Текст книги "Альтернативная концовка (СИ)"

Автор книги: Ольга Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

–Позвольте мне, великий фараон...

–Нет... – почти прошептал Яхмос, мягко отстраняя Хетепт в сторону и продолжая свой путь ко входу. Сделав несколько быстрых шагов, фараон словно споткнулся. Взор его метнулся к небесам, затем к храмовой челяди, столпившейся внизу лестницы в окружении стражи. – В сторону, быстро!! – грозный выкрик слился с раскатом небесного жёрнова, разом заработавшего с первой же вспышкой, точно гигантский змей оскалил ужасные клыки. Стража заметалась, отгоняя челядь от порогов. Начальник, выкрикивая торопливые приказы, размахивал руками, с места руководя воинами, однако поднявшиеся порывы ветра – нагнетающий угрозу вой проснувшегося Апопа – заглушали половину приказов доблестного воина, так что голос его вскоре охрип.

–Владыка, мы не можем подпустить вас близко к храму, – тихо, так что слышать его мог один лишь фараон, произнёс старший отряда меджаев. И в этот момент Хетепт сорвалась с места и стрелой метнулась к храму. Яхмос закричал – и небесное тело Нут содрогнулось в корчах, пронзённое кривым сияющим копьём. Древнее оружие врагов Великой Восьмёрки распороло пышное покрывало и ударило в ступени храма. Нерасторопная челядь и некоторые стражи разлетелись в стороны; полыхнули факелами лёгкие одежды, загоревшись от случайных искр. Верховную жрицу отнесло влево от дорожки, где она ударилась о подножие сфинкса и затихла под мёртвым взором, падавшим на неё с лика фараона.

–Фараон, стойте! – меджай буквально бросился под ноги Владыки, перекрывая ему путь. Яхмос успел отшатнуться слегка назад, чтобы не упасть, и немедленно был окружён плотным рядом меджаев.

–О, боги! Смотрите! Смотрите!..

Среди развороченных ступеней громадными языками взмыло пламя цвета ржавой меди, забрызганной кровавыми сгустками. Тонкие трепещущие лепестки осыпались от первого же порыва ветра: среди разорения и чёрных от копоти обломков стояла ужасная женщина – дочь подземных демонов.

–Огонь! – страшно закричал начальник храмовой стражи, рубанув воздух рукой, и ввысь взметнулась тёмная туча. Но демонесса лишь расхохоталась и рассыпалась мелкими искрами, чтобы тут же возникнуть возле фараона.

–Поворот!! Все на защиту фараона!! – моментально изменил приказ бывалый вояка и первым бросился к кольцу меджаев, сомкнув более плотные ряды вокруг Владыки Двух Земель. – Оружие на демона!!

–Глупцы! – белозубо рассмеялась дочь подземелья, выбрасывая ладони перед собой. Нахлынувшая на неё волна храмовой стражи разбилась о шевелящиеся изумрудно-золотые языки огоньков. Змееголовое войско демонессы пришло из-под земли по первому зову своей начальницы, и их клинки немедленно стали жалить смертных. Зря начальник храмовой стражи командовал "назад!" – не менее трети его отроков осталось на песке. И во главе мёртвых тел, окружённая сонмом змееголовых воинов, возвышалась демонесса.

–Мы пришли за фараоном! – громогласно объявила страшная женщина. – И не уйдём отсюда, пока вы, смертные, сами или по принуждению не отдадите нам его!

–Так убирайся отсюда! – откликнулся старший среди меджаев под хмурым взором Яхмоса. – Тебе не удастся заставить нас предать живого сына самого Хора! – его поддержал слаженный крик храбрых воинов. Демонесса лишь криво усмехнулась – эхом оскалилась сиреневая туча над храмом.

Фараон первым выхватил меч из ножен, и началась битва. Змееголовые воины успешно теснили меджаев, постепенно смешивавшихся с храмовой стражей. Яхмоса оттеснило ближе к сфинксам, и ему трудно было поверх голов охранников следить за опасными перемещениями начальницы демонов. В какой-то момент он упустил её из виду, оглянулся по сторонам, когда в щиколотку его впилась чья-то рука. Владыка брезгливо дёрнулся, но снизу на него взирала в растерянности Хетепт:

–Что происходит? – хрипло вопросила она, запустив пальцы в разметавшиеся волосы, и размазала по лбу кровь из рассечённого виска. Яхмос одной рукой потянулся помочь жрице, быстро оценивая обстановку.

