Текст книги "Распутье (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
Рука мужа легла на живот, погладила. Затем к ней присоседилась вторая. Тепло, приятно.
– Эм, – с издёвкой спросила, – а как же «работа-мужское-дело-марш-на-кухню»?
Свен продолжал загадочно молчать и гладить.
– Что ты хочешь? – сдалась я.
Нервировало это многозначительное молчание.
– Ну поцелуй уж, – нагло заявил супружник.
Поцеловала, даже обняла.
Свен больше не сердился, пальцами в волосы залез и вполголоса выговаривал за распущенность, несдержанность и несоответствие канонам супруги. Бурчал, но любя, я-то чувствовала.
От сердца отлегло. Кажется, киндер, кирхэ, кюхэ отменяются, а родители-институт-Петербург намечаются.
А в голове вертелось: аптекари, поговори с аптекарями насчёт лекарств. И прибыль, и полезное дело. Сколько жизней спасу, а мир цивилизацией не погублю. Это не оружие, одна польза.
Вот ведь, даже из личного выгоду извлеку! От мужа научилась.
Глава 26. Viva!
Я горделиво рассматривала себя в самое настоящее зеркало – прихватила с Земли. По сравнению с тем, во что гляделись местные модницы, китайская поделка казалась верхом качества и символом роскоши. Так, обычная голубенькая пластмасса, кругляшек зеркала. Механизм крепления непрочный, через годик развалится, но неважно. Главное, стеклодувы уже бьются над тем, чтобы получить точно такое же зеркало. Свен по моему наущению поговорил с мастерами цехов стекольщиков и ювелиров: амальгаму могут сделать только они.
Сам муж заинтересовался пластмассой, извёл вопросами, что за лёгкий материал такой, как получить. Увы, ответа я не знала, а Всемирной паутины под рукой нет.
– Хорошо, – неохотно буркнул Свен, – откроем Врата, поглядишь в библиотеке своего мира. Магистр доволен, думаю, поможет. Ты ведь, – он метнул на меня грозный взгляд, – не собираешься сбежать?
Оставила вопрос мужа без ответа и продолжила наводить марафет. Повод серьёзный – я приглашена на аудиенцию к его величеству. Личную аудиенцию. С супругом, разумеется, то есть встреча деловая. Догадывалась, речь пойдёт о крупном заказе. Прежний, пробный, пошёл на ура. Королева чуть ли не пищала от восторга, рассказывая, как хорошо и привольно в её положении в новом белье. Ещё бы, корсет так сжимал грудь, а у беременных она постоянно меняется. Вот и моя чуть-чуть, но выросла. Самую малость. Или это сила воображения? Рано на таком сроке, всего третий месяц ношу. Если точнее, два месяца и одиннадцать дней, потому как ребёнка Свен заделал в первую брачную ночь. Надо бы, конечно, врачу показаться. Неизвестно, чем ещё муж наградил. Не доверяю я средневековой мужской гигиене, в том числе, в отношениях.
Счёт времени вела по самодельному календарю. Сделала его на основе местного летоисчисления по лунным циклам и данным реального времени на Земле.
Август уже, месяц сбора урожая. У людей появляются деньги, они спешат их потратить. Вот и предоставим им возможность избавиться от честно заработанного. Завтра открывалась лавка. Мы наконец доделали её. Всё, как я хотела, но с учётом местного менталитета. То есть никакой кричащей рекламы и манекенов, зато скромные продавщицы, швейцар у двери и прилавки, к которым можно подойти и всё попробовать.
Бельё в соседнем зале. Мужское и женское. Я ведь заставила Свена носить трусы! Смех смехом, а ведь это грандиозная победа. Сколько баталий пришлось выдержать, сколько всякой чуши выслушать! Мол, ношение белья летом вредно для мужского здоровья, сопреет, видите ли, у него там всё, нагноится и отвалиться. Когда в первый раз услышала, со смеху прыснула. То есть зимой не отвалится, а летом – так обязательно. Пришлось заняться просвещением и в красках расписать, почему надо беречь своё достоинство. Только Свен не впечатлился и выдвинул главный аргумент: нужду справлять неудобно.
