Текст книги "Рожденная избранной (СИ)"

Автор книги: Ольга Эйзен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Не думаю, что она так ценна, – произнесла я, равнодушно пожимая плечами, но, слабо улыбнувшись Кевину, тут же добавила: – Но, даже если бы бумажный самолетик стоил дороже, я бы ни за что с ней не распрощалась без боя.

Казалось, Кевина этот ответ больше, чем устроил. Ухмыльнувшись (что вышло у него особенно очаровательно), он на мгновение сжал мою руку, как бы говоря, что все будет отлично, и я, почувствовав привычную волну слабого электрического тока, прокатившуюся по моему телу, растянула губы в ласковую, благодарную улыбку.

Не прошло и десяти минут с момента нашего разговора, как я решила, что больше не могу оставаться на вечеринке. Кевин сказал, что должен остаться еще на какое-то время, но Хилари, не желавшая оставлять меня в одиночестве, прежде всего заботясь о моей безопасности, вызвалась проводить меня к дому. Когда мы уже собирались открыть дверь и выскочить наружу, нас нагнала Дженнис, веселая, полупьяная и, видимо, жутко хотевшая поговорить. Я поблагодарила ее за вечер, пообещала созвониться завтра, но сейчас, сославшись на головную боль от громкой музыки, была вынуждена попрощаться с ней.

На улице было слишком прохладно для обычной сентябрьской погоды в Джексонвилле, и я, закутавшись в легкую кожаную курточку и обняв себя, потирая плечи, чуть ли не стучала зубами. Когда мы добирались сюда, было не так холодно, и я, даже не подумав, что к ночи температура может значительно опуститься, надела тонкие, абсолютно негреющие вещи. Хилари же, несмотря на то что она была одета еще легче моего (на ней было ее любимое персиковое платье с юбкой-полусолнцем и рукавами до локтей, а согревала ее лишь тонкая короткая белая кофточка и бежевые капроновые колготки), казалось, вовсе не мерзла и шла своей забавной подпрыгивающей походкой рядышком, глядя то на меня, то на простирающееся над городом ночное небо.

Мы шли молча, но не чувствовали никакого напряжения, а, когда мы были на полпути к моему дому, Хилари повернулась ко мне лицом и, устремив на меня свои хитрые, горящие жизненным огнем карие глазки, вдруг спросила:

– Так ты не хочешь рассказать мне, что происходит между тобой и Кевином?

Я даже застыла на месте от ее неожиданного вопроса и удивленно посмотрела на подругу.

– Прости, что? – спросила я, смеясь и непонимающе задирая брови.

– Ну, ты и Кевин, – повторила она совершенно спокойно, без капли насмешки или смущения. – Что между вами двумя творится?

– Эй-эй, Хилари, ты о чем вообще? – недоумевающе спрашивала я, глядя на нее, приподняв одну бровь, как бы говоря: "Прости, подруга, но что за ерунду ты несешь?" – Какие еще я и Кевин? С чего ты это взяла?

– Ой, да брось, ты пытаешься обмануть человека, который наблюдал за тобой годами и себя не знает так хорошо, как тебя. Хочешь сказать, ты совершенно ничего к нему не чувствуешь?

– Нет, – тут же резко воскликнула я. – Нет, не чувствую. Он мой друг, он хороший человек, и он очень добр ко мне, но это не делает его автоматически моим парнем.

– Без разницы, встречаетесь вы или нет. Но ты не можешь отрицать того, что хоть какая-то часть тебя, пусть даже малюсенькая, влюблена в Кевина.

– Да Господи, Хилари, кто наплел тебе этот бред?

– Ты! – восторженно воскликнула она, тыча в меня пальцем.

– Я? Да я бы никогда…

– Да-да, ты не говорила ни слова, но и я не слепая, Энди. Думаешь, я не видела, как ты на него смотришь, как вздрагиваешь каждый раз, когда он тебя касается, как задерживаешь дыхание, когда случайно ловишь его взгляд? Я ведь тоже иногда бываю вместе с вами, и я точно знаю, что обычная Андреа никогда бы не вздыхала, засматриваясь на кого-нибудь, кто ей не интересен. И я также знаю, что ей совершенно незачем стесняться своих чувств.

