Текст книги "Рожденная избранной (СИ)"

Автор книги: Ольга Эйзен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Так у вас с Кевином… ничего нет? – осторожно спросила Дженнис, робко подняв на меня свои блестящие голубые глаза.

– Нет, конечно, нет! – воскликнула я, и она снова потупила полный неловкости взгляд на собственные ладони.

В одно мгновение мне стало некомфортно из-за того, что я внезапно для себя и для нее повысила голос, превратила простое обсуждение неверной догадки в глупый допрос со всевозможными обвинениями. Сделав глубокий вдох и выход, я посмотрела на Дженнис и положила свою руку на ее сухую ладонь.

– Ладно, это все неважно, – ласково произнесла я. – К тому же, я бы почти наверняка предположила то же самое, если бы увидела, как ты гуляешь с Кевином или с кем-то. Ничего страшного.

Дженнис как-то тяжело вздохнула.

– В этом как раз и дело, – растроенно произнесла она, и мне даже показалось, что она вот-вот снова зальется слезами. – Единственный парень, с которым я когда-либо гуляла и проводила время – этой мой двоюродный брат. Никто из парней не обращает на меня внимания, а ведь бойфренд есть даже у Тины, хотя у нее на лице нет ни малейшего участка без прыщей, а одевается она хуже моей бабушки. Наверное, со мной что-то не так, но откуда мне знать, что именно? Почему я так не нравлюсь парням?

Я нахмурила лоб и, устало вздохнув, помотала головой.

– Но, Дженнис, ты в полном порядке, – произнесла я. – Во-первых, с тобой все так. Ты такая, какая есть, и, что бы ты о себе ни думала, что бы ни думали окружающие, в тебе нет никаких дефектов, которых нужно было бы исправлять и уж тем более исправлять ради кого-то! А во-вторых… Боже, да ведь какая разница, есть ли у тебя парень или нет? Посмотри на себя: ты прекрасная девушка, доброжелательная, целеустремленная, активная, общительная – сколько хороших качеств можно перечислить, а ведь это я еще даже не знаю тебя и наполовину! Ты считаешь, что ничего не стоишь без парня, но кто сказал, что это так? Ты достойна гораздо большего, чем быть чьей-то девушкой. Пойми же, отношения не всегда должны быть самой главной составляющей твоей жизни. Они, скорее, приятное дополнение к счастью, но ни в коем случае не само счастье всецело. Тебе только шестнадцать, ты здорова и полна сил. У тебя наверняка есть какие-то мечты, стремления, любимое хобби, планы на будущее, может, люди, с которыми тебе приятно общаться. Это все и есть самое главное. Теплые романтические отношения – это, безусловно, прекрасно, но это дело наживное и совсем необязательное: есть – прекрасно, нет – да и ладно. Поверь, в твоей жизни еще будет много романов, если не в школе, то за ее пределами, и ты успеешь испытать взаимную влюбленность, к которой стремишься. Только не стоит отчаиваться и ставить на себе и своей жизни крест сейчас, когда всего этого пока нет.

Дженнис слушала меня, робко подняв свои все еще блестящие от слез голубые глаза, и время от времени слабо улыбаясь, словно стесняясь, не позволяя себе раскрыть, что некоторые слова показались ей приятными. Однако же лицо ее, бледное от переживаний, значительно просветлело, и не заметить это было просто невозможно. Пока она, медленно переводя задумчивый взгляд с одного предмета на другой, безмолвно обдумывала все произнесенное ранее, я лишь смотрела то на ее мирно покоящие на коленях миниатюрные кисти рук, то на ее заплаканное, усталое лицо и мысленно хвалила себя за то, что смогла сказать нечто, способное успокоить, утешить другого человека. Никогда в жизни у меня это не получалось так хорошо, как вышло сейчас, и все внутри меня ликовало от этого.

