Текст книги "Распутье (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– Как?
– Сила человеческого разума, – гордо заявила я.
Учитель Свена уважительно глянул на меня, хотел ещё что-то спросить, даже рот открыл, но передумал.
Магистр же ощупывал и осматривал каждый предмет в комнате. Заинтересовался телевизором? Хорошо, сейчас включу, только мужа за руку возьму, он мне ещё нужен. Хотя бы для того, чтобы вырастить ребёнка.
Эффект вышел ошеломительным. Маги вскрикнули и упали на пол, вознося молитвы Ио. Магистр даже выставил вперёд руку с непрозрачным сгустком-заклинанием. Приглядевшись, заметила похожие в пальцах учителя Свена. Да если б заранее не предупредила, от техники одни уголёчки остались.
И только муж стоял более-менее спокойно, по крайней мере, не собирался мебель крушить, поглядывал с настороженным интересом.
Ой, мамочки, они ведь действительно сейчас!..
Мужественно бросилась на защиту телевизора с криками:
– Это не демоны!
Что произошло дальше, не поняла. То ли Магистр успел нейтрализовать магию, то ли это сделал кто-то другой. Я же лежала на полу, прижатая Свеном. А он тяжёлый, между прочим, весь воздух из лёгких выбил.
– Слезь! – прохрипела я, заёрзав.
Так недолго и ребёнка лишиться. Не то, чтобы я сожалела бы, если честно, ещё не успела определиться с отношением к собственной беременности, но муж же так детей хочет.
– Зачем? – ответил вопросом Свен, но таки слез.
– Затем! – огрызнулась я и села, оправив задравшуюся футболку. Хорошо, успела в спортивное переодеться.
– Это, – ткнула в телевизор, – мёртвое. Тут всё мёртвое, но дорогое. Если дом спалите или что-то испортите, будете покупать. Сами.
Видимо, угроза вышла нешуточной, потому как маги смирно устроились на диване, подозрительно косясь на телевизор. Ох, намучаюсь я с ними!
Магистр попросил сесть рядом с собой и шёпотом завёл беседу об окружающем мире. Теперь он вёл себя вежливее, чем прежде, не допускал высокомерных интонаций. Я терпеливо рассказывала, что знала. Остальные прислушивались к нашему разговору. Так незаметно пролетело время до прихода отца.
Кстати, я придумала, как сбыть наше золото: пойдёт как лом цветных металлов. Это полуподпольный бизнес, принимают всё и не спрашивают, откуда у тебя вещички. Объявлений полно, можно сходить. Для охраны же взять двоих мужчин. Маги не хлюпики, со шпаной справятся. Ножом их тоже не испугаешь, сами на кусочки порежут.
Встала и вышла навстречу отцу. Свен тенью маячил за спиной.
– Только не кричи, пожалуйста! – вскинула руки в предупредительном жесте. – Я всё объясню. Мама в курсе.
– Ира? – отец осел на пуфик.
Ой, как бы ему плохо не стало!
Метнулась в кухню за водой и всучила оторопелому родителю. Он долго не верил, что я – это я, потом начал кричать, напоминать, как они волновались, а я, нехорошая такая, – и далее по списку. Стояла, кивала и со всем соглашалась: всё равно бесполезно сейчас что-то говорить. Мужа щипала за руку, чтобы тоже молчал, все ноги отдавила, потому что этот защитник порывался спорить. Потом милостиво позволили говорить мне, заодно и мама из кухни вышла.
Разумеется, папа сначала решил, что я вру. Тут уж досталось Свену: он-де виноват в том, в кого превратилась его дочь, а ведь отец считал его порядочным человеком. Стоило маме заикнуться о моей беременности, как тучи над головой мужа окончательно сгустились. Пришлось показать кольцо – какое счастье, что в Галании тоже окольцовывают! С лица папы схлынул праведный гнев. Не блудила – уже хорошо. А плохо, что тайком замуж вышла. Значит, обязана повторить церемонию, но уже здесь, в России. Этого по понятным причинам мне не хотелось, разве что без ЗАГСА. Свен, он, конечно, хороший мужик, жить с ним можно, возможно, даже долго и счастливо, только… И даже не в Андреасе дело, во мне.
