Текст книги "Рожденная избранной (СИ)"

Автор книги: Ольга Эйзен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Ясно, – сухо бросила я, взбираясь наверх. – Я не пойду сегодня в школу.

– Почему?

– Я болею.

– И чем же это? – спросила мама, но я была уже около своей комнаты и не стала отвечать.

Упав на кровать, я одной рукой потянула на себя одеяло и закрыла глаза. Но не успела я даже подумать о расслаблении, как после трех коротких стуков дверь открылась, впуская маму внутрь.

– Андреа, – обеспокоенно произнесла она, избавившись от сонливости в голосе, – что с тобой происходит?

– Со мной все хорошо, я просто болею, – пробормотала я, не открывая глаз.

– Знаешь, ты можешь отмазываться этим от кого угодно, но меня ты не обманешь. – Мама подошла ближе и села на край кровати. – Что-то не так, Андреа, я это чувствую. Я это знаю.

– Я просто плохо себя чувствую, окей? – чуть ли не плача, сказала я т зажмурилась еще сильнее. – Мне просто нужно поспать, и все пройдет.

Мама придвинулась еще ближе и, убрав волосы с моего лица, принялась ласково поглаживать меня по голове. От ее заботливых прикосновений у меня по телу побежали мурашки, а на глаза начали наворачиваться слезы.

– Знаешь, что еще может помочь? – спросила мама.

– Что?

– Разговор, – произнесла она, едва я успела договорить. – Возможно, сейчас тебе кажется, что я не смогу понять, но, поверь, это не так. Не думай, что я всю свою жизнь провела на работе и дома, занимаясь тобой. В моей жизни было много приключений, таких, о которых ты и не подозреваешь. Я пойму все. Я пойму, даже если ты кого-то убила. – На этих словах я вздрогнула. – Ты ведь знаешь это, да?

– Да, – прошептала я.

– Тогда в чем проблема?

– Я не могу. Я… я боюсь.

– Все будет хорошо, – успокаивала меня мама. – Хуже точно не будет. Я обещаю.

Я выползла из-под одеяла и, притянув колени к груди, оказалась совсем рядом с мамой.

– Пожалуйста, пообещай, что не посчитаешь меня за сумасшедшую, – тихо произнесла я, утирая слезинки, выступившие на глазах.

– Что бы ты ни сказала, я уверена: ты не сумасшедшая, – улыбнулась мама, взяв меня за руку.

– Ты знаешь что-нибудь о вампирах? – спросила я, и внутри меня словно все перевернулось.

– Гораздо больше, чем мне бы самой хотелось, – ответила она.

– Нет, я серьезно. О настоящих вампирах. Не о киношных.

– И я тоже серьезно.

– Так… ты знала, что они существуют.

Мама утвердительно кивнула головой.

– И ты ничего мне не сказала?

– Нет. Наверное, должна была, но я до последнего надеялась, что тебя это не коснется. Но раз ты заговорила об этом, то, видимо, все же коснулось, да? С тобой что-то случилось?

– Да, – произнесла я, подняв лицо вверх, возвращая выкатившиеся слезы обратно. – Я… Ты ведь помнишь, я рассказывала тебе про парня из школы?

– Помню, – кивнула мама.

– Его зовут Кевин, он вампир, и, когда я об этом узнала, он сказал, что чувствует и во мне вампира тоже. Но дело не в нем. Вся проблема в том, что после нашего знакомства, я все чаще сталкиваюсь с вампирами. Они нападают на меня, пытаются убить, говорят, что я особенная, а я ничего не понимаю и не знаю, что мне делать. Помнишь ночь, когда тебе послышался шум в моей комнате? Тогда в мою комнату запрыгнул вампир, и я убила его, а потом все выходные убивалась сама. И сегодня… Я вышла на пробежку, а там девушка, и она могла бы убить меня, если бы не Кевин…

К концу своей речи, я уже захлебывалась в слезах, но продолжала безуспешно пытаться прекратить плакать и вернуть себе сухие глаза, спокойное выражение лица, трезвый рассудок. Мама внимательно вслушивалась в каждое мое слово и смотрела на меня не то с удивлением, не то с испугом в глазах.

