка. Словно ему было почти что все равно, но он спрашивал, потому что так надо. Вроде как, от отношений с Мисс Грейвс зависело его будущее.

– Нет, все хорошо, я же все понимаю. – Девушка крепче завернулась в одеяло, пока голый мужчина просто сидел на кровати рядом с ней и безучастно таращился в пол.

Она не так себя ведет. Не то говорит. Не так пахнет, не так дышит, и даже до сих пор пытается его трогать и обнимать, хотя Ротман специально отсел, чтобы отстраниться. Юная, худая, изумительно красивая девочка… не то и не так. Полгода назад он бы подумал, что у него есть проблемы по мочеполовой части, и надо бы к доктору, а сейчас… сейчас мужчина просто безучастно смотрел в пол. Он, все же, слишком тактильный, чтобы постоянно успешно что-то представлять в процессе секса с той, которая, по каким-то небывалым причинам не очень привлекает. Что-то… или кого-то. Слишком тактильный. Слишком хочется увидеть и потрогать то, чего нет рядом, и даже тяга расслабиться куда-то импульсивно пропадает.

А нервозность усиливается. Не потому, что он, все же, развел руками, глядя на вялый член, нет, ему было все равно. Нервозность от мысли, что так придется жить. Навсегда расстаться с тем, о чем думалось каждый день.

И привыкать, что видеть то, что хочется, теперь можно только в стакане.

– Нэд. – Голос становился тихим. – Скажи. У тебя были отношения с твоей секретаршей?

Он замер. Медленно обернулся, вновь натянул на лицо улыбку и сузил глаза.

– Твой брат так сказал?

– Да. – Дерека опустила взгляд на постель. – Только скажи, пожалуйста, правду. Я пойму, если это так. Если ты стал легко и открыто со мной встречаться, значит, это было давно, и теперь совсем не важно. Ты старше меня. И я понимаю, ты пытался построить отношения…

– Да. – Вдруг сказал он, с бессменной улыбкой склонив голову. – Это правда.

Девушка раскрыла глаза, словно совсем не это ожидала услышать, и была явно не готова к такому повороту. Просто хотела удостовериться, что брат лгал.

– А, ну. – Она замялась. Лицо медленно покрывалось багровыми пятнами. – И она до сих пор у тебя работает?

– Да. Работает. – Говорил Нэд, хотя сам не ожидал от себя такой импульсивной, самоубийственной честности.

– Эта та, которая на полу сидела? – Голос стихал. – Которая покрасилась недавно?

– Все верно.

– А почему вы расстались? – Грейвс проглотила ком. – Это давно было? И почему она тогда не уволилась?

– Потому что она отрабатывает. – Ротман выпрямился и склонил голову в сторону. – Она кое-что у меня украла. И теперь отрабатывает украденное, пока я её не утопил. Финансово.

– То есть, она предала тебя? – В тоне слышалось некоторое облегчение. – И что она у тебя украла, если не секрет?

– Раньше мне этот вопрос казался конкретным. – Нэд с ухмылкой прикрыл глаза. – А теперь – расплывчатым. Перво-наперво, наверно, мой покой.

– Это из-за кражи, да? – Дерека волновалась. Заметно, и так сильно, что мерзли и потели руки.

– И это тоже. – Ротман вздохнул. – Места себе найти не могу. Мерзкое ощущение.

– Наверно, большая была кража. – Грейвс сжала в руках одеяло. – Так что это было?

– Мое желание всех переиграть. – По-детски честно ответил мужчина и улыбнулся сам себе. С кем он сейчас так фальшиво, завуалированно откровенничает? Он что, сошел с ума? – Я хотел всех переиграть. У меня почти получилось. Но кое-где я… прокололся. Не в первый раз уже. Вечно по жизни так, вот-вот все в твоих руках, а потом небольшая мелочь все портит, и… яма. Знаешь, сколько раз я был в яме, Дерека? Сейчас, вот, думаю, и никак не могу понять, почему. Может, я слишком неосторожен? Или слишком неосмотрителен, или туп? Почему ничто не может пройти гладко? Почему я смотрю на яблоко перед собой, но никогда не могу до него дотянуться? То ломается лестница. То у стула отваливается ножка.