Потом пришла очередь знакомить папу с мэтрами. В магию он не верил, поэтому назвала мужчин высокопоставленными коллегами мужа. Магистра – начальником, учителя – куратором.
Мужчины стояли плечо к плечу и настороженно смотрели на отца. Тот тоже недоверчиво взирал на нежданных гостей и не обрадовался, когда я попросила приютить их на ночь. Нахмурился, засопел, но неохотно согласился. После поманил меня на кухню, мрачно попросив прихватить мужа.
– И долго это терпеть? – шёпотом поинтересовался Свен.
Судя по тону, ему тоже всё на свете не нравилось.
– Себя вспомни, когда я к тебе ввалилась, – посоветовала мужу и взмолилась: – Только без рукоприкладства и ругани! Он переживает, войди в положение.
– Станет оскорблять, отвечу, – упрямо возразил муж.
Разговор вышел долгим и неприятным. За это время отец пару раз порывался вызвать полицию и позвонить 03. На мою сторону неожиданно встала мама, которая убеждала, раз ребёнок жив и здоров, пусть живёт и делает, что хочет. А мне теперь волноваться нельзя и всякое такое. Честно, впервые обрадовалась беременности: она потушила поток отцовского гнева.
Естественно, настояли на том, чтобы рожала. Это я намекнула, что, может, и не стоит, рановато. Шикнули все трое, а Свен ещё и ноздри от гнева раздул. Рожать, разумеется, в Петербурге, а не у чёрта на куличках. Тут уж муж согласился, я же с облегчением выдохнула.
Далее повторили демонстрацию магии, и Свен стал считаться иллюзионистом – увы, папа в волшебство не верил. А вот мама поверила. Мы, женщины, существа впечатлительные и доверчивые.
Тут и ужин подоспел, а ссориться за ним – вредить здоровью. Поэтому выяснение отношений временно отложили. Зато я добилась милостивого разрешения оставить магов до утра. Мужу жить можно дольше, но поговорить они поговорят.
Свен фыркнул и смерил отца оценивающим взглядом. Судя по всему, «поговорить» он понял как «выяснить отношения кулаками». Хотя, наверное, папа и имел в виду мужской разговор.
Мэтры явно не привыкли есть на кухне, в тесноте. И наша пища им не нравилась. Оба ковырялись в тарелках с видом: «Фу, какая гадость!» Можно подумать, средневековая кухня – мечта гурмана! Ну да, у нас полно соли, специй, улучшителей вкуса и красителей, но чтобы так кривиться! И манеры… Я чуть со стыда не умерла. В итоге плюнула и начала учить элементарному этикету. Помнится, Свен во время прошлого визита тоже аккуратностью не отличался.
Под удивлённые взгляды родителей мужики осваивали вилку с четырьмя зубцами, салфетку и нарезание мяса мелкими кусочками. Ничего, научились.
За столом напряжённо молчали. Представители одного мира изучали представителей другого. Потом Магистр, кашлянув, осторожно, следя за реакций, похвалил отца за хозяйку: мол, хорошую жену взял, готовит вкусно, благочестива.
– Они из секты? – шёпотом поинтересовался папа.
Закатила глаза и напомнила: в Средневековье религиозное мышление.
Понятно, плюс один к проблемам. Родители мои – люди совсем далёкие от веры, отец так и вовсе недолюбливает абсолютно все конфессии. Мама в этом отношении терпимее: пока не трогают, все хороши. Я пошла в неё, наверное, поэтому и прижилась в Галании.
А хорошо бы мужчин на отца спихнуть! Он и про рессоры, и про другие мужские штучки расскажет, цемент делать научит, если до сих пор не умеют. С меня же всякие бытовые и женские мелочи, услуги толмача. Но пока – мечты, мечты. Полезешь ты, Ира, сама в интернет ликвидировать пробелы в образовании. Заодно, глядишь, механиком и физиком станешь.
Словом, знакомство состоялось, но стороны пока приглядывались друг к другу.
Глава 21. Здесь и обратно
За эти дни я успела почувствовать себя полной дурой. Какое там прогрессорство, если прогрессор не знает законов физики, механики и строение автомобиля? Ведь я так и не смогла объяснить суть электричества, в голове упрямо вертелись только электроны. Ну и что с этого магам, им на пальцах ведь надо. Я же максимум старый добрый опыт показать могу. Тот самый, где берут эбонитовую палочку и кусок шерсти. Или статическое электричество. Для этого сошла мамина шуба. Крой, кстати, Свена заинтересовал, он попросил зарисовать. Похоже, галаниек ждёт очередной сюрприз, а нашу семью – прибыль.