– Так и скажи, что просто не хочешь! – взорвалась я. – Хочешь заработать кожные болезни и импотенцию, то есть мужское бессилие, не носи. А всё это от грязи.
– Так и скажи, что просто не хочешь! – взорвалась я. – Хочешь заработать кожные болезни и импотенцию, то есть мужское бессилие, не носи. А всё это от грязи.
В итоге победа – трусы надел. Те самые, которые успела купить во время забегов по петербургским магазинам. И, знаете, ничего так, соблазнительно смотрелся. Боксёры так всё обтягивали, любо дорого смотреть.
Свену тоже понравилось. Непривычно, портки-то у него другие, на завязочках и свободные, зато тешит мужское эго. А уж когда жена говорит, что сразу на супружеский долг потянуло… Да, приврала маленько, зато своего добилась.
Потом-то Свен оценил, разрекламировал среди товарищей по гильдии. В итоге мужское бельё земного образца стало популярным товаром, символом статусности и синонимом респектабельности.
Церковь, разумеется, подобных вещей не одобряла. Во время службы на нас косились, злобно шипели, а потом и вовсе поставили вопрос ребром: либо сжечь всё непотребство, либо добро пожаловать в лапы инквизиции.
Догадываюсь, господин Меладах уже потирал руки, представляя, как повторно допросить иномирную ведьму, то есть меня, но спасло вмешательство властьимущих. Тему сразу замяли, священник снова приветливо улыбался, только прихожане из низших слоёв общества мнения не изменили.
От слов перешли к делу. Сначала попытались закидать тухлыми яйцами, затем – поджечь лавку. Даже дверь номера дёгтем измазали. Пришлось принять меры. Безопасность обеспечила стража. Мой покой – Свен, который эффектно, без рук, проучил зарвавшихся бед. Священника тоже привлекли, пусть с амвона урезонит зарвавшихся прихожан. И урезонил же, во всяком случае, вернул к стадии словесного недовольства на кухне. Цитаты из откровений Ио – и труселя тут же стали пристойной любому мужу одеждой. Догадываюсь, бог ничего такого не говорил, просто мэтру Алидису очень захотелось её услышать. Потом узнала, они с Верховным инквизитором – давние друзья. Тогда понятно, почему вдруг Церковь отказалась от желания поджарить мне пятки.
Всё-таки не зря мы взяли в долю Магистра! Он свой процент отрабатывал.
Чтобы забылся «мужской стыд», народу подкинули кость – ведьму. Несчастная женщина торговала каплями от беременности. И вот на службе обсуждали уже «тварь, лишавшую жизни малюток в угоду развратницам».
Волновалась жутко. Казалось бы, уже бывала во дворце, но тогда меня к королю не пустили, ходил Свен, я же «окучивала» королеву. На правах существа неизвестного происхождения, поэтому вечно согнутого в поклоне и общающегося только через фрейлин.
Короля видела, это да, но рта не открыла.
Теперь же… Я Иранэ Гилах, супруга мага. О том, что маг цеховой и как бы работать в Нурбоке должен, Свен уже не вспоминал. Не припомню, когда в последний раз страже амулеты чинил или ведьм ловил. Жалование же получал исправно. Догадываюсь, вместо мужа в поле бегал другой, борзый и молодой, Свен же оказывал капитану стражи услуги другого рода – вещичками снабжал. Видела пару раз, как муж в узелок откладывал разные новинки. Кому, не говорил.
Надо бы прояснить этот вопрос, со службой, в смысле, а то проблемы могут возникнуть.
– Свен, а как цех стражников в Нурбоке поживает? – поправляя тончайший шарфик на декольте, поинтересовалась я.
