Текст книги "Рожденная избранной (СИ)"

Автор книги: Ольга Эйзен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Когда же я в нее вернулась, передо мной, на самом краю кровати, сидел Кевин. Лицо его выражало спокойствие и умиротворение, а губы расплылись в нежной улыбке. Его взгляд безмолвно говорил, что все хорошо, и я верила ему. Мне хотелось верить, что весь этот хаос, который сейчас творился в моей голове, пройдет, что это абсолютно нормально. Чувствуя на себе пару серебристых глаз, я, словно по волшебству, успокаивалась и забывала обо всем проблемах, которые еще недавно мучили меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кевин, накрыв своей ладонью мою руку. Только в этот момент я заметила, насколько бледным стало мое тело.

– Как долго я здесь лежала? – прошептала я, не в силах говорить громче.

– Чуть больше суток, – ответил он. – Это очень долго. Мы все волновались за тебя.

Я потерла рукой затылок и с удивлением заметила, что он цел и даже не болит, хоть и пребывал в жутком состоянии, согласно воспоминаниям. Медленно я проследовала пальцами от головы к шее, стремясь нащупать предполагаемое место укуса Элмера, но обнаружила лишь целую холодную кожу, которая, казалось, вовсе не знала никакой травмы.

– Но что вообще произошло? – спросила я. – Я помню парк, помню, как ударилась головой… И все. Больше ничего.

– Ты потеряла сознание, – тихо произнес Кевин. – Элмер выпил слишком много крови, а потом ты упала, стукнувшись затылком прямо о камень, и крови ушло еще больше. Когда я пришел, ты лежала на земле полуживая.

– Боже мой, – прошептала я, ошарашенная от внезапного осознания всего произошедшего. – Я ведь могла умереть в ту ночь. Я ведь чуть не умерла.

Кевин прикусил нижнюю губу и, отведя взгляд, покосился вниз. Его лицо вдруг наполнились тревогой, печалью и даже болью.

– Что-то не так? – все так же шепотом, спросила я, чувствуя на себе вину за то, что подняла эту тему, ведь ему, наверняка, больно об этом вспоминать.

Он с сожалением посмотрел мне в глаза и громко сглотнул ком в горле. Меня словно облили ледяной водой. Я вдруг поняла, что к чему, но едва ли могла это принять.

– О нет, – тихо произнесла я, подняв глаза на Кевина. – Я умерла. Я ведь умерла, да?

Он плотно сжал губы и с тяжестью коротко кивнул, вновь опустив взгляд, в котором пылали огнем угрызения совести.

– Как это произошло? – спросила я, пребывая в фрустрации, которая, однако, несколько притупилась оттого, что рядом сидел еще более страдающий человек.

– Когда я увидел тебя в парке, на земле, в луже собственной крови, – начал Кевин, – я запаниковал. Я не знал, что делать. Я надеялся, что все еще не безнадежно, что можно найти иной выход из ситуации, но, когда я подошел ближе, ты лежала уже практически без сознания, пульса и дыхания. Я мог либо дать тебе умереть, либо спасти, но при этом сделать вампиром.

Он опустил голову и покачал ею.

– Я знал, что второй вариант тебе не понравится, но… я просто не мог потерять тебя. Я не хотел, чтобы ты умирала вот так рано. Я бы предпочел сам умереть самой страшной смертью, если бы только это могло сохранить жизнь тебе. Только вот такой возможности не было. Времени было мало, ты слабела на глазах, и я, не до конца понимая, что делаю, начал действовать. Я дал тебе своей крови, но едва она успела попасть в твой организм, как ты потеряла сознание. Тогда я запаниковал еще больше. Ты выпила совсем немного, и никто не мог сказать точно, подействует ли это. Когда я принес тебя домой, сердце окончательно перестало биться.

Кевин посмотрел на меня, и я растерялась. Что говорить в таких ситуациях? Как вообще нужно реагировать на собственную смерть? Я не знала этого и продолжала молчать, слушая его с широко раскрытыми глазами и порой даже не веря всему этому. Больше было похоже на то, что это все сказка, страшилка, одна из тех, которыми в двенадцать лет меня пытались запугать подружки детства. Я не могла воспринимать это, но очень старалась.

