Текст книги "Дар. Золото. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Ольга Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Оборотень ухмыльнулся.

– Давай так. Саня Шалика латает, а ты узнаешь, где можно купить лекарские стекляшки-плошки.

– А че их покупать? Вон лазарет заброшенный за северными воротами. Там, должно быть, этой ерунды полно.

– Сдурел?!! Ты куда его посылаешь?! – возмутился Шалик и объяснил. – Там после чумы все заколочено и по ночам воет кто-то. Раза три знахари туда совались и больше их никто не видел. Сгинули. Там, как мимо идешь, прям мороз по коже!

– Чума? – отреагировал Машка.

– Хрень это все. Воет, сгинули, мороз… Ты сам-то видел тех знахарей? Слухи это, чтобы никто туда не лез. Мэр сам и распускает. Боится, что старый дом к рукам приберут. Дом-то хороший, каменный, лесок вокруг, озерцо рядом. Красота. Еще князья ставили. Вот посмотришь, лет десять и всё мэровское семейство туда переедет. И про мороз забудут, и про вой…

– А сейчас чего не переедет?

– А того, что князья еще живые, говорят. Могут вернуться.

– И что с того? Тут своих князей хватает, как клопов в диване. В какого барыгу не плюнь, всё князь. Кто ж настоящим город отдаст?

– А если сами возьмут?

– Ага! И как они это сделают?

– А зачем вам настоящие князья? – вдруг вмешался в перепалку Машка.

Все трое удивленно уставились на него.

– Как это? А порядок навести?! Не город, а малина бандитская!

– Так сами и наведите. Вы ж не стадо. Неужели без пастушьих собак и козлов не обойдетесь? Козлов, как правило один-два, их и на мясо пустить не проблема. А собакам все равно на кого брехать, лишь бы кормили. Или ждете, когда придет добрый дяденька и за вас все сделает?

– А ты, стало быть, такой красивый, не ждешь? – сощурился Крох.

– А я дождался, – вздохнул оборотень и сказал непонятно, – пока добрые дяденьки не пришли и все не забрали.

Машка замолчал, задумался, а биндюжники переглянулись.

– Ты эта, если чего надо, мы всегда тут. Подмогнём. И Дареку ремонт сделаем, обещали ведь.

Машка рассмеялся.

– Ладно, пойду я. Но ты, Крох, все-таки узнай, есть в городской больнице лаборатория какая-нибудь, и где тамошние эскулапы свои склянки покупают. Только по-тихому. Лекарская братва соперников не любит.

Уходил из порта оборотень в отличном настроении, и даже калека, выруливший на доске-каталке, его не испортил. Безногого старика Машка заметил давно, еще когда перепалка на пристани была в самом разгаре. Старик сидел у складов и наблюдал за толпой. Сидел он там и когда оборотень зубоскалил с биндюжниками, а вот сейчас сунулся с протянутой рукой.

Не любил Машка калек-попрошаек – как правило, их, словно сутенеры бесхозных девок, прибирали к рукам вполне здоровые молодцы, и подаяние жалостливых людей пополняло ничуть не бедные карманы. Но взгляд у калеки будто стрелковую мишень выбирал, а не милостыню клянчил. Кот и в кошель-то полез лишь бы внимательней присмотреться. Но калечный мгновенно преобразился, даже слезу пустил за брошенную медь, оборотень только хмыкнул и зашагал домой.

Да, трактир в самом центре Сурьи теперь с полным правом можно было назвать домом.

Глава 24

1

Дома ждал хаос. Небольшой. Все были чем-то заняты, и его сиятельство лэра Раса это порадовало. Но кошачье возвращение осталось без внимания, и лэра Раса это удивило. Как это так? Он пришел, а стол по поводу его возвращения не накрыт, радостных возгласов «мы вас заждались!» никто не прокричал, и кот принялся вмешиваться во всё, что видел.