–Поднимайся скорее, Хетепт, ты нам нужна...

–Фараон... От кого вас защищают меджаи? – отсутствующий взгляд жрицы обозрел кипевшую вокруг отчаянную битву и наконец остановился на побледневшем лице Яхмоса. Фараон в суеверном ужасе вглядывался в знакомые с детства черты Хетепт и не узнавал их. Всё произошло мгновенно: Владыка отшатнулся, выпустив локоть жрицы, и тогда же лик её исказился от жаркой ненависти, губы искривились, обнажив острые клыки. Подземным всепоглощающим пламенем сверкнули золотые глаза, Хетепт неожиданно сильным ударом в грудь повалила фараона на песок, мимоходом с лёгкостью оттолкнув кинувшегося на защиту Яхмоса меджая. Молодой воин мешком рухнул к ногам преобразившейся жрицы и затих навсегда. Хетепт, приподнявшись над землёй, подлетела к распростёртому фараону.

–Не подходи, – упрямо мотнул головой Яхмос, нащупывая ладонью рукоятку меча.

–Куда вы растеряли своё величие, фараон? – прошипела Хетепт голосом демонессы. Почти незаметное движение мизинцем, и клинок вырывается из пальцев Яхмоса и тает в гуще сражения.

–Боги не дадут тебе убить меня, – мрачно возразил Владыка, беспорядочно размышляя о спасении.

–Чем же ты заслужил такое уважение богов? – визгливо рассмеялась демонесса в теле верховной жрицы храма Рен. – Так пусть попробуют...

–Рррр-яяя-ууух! – яростно рявкнули посветлевшие на мгновение небеса. Тучу в один миг разорвала когтистая сияющая лапа, изумрудным пылающим клубком ударившая в грудь Хетепт. Жуткий крик жрицы слился со злобным воем демонессы, спешно покидавшей бесполезное теперь тело. Обгоревший комок, бывший когда-то сосудом для Ба Хетепт, камнем рухнул на каменного сфинкса и рассыпался от соприкосновения с ним. Яхмос подорвался с песка, торопливо подхватывая брошенный меч мёртвого меджая и заглядывая в небеса.

Стражи и охрана фараона радостно восхваляли богов, приветственно потрясая в воздухе клинками. Небесная корова Нут очнулась ото сна, выпутавшись из смертельных объятий Апопа, и рождённые ей крылатые воины с головами ибисов несметным войском хлынули к земле. Они молча врезались в ряды сражения, безошибочно выбирая из общей массы змееголовых воинов демонессы и истребляя их одного за другим. Слуги подземелья с криками проваливались под песок, следуя за своей начальницей, ещё в начале небесной кары спасшейся от мести Нут. Фараон тяжело ткнулся коленями в песок и протянул руки к светлеющему брюху коровы.

–О, Нут! О, небесная корова! О, матерь богов! Благодарю тебя, благодарю!

–И причём тут эта рогатая склочница? – невозмутимо поинтересовались над ухом Владыки. Яхмос испуганно вскинулся и в изумлении воззрился на могучего бога мудрости, скромно стоявшего сбоку.

–О, светлейший Джехути! – в благоговейном трепете Яхмос упал лицом в песок.

–Да поднимись ты, фараон, – я уже ухожу, – недовольно поморщился бог-мудрец. – Надеюсь, Бастет управится с моими воинами не хуже... – он кинул последний недовольный взгляд на фараона и растворился в раскалённом воздухе, оставив Яхмоса в недоумении, действительно ли в глазах мудрейшего из мудрейших он разглядел ревнивую оценку?..

Безумные думы фараона развеялись в тот самый момент, когда ближайший к нему сфинкс, о который Владыка собирался опереться, медленно поднялся на вытянутые лапы и, встряхнувшись от хвоста до гривы, рассеял в воздухе каменную пыль. Стоявшая на пьедестале огромная чёрная кошка вальяжно потянулась, зевнула во всю пасть и красивым длинным прыжком оказалась на земле в совершенно ином обличии. Прекрасная девушка с длинными волосами, находившимися в изумительном беспорядке, игриво повела янтарными глазами с поволокой и мило улыбнулась Яхмосу:

–Добрый день...