– Поверить не могу, что ты ничего мне не сказала, – произнесла она.

– А ты бы рассказала, если бы знала, что большинство в лучшем случае не обратят внимание, а в худшем – отправят в психбольницу?

– Но я не большинство.

– Черт, да, я знаю.

Я ринулась к маме и, спрятав лицо на ее груди, громко заплакала. Мама только крепко обняла меня и, прижав к себе, нежными руками стала поглаживать по спине, то и дело прикасаясь губами к моей макушке. Ничто в жизни не успокаивало меня так быстро и так легко, как теплые прикосновения мамы. Они, словно по волшебству, развеевали все тревоги, и я, оказавшись в объятиях родных, любимых рук, вновь ощущала себя маленькой девочкой, счастливой, беззаботной, защищенной от всех опасностей в мире.

Прильнув к маминой груди, я слышала ее сердцебиение, такое быстрое и взволнованное, словно сердце под ее кожей пыталось пробить себе путь наружу. Это выдавало ее истинные чувства. Каким бы спокойным не казалось ее лицо, внутри она разрывалась от переживаний, нервничала. Несколько раз она делала глубокий вдох, открывала рот, собираясь что-то сказать, но неизменно вздыхала и не решалась ничего произнести.

– Если уж мы сегодня делимся страшными секретами, – наконец сказала она, но как-то неуверенно, тяжело, даже грустно, – могу я раскрыть свой?

– Давай, – согласилась я. – Он ведь все равно уже не будет страшнее моего, да?

Мама сглотнула и пожала плечами, отчего я невольно напряглась. Казалось, еще никогда она так не нервничала, и я, привыкшая к тому, что она всегда расслабленная, подозревала в этом что-то неладное, что-то действительно серьезное и трудное.

– Понимаешь, – произнесла она, сжимая мою руку, – я не совсем твоя мама.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Андреа, я была рядом с первого дня твоей жизни, я вырастила тебя, и я буду любить тебя всем сердцем до своего последнего вздоха, но я никогда не была твоей настоящей матерью. У тебя есть еще одна семья, детка. Та, в которой ты была рождена на самом деле.

***

20 сентября 2001 г.

– Ты точно уверен, что хочешь этого?

– Только если ты уверена.

Ночь уже давно накрыла город своим удивительным лунно-звездным покрывалом, опустевшие улицы освещались одинокими фонарями, и, казалось, только эти двоим было не до сна. Они шли узкими аллеями, огибая здания магазинов, заведений и жилых домов, не спеша приближались к заветному дому. Сентябрьская прохлада легким ветерком мягко ложилась на Их плечи, постепенно окутывая все тело. Вечер выдался на удивление холодным для конца сентября, и Она уже в миллионный раз пожалела о том, что надела платье вместо куда более согревающих джинсов и свитера. Путь не был длинным, и сейчас Они находились уже в паре шагов от места назначения, но ускорить шаг ни Он, ни Она не решались. Даже наоборот, Они шли очень медленно, будто каждый малейший шажок дается Им с большим трудом.

– И все же я не знаю, – произнесла Она, кутаясь в теплую куртку. – Ты уверен, что ей можно доверять?

– Повел бы я тебя к ней, если бы хоть немного ей не доверял? – отвечал Он. – Я знаю Софи вот уже десять лет. Она всегда меня выручала, и у меня нет ни одной причины подозревать, что она желает мне зла.

– Ох, да? Что ж, ладно. Значит, все нормально.

Нежно схватив за локоть, Он остановил ее перед самым входом, и Она, потупив взгляд, замерла на месте.

– Эй, ну ты чего? – ласково протянул Он, положив руки ей на плечи. – Все будет хорошо. Я гарантирую.

– Да, я знаю, – тихо сказала Она, поднимая глаза. – Все будет хорошо.

Он любовался Ее лицом, чем-то обеспокоенным, взволнованным, даже погрустневшим, и заботливо очищал Ее бледный лоб, сияющий от купающихся в нем лучах фонаря, от мягких каштановых прядей. Ее темно-карие глаза то смущенно опускались вниз, то взмывали вверх, останавливаясь на Его лице, и тогда они, отражая ночные огни, сияли прекраснее любой звезды.

