Текст книги "Рожденная избранной (СИ)"

Автор книги: Ольга Эйзен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Когда прозвенел звонок, я, в одно мгновение схватив все принадлежности с парты, резко поднялась и выбежала из класса. Вслед мне посмотрело гораздо больше людей, чем один странный парень, но это уже было неважно.

За один день своего прибывания в школе Кевин, новичок, сумел расположить к себе чуть ли не всех учеников разом. Да и что говорить о школьниках, когда даже мистер Дженкинс относился к нему с явной симпатией, с которой не относился еще ни к кому из нашего класса. О Кевине отзывались как об обаятельном, общительном парне, настоящем весельчаке и душе любой компании, что сделало ему неплохую репутацию. Все в нашем классе стремились дружить и проводить побольше времени с ним, да и он сам, казалось, был не против. Конечно, ни одного человека не хватит на постоянное общение с сотнями людей, но он старался уделить время каждому и держался достаточно дружелюбно, приветливо, часто улыбался. До меня также дошло, что некоторые девочки (да и некоторые мальчики) просто без ума от него, его шарма, обаяния, и всерьез мечтают о романтических отношениях с ним. Такой, например, была Дженнис. Хоть она и не признавалась мне или кому-либо еще в своей влюбленности, не увидеть ее мог только слепой. Нежный и очарованный взгляд, с которым она смотрит на Кевина, смущение и щечки, розовеющие каждый раз, когда он с ней говорит – все выдавало в ней влюбленную девушку, которую невозможно спрятать внутри.

Я смотрела на него со стороны и понимала, что он, вообще-то, кажется неплохим парнем, даже в каком-то смысле милым, но не могла отделаться от той неприязни, которая зародилась во мне еще вчера утром. Ничто не отличало его от любого другого старшеклассника, и я бы, вполне возможно, даже не стала обращать на него внимания, если бы только он не смотрел на меня все уроки. Почему он это делал – я не знала. Может быть, он смотрит так на всех, просто я этого не замечаю, а, может, он смотрит вовсе не на меня, а на человека передо мной, и я просто выдумываю себе лишнюю проблему. Как бы то ни было, но просто так выкинуть это из головы я не могла. Что-то говорило мне: он не просто так смотрит, но разгадать его взгляд, прочитать его мысли у меня не выходило. Скрывалось ли за этими глазами презрение или симпатия? Говорили ли они "я превращу твою жизнь в ад" или "давай встретимся после уроков и поболтаем"? Что бы ни было у него в голове, я должна была это выяснить.

На следующем уроке я твердо решила подойти и поговорить с ним. "Если он не замечает во мне тот дискомфорт, который приносит своим взглядом, я просто выскажу ему все в лицо и потребую объяснений", – пришло ко мне в голову, и я, повернувшись, бросила в его сторону уверенный взгляд, как бы предупреждая, что я намерена прекратить эту игру в гляделки.

Так и вышло. Только прозвенел звонок, я подорвалась с места и, дождавшись, пока людей вокруг станет меньше, подошла к его парте.

– Эм, прости, Кевин? – произнесла я, и он тут же поднял на меня глаза. – Тебя же Кевин зовут, да?

Парень кивнул и мило, но как-то загадочно улыбнулся.

– Отлично, – продолжала я. – Так вот, тут такая ситуация… Я знаю, что ты новенький, и, может, еще не до конца изучил, что у нас тут и как, но дам тебе небольшую подсказку: учительница здесь вовсе не я и смотреть, не отводя глаз, здесь нужно вовсе не на меня, хотя уверена, что и учителя не будут от этого в восторге. Нет, серьезно, с какими бы целями ты на меня ни пялился, это выглядит жутко, и, пожалуйста, не делай так больше.

Кевин усмехнулся, на секунду перевел взгляд куда-то в сторону, а затем снова посмотрел на меня и произнес ровным, спокойным голосом:

– Хорошо, я учту это. Больше так не буду.

– Вот и прекрасно, – сказала я, наклонив голову на бок. – Но раз уж мы начали этот разговор, могу я кое-что спросить?

– Да, конечно.

– Почему все-таки ты смотрел на меня?