–О, Бастет... – только и смог вымолвить поражённый сегодняшними явлениями фараон и в немом восхищении, точно мальчишка или молоденький меджай из царской охраны, проводил богиню радости и наслаждений горящим взором. Кошка в женском обличии завораживающей походкой прошла сквозь расступавшиеся ряды раненных, но покорённых в самые юные храбрые сердца воинов, и, остановившись в паре шагов от места появления демонессы, подняла лицо к небесам и огласила окрестности громогласным рыком. Очарование со стражей и меджаев как рукой сняло: они засуетились под торопливыми командами очнувшихся начальников, пряча от богини глаза и безуспешно пытаясь унять участившееся сердцебиение.

Яхмос пришёл в себя гораздо безболезненнее – лишь вздрогнул, стряхивая грёзы – и с болью посмотрел на жалкие останки верховной жрицы храма Рен. Бедная Хетепт так и не успела передать свой пост по традиции, с соблюдением всех обрядов; некому теперь будет передать опыт новой хранительнице Алтаря. Как бы то ни было, но демонесса всё же сумела оставить по себе недобрую память, и фараону придётся взять все обряды на себя...

Пока же он, прищурившись под солнцем, вывезенном на дневной ладье Ра из-под толстого тела воплощения Зла, Апопа, вглядывался в клубящиеся невдалеке столбы песка. По мере их приближения Яхмос устало распознал в превосходных скакунах коней из царской конюшни. Впереди процессии мчалась во весь опор белоснежная кобыла Истнофрет...

* * *

–Пользуешься моим бессознательным состоянием, воин? Ты так пристально на меня смотришь, как будто собираешься лично расписывать мою гробницу... – Неджем перекатила головой по мягкой подстилке из нескольких свёртков тканного полотна и облизнула пересохшие губы.

–С чего бы вдруг вы заговорили о гробнице? Понравилось? Хотите ещё попробовать? – пробурчал Хаби тоном заботливой, но, к сожалению, ворчливой, тётушки и отклонился, позволив улыбающейся Кти нагнуться, чтобы смочить губы принцессы влажным кусочком льна.

–Уйди с глаз моих, – устало прохрипела Неджем и закашлялась. – Как только окажемся в Фивах, прикажу разжаловать тебя в чистильщики царских конюшен, наглец...

–Главное, чтобы жалование было царское... Но, запомните, как только мы окажемся в Фивах, прекрасная принцесса, вы и думать забудете о простом смертном меджае, некогда спасшем вам жизнь!

–За скромность надо будет тебя ещё чем-нибудь наградить... – задумчиво пробормотала Неджем и огляделась.

Помещение, принявшее в себя затерявшийся в пустыне караван разношёрстных спутников, было террасой, выходившей одной стороной к небольшому круглому озерку, в который с шумом падала серебристая вода с невысокой скалы. Ручей, вытекавший из него, утопал в зарослях изумрудной зелени тростников и камышей. Низко клонили тяжёлые головы деревья, перешёптываясь кончиками листьев с журчащим потоком. Солнце, светившее с ярко-голубого неба, тянуло вниз ласковые лучи, благосклонно отступая перед прохладой крытой террасы.

Повернув голову, принцесса разглядела арочный дверной проём, завешанный легчайшей газовой тканью. Беспорядочный взгляд её, отвыкший от света верхнего мира, цеплялся за виноградные лозы, тянувшиеся вдоль стен и заползавшие на плоскую наклонённую крышу. Наконец, принцесса остановилась на хрупкой фигуры бледной, как полотно, девушки с седыми волосами. Слепые глаза без зрачков были устремлены в одну точку, но у Неджем откуда-то появилось впечатление, что найденная ею рабыня видит почище некоторых зорких египтян. Точно в подтверждение её мыслей, Кти ласково улыбнулась:

–Всё же ты не достаточно пришла в себя, раз по-прежнему ни о чём не спросила.