– Здравствует.
Муж тоже хлопотал, затягивая тело в узкие одежды. Уже не те, что на бал. Вышивка по рукаву, узорчатый колет, лосины в тон и так веселившие меня шорты-буффы. Если у мужика кривые ноги – прости, Свен, но не балерун, – смотрелось забавно. А они у всех не как у Аполлона, если только мужчина хоть раз садился в седло. Кавалерийская походка в Галании – вещь привычная.
– Без тебя?
– Без меня, – подтвердил Свен, справившись, наконец, с застёжкой колета. Подтянулся, расправил плечи и глянул на меня: ну как? Хорошо, да и как иначе, если на заказ сшито. – Я теперь вольный, просто покровительствую.
– Это как? – не поняла я.
– А так. Платят мне за имя. Ну, за советы разные. Если что серьёзное, конечно, помогать придётся, а просто так – младший маг есть. Он теперь грязь сапогами месит. А я его учу.
Удивлённо подняла брови.
До дистанционного обучения в Галании века четыре, не меньше, а Свен заявляет, будто завёл ученика.
– Знакомый один, – пояснил Свен. – Помочь надо было. У него с деньгами туго совсем, согласен хоть кобылой, хоть собакой по полям прыгать. Официально числится учеником, фактически цеховым работаем. У нас с работой туго, нашёл, держись зубами. Вот и я своё не отдам. Вдруг чего?
Правильный подход. Милость властьимущих и мода переменчивы, а так всегда кусок хлеба. Судя по прежнему достатку Свена, ещё с колбасой и маслом.
Нет, вот она, крестьянская смётка! Додумался провернуть аферу! И не придерёшься. Нашим и вашим. Наверняка в гильдии знают, не могут не знать, и одобряют.
– Ученика тоже беру, – поправив пояс, сообщил Свен. – Один с гильдейской рекомендацией, двое других сами нашли. Погляжу, кто поумнее и оставлю. Ты тоже глянь, кто в хозяйстве сподручнее.
– А это тут причём? Не служанка же.
Свен рассмеялся, подошёл и мимоходом чмокнул в щёку, попутно разглядывая.
– Вот уж дурочка! За что ученика кормить-то, если только зубрить умеет? Бесплатно только при церкви кров дают, а за мой надо платить.
Ясно, дармовая рабочая сила. Наверняка всю чёрную работу поручают.
Сразу вспомнился Оливер Твист. Пусть это и более поздние времена, но принцип тот же: тебя не сколько учат, сколько эксплуатируют.
Но это дело мужа, я не вмешиваюсь. Не хватало ещё в чужой монастырь со своим уставом лезть, и так разворошила пчелиный улей своими модными реформами.
Внизу ожидал гильдейский экипаж. Садилась я в него как королева – чинно, благородно. Муж следил, чтобы юбками всю улицу не подмела. И чтобы – позор какой! – чулок не показала.
Зато тело абсолютно так же, как в прошлый раз, прочувствовала все выбоины. Решено, выпускаем рессоры! Чертежи распечатала, но замоталась, мужу не отдала.
А, может, ещё и велосипед?
– Свен, дай, пожалуйста, мой альбом и уголёк, – в очередной раз едва не раскрошив зубы при повороте, попросила я.
Муж прихватил во дворец мои зарисовки. Специально показывать не собирался, но мало ли, вдруг его величество заинтересуют? Там и наброски, и разные схемки – словом, пёстрая смесь черчения и изобразительного искусства. Физика и лирика.
Носил Свен и уголёк, зная о моих внезапных озарениях.
Над карандашами мы работали. Графит нашли, а вот заключить его внутрь деревянного короба никак не получалось.
Быстро зарисовала велосипед и показала мужу.
– Как думаешь, ездить станут?
Свен скептически хмыкнул, разглядывая нехитрую конструкцию, и пожал плечами.