Я продолжала стоять как вкопанная, а моего лица не слезала гримаса удивления. Все, происходящее сейчас, казалось мне каким-то фальшивым, ненастоящим, каким-то розыгрышем, и меня то и дело пробивало на нервный смех.

– Боже мой, да вы все сговорились… – произнесла я, устало качая головой и, наконец, вновь двигаясь вперед.

– "Вы все"? – недоумевающе повторила Хилари. – Кто-то, кроме меня, говорил тебе об этом?

– Да, вчера я услышала то же самое от Дженнис.

– О Боже, так, значит, я не одна так думаю! – воскликнула она, подпрыгнув на месте и захлопав в ладоши. – Значит, это точно правда! Ты к нему что-то чувствуешь!

– Эй, тише, не кричи так, – успокаивала я ее приглушенным голосом, выставив ладони вперед.

Я вздохнула и устало посмотрела ей в глаза, немного наклонив голову на бок. Хилари, широко улыбаясь и сияя от накрывшего ее восторга, так же безмолвно глядела на меня, ожидая какого-нибудь невероятного признания.

– Хорошо, может, у меня и вправду есть к Кевину какие-то чувства, – произнесла я, наконец, но, видя, что моя подруга сейчас взорвется от счастья и запищит на всю улицу, тут же поспешила объясниться: – Но это не значит, что я люблю его. Совсем не значит. Да, он хороший человек, такой заботливый, смелый, сильный, да и сам по себе симпатичный, но, если я признаю это, это еще не говорит, что я по уши в него влюблена. Я могу сказать то же самое о тебе, но мы ведь все еще просто подруги.

– Но ты не смотришь на меня так, как на него, – возразила Хилари. – И ты не так боишься взять меня за руку, ведь так?

Она накрыла мое запястье маленькой холодной ладошкой и тихо, больше про себя засмеялась.

– С чего ты решила, что я боюсь взять его за руку? – спросила я неуверенно, понимая, что, по сути, она права, и мысленно уже отвечая на этот вопрос самостоятельно.

– Ты вздрагиваешь каждый раз, когда он случайно тебя касается. Если ты думаешь, что это так незаметно, то ты ошибаешься.

Я взглянула на подругу, но затем, вздохнув, перевела взгляд на дорогу и, сдаваясь, сказала:

– Ладно-ладно, у всех у нас есть к кому-то чувства. Может, сменим тему? Еще одно слово о Кевине, и я за себя не ручаюсь.

– Хорошо, проехали, – согласилась Хилари, хитро глядя на меня и улыбаясь оттого, что я в своей последней реплике не стала отрицать наличия чувств к Кевину. Несмотря на то что мне вовсе не хотелось, чтобы она думала, будто я в него действительно влюблена, переубеждать ее у меня просто не было ни желания, ни сил. "Пусть думает, что хочет", – решила я и, сделав глубокий вдох, продолжила шагать вперед.

Минуты две мы провели в абсолютной тишине, которую прерывали лишь ветер, успокаивающее стрекотание сверчка и изредка проезжающие мимо машины. Когда до моего дома оставалось всего пара десятков метров, мы увидели, что нам навстречу откуда-то издалека идет пара, мужчина и женщина, держащащая его под руку. Трудно было определить, кем они приходятся друг другу, так как с виду женщина выглядела несколько старше своего спутника, лет так на пятнадцать, но та нежность, с которой они переглядывались и держались за руки, намекала на то, что отношения между ними не только дружеские.

В любом случае, поначалу нам не было никакого дела до этой пары: мало ли кто проходил мимо нас в этот вечер. Однако чем ближе мы подходили друг к другу, тем сильнее ощущалось какое-то странное, непонятное напряжение. Я заметила, что парочка смотрит на меня, не отрывая глаз и при этом постоянно перешептываясь. Быть может, в связи с событиями этого месяца у меня начала развиваться паранойя, но мне казалось, что все это неспроста, что они непременно обсуждают меня и они что-то задумали.

