Текст книги "Белоснежка и семь апостолов"
Автор книги: Ольга Кноблох
Соавторы: Всеволод Пименов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
– Эй, Артемка! Артемка! Да очнись же!.. «Скорую» вызвать?!
Кузнецов
То, что артисты (все до одного) – аномалы, я понял сразу. Даже конферансье, хоть он даже самого маленького карточного фокуса не показал, – и тот был аномал. Дочки визжали, а я сидел и ликовал. Все было по-настоящему. Прекрасные экземпляры – один к одному. Сразу восемь. В голове зрел план, как их подловить, как провести переговоры, как использовать для работы, как изучить их способности и как это потом все пригодится. Ох, если бы у меня в отделе появились собственные аномалы!.. Семенов бы из гроба восстал, чтобы поаплодировать мне. Такое бывает раз в жизни, думалось мне, и глаза застилала эйфория. Так везет только раз.
Они не разочаровали меня. Хоть я и не прорвался после шоу за кулисы (девчата потребовали попкорна и сахарной ваты), хоть и не смог поймать их за хвост ни тогда, ни после – удача мне не изменила. Удача знала, кого привести на то выступление.
Они уехали из города через три часа после того, как отгремели аплодисменты. Как я узнал позже, они чрезвычайно редко задерживались по окончании последнего выступления на сутки и более. Но тогда мне еще не в чем было их подозревать, и я не стал пороть горячку. Был уверен, что найду их достаточно быстро. Не тут-то было. Юридически Волшебного цирка Белоснежки не существовало. Точнее, не совсем так: они числились самодеятельным цирковым коллективом при ДК города Сосногорска, но там их не видели с того самого дня, как взяли на баланс. Липовый руководитель самодеятельного цирка исправно получал зарплату, знать не зная, где куролесят его подопечные. На местах они собирали залы, но проданные билеты и большая часть выручки шли в зачет заведениям, где они выступали. Собственно цирковыми были только афиши, костюмы и декорации. Выступая повторно в том населенном пункте, где однажды уже дали концерт, они старались арендовать другое помещение. Но это я тоже выяснил много позже, уже когда точно знал, за кем охочусь. Но тогда они для меня представляли скорее научный интерес.
Итак, они смылись, и единственная существенная деталь, которая осталась у меня на руках, – номер их фургона.
По этому номеру машину через месяц нашли на авторынке в Челябинске. Все, концы в воду. Лето кончилось, и их след окончательно потерялся.
Странным было абсолютно все: сборище аномалов, полулегальная деятельность, явное нежелание поддерживать какие бы то ни было деловые и дружеские контакты и, наконец, подозрительное бескорыстие. Их при всем желании нельзя было назвать мошенниками. Они не рвались в звезды (хотя с их-то способностями и фантазией можно было рассчитывать на эфир Первого канала). Напрашивался идиотский вывод: этой восьмерке просто нравилось развлекать народ за так. В буквальном смысле «цирк бесплатный». Все выглядело так благостно, что поневоле думалось о подвохе.
Что-то было не так.
Я превратился в сентябре.
Потом – с разницей в несколько дней – мои девчонки.
У удачи оказалась обратная сторона. Стало ясно, что в веселом фургоне кроме румяной Белоснежки по стране колесит Карабас-Барабас.
Я полистал дела аномалов, уличенных в нарушении закона. Моей целью было вычислить происхождение их дара. Большинство – молодежь и несовершеннолетние. Несколько лиц под сорок. Обоего пола. Все привлеченные к ответственности демонстрировали необыкновенные способности, самой распространенной из которых был телекинез. Некоторые в процессе разбирательства благоразумно скрывали свой дар, другие же им бравировали. Те, кто в открытую рассуждал о своем таланте, утверждали, что он проявился у них внезапно. Большинство обнаружили его около года назад в течение периода времени с августа по декабрь. Ни с какими яркими событиями своей жизни они это не связывали. Меньшинство называли более ранние даты и оговаривались, что власть над предметами или другие способности впервые проявились в момент сильных переживаний.