Наконец, Дженнис, вздохнув, посмотрела на меня и тихо-тихо прошептала:

– Спасибо. Я знаю, я постоянно раздуваю из мухи слона, переживаю за то, за что, возможно, не стоило бы, но просто не могу иначе. Если у меня нет чего-то, что есть у всех вокруг, я начинаю чувствовать себя неполноценной, будто я чем-то хуже других. И, когда тебе отовсюду говорят, что в шестнадцать лет уже пора иметь отношения, когда и в сериалах, и в жизни сверстники и сверстницы обязательно с кем-то встречаются, ходят, держась за руки, спят друг с другом, а у тебя ничего такого нет, кажется, будто дело во мне, будто ты одна такая, без пары. А я не хочу быть отклонением от нормы, не хочу быть хуже той же Тины. И иногда это сводит меня с ума.

– Знаешь, – сказала я, утешающе сжимая ее руку, – порой несоответствие нормам, выдуманным в обществе – это проявление не твоей отсталости и ничтожности, а твоей особенности. Не все, что говорят с экранов телевизоров и даже здесь, в метре от тебя, чистейшая правда, требующая беспрекословного подчинения. Ты можешь отличаться от других внешне, иметь то, чего нет у окружающих, или не иметь того, что есть у них, но это не делает из тебя изгоя, недостойного человеческого общества. – Я подняла голову и, слегка улыбнувшись, посмотрела ей прямо в глаза. – Поэтому давай ты сейчас встанешь, умоешься и выйдешь отсюда девушкой, которая строит свое счастье без оглядки на мнение окружающих.

Дженнис усмехнулась. На ее щеках заиграл едва видимый румянец, а большие голубые глаза, по-детски добрые и невинные, засветились лучиками надежды на то, что все еще будет хорошо, и это заразительное сияние в столь прекрасном взгляде не могло обойти стороной и меня. В эти несколько минут мне самой казалось, что нет ничего такого, с чем я не могла бы справиться, и проблемы в лице Элмера и всех вампиров вместе взятых, нависшие надо мной так внезапно пару недель тому назад, выглядели такими блеклыми, такими незначительными, что переживания об этом я даже посчитала пустой тратой времени.

Решив, что сделала достаточно для утешения Дженнис, я, вполне довольная собой, одним быстрым движением вскочила на ноги, выпрямилась и по привычке отряхнула джинсы. Дженнис тоже долго не сидела на своем месте: скоро она вышла из кабинки и направилась к раковине. Вымыв руки и плеснув в лицо холодной водой, она тут же насухо вытерлась и полезла в сумку за нежно-розовой помадой, без которой она не обходилась.

– Кстати, раз уж мы вот так встретились… – заговорила Дженнис, ловко водя помадой по губам. – У меня завтра будет вечеринка, и я как раз думала тебя пригласить. Поэтому, если можешь, обязательно приходи. Можешь привести свою подругу, или Кевина, или обоих – кого захочешь. Обещаю, будет весело.

Чмокнув губами и закрыв помаду, она на какое-то время остановила взгляд на мне, ожидая ответа, а затем вновь принялась рыться в сумке.

– Да, конечно, – ответила я, улыбаясь и пожимая плечами. – Почему нет? Я приду.

– Отлично! – восторженно воскликнула Дженнис, растянув губы в широкой искренней улыбке, повесив сумку на предплечье и посмотрев на меня. – Тогда в пятницу, в семь, у меня. Я буду ждать.

– Хорошо, – кивнула я, и мы вместе вышли из туалета, когда раздался звонок.

После школы я со своей привычной компанией отправилась домой к Кевину. Однако сегодня работа явно не шла. Несмотря на то что все держали в руках по дневнику и даже время от времени переворачивали в них страницы, никто ничего не читал или читал, но поверхностно, скорее, для вида. Мысли всех собравшихся, в том числе и мои, были заняты сегодняшними происшествиями, а конкретнее – Элмером. Каждый знал, зачем он объявился, никто не ждал ничего хорошего, однако никто также не собирался мириться с положением и пытался обдумать возможные варианты противостояния вампиру с тысячелетним опытом столкновений.

– Меня сегодня Дженнис пригласила на вечеринку, – сказала я как бы невзначай, когда напряженное молчание в комнате достигло своего пика.

Все тут же обратили на меня внимание.

– Что за вечеринка? – спросила Хилари.

– Не знаю, – пожала я плечами, – обычная пятничная вечеринка. Дженнис не уточняла.