Статическое электричество оставило неизгладимый след в душах магов, и они целый день потратили на то, чтобы разгадать тайну магии без магии. Не смогли, и мне пришлось лезть в интернет. Тут уж Свен пристроился рядом. Компьютер его, в отличие от телевизора, не пугал. Оно и понятно: одно дело – говорящий ящик с демонами, другое – необычная книга.
Магистр тоже заглядывал через плечо, пытался понять, что же я делаю. Муженёк же даже буквы узнавал. Какая ж у него отличная память! Мы ведь всего ничего русским языком занимались, а, гляди ты, алфавит запомнил!
Раздобыла цифровой вариант физики для младших школьников, накачала разных выкроек, рисунков инструментов. Отыскала и рессоры. М-да, гуманитарий я гуманитарием! Навешала бы лапши на уши.
Распечатала всю эту уйму информации и встала перед серьёзной проблемой: Свен с помощью артефакта понимал русский, а вот читать на нём не мог. Придётся нам с мамой по очереди читать, Свен же перескажет остальным. Как же хорошо, что родительница согласилась помогать! А вот папа не верил. Фокусники и фокусники, магии нет и быть не может, даже если тебе сто пятьдесят раз обратное докажут. Упрямый он, что поделаешь. И нам со Свеном заявил: нормально распишитесь и точка. Распишитесь… Так не стребуешь же потом с мага развода. Договор договором, но что-то подсказывало, Свен извернётся и найдёт способ его не выполнить. Самое простое – организовать мне новую беременность. Не знаю, как в Галании, а во многих странах беременных не разводили. Вот так наделает десяток детишек, и всё, сама не уйдёшь.
Словом, идти в загс мне совсем не хотелось, а вот документы Свену справлю. Я тут подумала, раз мы организовали фирму по товарообмену между мирами, то нужны склад и гостиница для галанийцев. Не в родительскую же квартиру снова тащить! Хватит с них этой орды.
С трудом устроили гостей на ночь, наслушавшись ворчания. Вдвоём, видите ли, они спать не будут, подавай две постели. И чтобы вода стояла для умывания. Угу, и ночной горшок. Последнего не просили, это я утрировала.
В итоге спихнула мэтров на Свена. Муж уже разгуливал в папином спортивном костюме и, как ребёнок, дёргал туда-сюда «молнию». Чувствую, начнётся прорыв в местной одежде. Главное, чтобы оборудование не подвело. Не знаю, насколько искусны галанийские кузнецы.
Поди ж ты, раньше кривился на местную мужскую моду, а теперь таскал и нормально. Ещё бы бельё приучить носить – негигиенично, хоть и модно среди некоторых особей мужского пола.
Отчего так волнуюсь? Да мало приятного, когда это чудо без штанов в ванную топает. У меня мама тут, знаете ли. Почему в штанах не хочет? А мочить не желает и лень обратно забирать.
Свен с душем подружился. Забирался добровольно, мылся каждый день. Мэтры смотрели на него подозрительно: мол, зачем так часто? Муж даже признал: самому нравится, когда от него приятный запах.
Свен же водил товарищей на экскурсию в туалет, обсмеивал их страх перед сливным бочком.
Ладно, ничего, разберёмся на досуге с образованием. Надо бы перевести труды интернета на галанийский. А что, писать я на языке второй родины умею, бумаги в родном мире – завалились, перепишу как-нибудь. Самое трудное – синонимы для сложных слов подобрать. Некоторых в галанийском и вовсе нет.
Связалась я и с Наташей. Надо делать Свену документы. Пусть квартиру снимет, бизнес легально наладит. Авось через пару лет и гражданство получит.
Сбыть золото нехотя согласился помочь отец. Он обсмеял идею с ломбардом, где «обдерут, как липку и ментов вызовут». Как собирался реализовать сам, не знаю, но назавтра он уже принёс первые деньги. Себе оставил долю за посредничество. Никто не возражал: понимали, сами не смогли бы.