– Нэд. – Тихо прошептала девушка. – Ты… ты необыкновенный. Я уверена, однажды, у тебя все получится, вопрос только в упорстве.

– Да что ты говоришь. – Он опять улыбнулся, и посмотрел на невесту так, словно та была очень наивным, ни в чем не смыслящим ребенком. – То есть, мне не хватает упорства, так?

– Я не совсем то хотела сказать. – Она опустила красное лицо на одеяло. – Я о том, что если продолжать чего-то добиваться, то однажды обязательно получится.

– А что если не получится? – Ротман весело вскинул брови. – Что тогда?

– Ну. – Грейвс в замешательстве пожала плечами. – Нужно верить, что получится, и тогда получится.

– Удивительная магия. – Вздох. – Наверно, мне нужно подняться на крышу, замахать руками и поверить, что я лечу. – Улыбка становилась все шире. – А потом сойти с крыши. Следуя твоей логике, я полечу. Почему, только, другие люди не летают? Наверно, в них мало веры. Ну ладно. Я… буду верить сильнее всех. Нужно будет попробовать на досуге. Увидишь, потом, заголовок в газете: «первый летающий мужик за всю историю существования мира». Правда, что-то мне подсказывает, что лететь я буду недолго. Секунд тридцать. До земли. И махать при этом руками, чтобы посмертно на мемы разобрали.

– Нэд, ты опять все перевел в шутку. – Дерека нахмурилась. – Я же это о реальном.

– А чем отличается тупое махание руками посреди крыши от моей деятельности сейчас? Может, я делаю тоже самое? Мне всегда казалось, что нет. А теперь… я уже не знаю. Все еще думаю, что нет. Но мне уже смешно от того, как все плохо. Почему мне так плохо? Меня… меня обокрали. Ты не представляешь, как сильно меня обокрали. И морально, и материально. И я… я тоже не представлял.

– Но… вселенная отбирает, и она же нам дает. Да, ты что-то потерял, но ты и нашел. Например, благодаря этой краже мы теперь вместе. – Девушка подняла глаза.

Он тяжело усмехнулся в ответ, затем вновь посмотрел так странно, будто обращался к ребенку.

– От меня словно оторвали кусок.

– Тебе было так больно, что она предала тебя. – Взгляд становился грустным. – Но, со временем, ты снова научишься доверять. Доверять и любить, снова станешь счастливым.

– Да уж. – Нэд засмеялся себе под нос. Какая нелепость весь этот диалог.

* * *

Мелкий снег быстро сменился оглушительным ливнем, и новогоднее настроение растаяло, словно его и не было. Стрелки часов неизменно клонились вниз, как и каждое утро, а еще вниз клонились веки от чудовищного недосыпа. Девушка нервничала. Хотя пыталась себе сказать, что нет.

Где-то в глубине души она уже стала ждать, пока Нэд женится. Весь отдел стоял на ушах от новости, что у финансового директора и дочери генерального будет свадьба. Что они непременно поедут в свадебное путешествие куда-то во Францию, в Ниццу, на лазурный берег.

Одри не радовалась. Чувствовала обиду, отчуждение, печаль, иногда остатки осколков ревности, которые еще не успел сжечь огонь боли в грудной клетке. Но, так или иначе, она ждала этой свадьбы. Когда Ротман станет членом семьи правления, тогда, может, сам Грейвс старший даст отмашку на продажу шефу заветных акций. И та же семья Грейвсов станет гарантом отсутствия обмана с его стороны. И все, наконец, будет кончено. Она отпустит себя, и уйдет из этого места никогда больше не оборачиваясь. Начнет встречаться с бывшими коллегами дома, чтобы в удобном для всех темпе доделать игру. А потом, быть может, начнет новую. Судьба игрового разработчика Элс вполне устраивала, в такой жизни она даже смогла бы стать счастливой.

