Текст книги "Рожденная избранной (СИ)"

Автор книги: Ольга Эйзен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

***

25 сентября 2018 г.

Едва Они вошли в маленькую гостиную своего домика, снятого за небольшие деньги у какой-то опрятной старушки, как Она тут же устало свалилась на диван, обняв лежавшую в углу подушку, вышитую вручную причудливыми узорами.

– Это был тяжелый вечер, – бросила женщина, когда Он показался у порога.

– А когда у нас в последнее время вечера выдавались легкими? – ответил он, глубоко вздохнув и тихо присев рядом.

– И то верно, – согласилась Она, поддержав Его вздох. – А сколько их еще впереди…

Она прильнула к Его плечу, опустив на него свою головку, с которой водопадом посыпались шелковистые каштановые пряди. Мужчина приобнял Ее и оставил след от своего поцелуя на макушке, посреди этой мягкой копны волос, пахнущих чем-то сладким, похожим на персик.

– Интересно, что она о нас думает? – спросил Он минуту спустя.

– Не знаю, – честно ответила Она, не питая никаких иллюзий на этот счет. – Она выглядела такой встревоженной и беззащитной. Мы смутили ее.

– Еще бы, – согласился мужчина. – Зайти с визитом посреди ночи было не лучшей идеей, да?

– Определенно, – усмехнулась женщина, удобнее устраиваясь на любимом плече. – Все же нас никто не торопил. Мы и правда могли зайти завтра.

– Все что угодно могло произойти завтра, – ответил Он, играясь с кончиками Ее волос, наматывая их на палец и тут же освобождая его. – Элмер мог взять в заложницы какую-нибудь ее подругу. Она могла согласиться. Могла и тут же умереть.

– Когда дело касается Элмера, любая секунду важна, – со вздохом повторила Она Его слова. – И все же нельзя было так вламываться. Не думаю, что мы произвели на нее хорошее впечатление. А ведь первое впечатление – самое важное.

– Брось, это чепуха, – помотал головой мужчина. – У нас еще будет шанс исправиться. Много шансов.

– Так, значит, ты все-таки считаешь, что все было плохо? – хитро прищурившись, улыбнулась Она.

– Ну, может, немного, – усмехнулся Он, опустив глаза. – Но это неважно, потому что как только мы узнаем друг друга получше, все изменится.

Она вытянула шею и, мило улыбаясь, потянулась к Его лицу, когда Их губы, находящиеся на неожиданно близком расстоянии друг от друга, внезапно соприкоснулись. Легкое прикосновение переросло в поцелуй, полный любви и нежности. Оба на мгновение оказались вне реальности. Все мысли отступили, а сами Они словно взлетали над землей благодаря миллиону бабочек, порхающих в Их животах. Спустя несколько секунд Он нехотя отстранился и взял Ее лицо в свои ладони. Она закрыла глаза и вновь уронила бессильную голову на Его плечо.

– И все-таки я не доверяю этому парню, – произнес мужчина какое-то время спустя, откинувшись на спинку дивана. – Как там его зовут? Кеннет?

– Кевин, – поправила Она. – С каких пор твоя вампирская память тебя подводит?

– Я просто пропустил его имя мимо ушей, – отмахнулся Он. – Но суть не в этом. Мне интересно, кто он такой и откуда взялся в доме Мэг посреди ночи.

Женщина пожала плечами.

– Он кажется приятным, – произнесла Она. – Знаю, у нас есть основания ему не доверять, так как он вампир, но… – Она снова пожала плечами. – Мэг ему доверяет, а она сама поклялась вампиров ни на сантиметр к себе не подпускать. Будь он правда опасен, Мэг бы прикончила его уже давно. Или предупредила бы нас, чтобы мы были осторожнее.

– Нет, он все равно мне не нравится, – уверенно заявил Он после недолгой паузы. – Слишком решительный, разговорчивый, заносчивый. За этим должно что-то скрываться… Ты заметила, как близко он прижался к Андреа, когда они только вошли?

Она тут же немного отстранилась от Него и хитро прищурилась, не сумев сдержать широкой улыбки.

– Ах вот оно что! – воскликнула женщина, слегка ткнув пальцем Ему в грудь. – Ты ревнуешь!