Тогда у меня в отделе уже прибавилось народу – появились Коренев, Серебренников, Замалтдинов и Медведев. Их первым заданием стало опросить наших уголовников на предмет посещения цирковых представлений в течение прошлого лета. В подробности я не вдавался, иначе пришлось бы приводить себя в пример. Просто сказал – есть информация о причастности таких-то артистов… Парни покрутили пальцами у виска, но работу сделали.
Результаты оказались более чем любопытные.
Те, кто связывал проявление дара с каким-то переживанием (страхом ли, счастьем или обидой), ни про какой цирк не вспомнили. Как и несколько лиц из второй группы.
Но остальные подтвердили мою догадку. Причем более взрослые преступники почти все оказались жителями сельской местности, а среди молодняка деревенских и городских было примерно поровну.
По мелким населенным пунктам, как выяснилось, циркачи давали представления вообще бесплатно. Там они чувствовали себя свободнее, показывали больше номеров. Народ шел на них от скуки. За один приезд они обрабатывали всю деревню.
Получив данные, я разослал парней обратно – выудить из их собеседников всю до капли информацию о циркачах. Подробное описание номеров, словесные портреты, имена, привычки, ситуации, связи (а вдруг?), остались ли вещественные свидетельства – какие-нибудь предметы, может, фотографии на память, записки с образцами почерка…
Вскоре у меня была приблизительная карта их прошлогодних гастролей. Очень неполная, насколько я мог судить. Но все-таки было от чего плясать.
А дальше было вот что: Серебренников перелопатил желтую прессу за два года. За счет этого на карте добавилось еще с десяток красных флажков. А потом Коренев ткнул мне пальцем в досье на Продюсера. Образование – журналист. Связи в СМИ. Практика. Мы пошерстили сибирскую прессу и к всеобщему ликованию обнаружили, что все это время наш герой не отвлекался от основного занятия и строчил «путевые заметки» в дюжину изданий от Екатеринбурга до Иркутска. Иногда даже под настоящим именем. Так мы окончательно ограничили территорию поиска. Стало ясно, что за Урал гастрольная деятельность Волшебного цирка Белоснежки не перехлестнулась.
Пазл начал складываться.
Я ждал почти год, прежде чем циркачи вновь проявили себя.
И как только это произошло, я собрал файлы со своими выкладками и поехал в Москву.
Артем
– …Да отпусти меня уже, все нормально… Не надо никакой «скорой». Дэн, отойди, я сам…
Я соскреб себя с пола, поднялся, опираясь на заботливо поднятую Дэном табуретку.
– И часто такое у тебя? – Дэн участливо заглянул мне в глаза.
– Первый раз, – угрюмо ответил я.
– Ты, случаем, ничего себе по вене не запустил, как тогда? – Он вспомнил про мои тренинги с гексеналом.
– Издеваешься? Делать мне больше нечего. – Я ощупал голову. Солидная будет шишка. Я поймал себя на мысли, что пару секунд назад валялся на полу точно так же, как Андрей в моем видении. В прошлый «сеанс» такого не было.
Я только что видел Асю. Девчонку-пирокинетика, которую мы спасли от омута тогда, в конце сезона. Ради чего?..
И что могла означать эта вспышка? Из какого прекрасного далека ее принесло? Какой это был год, месяц? Какое место? Чья это была афиша? На ней был девиз по-английски и еще Венди… Но не в гриме Белоснежки – скорее, это была… да, это Красная Шапочка. Полный сюр.
– Артемка, может, все-таки того?.. К доктору? У меня есть один дядька знакомый, на «скорой» работает, сейчас найду его номер. – И, не обращая внимания на мои вялые протесты, Дэн принялся листать список контактов в телефоне.
Проникновение, как я это уже про себя назвал, случилось не в первый и не в последний раз, это будет теперь продолжаться, и во время следующего сеанса я должен, должен буду попытаться ухватить это чертово щупальце, заставить выудить в будущем не урывок кадра, а цельный, полный эпизод со всеми планами. Надо постараться. И еще – надо поговорить с Отто.