–Слишком много у меня вопросов, чтобы прийти в себя окончательно, – хмуро заметила принцесса и вздрогнула, увидев, как отдёргивается в сторону газовый полог и вступает на порог низкорослый... да нет, не человек – павиан в драгоценном платье! Тут уж было отчего посчитать себя сумасшедшей: странная обезьяна со статью верховного жреца крупного храма степенно подошла к тахте принцессы и взглянула на Неджем добрыми глазами волшебника из сказок:

–Как себя чувствует прекраснейшая из принцесс? – поинтересовался павиан чистым человеческим голосом ("Неужели мои глаза уже начали меня подводить?" – подумала принцесса и на всякий случай зажмурилась, однако наваждение не развеялось и после столь решительной меры). Обезьяна добродушно рассмеялась: – Полагаю, вас сбивает с толку мой необычный внешний вид? Меня зовут Анхуре, принцесса...

–Так вы... – Неджем невольно приподнялась на локтях и осеклась под лукавым взглядом Джехути, с трудом сдерживавшего смех. Девушка растерянно оглядела прикусившую губу Кти, потом лучащегося счастьем павиана и обиженно надулась: – Вам что, нравится морочить голову бедной девушке? Уважаемый господин Анхуре, если вы сбросите чары и покажите своё истинное лицо, я с удовольствием посмеюсь вместе с вами!

–Прекрасная Мерирамон, к сожалению или к счастью, я перед вами явился таким, каким меня создали милосердные боги. Анхуре я прозвался совсем недавно, когда колдун, живший когда-то в этом оазисе и однажды спасший меня от смерти, отправился на справедливый подземный суд Осириса. Уходя, он завещал мне продолжать своё дело, и я не смог отказаться, помня о том, кому обязан жизнью. После смерти колдуна я и стал таким, какой есть. За облик павиана местные жители и дали мне имя Анхуре.

–Значит, ты хранитель, – несколько успокоилась принцесса и тут же со свойственным ей любопытством, всегда так "умилявшим" почтенного Пиопи, спросила: – А чего именно?

–Этого места, – Анхуре сделал широкий жест, описывая пространство вокруг, и, прежде чем Неджем заинтересовалась чем-нибудь ещё, яркое дневное солнце стремительно укатилось за горизонт, и ясная синева небес сменилась плотной чёрной занавесью с россыпью горящих камней. В воздухе повеяло ночной свежестью, отчего непривычно бледная для египтянки кожа Неджем покрылась приятными мурашками. – Места, – степенно продолжил Анхуре, – где священная лодка Ра спускается в подземный мир с тем, чтобы пройти его насквозь и наутро снова осветить солнечным сиянием верхний мир, Чёрную Землю.

–Не может быть... – заворожённо выдохнула принцесса и подскочила на месте слишком резко, тут же поплатившись за неосторожное движение режущей болью.

–Не спеши жить, принцесса, иначе сейчас сюда прибежит твой любимый писец, – шутливо предостерегла её Кти, мягко укладывая обратно. Однако спастись от неизбежного не удалось: едва слепая сказительница вспомнила Пиопи, как снаружи раздались торопливые шаги и газовый полог, потемнев, надулся, как пузырь, и из образовавшегося кокона раздался приглушённый стон и следы борьбы. Присутствующие, не спеша на помощь, с интересом наблюдали за развитием событий, которые, прямо сказать, завяли практически в самом зародыше. Плотно спеленатая "куколка" в изнеможении прекратила бессмысленную борьбу и, издав душераздирающее завывание, осела на пол.

–Глупцы! Решили от нас отгородиться?! – раздался из-за кокона дребезжащий старческий голос. – Да разве это серьёзный затор? Алеф, ну-ка, займись! – после чего полог был небрежно отодвинут в сторону вместе со снятым укреплением, которое вошедший громила бережно положил в шаге от дверного проёма. В помещение величаво вступил старый разбойник, усмехнулся, демонстрируя своё отношение к "жалким потугам отгородиться от его прихода", и прошёл к свободному креслу. За его спиной тенью маячил громила Алеф.