– Мальчишки разве. Взрослому мужу не пристало.
Хорошо, пусть мальчишки, главное, чтобы ездили. Полагаю, многие быстро оценят удобство велосипеда. Не везде проедешь на лошади, да и она живая, с характером, двухколёсного друга укротить легче. А ещё его не надо кормить. Единственный минус – зимой не воспользуешься. Но ничего, у нас тоже в январе только фанаты рассекают.
– Давай королевскому племяннику предложим?
С некоторых пор я интересовалась составом монаршей семьи, поэтому знала о существовании у его величества сестры. Её сын пока числился наследником трона. Но, уверена, королева своего произведёт. Если не с первого раза, то с десятого. Средневековые мужики упорные, своего добьются.
– Новую игрушку, – напирала я, видя, что Свен колеблется. – Подарим. Понравится, так и его кузенам можно. Мы ничего не теряем.
– Угу, кроме головы, – мрачно пошутил муж и засунул рисунок в альбом. – Упадёт, шею сломает.
– А я покажу, как ездить.
Ты?! – у Свена чуть глаза из орбит не вылезли. – Ира, я понимаю, у вас можно носить мужскую одежду и показывать все свои прелести, но здесь… У тебя юбки задерутся, а поза… Кхм, так только с мужем можно.
Ага, значит, можно. То-то мне легче станет! Свен, знаете ли, не лёгкий.
Кажется, по многообещающей улыбке муж догадался, во что влип, но слова не вернёшь, придётся терпеть унижения. Отчего-то средневековые мужчины в этом деле жутко консервативны. Зато наконец-то покажу, как не отрабатывать супружеский долг, а заниматься любовью.
– В общем, ты ничего показывать не будешь, – резюмировал Свен. – Запрещаю.
Состроила кислую мину. Запрещает он! Попробовал бы Свен мне в Петербурге что-то запретить!
Но ладно, сейчас соглашусь, только семейных разборок во дворце не хватало.
Убедившись, что я выкинула (якобы выкинула) вредную идею из головы, маг успокоился. Он лениво скользил глазами по мелькавшим за окошком домам и поглаживал кольцо на пальце. Не свадебное – магическое. Догадывалась, нервничает. Я сама как на иголках, и велосипед этот – чтобы отвлечься.
Эпипаж остановился у внешних ворот дворца, возле угрюмой стражи. На козлы тут же запрыгнул слуга в одежде королевских цветов, и нас беспрепятственно пропустили.
В этот раз стоять и ждать нигде не пришлось: нас встречал секретарь его величества. Слуга тоже никуда не ушёл: он разгонял народ, прокладывая дорогу нашей скромной процессии.
Придворные перешёптывались и провожали завистливыми взглядами. М-да, змей-то сколько! Куда тебя понесло, Ира?
Старалась держаться поближе к мужу. Случись нападение, защитит. Но воспоминания о вонзённом в спину ноже не давали покоя. Кто мешает в этой толчее повторить покушение?
Беспокоил и виконт Ставиш. Наказали ли его, выслали ли из столицы? Даже если да, родственники и друзья явно не восторге и захотят отомстить. А всё из-за чьей-то половой невоздержанности и мужского эго.
Свен первым шагнул за портьеру, я, как и полагается жене, следовала тенью. Не спорю, средневековые порядки не нравились, да и аудиенция это моя, но в чужом монастыре своим уставом лучше не размахивать, а то быстро в склепе окажитесь. Нет, сначала нахрап может сработать, но потом обязательно вызовет защитную реакцию. Агрессивную. И в одиночку вы не выстоите, каким бы умным, сильным и распрекрасным ни были. Менять мужа – пожалуйста. Чем я и занималась. В итоге имела совсем не то, что в первые месяцы нашего знакомства. Меня не били, меня не оскорбляли, у меня появились права. Пусть мало, но появились. А у супруга обязанности.
