Текст книги "Дар. Золото. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Ольга Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Пончик сидевший рядом на травке, посмотрел на меня так, словно сверял перечень заболеваний в выданной на моё имя лекарской справке, а вот Ирби восхищенно выдохнул. И мне стало стыдно.

– Ка-ак?! – чуть не заорал, но вовремя вспомнил, что сверху могут услышать. Получился надрывный сип. – Как я это сделаю?!

Очень надеюсь, что наблюдатели, если они есть на стене, будут интересоваться только пейзажем, а не прислушиваться к шебуршению внизу.

«Ты не каркай. Дракоша дело говорит. Он сам без воздуха под водой долго продержится. А остальным небольшие воздушные мешки сделать несложно. Ты же можешь уплотнить воздух? Можешь, я сам видел. Сделай шарик и заполни его. На два-три вдоха, доплыть до берега хватит».

Разве могло обойтись без моего черного умника? Без его мудрых советов, дельных предложений, душевной поддержки и корректных замечаний? Но уходить отсюда как-то надо.

– А может, ты тут всё испепелишь на фиг? – спросил я Алабара чисто риторически, и принялся развязывать баул. Самое смешное, что ответил мне кузнец.

– Нет, ваше дворянство. Не надо вам творить безобразие. Его благородие сюда еще вернется. Где он жить-то будет? В горелых хоромах? Не дело вы говорите.

От же ж, уши и хвосты! Какая хозяйская дальновидность! А главное, какая вера в «его благородие». Но Машка подозрительно заморгал, и я зарекся разговаривать вообще. В смысле, сейчас. Я просто кое-что придумал.

Глава 14

1

Касандр Лоран стоял на коленях.

В разгромленном особнячке старшего сына целыми остались только стены. Воняло гарью и жженой плотью.

И сын, и сноха с двумя мальчиками обгорели до мяса, кусками отделявшегося от костей, и узнать их можно было только по обуви. По клейму мастера на язычке ботинок. Сын заказывал ее для всей семьи только у столичного обувщика.

Какая же ерунда сейчас лезет в голову! Ботинки…

Лоран не чувствовал сейчас ни боли, ни злости, ни обиды… ничего. Внутри было странно тихо и темно. Очень темно.

Не видно нигде младшенькой. Самой любимой из трех внуков. Он покрутил головой, не нашел её и поднялся с пола. Слабая надежда испарилась морозными иглами кольнувшими глаза, стоило шагнуть чуть в сторону.

Девочку не сожгли. Ей просто свернули шею. Кукольное личико еще хранило прелестную свежесть, но уже темнело, превращаясь в бледно-серое подобие живого. Не истязали. Хоть за это спасибо.

Недавно. Они были здесь совсем недавно. Касандр Лоран вдруг тихонько засмеялся, и двое парней, стоявших позади, покосились на него с удивлением. А ведь это его методы. Не можешь сломать – убивай. Убивай тех, кто дорог. Редко кто сохраняет самообладание после таких потерь. Ай, да молодцы! Показали выучку. Напомнили ему, кем он был. Не выйдет! Он остался тем же: сильным и опасным. У него осталось всё, что он копил долгие годы. Но теперь он не связан никакими условностями и правилами, нелепыми принципами и ограничениями. Ему нечего терять, и он маг. Опасный маг. Страх того, что сила потеряна, исчез, стоило выбраться из тюрьмы. И как же легко это оказалось. Всего лишь переодеться охранником, оставив на койке вместо себя верного караульного.

Верные. Были бы они такими, не позаботься он заранее, на всякий случай? Не засунь он им в мозги безусловный рефлекс подчинения. Подчинения ему, конечно же. И никому другому.

– Ваше благородие, – хмуро позвал его один из парней. – Вашим уже не помочь. Вы бы собрали, что осталось ценного. Вам всё пригодится, да и в Аларе вессальское золотишко ценится. А то вскорости мародеров сюда набежит, как воронья.

Лоран внутренне ощетинился, заподозрив подвох: вот сейчас он полезет в секреты, а эти двое его тут и оставят. С проломленным черепом. Но стразу же одернул себя. До чего дошел, собственной силе не верит. Да эти двое и подойти к нему не успеют, а он уже будет знать, что они задумали! И меры примет. Не смогут они его предать, не получится у них, они это и сами знают.