– Знаешь, у тебя ведь есть право передумать, – произнес Он, поймав ее сомневающийся взгляд. – Мы в любой момент можем отказаться, развернуться и уйти. Только скажи.

– Нет-нет, я не передумала, – замотала Она головой. – Я правда хочу этого. Я мечтала об этом с того дня, когда ты сказал, что это возможно. Просто это немного рискованно что ли. В смысле, мы не знаем наверняка, сработает ли это, какие могут быть последствия. Может, это вообще небезопасно? Никто ведь не пробовал до нас.

– Ну, кому-то нужно быть первым, – пожал Он плечами. – Не волнуйся, все пройдет замечательно, вот увидишь. Софи не станет давать нам то, что может навредить. Она не из тех злых ведьм, которые готовы преподносить отравленные яблоки каждому, кто им хоть немного неугоден.

– Я надеюсь на это, – пробормотала Она.

Он только улыбнулся, приобнял Ее и поцеловал в макушку.

– Ну так мы заходим? – спросил Он.

– Да, – решительно ответила Она и выпрямилась, постаравшись откинуть все мучавшие ее сомнения. – Я готова.

Сделав глубокий вдох, Он постучался в дверь. Не успели Они и переглянуться, как она раскрылась, и на пороге появилась высокая статная женщина лет сорока с черными волосами, покоящимися на плече и спускающимися шелковистым водопадом до груди.

– Я уже думала, вы будете шептаться здесь целую вечность, – загадочно улыбнулась она.

– Подслушивать не хорошо, Софи, – произнес Он, немного смутившись, но стараясь не подавать виду.

– Зато интересно, – подметила она, отходя в сторону. – Проходите.

Он решительным шагом пересек порог и оказался внутри, а Она двигалась медленно, осторожно осматриваясь, будто ожидая какого-то подвоха. Заметив это, Софи усмехнулась.

– Ожидала увидеть мрачное логово с черепами на каждом углу и бурлящим котлом посреди гостиной?

– Ну, обычно это и представляют люди, когда им говорят, что они идут в гости к ведьме, – ответила Она, слегка покраснев.

– О, я-то знаю, – засмеялась женщина. – Ох уж эти древние стереотипы! Современным ведьмам все труднее им соответствовать.

Пока Софи закрывала дверь, Он расположился на просторном кожаном диване, и Она, желая постоянно держаться ближе к Нему, присела рядом. Он, видя волнение на лице своей любимой, утешительно взял Ее за руку. Этот жест всегда помогал Ей почувствовать себя лучше, обрести ощущение спокойствия, защищенности от всего на свете.

– Значит, это и есть та прекрасная девушка, о которой ты мне все уши прожужжал? – спросила женщина, окидывая Ее взглядом с головы до ног. – Рада наконец-то с тобой познакомиться. Я Софи.

– Валери, – робко произнесла Она.

– Ты и вправду милашка, Валери, – улыбнулась Софи и повернулась к Нему. – Так, значит, вы пришли за эликсиром?

– Да, – утвердительно кивнул Он.

– Отлично, вот.

Женщина подошла к столу и, схватив маленький пузырек с прозрачной жидкостью, вложила эликсир Ему в руки. Он обхватил его двумя пальцами и стал вертеть его перед глазами, разглядывая содержимое склянки. Она придвинулась чуть ближе и также не сводила глаз с поблескивающей на свету жидкости.

– Это и есть тот самый эликсир? – тихо, почти шепотом спросила она, продолжая зачарованно изучать стеклянный пузырек.

– Да, – подтвердила Софи. – Внешне не отличим от простой воды, но свойства у этой "водички" куда более необычные. Вампир, выпивший ее, на двенадцать часов практически полностью возвращается к своему состоянию до обращения. Он обретает все человеческие функции, в том числе и репродуктивную, не теряя при этом тех способностей, которые были ему даны как вампиру. То есть, по сути, выпив это, ты на какое-то время станешь получеловеком-полувампиром и сможешь в полной мере пользоваться возможностями обоих. Конечно, мне не на ком было тестировать эликсир, но в теории все должно выйти именно так. Однако я очень много времени провела, создавая содержимое этой скляночки, вложила в нее буквально все, так что, я уверена, она должна сработать.