– Нет-нет-нет, – начал оправдываться мужчина, завертев головой и говоря еще громче. – Никого я не ревную, это чепуха! Я просто забочусь о безопасности нашей дочери.

– Ну-ну, разумеется.

Он вскинул брови и удивленно посмотрел на Нее.

– Хочешь сказать, что это не так? – произнес Он.

– Нет, конечно, так, – ответила Она. – Мы оба волнуемся за нее. Но признай: твоя неприязнь к Кевину основана именно на ревности, а не на беспокойстве за безопасность Андреа.

Он бессильно вздохнул.

– Но разве ты не видишь в нем угрозу? Он ведь вампир, как мы можем ему доверять?

– Мы не можем доверять и людям, – пожала плечами женщина. – Элмер мог запудрить мозги и им тоже. Но это же не значит, что Андреа должна сидеть в заперти и совсем ни с кем не общаться. Да, у нее есть друг-вампир, но у нее есть и точно такой же отец. Так что же, ты тоже попадаешь под подозрение?

– В себе-то я уверен, – ответил Он.

– А я уверена в нем. Я просто не чувствую в нем ничего плохого.

– И ты доверяешь своим ощущениям?

– Они еще никогда меня не подводили. Я ведь заранее знала, что нельзя доверять Джиму, хотя он был твоим лучшим другом. Помнишь его? Того, который напал на меня?

– Если бы я мог его забыть, – тяжело вздохнул Он.

– И тот же Элмер, – продолжала Она. – Я знала, что связь с ним ни к чему хорошему не приведет. И все мы знаем, чем это закончилось.

Он взял Ее руку и стал нежно поглаживать ее большим пальцем, рисуя на коже круги. Она же еще больше расслабилась в Его объятиях и откинула голову назад, на любимое плечо.

– И все же почему я должен его ревновать? – спросил мужчина, не выпуская Ее руки.

– Потому что он любит ее, – прямо ответила Она с улыбкой на лице. – А она любит его. Все просто.

– С чего ты так решила?

– Ты ведь видел их лица, когда они только появились в гостиной? Они же пылали и явно не оттого, что им пришлось спускаться по лестнице. К тому же они держались за руку и стояли так близко друг к другу, как могут стоять только самые близкие друзья или влюбленные.

– Значит, они очень близкие друзья, – заключил Он, и Она рассмеялась.

– Нет, тут явно что-то большее. Я прекрасно это знаю. Я сама была такой и сама прошла через это. И я думала, ты тоже разве нет?

Она нежно улыбнулась, проводя кончиками пальцев по контуру Его лица.

– Разве мы были такими? – спросил Он, закрыв глаза от приятных ощущений.

– Да, – ничуть не сомневаясь, ответила Она. – Вспомни первый раз, когда мы остались наедине. Или первый раз, когда я сказала, что люблю тебя. Все влюбленные похожи друг на друга.

Она прошлась пальцами по Его шее, а затем, остановив руку на плече, приподнялась и оставила горящий страстью поцелуй на Его щеке. В ответ Он лишь прижал Ее к себе сильнее и склонил голову к Ее волосам, едва касаясь губами макушки.

– Так, значит, ты думаешь она любит его? – спросил Он задумчиво.

– Я уверена в этом, – ответила Она.

– И он тоже любит ее?

Женщина лишь безмолвно кивнула в ответ.

– И все же как я могу ему доверять? – размышлял Он вслух. – Что если он ведет себя так специально? Что если все его дружелюбие и любовь – это только хорошая игра, за которой прячется нечто ужасное?

– Ты должен поговорить с ним, – предложила Она. – Пригласи его, проведи с ним время. Я знаю, что ты не доверяешь никому из вампиров, что они неоднократно предавали и обманывали тебя. Но, возможно, стоит решиться узнать одного из них поближе, прежде чем записать его к тем, кому ни при каких обстоятельствах нельзя верить.

Он вздохнул и опустил лицо в копну Ее шелковистых волос.

– Я попытаюсь, – произнес Он приглушенным голосом.

– Вот и прекрасно, – улыбнулась Она, сжав Его руку. – Уверена, вы поладите.