Он слегка прищурил глаза, едва заметно прикусил нижнюю губу, но тут же выпрямился и с прежним расслабленным видом ответил:

– Ты мне кое-кого напоминаешь. Ничего особенного. Прости, я знаю, это, наверное, было очень-очень глупо, и мне ужасно неловко, что я заставил тебя беспокоиться об этом, но я обещаю больше этого не делать.

– Да я не беспокоилась, – сказала я, немного замявшись, – просто это напрягало… Но ладно, мы друг друга поняли, и теперь я пойду.

– Увидимся, – бросил он мне вслед, когда я уже сделала несколько шагов в сторону выхода. Я только кивнула, прикусила губу и вышла из кабинета.

Позже я сидела около школы рядом с Хилари и, подставляя лицо и шею лучам солнца, максимально впитывая последнее в этом году тепло, рассказывала ей обо всем произошедшем.

– Надо было сделать это раньше, – вслух размышляла я. – Да, нужно было в самый первый день, после первого же урока подойти к нему и попросить перестать пялиться на меня, будто я какое-то редкое, необыкновенное существо. И не было бы всего этого.

– Но в любом случае хорошо, что все разрешилось, – отвечала Хилари. – И прошел-то всего день – не неделя, не месяц. Могла бы натерпеться гораздо больше, чем сейчас, если бы не решилась поговорить.

– Думаешь, он продолжал бы пялиться и спустя месяц? – спросила я, краем глаза покосившись на подругу.

– А кто его знает, – пожала плечами она. – Если ему одного дня не хватило, чтобы вдоволь насмотреться на тебя, где гарантия, что ему бы хватило месяца?

Я засмеялась, но вышло как-то слишком напряженно, даже нервно.

– Нет уж, месяц я бы его терпеть не смогла. Мне и этого было более, чем достаточно, так что даже представлять не хочу.

Хилари засмеялась в ответ, и мы обе стали молча сидеть на скамейке, наслаждаясь солнечной погодой. Я закрыла глаза и почувствовала, как тепло разливалось по моему телу – такое это было приятное ощущение, что мне даже не хотелось расставаться с ним ни сейчас, ни к концу перерыва.

– О, Андреа!

Я с большим недовольством открыта глаза, подняла голову и увидела приближающуюся к нам Дженнис.

– Я как раз тебя искала, – сказала она, подойдя поближе и одарив нас милой улыбкой.

– Интересно зачем, – произнесла я, потянувшись.

– Мы же перешли в старшую школу, – начала она, сопровождая свои слова активной жестикуляцией. – А старшая школа – это уже совсем не то, что средняя. Ну, знаешь, новая жизнь, новые знакомые, новые развлечения…

– И еще много чего киношного, – равнодушно вставила я.

– Да-да, вот это все. Но, в общем, я подумала, было бы неплохо отметить это дело: все-таки старшая школа бывает только раз в жизни, надо пользоваться каждым ее моментом, и, поскольку моих родителей все равно не будет в городе почти целую неделю, я решила устроить вечеринку и позвать всех, так скажем, начинающих старшеклассников, тех, кто только начинает свой путь в старшей школе. Ну, то есть, как мы с тобой. Короче говоря, мне кажется, было бы неплохо повеселиться, оторваться в самом начале учебного года так, чтобы этого хватило вплоть до экзаменов, и я буду рада, если ты придешь. – Она повернулась к Хилари. – И ты тоже. Мы, кажется, почти не знакомы, но если ты тоже только перешла в старшую школу, то приходи обязательно. Обещаю, будет весело.

Она стала молча переводить глаза с меня на Хилари и обратно, ожидая какой-либо реакции, но, не дождавшись ничего, кроме двух пар рассеянных глаз, пытавшихся переварить всю ту информацию, которую так быстро проговорила Дженнис, она вздохнула и спросила:

– Ну, так что вы думаете?

Мы с Хилари переглянулись, как бы пытаясь при помощи глаз узнать мнение друг друга и дать единый ответ.

– Я не против, – ответила я, пожав плечами.

– Здорово! – мгновенно оживившись, воскликнула Дженнис. – А ты… Прости, как тебя зовут?

– Хилари.

– Я Дженнис, очень приятно. Ну, так ты придешь?