Я шагнул к Дэну и тряхнул его за плечо:
– Не надо доктора. В другой раз. Сейчас, пожалуйста, дай мне побыть одному. Только без обид. Лады?
Дэн медленно убрал телефон в карман. Не удостоил меня даже словом. Молча пошел в коридор, а мне не оставалось ничего, кроме как сутуло плестись следом, потирая рукой бугор на затылке. Когда он обулся и отомкнул дверь, я еще раз негромко напомнил:
– Только без обид.
Дэн оперся на косяк и, глядя мимо, так же тихо сказал:
– Ты помни, Горинец, я ведь не всегда буду рядом.
– Да все я понимаю.
– Ну, бывай. Береги себя.
– Я позвоню.
– Звони.
И ушел.
Вот же гадство. Так плохо мне давно не было. Прав Дэн, завязывать надо к чертовой матери. Что мне, без цирка мало приключений? Полкило жестянок – и все Мальдивы-Бермуды мои. Мой Баден-Баден, мой Лас-Вегас. Мои, мать их, Тринидад и Тобаго! Свалю за океан – только меня и видели. Ни один драный телепат не протелепает, в какой уголок солнечной Бразилии или холодной Гренландии унесут меня мои жестянки.
Разыскать заветную визитку Инги и позвонить. Забрать ее с собой. У нас толком-то ничего и не было. А может, и срослось бы. Она красивая, смешливая; правда, странная немного, но почему бы нет?.. Нам было хорошо.
Она перестала ходить в спортзал, исчезла – и ведь из-за меня все. А что я сделал не так?! Что?! Ведь могло бы и с ней… смотрели бы вместе мультики японские, съездили бы на их родину…
Нет, лучше в Новую Зеландию. Насовсем. Там красиво. Или куда-нибудь в Южную Америку. Матери поставлю дом с видом на Анды. Собаку купим. Буду щелкать клавишами и строчить фантастические романы. И бог с ним, с испанским, переводчика найду.
Я поймал себя на том, что бормочу это вслух. Чтобы заглушить боль в затылке и колотящуюся в ней в такт мысль: «Ничего не кончено. Ничего еще не кончено. Все только начинается».
Рука почти против воли набрала номер Отто. В трубке долго шли гудки.
– Да, – услышал я наконец.
– Отто, надо встретиться.
– Знаю. Жди нас с Питом завтра. Приедем на такси.
– То есть?.. – Мелькнула мысль: Отто стал телепатом и сосканил меня. Прямо оттуда, из Новосибирска.
– Артурчик пропал.
– Этого только не хва…
– Погоди паниковать. Мне на рабочий телефон позвонила Шушана Арамовна, сказала, что он банально смылся. Оставил родителям записку: простите, больше не могу, хочу домой, ваш любящий сын.
– Когда это случилось?
– Вчера, она сказала. Ушел с репетиции, жаловался на головную боль. Когда вернулись в гостиницу, его не застали. Решили, что он со своей девушкой пошел гулять или в кино. Потом нашли записку. С девушкой он не виделся, она сама его искала. Заявили в полицию, обзвонили больницы, морги, вокзалы и аэропорты, и только после этого обратились ко мне. Шушана Арамовна говорит, она еще Наташе звонила, но та не отвечает.
– И правильно делает, – подытожил я. – Есть у тебя идеи, куда он рванул?
– Есть. Он будет искать Венди.
– Артурчик не может знать, где она.
– Правильно, если только за эти два месяца он не освоил телепатию. В этом случае логично предположить, что он заявится к тебе и посканит твою черепушку. Ведь ты у нас диспетчерский центр.
– Я бы знал, если бы у него проклюнулась телепатия. Чжао мне о своих оборотнических опытах сразу рассказал. Был же уговор – докладывать мне о любых новых трюках.
– Так они тебя и послушались. – Отто глухо хохотнул, – Был уговор своих не сканить – и что? Владка его соблюдал?
Я выругался.
– А ты знал, что Венди сенсор?
Я снова выругался.
– Как давно?
– С начала сезона.
– Это она тебе сказала?
– Я узнал раньше, чем она сама.