– Сомневаюсь в этом, – усмехнулся мужчина.

– А я вот нисколько, – ответила Она и прижалась к Его груди, закрывая глаза от усталости.

Он лишь обвил руками Ее тело и оставил несколько поцелуев по линии от макушки до плеча. Она заулыбалась и вскоре, почувствовав в полной мере все последствия недостатка сна, которым Она страдала на протяжении последней недели, тихо заснула. Заметив это, Он еще десять минут обнимал Ее сонное тело, водя рукой по спутанным каштановым волосам, а затем осторожно поднял Ее на руки и перенес в спальню. Уложив любимую на кровать, Он еще долго любовался Ее ангельским видом, но какое бы умиротворение ни приносило Ему это лицо, полное спокойствия и детской нежности, Он так и не смог уснуть этой ночью.

Глава 7

сентябрь 2018 г.

Остаток школьного дня я не видела и не слышала ничего вокруг. Меня словно выдернули из реальности, окутали туманом, оставили в одиночестве, полумертвой.

Я слышала голос Хилари и видела ее светлое личико, но как далека была она от меня! Расстояние в полметра казалось мне километрами. Она говорила достаточно громко и четко, а я не могла расслышать слов. Звук искажался, проникая в мои уши, и раздавался словно из-под толщи воды. Хилари пыталась помочь, но я не была в силах даже рассказать, что случилось. Мне не хотелось говорить больше вообще.

"Господи, зачем? – то и дело звучало у меня в голове. – Зачем ты сказала ему это?" Мгновение смерти еще не настало, а я уже была мертва изнутри. Опустошенная, раздавленная, выжатая до последней капли жизненных соков – такой я выходила из школы, когда прозвенел звонок с последнего урока.

Кевина все это время не было рядом: он не явился в школу. "Тем лучше, – думала я. – Он бы не дал мне покоя." И тут же исправлялась: "Тем хуже! Будь он рядом, ничего этого бы не случилось." Впрочем, сейчас, когда я уже испортила свою жизнь, окончательно и бесповоротно, мне и не хотелось думать о Кевине. Мне было все равно, что он не пришел в школу, и мне было плевать на его оправдания по этому поводу. Сейчас я просто хотела остаться одной, а потому спешила спуститься по белым широким ступеням и развернуться в сторону дома.

Ступив на асфальт, я прошла немного вперед, подняла глаза и вдруг замерла на месте. Вот он, Кевин. Стоит прямо передо мной, буквально в двух шагах и улыбается. Внезапно меня словно окатило холодной водой. Я смотрела в его блестящие серебристые глаза и думала: "Как долго мне осталось видеть свое отражение в них?" Ведь я исчезну. Кто знает, может быть, это наша последняя встреча. Может быть, уже завтра в это же время земля завладеет моим остывшем телом.

"Я должна сказать ему, – пронеслось у меня в голове. – Я должна сказать им всем." Как больно мне сделалось от этой мысли! Нет, не страшно лежать мертвой посреди грязи и кормить червей своей плотью. Страшно сообщить об этом другим. Возможно ли сохранять спокойствие, когда ты смотришь в любимые глаза? Когда перед тобой сияют две самые прекрасные звездочки в мире, а ты собираешься их омрачить? Когда ты видишь их резкое угасание?

– Я не могу… – едва слышно прошептала я, не осознавая, что говорю вслух.

– Не можешь что? – спросил Кевин, заинтересованно склонив голову набок.

Я потрясла затуманенной головой, чтобы прийти в себя, вновь подняла глаза на его лицо и постаралась выдавить легкую улыбку.

– Не могу больше здесь находится, – ответила я, не соврав ни на секунду. Меня действительно тошнило от вида школьного здания и его переполненного, шумного дворика.

– Тогда пойдем, – с энтузиазмом воскликнул Кевин. – Я уведу тебя отсюда.

– Куда? – спросила я, пытаясь сымитировать его явно приподнятое настроение.

Он осмотрел меня с ног до головы и, вздохнув, положил руки мне на плечи.

– Домой, конечно, – ответил он более спокойно и, мне кажется, я даже уловила нотки жалости, сочувствия. – У тебя очень уставший вид, и тебе нужен отдых.