– Мы все были в отчаянии, – продолжал Кевин. – Меган, Хилари, Рей, Валери… Никто не знал, что делать и что должно произойти дальше, но все хотели надеяться на лучшее. Было решено оставить тебя здесь и наблюдать за изменениями. Обычно превращение завершается в течении максимум двенадцати часов, но шло время, а ты все не пробуждалась. По-прежнему не было ни пульса, ни дыхания, ни каких-либо других признаков жизни. Лишь вчера вечером Хилари, которая сидела здесь, прямо на этом месте, – он мягко похлопал рукой по кровати рядом с собой, – заметила, что раны на твоей шее затягиваются. Это был сигнал о том, что все наши надежды были не напрасны. Мы все были в предвкушении, и пока твое тело постепенно восстанавливалось, обновлялось, здесь успели побывать абсолютно все. Нужно было следить, чтобы не пропустить момент твоего пробуждения, и мы по очереди сменяли друг друга.

Кевин улыбнулся, и его измученное лицо на миг озарилось светом.

– И, как бы тяжело ни было это все тебе рассказывать, – продолжал он, – я рад, что именно я оказался рядом, когда ты очнулась.

Я улыбнулась в ответ, сперва слабо и робко, а затем уголки губ сами собой стали расползаться по лицу, устремляясь к щекам.

– У меня еще столько вопросов, – прошептала я, схватив его руку и переплетя наши пальцы.

– И я на все с радостью отвечу, – пообещал Кевин. – Чуть позже. Не думаю, что загружать тебя всем этим сейчас – хорошая идея.

– Но все же один вопрос, – настаивала я. – Мне хочется знать.

– Хорошо, – согласился он. – Что за вопрос?

– Что в итоге стало с планом? – спросила я. – Почему он провалился? Почему никто не пришел?

– Это три вопроса, – заметил Кевин.

– Но ответ-то для всех одинаковый, – устало протянула я.

– Ладно-ладно. Все провалилось, потому что мы не продумали самый главный момент: что если Элмер в курсе. А он, видимо, был в курсе. Когда ты ушла, через три минуты из дома попыталась выйти Хилари, но только она открыла дверь, как кто-то тут же толкнул ее обратно. Внутрь залетело несколько вампиров, которые кинулись на всех, кто был в гостиной. Насколько я знаю, их было гораздо больше, но все они находились снаружи, окружая дом. Среди этих вампиров была Бекка.

Он замолчал, проглотил ком в горле и уставился перед собой, в окно, не видя при этом ничего.

– Та самая Бекка? – встревоженно спросила я.

– Та самая Бекка, – тихо повторил Кевин. – Когда вампиры стали один за другим врываться внутрь, нам всем стало понятно, что их здесь слишком много. Рей, Валери, Меган, даже Хилари, которая никогда раньше не имела с этим дела – все отчаянно сражались. Десятки вампиров погибли, но они все шли и шли, как будто их там было бесконечное количество. Продолжать защищать дом всем вместе становилось невозможно, так как тогда мы ставили под угрозу твою жизнь. Рей настоял на том, чтобы я оставил их, а сам попытался прорваться к тебе. Вход был перекрыт толпой вампиров, среди которых редко попался какой-нибудь слабый новичок. Прорваться на улицу было сложно, но, убив некоторую часть, у меня все же получилось обогнуть толпу и выбежать наружу.

За мной увязалась пара вампиров, но я сумел успешно отбиться от них. И вот, когда я был в нескольких метрах от парка, на моем пути встала Бекка. Она заставила меня остановиться. Я не видел ее так давно и уже стал постепенно оправляться от удара, который она нанесла мне своими поступками, когда она вдруг выросла посреди дороги. Бекка улыбалась, вела себя дружелюбно, как раньше, когда между нами еще все было хорошо. Сердце заболело от ее вида. Она стояла совершенно одна, бледная на фоне темной ночи, и эта ее улыбка заставляло пробудить воспоминания о нашей долгой, полувековой дружбе. Мне казалось, будто я увидел призрак. В каком-то смысле она и была призраком для меня: от нее осталась только приветливая оболочка, только образ, но самой ее, такой, какой она была раньше, больше не существовала. Она умерла для меня, и ничто уже не могло ее оживить.

Бекка рассчитывала вызвать у меня былые чувства или, по крайней мере, ностальгию, которая смогла бы лишить меня трезвого рассудка и поддаться призрачному зову сердца. Сначала я даже поверил ей, забыл обо всем и подошел ближе. Но едва я сделал два шага навстречу, как за ее спиной показалось что-то деревянное. Это был кол, и она планировала убить меня. Недавно склееное сердце вновь треснуло и распалось на кусочки, но показывать это Бекке было опасно. Нельзя было давать ей повод подозревать, что я раскрыл ее планы. Наоборот, я должен был воспользоваться этим.