Кабинет оказался большим и напоминал схожие помещения в царских пригородных резиденциях. Несколько зон: рабочая, гостевая и библиотечная. Мебель массивная, из дорогих пород дерева. И неудобная. Подушки на этих лавках – язык не поворачивался назвать иначе диванчики, на которых набьёшь синяков, – явно не лишние.
Два окна. Оба витражные. Сюжет традиционный – гербы. В простенке – картина. Хм, фривольного содержания. Инквизиция явно смотрела сквозь пальцы на едва прикрытую прелестницу, кормившую птиц. Лицо художник прорисовал плохо, зато уделил повышенное внимание вторичным половым признакам, поставив модель в неудобную, неестественную, но крайне соблазнительную для мужчины позу.
Без ложной скромности, рисовала я лучше. Это же годилось только… Впрочем, может, для того и создавалось: помочь отдохнуть после утомительного трудового дня.
Странно, конечно, в Галании примерно наш пятнадцатый век, а ни намёка на ван Эйков. А ведь полно аристократов, им, вроде, искусство интересно, витражи прекрасные, фрески, а с живописью полный швах.
На полу – ковёр. Такой, что ступать жалко. Персидские отдыхают. Явно заморский: галанийские ткачи, увы, подобного не делают.
Король восседал в кресле.
Секретарь склонился к царственному уху и что-то шепнул, указав на нас. Его величество лениво повернул голову. Свен склонился в низком поклоне, прижав ладонь к груди, я же попыталась изобразить глубокий реверанс.
– Оставьте нас, – король махнул рукой, и секретарь скрылся за дверью.
Вот это честь, однако! Личная аудиенция.
На несколько минут воцарилось молчание. Король пристально осматривал нас, мы же терпеливо ждали.
– Мэтр Свен Гилах с супругой? – наконец спросил его величество, будто до этого нас не представили.
– Точно так, сир, – Свен вновь поклонился, я же отметила новую форму обращения. Прежде она не звучала.
Ну да, если есть мессир, должен быть и сир. Занятно, иной мир, а слова французские. Или это коллективное знание? Ну, помните теорию Юнга о коллективно-бессознательном?
– Подойдите.
Чувствую себя музейным экспонатом.
Стоять, вытянувшись в струну, неудобно. Ещё неудобнее постоянно приседать, ожидая, когда тебе разрешат встать, и не смотреть королю в глаза: по этикету не положено. Хорошо, надела удобную обувь, а то бы давно позорно грохнулась.
Спина болит.
Вроде, как я в положении, мне бы сесть. Или это не полагается? Спасибо, муж смекнул, незаметно поддерживает под локоток. Ну да, драгоценный наследник во чреве. Свен отчего-то убеждён, будто я рожу мальчика. Уже и имя ему придумал. От меня держит в тайне: сглазить боится.
Удовлетворив любопытство, король позволил отмереть. Мне даже скамеечку предложили – неслыханная честь! Я тут про беременных ныла, а ведь по этикету стоять должна: мещанка ведь.
– Когда состоится радостное событие? – его величество ткнул пальцем в мой живот и скептически заметил:– Как-то он мал.
– В срок, сир, – туманно ответил Свен, сопроводив реплику очередным поклоном. Я тоже рыпнулась встать, но король удержал. – Лекарь заверяет, всё как должно.
– Это хорошо. И то, что вы замужем, госпожа Гилах, тоже хорошо. Торопливый вам попался жених! – его величество рассмеялся собственной шутке, нам тоже пришлось.
– Ваши поделки нравятся её величеству, – началась деловая часть разговора. – Двор так же высокого мнения об их ценности. Я солидарен с ним. Ваши подарки оказались полезны и необычны, как и все ваши идеи. Я хочу, чтобы вы стали моим поставщиком.
– Почту за честь, ваше величество, – потупила взор.
– И дворец. Сделайте тёплую воду и тёплые комнаты зимой.