– Да… – тихо подтвердила я и зашагала рядом с Кевином по привычной тропинке.

– Что-то случилось?

– Нет, – солгала я.

Наверное, я ответила слишком быстро и резко, потому что в глазах Кевина засверкало недоверие. Однако же он не стал расспрашивать меня об этом. Вероятно, понимал, что мне не хочется об этом говорить. Вместо этого он, оглянув по-осеннему пасмурное небо, начал бормотать что-то о своем, размышлять вслух. Время от времени Кевин поглядывал на меня, надеясь, что мне это хоть как-то интересно, но каждый раз натыкался на мое опущенное к низу рассеянное лицо и тяжело вздыхал. Я же совершенно его не слушала и до поры даже не осознавала, что звук исходит именно от него. Мысленно я уже прокручивала всевозможные сцены признания в своей ошибке и их последствия, а потому не могла заставить себя хотя бы делать вид, что Кевин разговаривает не с пустым местом.

– Ты так резко ушла вчера ночью, – произнес он, и я вдруг очнулась, почувствовав, что эта тема может привести нас к серьезному разговору, о котором я думаю вот уже полдня.

– Да, я… я была не в настроении, – попыталась оправдаться я. – День был тяжелый, столько всего навалилось сразу.

– Я понимаю, – искренне сказал Кевин, кивнув. – Мы все понимаем, и никто не в обиде. Так что в случае, если ты сейчас накручиваешь себя из-за этого…

– Я в порядке, – перебила его я чуть ли не плачущим голосом.

Прозвучало настолько глупо и жалко, что я сейчас же была готова бежать в любом направлении, лишь бы не продолжать этот разговор. Но было поздно. Мы уже подходили к моему дому, когда он вдруг остановился и, взяв меня за руку, встал прямо передо мной.

– Андреа, что происходит? – спросил он приглушенным, мягким, но настороженным голосом.

– Ничего, – замотала я головой, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Если бы ты сказала это месяц назад, я бы поверил, – настаивал Кевин. – А сейчас вещи происходят постоянно. Что на этот раз?

– Я… Я просто… – пролепетала я, тщетно пытаясь собраться с мыслями. – Мы можем поговорить об этом позже?

Он ослабил хватку и практически перестал меня сдерживать, но отступать не собирался.

– Это Элмер? – догадался он, прищурившись.

– Пожалуйста, – прошептала я и бросила на него роковой взгляд, от которого, как от молнии дождь, из глаз покатились крупные слезинки.

– Это Элмер! – воскликнул он и отошел в сторону.

Воспользовавшись моментом, я ускорила шаг и поспешила войти внутрь. Однако, вопреки моим ожиданиям, Кевин не развернулся и даже не остался стоять у порога: он вошел следом. Возразить я не сумела, а потому мне оставалось только побыстрее проскочить в свою комнату. "Ты ведь все равно хотела сказать, – подумала я, бросаясь к лестнице. – Так почему бы не сейчас?" Но нарастающий внутренний страх сковывал меня и закрывал мне рот, едва я его открывала, чтобы что-либо произнести.

– Если он снова угрожал, не обращай внимание, – кричал Кевин мне вдогонку. – Он лишь пытается тебя запугать. Он не собирается действовать сейчас.

Я добежала до дверей спальни и вошла внутрь, но на пороге тут же оказался и Кевин, который слегка оттолкнул рукой закрывающуюся дверь. Теперь бежать было некуда. Чтобы от него избавиться, нужно признаться.

– Он не собирается действовать сейчас, – повторил он, глядя мне в глаза с каким-то, как мне показалось, наивным оптимизмом. – Он будет тянуть время, заставлять тебя переживать, чтобы в итоге сломать и получить согласие без лишних движений. У него есть план, но теперь такой есть и у нас. Теперь, когда Валери и Рей в городе, у нас появился большой шанс выйти из этой игры победителями. Они знают, что делать. У них есть идея, есть планы…

– Ваши планы больше не потребуются, – перебила его я, чуть ли не крича не то от боли, не то от раздражения. – Я согласилась.

Кевин замер в изумлении, отшатнувшись назад.

– Не-ет, – медленно протянул он, мотая головой. – Нет, ты не могла… В каком смысле согласилась?