Но в тайниках усадьбы никаких ценностей не было. Уже не было. Нашли всё. Да, это его школа. Он не зря обучал своих агентов ремеслу. Циничному по определению. Только лучше бы он никого не учил.

Осталось только одно укромное место, которое налетчики не нашли, да и не могли найти. Пруд. Маленький прудик перед домом, где все так же плавают откормленные золотые рыбки… Ящичек просто брошен в воду, в самую середину. Он висит над самым дном, и зачаровывал его не кто-нибудь, а Ярас Жангери – непримиримый и беспощадный старинный приятель, считающий себя самым умным, и не подозревавший о том, кому сделал такую игрушку.

Пока телохранитель нырял, бывший шеф королевской Тайной Стражи на всякий случай пустил «поиск»  – непростое, но надежное заклинание, еще раз проверив, не принесло ли кого. Все было тихо.

Мокрый ныряльщик, отфыркиваясь и шлепая по воде босыми ступнями, вынес грязный ящик на берег.

– Тяжелый, – с удовлетворением пропыхтел он. – Небось, золотишка там много. Теперь можно и лошадей купить, и корабль нанять. И хоть в Грасс плыть. И даже личину поменять у какого-нибудь мага, пока из страны не уберемся.

Нет, что ни говорите, а интеллектом его спутники не блистали. Простецкие лица, простецкие желания и рассуждения. Селяне. Хоть и переехавшие в Лирию давным-давно. Но других пока нет. Лоран вздохнул.

– Мы не пойдем в Алар, – сказал он. Двое уставились на него с удивлением, и он поморщился оттого, что приходится объясняться со слугами. – Этого от меня и ждут. Они ждут, что я буду бежать.

Он зло пнул ящик, и тихо, с дикой яростью процедил сквозь зубы:

– Теперь я скину выродка с трона. Он думает, что сломал меня. Что ж, пусть думает. Ему еще многому придется удивляться. Многому. Он еще будет ползать раздавленным тараканом. Мы никуда не уходим, ни в какой Алар. Мы остаемся в Вессалии. Золота теперь нам хватит.

2

А в баул я полез за Муфалимовским браслетом. Тем самым, который выручил нас в Лирийском порту, но чуть не отправил меня на Небеса.

Если верить маленькому архимагу – а не верить ему причин нет – артефакт должен давно восстановиться и должен мне сейчас помочь. Хорошее слово «должен». Я тоже должен. Иначе нашпигуют нас болтами и стрелами как уток, и останемся мы тут в качестве надгробных холмиков в лесочке недалеко отсюда. Но скорее всего, скормленные ракам, если таковые водятся в горном озере. Ну, кроме Алабара – этот сможет улететь. Или спалит тут все к едреней фене. Чего бы очень и очень не хотелось.

Так вот, заклинание, которое я собирался усилить браслетом, та самая «смывка», которой я баловался несколько дней тому назад: что-то наподобие увеличивающей линзы, преломляющей изображение. Но я хочу, чтобы видимость «предмета» не только размылась. Я хочу, чтобы нас вообще не увидели. А что для этого нужно? Правильно, преломление нужно сделать абсолютным. Обратным. Так сказать, зеркальным. Я хочу из воздуха создать зеркальный шар-рассеиватель, в котором мы спрячемся и спокойно уйдем. Надеюсь, спокойно. А для этого понадобится много магической энергии.

Была одна сложность. Нет, две сложности: я еще не научился «искажать» движущиеся предметы, и как нам перейти на другой берег, если мост поднят? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. И первая это количество «искажаемых объектов». Что нужно сделать, чтобы «объектов» стало меньше? Надо их…

«Прикончить. Наконец ты начал мыслить разумно! Кого первым? Я голосую за кузнеца – его не жалко…»

– Алабар, отдай браслеты Машке.

Пока я ковырялся в мешке и обдумывал, как всё устроить половчее, оборотень наблюдал за моими действиями с подозрительностью базарного менялы и понял мою задумку мгновенно. И тут же подскочил к дракону.

– Попробуй запихнуть туда наши мешки и Ирби с Пончиком, – попросил я. – И сам останься внутри. Я всех не смогу прикрыть.