– И какое нам должно быть дело до ее вечеринок? – скучающе спросил Кевин.

– Я уверена, что там будет Элмер.

– Элмер? – нахмурился он, прищурившись и нагнувшись ближе. – С какой стати ему там быть?

– Ну, во-первых, это вечеринка Дженнис, – ответила я, повернувшись к нему. – Если не здесь тусуются самые крутые люди школы, в число которых Элмер уже входит, то где же еще? А во-вторых…

– А во-вторых – там будешь ты, – догадалась Хилари. – А если там будешь ты, то придет и он.

– Да, именно так, – кивнула я, подтвердив слова подруги. – Я уверена, он этого не упустит. Он очень хотел со мной поговорить.

– Так… ты идешь на эту вечеринку? – спросил Кевин, все это время внимательно слушавший и пристально смотревший на меня.

– Я не могу не пойти, – сказала я. – Я обещала Дженнис.

– Но ты не обязана идти, если не хочешь. Даже если дала слово.

– Нет-нет, я не могу, – настаивала я. – Не хочу расстраивать Дженнис. Ей и так нелегко. Да и к тому же я ведь не смогу вечно бегать от Элмера. Если я не явлюсь на вечеринку, он поймает меня в школе. Убегу и из школы – он настигнет на улице. Может, он прямо сейчас поджидает меня у крыльца моего дома. Мне придется с ним поговорить и узнать, что он предлагает. Иначе в один прекрасный день он передумает говорить и начнет действовать. Тогда будет еще хуже.

Безмолвно согласившись, все одновременно вздохнули от неизбежности столкновения с Элмером.

– Что ж, тогда нам остается только надеяться на то, что Элмер в самом деле хочет только поговорить, – отметил Кевин. – Хотя я бы все же задумался над планом в случае, если события начнут развиваться слишком быстро.

– На людях он не осмелится, – высказала я с уверенностью. – А оставаться с ним наедине в безлюдных местах я не собираюсь. В любом случае, вы ведь пойдете со мной, да?

– Даже не обсуждается, – закивала Хилари, и Кевин ее поддержал. – Мы ни за что не оставим тебя один на один с Элмером, обещаю.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась я подруге и повернулась к Кевину, чтобы одарить его такой же улыбкой, но только его серебристый взгляд встретился с моим, как я, почувствовав какое-то смущение, вскоре опустила глаза и закусила нижнюю губу.

Весь следующий день я сильно переживала и, погруженная в собственные мысли, едва замечала, что творится вокруг. Все плыло мимо меня словно в тумане, я не могла сфокусироваться ни на чем важном и думала только о предстоящем вечере, об Элмере, о том, что он может сказать или сделать. Особенно обеспокоенная часть меня вовсю глотку кричала, что этот вечер может стать моим последним, но я старалась придавать ей меньше значения, пытаясь ободрить и заставить себя поверить в собственные силы. Однако не всегда это удавалось, и время от времени меня все же накрывало огромной ледяной волной мрачных мыслей и волнений за свою жизнь. Куда бы я ни посмотрела, я везде встречала эти страшные зеленые глаза и усмехающиеся губы. Самое ужасное, что это не было плодом моего воображения или параноейей – они действительно оказывались всюду, где была я.

Едва спрятавшись от Элмера, я решила подойти к Дженнис и узнать наверняка, будет ли он на ее вечеринке. Получив утвердительный ответ, я полностью потеряла надежду на то, что он все же не явится, а вместе с ней исчезли и те немногие остатки спокойствия, которые я бережно хранила все эти дни.

Вечером к моему дому подъехала машина Кевина. Закрыв за собой входную дверь, я вышла на улицу и мелкими нерешительными шагами, с поникшей головой направилась к друзьям, хотя ощущалось и выглядело со стороны это, скорее, так, будто я с крыльца своего дома иду прямиком на эшафот. Усевшись в салон автомобиля и осознав, что дороги назад уже нет, я тяжело вздохнула и устало откинулась на спинку сидения.