– В прямом. Элмер предложил убить меня, и я согласилась.

Кевин уставился на меня круглыми, потемневшими от тревоги глазами и раскрыл рот, который ежесекундно дергался, собираясь что-то сказать, но не мог произнести ни звука.

– Андреа, зачем? – прошептал он.

– Я не могла иначе, – отчаянно выдохнула я. – Он хотел убить Дженнис.

– Дженнис?! – неожиданно громко воскликнул Кевин. – Значит, вот что заставило тебя сдаться? С каких пор тебе вообще есть дело до жизни Дженнис? Разве вы с ней подруги?

– Какое мне дело до жизни Дженнис?! – возмущенно повторила я, уставившись на него пораженными до глубины души глазами. – Боже, да что с тобой не так? Какая разница, подруги мы или нет: даже если бы он шантажировал меня жизнью абсолютно незнакомого мне человека, я бы все равно вступилась за него и согласилась. Этот человек ни в чем не виноват, и он не должен страдать из-за меня. Он должен жить нормальной жизнью, а не гибнуть от рук ненормального вампира-психопата. Неужели ты думал, что я собственноручно подпишу смертный приговор Дженнис?

Кевин стоял неподвижной, холодной глыбой льда, не отрывая от меня своего прожигающего насквозь, тяжелого взгляда, который говорил за него. Такими глазами, полными одновременно страха, тревоги и необъяснимого словами гнева, он смотрел на Бекку, когда она пыталась меня схватить. Такими глазами он прорезал темноту ночного парка в момент, когда я внезапно раскрыла его истинную сущность. Теперь я стала жертвой этих страшных темно-серых глаз. Да, он надеялся, что я не поддамся. Он надеялся, что я не вступилюсь за Дженнис. Внутри меня что-то сломалось, с треском развалилось на мелкие осколки, и все в груди вдруг заныло от боли.

– Я погорячилась, когда я сказала, что у меня есть чувства к тебе, – произнесла я хриплым, тихим, почти неслышимым голосом, сглотнув ком в горле. – Я ничего к тебе не чувствую. Ничего.

С этими словами я захлопнула дверь перед его носом и, прижавшись к ней спиной, закрыла глаза. Я почувствовала, как дрожь окутывает мое тело, а к глазам подступает очередная солено-горькая волна. Вдруг мне стало невероятно обидно. Захотелось дать волю поджидавшим своего часа слезам и больше никогда, никогда не выходить из комнаты, никогда никого не видеть. Однако я подавляла в себе это желание и, до крови кусая губы, пытаясь таким образом физической болью отвлечься от боли душевной, прилагала все усилия, чтобы не увлажнить глаза и щеки еще больше.

За дверью послышался глубокий вздох, проникший в самые глубины моего сердца своими откровенными нотками отчаяния и сожаления, а затем тихие, мягкие шаги, постепенно отдаляющиеся и исчезающие из зоны четкой слышимости. Когда за Кевином закрылась входная дверь, я сползла на пол, закрыла лицо руками и зарыдала.

Мне было больно, ужасно больно, и я даже не знала, в чем была основная причина этой боли. Вероятно, сердце рвалось не части не из-за поведения Кевина, не из-за Элмера и даже не из-за осознания того, что, возможно, через сутки я буду мертва. Его разрывал миллион мелких причин, которые копились здесь на протяжении месяца и вот, наконец, нашли время вырваться наружу. Все, что меня тревожило и пугало, слилось воедино и вылетело из груди звуками этого плача.

Я сидела под дверью около получаса, даже не думая подняться, да и вообще ни о чем не думая. В моей голове было слишком много мыслей в последнее время, и меня уже давно начало от них тошнить. Я не хотела думать ни о чем и просто плыть по течению. Как раньше.

В реальность меня вернул внезапный телефонный звонок. Я вытащила смартфон из кармана джинсов и, предварительно вытерев рукавом лицо, сделав глубокий вдох, ответила максимально спокойным голосом. Это была Дженнис; она звонила, чтобы, чуть ли не плача, сообщить о том, как Элмер отменил их свидание. По ее словам, он поступил очень жестоко, наговорив ей при этом много неприятных слов, но на мгновение я почувствовала прилив облегчения от этого жалобного срывающегося голоса. "Быть может, моя жизнь – полное и беспросветное дерьмо, которое уже ничем не исправишь, – думала я, – но у нее еще все впереди. И, вероятно, благодаря тому, что ты расстроила это злосчастное свидание."