Кошак было запротестовал, но я молча показал ему трясущиеся от слабости пальцы, и протест заглох. Под озадаченные взгляды кузнеца Машка сунул мне в руки свой клинок, навесил на себя наши пожитки, ухватил за руку пискнувшего от неожиданности Ирби, вместе с сидевшим у него на коленях хануром, и тихо, не раздумывая, исчез. Кузнец только крякнул. Алабар тут же спрятал за пазухой упавшие браслеты и с немым вопросом уставился на меня. Ну да, логично: теперь я за главного. Так что – соответствуем.

– Подъемники моста зачарованы? – строго спросил я бывшего княжеского конюха.

– Да, кажись, нет … – неуверенно промямлил он.

Сзади фыркнул Саня, а я вздохнул: будем надеяться, что только третье слово из трех сказанных соответствует истине.

– Тогда пошли. Мост опускать.

3

Вообще-то мостов было два. Один узкий для пешего или всадника, другой пошире, для телег. Обустроены они были рядом, в единственном месте, где озеро почти вплотную примыкало к замку, и вода лизала зеленовато-серые камни в двух шагах от фундамента. В период дождей волны озера затапливали этот крохотный клочок суши и плескались у самой стены, о чем красноречиво свидетельствовали промоины в замковой кладке. Нам повезло – небольшой участок земли сейчас был сухим, и я надеялся, что с него мы быстро заберемся по мостовому противовесу наверх, на бревенчатый настил. Разумеется, когда я опущу мост.

Один из мостов, узкий, сейчас поднят вертикально, прилегает вплотную к высокому дверному проему, и цепные крепления полностью скрываются в стенных прорезях. Этот мне не подходит.

Широкий же, закрывавший ворота с надвратным щитом, притянут цепями к двум железным кронштейнам, торчавшим из стены, и висит под углом. Вот цепи-то мне и нужны.

Что я хочу сделать? Да, элементарно – цепи оборвать. Разжать по одному звену, а дальше понятно, что последует. Мост упадет, и пока в башне будут удивляться, поднимать решетку и открывать ворота, чтобы глянуть на внезапное безобразие, мы под прикрытием «смывки» уйдем по-эльфийски, не прощаясь. Это в теории.

На практике все было не так радужно. Во-первых, рвать цепи надо будет на расстоянии. По сути дела из-под моста, где мы затаились. Во-вторых, когда мы начнем драпать, надо будет удерживать рассеивающее заклинание над четверкой движущихся «предметов». И удерживать довольно долго. Не менее ста шагов, пока не скроемся за деревьями в перелеске, примыкающем к озеру.

«Не боись! Если что, мы тебе силенок подкинем» – успокоил Зараза, имея в виду и Машкиного Черныша, тоже висевшего у меня на поясе.

«А куда вы денетесь?» – усмехнулся я.

«...н-да-а» – протянул клинок, и с каким-то присвистом пробормотал, – «рас-стеш-шь…»

С чего это Заразу на змеиный диалект потянуло, обдумывать я не стал, времени и так в обрез. Пока мы тут торчим без прикрытия, нас могут заметить, так что…

Начали.

4

– Слышь, твое дворянство! – вдруг сунулся кузнец к моему уху. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, а он доверительно зашептал. – Ты, ежели что, только скажи, я подмогну. Ежели там чего сломать, или согнуть.

Уши ваши так!.. Помощничек выискался! Мет-таллист! Я зло зыркнул на него, и мужик, раза в полтора меня шире, тихо прижался к стеночке.

– Если сейчас еще кто-нибудь что-нибудь вякнет под руку, – зашипел я, – за себя не ручаюсь!

«Да, ты крут! Просто Боевой Хомячок!»

Дезактивирую!!

Так. Цепи здесь тонкие. Только чтобы хватило удерживать вес мостового пролета. Звенья обычные: согнутые в овал железные прутки, где-то с мизинец толщиной, без усиленных смычек или отлитых с двойными отверстиями. Слава Хозяйке, это не якорные монстры, стоившие иногда как весь корабль и имевшиеся далеко не на каждой посудине. Но и тут… Расстояние до ближайшего «звена» в полторы хороших сажени, не меньше. Конечно, есть у меня удачный опыт разгибания решетки с толстыми прутьями, но за ту я хватался руками. Подняться на мост, что ли? Нет, увидят.