– Отто, вот от кого угодно я мог бы такое ожидать, только не от тебя.
– Я наивно думал, что она, согласно уговору, тебе доложится, – Он уже откровенно издевался. – Ладно, не кипи, больше у меня от тебя секретов нет. Вот у Артурчика или кого еще – могут.
– И что мне делать, если он ко мне заявится на чай?
– Вот именно поэтому я и должен приехать.
– Ясно. Сколько у нас времени?
– Думаю, предостаточно. Что-то мне подсказывает, что обычным транспортом для пересечения границы он не воспользовался.
– Отто, ты всерьез допускаешь мысль, что он…?
– Уверен. Наш Питер Пэн летит к Венди, и Капитан Крюк его нисколько не пугает.
– Брось, Отто, такое ему не под силу.
– Осмелюсь напомнить о факторе времени. Помнишь, как он у нас раскачался за прошлый сезон?
Это было правдой. Мы начинали с трюков в духе спецэффектов немого кино. Полет Артурчика был столь неуверенным и неубедительным, что, даже зная наверняка, что летал он по-настоящему, я подсознательно искал взглядом веревки, за которые его дергает кто-то сверху. За время гастролей он освоил совсем другие трюки. В Гонконге его взяли бы с руками и ногами на любую киностудию, потому что ни один потомственный ниндзя такого никогда не повторит. Номер с Питером Пэном был поставлен в июле. А под занавес сезона Артурчик уже телекинезом в одиночку кувыркал в полете трех Вендиных кошек и мечтал о номере, где он и Венди выступили бы в роли Деда Мороза и Снегурочки и эффектно появлялись бы над сценой в санях, запряженных оленем. Сани, понятное дело, предполагалось бы «держать» нам, Венди он обещал взять на себя, как и оленя, которого надеялся вытянуть на телекинезе, только чтоб Венди ему помогала, как она это умеет – делала бы бег животного по воздуху естественным. Молодежь долго обсасывала эту тему. Подумывали даже, где раздобыть живого оленя и как его потом транспортировать. Димка, помнится, предложил заменить оленя упряжкой кошек… Всем хотелось дать пару выступлений во время зимних каникул, а не только летом.
Мы все тогда радовались за Артурчика. А потом Венди за межсезонье набрала килограммов десять, и мечты о номере накрылись целлюлитом.
– Отто, – сказал я. – У меня тоже кое-что… раскачалось. Но мне докладывать некому.
– Я знал, что тебя скоро прорвет. Что там у тебя? Не телепатия, рановато ей… Ставлю на деструктора.
Отто рассказывал про деструкторов. Это люди, умеющие разрушать кристаллические решетки любых веществ. В Средние века такого мага можно было брать на войну вместо стенобитного орудия. В наши дни бригады таких молодцов человек в двенадцать хватило бы, чтобы промять туннель под Ла-Маншем без всяких машин. Ну а уж побег из Шоушенка такой персонаж совершил бы за пару дней. Отто считал, что такие могут превращать в молекулярную труху любые сверхпрочные сплавы. Он знавал двоих деструкторов. Это были братья-близнецы. Увлекались спелеологией, покоряли пещеру за пещерой. Инициировались спонтанно в момент сильной опасности: на глубине в несколько десятков метров обвал отделил их друг от друга. Кроме них, никого в пещере не было. Тот из братьев, что был ближе к выходу, собирался подняться на поверхность и позвать спасателей, но не смог повернуть назад, не удостоверившись в том, что брат жив. Он пытался звать его, разгребать завал руками, а потом понял, что крошит глыбы уже не пальцами, а одной волей. Когда он нашел наконец брата, оказалось, что тот давил взглядом камни с другой стороны. После этого оба хвастались своим даром друзьям, демонстрировали «распыление» взглядом всяких мелких предметов: кружек, спичечных коробков, газет и даже столовых приборов. Но пещеры все-таки получили свою жертву. Отто потом узнал от общих знакомых, что спасатели нашли их тела в пещере, засыпанные слоем пыли…
– Я не деструктор, Отто, я… Кажется, я провидец.