– Невероятно, – произнес Он, наблюдая, как жидкость перетекает с одной стенки пузырька на другую. – Софи, ты действительно проделала большую работу. И, если это сработает, я всю жизнь буду обязан тебе.

– Это, конечно, заманчиво, но есть еще кое-что, о чем я хотела сказать.

Они одновременно подняли головы, устремив взгляды на стоящую перед ними женщину. Лицо ее сделалось максимально серьезным, и уже ничего в нем не осталось от той веселой улыбки, с которой Они встретили ее на пороге.

– Я ведь знаю, для чего вам нужен этот эликсир, – сказала Софи. – Я делала его по большей части именно для этого, но вся проблема в том, что я не могу дать вам никаких гарантий.

– О чем ты говоришь? – спросил он, прищурив левый глаз.

– Эликсир поможет вам зачать ребенка, но больше я ничего не могу сказать вам ни о беременности, ни о родах, ни о самом малыша. Вы будете первыми, кто решится на это, поэтому, если вы все же не передумаете, вам нужно быть готовыми ко всему.

– И чем мы рискуем? – обеспокоенно спросила Она.

– В первую очередь, твоим здоровьем, дорогая, – вздохнула Софи. – Ни у меня, ни у кого-либо еще нет сведений о том, как проходит беременность вампирским ребенком. Роды – это в любом случае дело опасное, но что если рожать от вампира еще опаснее? Кроме того, никто ничего не знает и о самом ребенке. Он может быть кем угодно: человеком, вампиром, даже кем-то между, а это совершенно новое существо, наверняка требующее особого обращения. Поэтому на вашем месте я бы не спешила опустошать пузырек и еще немного подумала.

В гостиной воцарилось молчание. Каждый думал о своем и одновременно ни о чем, ощущая некую напряженность момента и ожидая, когда кто-то решится ее разрушить. Она пыталась осмыслить слова Софи и найти ответ, но обстановка, неловкость которой возрастала с каждой молчаливой секундой, сбивала ее с мыслей, беспощадно путала их и заставляла чувствовать себя неуютно под взглядами окружающих. Он, в свою очередь, изредка посматривал на Нее, пытаясь угадать Ее чувства, мысли. Как и Софи, Он ждал ответа именно от Нее, но Она молчала, и все в Ней кричало о нарастающем дискомфорте. Понимая это, Он взял инициативу в свои руки.

– В любом случае спасибо, Софи, – произнес Он, сжимая Ее руку. – Ты создала удивительную вещь.

– Я знаю, – улыбнулась Софи. – И в каких бы целях вы не использовали эликсир, я рада, что вы будете первыми, испытавшими его.

Они обменялись дружескими улыбками, и тут же Он поднялся с дивана, протягивая руку забившейся в уголок возлюбленной. Та с особым облегчением приняла его руку и встала на ноги.

– Думаю, нам пора, – сказал он, не отпуская Ее руки. – Было здорово увидеться с тобой снова.

– Мои двери всегда открыты, – тепло произнесла Софи, протягивая руку, которую Он тут же крепко пожал. – Приходите чаще. Одной тут скучно.

– Обязательно, – пообещал Он, направляясь к выходу. – Еще раз спасибо.

Уже через минуту, распрощавшись окончательно, Они вновь стояли на пороге перед закрытой дверью. Осенний холод напомнил о себе резким порывом ветра, и Они, не теряя времени, кутаясь в куртки, пошли домой уже знакомыми путями.

– Все в порядке? – спросил Он, все еще сжимая Ее прохладную руку в своей. За последние десять минут Она не проронила ни слова, а только рассеянно глядела куда-то перед собой, о чем-то задумавшись.

– Да, вполне, – ответила Она, постаравшись выдавить из себя улыбку. – Софи довольно милая для ведьмы.

– Ты не видела других ведьм, – усмехнулся Он. – В большинстве своем они приветливые и дружелюбные. Злюки на метлах, пытающиеся испортить жизнь всем и вся, живут только в мифах.