–Тоже мне, гиксоская конница, отгораживайся от него, – фыркнул Хаби. – Мы, может быть, выводим новую разновидность шелковичной гусеницы, которая, мало того что разговаривает красиво и вырабатывает лён, сама ведёт учёт, сама транспортирует и сама же требует надбавку за вредность!

Неджем просительно посмотрела на Анхуре, и хозяин оазиса, коротко кивнув, повёл рукой в воздухе. Газовый кокон испарился, в то же мгновение очутившись на законном месте на пару с укреплением, а изумлённому взору принцессы предстало нечто, довольно отдалённо напоминавшее почтенного царского писца.

–Моя принцесса! – пустив слезу умиления, плаксиво произнёс "Пиопи", протянув к девушке руки.

–О, Бастет, что это? – уставшая от постоянных болезненных уколов принцесса не удержала положенного равнодушия, отшатываясь от мохнатого чудовища, тянувшего к ней лапы. Старик залился ехидным смехом, громила лишь криво усмехнулся, почти зеркально повторяя довольную гримасу меджая, и "писец" мигом сник под столь мощным напором. Неджем брезгливо оглядела вышеозначенного демона и скосилась на Анхуре: – Прошу прощения, но что за мерзкую подделку вы мне подсовываете?

–О, принцесса! Как же больно моему Ба слышать от вас подобные неуважительные речи! – со страданием заломило руки чудище с удивительно знакомыми интонациями. – Неужели злые чары, наложенные на меня этим мерзким павианом, могли ввести вас в такое глубокое заблуждение?! Горе мне, о боги!

–Почтенный Пиопи? – с сомнением протянула Неджем. Впрочем, с чего бы вдруг она так изумляется происходящему безобразию? Как будто в первый день покинула храм в Бубастисе...

–Простите мне моё своеволие, прекраснейшая принцесса, но наказание было наложено на вашего писца абсолютно справедливо. Он пытался украсть Шар Ра, и за это поплатился собственным обликом.

–Как вам не стыдно, Пиопи! – укоризненно воскликнула Неджем. – Я от вас не ожидала подобной наглости! И не пытайтесь отпираться – я вижу вас насквозь!.. Кстати, а что такое Шар Ра? – обратилась она к Анхуре.

–Шар Ра, принцесса, это священная вещь, способная по единому желанию своего господина повелевать восходом и заходом Солнца, – серьёзно заговорил павиан-хранитель. – В чертогах великих богов та-кеметских время идёт быстрее, чем здесь, на земле смертных. Непобедимый Ра почувствовал приближающуюся старость и понял, что вскоре не сможет самостоятельно управлять священной ладьёй, везущей светило. Тогда собрал он совет богов и спросил у них, как быть. Боги выбрали мудрое решение создать священный Шар, который мог бы по одному повелению его господина управлять ходом Солнца. "Ты восстановишь силы, – сказали боги своему отцу. – А до тех пор пусть этот Шар по воле твоей водит светило по небесному брюху коровы Нут". В своей подземной кузнице Пта выковал Шар и вручил его Ра. И управлял царь богов как прежде Солнцем. Но настал момент, когда Ра снова ощутил в себе былую мощь, и тогда было принято новое решение: оставить Шар на хранение в оазисе, что расположен у самого входа в подземный мир. Так и поступили боги, и вот уже сто лет волшебники долины становятся избранными Ра хранителями Шара.

–Ну и зачем тебе, макака царская, нужен был священный предмет богов? – осведомился Хаби у поникшего писца. Пиопи лишь тяжко вздохнул и отвернулся. – Продать ты его не продашь. Фараону принесёшь – он тебе его на голову наденет... если, конечно, оставит её на плечах... Вот если бы старый разбойник покусился на Шар, тогда бы я ещё согласился...

–Что?! Согласился? – хрипло расхохотался старик. – Может, тебя ещё и в долю надо было бы взять?

–А то я как будто непонятно намекаю, – Хаби пару раз выразительно дёрнул бровями, чем вызвал взрыв заливистого смеха у Неджем. – Но учти, меньше чем на десять десятых доли я не согласен!