И я воспользовался. Когда между мной и Беккой оставались считанные сантиметры, она кинулась обнимать меня. Шептала слова извинений за то, что обманывала меня, за то, что сделала тебе. Я знал, что после этого объятия она вонзит кол мне в спину. Единственным способом спастись было опередить ее. У меня оставалась с собой еще пара кольев, которые удалось сберечь. И вот, когда разговор стал постепенно приобретать прощальные нотки, я вытащил один из них, резким движением приставил к спине Бекки и со всей силой надавил, так что кол полностью вошел в ее грудную клетку.

Кевин вновь замолчал и опустил голову, беспощадно кусая нижнюю губу, которая лишь чудом оставалась цела после всех испытаний, выпавших на ее долю.

– Ты убил ее… – прошептала я, глядя куда-то сквозь Кевина.

Но в данный момент мне было все равно на то, что случилось с Беккой: она была мне абсолютно безразлична. Гораздо больше меня волновал Кевин. На нас всех свалилось много проблем в одно время, но почему-то осознала я это только сейчас, когда смотрела на Кевина и видела в нем бесконечно уставшего человека, пережившего за этот долгий месяц такой же разнообразный спектр эмоций, как я сама. Он потерял лучшую подругу во всех смыслах этого слова, чуть ли не потерял меня, а теперь, вероятно, всю жизнь будет испытывать вину за то, что я стала вампиром. Мне вдруг захотелось крепко обнять его и никогда не выпускать – настолько беспомощным он выглядел в этот момент.

– А остальные? – спросила я, пытаясь отвлечь Кевина от размышлений о Бекке. – Хилари, мама? С ними все в порядке?

– Да, все отлично, – ответил он. – У Хилари легкие повреждения, но не более. Она поправится. Уже поправляется.

– Это главное, – кивнула я, не без тревоги, однако, восприняв новость о ранении Хилари. – Но теперь ведь все хорошо, так? Больше нет ни Элмера, ни каких-либо других препятствий для нормальной жизни?

– Зависит от того, что для тебя значит эта "нормальная жизнь", – усмехнулся Кевин. – Теперь, когда ты вампир, эти понятия могут различаться.

– Я стану кидаться на людей и рвать им глотки каждый раз, когда захочу есть?

– Не настолько различаются, – покачал он головой с широкой улыбкой на лице.

– Тогда все в порядке, – уверенно произнесла я. – Если мы пережили этот сентябрь, мы сможем пережить все. А теперь помоги мне подняться.

Он посмотрел на меня с некоторым удивлением, приподняв одну бровь.

– Подняться? – переспросил Кевин.

– Да, мне трудно. Если ты не помнишь, я пролежала тут сутки мертвой. Придется заново учить тело функционировать.

Он слегка улыбнулся и подал мне руки. Схватив их, я резко подняла верхнюю часть тела и, подтянувшись к Кевину, прильнула губами к его рту, на что он спустя секунду ответил взаимностью.

Эпилог

11 октября 2018 г.

Медленными шагами Она прохажилась по блестящему, отполированному паркетному полу и слегка касалась кончиками пальцев выкрашенных в нежно-голубой цвет стен. Через большие окна пробивался слабый солнечный свет, который едва проглядывал сквозь серые тучи, затянувшие все небо над городом. Она не любила пасмурной погоды, но сейчас, остановившись около окна, занимавшее чуть ли не всю стену, зачарованно глядела на это бесконечное серое небо и ровно дышала, наполняя грудную клетку гармонией и спокойствием. Уголки Ее губ сначала лишь чуть дернулись, а затем медленно постянулись к щекам, заставляя Ее лицо засиять от счастливой улыбки.

В просторной комнате было пусто: никакой мебели, никаких вещей и предметов – лишь Она одна заполняла абсолютную пустоту помещения. Эта комната, этот дом в целом означал для Нее новую страницу в жизни, которая, несомненно, будет светлой и радостной, полной ярких моментов, о которых Она до конца жизни будет вспоминать с широкой улыбкой и сладкими слезами ностальгии на глазах. Самый темный период Ее жизни, эти страшные шестнадцать лет бегов и тревоги, наконец закончился. Совершенно спокойная внешне и внутренне, Она стояла у окна и, никуда не спеша, смотрела на плывущую все дальше огромную тучу, и никто уже не мог представить, что еще пару недель назад этот момент был для Нее настоящей роскошью.