– Ох-х, – только и сказал он.
– Первый раз накатило в ту ночь, когда сгорел кемпер. Увидел погоню и лицо одного из преследователей. Потом еще раз в двадцатых числах сентября и вот сегодня, минут пять назад.
– Было что-нибудь… интересное? – осторожно спросил Отто.
– Ничего внятного. Очень странные эпизоды. В одном из них умирает человек, с которым я недавно познакомился.
– Что за человек?
– Он маг, его зовут Андрей, и он разыскивает нас.
– Все страньше и страньше, – пробормотал Отто. – С какой целью?
– Расскажу при встрече. Приезжай, я попрошу Дэна послать своих людей принять вас с Питом.
– Ну и ладушки. Держись там, не раскисай. Если вдруг Артурчик объявится раньше – задержи.
– Задержу.
И мы разъединились.
Кузнецов
Серебренников обнаружил искомые закономерности в развитии наших талантов. Итак, он проанализировал данные всех имеющихся у нас аномалов. Это восемь циркачей, десять человек из отдела, триста одиннадцать правонарушителей с установленной специализацией, из которых с нами сотрудничало (то есть докладывало о проявившихся изменениях способностей) сто восемьдесят три, – всего триста двадцать девять человек. Подавляющее большинство – двести девяносто девять – телекинетики. Среди них под вопросом Клоун. Под вопросом, потому что сомнительно, чтобы телекинез был его единственным ремеслом. Подозреваю, что у него тоже какой-нибудь редкий дар не зрелищного характера.
Дальше по убывающей – тринадцать пирокинетиков; у троих из них (включая Факела) уже проявился телекинез, один признался, что умеет вызывать ветер. Подозреваю, что Факел тоже это умеет.
На третьем месте левитаторы, их шестеро. Один из них – наш Коренев. У него, как и еще у двоих, проявились зачатки пирокинеза. Телекинезом в разной степени овладели все шестеро. Еще один из летунов (серийный насильник) умеет не только запаливать пальцем сигарету и передвигать взглядом предметы, но и заживлять на себе и других людях раны и ожоги. Кроме него, других целителей в контрольной группе не обнаружилось, но есть основания предполагать, что дар целительства – высший по отношению к левитации, власти над огнем и телекинезу.
Еще меньше было телепатов, всего четыре. Один из них сейчас отбывает срок за взятки, но согласен сотрудничать. Как только юридические вопросы будут улажены, возьмем в отдел немедленно. Дар у него слабоват, но будь по-другому – его бы не удалось посадить. Ничего, Медведев с ним поработает – подтянет и натаскает.
В этой же группе Суфлер. Двое – наши, Поддубная и уникум Медведев, у которого способность проникновения в мысли усиливается при физическом контакте с объектом тысячекратно. Идеальный следователь. Правда, с аномалами у него получается не всегда. Все обращенные так или иначе чувствуют, когда телепат заглядывает в их мысли, и некоторые умеют прятаться. Поэтому до сих пор ничего не удалось выудить из циркачей. Сам Медведев, очень озадаченный этим открытием, рассказывал, что это было похоже на то, как если бы занавес в театре упал на сцену в разгар представления: только что все было как на ладони, даже злодей, притаившийся с ножом в кустах за спиной главного героя – и вот уже сцены не видно, но ясно, что действие на ней не прекратилось, просто актеры играют без зрителей.
Сейчас я и сам без труда занавешиваюсь. С Медведевым, впрочем, проблем нет и не было – у него все в порядке с соблюдением субординации. Другое дело Поддубная. Все-то ей неймется… Она и с Продюсером чуть дело не испортила – правда, тут причина оказалась не в телепатии… да.
Едем дальше. Внизу таблицы – аномалы с более редкими талантами.
Два резиновых человека. Номер первый – Лицедей. Номер второй – вор-домушник, взят при нашем непосредственном участии. Ходить сквозь стены пока не умеет, что очень нам на руку. В тюрьме обнаружил у себя способности к пирокинезу и левитации, устроил пожар и пытался бежать, при побеге его ранил охранник. Очень перспективный кадр, но сотрудничать отказывается категорически. Ничего, уломаем. Главное, успеть, пока он не развился до уровня Лицедея и не вытек через какую-нибудь щель из своей одиночки.