–Совсем обнаглела молодёжь! Решил ограбить самих пустынных разбойников! Это мы ещё посмотрим, кто заберёт добычу, – и, поднявшись, направился к дверям. – Алеф, ты идёшь? – окликнул он громилу, всё прошедшее время не спускавшего просветлённого взора со слепой сказительницы. Вздрогнув, сын пирата-финикийца (что практически было одним и тем же) поспешил за стариком, едва не запутавшись в собственных ногах. Кти мягко улыбнулась, точно напутствовала громилу, и сомкнула ресницы.

Глава четвёртая

Вот видишь, как всё меняется, милый...

–Посмотрите только на них – ну разве не красавцы? Эх, вон того чувака с львиной башкой да в местный цирк! Ёлы-палы, это какие барыши мы бы зашибали?! – чему-то радуясь, хрипло расхохотался Калиф.

–Надеюсь, это всего лишь истеричный бред, – хмуро произнёс Яр, незаметно перемещаясь вперёд так, чтобы закрыть плечом слепую певицу от кровожадных взоров. Саккх поморщилась, разглядывая сложившуюся "идиллию", но падальщик, подпрыгивающий на месте из-за надвигающейся опасности, наступил заключённой на ногу. Волей-неволей пришлось отвлечься, причём не только на отдавленную конечность, но и на щедрую затрещину Гийому.

–Эй, мусорщик? Что скачешь на месте? Кручу-верчу, запутать хочу? Может, стоит выпустить тебя на всеобщее обозрение, солдатики отвлекутся, а мы тем временем... сгоняем за подкреплением, и сразу назад!

–Есть! Есть! – щёлкнул зубами падальщик, истекая слюной. – Лучше дай мне поесть, и я всех разорву!

–Куда тебе, деточка, ты же лопнешь! И потом, среди нас дамы, а ты слишком громко чавкаешь...

–Я предупреждала, что не стоило трогать Заключённого в Кольца, – тихо произнесла седая певичка. – Вы не послушались, и теперь мы все умрём, унося в могилу тайну этого места...

–Какую ещё тайну? Может, я что-то пропустил? – усмехнулся наёмник. – И потом, вовсе не я лез оставить на крышке надпись "здесь была Саккх"! О, предлагаю отдать её как искупительную жертву и разойтись!

–Если ты не заткнёшься, "здесь была Саккх" я вырежу на твоей груди ритуальным ножом. Я прихватила.

–Ой, какие мы неуравновешенные! А ты не кусаешься? А то не отошла бы ты на десяток-другой метров левее?

–Вы нарушили покой и уединение Заключённого в Кольца, – неожиданно раздалось под далёкими сводами залы, продираясь сквозь дождь акации. Пятёрка "нарушителей" настороженно примолкла. – Белая женщина предупредила вас. Теперь вы обязаны умереть.

–Вот видишь, даже они не выдержали твоей болтовни! – визгливо прокричал умирающий с голоду падальщик и мелко затрясся. Калиф лишь криво улыбнулся: на пустой желудок эти твари только ещё злее.

–Я готов, – отрывисто бросил Яр, с угрозой опустив подбородок. Зелёные глаза без зрачков вспыхнули и погасли вместе с их хозяином, в тот же миг исчезшим из поля зрения. Слепая церковная мышь качнулась вперёд, точно потеряла точку опоры, и, отведя назад руки, прянула обратно к саркофагу, не касаясь его.

–И что все сегодня такие нервные? Магнитные бури в голову ударили?.. жёлтого цвета... – боевой маг, осуждённый по Параграфу 4 за четверное убийство членов Высшего Уровня Всемирной Организации Миров, поднял руку с браслетом и кинулся в противоположную вампиру сторону.