Теперь же Она постепенно обретала все то, что давным-давно потеряла и уже не надеялась найти: гармонию с собой, стабильность в жизни и, самое главное, семью. Никогда у Нее не было семьи крепче той, с которой Она прочно связала свою судьбу сейчас. Теперь женщина была уверена: Она не только любит сама, но и воистину любима. У Нее был дом, куда можно было прийти в любую секунду и где в каждой молекуле воздуха обитали любовь, доверие и взаимопонимание. Она вживую видела улыбки всех своих близких, могла обнять их, поговорить с ними, и уже никто – абсолютно никто – не сможет заставить Ее покинуть этих людей.

Где-то в далеке послышались тихие, практически бесшумные шаги – один из Ее самых любимых звуков. Улыбнувшись еще шире, Она медленно обернулась и увидела в дверном проеме Его. Прильнув всем телом к стене, Он безмолвно смотрел на Нее и, лишь когда Она заметила Его присутствие, ласково улыбнулся. Ему уже давно стукнуло триста лет, но стоило Ей посмотреть на Него этими чудесными глазами, полными искреннего счастья, как Он начинал чувствовать, что превращается в глупого шестнадцатилетнего мальчишку, который без памяти влюбился в сошедшего на землю ангела, недоступный ему идеал красоты. Стараясь всюду сохранять холодный, серьезный вид, Он таял, когда видел Ее радостной, полной сил, энергии и безграничной любви ко всему миру.

– Мне нравится это место, – сказала Она, водя пальцами по большому белоснежному подоконнику. – Здесь так красиво и спокойно. Хочу остаться тут навсегда.

– Я тоже, – ответил Он, посмотрев в широкое окно. – Если бы я мог всю жизнь провести в одном месте, то я бы определенно выбрал это.

Она как-то грустно улыбнулась, вдруг осознав, что Им на самом деле нельзя оставаться здесь на слишком долгий срок. Однако вскоре и эти мысли перестали Ее тревожить. Да, Они покинут это место, но не сегодня, не завтра и даже не через месяц. Впереди у Них несколько лет жизни в этом районе, а потом, когда Им придется уехать, быть может, к Ним присоединяться также близкие Им люди, и тогда любой уголок мира, даже самый суровый, станет сущим раем на земле.

– Уже думала, как все здесь обустроить? – спросил Он, обводя комнату взглядом.

– О да, – довольно протянула Она. – И ты даже не представляешь, как много. У меня очень много идей, осталось только придумать, как соединить их единое целое. Думаю, мне понадобится твоя помощь.

– Сделаю все, что в моих силах, – слабо улыбнулся Он. – Несмотря на то что я полный ноль в дизайне.

– Ты про все так говоришь, – сказала Она, закатив глаза. – И тем не менее делаешь все идеально.

Он скромно усмехнулся и уже открыл рот, чтобы возвратить Ей, но Она опередила Его, покачав головой и произнеся:

– Даже не спорь. Я знаю, что права.

На секунду Он опустил голову, а затем поднял ее и склонил на бок. Его черные глаза со всей нежностью изучали черты Ее лица. Он вглядывался в них на протяжении вот уже почти двадцати лет, знал наизусть каждую ямочку, каждую родинку, и все же Он продолжал с любопытством смотреть на это лицо, примечая каждую мелкую перемену. И это Ему не надоедало. Казалось, пройдет еще десять, двадцать, пятьдесят лет, а Он все будет стараться уловить момент и запечатлеть в своей памяти новое выражение Ее лица, его черты, беспощадно изменяемые временем, но не теряющими свое очарование.

– Тебе никогда не приходило в голову, что теперь, когда вся эта история с Элмером окончена, жизнь станет гораздо скучнее? – спросил Он, мягко постукивая кончиками пальцев по стене.

– Скучнее? – переспросила Она и задумчиво замолчала на несколько секунд. – Нет, я так не думаю. Какими бы сумасшедшими ни были все эти годы, самое прекрасное еще впереди. Мы наконец-то встретились с собственной дочерью и, кажется, даже стали налаживать с ней отношения. И это огромнейшее счастье – знать, что она счастлива, видеть ее улыбку, слышать ее смех… Быть может, теперь жизнь и правда станет спокойнее, но разве отсутствие вечного адреналина сможет лишить ее всей этой прелести?

Он отрицательно покачал головой и растянул губы в слабой, задумчивой улыбке.

– Не думаешь, что было неправильно обращать ее? – спросил Он. – Эгоистично, я бы сказал.

– Ну-у, нет, – протянула Она, задумавшись. – Наверное, нет. Она ведь и сама не хотела умирать. Ей хотелось жить.

– Но она так или иначе умерла, – пожал плечами мужчина.

– Но таким образом у нее появился шанс на вторую жизнь. И, возможно, более счастливую, чем первая.