Незадолго до того, как мы подошли друг к другу совсем близко, пара свернула с дороги и остановилась около какого-то дома, но и мужчина, и женщина, которая, к тому же, еще и улыбалась, склоня голову на бок и будто бы любуясь мной. Они продолжали о чем-то шептаться, когда мы проходили мимо них, а, когда пара оказалась в нескольких метрах от нас, я, боковым зрением все еще стараясь разглядеть ее, приглушенным голосом сообщила Хилари свои подозрения.

– Тебе не показались они странными? – спросила я.

– Кто? Они? – недоумевающе спросила подруга и оглянулась назад, за что я тут же дернула ее за руку.

– Эй, ты чего, не оглядывайся на них! – зашептала я. – Они же поймут, что мы о них говорим.

– А кто это? – все еще ничего не понимая, спросила Хилари. – И почему они должны быть странными?

– Я не знаю, но… Но, Хил, они так смотрели на нас. Они даже остановились, чтобы лучше меня разглядеть. Я почти уверена, что они что-то задумали. Что если они вампиры и знают все обо мне?

– Ты так думаешь? – Хилари снова оглянулась, и я рефлекторно дернула ее за рукав кофты, несмотря на то что мы находились уже на значительном расстоянии от обсуждаемой нами пары. – Но они ведь пока ничего не сделали. И, кажется, даже не преследуют нас. Да, они пошли дальше.

– Я не знаю, мне просто кажется, что это неспроста. Такое ощущение, будто они как-то со мной связаны. Я просто чувствую это.

– Даже если так, уверена, мы узнаем об этом позже, – пожала плечами Хилари. – Не в этот вечер.

– Я надеюсь на это.

Дойдя, наконец, до моего дома, мы крепко обнялись на прощание и разошлись. Перед тем, как войти внутрь, я на всякий случай еще раз огляделась кругом. То же самое я сделала, когда уже ложилась спать и задержалась у окна в своей спальне. В обоих случаях я не заметила абсолютно никого. Немного успокоившись, я опустилась в кровать, закуталась в одеяло и уснула.

В понедельник я старательно избегала любого контакта, даже зрительного, с Элмером, который, однако, успевал следовать за мной всюду и при этом не отрываться от компании, складывающейся вокруг него каждую перемену. Видеть его было не просто невыносимо: казалось, он одним своим взглядом высасывает из меня всю энергию, и я, находясь рядом с ним, переполнялась злобой, но одновременно с этим не могла ничего сделать, ничего сказать и из-за этого раздражалась еще больше.

Когда закончился урок английского, я вылетела из класса самой первой, не дождавшись даже Кевина, проводившего меня удивленным взглядом и тут же побежавщего следом. Мне просто хотелось спрятаться где-то прежде, чем Элмер поймет, где меня можно застать.

– Андреа! – крикнул Кевин, догоняя меня.

Выругавшись шепотом, я остановилась, вздохнула и повернулась к нему лицом, понимая, что все мои старания сейчас абсолютно точно свелись на нет. Элмер уже выходил из кабинета и высматривал меня в толпе.

– Куда ты так торопишься? – спросил Кевин, подходя ближе.

– Уже никуда, – тихо ответила я, поймав откровенно насмешливый взгляд Элмера и сглотнув ком в горле.

– Все в порядке?

– Да-да, все… – Я закрыла глаза и помотала головой. – Все хорошо.

Кевин посмотрел на меня с явным недоверием, прищурив блестящие серые глаза.

– Уверена?

– Да, – ответила я, постаравшись при этом улыбнуться, чтобы звучать убедительнее, несмотря на то что голос от волнения прыгал с нижних нот до самых верхних, звуча наверняка очень странно и забавно. Наблюдавший за нами Элмер постоянно посмеивался.

Кевин еще секунды три смотрел на меня, пытаясь разгадать, в чем дело, но потом поправил рюкзак на плече и, вздохнув, сказал:

– Ладно, обсудим это позже. Мне нужно отлучиться на несколько минут. Я могу тебя оставить?

Он огляделся вокруг и, наткнувшись взглядом на Элмера, напрягся, а затем вновь обернулся ко мне, вдруг догадавшись, что здесь происходит. От осознания проблемы он засомневался, стоит ли ему уходить, и глядел мне в лицо встревоженными, заблестевшими еще ярче глазами цвета стали.