Ладно. Попробуем нагреть для начала. Нагретый металл податливее, его свойства легче изменить, заменить прочность на пластичность. И металл должен начать разгибаться под тяжестью моста.

За силой я потянулся резко, даже бесцеремонно. Завихрились между пальцами голубые и фиолетовые сполохи, собрались в центре ладоней тяжелыми сгустками и полетели. Долетели. Хорошо долетели. И…

И привет. Металл не то что не нагрелся, он на меня ноль внимания и фунт презрения. Зараза на поясе разочарованно хмыкнул, и я его послал. Ненормативно. Но делать-то что? Не хочется энергию транжирить.

«А что тебе Муфалим говорил?»

Я задумался. А, действительно, что он мне говорил? Ну, я источник, мол, магической энергии, мне не надо делить магическую радугу на цвета, потому что все цвета у меня уже есть… Цвета. А еще говорил, что нет порядка перехода с одного цвета на другой. И что? Так, надо быстрее думать. Основные краски у нас какие? Красный, синий, желтый. Их смешение дает новые краски: желтый с красным – оранжевый; желтый и синий – зеленый; синий и красный – фиолетовый; голубой и… Еще раз. Фиолетовый: синий и красный. У меня фиолетовый родной. Синий это ментальная магия, а красный?

Огонь!

Ах, вы ж, крысячьи коготочки! Это что же получается: ментальная магия у меня проснулась? Проснулась! Пора будить огненную!

Я даже присел от такого внезапного открытия. Чтобы джигу тут не начать плясать от радости. Но... Дальше-то что?

«Разделить свою фиолетовую, вот что! Убирай голубой и синий! И поживее!»

Разделить… а зачем? Я же «источник». Можно по-другому! Закрыл глаза, сосредоточился, представил самый яркий красный, какой только мог и позвал… искру. Ну, хоть ма-аленькую, осторожно, ласково.

И почувствовал тепло. А потом и вовсе нарастающий жар. Сильнее и сильнее. В ногах, животе, голове, руках. В глазах! Через миг я «горел»! Внутри. Весь! И уже готов был заорать, выпучив глаза, еле удерживая себя от этого вопля.

“Собери огонь в ладони”, – вдруг раздался в моей голове спокойный и совершенно незнакомый голос.

Никогда я не выполнял чужих советов с такой лихорадочной поспешностью. В следующее мгновение жар целиком ушел в ладони, и они ярко засветились, Стало полегче, но я тут же испугался, вдруг увидит кто? Стоило об этом подумать, как свечение исчезло, но в центре ладоней осталось сильное жжение. Нестерпимое настолько, что меня начала бить крупная дрожь.

“Сосредоточься. Собери огонь в пальцы. С обеих рук отпусти импульс”.

Наверное, от меня сейчас пар шел. Легко сказать, собери и отпусти, а вдруг не получиться?! Но пальцы уже дымились, и, либо я отпускаю пал, либо у меня на ладонях появятся дырки. Горелые! Поднял руки, увидел место, куда нужно попасть – во что бы то ни стало с первого раза! – и выкинул одним слепящим импульсом всё, что у меня было.

А было, оказывается... до фига-а…

Короткий удар света почти ослепил. Раздался громкий хруп лопнувшего металла, взвизгнули отлетающие от кронштейнов обрывки цепи, и затяжной скрежет падающего мостового пролета закончился оглушающим грохотом удара брёвен о камень.

Пыль, мелкое каменное крошево, вибрирующий гул металлических креплений, противный визг ломающегося противовеса, и я… весь такой бледно-синий, опускающийся на землю от слабости. Творец, ё!

А ведь ещё «смывку» творить.

Алабар не дал мне упасть, схватил за ремень и сдуру прижал к стене. Да так, что поплохело еще больше. Хорошо у Сани, реакция соответствующая, он даже зарычал на дракона, отдирая от меня драконовские пальцы. Чем повеселил, да. Я бы еще раз послушал. Но лекарь уже впихивал в меня собственную энергию такими дозами, что пришлось оттолкнуть – захлебнусь ведь! Но помогло. Я ожил. Всё. Теперь иллюзия. Заклинание то есть. «Смывка».