Получив наличку, отправились за покупками. Вопреки стереотипам мужчины отправились за одеждой. Не иначе Свен настоял. И точно – этот груздь хватал всё, что ни попадя, лишь бы с «молниями», на пуговицах и с капюшоном. Приходилось тщательно всё сортировать, иначе вылетели бы в трубу.
Затем бельё. Тут уж мне дали конкретное задание: «Купи то, что с верёвочками» и хлопнули по заду. Я же в отместку купила мужу «боксёры». Подумала и взяла парочку в качестве образцов.
Потом строительные магазины. Маги таки разжились мешком цемента, понабрали гвоздей, клещей, пил и зачем-то олифу.
Наконец, бритвы, лезвия, зубная паста и зубные же щётки, постельное бельё. Вещей набралось немало, и, посовещавшись, маги решили всё переправить. Сами же собирались с отцом прогуляться в ещё одно место. В какое, не сказали. Вроде, Свен договорился, нашёл контакт.
Отправить с вещами собирались меня. Почему, догадывалась: хитрый Свен догадался, что не хочу возвращаться. Но молчаливо подчиняться не собиралась. Здесь не Галания, я не собственность мужа. И проиграла. Свен с кристально чистыми глазами, не допускавшими и мысли о лжи, заверил: я ещё сюда вернусь, просто вещи нужно рассортировать, объяснить всё мастерицам. Он не сумеет, а вот я… И домик, там мебель, пусть уж хозяюшка займётся.
Меня поцеловали на прощание и отдали на руки Магистру и учителю.
Мэтр Алидис присмирел, уже не задирал высокомерно нос. Врата предложил открыть прямо в квартире, чтобы не тащить по городу груду вещей. Да и боялись мэтры общественного транспорта. Вопреки моим увещеваниям, ещё раз проехаться на метро маги отказались.
Свен же взял на себя родителей, начал клясться, что они ещё меня увидят, что мы де тут домик тоже устроим, но, сами понимаете, нельзя хозяйству без пригляда. А в качестве извинений за столь скорый отъезд я им подарки привезу.
Мама плакала, обнимала меня, отец хмурился и просил оставить адрес. Ладно, я оставила, только предупредила, почта там голубиная, а из этого мира в тот послания не доставляют.
– Да какой тот мир?! – не выдержав, рявкнул отец. – Хватит лгать-то!
Не верил он в существовании Галании. Что ж, придётся показать. Надеюсь, Магистр сумеет перебросить его туда ненадолго и вернуть обратно.
Пошушукалась со Свеном. Муж протестовал, но я настояла-таки. Вот с мэтром Алидисом пришлось сложнее. В итоге предложила отца в качестве носильщика. А что, мэтр Орас здесь останется, подстрахует. А папа в Галанию всего на пару минуточек.
Ритуал открытия Врат вызвал у отца здоровый скепсис. Он советовал не «устраивать дешёвые фокусы», а дать копию паспорта, чтобы, если я пропаду, было кого искать. Зато когда проход между мирами открылся, и папа увидел сквозь водоворот в пространстве, из которого тянуло холодом и жаром одновременно, один из залов замка Магистра, ему стало резко не до документов. Отец попятился, прижимая руку к сердцу, и всё в страхе повторял: «Как же это, нельзя же так!»
Мэтр Алидис презрительно глянул на бывшего неверующего Фому и смело шагнул внутрь с первым пакетом. Затем спокойно вернулся и кивнул отцу: мол, чего стоишь, неси. Пришлось взять папу за руку: иначе он идти не хотел. Так вместе мы и шагнули во Врата.
Первым делом, немного оправившись от шока, отец ощупал пол, мебель и пакет из нашего мира и, не веря, пробормотал:
– Надо же, настоящее!
– Угу, – подтвердила я и отодвинула пакет подальше, чтобы не мешал.
Похоже, запахи чужого мира пришлись отцу не по вкусу, иначе стал бы он зажимать нос?
Папа обследовал зал, а мы таскали. Правда, терпение Магистра быстро кончилось, и он прогнал тунеядца домой. Заклинанием поднял в воздух и придал ускорение, так сказать. Папа не особо сопротивлялся, так, поругался для порядка и, буркнув нечленораздельное прощание, скрылся в спальне. Испугался.