Скоро в окнах показался знакомый беленький дом, аккуратный зеленый дворик и каменная тропинка, соединяющая улицу с крыльцом. Машина остановилась, и мы все вылезли наружу. Не переглядываясь, не болтая друг с другом и напялив серьезные лица, мы прошлись по узкой тропинке и остановились у входа.

– Готова? – спросил Кевин, протягивая руку, чтобы позвонить в дверь.

"Конечно, нет", – подумала я, но произнесла все абсолютно наоборот, и потому он нажал пальцем на маленькую черную кнопочку около двери. Совсем скоро на пороге оказалась Дженнис.

– Ты пришла! – радостно воскликнула она, стараясь перекричать громкую музыку, и бросилась обнимать меня. – Проходи! Проходите все!

Я мгновенно вспомнила прошлую вечеринку Дженнис и, немного пройдя вперед, поняла, что в этот раз совсем ничего не изменилось. Та же танцующая толпа посреди гостиной, та же орущая музыка и разговоры, иногда такие громкие, что затмевали даже песню. Едва я оказалась внутри, как что-то тяжелое словно упало на мою голову. Бешеный музыкальный ритм отражался пульсацией в моих висках, однако же я, озабоченная чем-то более важным и серьезным, чем просто громкая музыка, не придавала ей большого внимания, и вскоре боль притупилась.

Только перешагнув за порог гостиной, я стала выискивать глазами Элмера, но отыскать его лицо в полутьме, среди сотни незнакомцев и незнакомок оказалось не так просто. Если в школе он преследовал меня всюду, то здесь, на вечеринке, он, видимо, решил поиграть в прятки. Либо же он пока еще не пришел.

– Видишь его? – спросила Хилари, остановившись рядом со мной, и приподнялась на цыпочки, вытянув шею, тем самым тоже пытаясь случайно наткнуться на Элмера.

– Нет, – как-то разочарованно ответила я, нервно потирая правое плечо. – Может, присядем куда-нибудь?

– Да, конечно, – оживилась Хилари и, схватив меня за руку, потащила к диванчику в углу гостиной.

Усадив меня, она помахала рукой задержавшемуся у входа Кевину, которого уже успела окружить небольшая компания малознакомых мне девчонок. Он старался говорить с ними приветливо, с свойственным ему обаянием и милой улыбкой на губах, но в то же время постоянно оглядывался на нас, как бы извиняясь, и торопился поскорее оставить своих собеседниц. Спустя минуту он приземлился на диван рядом со мной, и я рефлекторно немного отодвинулась, оказавшись в самом углу.

– Я собираюсь взять чего-нибудь выпить, – сообщила Хилари, все это время стоявшая на ногах. – Вам что-то захватить?

Кевин отрицательно помотал головой, а я попросила стакан колы, после чего подруга, кивнув, удалилась вглубь толпы и вскоре абсолютно растворилась в ней.

– Ты в порядке? – спросил Кевин, подвигаясь ближе, когда мы остались наедине.

Задумавшись, я не сразу осознала, что он обращается ко мне, но потом, подпрыгнув на месте, повернулась к нему и закивала головой.

– Да, все в порядке, – ответила я, нервно переминая пальцы.

Посмотрев на Кевина, я быстро улыбнулась и вновь перевела взгляд куда-то вдаль, в никуда.

– Уверена? – спросил он, вздыхая и прекрасно понимая, что я вру. – Ты весь день сама не своя, такая бледная, озабоченная, молчаливая и тихая, будто ты и не здесь вовсе. Кажется, я даже практически не слышал тебя сегодня.

– Да, это… Наверное, это так, – грустно усмехнулась я и снова подняла на него глаза. – Оказывается, это не так-то и просто – ждать разговора с тем, кто видит в тебе лишь мешок с кровью и готов в любой момент его опустошить.

Кевин виновато потупил взгляд и тяжело вздохнул. Его глаза, блестевшие двумя серебристыми искорками в полутьме гостиной, внезапно потемнели и сделались невыносимо печальными, такими тоскующими, что мне в один момент даже захотелось крепко обнять его.

– Мне жаль, что я впутал тебя в это, – заговорил он приглушенным голосом.

Я удивленно подняла брови.