Я с усталой, но искренней улыбкой слушала жалобы Дженнис и в итоге вызвалась приехать к ней домой. Мне жутко захотелось обнять ее, сказать ей что-то приятное, заставить ее заплаканное лицо на мгновение улыбнуться. Кто знает, когда еще у меня будет такой шанс?

Я максимально быстро привела себя в порядок и через двадцать минут уже сидела в обнимку с Дженнис в ее комнате, убеждая подругу, что Элмер не стоил даже ее ресницы, и постоянно подавая ей бумажный платок. Мы провели вместе весь остаток дня, и я впервые за долгое время возвращалась домой по-настоящему счастливая. Я уже не помнила ни о событиях утра, ни о разговоре с Кевином, ни о поджидающей за каждым углом смерти – я жила моментом, и он был прекрасен. Вечер выдался прохладным, но приятным: тучи разошлись, и я смогла полюбоваться невероятно красивым закатом, переливающимся всеми оттенками розового.

Я думала лишь о том, что смогла уберечь Дженнис от свидания с Элмером, пусть даже и ценой ее слез. Я шла и вспоминала ее мокрое от слез лицо, по-детски наивные большие голубые глаза, беспорядочно спутанные светлые волосы и легкую улыбку – миг просветления, который я вызывала на ее лице своей заботой. Я верила: у нее все будет хорошо. Пусть даже если меня не будет рядом.

Когда я оказалась у порога собственного дома, красочный закат сменило глубокое темно-синее небо, на котором белоснежной бусинкой сияла первая звездочка. Я остановилась, чтобы запечатлеть в памяти этот момент, и, наполнив грудь свежим вечерним воздухом, вошла внутрь.

Едва я вошла, передо мной вдруг выросла фигура мамы. Не нужно было даже смотреть на нее, чтобы понять: она знает. Ее выдавала поза: когда мама сильно нервничала, она, не находя себе места, постоянно дергалась и беспрестанно двигала руками, то скрещивая их на груди, то пряча за спиной, то держа перед собой и ломая пальцы в какие-то странные фигуры. Она вечно переминалась с ноги на ногу, не в силах устоять на одном месте, и кусала губы, доводя их до катастрофического состояния, но совершенно не придавая этому значения.

Я вздохнула. Вот они, два разных мира, между которыми я вынуждена теперь метаться: попытки насладиться ускользающим моментом и бездна сожалений, страданий, которые я причинила близким своим решением. Робко подняв глаза, я увидела взволнованное лицо матери, тревогу в котором она надеялась прикрыть ласковой улыбкой. Я улыбнулась ей в ответ и помахала рукой, а затем, не проронив ни слова, бросилась в свою комнату. Здесь я надеялась найти уединение, тишину и спокойствие. Чего мне было бояться теперь, когда я точно знаю, что будет дальше?

Открыв дверь, я вошла внутрь и нащупала на стене выключатель. Зажегши свет, я обернулась, надеясь упасть в объятия кровати, но, на секунду испугавшись, слегка отскочила назад и ударилась затылком о дверь. Оказывается, в комнате я была не одна. На кровати, закинув одну ногу на другую и обняв их руками, сидела Хилари, печальная, но сохраняющая спокойное выражение лица.

– Прости, я так и думала, что напугаю тебя, – сказала она, усмехнувшись.

– Да уж, – произнесла я, потирая затылок. – Что ты здесь вообще делаешь?

– Выполняю свой дружеский долг, – невозмутимо ответила она и посмотрела на меня таким взглядом, будто я сейчас задала очень глупый вопрос.

– Это какой? – спросила я, застыв на месте и не решаясь пройти вперед.

Снова взгляд, подсказывающий, что ответ слишком очевиден. Я немного смутилась.