Один человек-танк, наш Марат Замалтдинов. Взглядом может снести бетонный забор. Беда в том, что дар у него сильный, но нетренированный. То есть с забором-то у него выходит без проблем, но, к примеру, если надо проделать дырку с копеечку в оконном стекле – проще уж стеклорезом воспользоваться, потому что Замалтдинов с его силищей снесет зараз всю раму.
Один ясновидец – Чревовещатель собственной персоной.
Один трансмутатор.
Одна дрессировщица.
И наконец, я. Тоже одиночка в этой компании. Где мое место в лестнице талантов, так и неясно. Проблески ясновидения есть, телекинез есть, но больше я пока ничему не выучился.
Пока ясно только то, что чем реже встречается талант, тем шире у него простор для развития.
Но если я могу выяснить примерное соотношение их по частоте, то это еще не значит, что я могу выстроить полную иерархическую систему и вычислить, какой же дар находится на вершине пирамиды. Судя по таблице Серебренникова (если перевернуть ее вверх ногами), ранжируются таланты следующим образом: внизу телекинетики, над ними пирокинетики, затем лекари и левитаторы, телепаты, резиновые люди, а все остальные – выше.
Но полной картины пока нет и быть не может. Среди тех, кто нам доступен, нет чистых ясновидцев и больше нет таких, как я. Нет трансмутаторов. Нет дрессировщиков. Нет, наконец, обратителей. Пресловутый Карабас-Барабас, кто бы он ни был, ухитрился собрать в своей труппе несколько редчайших самородков. Может такое быть совпадением? Вряд ли. Труппа формировалась целенаправленно, значит, было из кого выбирать. Как это происходило? Знать бы…
Еще одна сложность для анализа заключается в том, что в контрольной группе только преступники, сотрудники правоохранительных органов и артисты. Возможно, соотношение талантов в других социальных слоях другое, но мы этого пока не знаем. Расширить контрольную группу пока не представляется возможным.
Конечно, мы можем, чисто гипотетически, разместить, скажем, в прессе в пунктах их гастролей объявления: «Тех, кто после посещения выступления Волшебного цирка Белоснежки (дата) обнаружил у себя паранормальные способности, просим обратиться туда-то (номер телефона)». Но тем самым мы раскроем себя и спровоцируем нездоровые настроения у населения.
Очень скоро – я чувствую это без всякой приставки «сверх» – что-то случится. Все мы – и мои ребята, и эти циркачи – так или иначе последние месяцы готовились к встрече. Она состоится очень скоро. Где и как – трудно спланировать. Но рубеж слишком близок, счет идет уже на часы, и за этим главным моментом – кромешная тьма, ни проблеска уверенности, ни клочка удовлетворения, ничего. Я не знаю, что будет потом. Я не знаю, удастся ли их взять без потерь. До сих пор мы только репетировали – теперь предстоит настоящая схватка.
Звонит телефон. Я беру трубку. Это Коренев.
– Да.
– Товарищ капитан, мы знаем, кто обратитель! Через секунду это уже знаю и я.
Венди
Я никуда не уехала, отец Михаил уговорил меня остаться и пообещал, что бы ни случилось, предоставить мне защиту и покровительство. Старухи от меня отстали. Видимо, стали побаиваться.
Отец Михаил оказался сенсором.
Это выяснилось через неделю.
В тот день была как раз суббота. Мы встретились в церкви – как-то незаметно для самой себя я стала приходить на литургии по субботам и воскресеньям. После службы отец Михаил попросил меня дождаться его, и когда он закончил все дела, мы пошли в парк и сели на скамейку. Было тихо, только сухие листья с негромким шорохом играли в догонялки у наших ног.
Видя, что он не знает, с чего начать разговор, я задала главный вопрос:
– Вы проснулись, да?..