– Почему нет, – ответила Хилари, в точности, как и я, пожав своими маленькими плечиками.

– Супер, – обрадовалась Дженнис. – Тогда жду вас двоих в пятницу в восемь вечера у себя. А если у вас есть еще знакомые новоиспеченные старшеклассники, то обязательно приводите их тоже.

С этими словами она развернулась и, грациозно скользнув, исчезла за поворотом. Мы с Хилари снова переглянулись, но, отказавшись от комментирования произошедшего, просто вернулись к своему прежнему занятию.

Кевин сдержал свое слово, и за остаток дня я практически ни разу не ощутила его взгляд за своей спиной. Счастливая, как никогда, я наконец могла продолжать спокойно лежать на парте и заниматься своими делами, не беспокоясь, что чьи-то любопытные глазки неустанно наблюдают за каждым моим действием. Больше мы с Кевином в этот день не общались и даже не обменивались случайными взглядами.

Зато на следующий день нам вновь пришлось столкнуться друг с другом. Только я, опустившись на стул, стала раскладывать принадлежности, готовясь к уроку истории, как тут же заметила опустившуюся на мою парту мужскую руку. Подняв глаза, я увидела лицо Кевина и со вздохом откинулась на спинку стула.

– Тут свободно? – спросил он, кивая в сторону пустого стула рядом со мной.

В этот же момент я бросила на него рюкзак и посмотрела на Кевина.

– Как видишь, нет, – ответила я, надеясь, что он примет этот ответ и уйдет. Несмотря на решенную проблему с жутким изучающим взглядом, странная неприязнь оставалась и советовала держаться подальше от этого парня. Однако же он продолжал стоять на месте.

– Может, твой друг сегодня найдет себе другое место? – спросил он, переводя взгляд с рюкзака на мое лицо.

– Прости, он очень стесняется и боится отходить от меня даже на метр, – ответила я. – Да и как же Дженнис? Кажется, она сегодня планировала составить тебе компанию.

Мы одновременно оглянулись и увидели высокий хвост из белокурых волос, а также его обладательницу, занявшую место за той партой, где вот уже два дня сидел Кевин. Он еле слышно вздохнул и отвел от нее взгляд.

– Дженнис очень милая девушка, – говорил он, – только слишком много болтает. И мне кажется, она по уши влюблена в меня. Это проблема.

– Бедняжка Дженнис, – вздохнула я. – Желаю удачи. Но со мной ты сегодня не сядешь, прости.

– Да почему?

– Да потому! Я люблю сидеть одна, и я не хочу, чтобы меня лишали этой возможности, когда она есть.

– А если мне нужно поговорить с тобой?

Я усменулась, но что-то сжалось в моем животе от его слов "нужно поговорить".

– Вот значит как! – воскликнула я. – Ты бежишь от Дженнис, потому что она много болтает, но при этом приходишь ко мне и говоришь, что хочешь поговорить?

Он оглянулся, видимо, чтобы убедиться, что Дженнис ничего не услышала, но тут же вновь повернулся ко мне.

– Это совсем другое, – сказал Кевин. – И это очень важно для меня.

– Что ж, даже если так, – равнодушно ответила я, хотя слово "важно", произнесенное его приятным бархатным голосом, отзывалось миллионами тревожных сигналов в моей голове. – Я, может, и не отличница, даже далеко не хорошистка, что уж там, но во время урока я хочу заниматься уроком, а не разговорами.

– Да брось, ты вчера все уроки пролежала на парте, рассматривая собственную ручку, а на английском так вообще чуть не уснула.

– А кто-то, кажется, обещал не следить больше за мной на уроках, – напомнила я, чувствуя, как начинаю раздражаться.

– Я и не следил, – пожал плечами Кевин. – Просто трудно было не заметить.

– А ты попробуй не оглядываться каждые пять секунд на меня и не заметишь.

Уловив нотки раздражения в моем голосе, Кевин не стал ничего отвечать и с минуту простоял около моей парты, неловко переводя глаза из одного конца кабинета в другой.

– Но мне в любом случае нужно поговорить с тобой, – произнес он, разворачиваясь. – Я подойду после урока. Только не убегай, пожалуйста.