– Да-да, конечно, ты можешь идти, – уверяла его я, стараясь нормализировать тон своего голоса. – Тебе вообще необязательно ходить постоянно со мной, я могу и сама. Или… или у меня ведь есть Хилари.

"Которая тоже занята на этой перемене", – мысленно добавила я и мысленно же тяжело вздохнула, но разочарованного вида не показала. Наоборот, я пыталась выглядеть более спокойной, даже приветливой и в какой-то мере радостной, что едва ли мне удавалось даже на четверть.

– Хорошо, – все еще сомневаясь, кивнул Кевин и медленно, ежесекундно оглядываясь назад, свернул за угол, оставив меня одну среди незнакомых мне людей, среди которых, к тому же, был Элмер.

Проводив Кевина взглядом, я прильнула к окну с широким белым подоконником, на котором тут же разместился мой рюкзак, и взяла в руки телефон. Чтобы не обращать внимания на пристальный взгляд Элмера, получающего удовольствие от моего раздражения, я стала бесцельно листать ленту новостей в социальной сети и обновлять сообщения, несмотря на то что и писать-то мне было некому. Однако сколько я ни пыталась переключить внимание на что-то другое, более интересное и приятное, я не могла спокойно переносить тот факт, что там, в другом конце комнаты, сейчас стоит человек, который пялится на меня и мерзко улыбается. В итоге я пролистывала все новости очень быстро, не останавливаясь ни на одном посте, даже не видя их, а все мои мысли, бьющиеся в панике о череп, были забиты Элмером. Я то и дело старалась поглядывать на него, стремясь убедиться, что он все еще там и он смотрит.

Погруженная в наблюдение за неприятелем, я чуть не выронила телефон из рук, когда он внезапно коротко завибрировал. Перепугавшись, я крепко сжала пальцы вокруг корпуса смартфона и поспешила разблокировать экран, потухший к этому времени, чтобы увидеть причину своего беспокойства. Ей оказалась смс-ка, присланная с неизвестного номера. Уже подозревая, что это ни к чему хорошему не ведет, я с замиранием сердца развернула ее и прочитала.

"Думала сбежать от меня?" – писал незнакомец, которым, очевидно, оказался Элмер. Я подняла на него глаза и увидела его, как всегда хитро ухмыляющегося, с телефоном в руках.

"Откуда у тебя мой номер?" – спросила я, игнорируя его вопрос и нервно обновляя список смс в ожидании.

Элмер взглянул на телефон, бегло постучал пальцем по экрану, и вот мой смартфон вновь уведомил меня о сообщении короткой вибрацией.

"Я смог узнать о твоем существовании, местоположении, имени и адресе, находясь в тысяче километров отсюда. Узнать твой номер было даже проще, чем набрать это сообщение."

"Что тебе от меня нужно? Зачем ты мне пишешь, когда можешь подойти и поговорить со мной вживую?"

"Хочешь, чтобы я подошел?" – спросил Элмер, и я, замешкав, метнула в его сторону злобный взгляд, а затем набрала сообщение, повторив свой предыдущий вопрос: "Что тебе нужно?"

"Мне? О, мне ничего не нужно. Просто хотел сказать, что рассказал парочке моих друзей о твоей замечательной лжемамочке, и она им так понравилась, что сейчас они стоят около ее дома в надежде на радушный прием и вот-вот войдут внутрь. Надеюсь, она найдет, чем их угостить, ибо они ну очень голодные."

Прочитав это сообщение, а затем еще несколько раз бегло просмотрев его глазами, я вдруг почувствовала, как сердце сжалось в маленький тугой мячик и, сорвавшись с места, стремительно полетело вниз. "Началось", – грозой прогремело у меня в голове. Я не на шутку перепугалась, ведь, кажется, я даже не успела рассказать маме об Элмере за это время, и она вовсе не подозревает о той опасности, что ее ожидает. От волнения ноги превратились в два куска ваты, и мне пришлось опереться рукой о подоконник, подобраться к нему ближе, чтобы случайно не упасть.