Сначала он увидел какого-то мужичка, возившегося у входа с новенькой дверью. Мужичек что-то напевал себе под нос, иногда приплясывал в такт песни, и, казалось, он сам по себе, а руки у него сами по себе. Рукам, по-видимому, тоже было очень весело: они хватались за рубанок и стамеску, что-то подстругивали, подпиливали, стучали, прилаживали и винтили, и внимания на стоящего рядом парня не обращали никакого. Плотник слегка жмурился и покачивал от удовольствия головой в такт слышимый только ему, и невольно хотелось узнать, что за такая кайфовая музыка звучит у него в ушах.

Сына и лохматого ослика он нашел во дворе, посмотрел как мальчишка с удовольствием чистит лохматое, глазастое чудо, как чудо благосклонно прислушивается к рассказу Ирби о княжеской конюшне, и вмешиваться не стал.

Дарек вместе с Саней и каким-то субъектом в штанах и куртке из грубой парусины, чинили скважину. Вернее, изо всех сил пытались помочь субъекту, или хотя бы разглядеть, что он, собственно, делает. Но у них не получалось. Причина такого внимания стала понятна, когда неопределенный тип повернулся и женским бархатным контральто послал всех троих на… кухню. Чтобы не мешали. Эффектная молодка, на голову выше Машки, улыбкой отметила упавшую челюсть оборотня, весело сверкнула черными очами, сказала, что управиться она быстро, потому что работы здесь на медяк, тем более дома остались две девчушки-непоседы. «Вот почти как ваш малец». Машка только потрясенно спросил в кого удались девочки, и, услышав гордое «в мужа, он поболе будет», задом ретировался.

На кухне оборотень сразу шагнул к печкам и полез по кастрюлям. Надежда на то, что обед никто не приготовил и будет повод поорать – показать кто в доме хозяин – не состоялась. Обед был. Из четырех блюд. И пахло из кастрюль и сковородок сногсшибательно. Поэтому Машка не стал никого ждать, налил в тарелку побольше, и величественно прошествовал в обеденный зал, захватив непонятно откуда взявшиеся салфетки.

Саня подошел следом, тоже с полной тарелкой, и плюхнулся на стул рядом:

– Чем занят?

Оборотень поперхнулся.

– Лежу, блин, курю!

– Ирби соседку напугал, – сообщил лекарь, и Машка моментально занервничал. Но вопрос «почему» в его голове даже не возник: его интересовал процесс.

– Каким образом?

– Зашипел на кота.

– И?..

– Кот пришел знакомиться.

– А соседка?

– Тоже пришла.

– Знакомится?

– Нет, за каплями.

– А как она узнала, что у тебя есть?

– Мелкий перед ней извинился. Он на осле по двору ездил. Кота заметил, а соседку, сидящую на лавке с той стороны забора, нет. Как он сказал, из-за насморка. А чтобы его не ругали, выкрутился тем, что обеспечивает меня клиентами.

Машка тут же успокоился.

– Молодец. Алабар где?

– Спит. По-моему, он за все свои двести лет отсыпается. Ты нашел что-нибудь? Для меня?

– Нет пока. Правда, в одном заброшенном лазарете, могли остаться твои мензурки. Но там чума когда-то была. Так что не…

– Я с тобой, – тут же заявил Саня.

– Ты не услышал? Чума!

– Поэтому я с тобой.

– Я разве сказал, что пойду?

– Можешь не ходить.

– …п-ля-а!.. Если заразишься, назад не возвращайся. Я тебя первый прибью.

– Маш, дом сожгли? – спросил Саня и сам же ответил. – Наверняка, нет. А это нужно было сделать в первую очередь. Любой лекарь знает, что огонь лучшее средство от заразы. Страшное и жестокое, но лучшее. Поэтому, нет там никакой чумы. И местные умники это знают. А вот что там есть… любопытно.

– Сань, ты больной. А если там что-то хуже чумы?

– Нет. Любая болезнь имеет срок давности. Иначе город бы уже сравняли с землей. Огневые маги империи не зря едят свой хлеб. И потом, блохи обитают на живом теле. С мертвого они уходят и через два-три месяца подыхают. Если никого другого не находят.

– При чем тут блохи?

– Они чуму разносят.

Машка непроизвольно потянулся рукой за ухо и тут же отдернул.