От мыслей о будущем жестоко отвлек силуэт впереди коридора. Сперва Одри напряглась и тяжело вздохнула, затем прищурилась, вскинув брови. Как ни странно, это был не Нэд. Впереди показалась знакомая фигура с равнодушным лицом и, как обычно, мертвым взглядом.

– Артур. – Девушка заулыбалась и махнула мужчине рукой. – Доброе утро. А ты чего тут?

– Доброе. Мне нужно поговорить с тобой. – Он не улыбался. Был серьезен и сух, словно давно ссохшийся кактус в самой сухой пустыне.

– А что, что-то случилось? – Элс заметно напряглась, заерзав на стуле. – Ты… не хочешь больше участвовать, да? И не знаешь, как об этом сказать?

– Нет, я хочу. – Спокойно ответил он. – Все в порядке, все в силе. Одри, я хочу предложить тебе сделку.

– Чего? – Секретарша прищурилась.

Где-то она уже это слышала. Еще один любитель сделок. Теперь начало приходить понимание, почему Артур с Нэдом когда-то дружили.

– Сделку. – Вздох. Молодой человек прикрыл глаза. – Я не знаю, как сказать, но все выходит из-под контроля. Моя сестра очарована мудаком Ротманом. Она только о нем и говорит. Ничего не хочет видеть и слышать.

– Так, и? – Элс сдвинула брови. – А я тут при чем?

– Одри, он предлагал тебе секс? Я знаю, предлагал, не отпирайся. Такое хамство вполне в его духе. А ты… ты в его вкусе. Прямо-таки очень, как мне кажется. Так что… вот что я хочу предложить. Ты можешь принять его ухаживания?

– Что? – Она едва не подавилась воздухов, вытаращив глаза на спокойного, практически ленивого Грейвса.

– А я, взамен, обязуюсь выкупить у тебя три процента по твоей цене и освободить тебя от долга. Мне нужно, чтобы ты приняла его ухаживания. Я сделаю фото, компромат, и никакой свадьбы, никаких отношений с моей сестрой у него больше не будет. Ты, как все закончится, сможешь демонстративно его бросить… отомстить, тем самым, и уйти. Нужда работать с Нэдом и мучить себя отпадет. Ну? Так… что скажешь?

Она повесила руки и раскрыла рот. Сам собой начал дергаться глаз, рот уехал куда-то влево. Сердце медленно опускалось в живот, и стучало оттуда глухой неадекватный ритм сильной тахикардии.

– Артур, ты в своем уме? – Хрипло спросила Элс.

– Моя сестра не должна связать жизнь с этим уродом. – Грейвс раздраженно прикрыл глаза. – Она еще слишком мала. Слишком неопытна и наивна, чтобы понять, что за первого встречного замуж не выходят. Мало того, замуж не выходят за таких, как Нэд, потому что жениться они готовы только на золотых слитках, исключительно по расчету. Я не хочу для неё жизни, где она будет реветь в подушку, пока её муж будет скакать по шлюхам. И раз она сама не видит, с кем связалась, я помогу ей это увидеть.

– Я – пас. – Одри склонила голову. – Прости, Артур. Я – пас. Так нагло лезть в чужую жизнь, пытаться кого-то с кем-то развести, кого-то поссорить. Понимаю, ты любишь свою сестру, и ненавидишь Ротмана, но, все же, он – её выбор. Позволь её совершить ошибку. Иначе, мне кажется, она будет тебя ненавидеть.