– Ты? – произнесла я мягким, утешающим голосом. – О, нет, ты не виноват…

– Это ведь из-за меня Элмер узнал о тебе, – продолжал Кевин, будто не слыша вовсе мои слова. – Это я рассказал о тебе Бекке, это я решил прийти в эту школу. Мое появление – главная причина того ужаса, с которым ты теперь вынуждена справляться.

– Ну уж нет, – замотала головой я. – Главная причина всего, что со мной происходит – я сама, мои родители, моя сущность, эта дурацкая книга легенд, Элмер – кто и что угодно, причастное к моему появлению на свет, но только не ты. Да, ты случайно оказался в моей школе. Да, ты проболтался обо мне Бекке, но ведь кто знал, что все настолько серьезно? Не будь тебя рядом, пришел бы кто-то другой. Рано или поздно все бы раскрылось, и моя жизнь перевернулась. Здесь никто не виноват.

Кевин нерешительно посмотрел на меня и улыбнулся такой светлой, такой искренней улыбкой, что я не смогла не улыбнуться в ответ, ничуть не смущаясь, не пряча взгляда и не сводя глаз с его лица, особенно прекрасно-загадочного в полутьме.

– Кстати, что вынуждает вампиров возвращаться в школу? – вдруг спросила я с неподдельным интересом, чтобы побыстрее отойти от предыдущей темы.

Кевин пожал плечами.

– Желание получить современное образование и не отставать сильно от времени? – предположил он. – Стремление побольше общаться с молодежью? Мечта вернуть свои шестнадцать лет? Хотя сомневаюсь, что последнее вообще возможно с некоторыми вампирами, например, выросшими в веке так пятнадцатом.

– А что заставило конкретно тебя снова вернуться в школу?

Он снова пожал плечами и усмехнулся, не зная, что ответить.

– Честно? Без понятия, – честно сказал Кевин. – Может, из желания почувствовать себя современным подростком, а, может, просто из скуки. Чем еще развлекать себя, когда ты уже объездил полмира и перепробовал кучу разных дел? Вот я и решил, что мог бы попробовать снова окончить школу.

– Будь у меня возможность жить вечно, вряд ли бы я тратила ее на школу, – произнесла я, непонимающе нахмурившись и покачав головой. – Уж что-что, а школу я буду видеть в своих кошмарах.

– Ну, когда живешь вечно, рано или поздно приходят идеи, о которых ты бы и думать отказался лет пятьдесят назад.

Он повернулся ко мне и, прищурившись, спросил:

– А что, действительно так плохо в школе?

– Ну, возможно, я еще пересмотрю свое мнение, когда настанет время работать и обеспечивать себя, – ответила я, – но, да, пока что это единственное место, в сторону которого я не хочу даже смотреть, когда приходится проходить мимо.

– Почему?

Задумавшись, я пожала плечами.

– Ну, во-первых, это оценки, – сказала я. – Когда я делаю что-либо, я делаю это с большим желанием и интересом, если знаю, что от этого не будет зависеть то, какой балл я наберу в итоге. А во-вторых – это сама школьная атмосфера. – Я поморщилась, вспоминая все, что когда-либо происходило со мной в школе. – Эти учителя, которые требуют от тебя слишком многое, порой то, на что ты вовсе неспособна, а потом тебя же в этом упрекают. Это одноклассники, которые осмеивают все твои качества, считают недостойной общения с "элитой", всеми из себя крутыми ребятами, которые и разумного слова выговорить не могут. На тебя давят, от тебя чего-то ждут и тебе говорят, что если ты не будешь делать как все, не будешь супер общительной, супер активной и, к тому же, всезнайкой, то ты никогда ничего не добьешься.

Я перевела взгляд на Кевина, слушавшего мои слова с задумчивым, серьезным, даже несколько огорченным выражением лица.

– Вот почему я бы никогда не вернулась в школу, – заключила я тихо, зная, что он все равно услышит, несмотря на бьющую по ушам громкую музыку.

Склонив голову на бок, он смотрел на меня и только раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как перед нами в одно мгновение появилась Хилари с двумя стаканами колы в руках, один из которых она тут же отдала мне, и каким-то испугом, беспокойством на лице.