– Тогда все замечательно, – сказала Она и, посмотрев Ему в глаза, улыбнулась, но уже искренне, по-настоящему.

– Что ты думаешь об эликсире?

– Я не знаю, – пожала Она плечами. – Это действительно большой риск, но, знаешь, даже несмотря на это я все еще готова.

– Уверена?

– Да. Может, я об этом пожалею, может, потом придется делать аборт, но еще больше я буду сожалеть, если мы так и не попробуем. Так что давай сделаем это и будь что будет.

– Хорошо, – улыбнулся Он. – Мы попробуем.

Она прижалась сильнее и положила свою головку Ему на плечо. Он поцеловал Ее в макушку, приобнял за плечи и не выпускал из согревающих, пропитанных любовью объятий всю дорогу. Оба предчувствовали: эта ночь запомнится Им на всю жизнь. Но никто из них даже не подозревал, насколько роковой она станет на самом деле.

Глава 4

сентябрь 2018 г.

– Не-ет, – протянула я, мотая головой и отстраняясь от мамы. – Нет, нет, нет! Этого не может быть! Ты же шутишь, да? Это такая шутка?

– Я бы хотела, чтобы так и было, но нет. Андреа, я серьезно.

Мама потянулась ко мне и накрыла своей ладонью мою. Я лишь сидела рядом и недоуменно смотрела не то на нее, не то сквозь нее. Когда она призналась, что она не моя мать, на меня словно вылили ведро ледяной воды. Я была шокирована, и теперь, смотря в ее лицо, такое знакомое родное, любимое, я чувствовала себя очень странно, даже неловко. Я называла ее своей мамой на протяжении шестнадцати лет, и сейчас, когда мне приходилось осознавать тот факт, что это на самом деле не так, я была немного растерянна, сбита с толку и не понимала, что делать, как себя вести и что говорить.

– Как?.. – спрашивала я. – Почему?..

– Я понимаю, сейчас тебе, возможно, сложно это принять, – пыталась успокоить меня мама, если я все еще могла так ее называть. – Впрочем, как и мне говорить это. Но, если ты дашь мне возможность, я смогу все объяснить.

Я молча смотрела ей в глаза. Они двумя зелеными звездочками взволнованно сверкали из-под густых черных ресниц, и я, всматриваясь в их прекрасное сияние, в радужки, интересным узором украшающие зрачки, отказывалась верить, что это не те глаза, которые я увидела в первые минуты своей жизни. Однако же они были рядом все время, они обеспечили мне беззаботное детство и счастливую юность, которая сейчас находилась под угрозой. Я любила эти глаза больше всего в мире и всегда была готова пожертвовать собой, лишь бы только они продолжали излучать тепло и дарить людям свой необыкновенный свет. Какой бы ни была моя настоящая мать, уверена, в ее взгляде не было и доли той прелести, той красоты, которая наполняла глаза, смотрящие на меня сейчас, потому что такие глаза даны лишь тем, кого мы по-настоящему любим.

– Я хочу знать, – прошептала я.

– Тогда я расскажу, – как-то грустно улыбнулась мама. – Надеюсь, у тебя найдется свободный час, потому что это долгая история.

Она склонила голову на бок, провела кончиками пальцев по моему лбу, сметая тем самым упавшие на него волосинки, а затем выпрямилась и начала свой рассказ:

– Я не твоя мама, но она была и остается для меня самым близким человеком в жизни. Это моя младшая сестра.

Ее зовут Валери, и мы были лучшими подругами с самого детства. Мы доверяли друг другу все, делились секретами, любили проводить время вместе, и, чем старше мы становились, тем сильнее привязывались друг к дружке. Она была мечтательной, добродушной и чувствительной, но это никогда не делало из нее безвольную куколку в руках окружающих. Ее мягкое сердце удивительно прочно переплеталось с твердым характером. Она ценила себя, умела защитить свои приоритеты, отстаивать мнение и давать отпор. Из нас двоих именно она была бунтаркой в семье.