Он глубоко вздохнул и кивнул. Стало быть, напрасно я опасалась, что он окажется в числе тех, кого инициировать невозможно. Надо сказать, я пыталась прикинуть, каким магом может стать такой человек, как отец Михаил. Точно не телекинетиком. И не пирокинетиком. Вряд ли левитатором. Я бы поставила на лекаря. Или телепата.
– Рассказывайте, – подтолкнула его я.
– Тебе много раз приходилось выслушивать истории о том, как это бывает в первый раз?
– О да, бывало! – засмеялась я. – Я их даже коллекционирую. И все же думаю, у вас особенная история.
Он замялся:
– Ты ведь понимаешь, почему я пошел на это… Я молился, я просил Господа дать мне знак, что я приобрел в ту минуту – благо или проклятие?.. Мне было важно получить знамение, потому что сам я этого так и не понял.
– Вы просили знамения, даже не будучи уверенным, что инициация была удачной? А если бы все осталось как было?
– Это тоже было бы знамение…
– Но перемена случилась, вы сами сказали.
– Да. Я все время готовился к этому, прислушивался к себе, ждал. А произошло все как-то… внезапно и одновременно буднично. Выключились одни ощущения и включились другие. Без всякого усилия.
– Когда это случилось?
– Вчера. Ты, наверное, помнишь: около десяти часов вечера в доме отключили электричество. Мы ужинали. И вот в тот самый момент, когда в комнате погасла люстра и стало совершенно темно, я и прозрел. Увидел Свету и мальчишек… но совсем в других красках. Я даже не подберу верных слов для того, чтобы описать это… Они излучали свет. И в оттенках этого света была упорядоченность, была структура. Я не видел их насквозь в буквальном смысле, нет; но даже на расстоянии я чувствовал, как бьются их сердца.
– Отлично, – улыбнулась я и машинально процитировала Чжао: – Вэллком ту ауэ комьюнити. На свете стало одним сенсором больше.
– Сенсор – неподходящее слово.
– Это, как бы вернее выразиться, жаргонизм. Есть тысяча разновидностей этого дара, но сенсорами мы называем всех, у кого есть внутреннее зрение. Некоторые видят предметы и людей даже сквозь стены, некоторые видят только объекты, температура которых такая же или выше, чем температура тела самого мага, некоторые могут с одного взгляда отличить мага от человека и даже угадать его специализацию, некоторые видят только живые объекты, некоторые…
Тут отец Михаил жестом остановил меня.
– Живые, – повторил он. – Именно живые. В тот момент, когда я прозрел, я вспомнил о знамении – благословение или проклятие, Господи?! – и…
– Ну?
– …и увидел, что Света носит ребенка. Представляешь, я увидел его сердечко… Но когда, умиленный, я перевел взгляд на Тимку… – Отец Михаил невесело покачал головой. – Я тоже увидел в нем чужую жизнь.
– Ой, не берите в голову, отец Михаил, – поспешила успокоить его я. – У каждого второго ребенка его возраста глисты. Он же во дворе в песке возится, а потом руки немытые в рот сует, а в эту песочницу кошки и собаки дворовые гадят. Тимку даже к врачу вести не обязательно, купите таблетки в аптеке. Или вот есть еще отличное народное средство – коньяк с пургеном…
Священник расхохотался. Я тоже засмеялась, но не над народным рецептом. Вспомнив его слова о знамении и оценив увиденное отцом Михаилом с этой точки зрения, я не могла удержаться от мысли, что у Всевышнего своеобразное чувство юмора.
– Все с вами ясно. – Я вернула разговор в прежнее русло, – Со временем вы научитесь еще каким-нибудь фокусам. Непременно научитесь, поверьте на слово. Но это умение – видеть – навсегда останется главным. И оно не будет требовать от вас почти никаких усилий. Я вот, к примеру, никогда не выкладываюсь, когда выступаю с кошками, зато когда приходит момент «поднять» человек шестьдесят… – Я прикусила язык, поймав на себе пристальный взгляд батюшки. Поздно.
– Так я и знал, что ты чего-то недоговариваешь.
– Я подумала, что на исповеди об этом рассказывать не обязательно, – попыталась я оправдаться.