– Он здесь, – быстро заговорила она, падая между нами. – Я видела его, он здесь, он смотрел на меня.

Она замолчала и сделала большой глоток колы, пока мы с Кевином круглыми глазами оглядывали подругу, встревоженные не то самим присутствием Элмера, которого, в принципе, стоило ждать, не то ее реакцией в этот момент. Успокоившись, она стала переводить взгляд то на меня, то на Кевина и спросила:

– Так что мы будем делать?

– Действовать по ситуации, – пожала я плечами, сделав маленький глоток колы и поморщившись от неожиданной прохлады, мгновенно разлившейся по телу. – Подождем, пока он решит заговорить с кем-то из нас, а потом что-нибудь придумаем. Он ведь не станет нападать сегодня же, так?

Я оглядела их отчаявшимся взглядом, в надежде услышать, что я права и мне не о чем переживать этим вечером.

– Мы все верим, что он на это не решится, – произнес Кевин, стараясь (и довольно успешно) говорить как можно мягче, утешающе, несмотря на то что сам был напряжен и готовился атаковать Элмера в любой момент.

Прошло еще пять минут пристального, но безрезультатного разглядывания толпы и сухих, немногословных обсуждений, прежде чем группа девчонок, встретившихся Кевину у входа, не увлекла его вглубь многолюдной гостиной. Тот, хоть и пытался, но противостоять не смог и ушел с ними, бросив напоследок взгляд, говорящий, что он скоро вернется, а пока нужно быть начеку. Не выдержав беспокойного сидения на одном месте, Хилари тоже поднялась с дивана и побежала танцевать, потащив меня с собой.

– Я тебя тут одну не оставлю, – твердо сказала она. – Поэтому ты сейчас же встанешь и потанцуешь со мной.

– Боже, Хилари, ты серьезно? – жалобно протянула я, с трудом отрываясь от своего уютного места. – Где-то здесь ходит Элмер, который готовиться окончательно испортить мне настроение. Какие тут могут быть танцы?

– Обычные танцы, – настойчиво упрашивала она. – Брось, не сидеть же весь вечер в углу. Мы, в конце концов, на вечеринке. Ну же, это наша любимая песня! Неужели и она не сможет хоть немного поднять тебе настроение?

В итоге я все равно оказалась среди полупьяной толпы, в которой каждый старался перекрикивать всех остальных. Гостиная хоть и была достаточно просторной при обычных обстоятельствах, но такого количества людей не вмещала даже она, и найти такое место, где тебя бы никто не трогал, было просто невозможно. Люди жались друг к другу, постоянно задевали стоящих рядом, а некоторые персоны, выпившие слишком много, несмотря на то что вечеринка продолжалась не так долго, с трудом передвигались и наваливались на попадавшихся на их пути людей всем телом. Было очень тесно, и мне даже казалось, что я начинаю забываться.

Поддавшись на уговоры подруги и потанцевав немного с ней, я, однако, уже скоро незаметно проскользнула еще глубже в толпу и стремительными шагами направилась к ванной. Обрадовавшись, что тут никого нет, я закрылась и склонилась над раковиной. Дверь не защищала от громкой музыки, но здесь она звучала гораздо тише, да и не было той толпы, давящей со всех сторон. Можно было на минуту закрыть глаза и насладиться одиночеством, особенно ценным после нахождения среди нескольких десятков, а то и сотни-двух человек. Брызнув в лицо холодной водой, я посмотрела на себя, бледную, уставшую, в зеркало и, понимая, что долго находиться здесь не смогу, раскрыла дверь.

Едва я оказалась за порогом ванной комнаты, в хорошо освещенном узком коридоре, я вдруг вздрогнула, наткнувшись взглядом на человеческую фигуру справа от меня. Снова перед глазами замелькали два светло-зеленых холодных огня, снова на пухлых розовых губах заиграла злая усмешка, но мне и не нужно было даже смотреть на них, чтобы осознать, кто сейчас передо мною. Я знала это, едва заметила неподалеку силуэт, потому что не было в этом доме ни одного другого силуэта, которого я знала наизусть, несмотря на то что видела лишь пару раз, и ожидала со страхом в груди и трепетом в теле.