Дом, в котором мы выросли – прекрасный пример авторитаризма. Родители всегда говорили, что предоставляют нам свободу выбора, что у нас есть возможность выбирать свой путь и следовать ему, но, если этот путь шел вразрез с тем, который когда-то избрали сами родители, они тут же наказывали, порой жестоко, стремясь тем самым пресечь любые попытки вольнодумства. Они любили контролировать каждый наш шаг, и мы порой не могли даже погулять, не выдав родителям адреса, номера подруг и их матерей. Даже будучи относительно взрослой, я должна была сообщить, куда, с кем иду и во сколько вернусь. Меня это напрягало, но я не высказывала ничего против, понимая, что мне будет только хуже. Я боялась. Зато не боялась Валери, которая открыто высказывалась против взглядов родителей, вступала с ними в споры, сбегала из дома ради прогулок поздней ночью и делала то, что нравится только ей. Родители считали ее своим проклятием, а я восхищалась ей и могла только мечтать о той смелости, с которой она противостояла всему, что угнетало ее.

Ситуация особенно обострилась, когда Валери серьезно влюбилась в красавчика Рея. Однажды родители повели нас на выставку в какую-то картинную галерею. Там они и встретились. Она всегда описывала Рея, как мужчину своей мечты: помимо завидной внешней привлекательности, он был интересным собеседником, умным, веселым и понимающим. Его манеры и обаяние сводили с ума даже меня, а это редко у кого получалось. Казалось, будто он сошел со страниц любовного романа девятнадцатого века: воспитанный, благородный, во всем изящный и утонченный, всегда готовый выслушать, помочь советом и окружить заботой – ну чем не идеал? Но даже у такого прекрасного парня оказались свои страшные скелеты в шкафу. Рей оказался вампиром. Он не просто казался джентльменом из девятнадцатого века – он был им на самом деле.

Первое время, когда Валери узнала об это, она была напугана, но любовь в ней не угасла. Она любила его всем сердцем, и лишь это имело для нее значение. Они продолжали встречаться. Когда их отношения приобрели серьезный оттенок, Валери решилась показать своего возлюбленного родителям. Она была уверена, что Рей обязательно им понравится, ведь представить себе более прекрасную пару было просто невозможно. Но все пошло совсем не по плану. Несмотря на то что Рей всюду проявлял поистине джентльменские манеры и непринужденно вел беседы буквально обо всем на свете, наши родители невзлюбили его. Едва он оказался за порогом, они стали убеждать Валери бросить его. Они утверждали, что он плохой человек, что в нем есть что-то недоброе, даже дьявольское. Это поразило нас. Никто из нас не рассказывал им ничего о вампирской стороне Рея, сам он тоже не стремился демонстрировать ее всем подряд, а, значит, родители либо каким-то образом узнали об этом сами, либо он показался им дьявольским отродьем по другой, непонятной нам до сих пор причине.

Когда они потребовали разорвать с ним все контакты, Валери не стала их слушать и продолжала встречаться с Реем. Казалось, неприязнь к нему родителей только укрепила ее чувства. Она все чаще сбегала из дома, порой ее не было сутками, и все это время она проводила с ним на свиданиях. Когда ей исполнилось двадцать, Валери практически перебралась в его дом, но, когда она официально сообщила о своем переезде родителям, те пришли в ярость. Отец, будучи человеком довольно состоятельным, даже богатым в свое время, закатил скандал, перекрыл выход и грозился лишить ее денег, какого-либо наследства, вообще забыть о ее существовании, если она сделает хоть шаг за порог. Но Валери было все равно. Она выскочила из дома, предварительно высказав все, что думает о родителях, и больше никогда не возвращалась. Отец заявил, что теперь у него осталась лишь одна дочь, а имя моей сбежавшей сестры вовсе воспринималось им как ругательство. Эта ситуация огромной трещиной расползлась по моему и без того хрупкому доверию, какой-никакой любви к родителям.