– Ты просто не хочешь обжиматься с ним снова, вот и все. – Грейвс вздохнул. – Я предполагал, что так будет. Не отпирайся всякими там «это вмешательство в чужую жизнь», и всем прочим. Не отпирайся. Если бы Нэд был чист, как озерная гладь, то хоть бы я в порошок стерся, дискредитировать бы его не вышло. А так… я всего лишь ускорю естественный ход событий, и Дерека узнает обо всем сейчас, а не через пять лет, и не проснется разведенкой с прицепом. Ладно, опустим демагогии по этому вопросу. Нет, значит, нет. Тогда у меня другое предложение. – Артур склонил голову в сторону. – Я обязуюсь выкупить у тебя три процента акций по цене твоего долга, а ты, взамен, начинаешь прилюдно флиртовать и обжиматься со мной.

– Что, прости? – Она тяжело простонала и закрыла лицо руками. – Ну и бред. Зачем тебе это?

– Ротман в тебе заинтересован, это очевидно. Не знаю, как сильно, но заинтересован. Если ты начнешь флиртовать со мной, он попытается окучивать тебя в ответ, мне так кажется. Я слеплю из его ухаживаний компромат, и принесу его Дереке. Тебе даже не придется ничего делать, Од. Тебе не придется снова с ним быть.

– Но придется быть с тобой. – Элс схватилась ладонью за лоб.

– Давай на чистоту. Твой проект годный, в самом деле. Говорю это, как человек, который когда-то давно делал игры. Но месяц – это ничто. Если ты вступишь со мной сделку, ты скинешь с себя хомут этого долга, и купишь себе еще время на разработку.

– Что ты подразумеваешь под «прилюдно со мной флиртовать»? – Вздох.

– Ну. Ты будешь меня обнимать, целовать. Или позволять целовать, я не знаю, будем играть милую влюбленную парочку, пока Ротман не вспухнет от злобы и не прилетит на реактивной тяге своего воспаленного эга.

– А если он не прилетит? – Одри подозрительно прищурилась. – Что будет со мной, если он не прилетит? Если свадьба для него намного ценнее и дороже, чем риск от случайного секса со случайной секретаршей.

– Это вряд ли. – Грейвс закатил глаза. – Вряд ли, я это точно знаю. И ты это знаешь.

– Артур, он не дурак. Он так глупо не подставится.

– Думаю, попробовать точно стоит.

– Так а что будет со мной? Ты так и не ответил. Что, если он, все же, не прилетит? Что тогда?

– Ну. – Вздох. – Сейчас я, в любом случае, на мели, тебе придется потерпеть, как бы там ни было. Но я смогу внести платеж по твоему кредиту, хотя бы, за следующий месяц. И ты будешь играть мою любовницу. В любом случае… ты выиграешь еще, как минимум, месяц. А если все сработает, и Дерека бросит своего обожаемого Нэда, я выкуплю у тебя акции. Так что постарайся. Секса, разумеется, не будет, это ни мне, ни тебе не нужно, но все остальные проявления любви – да.

Одри изумленно схватилась за голову и тихо засмеялась себе под нос.

– Боги. Знала бы я, что со мной будет, когда шла сюда на работу устраиваться. Знала бы я, что со мной будет…

– Я что, такой некрасивый? – Артур прищурился и поднял одну бровь.

– Да нет, красивый, дело же не в этом. Мне итак больно. А теперь я должна еще и играть симпатии, что-то себе навязывать, опять через себя переступать.

– Ну, это жизнь, мы все где-то себе что-то навязываем, и где-то через себя переступаем. Думаешь, я прям очень хочу торчать сейчас в этом костюме вот здесь вот, вот? Серьезно? Од, меня бы в помине тут не было, если б не обстоятельства. И тебя бы тут не было, если б не обстоятельства. Решай, в общем, у тебя два варианта. Я в любом случае оплачиваю тебе следующий месяц по кредиту, но ты либо флиртуешь с Нэдом, либо со мной, выбирай. Мне все равно.