–Только никуда не уходи, – выдохнула поверх плеча Саккх певичке, разбежалась и, подпрыгнув, штопором взрезала воздушную толщу. Сорванные плети акаций вперемешку с лепестками и листьями закружились спиралью, окружая парящее тело с широко раскинутыми руками и запрокинутой головой. Ещё недавно заключённая, смертница наконец-то ощутила долгожданный вкус свободы, пьянящий и кружащий голову не хуже безумного танца, устроенного ею под сводами залы. От режущего горло чувства Саккх громко рассмеялась и выкрикнула нечто гортанное, резко срывающегося на ультразвук. И вдруг метущиеся в растерянности лепестки, на глазах съеживаясь и собираясь в плотные клубки, выпустили на волю целую стаю яростно пищащих в предвкушении крови летучих мышей. Сотни и сотни слепящих золотых огоньков высветили будущих жертв, и в мгновение ока около десятка воинов-охранников оказались, как коконами, укутаны копошащимися серыми покрывалами. Мёртвая чёрная кровь брызнула в разные стороны, проедая глубокие следы в колоннах, стенах, в полу. Не менее половины мышиной братии было уничтожено ещё в первые несколько мгновений, но визжащие зверьки снова и снова бросались в атаку. Смерть или хотя бы увечье каждого из них приносило Саккх почти физическую боль, покрывая бархатистую кожу немедленно заживающими шрамами. Но смертница была слишком привычна к ней, иначе давно сошла бы с ума от скребущего изнутри жара, золотом плещущегося на самом дне пылающих глаз.

"Поразительное терпение... – устало подумала Саккх. – Но какое упоение! Как же хорошо, как хорошо!!"

Падальщик упорно разжёвывал невкусную ногу человека-медведя, которую последний, перепробовав все возможные способы спастись, монотонно вырывал из скрипящей челюсти хрупкого юноши. Гийом давился, икал, однако жадность к достигнутой в конце концов плоти была так велика, что никакая сила, казалось, не могла заставить его расстаться с добычей. Даже загробный запах, веявший за версту от "мяска". Впрочем, чем за свою жизнь падальщик только не питался...

Саккх, пронёсшаяся мимо на большой скорости едва не унесла Гийома с собой. Падальщик пригнулся, ненароком выпустив вожделенную пищу. Покусанный воин, которому ещё ни разу не приходилось испытывать на себе подобный вид атаки, увернулся от заключённой и с воем замахнулся на противника топором с двумя лезвиями. Гийом, испуганно пискнув, обоими ногами ударил его ногами в живот и, кинувшись сверху, с наслаждением переломил шейные позвонки получеловека. "Еда", вопреки законам жизни, продолжила трепыхаться, однако это только раззадорило голодного падальщика. Содрогнувший стены залы грохот застал его с оскаленными клыками, беспощадно раздирающим горловые пластины панциря воина на пути к мягкой плоти.

–Мамочка, – почему-то вспомнилось Гийому, никогда не знавшему родителей.

–Твою ма-а-ать, – более прагматично протянул Калиф, оторвавшись от любимого дела демонстрации собственных способностей – мышцы ещё пылали скопившейся в них узлами силой. На его глазах саркофаг с Заключённым покрылся мелкими трещинами и рассыпался в прах, а из центра пола к колоннам побежали стремительные кривые дорожки щелей. Слепая певица, стоявшая возле гроба со светящейся вещицей в руках, только вскрикнула, когда опора исчезла из-под ног, провалившись в раскрывшуюся темноту, и туда же мгновение спустя канула сама девица. Наёмник одним неимоверным прыжком, значительно подкреплённым собранной мощью, достиг разлома и схватил церковную мышь за запястье.

–Дай мне вещь и хватайся второй рукой! – Саккх словно соткалась из воздуха чуть левее и, упав на колени, потянулась к реликвии. – Давай, иначе провалишься вниз!

–Шустрая какая! – крякнул Калиф, выуживая певицу из оскалившейся пропасти. Саккх молча развернулась и, перепрыгивая через расширяющиеся щели в полу, помчалась к одной из боковых дверей. – Куда?!! – взвыл наёмник, тут же забывая о спасённой красавице, и бросился следом. – Стой, а не то стреляю в воздух!

Вампир успел подхватить певицу на руки прежде, чем она неосторожно оступилась и вновь отправилась в автономный полёт. "Её надо остановить!" – тонкие брови, точно покрытые инеем, умоляюще изогнулись. Девушка коснулась ладонью щеки Яра, но он покачал головой и, удобнее перехватывая драгоценную добычу, широкими прыжками поторопился прочь из эпицентра.