Конечно, я постоянно нарушала запрет отца связываться с Валери. Послушаться родителей означало предать сестру и наоборот, но к этому времени я уже знала наверняка: сестра мне дороже. Уходя гулять, возвращаясь домой из университета, а впоследствии и с работы, я так или иначе заглядывала к ней, и мы прекрасно проводили время втроем – я, Валери и Рей. Когда я наконец-то перебралась в собственный дом и стала куда менее зависимой от родителей, мы виделись чаще, ходили друг к другу в гости, выбирались куда-то вместе. Я любила и доверяла им всем сердцем, а они, в свою очередь, доверяли мне. Я была одной из тех немногих людей, которые присутствовали на их свадьбе. Я же была первой, кто узнал о беременности Валери.

– Но разве это возможно? – перебила я. – В смысле, разве у вампиров могут быть дети?

– Все дело как раз в том, что это невозможно, – ответила мама. – Будь это нормой, тебя бы никто не стал преследовать.

– Но как тогда я существую? Как у Валери получилось забеременеть?

– Скажем так, это вышло не случайно, – продолжала мама. – Они знали, что у них никогда не будет собственных детей, несмотря на все их желание. Они подумывали взять малыша из детского дома, и, скорее всего, они бы это сделали, если бы не уникальный шанс, предоставленный им одной местной ведьмой.

– Ведьмой? – удивилась я.

– Да, ее звали Софи. Она разработала эликсир, позволяющий вампиру на несколько часов вернуть свою утерянную человечность. Этот эликсир был единственный в своем роде. Ни одна ведьма ранее не могла создать его или, по крайней мере, не оставляла после себя никаких записей о проделанной работе. Софи стала первой, кому удалось добиться создания подобного эффекта, и ей нужны были добровольцы, готовые испытать действие эликсира. Она обратилась к Рею, и тот, решив, что это может помочь вернуть способность зачатия ребенка, тут же сообщил об этом Валери. Уже скоро эликсир был у них. Они решились попробовать.

Спустя два месяца Валери восторженно заявила, что в их семье ожидается пополнение. Эликсир сработал, и счастливые будущие родители благоговели перед постепенно растущим животиком. К счастью для всех, беременность проходила мягко, а плод развивался так, как и должен: не торопясь, но и не медля – все в свой срок. Скоро стало известно, что пара ждет дочь. Я радовалась за них и поддерживала всем, чем могла.

Весной, когда мне пришлось посетить своих родителей и ненадолго у них задержаться, я не сдержалась и как бы случайно упомянула, что Валери вот-вот родит малышку. Они обменялись нелестными комментариями о моей сестре и с презрением окрестили еще не родившегося младенца проклятьем, ребенком Сатаны. Это была моя последняя встреча с родителями. Не выдержав их открытой ненависти, отвращения к собственной дочери и внучке, я уехала так быстро как только смогла и уже никогда не вернулась. До сих пор я не знаю ничего о них, не знаю, что они обо мне думают, живы ли они вообще, но все же я не жалею и не считаю, что поступила неправильно. Если они позволяли себе оскорблять дорогих мне людей, им было не место в моей жизни.

Однако к тому времени возникли другие проблемы. Ведьма предупреждала их о возможных последствиях такой беременности, но о самом главном умолчала. До дня родов оставалось чуть больше двух месяцев, когда вампиры, знакомые Рею и незнакомые, узнали о ребенке и стали всерьез им интересоваться. Никто из нас не знал почему, пока на пороге недоумевающих будущих родителей не появился тот, кого боялись больше всего. Его звали Элмер.

– Элмер? – я придвинулась ближе, приготовившись слушать еще внимательнее. – Кто такой Элмер?

– Он вроде важной шишки в вампирском мире, – пожала плечами мама. – Я никогда не видела его и знаю о нем только по словам Валери и Рея, но они говорили, что Элмер очень опасен. Точно неизвестно, но ходят слухи, что он один из самых старых ныне живущих вампиров, и это одна из причин его могущества. Рей ненавидел его всей своей сущностью, Валери не отставала.

Едва он оказался в городе и попытался втереться в доверие молодой семье, вскрылись цели его приезда. Ему нужен был ребенок, и он был готов бороться за него до последнего.

– Ему нужна была я, – прошептала я. – Но зачем?