– И тем не менее она не хотела этого, – произнес Он спустя несколько секунд раздумий. – Она не хотела становиться вампиром. И тот факт, что Кевин все-таки сделал это, что мы все его поддержали, – разве он не делает нас эгоистами по отношению к ее желаниям?

Ничего не отвечая, Она лишь посмотрела в окно. Туча уже закрыла все небо, и те слабенькие лучики солнца, которые изо всех сил старались сохранить у людей ощущение разгара дня, вскоре исчезли из виду.

– Ладно, может быть, мы все были немного эгоистичны в тот момент, – наконец, ответила Она. – Однако вспомни ее две недели назад и посмотри на нее сейчас. Это ведь два разных человека! Мне кажется, она и сама уже ни о чем не жалеет.

– Может быть, – произнес Он с некоторым сомнением в голосе. – Но даже если так, каковы гарантии, что она не изменит свое мнение через десятки лет, когда все близкие люди постепенно, один за другим, начнут покидать этот мир? Когда все будет испробовано и исследовано, когда не останется поля деятельности, в котором она еще не попробовала свои силы? Я ведь прошел через это и знаю, как это тяжело.

– Но у нее же есть Кевин, – возразила Она. – Андреа никогда не будет одинока, пока он рядом с ней. А он будет там всегда.

– Думаешь, у них все серьезно? – спросил Он не без тревоги и ревности в голосе, с которыми Он безуспешно старался бороться.

– Она безумно влюблена в него. А он ради нее готов отдать все, вплоть до собственной жизни. Конечно, все серьезно.

– Они вместе лишь две недели. Сегодня они готовы прыгнуть в пропасть друг ради друга, но пыл еще может остыть.

Она пожала плечами, отвернувшись к окну.

– Мои родители говорили то же самое про наши отношения. Они не верили, что ты способен любить кого-то дольше недели. Если бы я послушала их, были бы мы еще когда-нибудь вместе?

Она посмотрела на Него, и Их взгляды встретились, надолго задержавшись друг на друге.

– Я думаю, Кевину нужно дать шанс, – произнесла женщина. – Он кажется хорошим парнем, и Андреа расцветает рядом с ним. Он любит ее так, как ты меня, когда мы только начали встречаться. И я хочу верить, что они еще долго будут вместе.

– А как я любил тебя, когда мы только начали встречаться? – спросил Он, скрестив руки на груди.

– Очень-очень сильно, со всей страстью, которая только есть в тебе. Это был огонь, и мы добровольно сгорали в нем, не боясь того, что в конечном итоге можем сгореть дотла.

– Хочешь сказать, что сейчас я люблю тебя меньше?

– Нет, конечно, нет, – нежно улыбнулась Она, слегка наклонив голову к плечу. – Я люблю тебя всем сердцем, и я абсолютно уверена, что ты любишь меня еще больше. Просто мы взрослеем, и наша любовь, она растет вместе с нами. Я больше не та девятнадцатилетняя девчушка, которую постоянно переполняют бешеные эмоции. И ты, ты тоже стал спокойнее, сдержаннее, рассудительнее. Но разве это плохо? Да, мы уже не покрываем друг друга поцелуями каждую минуту и не разрываемся изнутри на части лишь при одном взгляде друг на друга. Но страсть ведь на самом деле никуда не делась. Она всего лишь эволюционировала в нежность, в бесконечную ласку и глубокое чувство настоящей любви, которое мы разделяем и по сей день. И именно эта безграничная привязанность, которая прошла через многое и лишь приумножилась за эти годы, – это и есть та самая настоящая любовь, которую нужно ценить.

Выслушав Ее длинную, но как всегда вдохновляющую речь, Он не мог не улыбнуться самой счастливой улыбкой, на которую только был способен. Заметив это, Она в свою очередь тоже растянула губы в искренней и несколько смущенной улыбке.

– Я люблю тебя, – негромко произнес Он, вложив в эти три слова всю нежность, которая сейчас бурным потоком неслась из Его сердца по артериям, наполняя тело и заставляя его заново расцвести.

– И я люблю тебя, сильно-сильно, – ответила Она и, в несколько шагов оказавшись совсем рядом с Ним, коснулась губами Его губ.

Город за окном был окутан большой серой тучей, и вот уже по стеклу начали барабанить первые дождевые капли, которые своей напористостью грозились перерасти в настоящий ливень. Она никогда не любила такой погоды, но сейчас, закутанная в объятия самого дорогого Ей человека на планете, Она смотрела на этот дождь с улыбкой, понимая, что в конце концов, даже самые большие и черные тучи сменятся солнцем. А пока Она рядом с Ним, хороша любая погода.