– Конечно, ваше величество.
– А ещё, госпожа Гилах, вы будете отдавать мне четверть дохода, – огорошил король, но тут же подсластил пилюлю, – взамен на право пользоваться моим именем и пользоваться моим покровительством. Согласитесь, это малая плата за столь богатые возможности.
Ну да, а ещё есть Магистр, он тоже не бесплатно работает. И учитель Свена. Что же нам останется?
– Одну пятую, ваше величество, – я осмелилась спорить.
Двадцать процентов тоже много, но меньше нельзя, не поймёт.
Свен больно ущипнул. Знаю, нарываюсь, но в его же интересах поторговаться.
Король нахмурился. Очевидно, ожидал излияния бурной благодарности. Угу, за то, что бабла срубил на халяву. У нас такое называется административным ресурсом.
– У госпожи крепкая хватка, – сквозь зубы произнёс король и встал.
Мне, естественно, тоже пришлось встать. И глаза в пол опустить, чтобы не провоцировать.
А голове же крутилось: «Мои деньги, не отдам!»
– Признайтесь, госпожа Гилах, ведь вы у кого-то украли эти идеи? – вкрадчиво поинтересовался монарх, остановившись против меня. Взгляд будто собирался прожечь дыру в макушке. – Не могла женщина оказаться столь разумной.
Опять шовинизм! Да когда ж дойдёт, что слабый пол умнее табуретки! Эх, о чём я говорю, в двадцать первом-то веке самое популярное изречение: «Бабы – дуры». Только зачем мужикам дуры – вопрос. Да ещё двадцать четыре часа в сутки. Интересно, говорят ли сторонники этой позиции девушкам на первом свидании, что они априори тупы, как пробка, потчуют ли дурами мам, бабушек, жён и дочерей. А если да, как у них сложилась жизнь? Если же нет, то что их смущает?
– Безусловно, вы правы, ваше величество, – вот и Свен перешёл на полную форму титулования, – это не изобретения моей жены, она всего лишь приспособила их для нашего мира, немного доработав. Но, заверяю, супруга ничего не крала, прекрасно рисует и обладает богатой фантазией. Она не раз ещё порадует ваше величество.
Король хмыкнул и коснулся пальцами подбородка, вынуждая поднять голову.
– Хорошо, госпожа Гилах, из уважения к вашей храбрости – десятая часть, и все новинки мне первому.
Спорить не стала, да и не предусматривал тон возражений.
Во всём ищем хорошее. Вот и тут будем ставить королевский герб на продукцию, повысим продажи.
Поблагодарила за высокую честь, присела в реверансе и с готовностью поцеловала протянутую руку. Хм, а Свену руки не дали. И вначале аудиенции тоже к длани не прикладывались. Странно, мне казалось, обязаны по протоколу, а выходит, это тоже честь, заслужить нужно.
После король сел, махнул рукой: мол, тоже садитесь. Относилось это ко мне – Свен терпеливо стоял. Даже засомневалась, права ли с шовинизмом. Беседа велась со мной, женщиной, я, женщина, сидела. Какой вывод? Похоже, уважали только меня. Чуть-чуть. На шовинизм не тянет, совсем не тянет.
Искоса взглянула на Свена. Муж хранил горделивое молчание, только губы кривил. Каково ему терпеть унижение? ведь Свен мужчина, муж, это с ним нужно разговаривать, а я сидеть в качестве мебели. До этого всегда так было, даже до брака. Женщина не может работать и вести дела, это неприлично, непринято, смешно – и куча других отговорок на базе местных норм поведения. И тут вдруг первое лицо государства обсуждает сделку с госпожой Гилах, а господин Гилах стоит бодигардом.
Мои взгляды через плечо не остались незамеченными. Король, усмехаясь, поинтересовался, о чём хочу спросить мужа.