Не дождавшись моего ответа, которого, впрочем, все равно не было бы, он направился к своей парте и сел рядом с Дженнис. Тут же прозвенел звонок, и класс стал заполняться людьми. Я не обращала внимания ни на них, ни на учителя, начавшего проводить опрос и объяснять новую тему, а просто сидела, раскинувшись на всю парту, и, глядя куда-то в пустоту, пыталась разобраться в своих чувствах. Было очевидно, что по каким-то причинам я продолжала недолюбливать этого новенького, только по каким я не знала. Он просто не внушал доверия, я не могла разговаривать с ним, не язвя и не раздражаясь. Между тем, я чувствовала себя несколько виноватой за то, что так резко оттолкнула его, даже не попыталась выслушать, хотя он настаивал и подчеркнул, что это важно. Наверное, это и правда было несправедливо по отношению к нему, но что-то во мне просто не позволяло вести себя дружелюбно и требовало избегать любого контакта с ним. Что это и почему оно заставляло меня чувствовать жуткую неприязнь каждый раз, когда я вижу его, я пока не знала и сваливала все на наше не совсем удачное знакомство, которое произвело, однако, слишком сильное впечатление.

Когда прозвенел звонок, я лениво потянулась и, никуда не торопясь, стала складывать учебники, одновременно поджидая надвигающегося разговора, о котором Кевин, конечно, не забыл. Только я запихнула последнюю тетрадь в свой рюкзак, и он уже оказался совсем рядом. Я, не вставая, подняла на него взгляд.

– Я помню, ты хотел поговорить, – произнесла я первой, – только давай не будем растягивать и сделаем все как можно быстрее, если это возможно. Мне хотелось бы еще встретится с подругой на этой же перемене.

– А можно с ней встретиться позже? – спросил он.

– Можно, но мне хочется видеть ее именно сейчас. Так что, пожалуйста, давай начнем сейчас.

– Вообще-то я планировал прогуляться с тобой и реально поговорить, но ладно, я попробую свести все к самому главному.

Он серьезно посмотрел мне в глаза, и я даже вздрогнула, но тут же выпрямилась и натянула на лицо самую что ни на есть безразличную маску.

– Только, пожалуйста, отвечай серьезно, ладно? – попросил он.

– Без проблем, – ответила я и приготовилась слушать вопрос.

Он еще с полминуты смотрел на меня, будто бы решая, стоит ли говорить что-то или нет, но в итоге сделал вдох и задал очень короткий вопрос:

– Кто ты?

Я недоумевающе посмотрела на него, прищурив глаза и приподняв одну бровь.

– Кто я? В каком смысле?

– В прямом. Ты человек?

– Нет, я тумбочка.

– Я же просил серьезно! – воскликнул он, закатив глаза.

– Прости, – посмеиваясь произнесла я. – А что я должна ответить? Это же глупый вопрос!

– Возможно, – неуверенно сказал Кевин. – И все же мне нужен был серьезный ответ.

– Окей, я человек. На полном серьезе. Доволен?

– Да.

– И это все? Весь разговор?

– Я полагаю, да. Самое основное, как ты и просила.

Я посмотрела на него не то с еще большим недоумением, не то с насмешкой и одновременно пыталась осмыслить весь этот короткий, но такой странный диалог.

– Подожди, а ты что, сомневался? – спросила я. – Что ты ожидал услышать? Если не человек, то кто?

Он усмехнулся и пожал плечами.

– Ангел, – ответил Кевин. – Ты очень похожа на ангела.

– Вообще ни капли, – возразила я и, задумавшись, бросила в его сторону очередной вопросительный взгляд. – Стоп, только не говори, что это была попытка подкатить.

– Думай, как хочешь, – засмеялся парень и посмотрел на дверь. – Мне уже пора. Тебе, уверен, тоже.

– Нет уж, подожди, – не останавливалась я. – Это что, правда все? Это и было то самое "важно", ради которого ты пытался подсесть ко мне на урок? Просто ради того, чтобы узнать, человек ли я?

– Ну, ты сама отказалась прогуляться, – с невозмутимым лицом ответил Кевин, пожав плечами. – Кто знает, может, мы бы успели поговорить о чем-то еще, согласись ты немного пройтись. А сейчас мне правда пора. Еще увидимся.