– Ты это… на всякий случай завещаньице черкани.

– Если боишься, давай попросим у Дарека ненужную одежду. Я надену маску, а когда выйду из лазарета – сожгу барахло. И сам вымоюсь. Там же. Со щелоком. В конце концов, маг я или что?

– А сколько времени должно пройти, чтобы ты заболел?

– Инкубационный период у чумы семь дней.

– Вот и посидишь там эти семь дней. Мы тебе передачки в окошко приносить будем. А не выйдешь, мы этот лазарет и подпалим. Дезинфекция.

– Перестраховщик.

– Маразматик.

2

Старого барахла в трактире оказалось валом. Поношенные вещи приносили отцу Дарека на тряпки, протирки и прочую одноразовую кухонную дребедень. Оно складывалось, иногда выкидывалось, когда класть уже было некуда, и оборотень с лекарем облачились в это старье, прихватив с собой парочку комплектов: переодеться после вылазки. Саня перекинул через плечо сумочку с какими-то флаконами, и они пошли. Днем. Машка настоял. Сказал, что возле бывшего лазарета нужно: А. Не привлекая особого внимания, пошататься, разведать обстановку. Б. Засесть где-нибудь неподалеку в кустах. Мало ли, что может произойти.

В кустах оказалось неплохо. Саня подложил под голову торбу с вещичками и мгновенно уснул. Оборотень только скривился, видя такое вопиющее наплевательство на наблюдение за объектом. Пришлось бдеть самому. Но как он ни старался увидеть, унюхать или услышать – услышать особенно – что-нибудь подозрительное, до глубокой ночи окрестности вокруг заброшенного лазарета напоминали спокойный пасторальный пейзаж. Глубокой тоже все оказалось безмятежно. Саня посапывал рядом, звезды прятались за тучки, ветер гулял где-то совсем в другой стороне, и ни одна собака так и не подняла лапу на какой-нибудь угол и не тявкнула рядом. Темень накрыла северные ворота, лесок, дорогу, укутала собой заросшие диким хмелем стены двухэтажного лазарета, и только одинокий сверчок скромно стрекотал неподалеку.

Машка толкнул сладко сопевшего лекаря.

– Эскулап… – прошептал,– тебе как, может тут и постелить?

– Что, пора? – зевнул Саня.

– Как бы, да. За полночь уже, – Машка недовольно покачал головой. – Пластун из тебя никакой. Шумный ты.

Но лекарь уже вытряхивал содержимое небольшого флакончика на старый платок. Неторопливо повязал странно пахнущую тряпицу на манер степняков-скотоводов – закрывая нос и рот – и тихонько поднялся. И сразу же направился к дому. Причем быстро и почти бесшумно. Машка одобрительно поднял бровь. Наверняка, Санька рассмотрел дорогу ещё днем и уверенно топал к самому разбитому и не до конца заколоченному окну.

Лекарь еще только перелезал подоконник, как Машку словно кольнуло холодом. Черныш дернулся на поясе, предчувствие дзенькнуло натянутой струной, тут же исчезло, но оборотень, выругавшись про себя, все-таки рванул за Саней. Через несколько мгновений он стоял в пошарпанном пустом помещении рядом со спокойным лекарем и раздраженно вязал на лицо сунутую в руки косынку – никаких посторонних звуков или запахов, кроме старой затхлости, здесь не было. Никакая высохшая чумная мумия на Саню не нападала, и кот злился. Все-таки пришлось ему лезть в этот заразный лазарет. Но деваться было уже некуда, и исследовать бывший странноприимный дом они пошли вдвоем.

3

Коридоры, комнаты и даже подвальные складские клетушки были пусты. Стены давно обветшали, деревянные половицы кое-где просели и тихонько скрипели под ногами. Многолетняя пыль ровным слоем покрывала обломки стульев и лежаков, пару разбитых длинных лавок в бывшей столовой, шкафы с оторванными дверцами, осколки цветного стекла из оконных витражей – всё брошенное, покореженное, кое-где даже сожженное прямо на полу. Было понятно, что покидали больницу впопыхах, забирая самое ценное, и ломая всё остальное.