Мама и вовсе не кухне сидела, тоже боялась.
Но вот все пакеты и мешки перетаскали, Врата с грохотом закрылись – у меня даже уши заложило, – и я осталась одна посреди груды вещей. Свен сказал, дня на два, не больше. Радовало одно: Магистр распорядился, чтобы меня отвезли в гостиницу. Покупки же временно оставались у него. Потом рассортируем, часть пойдёт на образцы, а часть продадим.
Огляделась. Как-то холодно, неуютно. Одним словом, Галания. И Свена рядом нет. Привязалась я к мужу, привыкла всегда чувствовать его плечо рядом. А так – никакой поддержки.
Магистр тоже остался на Земле. Не то, чтобы он жаждал меня защитить, совсем нет, просто мэтру Алидису я выгодна живая и здоровая.
Андреас тоже не помощник. Он кабальник, без дозволения хозяина шагу за пределы дома не сделает. Не сможет Андреас меня охранять.
Нет, я не трусиха, просто вокруг Средневековье, я – женщина, а куча народу меня терпеть не может. Например, тот виконт, который пытался завести контакты третьей степени, а потом пострадал от гильдии магов. Он не дурак, два и два быстро сложит, поймёт, кто ему так подкузьмил.
И нож во дворце тоже хорошо помню. От фаворитки. Кто сказал, что под соусом ревности меня не пырнут снова? Чужие деньги всем покоя не дают. Словом, тревожно. Тут ещё беременность эта, с ней я ещё уязвимее. Вот чем Свен думал, когда спешил с наследником? Ну, помер бы он через год, что ли? Крепкий ведь мужчина, здоровье бычье. Другое дело, что через год я бы тоже никого не родила, но зачем сразу же, что за средневековый менталитет?
Хотя понятно, чем Свен думал. Полетела система запретов. Насколько поняла, по религии до брака нужно проявлять сдержанность, а муженёк терпел и хотел. Помню ведь, как сдержанно целовал сначала – издержки воспитания. В этом наши религии схожи. Во всяком случае, в варианте пятисотлетней давности.
Уфф, что-то я мнительная стала! Наверное, беременность сказывается. Слышала, будто женщины во время неё изменяются до неузнаваемости.
Оглядела тюки, пакеты и сказала поджидавшему у двери слуге, что возьму с собой. Он, похоже, не пришёл в восторг от самоуправства, вякал что-то о хозяйском недовольстве, пришлось соврать, будто это имущество гильдии. На самом деле там лежали мои вещи и опытные образцы. Не хочу оставлять подобное в руках Магистра, а то он быстро найдёт мне со Свеном замену.
Гостиница после родительской пусть и тесной, но уютной квартиры показалась купе поезда. Нет, даже плацкартом, потому как в купе двери надёжные. Тут же – одно название.
Немного полежала, отдохнула и припрятала пакеты. Громко сказано, конечно, прятать-то негде, мебели с гулькин нос. А слуги вороватые. Нет, конкретно этих я пока ни на чём не поймала, но успела изучить галанийцев.
После отправилась к дому лорда Глие: может, встречу Андреаса? Соскучилась по нему. После Ратуши ведь мы так и не общались, да и там рыжему малайонцу не до разговоров было. Как подростки! Вот бы нормально, и хоть немного нежности… Да, пожалуй, именно этого мне сейчас и хотелось: тепла и нежности. Глупых слов, объятий, заботы, внимания. Чтобы не тащить всё на себе, не решать проблемы и ни о чём не думать.
Подумав, оделась скромно. Я замужняя женщина, нечего подкладывать Свену свинью. Себе тоже: общественное мнение по стеночке размажет. И бизнес рухнет – единственная ниточка, удерживающая наплаву. Оборвётся она – не станет покровителей, никогда не вернусь домой.
Из гостиницы постаралась выскользнуть незаметно, но, в то же время, не привлекать внимание излишней осторожностью. Пусть случайные свидетели думают, будто отправилась по делам.
На руку повесила корзинку – для конспирации. На свидание с любовником с пакетами не бегают, если тот, разумеется, не сидит в тюрьме.
Признаться, ни на что не надеялась. Вряд ли Андреас сидит у ворот и поджидает меня.