С этими словами он выскользнул из кабинета, оставив меня наедине с миллионом вопросов в голове. Еще минуту я, словно в ступоре, сидела за партой и, смотря в одну точку, думала: "Что это, блядь, такое сейчас было?", а потом, очнувшись, встала и побежала искать Хилари. Услышав о нашем разговоре с Кевином, она только посмеялась.

– Странный парень, – заключила подруга.

– Скорее, я странная, – возразила я. – Он же только со мной так себя ведет. По крайней мере, я еще ни от кого не слышала жалоб о том, что он достал постоянно пялиться и задавать глупые вопросы. Наоборот, все только и делают, что восхищаются им. Он всего пару дней в этой школе, а уже стал местной знаменитостью. Будь он по-настоящему странным, никогда бы такого не достиг.

– И все же, мне кажется, тут все не так просто, – пожала плечами Хилари. – Была бы ты странной, тебе бы сообщили об этом давным-давно, не дожидаясь прихода Кевина. – Она усмехнулась. – К тебе же никто до этого не подходил с вопросом, человек ли ты, да? Или я чего-то не знаю?

– Уж кто-кто, а ты знаешь все и даже больше, чем все. Если бы это случалось и раньше, я бы в первую очередь побежала докладывать обо всем тебе. Как и сейчас.

Она смущенно улыбнулась и перевела взгляд куда-то в сторону. Хилари всегда смущалась, когда я говорила ей о том, как сильно она важна для меня, или просто хвалила за что-нибудь. Обычно она либо отмахивалась от сказанного и резко меняла тему, либо, как сейчас, просто скромно улыбалась и переводила взгляд, будто бы не обращая внимания, игнорируя произнесенные ранее слова. В эту недолгую минуту смущения она казалась особенно милой, и мне безумно хотелось придвинуться поближе, потрепать ее за слегка покрасневшие щечки и обнять так крепко, как только можно.

– Думаю, нам предстоит узнать еще очень многое о нем, – негромко проговорила Хилари. – Всем его странностям обязательно есть более существенное объяснение. Я уверена в этом.

– Может быть, – согласилась я и, поймав взгляд подруги, улыбнулась ей.

Следующие два дня прошли быстро и довольно скучно. Я засыпала практически на каждом уроке и раздражала учителей своими вечными потягиваниями и зеванием. Сегодня, несмотря на то что я чуть ли не самая первая заняла свое место за партой, мистер Дженкинс весь урок задавал мне вопросы, на которые я отвечала вяло, постоянно путаясь, а часто даже не вникала в суть вопроса и приплетала всю информацию, которая только была у меня в голове, лишь бы он наконец отстал. Выслушав ту ерунду, что я пыталась выдать за ответ, он только разочарованно вздыхал, качал головой, повторял "Mal, miss Evans, muy mal" и переключал внимание на кого-то другого, пока я продолжала безучастно смотреть куда-то в пустоту. Особенно он любил спрашивать Кевина, который изъяснялся на испанском так идеально, словно всю жизнь говорил только на нем (хотя, кто знает, может так и есть), и каждый раз напоминать всем, какой он хороший, способный мальчик, не то что мы, бездари и лентяи. Сам Кевин скромничал и опускал глаза в учебник, когда мистер Дженкинс начинал восхвалять его знание испанского. Я же, хоть и понимала, что его вины тут нет, чувствовала, как моя неприязнь к нему медленно, но верно усиливается.

В три часа дня Дженнис отправила мне сообщение о том, что она ждет всех приглашенных у нее дома ровно в восемь, и попросила не опаздывать. Только эта смс-ка и напомнила мне о вечеринке, на которую я обещала прийти и о которой благополучно забыла. Настроения идти куда-либо не было, и я полчаса лежала на кровати, думая, остаться ли мне дома или все же пересилить себя, встать и немного развлечься. В итоге я решила написать Хилари и узнать, собирается ли она сегодня на вечеринку, позволив тем самым ей сделать выбор за меня. Спустя две минуты подруга ответила.

– Да, конечно, – писала она, а через несколько добавила: – А ты? Если ты не идешь, то и мне там нечего делать.

– Иду, – ответила я, поставила подмигивающий смайлик и, тяжело вздохнув, отложила телефон.