– Как здорово, что мы все же нашли время поговорить наедине, не правда ли? – произнес Элмер, с особым удовольствием проговаривая каждое слово, отчего меня даже затошнило.

– Что тебе нужно? – прямо спросила я, скрестив руки на груди.

– О, ты знаешь, что мне нужно. И ты знаешь, *кто* мне нужен.

– Да, ты прав, я знаю, – ответила я, не побоявшись даже заглянуть в его смертельно бездонные глаза и держась максимально уверенно. – Только ты ничего этого не получишь, гарантирую тебе.

– Я бы не был так уверен, милая, – усмехнулся Элмер, сделав шаг ближе. – Я всегда получаю то, чего хочу.

– Значит, я буду исключением.

– А я очень в этом сомневаюсь.

Он сделал еще один шаг, и теперь нас разделяло от силы десять сантиметров. Мое сердце с каждым его движением прыгало из стороны в стороны, калеча своими резкими ударами грудную клетку. Становилось тяжело дышать: я боялась сделать лишний вдох и выдох, когда он стоял здесь, совсем рядом, и ни на секунду не отводил взгляда. Отвести глаз не могла и я. Мне все казалось, что если я опущу голову или случайно моргну, то Элмер обязательно воспользуется этим, и я не замечу, как окажусь в его руках.

– К счастью для тебя, – говорил он тем же приторным до тошноты голосом, – я предпочитаю мирные переговоры насилию. И я даю тебе шанс решить наш вопрос мирно, с твоего добровольного согласия, без применения силы.

– Что ты от меня хочешь? – повторила я свой вопрос, процеживая каждое слово сквозь зубы.

– Мы оба знаем, что в тебе есть нечто, способное наделить кого бы то ни было безграничной силой. И я хочу предложить тебе добровольно отдать мне эту силу. Взамен я обещаю, что не трону ни твою семью, ни твоих друзей.

– Во-первых, у меня нет никаких оснований доверять тебе. А во-вторых – иди нахуй, Элмер. Не слишком ли ты много о себе думаешь, если считаешь, что я тут же соглашусь умереть ради какого-то самовлюбленного мудака?

– Ты все равно умрешь. Не важно, придешь ли ты сама или тебя приведут ко мне против твоей воли – я все равно заполучу то, что мне нужно. Но, если ты сэкономишь всеобщие нервы и силы, твои близкие проживут свои жалкие жизни в безопасности. И я бы на твоем месте серьезно подумал, ведь ты же не хочешь, чтобы кто-то пострадал, правда?

– Ты можешь угрожать сколько угодно, говорить что только захочется, но я не стану верить ни единому твоему слову и не поведусь на эти манипуляции.

– А это ты зря, – хитро прищурился Элмер, растянув губы в жуткой, ледянящей душу улыбке. – Считаешь, что у меня не хватит сил довести дело дальше пустых манипуляций?

– А что если так? – спросила я, подняв голову и презрительно сузив глаза.

– Тогда ты глупая, очень глупая девчонка, – насмешливо ответил он, а, когда увидел мои старания испепелить его взглядом, вовсе запрокинул голову и залился смехом, таким зловещим и пугающим, что у меня даже мурашки по коже пошли.

Успокоившись, он вновь посмотрел на меня со всей серьезностью и холодностью, на которую только был способен. От ядовитой насмешливости, еще несколько секунд назад раздражавшей меня до готовности врезать ему промеж этих жутких зеленых глаз, не осталось и следа.

– Что ж, тогда посмотрим, – произнес он, многозначительно вскинув брови. – Еще увидимся, Андреа.

С этими словами он проскользнул мимо меня, практически задевая своим телом мое, но все же не касаясь его. Когда он свернул в гостиную и скрылся в орущей толпе, я еще минуту стояла на одном месте, словно приросла к нему за это время. Щеки пылали, сердце, отбивая чечетку по всей грудной клетке, рвалось на свободу, а беспорядочно крутящиеся в голове мысли в итоге сбились в один огромный невнятный ком. Немного придя в себя, я решила, что единственным абсолютно верным действием, на которое я сейчас способна, будет рассказать о случившемся Кевину и Хилари. Едва эта мысль посетила меня, я резко сорвалась с места и побежала в гостиную.