5

Перекрывая гул, многослойным эхом прокатившийся над озером, из башенки над воротами послышались короткие команды и топот бегущих по ступеням ног.

А я стою и… не того. Словом, не могу я идти. Отказали мне мои собственные нижние конечности.

– Не стой столбом! – вызверился Саня на Алабара. – Хватай его на плечо и ходу! Тишан, работать сможешь?

А что, есть варианты? Никогда не пытался «работать» вверх ногами, но ведь никогда не поздно начать.

И мы пошли, вернее полезли. По каменному быку-опоре, через небольшие перильца, на доски мостового щита. Пока лезли, я, вися на плече у дракона, сотворил вокруг нас заклинание. И понял, что не могу. Не получается как хотел, силуэты наши сильно размыты, но все равно видны.

– Ах, ты ж мать через туды!! – раздалось над нашими головами. – Цепи оборвало!! Ети-и-и...

– В сторону! – рявкнул знакомый голос. Уж не Макс ли собственной персоной к воротам прибежал? – Что за грохот?

Саня внезапно споткнулся и брякнулся прямо дракону под ноги. Тот, со мной на плече, от неожиданности подпрыгнул. Кузнец бессильно повис на краю пролета, а кто-то сомневался, что этот молотобоец отстанет? Да в нем не меньше шести пудов! Не сильно ошибусь, если предположу, что не каждый день он по мостам лазает.

– Цепи вон порвались.

– Ты что несешь?! Это тебе пенька что ли? – рыкнул на кого-то Макс.

Алабар шагнул к натужно дышащему кузнецу и за ворот выдернул его наверх, чуть не удавив окончательно.

– Не пойму, внизу костер кто-то распалил что ли? Я вроде огонек видел. И дым вон. Только странный какой-то…

– Ближе держитесь! – зашипел я на эту великолепную троицу. – Раздолбаи, уши крысячьи… Помру же щас от такого охвата. Я вам тут что, факир всея Вессалии?!

– Это не костер. Это пыль. Махина-то тяжелая. Шарахнула будь здоров!

– И что? Столько пыли в одном месте? Дым!

Саня, слава Небесам поднялся, и эти трое, наконец, оказались рядом. Даже дышать стало легче.

– Какой дым, к потрохам собачьим?! Чем тут костры палить? Ракушками?!

Алабар со мной на плече торопливо шагал по мосту. Он так и держал кузнеца за ворот, бесцеремонно толкая его вперед, а Саня чуть ли не носом тыкался в драконье плечо.

– Открывай ворота! Посмотрим, что за пыль. Да быстрее вы!

Слава Хозяйке, или кто там сейчас за неё на дежурстве: пока решетка скрежетала, мы в полном составе успели оказаться за мостом, на выбитой в камне колее. Ворота начали открываться, но я, наконец, приспособился к шагам дракона, и уже не обращал внимания на такие мелочи, как сиплое дыхание кузнеца и поминутное оглядывание Сани. Я изо всех сил старался увеличить «зеркальность» творимого, как молитву, заклинания, и притянуть к себе хоть какой-то ветерок. Чтоб он нам в спины… веял и дух наш от недругов наших отгонял. Дабы не прельстились они нашим… благоуханием. Эх, и чего я не сочинитель, прямо как у «преподобного» Гувера получилось. Может заняться проповедями как-нибудь на досуге. Лет так эдак через…

– Ну, и где этот дым? – послышалось далеко за нашими спинами.

– Да вон, ветром отнесло…

– Дым говорите…

Я вдруг отчетливо услышал в голосе Макса угрозу. Оборотень вертел в руке цепной огрызок и оглядывал стены, каменный пятачок земли под мостом, берег, лес…

– Обыскать всё вокруг замка. Быстро! – приказал Макс и тут же спохватился. – Стоять! Только по трое, и без арбалетов никуда не соваться. Чуть что заметили – не подходить, стрелять сразу!

И снова уставился на нас. Точнее, на «дым» уносимый ветром с резвостью имперского почтальона.

Глава 15

1

В пещере весело потрескивал костерок. Саня с Ирби спали на лапнике, накрывшись одним одеялом. Возле баулов, скинув сапоги и подстелив войлок под спину, дремал Машка. Алабар сидел на камне, отрешенно глядя на горящие ветки, и изредка подкидывал хворост в затухавшее пламя.