– Если позволите, я хотела бы задать вопрос вам, ваше величество, – учтиво склонила голову и приподнялась для пущей убедительности. – Насколько я успела изучить законы Галании, супруг считается главой семьи и ведёт все дела жены, отчего же вы беседуете не с ним?
– С ним, госпожа Гилах, я обсужу всё остальное, – странно, но монарх не рассердился. – Мне хотелось узнать, так ли вы отличаетесь от прочих женщин, как говорят, глупы вы или умны, образованы или просто удачливы. Я это узнал, и довольно.
Понятно, намекает на то, чтобы молчала.
Только сейчас заметив в руках Свена альбом, король заинтересовался, попросил показать. Рассматривая скреплённые верёвочкой эскизы, его величество то и дело удивлённо поднимал брови. Потом не выдержал и начал расспрашивать. Интересовало его всё: от того, где я научилась рисовать, до того, что изображено.
Вот напрасно Свен скептически фыркал, понравился велосипед. Я его презентовала в качестве игрушки. Детям можно то, что нельзя взрослым, но, глядя на лихо рассекающее на велосипеде чадо, родители тоже могут захотеть покататься. И я ни при чём, меня не обвинишь во всех смертных грехах. Не я же им идею сделать велосипед побольше нашептала, не я за руль посадила. Словом, попыталась внедрить в Галанию законы маркетинга. Сработают ли?
Его величество пожелал сделать такую игрушку для будущего сына. Пусть развивается физически. Свен согласно закивал: сделаем. Детали обсуждал уже он: я, как и велено, украшала интерьер.
Ну вот, всё, как положено. А то прогрессом повеяло. Ещё немного, и женщины бы получили право заниматься бизнесом.
Потом король расспросил о лавке и изъявил желание её осмотреть.
Мы со Свеном переглянулись. У обоих мелькнула мысль об обмороке «от чуйств», но оба её отвергли.
Удача? Нет, это удачище! Да у нас отбоя от покупателей не будет, едва прознают о высочайшем визите. По разным причинам, разумеется. Свен – пола, я – переигрывать не хотела.
Муж мысленно примерил дворянский титул, я подумала о возможности избавиться от компаньонов. Не нравился мне Магистр и всё тут. Об учителе Свена и вовсе молчу. Ничего хорошего от мэтра Ораса ждать нельзя, особенно при его острой нелюбви ко мне.
И в конце, как десерт, уже прощаясь, король оборонил:
– Не желаете ли занять должность придворного мага, мэтр Гилах, с возможностью присвоением титула по заслугам?
В кабинете разыгралась гоголевская немая сцена. Иногда молчание красноречивее слов, а уж сколько в нём эмоций?
Да, Свен пока не дворянин, но может им стать «по заслугам», то есть если работа устроит хозяина. А должность придворного мага? Сказка же! Ну да, ну да, не зря меня сам бургомистр Нурбока с замужеством поздравлял. Будто чуял, шельма, полезное знакомство заводит.
Закралась шальная мысль: а вдруг под бургомистром стул качается?
Нет, бред, чем Свен поможет хозяину города? Смешно!
Свен чуть ли в экстазе припал к королевской длани. Я ограничилась реверансом. Лучше помолчу, а то всё испорчу.
Руку для поцелуя мне тоже протянули. Не побрезговала.
После нас выпроводили в руки секретарю, который вручил необходимые бумаги. Одна – патент на должность придворного мага, вторая – договор на отчисления в казну энного процента. Что любопытно, там значилась цифра десять. Это наводило на любопытные мысли. То ли секретарь подслушивал и оперативно дополнил бумагу, то ли король изначально планировал такую долю, а со мной просто играл. Увы, выяснить это не удастся.
Подписывал всё муж, я скромно стояла в уголке, чиркнула только в строчке: «С оным согласна». То есть не возражаю, чтобы Свен все дела вёл.
Супруг же заявил права на патенты изобретений всех вещей, которые мы продавали. Обещали подготовить и выдать.