И на письмо не ответил. Получил ли?
В волнении остановилась напротив дома Глие. Я была тут однажды, но каким-то чудом нашла дорогу.
Разглядывая суровые стены палаццо – больше всего особняк напоминал именно жилища аристократов Венеции, – гадала, как быть дальше. Стоять и ждать? Так лучше табличку на шею повесить: «Неверная жена ждёт любовника». Но и уходить не хотелось, и я решилась подойти, спросить об Андреасе. Ложь ещё никто не отменял, а малайонец не дурак, сообразит, кто его разыскивал.
Неторопливо подошла к воротам и постучалась. Через пару минут мне открыл привратник или сторож, не знаю, как тут называются главного по двору. Не здороваясь, как и положено даме моего положения, положения, – жена мага – это не простая горожанка – спросила, могу ли видеть Андреаса Лиро, мол, он мне должен, а скрывается. Что именно, уточнять не стала: так солиднее.
– Нет его, с милордом уехал, – развёл руками привратник, мгновенно став предупредительным.
Он снова и снова окидывал меня взглядом, пытаясь понять, какую птицу занесло к воротам Глие.
– Так передай, чтобы сегодня же явился. Иначе вернётся муж, и не поздоровится даже мэтру Глие, – как можно суровее ответила я.
– Как доложить-то? – беднягу окончательно сбили с толку.
– Он знает. Или наплодил кучу долгов? В гостинице его жду.
Вот и всё, повернуться и уйти с гордо выпрямленной спиной.
Куда дальше? Да на рынок. Раз взяла корзинку, наполню её чем-то.
Отчего-то потянуло на варенье, и я накупила местной ягоды, отдалённо напоминавшей голубику. Только она не синяя, а оранжевая. Зато по вкусу – точь-в-точь! Потом, точно в порыве беспамятства, спустила деньги на плетёный браслет и масло для волос. Если дальше так пойдёт, заражусь шоппоголизмом. А всё проклятое волнение!
Меньше всего на свете ожидала встретить у гостиницы Андреаса, да ещё в новой, с иголочки, одежде.
У коновязи фыркал конь. К седлу приторочены сумки.
Интересно. Не припомню, чтобы кабальные маги так шиковали.
И тут поняла: ошейника-то нет!
Андреас поздоровался и забрал у ошеломлённой меня корзину. Но улыбка на устах малайонца мгновенно померкла, стоило ему увидеть обручальное кольцо.
– Значит, таки вышла за него, – нахмурился Андреас.
Пожала плечами. Экая новость! Моё замужество – неизбежное зло, малайонец об этом прекрасно знал. Или до последнего надеялся, будто Свен откажется от меня?
– Подождала бы всего пару недель! – с досадой пробормотал Андреас. – Ведь ты из-за меня во всё это влезла.
– Разведись с ним, прошу! – ухватив за руки, взмолился малайонец, требовательно глядя в глаза. – Я помогу, всё устрою, ты только застукаешь его и поднимешь шум.
Замотала головой. Что-то мне это не нравилось. Андреас явно хотел опозорить Свена. Нет, я планировала развод, но по обоюдному согласию. Да и теперь кто мне его даст, пузатой-то? Все же знают. Кроме Андреаса.
Внутренний голос подсказывал, говорить об «интересном положении» пока не стоит. Зачем портить человеку радость? Он и так расстроен, добивать не стану. А вот прояснить, куда делся ошейник, стоит.
– Андреас, давай войдём?
Не хотелось говорить на столь пикантные темы на улице. В гостинице тоже не стоит, прислуга разболтает Свену, с кем супруга уединялась. И фиг потом докажешь, что между нами ничего не было. Дальнейшее предсказуемо: скандал, пощёчины (надеюсь, только они) и розыски Андреаса с целью убийства. Неплохой способ стать вдовой – всякое возможно, всё в руках Ио, – только мне он не подходил, я вообще не собиралась вдоветь. И терять Андреаса тоже.
Малайонец замер на мгновение, видимо, не расслышал вопроса, задумавшись о своём, потом обмозговал и кивнул.
– Даже не знаю, куда можно пойти, – задумчиво протянул он, почёсывая подбородок. – Тебя хорошо в столице знают?
Пожала плечами. В квартале магов, среди цеховых мастеров – да.