Стараясь не шуметь, оборотень и лекарь, двигались по дому. Пару раз Саня удивленно оглянулся, будто что–то увидел, и Машка взглядом спросил «что там?» Но тот лишь пожал плечами – привиделось.

Пусто, пустынно, отголоски слабого эха, нанесенный ветром мусор и песок... И ни одной живой души, даже бродячих котов или собак, быстро превращавших подобные бесхозные строения в свой приют.

В одной просторной комнате на втором этаже обнаружилось что-то похожее на бывшую лабораторию. Стояли длинные столы, валялись разбитые колбы и поломанные штативы. В полусгнившем деревянном ящике Саня откопал несколько каких-то металлических приспособ, щипцы, аптекарские весы, воронку, тигель со ступкой… Словом, кое-что по мелочи из пригодного оборудования здесь было. Выбрав, что понравилось – а понравилось ему почти всё целое – лекарь устроился прямо на полу и принялся обматывать предметы тряпками и припасенный для этих целей баул уже лежал рядом.

– Слышь, эскулап. А ты как в темноте видишь? – вдруг шепотом спросил Машка. К его стыду, этот вопрос пришел в голову только сейчас, – или ты теперь не только словами усыплять умеешь, но и ночное зрение у тебя есть?

Саня покачал головой.

– Я микстуру выпил. Она до предела зрачки расширяет, и добавляет восприятие к свету. Правда, потом на час-два ослепну.

– Надо же, до чего наука дошла, – тихо восхитился кот и мягко прошелся к пустому оконному проему.

Вдруг, он резко шагнул назад. И присел.

– Ты чего? – насторожился Саня.

– Черныш нервничает. Вообще-то он давно это делает, но здесь у окна конкретно что-то не то, – Машка сидел на корточках и вглядывался в темноту. – В окне, или рядом, слабый магический поток. Чужой и упорядоченный, как он говорит.

Саня осторожно подобрался к оборотню.

– На улице запахи поменялись, – оборотень к чему-то принюхался. – Люди. Кто-то из них пользуется резким… и редким благовонием. Дорогим… Сань, это за нами. Трое, а возможно и больше. И они не двигаются. Ждут, когда мы сами выползем?

Лекарь помолчал, подумал.

– Блин. Наверно, я сигнальную сеть порвал, когда в окно влез. Я не заметил. Я же не артефактор. И что теперь делать?

– Ты быстро бегаешь?

– Не замерял.

– А надо было. Скорость полета огневого пульсара проверяется на своей шкуре только один раз. Первый и последний.

– А ты уверен, что это маги?

– Ну, один там точно есть. Раз почуяли они эту самую сетку. И это явно не лекарь. Только вот почему они ждут? Или не знают, кто сеть потревожил? Может животное какое-нибудь, так чего зря лазить по этому хламу.

– Получается, этот лазарет охраняется, – пробормотал Саня себе под нос, – и не просто так, а магически.

Машка его не слушал, он соображал:

– Так. Черныш нас прикроет, но след мы оставим. Поэтому надо бежать не только быстро, но и далеко. Готов?

Саня молчал. Как он мог быть готов? Он лекарь, а не…

– А зачем лазарет так охраняется? – вопрос у него в голове возник неожиданно и тут же слетел с языка. – Постоянная сигнальная сеть, закрепленные за ней охранники. Наверняка маги… Это ж какая трата денег? Что тут охранять? Битое стекло?

– Сань, тебя другие вопросы не интересуют? Как в живых остаться, например?

Но лекарь внимательно оглядывал помещение. Даже на потолок посмотрел.

– Идем. Нам в покойницкую надо, – и сразу развернулся из бывшей лаборатории, прихватив баул с собранным инструментарием. Ну как же бросить такое добро?

– Мне так точно не надо, – проворчал оборотень, но за лекарем потащился, – чего ты там забыл? И вообще, я не видел никакой…

– Она на первом этаже у запасного выхода. Мы в ней уже были. Мне там кое-что почудилось. Странное что-то.