"Иду", – мысленно повторила я и тут же поняла, как сильно хочу остаться дома. Но делать было нечего: я пообещала Дженнис, пообещала Хилари, а значит должна была оторвать задницу от кровати, чтобы в восемь часов под громкие звуки клубных ремиксов прилепить ее к дивану Дженнис. "Обойдемся сегодня без танцев, – пообещала себя я. – Просто посижу в уголке полчаса, поболтаю с Хилари и пойду домой. На большее я сегодня не способна."

Когда в полседьмого Хилари постучалась в дверь, я вытащила из шкафа первые попавшиеся джинсы, свою единственную облегающую черную футболку и, особо не заморачиваясь над внешним видом, выскочила на улицу. Подруга в коротком темно-синем кружевном платьице, ждавшая все это время снаружи, одарила меня улыбкой, и мы молча пошли вперед. Ее милые кудряшки, завитые еще больше, чем обычно, забавно подпрыгивали на ходу и мягко ложились ей на плечи. Сегодня она выглядела особенно великолепно, и я хотела сказать ей об этом, но почему-то решила, что это не совсем к месту, и просто продолжала молча идти, изредка поглядывая на ее прыгающие кудряшки и улыбаясь, если вдруг встречалась с ней взглядом.

Дом Дженнис находился в пятнадцати минутах ходьбы от моего, и уже скоро мы оказались на месте. Это был миленький двухэтажный домик белого цвета, на котором здорово выделялись черные двери, оконные рамы и крыша. Ко входу была вымощена широкая каменная тропинка, окруженная с обеих сторон аккуратным зеленым газоном. Мы прошлись по этой тропинке к самой двери и постучались. Уже отсюда можно было услышать ритмичную музыку и понять, что там, за этими дверями, вечеринка в самом разгаре.

Не прошло и десяти секунд, как Дженнис с широкой улыбкой выскочила на порог и впустила нас внутрь, а сама тут же растворилась среди огромного количества людей. Я нахмурилась, едва успела оказаться в доме: очень громкая музыка сильно била по ушам и вызывала головную боль. Недовольно оглядываясь и уже сожалея о том, что я пришла сюда, а не осталась дома, где тихо и спокойно, я последовала за Хилари прямо в толпу, заполнившей каждый угол гостиной. Сначала она остановилась посреди комнаты, видимо, думая присоединиться к танцующим, но, увидев, как я крадусь к небольшому диванчику в самом углу, направилась туда же.

– Тебе необязательно сидеть весь вечер возле меня, – сказала я, когда мы наконец-то-то расположились на диване. – У меня болит голова, я не собираюсь особо веселиться, так что я не буду возражать, если ты меня оставишь тут в одиночестве.

– Да брось, – отмахнулась Хилари, – я пришла на эту вечеринку, только чтобы провести время с тобой. Мне плевать, будем ли мы танцевать или сидеть несколько часов на одном месте. Это неважно.

Я вяло улыбнулась, и мы стали молча вглядываться в толпу перед нами.

– Ты хоть кого-нибудь здесь, кроме меня, знаешь? – спросила я.

– Не-а, вообще никого, – ответила Хилари и, наклонив голову, стала рассматривать всех с особой внимательностью. – Хотя нет, вот тех двоих я знаю. – Она кивнула головой в сторону двух девушек, стоявших около столика с закусками и весело разговаривающих между собой. – Мы с ними в одном классе по физике. А еще я недавно увидела их целующимися в туалете во время урока. Но это вроде как секрет.

– То, что они прогуливали урок? – усмехнувшись, спросила я. – Или то, что целовались?

– И то, и другое, – улыбнулась Хилари, а девушки, заметив, что мы на них смотрим, поспешили спрятаться где-то в толпе. – Кстати говоря, я где-то видела целый стол я напитками. Если хочешь, я могу принести нам что-нибудь.

– Да, только убедись, что в моем стакане нет алкоголя. Я не планировала сегодня напиваться.

– Я постараюсь найти что-то безалкогольное, – пообещала подруга, встала на ноги и потерялась среди огромного количества людей. Я же осталась сидеть на своем уютном диванчике.