–Подождите меня-а-а-а!!! – от страха несчастный падальщик позабыл о самой насущной физической потребности. Его так и не состоявшаяся жертва распласталась под колонной, в одну секунду съёжилась до бесформенной кучи и, вспыхнув, испарилась. Мёртвый воин наверняка наконец-то обрёл долгожданный покой в мире куда лучшем, однако сейчас это никого не могло волновать. Уж стражу Колец, слишком поздно вспомнившую о служебном долге, это точно не волновало. Основной заботой в ближайшее время для них было попытаться схватить хотя бы одного из удирающих преступников. Ну, в крайнем случае, придумать достойную отговорку если не прибывшему Императору, так своему непосредственному начальству.

Саккх бежала чересчур уверенно и спокойно для существа, впервые посетившего Кольца. Но кровь Калифа больше бередила продолговатая вещица, похожая на статуэтку плывущего дельфина, которую заключённая держала в руке. Наёмник следовал за ней след в след, безропотно сбегая и поднимаясь по бесконечным ступенькам или толкая очередную дверь. Пока гибкая фигурка в серебристом костюме внезапно не скрылась из поля зрения. Остановившись как вкопанный на месте, боевой маг упёр руки в бока и оглянулся:

–Ну и куда же мы делись, о прелестница? – зло оскалился он. – Я, конечно, не против сыграть в прятки, но не рановато ли ещё для сезона брачных игр, а, детка? Предупреждаю, я не созрел до серьёзных намерений!.. Эй, красавица, яви мне свой сиятельный лик! Не будь врединой: не губи во цвете моё зарождающееся чувство!

–А громче можешь? – спокойно поинтересовалась у него за спиной заключённая.

–А я по-всякому могу, детка, не вопрос! – довольный Калиф без резких движений встал с ней лицом к лицу. – Зачем было убегать, как будто чужие люди? Я не жадный, детка, пятьдесят процентов твои!

–С чего ты взял, что тебе хоть что-то полагается? – нехорошо улыбнулась Саккх. Статуэтки не было в её руках, и наёмник потянулся к смертнице. Девушка отступила на шаг и сверкнула золотой оправой зрачков.

–Да брось, мы знакомы с тобой уже почти неделю, неужели ты не успела понять, какой я отличный парень?!

Проломившаяся внутрь прямо над их головами крыша огромными кусками осыпалась на пол.

–Зар-раза! – рявкнул наёмник, едва успевая раскрыть защитный купол. Заискрившись, тот погас после нескольких булыжников, на скорости ударивших с разных сторон. Этого ничтожного времени с лихвой хватило двум профессионалам, чтобы занять относительно безопасную позицию в нише сбоку от пролома.

Розовое небо, перечёркнутое частой лазерной решёткой ядовитого оранжевого цвета, кишмя кишело чёрными точками летающих кораблей, рассчитанных под двух-трёх человек. Официальное средство передвижения Государственной охранки, чёрт бы их побрал... "Фокс..." – презрительно сплюнул Калиф. Саккх демонстративно убрала ножку и поморщилась, поднимая лицо наверх. Уважаемый господин начальник, как же это вы везде умудряетесь поспевать? А, впрочем, чему тут удивляться: с самого начала было ясно, что союз Организации с самыми отпетыми преступниками против чужой жизни был противен природе, следовательно, недостоин существования. Что в данным момент заключённым наглядно демонстрировали...

–Мы, представительство Государственной охранки Вселенской Организации Миров, знаем о том, что в Кольцах находятся четверо опаснейших преступников, покинувших стены Государственной тюрьмы...

–Э-вона как! – безрадостно фыркнул Калиф. – Ты слышала, детка, мы, оказывается, "покинули" стены тюряги! И ведь не подкопаешься, всё так и есть! Диплома-а-ат...

–...и мы, от имени Президента Организации, предлагаем заключённым добровольно сдаться!..

–Я заметила Конвойного ещё на подходах к центральному залу, в одном из коридоров, – призналась Саккх. – На свою глупость не придала этому значения... Вдруг Фокс таким образом всего лишь пытается скрыть сделку с отпетыми негодяями? – она пожала плечами и первая же хохотнула над своей наивной догадкой.

–Мне бы твой оптимизм, моя татуированная роза! А господину начальнику твои бы мозги...

–...В случае отказа к добровольному сотрудничеству Конвойному оцеплению Колец будет дана команда на уничтожение! У вас есть ровно десять секунд на то, чтобы выйти с поднятыми руками!