"Ты врешь", – написала я и подняла глаза на Элмера, ожидая его реакции. Мне хотелось надеяться, что он просто блефует, пытается меня напугать, но, даже если так, разгадать это было невозможно: его вечно насмешливое, презирающее всех лицо не выражало ровно ничего, что могло бы мне помочь. Он бы смеялся надо мной в любом случае.

"Думаешь? Хочешь рискнуть и проверить это?" – прислал Элмер, при этом игриво приподнимая брови и искривляя пухлые губы в отвратительной улыбке. В этот момент я поняла, что не хочу рисковать. Что бы он ни задумал, я не могла дать этому свершиться. Быть может, в мой дом прямо сейчас врываются вампиры и бегают по комнатам в поисках моей ничего не знающей до сей поры матери. Я не могла позволить ему навредить ей и поэтому, направив своим взглядом на Элмера всю ярость, скопившуюся у меня в груди, мысленно плюнув ему в лицо, я резким движением схватила рюкзак и побежала прочь из школы.

Ничто сейчас не имело никакого значения, кроме жизни мамы. Я не знала, что делать, как спасти дорогого мне человека от вампиров, как быть, если уже поздно, но я продолжала бежать сломя голову, не видя ничего перед собой, сбивая прохожих и не слышав недовольных выкриков в свой адрес. Мне нужно было быть там, дома, с мамой, и это все, что я знала наверняка.

Понимая, что ситуация не требует отлагательств и что я уже, возможно, опаздываю, я не стала заботиться о мнении окружающих, о том, что они раскроют мою тайну, а просто бежала, ускорившись так, как ускорялась на том заброшенном поле, летела, не чувствуя ног, сливаясь с ветром, лишь бы оказаться рядом с домом как можно скорее.

И вот я стою перед входом, перед родным домом, спокойным снаружи, но таким тревожным изнутри. Вокруг не было никого, а входить было страшно. Я внезапно словно приросла к земле и едва сумела удержать равновесие, поднимаясь по ступенькам, ведущим к входной двери. Еще секунду я колебалась, молясь всем богам на свете, чтобы вся эта ситуация с мамой оказалась лишь глупым розыгрышем Элмера, но только в доме послышался шум, как я тут же раскрыла дверь и ввалилась внутрь, в панике обводя глазами дом в поисках места действия.

Замерев и даже задержав дыхание, я погрузилась в тишину, царившую в доме. Послышалось движение на кухне. Кто-то что-то говорил другому и при этом, кажется, посмеивался. Сердце словно остановилось: мне казалось, что я опаздала, что дело уже сделано. Видимо, так думали и вампиры. Судя по всему, их было двое и они обсуждали то, как легко было осуществить свою миссию, а, главное, как доволен будет *он*. Вздрогнув от их слов, я, хоть и не знала, что собираюсь делать, все же медленно и бесшумно двинулась вперед, к кухне. Я не знала, в чем конкретно заключалась миссия этих вампиров, но я верила, что есть еще шанс или спасти маму, или отомстить за нее.

Но только я оказалась в двух шагах от входа на кухню, как вдруг там раздался шум. Что-то тяжелое вдруг повалилось на пол, а за ним после непродолжительной суеты свалилось и что-то еще, такое же по тяжести. Было похоже, что это один за другим упали чьи-то тела.

Прождав еще секунду, я ворвалась в кухню и замерла, едва переступив порог. На полу действительно лежало два мертвых тела с деревянными кольями, торчащими из грудей обоих. Над ними стояла мама, скорее, растерянная моим появлением, чем испуганная произошедшим. Мне стало плохо при виде этой картины, ноги подкосились, и я из последних сил сделала рывок в сторону матери, упав ей прямо в объятия и расплакавшись, чувствуя, что впадаю в состояние истерики, всхлипывая и жалобно постанывая. Мама крепко обхватила меня руками и прижала к груди, нашептывая что-то вроде "все будет хорошо".