Постепенно я начала привыкать к громкой музыке, но голова продолжала болеть, и я, схватившись за лоб и закрыв, откинулась на спинку дивана. "Потерпи еще полчаса и пойдешь домой", – обещала себе я, как бы пытаясь притупить боль, но она не утихала.

– Все в порядке?

Я потерла лоб и, приоткрыв глаза, увидела Кевина. Он приземлился на диван в паре сантиметров от меня, держа в руке стакан с какой-то темно-красной жидкостью, похожей не то на пунш, не то на вишневый сок, и обеспокоенно смотрел мне в лицо.

– Надо же, кто-то знакомый, – вздохнула я. – А я только думала, что совсем никого здесь не знаю.

– Совсем никого? – он удивленно поднял брови.

– Я пришла сюда с подругой. И еще я знаю Дженнис. На этом, кажется, все.

Я выпрямилась и провела по нему взглядом с головы до ног. Одетый в серый джемпер с поднятыми до локтей рукавами и черные джинсы, он выглядел как всегда расслабленно и доброжелательно, так что я даже забыла о неприязни, с которой раньше смотрела на него, и не пыталась как можно быстрее избавиться от его компании. К тому же головная боль усиливалась при негативных эмоциях, а я, наоборот, вот уже пару минут пыталась ее заглушить.

– Не знала, что ты тоже здесь, – произнесла я, массируя висок двумя пальцами.

– Почему нет?

Я пожала плечами.

– Ты же сам говорил, что тебе не особо нравится влюбленность Дженнис. Не думаешь, что если часто тусоваться с ней, то будет больнее разбивать ей сердце?

– Я не собираюсь разбивать ей сердце.

– Так ты ее любишь?

– Нет. По крайней мере, не в романтическом плане.

– Тогда ты точно разобьешь ей сердце.

Он отпил немного из стакана и посмотрел куда-то вдаль.

– Так я ведь ей даже ничего не обещал, – устало произнес Кевин. – Мы не флиртовали, не целовались, не спали вместе. Да я даже никогда к ней не прикасался!

– На деле нет, но в ее мечтах вы уже давно поженились, воспитали кучу детишек и вдвоем встречаете счастливую старость.

– Тогда это только ее проблемы, – пожал он плечами. – Я же не виноват, что она влюбилась именно в меня.

– Ее проблемы… – тихо повторила я, вздохнув. – Да, точно, это ее проблемы. Я знаю. Просто… Просто мне ее так жаль. Она каждый год в кого-нибудь влюбляется и каждый год безответно. А, когда это выясняется, когда ей отказывают, она превращается в маленькую несчастную девочку, которая только и может, что плакать, тяжело вздыхать, жаловаться на свою ненужность и снова плакать. Я, конечно, не особо понимаю, почему ей обязательно нужно с кем-то встречаться, чтобы чувствовать себя нужной, но все же мне ее жаль.

Несколько секунд мы молча сидели и оглядывались вокруг. Я почувствовала повисшую в воздухе неловкость, но Кевин выглядел все таким же спокойным и продолжал пить свой напиток. Только я открыла рот, решив прервать эту долгую паузу, он опустошил стакан, повертел в руке и вдруг спросил:

– Так ты не танцуешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Почему? – спросил он, посмотрев на меня.

– Я не в настроении, – ответила я, потирая висок. – Да и голова ужасно болит. Лучше посижу здесь.

– Что же ты тогда тут делаешь? Ну, в смысле, почему бы в таком случае не пойти домой?

Я пожала плечами.

– Я здесь с подругой, и мы, вроде как, планировали провести время вместе. Будет глупо, если я уйду прямо сейчас. Мы только пришли.

– И где в таком случае твоя подруга? – спросил он, и я начала оглядываться по сторонам, осознавая, что Хилари действительно очень долго нет.

– Она ушла, чтобы принести нам что-нибудь выпить, но, видимо, где-то потерялась, – вздохнула я. – Не вернется через пять минут – пойду искать.

– Или она решила остаться поближе к выпивке, – усмехнулся Кевин и поднял стакан, крутя его перед собой. – Здесь потрясающий пунш. И его очень много. Только алкоголя больше, чем нужно, хотя, может, именно из-за этого он и потрясающий.