Ладно, я не вмешиваюсь, я витражи изучаю.
* * *
Открытие лавки прошло на ура.
До официальной церемонии, на которую уговорила Свена нанять музыкантов, облизывали его величество с фавориткой. Официально она пришла с мужем, но тот подозрительно затесался в дальних рядах, когда как дамочка тестировала новинки.
Её величество в силу скорых родов приехать не смогла. Мы упаковали ей подарки и отправили с нарочным.
Волновалась, когда король отправился осматривать бельевой зал, даже пальцы на удачу скрестила. А ему понравилось! Свен по секрету вечером в спальне шепнул, король забрал трусы… для увеличения мужественности в глазах дам. Когда сообразила, о чём он, прыснула в кулак.
Муж сразу расслабился, а то изводил мрачными взглядами и напоминаниями: «Ты беременная». Долго соображала, к чему он, а потом поняла: ревнует. Решил, будто собираюсь прыгнуть в королевскую постель. По логике Свена, просто так делать комплименты король бы не стал и уж точно бы не позволил спорить. Спасибо, не обвинял в том, что мы уже спали.
И только мой смех над «святым» убедил Свена: изменять не собиралась. Вот ведь мужское самолюбие! Пришлось даже поклясться, что король не привлекает ни как мужчина, ни как покровитель, ничего я ему не обещала за милости. И лучше стану нищей, чем позволю к себе притронуться. Само собой, люблю мужа. как люблю? А вот так. Ещё? Ладно, ещё.
Но обошлось, осталась в глазах супруга честной женщиной.
Прознав о визите высочайшей особы, на открытие лавки потянулись аристократы. Фыркали, кривились, но стремились быть не хуже короля и его фаворитки. Ничего тайного при дворе нет, поэтому весь список покупок стал достоянием гласности через пару часов.
Свену пришлось дать приём: новая должность обязывала. Скромный такой, в Гильдейском доме. А ещё задуматься о жилье в столице: в гостинице придворному магу жить не пристало. Даже не представляю, как Свен и его, и наше гнёздышко в Нурбоке потянет.
От меня требовалось блистать и улыбаться. Новое платье шить не стала: дорого, и переделала. Вышло простенько и со вкусом. Драгоценности надела те же, что и на бал. Свен обещал новые, даже порывался купить, но я отказалась. Лучше потратиться на покупку дома. Я и в прежней жизни отрицательно относилась к кредитам, а тут и подавно. Ростовщики честными не бывают, даже если банк гильдейский.
Дамы оценили мой парфюм, мужчины – выгодность женитьбы. Иномирянка оказалась ценным вложением, куда более ценным, чем богатое приданое. Я принесла супругу и должность, и вход в высшее общество, и деньги, а в обозримом будущем и титул.
Да, обширные перспективы открываются! С такими темпами к тридцати годам первой дамой королевства стану. Не помню, кто там из героинь прибрал к рукам всю промышленность. Только, вот беда, честолюбив Свен, а мне просто интересно. Ну не прельщает меня несусветное богатство, мне достатка хватит. И власти не надо. Свен хочет? Пожалуйста. Договоры на его имя. А я же просто мечтала сделать жизнь лучше. Опять-таки лекарства привезу.
Врата откроются через три дня. Свен ещё не знает, но я не вернусь до конца лета. Потом расскажу, как и что работает, погляжу, что с домами, лавкой – и домой! К маме, питерскому ветру и серому заливу.
А муж… Надеюсь, он не окапается в своей средневековой Галании и будет навещать. Заодно складом озаботится: невозможно держать весь этот хлам в родительской квартире. Свена я легализую, благо знакомые есть. Помнится, ему беженцем предлагали стать? Вот и станет. Разрешение на работу оформим – лишним не бывает, пропишем и на законных основаниях завести бизнес по межмирной торговле.
Петербург, жди! Осталось только три дня.