– Я так перепугалась, – сказала я, немного успокоившись, но все еще изо всех сил держась пальцами за плечи матери. – Когда он сказал… Когда я услышала…

Я пыталась окончить хотя бы одну мысль, но слова путались, и я снова начинала рыдать. В следующие десять минут я издавала лишь какие-то нечленораздельные звуки, искренне желая выразить свои чувства словами, но каждый раз оказываясь не в состоянии произнести что-либо внятное. Мама сумела перетащить меня в гостиную и усадить на диван. Казалось, в этой ситуации только я была напугана, встревожена, в то время как мама, на которую только что напали и, возможно, чуть не убили, вела себя абсолютно спокойно, держала себя в руках, а волнение, отраженное на ее лице вперемешку с сочувствием, относилось именно ко мне. Она либо пребывала в таком глубоком потрясении и с трудом осознавала, что на самом деле произошло, либо для нее это нападение не было чем-то особенным.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливым, мягким голосом спросила мама, спустя пару минут после того, как я прекратила плакать и стала безмолвно, неподвижно сидеть на месте, бездумно глядя куда-то перед собой.

Услышав эти волшебные, теплые нотки, действующие лучше любого лекарства, я очнулась и, слабо улыбнувшись, посмотрела на нее рассеянным, ничего не видящим пред собой взглядом.

– Лучше, – произнесла я тихим, хриплым голосом и как-то печально усмехнулась. – Вообще-то, когда я сюда бежала, я думала, что это мне придется спрашивать тебя об этом.

Я сглотнула ком в горле и заглянула маме прямо в глаза, потемневшие от переживаний.

– Разве ты не испугалась?

Она усмехнулась, подняв правый уголок губ до самой щеки, и посмотрела так, как смотрела на меня пятилетнюю, когда я задавала ей какой-нибудь до глупости очевидный вопрос.

– Мне не привыкать, – ответила мама.

– Не привыкать? – удивленно повторила я.

– Думаешь, они первые, кто вот так врывается?

Я промолчала, не спуская с нее заинтересованных глаз. Мама нежно улыбнулась, придвинулась ближе и взяла меня за руку, положив ее себе на колено и успокаивающе поглаживая тыльную сторону ладони, все еще дрожащую от недавних рыданий.

– Ты еще не родилась, когда вампиры стали пытаться выкрасть твою маму и заполучить тебя сразу после родов, – начала рассказывать мама. – Несмотря на то что рядом с ней был Рей, твой отец, который прекрасно справлялся с выпроваживанием незванных гостей, я настояла на том, чтобы как можно чаще находиться рядом с Валери и помогать ей, как могу, в том числе защитой. Рей хоть и проводил с ней большую часть времени, но иногда и ему приходилось покидать дом, и в таких случаях моя помощь была бы необходима. У него мне удалось научиться изготовлять колья и орудовать ими так, чтобы точно попасть в цель. Неоднократно мне приходилось применять эти знания на практике. А когда я вызвалась приютить тебя, когда стала осознавать, какая ответственность теперь лежит на мне, я пообещала себе сделать все возможное, чтобы обезопасить твою жизнь. Едва ты оказалась у меня на руках, как я в каждом углу спрятала по одному или несколько колов, чтобы атаковать в любом месте и любое время. – Она усмехнулась и медленно обвела взглядом гостиную. – Вряд ли ты об этом подозревала, но сейчас ты сидишь в комнате, неплохо оборудованной на случай нападения вампиров.

– Серьезно? – спросила я, подняв от удивления брови чуть ли не до линии волос и тоже окинула комнату беглым взглядом.

– Абсолютно, – с невозмутимым лицом ответила мама и, пошарив рукой в промежутке между спинкой дивана и сидениями, вдруг вытащила аккуратно выточенный небольшой кол. Она повертела им у меня перед носом.

– О-фи-геть, – произнесла я, принимая кол из ее рук и вертя его в своих пальцах, проводя пальцами по шероховатой поверхности дерева. – И много тут таких спрятано?

– Здесь – это в гостиной или в доме?

– Для начала хотя бы в гостиной.

– Достаточно, чтобы убить небольшой отряд вампиров, – усмехнулась мама, забирая кол и пряча его обратно. – При условии, что, конечно, ты справишься с одной-двух попыток на каждого.

– Боже мой, – воскликнула я, не опуская удивленных бровей, которые все стремились вверх, несмотря на то что это уже физически невозможно, – моя мама охотница на вампиров!