– Я разговаривала сегодня с Кевином, – сказала Хилари, и я устало вздохнула, закатив глаза к потолку. – Он позвонил и полчаса рассказывал о том, как плохо тебе сейчас. И, знаешь, мне очень, очень обидно, что я узнаю такие новости через посредников.

Немного помолчав, она посмотрела на меня растерянными глазами и тихо добавила:

– Ты больше не доверяешь мне так, как раньше.

Я вдруг оживилась и быстро замотала головой из стороны в сторону.

– Боже, Хил, нет! Конечно, я тебе доверяю. Черт, да я только тебе и могу доверять, к чему эти претензии?

Я подошла ближе и приземлилась на кровать рядом с подругой.

– Просто… просто сейчас все сложно, понимаешь, – вздохнула я, опустив взгляд в пол. – Если честно, я сама не понимаю, что происходит. В один момент все разрушилось, все изменилось, и я не знаю, что мне делать. Я не знаю, что я думаю по этому поводу, что я чувствую. И я не могу поделиться этим с тобой, потому что… потому что я просто не знаю, что сказать. Мне трудно говорить об этом. Порой мне хочется просто закрыть глаза и открыть их в этот же момент, но три года назад, потому что я не могу этого выдержать.

Закончив, я уронила лицо на ладони. Несколько секунд спустя я почувствовала, как на мое плечо ложиться маленькая, но крепкая ручка Хилари, от которой по телу в один миг разлилось тепло. В этот момент я поняла, как давно мы не проводили время вместе. Вот так, наедине, как сейчас. И я также поняла, что все эти дни именно этого мне и не хватало.

– Поэтому я и здесь, – тихо произнесла подруга, успокаивающе поглаживая меня по спине. – Друзья всегда должны быть рядом, когда кто-то из них страдает, ведь так?

Я подняла на нее взгляд, улыбнулась и бессильно уронила голову Хилари на плечо.

– Ты ведь знаешь, как я тебя люблю? – спросила я, устало закрыв глаза.

– Конечно, – прошептала она, смущенно улыбнувшись, и положила подборок мне на макушку.

– Тебе разве родители ничего не скажут? – спросила я, вдруг вспомнив, что вечер уже постепенно сменяется ночью.

– Плевать, – равнодушно произнесла Хилари. – Если тебе плохо, я должна быть здесь. Неважно, в какое время суток.

– То есть ты их даже не предупредила?

– Нет.

– Вау, да ты рискуешь, – усмехнулась я, растаяв еще больше в ее объятиях. Мне ведь было известно, какие строгие у Хилари родители, но вот за окном поздний вечер, а она сбежала из дома, никому ничего не сказав, и сидит здесь, со мной. Я даже не знала, какие слова подобрать, чтобы выразить ту благодарность, ту любовь и все нежные чувства, которые я испытывала к ней сейчас.

– Разберемся, – снова отмахнулась подруга. – Да и вообще, я пришла, чтобы поговорить о твоих чувствах, а не обо мне. Поэтому не переводи тему.

Она слегка отстранилась, заставив меня оторвать голову от ее плеча, и, со всей серьезностью глядя мне в глаза, добавила:

– Что с тобой происходит, Андреа?

И с этого момента началась самая откровенная часть нашего разговора. Было все: признания, слезы, тотальный выплеск накопившихся эмоций. Мы проболтали весь вечер и не заметили, как наступила поздняя ночь, но после этого долгого разговора я словно переродилась в абсолютно другого человека: спокойного и безмятежного, уверенного в себе и своих силах.

– Ты правда хочешь умереть таким образом? – спросила Хилари в эту ночь. – Вот так, сдавшись в руки Элмеру, даже не сопротивляясь?

– Нет, – подумав полминуты, прошептала я. – Не хочу.

– И что ты будешь делать теперь, когда согласилась?

– Бороться, – тут же ответила я, взглянув в лицо подруге с небывалой уверенностью. – Я согласилась, но я не собираюсь сдаваться. Я убью Элмера. Лично.

В глазах Хилари зажглась не то гордость, не то просто радость за то, что она сумела вернуть мне этот давно угасший огонек надежды. Я бросилась к ней в объятия и не выпускала до тех пор, пока в комнату не вошла мама, которая предложила подруге ночевать у нас. Она пообещала предупредить ее родителей и придумать какую-нибудь супер важную причину, по которой Хилари была вынуждена остаться здесь на ночь. Счастливая и словно очищенная изнутри, я пожелала матери и подруге спокойной ночи, а затем легла в кровать и сразу же крепко уснула.