– Значит, прогуляемся по предместью.
– А как же деньги? – за выезд и въезд в город нужно платить.
Андреас отмахнулся и пренебрежительно ответил:
– Подумаешь, пара ассов! Мог бы вообще не платить, если согласился вступить в гильдию.
Очень интересно! Когда это малайонец перестал нуждаться в деньгах, а местные маги звали под своё крыло? И плата не такая и маленькая, не пара медяков, между тем, Андреаса это совершенно не волнует.
– У меня теперь есть деньги, Иранэ, – словно прочитав мои мысли, ответил малайонец и, отвязав от пояса, подбросил увесистый кошелёк. – Не надо никому ничего платить.
Градус удивления всё возрастал, вопросы нарастали как снежный ком. Но не здесь и не сейчас.
Заметив гостиничную служанку, тут же сменила выражение лица на нейтрально-приветливое и затараторила о разных мелочах, изображая, будто встретила знакомого. Затем забрала корзинку, чуть поклонилась и чинно вошла внутрь, успев шепнуть: «Следующий бой часов у восточных ворот». Надеюсь, успею.
Ворот в столице много. Как назывались те, возле которых я назначила свиданию Андреасу, не знаю. Может, львиные: на них горельеф с этими хищниками. Львы угадывались только по схематичным признакам: гривы, морды, лапы. Остальное – фантазия художника.
Я пробиралась к восточным воротам, словно вор. С другой стороны, так оно и есть. Как замужней, мне полагалось общаться только с супругом, а без него изображать слепую и немую.
Сердце часто-часто билось. От страха, не от предвкушения встречи. Странно, тогда, в первый раз, когда мы сидели в кабачке, я волновалась куда больше, так хотела увидеть Андреаса, поцеловать. Теперь же желала поговорить. Очень. То ли романтики во мне не осталось, то ли конфетно-букетный период закончился.
Нет, Андреас по-прежнему вызывал очень тёплые чувства. Я всё так же переживала за него, он казался столь же привлекательным, его прикосновения не стали неприятными, просто исчезла восторженность.
Оделась как можно неприметнее и всеми силами старалась слиться с окружающим ландшафтом.
Нестерпимо воняло тухлой рыбой и мочой, но я терпела. Отвыкла уже от зловонья, а Средневековье, оно такое.
От самой пахло чистотой. Я и одежду часто стирала, к всеобщему недовольству, что мужа, что служанок. Они не понимали, почему бельё нужно менять каждый день. Но за деньги служанка безропотно уносила грязное и приносила чистое.
Рука инстинктивно проверяла, на месте ли кошелёк и ножичек, который взяла на всякий случай: так спокойнее.
Наконец, показался Андреас. Приехал верхами, всё на той же лошади. Отыскал взглядом, подъехал и, перегнувшись через седло, усадил впереди себя, на луку. Неудобно, между прочим, но вариантов немного: либо так, либо на крупе, а говорить удобнее, глядя друг другу в глаза.
Мы благополучно покинули Мархаз и углубились в грязь предместий.
Свободная рука Андреаса сжимала мою, дыхание обжигало ухо. Пару раз губы нежно коснулись кожи, едва уловимо, чтобы не заметили прохожие. Их оказалось немало: крестьяне, торговцы на скрипучих повозках, нищие. От последних отворачивалась. Читала, они специально наносили себе увечья, чтобы потом клянчить подаяния. В столицу их не пускали: своих хватает, вот и сгрудились у городских стен.
Андреас уверено правил лошадью. Значит, мы не просто гуляли, а куда-то ехали. Так и есть – небольшая таверна с парой столов под открытым небом, во дворе. Над ними распластала ветви старая яблоня. На частоколе сушились глиняные кувшины.
С помощью малайонца кое-как сползла на землю и присела под яблоней, благо желающих выпить эля нашлось немного. Андреас привязал лошадь и присоединился ко мне. Сделав заказ, малайонец подождал, пока уйдёт полная хозяйка, и начал расспрашивать, как мне жилось.
Показалось, или он ожидал жутких рассказов о Свене? Тогда отчего поджал губы, услышав, что с мужем у нас лад?
– Значит, довольна. – О, точно недоволен! Даже злится. – Знакомства, деньги, при дворе порхаешь, пока я на конюшне полбу ем.