Что делал я? Проснулся. Еле вспомнил, как сюда попал и где нахожусь. Так бывает иногда: открываешь глаза и со страхом оглядываешься в попытке вспомнить себя. Прошедшая ночь тебе начинает казаться кошмарным сном, ты радуешься, что это всего лишь сон и с облегчением понимаешь, что наяву такого просто быть не может.

В моем случае было с точностью до наоборот. Я проснулся, всё вспомнил и подумал, что сон был бы предпочтительнее. Но попытка уснуть повернувшись на другой бок ни к чему не привела, только Пончика разбудил, который в этот раз никуда не удрал, а спал у меня под боком.

На удивление ничего не болело. Оглядевшись, понял почему – серые шершавые стены пещеры искрили фиолетовым, и лежал я, словно оплетенный паутиной, в коконе из тонких нитей магических потоков – скала признала своего и восполняла мои истраченные за день силы. Проснувшаяся память услужливо подсказала, что так, вообще-то, и должно быть. Не бумага, которая сгниет через время, не роспись и не печать на ней, а единение сил, понимание собственной мощи и долга перед живым и не живым вокруг – только это даёт право называться «хозяином Росского Хребта».

Ежась от холода обдавшего спину, сел, подоткнул одеяло под себя и протянул к огню вмиг озябшие пальцы.

Вспомнился до мелочей наш побег из Машкиного дома, заново заставило содрогнуться воспоминание о кровавой резне и побеге, проснувшиеся огненные способности зачесались на ладонях. Я помнил, как Алабар нес меня на руках, когда я ослаб совсем, но к тому моменту нас из замка видеть уже не могли. Кузнец короткой тропинкой привел нас к своей лодке, болтавшейся на привязи у дальнего берега и, попрощавшись, ушел в деревню. А вот когда и как появился Машка, я не понял, но оборотень уверенно сел за весла, и добротная лодочка сумела выдержать четверых, причалив к узкой расщелине на другой стороне кривого озера. По пологому подъему, тянувшемуся среди серых глыб в сосновом лесу, мы добрались сюда, в уютную пещеру, где я и вырубился окончательно.

2

Алабар, не оглядываясь, потянулся куда-то за спину, достал наш старый добрый котелок и поставил передо мной.

Надо же, они успели что-то сварганить. И я полез в баул за ложкой, с грустью констатируя про себя, что история в который раз повторяется: она будто бежит по заколдованному кругу – я в который раз сижу у костра, в который раз достаю свой столовый прибор, и в который раз убегаю. И никак не получается у меня взять свою собственную судьбу в собственные руки, как когда-то обещал самому себе.

– А… проснулся, – тихо пробормотал Машка, открыв один глаз и осторожно потянувшись. Его лицо осунулось, четко очертились синие круги под глазами, и я испугался нелепой мысли, что кот заболел. Хотя, что тут удивительного? Вряд ли на его месте кто-то остался бы бодрым и здоровым.

– Прости, Маш, – я смотрел под ноги, понимая, что смысла в моем раскаянье, как и в его прощении, уже нет.

– Ты о чем? – Машка крепко растер ладонями лицо, сгоняя сон.

– Мне, наверно, не нужно было лезть. Лишать их права…

Оборотень криво усмехнулся:

– И ты думаешь, не погибли бы мать с отцом?.. Брось, Тишан. Нашелся бы повод. Это мы только шестерку Макса уделали, – он зло ощерился – Макс, сука… Эти шестеро были бойцами его дома. Вся боевая группа, больше не бывает. Всех сюда притащил, и всех положил, мразь! Да, блин, старшие все приехали с бойцами, ты же видел! Кто с одним, кто с двумя. Не факт, что согласись я уйти, меня бы не догнали по дороге. Догнали бы. И тихо завалили, чтобы никто не видел. Чтобы я в один прекрасный день требовать своё не заявился.

Машка отстраненно рассматривал носки на ногах, а я некстати отметил, что привычных портянок на нем сейчас нет.

– Правильно ты все сделал. Скурвились они, осторожность потеряли, чужих к себе подпустили. Гувер добился своего: волки переругались и начали грызть друг друга. А право, которого ты лишил клан… Любое право придумывают люди. Дают и берут тоже они. Мечом или ложью. Или и тем, и другим.