– Может и так, но я знаю свою подругу, и она не пьет. Уверена, она просто разговаривает с кем-то или решила потанцевать. Она в любом случае не обязана сидеть возле меня весь вечер.

– Что ж, ладно, а я все же пойду потанцую рядом с пуншем, – произнес он, поднимаясь с дивана. – Было круто поговорить с тобой. Ты точно не танцуешь?

– Точно, – кивнула я.

– Если передумаешь, обязательно найди меня, – улыбнулся Кевин и ушел, а я еще несколько секунд смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду.

"Милый парень, – подумала я. – Милый, но все еще какой-то странный." С ним было легко разговаривать, да и сам он казался таким очаровательно простым, приветливым и дружелюбным, но при этом что-то во мне все равно сжималось от малейшей мысли о нем, как бы старательно я не убеждала себя, что он довольно неплох, а обстоятельства нашего знакомства не в счет. Головная боль отчего-то усилилась и дала о себе знать мощным ударом в лоб. Схватившись за него рукой, я зажмурилась и попыталась прекратить о чем-либо думать, просто расслабиться. Но, конечно, трудно было обрести спокойствие, когда в ушах гремела музыка, а десятки людей пытались ее перекрикивать своими шумными голосами, громким смехом и визгами, и я мысленно уже прокляла каждого из них, как и всю вечеринку целиком.

– Эй, как дела?

Хилари приземлилась на свое прежнее место, держа в руках два стакана с пузырящейся в них колой. Один из них она вручила мне, и я, откинувшись на спинку дивана, сделала небольшой глоток.

– Тебя долго не было, – заметила я, посмотрев на подругу.

– Слишком долго, да? – произнесла она виноватым голосом. – Прости, я пошла искать что-то не разбавленное никаким алкоголем и случайно врезалась в Мэнди. Ты же помнишь Мэнди Уилсон? Я с ней года два назад часто общалась.

– Да, помню, – кивнула я, не убирая руку ото лба.

– В общем, мы немного поболтали, а потом я хотела возвращаться к тебе, но увидела, что ты общаешься с этим новеньким, и решила не встревать в ваш разговор, так что продолжила болтать с Мэнди.

– Так ты видела, как мы разговариваем? – спросила я, отпивая из стакана немного колы.

– Ага. Нужно было все-таки подойти и вмешаться, да? О чем вы говорили?

– Нет-нет, все в порядке, – заверила я Хилари. – Ни о чем мы толком не говорили. Он просто поинтересовался, почему я не танцую.

– Точно? – спросила подруга. – Ты выглядешь усталой.

– У меня просто немного болит голова. Но ничего, пройдет.

– Уверена? Мы можем уйти.

– Нет, не нужно. Я уверена.

И все началось с самого начала: мы рассматривали толпу, искали знакомые лица, а, если находили, обсуждали новости, связанные с ними, по возможности переключаясь на куда более интересные темы. Прошло какое-то время, и к нашей компании присоединилась Мэнди, некогда очень хорошая подруга Хилари, с которой я, к сожалению, а, может, к счастью, так и не смогла найти общий язык. Не то чтобы она была странной или жуткой занудой, нет. Просто у них с Хилари было гораздо больше общих тем, чем со мной, и нам просто не о чем было разговаривать между собой. Спустя два года ничего не изменилось, и я больше слушала беседу двух подруг, чем стремилась активно участвовать в ней. Хилари, зная о том, что я не могу похвастаться такими же дружескими отношениями с Мэнди, и замечая, как я начинаю замолкать и скучать, старалась уделять внимание нам обеим, обращаясь то ко мне, то к Мэнди, но сложно было не заметить, что сейчас ей больше хочется поболтать с подругой детства, потерянной на несколько лет, чем со мной. Стараясь не ревновать и понимая, что я в отличие от Мэнди сегодня вряд ли смогу развлечь ее сегодня, я просто сидела в своем углу и мило улыбалась, делая вид, будто тоже участвую в разговоре, несмотря на почти постоянное молчание. Между тем, головная боль, хоть уже и приелась, но продолжала напоминать о себе с каждым разом все усерднее и усерднее. Понимая, что больше не выдержу, я осторожно постучала пальцем по плечу Хилари.