Саня двигался уверенно и быстро, словно ходил тут тысячи раз.

– И как это нам поможет выбраться? – шипел кот сзади, но лекарь молчал, и коту это совсем не нравилось. Не любил он магов, одни неприятности от них. Некоторые, правда, нормальные, но в основном…

Чудом сохранившуюся дверь в просторное помещение Саня затворил поломанной ножкой от стула, как только они с оборотнем оказались внутри. Здесь не было окон. Черно-белые кафельные плитки пола давно потрескались, грязные стены были испещрены похабными рисунками, среди деревянного хлама, казалось, ничего ценного не было.

– Дай кинжал.

Сказано было так, что лэр Рас на Саню только удивленно глянул, но все же протянул клинок.

Ни слова не говоря, лекарь подошел к одному из столов, попинал ножки, пару мгновений простоял с закрытыми глазами и резко воткнул кинжал в старое дерево.

Пространство вокруг поплыло.

Оно будто смывало реальность, не оставляя в холодной комнате даже застоявшегося запаха времени. Исчезали, растворяясь в пыльном воздухе поломанные каталки, тумбочки, этажерки. Стиралась грязная штукатурка со стен, и вскоре посередине покойницкой остался только единственный стол с воткнутым кинжалом.

– Это что? Иллюзия? – шепотом спросил кот.

– Нет, Маш. Это как раз настоящее. Иллюзия была раньше. Все эти деревяшки и хлам – всего лишь фокус. Обман.

– Зачем?

– Пока не знаю.

Над столом возникло голубоватое свечение. Ровное, сильное. Оно мощно растекалось по темной комнате, и Саня подслеповато заморгал, потер глаза, сощурился, но, как и Машка, удивленно уставился на происходящее.

В голубой мерцающей дымке, появилось тело, и воткнутый в него гномий кинжал ярко засветился узорными разводами.

Человек был обнажен. На его теле отчетливо проступали сине-фиолетовые трупные пятна, черные гематомы на запястьях и щиколотках, несколько жутких резаных ран, и кровь, словно только что вытекшая из них. Обычное, ничем не примечательное лицо исказила посмертная маска боли и ярости. Только кожа на плечах и предплечьях странного красного оттенка, в таких же ярко-красных татуировках. Вернее, в письменах.

Лекарь зашевелил губами, и Машка с содроганием понял, что лекарь пытается их читать. Он еще и рассматривает этот труп?! Точно больной!

Вдруг тело дернулось.

Саня попятился.

Машка отпрыгнул назад и прилип к стене. Не сумев справиться с холодным ужасом, он мгновенно выхватил спрятанные дротики. Но человек остался неподвижен, лишь из груди потек ярко-красный полупрозрачный дым.

Затаив и так сбившееся дыхание, они смотрели, как легкое марево поднимается в темноту, складывается в буквы и вот уже над столом рубиновым огнем сверкают слова:

«Люди!

Вам даровано всё: сила, любовь, красота.

Но вы убиваете.

Вы ищете оружие для убийства, а нужно для спасения.

Вы легко забираете жизнь, а можете ли вы ее вернуть?

Я убит вами здесь. Не железом, не словом – невидимым чудовищем. Оно создано вами.

Оно проникает в кровь и жилы, плоть и кость, и сжирает изнутри.

Мелкое, злобное, неуправляемое. Похожее на вас.

Вы создали его не для меня. Я случайность.

Вы хотите остаться одни на этой земле. Вы хотите избавиться от всех непохожих на вас.

Но что будет тогда, когда только вы и останетесь? Ваша злоба повернется вспять. Невидимое чудовище измениться быстро, и умирать начнете вы сами.

Я вижу, так будет. Я знаю, так уже было.

Кто вы такие, чтобы равнять себя с Даром?

Остановитесь.

Я – посредник».

Буквы изменились. Теперь это был дарайский алфавит. И снова он сложился в предложения. На аларском. На эльфийском. На гномьем… Снова на вессальском.

Труп светился, как будто плавал в темноте, а над ним вновь и вновь загорались одни и те же слова на разных языках.