На следующий день меня всю распирало от чувства уверенности и веры в светлое будущее для себя и своих близких. Я была абсолютно точно и бесповоротно настроена на борьбу с Элмером, который, кстати говоря, не явился в школу. Не увидев его на привычном месте в классе, я даже несколько расстроилась: кому мне теперь бросать эти уничтожающие взгляды, которые я так хотела испытать? Но, с другой стороны, я, конечно, испытала облегчение, так как впервые за долгое время никто не тревожит меня своими жуткими, бездушными зелеными глазами у меня за спиной.

Кевин же, наоборот, сегодня пришел в школу, и, едва завидев его у входа, я тут же ощутила свалившуюся на меня неловкость. В голове пронеслись сцены вчерашнего разговора, и я не знала, как вести себя с Кевином сегодня. Простить и притвориться, что ничего не было? Продолжать игнорировать и злиться? Выбор был отнюдь не очевиден, и эта проблема не покидала меня на протяжении всего урока.

Мы так и не заговорили друг с другом, несмотря на то что по привычке сидели за одной партой. Единственное, на что я решилась, – это бросить в его сторону несколько растерянных взглядов, не понимающих, что происходит между нами, и хранивших надежду, что глаза Кевина подскажут, как поступить. Они подсказали: сам Кевин выглядел не лучшим образом. В его глубоких серых глазах ясно читались раскаяние и муки от угрызений совести. Он тоже поглядывал на меня время от времени, наверняка, решаясь начать диалог, но не зная, стоит ли.

Едва мы вышли из кабинета, как Кевин остановил меня, схватив за руку и слегка притянув к себе. Я заглянула прямо ему в глаза, но не выдержала и скоро опустила взгляд.

– Я совершил ошибку, – начал он, – огромную ошибку, когда отреагировал вчера подобным образом. Ты ошарашила меня новостью, и я не осознавал, что говорю. Я вообще не понимал, что происходит, и ляпнул глупость, за которую мне уже минуту спустя стало ужасно стыдно. Пожалуйста, прости меня за это. Ты поступила правильно по отношению к Дженнис, и я на твоем месте поступил бы точно так же. Сейчас я понимаю это. И я также понимаю, что, пусть даже так, это не конец. Мы все еще можем уничтожить Элмера. Да, теперь у нас меньше времени, чем полагалось изначально, но…

Я оборвала речь Кевина, наверняка тщательно подготовленную заранее, накинувшись на него с объятиями. Несколько секунд он стоял, не шевелясь, вероятно, шокированный этой моей реакцией, но затем пришел в себя и обнял меня в ответ. Внезапно я осознала, что еще ни разу не обнимала его, особенно так долго и искренне. По телу прокатилась волна электрического тока, которая тут же сменилась невероятным теплом и уютом. Мы стояли так несколько минут, не замечая проходящих мимо людей и их любопытные взгляды. Нам обоим было хорошо, и это единственное, что имело значения.

– Спасибо, – прошептала я, специально потянувшись к его уху, несмотря на то что Кевин и без того мог прекрасно меня расслышать.

– За что? – спросил он с неподдельной растерянностью и непониманием.

– За Хилари, – ответила я. – Это ведь ты ее прислал, я знаю.

– Я? – растерялся он. – Никого я не присылал. По крайней мере, специально.

– Она сама сказала, что ты звонил ей. Звонил и рассказывал, в каком я отчаянии.

– Этого я не отрицаю, – кивнул Кевин. – Но все же я не просил Хилари придти. Это уже была ее инициатива.

– Но ты ведь знал, что не оставишь ей выбора своим звонком?

– Знал, – шепотом признался Кевин, и я усмехнулась, а затем немного отстранилась, все еще не выпуская его из объятий, и довольно улыбнулась.

– В любом случае, считай, что ты своего добился, – произнесла я.

– Это видно, – улыбнулся он и полностью выбрался из объятий, оставив лишь кисти своих рук в моих.