– Но ведь… ларэсса Илара? Она же сестра «преподобного»! Как оказалось...

– А я, как оказалось, его племянник. Что-то изменилось? – скривился Машка и покосился в сторону спящего Ирби. – Он сам подох и своих людей угробил. А Макс, видимо, на это и рассчитывал. Правда у него не всё получилось. Кузнец в деревне молчать не станет, я его знаю. Но людей волки не тронут, кто ж их кормить будет? Запугают просто.

Вкусный запах гороховой каши и тушеного мяса, шедший из-под крышки котелка, дразнил невозможно, и я, глотая слюну, полез ложкой внутрь густой массы. Варево чуток пригорело, но я бы сейчас, наверно, и крысятиной не побрезговал – жрать хотелось до обморока. Так что через очень непродолжительное время я уже доскребал со дна подгоревшие остатки. Теперь бы водички попить. И умыться заодно. Хотя все нормальные люди делают наоборот: сначала умываются и руки моют перед едой. Но кто сказал, что я нормальный?

Машка наблюдая за моими телодвижениями протянул свою флягу:

– Нас ищут вокруг озера, я уверен. Рано или поздно они возьмут след. Нападать не станут, побоятся, а вот выследить куда мы пойдем, постараются. Так что наше обнаружение вопрос времени. Я думаю, у нас в запасе еще часа четыре, но уходить отсюда надо. Куда только?

Оборотень понурился, плотнее запахивая куртку.

Пока я пил и умывался, он сидел, хмуро глядя на огонь, изредка косясь в сторону Алабара, занявшегося чисткой своих мечей.

– Предлагаю направиться ко мне, – нарушил я всеобщее молчание. – В наше баронство то есть.

Машка встрепенулся.

– Тогда уж сразу в Королевскую канцелярию. Фиг ли мелочиться? Придем и скажем: вы случайно о нас не забыли? Нет? Да это же на нас во все войсковые части депеши разослали! И это мы короля обокрали, не помните? Ну, как же-с! Мы еще с добрую дюжину гвардейцев в порту оприходовали. Тоже не помните? А еще мы некроманта из тюряги утащили. Ой, ну что вы! Как это не может быть? Это мы, только мы, и никто кроме нас! Срочно сажайте нас в тюрьму!

– Что ты предлагаешь? – я всё понимаю, но ерничать-то зачем?

– Не знаю.

– Пап, а может в Сурью? – постреленыш проснулся давно и разговор, естественно, слышал. Зато Саня похрапывая во сне, демонстрировал крепкую и устойчивую психику. – Там же у нас дом остался. Мне деда рассказывал.

– Да что от того дома осталось. Зимний флигель, – задумался оборотень. – Там Марта жила. Присматривала за ним. Но кто знает, что за эти двадцать лет могло случиться. Хотя, Сурья город обособленный, дальний…

Я смотрел как дракон неторопливо обрабатывает лезвие меча и поинтересовался:

– Алабар, а ты чего молчишь? – но парень медлил, и я насторожился. – Что-то не так?

– Нашли нас, – сообщил он. Машка вскочил мгновенно. – Меня нашли. Бача заслон поставил, но драконы на отражение среагировали. Я не стал больше закрываться, смысла нет. Так что сейчас они идут сюда.

– Сколько? – оборотень поспешно влез в сапоги, обхлопал себя руками, проверяя наличие оружия.

Алабар, наблюдавший за этой суетой, оборотня остановил.

– Четверо. Да вы не дергайтесь. Они никого не тронут. Просто дайте мне с ними поговорить.

Алабар был спокоен, а меня словно заморозило от странного предчувствия: скоро, очень скоро, может вот прямо сейчас, вырулит моя дорога на перекрестье. Поставит Хозяйка передо мной вешку, где надписи на указателях стерлись, и куда идти – я должен буду решить сам. Не прося помощи, не надеясь на снисхождение, не зная, что потеряю или найду, и от моего выбора будет зависеть многое. Только… что?

3

Пончик с наслаждением потянулся на одеяле, деловито подошел к дракону, уселся перед ним и уставился прямо в глаза.