– …посредник?.. – побелевшими губами прошептал Саня, – …они убили… посредника? О, Небо…

Оборотня у стены бил озноб.

– Что это?

Лекарь не отвечал.

Наконец, он, пересилив себя, подошел к столу, осторожно вынул из досок тут же погасший кинжал, попытался тронуть пальцами тело человека. Но ладонь прошла насквозь, опустившись на деревянную поверхность.

– Это жертва… Возможно, одна из первых…

Он неотрывно всматривался в лицо человека, сжав зубы и пытаясь унять задрожавшие пальцы.

– Сюда, в этот лазарет, доставляли больных. Но, кажется, здесь знали о настоящей причине болезни. Может быть, тоже занимались… как бы так… выведением новых болезней. Если я правильно понял, так называемая местная «чума» была предназначена вам. Метаморфам. Это же ваш город. Но что-то пошло не так, и начали болеть люди. Он просто попал под раздачу.

– Просто?

– Да, Маш. Просто. Это сохранить жизнь непросто. А убить, раз плюнуть, сам знаешь. Но кто откажется от оружия, которое за несколько дней выкосит целый город? Приходи потом на все готовое.

– Так болезнь останется!

– Нет. Её никто не будет создавать устойчивой. На свою голову что ли? Смысла нет. Она и здесь повеселилась и мирно почила.

Машка сделал над собой усилие и отлип от стены. Призрак так и висел над столом.

– А этот… кто?

Саня расширил глаза от изумления.

– Ты… действительно читать не умеешь? Посредник!

– Это мне ни о чем не говорит.

– … не знаешь?!!

– Слушай, я в этой жизни много чего не знаю.

– Ты, вообще, в какой стране жил? Посредник – это… что-то вроде новогодней феи. Может прийти и выполнить любое твое желание! Лю-бо-е! Но они сами выбирают к кому приходить.

Теперь удивился кот:

– Прямо так и любое?

– …

– Они что, маги?

– Да кто ж знает… Возможно, – Саня почесал затылок. – Этот вот – некромант, тут и думать нечего. Только некроманты работают с посмертной энергией. Тончайшие нити, размытые образы, осколки душ... Они их видят. Они природные архимаги. Кстати, вот они сохранять жизнь умеют.

– Если он такой крутой маг, то почему оказался здесь?

– А при чем тут магия? Даже лекарь может заразиться. Он, скорее всего, потерял сознание, и его притащили сюда. Наверно, решили, что оборотень. Иначе сразу бы сожгли от греха подальше. Раны видишь? Пытались взять пробы, пока еще жив.

Машку передернуло.

– …почему он сейчас в таком… положении?

– О, вот это как раз очень интересно, – у Сани блеснули глаза, и оборотень с опаской от него отодвинулся: научники все блаженные, кто знает, что у них на уме. – Это его подарочек. Нам. Это его месть. Он из себя артефакт сделал, и к этому месту привязал. Тут, между прочим, магический источник под нами. Слабенький, но все же. Твои предки знали, где строить. Так что, пока этот источник существует, труп будет висеть. Днем и ночью. Его отсюда не вынести и не уничтожить. Призрак! И дом разрушать нельзя: за стенами этот ужас хоть не видно. А здесь иллюзией прикрыть можно.

Машка посмотрел на призрак.

– Значит, те, кто сторожит этот лазарет, боится огласки… – пробормотал он, но Саня его услышал.

– Ну, а как ты себе представляешь дальнейшую судьбу всех наших мэров, губернаторов, и прочее? Это ж прямое доказательство их непотребных дел и того, как они относятся к обычным людям. Ну, или оборотням, без разницы. Не дай Хозяйка, ещё религия возникнет. Этой дамочке и по меньшему поводу возникнуть не фиг делать, а тут… Потому и охрана, потому и иллюзия.

Машка окончательно пришел в себя и пристально разглядывал висящий воздухе «артефакт».

– Что ж, парень, одно мое желание ты уже выполнил, – он повернулся к Сане. – Теперь нам надо как-то убраться отсюда. Итак, уважаемый лэр Крисс, что вы можете предложить по существу?