Отыскать знакомое лицо среди сотни незнакомых оказалось не так-то просто. Я пробиралась через толпу, в панике оглядывая стоящих рядом людей, но никто из тех, кто был так нужен мне сейчас, упорно не попадался мне на глаза. Бегая по гостиной, вторгаясь в личное пространство посторонних, я с каждой секундой теряла самообладание, разрываясь изнутри от желания выплеснуть все, что накопилось, наружу, и, так и не обнаружив никого, кому можно было высказаться, решила, что если я сейчас не увижу кого-нибудь знакомого, то тут же выбегу на улицу и даже вернусь домой.

Я обернулась, чтобы вновь приняться расталкивать окружающих, прочищая себе дорогу, и вдруг с кем-то столкнулась, прижавшись к нему грудью. Тут же отпрыгнув назад, я виновато подняла глаза, и каково было мое счастье, когда я увидела, что передо мной стоит Кевин. Облегченно вздохнув и чуть ли не застонав от радости, что я еще не совсем потерялась в толпе незнакомцев и незнакомок, я позволила себе на секунду улыбнуться, но улыбка сошла с моего лица так же быстро и резко, как появилась.

– Боже мой, Кевин! – воскликнула я, экспрессивно размахивая руками, не в силах удержать их в одном положении. – Я уже несколько минут ищу вас с Хилари.

– Эй, эй, что случилось? – спросил он и, коснувшись моей руки, застывшей в воздухе, медленно опустил ее вниз, но я была так обеспокоена разговором с Элмером, что даже не придала этому никакого значения и едва ли вообще почувствовала прикосновение его длинных прохладных пальцев.

Встревоженное лицо Кевина, впрочем, давало понять, что он и без моего ответа догадывался, в чем дело, и ждал лишь подробностей всей ситуации.

– Я говорила с Элмером, – тихо произнесла я, сглотнув вставший в горле ком.

Мы отошли в угол, сели на диван, и я рассказала обо всем, что сейчас произошло, описывая все в мельчайших подробностях, активно жестикулируя и даже трясясь от распирающих меня эмоций. Чуть позже, пропустив вступительную часть моего рассказа, где я закрылась в ванной, к нам присоединилась Хилари, заметившая нас из толпы и разглядевшая наши обеспокоенные лица. Вся вечеринка, эта громкая музыка и чьи-то крики, внезапно отошли на второй план, померкли для нас троих, когда мы сидели здесь, в укромном уголке, и обсуждали каждое слово Элмера. Закончив свой монолог, я почувствовала значительное облегчение и постепенно стала приходить в себя, вновь обретая способность мыслить разумно. Я закрыла глаза и громко выдохнула.

– У меня просто зла на него не хватает, – продолжала я, устало откинувшись на спинку дивана и скрестив руки на груди. – Он угрожает, что испортит жизнь моим близким. Он хочет вмешать в это дело всех, кем я дорожу, всех, кто вообще ни в чем не виноват. Что за мерзкий, отвратительный ход! Ему нужна я, так пусть со мной и разбирается.

– Если он придет за кем-то из нас, мы будем готовы, – решительно пообещал Кевин, поглядывая на Хилари, которая хоть и была несколько напугана перспективой оказаться жертвой Элмера, но все же активно кивала головой, соглашаясь с его словами. – Я уверен, мы что-нибудь придумаем, мы обязательно придумаем. Не может быть такого, чтобы выхода, который устроит всех нас, не было вовсе!

Он повернулся ко мне всем телом и, сделав самое серьезное выражение лица, которое только умел, устремив свои серые, как тучи, глаза на мои, произнес, четко выговаривая каждое слово:

– Только ты не ведись на его угрозы. Пусть говорит что угодно, пусть запугивает, но ни за что не соглашайся с его предложениями. Твоя жизнь слишком много стоит, чтобы так просто отдать ее кому-либо, чтобы вообще отдать ее.