– И что ты хочешь этим сказать? – Алабар отложил меч в сторону. – Вот уж чья-чья, а твоя помощь мне не нужна. Не хватало еще.

Пончик, видимо, не стал настаивать, но подчеркнуто основательно занял позицию прямо перед драконом, развернувшись к входу.

Послышался шорох, совсем тихий, осторожный, почти неслышный, и из темноты, отбросив на низкие своды пляшущую тень, вышел человек. Высокий, широкоплечий, темные, с проседью, волосы. На нем чуть потертые кожаные куртка и штаны, удобные ботинки, на груди крест-накрест оружейная перевязь. Один.

И первым, на кого ему пришлось обратить внимание, оказался ханур.

Еще бы! Когда перед вами резко взвивается вверх что-то пушистое, яростно визжит, приземляется обратно, тут же спокойно садиться, и с глубочайшим презрением показывает гадючьи клыки, попробуйте-ка внимание не обратить.

Если я правильно понял, а я правильно понял, только что исполненный выпендреж с ханурьего на человечий переводится приблизительно так: «мы вас не ждали, а вы приперлися!» Конечно, зверек всегда отличался дерзостью, но кто ж скачет с голой э… пузом на… нет, оружия в руках у мужчины не было. Лишь рукояти парных клинков виднелись за плечами.

Да, Пончик оборзел. Кто ж так гостя встречает?

– О! Вечер добрый, лэр! Проходите, присаживайтесь, мы вас давно ждем. С нетерпением! Сейчас чаек организуем. Вы как, аларский предпочитаете, или на луговых травах заваренный? Да вы не стесняйтесь, проходите. Будьте как дома!

Да, это именно я так разорялся. А что прикажете, сидеть и слушать, как эти двое перепончатых ругаться будут? А даже если и не будут, что это меняет? Мужик явно помощнее нашего дракона. Поопытнее, я бы сказал.

Мой показушно-любезный прием воин проигнорировал и молча уставился на поднявшегося с камня Алабара.

Ладно, не будем слишком привередливы. И памятуя о ранее прозвучавшей просьбе, предоставим им возможность пообщаться, так сказать, сам на сам. Но как же мне захотелось «подслушать», что они говорят! Аж, нос зачесался! Я знал, они с Алабаром так разговаривают, у них же мыслеречь, ушкины хвосты! Еле удержался, чтобы не «присоединиться», но одернул себя – ведь почувствуют мое любопытство, хлопот потом не оберешься.

– Я буду разговаривать вслух, Сайм. На вессальском. Хочешь ты того или нет, – неожиданно сказал Алабар.

Второй дракон поморщился, обежал нас взглядом, почему-то дольше всех задержавшись на Ирби.

– Ригата! – негромко позвал он. Через пару мгновений за его спиной показалась девушка. Стройная, грациозная, в такой же кожаной одежке и при мечах. Интересно, у них у всех такой прикид, или это спецпошив?

«Сарказм, в твоем случае, неуместен», – вдруг выдал мой клинок. – «Если в каком пламени я и могу сгореть, то только в драконьем. Поуважительнее с ними надо, иначе спалят меня и не поморщатся. И тебя заодно».

Что ж за день сегодня, а? Все вокруг только и делают, что борзеют. Сначала Пончик, теперь этот от страха решил свою значимость утвердить.

«Вот, что умник. Если я сочту необходимым, ты сгоришь по любому. В драконьем пламени, или в каком-то ещё, без разницы. Я доступно объяснил?»

Кажется, Зараза поперхнулся, но мне на него сейчас было… по тому самому барабану.

– Поговори с этим гением, – не оборачиваясь, попросил мужчина, намеренно переходя на вессальский. – Он меня еще дома достал со своими закидонами. Боюсь, не удержаться и снять ремень.

Алабар промолчал, только плотнее сжал губы.

Воин круто развернулся и тяжело прошагал из пещеры. Ну, надо же! Не осторожничает, смотри. Ментальной магии не унюхал, понял, что опасности нет и тоже борзеть начал. Может и мне пора немного поборзеть? Или лучше разозлиться? Мне, между прочим, стало обидно за Алабара. Пришел, видите ли, крендель. Ни «здрасте» на мои добрые слова, ни «как дела, как здоровье?» Сразу за ремень. Воспитатель прилетел… клык моржовый!