– Позже выяснилось, что у вампиров есть сборник легенд, которые часть из них свято чтит, и среди них есть одна особенная. В ней говорилось о рождении чудесного ребенка, по жилам которого текут две крови – человеческая и вампирская. Рожденный от вампира, он должен унаследовать все его силы, что не только возвысит его в глазах смертных, но и привлечет внимание вечно живущих, которые, однако, будут видеть в нем, в первую очередь, жертву. Согласно легенде, если вампир выпьет кровь такого ребенка до последней капли, он обретет невиданное могущество, несравнимое ни с чем, и, по сути, станет повелителем всех на земле: и вампиров, и людей.

Когда Рей и Валери узнали об этом, они впали в отчаяние. Отовсюду на них шли толпы вампиров, охотившихся за своим чудесным младенцем, который еще даже не родился, а во главе всего этого стоял непобедимый Элмер. Несмотря на рекомендации врачей не волноваться, Валери постоянно плакала. Было ясно, что даже если ребенка не выкрадет какой-нибудь проворный вампир и он останется жив, их с Реем мечты о счастливой семье и воспитании малыша были обречены разбиться на тысячи мельчайших осколков. Нужно было думать, как спасти хотя бы их дочь, которая вот-вот уже должна была появиться на свет. Тогда и появился наш план.

Единственным способом сбить вампиров с толку и не дать им ни малейшей надежды на ребенка была инсценировка его смерти. Предполагалось, что малышку официально объявят мертворожденной, а на деле передадут ее под опеку другим людям. Это могло остановить вампиров и выиграть какое-то время прежде, чем они сами обо всем узнают. Валери не хотела отдавать свою малютку на удочерение к незнакомым людям. Она хотела не только максимально обезопасить дочь, отдав ее в руки близкого человека, но и заручиться возможностью посредством этого самого человека отслеживать жизнь малышки. Однако людей, которым они могли бы доверить свою крошку, оказалось не так уж много, и я, несмотря на то что не была готова к детям ни материально, ни морально, вызвалась на роль приемной матери. Валери обрадовалась этому, и вот так я вдруг стала без пяти минут мамой.

Вампиры следили за каждым нашим шагом, но нам удалось максимально скрыть обстоятельства твоего рождения и сохранить их в секрете. Валери рожала дома в окружении нескольких врачей. Она сумела подержать тебя в руках лишь минуту, после чего мне пришлось забрать тебя и спешно уехать к себе. Был риск, что кто-то из вампиров поймает меня с малышкой на руках, но, к счастью, мы добрались до дома живыми и невредимыми.

Рей позаботился о том, чтобы вампиры ни от кого не смогли узнать о тебе. Может, тебе уже известно, но у вампиров есть много сверхспособностей, одна из которых – контролировать разум людей, изменять события в их памяти и вовсе стирать их. Твой отец воспользовался этой способностью, чтобы убедить всех присутствовавших при родах, что ты мертва. Это было необходимо, чтобы, во-первых, придать этой легенде официальности, а во-вторых – лишить особо любопытных вампирских ребят и девчат любой информации, кроме той, что была им доступна. Рей сделал все, лишь бы максимально отсрочить неизбежное и сохранить тебе жизнь.

Через пару дней, когда Валери отошла после родов и чувствовала себя куда лучше, они собрали вещи и уехали из Лондона, где мы жили. Перед этим она зашла ко мне, чтобы попрощаться, и едва ли сдерживала слезы, понимая, что это, возможно, последний раз, когда она может тебя увидеть вживую. Я плакала вместе с ней. Невозможно спокойно смотреть на то, как твоя сестра страдает.

Они бы остались, но не могли. Пообещав обеспечить тебе полную безопасность, они решили, что будет лучше, если мы не будем видеться. Несмотря на то что официально ты числилась мертвой, часть особо настойчивых вампиров во главе с Элмером отказывалась верить фактам и упорно искала во всем подвох. Никто из них не видел твоего тела, главного доказательства смерти, и это, конечно же, вызывало у Элмера большие сомнения. Он и его фанатичная группа поддержки продолжали поиски. Если бы Рей с Валери остались в Лондоне и регулярно виделись со мной, общались с тобой, мы бы только подтвердили их подозрения.