Она звонко рассмеялась, залив всю комнату мелодичными переливами колокольчиков.

– О, это громко сказано, – возразила мама. – Очень мне нужно за ними охотиться. Пока вампиры не нападают на меня, я не нападаю на них. Все просто.

– Ну и ладно, – пожала я плечами. – А звучит все равно круто.

– Да, звучит круто, – согласилась мама и между нами на какое-то время воцарилось молчание. Мама молча разглядывала свои пальцы, на которых я заметила совсем крохотные следы уже засохшей крови, а сама я глядела себе под ноги, нервно покусывая губы.

– Так, значит, меня пытались убить и раньше, когда я была маленькой? – спросила я наконец.

– Да, – вздохнув, ответила мама. – Мы уже несколько дней как попрощались с твоими родителями, когда в дом вдруг проник вампир. Как я тогда перепугалась! Я сразу поняла, что нас раскрыли, что, возможно, через пару дней сюда заявится сам Элмер, и я ничего не смогу сделать. Мне удалось убить этого вампира, но оставаться там, в Лондоне, где еще бродили недовольные твоей мнимой смертью убийцы, я не могла. Я со дня на день ждала нового вторжения, ждала Элмера, и в итоге вскоре собрала вещи и вместе с тобой улетела в Америку. С тех пор никто к нам не врывался, но я каждую секунду была готова в случае чего броситься на любого, кто только намекнет, что собирается причинить тебе боль. А когда ты все узнала, рассказала о нападениях, которые тебе пришлось пережить, я усилила бдительность и разложила по углам еще больше кольев. Как видишь, сегодня они мне очень пригодились.

– Боже… – прошептала я, закрыв руками лицо и вспомнив в один момент кухню с лежащими на полу трупами, а затем подняла глаза на маму и обеспокоенно спросила: – Как это произошло? Что они тебе сделали?

– Они вломились в дом и, наверное, старались быть тихими или, наоборот, пытались напугать, но, в любом случае, я услышала движения в прихожей. Слишком быстрые движения. Понимая, что это явно не ты, я схватила свой запас кольев и спрятала за спиной, под толстовкой, а затем, прислушиваясь, стала делать вид, будто не обращаю внимания на происходящее вокруг. Когда они решили показаться, один остановился у меня перед глазами, а другой стоял за спиной. Я его не видела, но чувствовала его присутствие, и мне повезло, что я решила надеть именно эту толстовку, так как ее объемность прекрасно скрывает все, что бы ты ни спрятала под ней. Так вот, тот, что стоял впереди посмотрел мне прямо в глаза и сказал, чтобы я не двигалась и не вздумала кричать. Он пытался использовать свои вампирские штучки, загипнотизировать меня.

– И на тебя это не подействовало? – спросила я, смотря на маму недоумевающим взглядом.

– Нет, – покачала она головой.

– Но как? Разве есть средство?..

– Нет ничего на свете такого, от чего бы не было средства. Вот, смотри.

Мама протянула мне руку, и я посмотрела на нее, все еще не понимая, к чему она клонит.

– Видишь, это кольцо? – спросила она, пошевелив безымянным пальцем, на котором действительно было элегантное серебряное кольцо с черным камушком, которым она сильно дорожила и никогда не снимала. – Я ношу его не только потому, что оно мне нравится, и не потому, что его мне подарила сестра прежде, чем уйти (хотя, вообще-то, этим оно мне, в первую очередь, и дорого). Оно защищает от внушения.

Я взяла ее за пальцы и подвинулась ближе, чтобы как следует разглядеть драгоценность.

– Как это возможно? – спросила я, робко касаясь камня кончиком пальца, будто бы от одного моего прикосновения он мог потерять всю свою силу.

– Валери рассказывала, что за несколько дней до родов она наведалась к ведьме, знакомой Рея, которая, собственно, помогла им с беременностью, – рассказывала мама, постепенно вырывая руку и опуская ее на колени. – Она жаловалась ей на то, что придется оставить ребенка, и просила помощи. Конечно, она не сомневалась в моих способностях, но я и сама понимала, что надеяться исключительно на человеческие силы, когда приходится иметь дело с главным вампирским боссом, было рискованно. И ведьма дала Валери это кольцо, которое должно было максимально обезопасить меня от вампирских уловок. Оно лишает их возможности внушения, значительно мешает пить кровь того, кто его носит, и с этим кольцом я могла оставаться во многом неуязвимой.