– Послушай. Я на тебя не давил, ждал, пока сама расскажешь. Или проболтаешься. Я и без всякого чародейства неплохо разбираюсь в людях – только не сочти за хвастовство, – и я вижу, что ты не похожа-на человека, у которого в душе полная гармония. Я догадываюсь, что ты здесь не по своей воле. Ты ведь понимаешь, что в некотором роде я за тебя в ответе. Поэтому я предложил свою помощь. Но мне будет проще помочь тебе, если я буду знать все.
Я почувствовала, что еще немного, и я пожалею, что в минуту слабости посвятила отца Михаила в свою тайну. Он продолжал:
– Когда ты сказала, скольких людей ты приобщила к чародейству, я засомневался – а под силу ли было такое тебе одной, ведь ты, как сама призналась, не так давно открыла в себе этот уникальный дар. Ты и твои друзья действуете не как диверсанты-одиночки, у вас все отлажено, так?
– Волшебный цирк Белоснежки, вот как это называется, – угрюмо призналась я. – Все ребята в труппе – маги. Вы так вздрагиваете, когда я произношу это слово, как будто я говорю что-то неприличное. Это просто слово. Короткое и удобное. И верное. Если понимать магию не хрестоматийно, не как обряды с кровопусканием и рисование пентаграмм, а как власть над законами физики, то придраться не к чему. Мы – маги. На каждое представление цирка собирается от двадцати до трехсот человек. По меньшей мере половина из них – дети, их будить легче. Так что с каждого представления минимум ползала уходит домой уже магами.
– И сколько по стране колесит таких «цирков»?
– До нынешнего июля я была уверена, что мы одни такие… пионеры. А теперь вот…
– Конкуренты появились? – предположил отец Михаил.
– Нет, пожалуй, конкурентами их не назовешь…
– То есть?
– Мы слишком мало о них знаем, чтобы строить предположения. Группа людей. Точнее, магов. Действуют очень слаженно, милиция у них на побегушках. Мы всего-то раз с ними пересеклись, но освежать ощущения что-то не тянет.
– Но они занимаются тем же, что и вы?
– Не знаю…
– Ага. Стало быть, поэтому ты и сидишь здесь, а не выступаешь с кошками?
– Ну да. И главное, мы даже не знаем, кто они такие и что им от нас надо. Может, какая-то государственная спецслужба, как думает Артем – это наш главный, – а может, и мафия. Криминал ведь всегда в авангарде. И технические новинки у них первых появляются, и магические, видимо, тоже. Хотя… кое с кем из бандитов мы уже имели дело и… как бы это сказать… в общем, у нас как бы пакт о ненападении. Но наверняка я ничего не знаю.
– Что ты собираешься делать дальше?
– Тоже не знаю. Это будет зависеть от Артема. У него хорошие связи, он рано или поздно выйдет на этих людей и все выяснит. А я буду ждать. Хотя… не знаю, отец Михаил, возможно, в один прекрасный день я просто возьму и поеду домой.
Я не была дома, кажется, миллион лет. Родителям я время от времени отправляла письма, один раз звонила, плакала в трубку. Мучилась от невозможности увидеться с друзьями, с Отто… Первое время много думала о том, как там поживают мальчишки наши – Влад и Артурчик, им-то, наверное, было в сто раз хуже, чем мне. Но Артем недавно сказал, что обоих парней устроил: Владовых родителей ввели в курс дела, его самого перевели в другой вуз, а Артурчик весьма кстати уехал со своими предками на гастроли в Европу. Надолго. Хорошо бы они там и остались.
Пит по-прежнему работает охранником в школе Отто. Чжао взял под крылышко Дэн. Понятия не имею, чем наш оборотень сейчас занимается, но догадываюсь, что скучать ему не приходится. Димка фиктивно женился, сменил фамилию, устроился медбратом в частной клинике пластической хирургии в Екатеринбурге, платят очень неплохо, а пациенты его боготворят. Я пыталась выведать у Артема, что это за клиника, но он больше ничего не сказал. Пригрозил только, чтобы я не пыталась его искать…