– Андреас! – его слова покоробили.
Можно подумать, я в чём-то виновата.
– Но ведь ты на свободе, а я здесь, – напомнила хмурому малайонцу.
Слава богу, принесли сидра, нашлось, чем занять руки, а то вся извелась. Слишком уж тяжело смотрел Андреас, сумрачный, будто грозовое облако. И не пил, даже не притронулся к кружке.
– Да, я свободен, – медленно повторил Андреас и сдул прядь с носа. – Милостью Ио. И я хочу тебя забрать. Приезжаю – а она замужем.
– Подожди четыре годика…
– Четыре года? – малайонец рассмеялся, но не весело, а горько. – Скажи ещё, пока галаниец не умрёт. Зачем ты вышла за него?
– Я дала слово, – разве это не очевидно?
Андреас промолчал и отпил-таки из кружки. Мышцы на его лице постепенно разгладились, и я с облегчением вздохнула. Только скандала мне не хватало!
– Ты отдал долг? Открыл гостиницу, как я и предлагала?
Малайонец покачал головой.
– Твоя идея… Прости, Иранэ, но маги таким не занимаются. Это удел второго сословия. Твой муж, он… Словом, исключение. Происхождение сказывается. Мне просто дали деньги.
– Кто? – навострила уши я.
– Неважно, – ушёл от ответа Андреас. – Разумеется, я их отдам, теперь это проще.
– Вижу, процветаешь, – указала на одежду собеседника, на время оставив щекотливую тему.
А в голове крутилось: «Откуда? У него же нет знакомых в Галании, он чужак».
Андреас кивнул и обмолвился: он теперь при месте, маг при одной особе. Ясно, оттуда и деньги. Правда, что за особа, малайонец говорить отказывался. Это настораживало, но, может, договор ещё не подписан, Андреас боится сглазить?
Оказалось, окончательный расчёт с лэрдом Глие произошёл как раз сегодня. Когда я приходила повидать малайонца, он как раз подписывал соответствующие бумаги с бывшим хозяином.
Кивнула, а в голове по-прежнему крутилось: «Откуда деньги?» Вряд ли в Галании развита благотворительность, значит, взял в долг. Тоже у кого, на каких условиях? В счёт жалования? Я же помню, сколько Андреасу полагалось отдать Глие. Плюс издержки за досрочное освобождение, так сказать. Малайонец ведь должен был отработать определённое количество лет.
И лошадь, одежда – ничего этого у Андреаса прежде не наблюдалось.
Хмурясь, поинтересовалась, где же малайонец нашёл такую неподъёмную сумму.
– Часть скопил, часть одолжили. Да какая разница, Иранэ, главное, свобода!
Андреас блаженно вытянул ноги и неторопливо потягивал из кружки. Он уже успокоился, стал вальяжным, умиротворённым. Я же, наоборот, вертелась, как уж на сковородке.
– Насколько уехал твой муж? – неожиданно спросил малайонец.
– А что? – настороженно ответила я
Всё пошло не так, долгожданная встреча оказалась совсем не такой, как представлялась. Сплошное напряжение в воздухе, недомолвки, волнение и, увы, не сердечное.
– Хотелось бы знать, – с горьким смешком пояснил Андреас и заказал ещё эля, – когда ты снова убежишь к нему. Иногда мне кажется, что ты его любишь, а не меня.
Тяжко вздохнула и попыталась объяснить сложившуюся ситуацию: мол, он мой муж, у нас совместные дела. Малайонец слушал и кивал, только во взгляде читалось: не верит ни одному слову. Он перекатывал кружку в ладонях и молчал. Когда пауза стала давящей, неприятной физически, я не выдержала и тихо спросила:
– Чего ты хочешь?
– Ты знаешь, – Андреас упрямо вкинул огненную голову. – Мне это всё надоело, Иранэ. Ни женщины, ни любви, ни дома. Надоело оглядываться по сторонам, не подгладывают ли друзья твоего муженька. Надоело встречаться по углам, ходить под угрозой публичного порицания. И твои обещания тоже надоели. Четыре года! – он, качая, помотал головой. – Ещё скажи, пока он не умрёт! И я всё это время обязан терпеливо ждать, пока ты с ним…