– Значит, это оно защитило тебя сегодня? – спросила я, хотя мой вопрос прозвучал больше как утверждение.

– Да, – кивнула мама. – Когда один из вампиров стал что-то внушать мне, я сделала вид, будто на меня это действует, и они поверили. Я ожидала от них быстрых действий и уже думала над тем, как стоит поступить, чтобы опередить их в любой мысли, но, к моему счастью, они не торопились. Довольные тем, что якобы сумели нейтрализовать меня, они все говорили о том, какие они молодцы и как будет в достаточной мере удовлетворен Элмер (наверное, он уже в городе), и я решила воспользоваться этим. Первого я убила легко: он стоял ко мне спиной и совершенно не ожидал этого. Второй, осознавая, что происходит, уже пытался сопротивляться, но как-то вяло. Видимо, Элмер не особо заморачивался, посылая этих ребят сюда. Они явно не были из профессионалов своего дела, мне приходилось сталкиваться с вампирами попроворнее.

Она усмехнулась.

– Наверное, он не рассчитывал встретить сопротивление. О глупый, наивный Элмер! Однажды это тебя и сгубит.

На какое-то время мы замолкли, занятые каждая своими мыслями. Я все думала о том, что могло бы случиться, не будь моя мама так хорошо подготовлена к подобного рода нападениям. Вполне вероятно, я бы сидела здесь совершенно одна, а на кухне лежали бы не два серых иссохшихся вампирских трупа, а охладелое тело моей матери. Едва я представила ее, лежащую там, на холодном полу, в луже собственной крови, я вздрогнула. Слезы вновь навернулись на глаза, и я стала бегло обводить взглядом гостиную, цепляясь за каждый угол и стараясь предотвратить очередную волну. Но как бы мне ни хотелось, а два тонких ручья все равно потекли по моим щекам, и я осторожно закрыла лицо ладонями, чтобы мама не заметила моих слез. Однако (иначе и быть не могло) она все же заметила и, придвинувшись ближе, просто безмолвно обняла меня, прижав к груди. Я, не сопротивляясь, упала ей в объятия, так крепко схватив ее за руку, будто это последний раз, когда я могу ее обнять.

– Так, значит, Элмер знает, – задумчиво произнесла мама минутой позже, запустив пальцы в мои волосы. – Знает наверняка. Интересно, в городе ли он или пока только запугивает всех причастных к делу подобным образом своим скорым прибытием?

Я тяжело вздохнула, думая, как сказать ей то, о чем нужно было рассказать в первый же день появления главного нарушителя спокойствия в наших жизнях.

– Он в городе, – произнесла я дрожащим не то от волнения, не то от недавних рыданий голосом.

– В городе? Ты его видела?

– В четверг он заявился в школу и с тех пор постоянно следит за мной под видом обычного ученика. И, кстати, он всегда так мерзко улыбается или только мне?

– Подожди, что? – встрепенулась мама, вдруг отстранившись. – В четверг? Боже мой, он здесь уже почти неделю, а ты не сказала мне ни слова? Поверить не могу!

– Прости, прости, я правда не хотела таить это от тебя. Я знаю, мне нужно было сказать, нужно было прийти домой в тот же день, усадить тебя на этот диван и выложить все сразу же. И я сама не понимаю, почему я не сделала этого. Наверное, я так была поглощена мыслями об Элмере и связанными с ним проблемами, что мне казалось, будто все уже давно в курсе о его прибытии. Это так глупо.

Я бессильно уронила голову на ладони и не произнесла больше ни слова, ожидая укоризненных речей мамы, но так и не дождалась. Вместо этого она, недолго помолчав, лишь ласково положила руку мне на плечо, отчего я опустила руки, открыв лицо, и виновато взглянула на нее. Мама лишь улыбнулась, как бы говоря, что все в порядке и она ни в чем меня не винит. Едва я взглянула на нее, и мне стало легче (что за чудотворная улыбка!).