Текст книги "Альтернативная концовка (СИ)"

Автор книги: Ольга Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

–Исида!! Хапи!! Сюда!! – явственно почувствовав жуткие клыки на своих тонких щиколотках, закричала Хатхор. Боги незамедлительно материализовались из тени догоравшего остова парусника. Открывшаяся картина ни одного из них не порадовала.

–Девчонка! – раздражённо фыркнула Исида. – Отвернуться не успеешь, как она уже попадает в неприятности... Где ты взяла эту образину, милочка?! Я как раз подбирала подарочек на юбилей твоего отца!

–Великий Нун, что это? – всплеснул ручками Хапи. Оба они пока ещё не осознавали, чем может грозить приближающаяся масса нескольких сотен кинжалов. Понимание пришло, когда Хатхор подплыла вплотную, а затем и вовсе кинулась дальше, напрочь игнорируя богов. Переглянувшись, те с удовольствием составили красавице компанию. Позади лязгало клыками огромное существо, придавая небожителям ускорение. Уже после этого гордая Исида возмущённо замерла на месте, всем видом показывая, что не намерена позорно совать в морду противника пятки. Запрокинув голову вверх, богиня распростёрла руки в разные стороны и звонким голосом принялась плести заклинание. Над крокодильей головой стремительно сгущались ворчащие от недовольства сизые клубы дыма, перемалывавшего в чреве тяжёлые валуны. Чудовище обратило мутно-янтарные глазищи вверх и громко завыло на одной ноте. Не сумев сплести до конца заклинание, Исида согнулась пополам и сжала уши ладонями. Звук, издаваемый гигантским крокодилом, разбил стройное тело богини на отдельные кусочки, каждый их которых зажёгся острой болью. Вовремя вильнув обратно, Хатхор схватила Исиду за локоть и потянула её за собой.

Звук немедленно прекратился. Добыча уходила...Такого занимательного события крокодил пропустить не мог. Потому и направился прямиком за удиравшими жертвами, чтобы занять лучшие места в зрелищном зале.

–Что ты там делала, милочка?! – ехидно прокричала Хатхор.

–Хапи! Это в твоём ведомстве! Неужели ты ничего не можешь сделать?! – игнорируя остроту триединой, воззвала к старшему богу Исида. Толстяк только обречённо махнул рукой и прибавил скорость.

Протяжная чёрная в своей леденящей пустоте тень накрыла их с головами вопреки усилиям. Оглянувшись через плечо, Хатхор не выдержала и мысленно взмолилась о помощи отцу. Но, не успела она произнести и сотую долю просьбы, как вся масса воды – от поверхности до глубокого дна – сотряслась от громогласного раската. Упругая волна ударила по ушам, оглушив, и прямо перед лицами застывших в недоумении богов пронеслась тонкая плотная полоса, разделившая речную толщу на две части ровной бороздой. Оскаленная морда гигантского крокодила осталась по ту сторону образовавшегося раскола. Богов же бережно подняла мягкая волна, точно их подхватили широкие ладони, сложенные в горсть. Вознеся троицу приятно ошарашенных ночных странников высоко над рекой, водная "длань" осторожно опустила их на берег.

–Какая оперативность! – восхитилась Хатхор: – Я даже не успела рассказать отцу, в чём конкретно состоит просьба, как помощь незамедлительно явилась! Кто тут говорил, что великий Ра больше ни на что не годен?!

–Ну, я говорила, – нехотя призналась Исида, прижатая двумя взглядами – одним счастливым светящимся, другим – укоризненным. – Мужу я тоже много чего говорила, однако это не значит, что я всё собираюсь выполнять. Я – женщина! И этим всё сказано.

–В том смысле, что женская логика – это отсутствие всякой логики? – ловко поддела триединая Хатхор.

–Ха! А теперь попробуй мне сказать, что ты мужчина. Представляю, как расстроятся многочисленные адепты Красоты, когда узнают истину! Отец-то в курсе?

–Смотря, чей отец, – раздался над головами божественной компании мягкий мурлычущий голос. Бастет, кокетливо помахивая длинным кнутом, гибким, как змеиных хвост, в её умелых пальцах, спрыгнула на носочках с крохотного облачка. – Папа издалека почувствовал эту чудовищную подделку под крокодила и послал меня сюда.

–Собек всегда умел ловко посылать, – двусмысленно хмыкнула Исида, старясь, впрочем, сгладить острые углы: всем была прекрасно известна смертельная вспыльчивость изначально спокойной богини-кошки. Среди богов по сию пору ходят легенды, что когда-то, не столь уж давно, великолепная дочь Собека ежегодно разрушала Бубастис на собственный праздник, раздражённая нечаянной мелочью. Но уставшие начинать послепраздничные будни с отстройки священного города египтяне собрали богатую жертву и нажаловались непосредственного солнечному богу. Каким образом Собеку удалось укротить строптивое чадо, не знает никто, кроме них двоих, однако больше за богиней разрушения подобного баловства не водилось...

–Он дал мне свой кнут, – довольно – не дать не взять кошка на солнышке после сытного обеда – прищурилась Бастет и намотала плеть на руку, любуясь ею, точно драгоценным браслетом.

–А... он объяснил, как им пользоваться? – осторожно поинтересовался добряк Хапи.

–Почему ты спрашиваешь? – надулась богиня-кошка. Большие глаза с поволокой превратились в две узенькие щёлочки; сквозь них блеснули вертикальные чёрточки зрачков, узкие от гнева.

–Потому что крокодил за твоей спиной!! – вытянув руку в направление плеча Бастет, взвизгнула Хатхор и, кувыркнувшись назад, каким-то чудом очутилась на ногах в вертикальном положении.

–И вы ещё испугались этой зубастой крысы?! – весело оживилась Бастет, глядя снизу вверх в оскаленную крокодилью морду. – Уходите – у нас тут важный разговор! Папа просил передать привет! Мрря-а-а-ауу!!!

Отзвуки грандиозной битвы, яростное шипение и пронизывающий гул подталкивали троицу богов в спины ещё долго. Позаимствовав идею у богини-кошки, Великая волшебница поставила спутников на небольшое облачко и подняла его высоко над землёй, не упуская из виду искристую дорожку Нила. Не выдержав, Хапи сочувственно оглянулся на зарево сражения, перемещавшегося в полосе между рекой и берегом, и вздохнул:

–Какой ужас! Я прямо сейчас отвернусь и закрою глаза: разве можно так с женщиной?..

–Это всё Хатхор! Так и не призналась, где достала эту зубастую вещицу!

–Кто бы мне сказал, чьих рук это произведение искусства. Их бы и оторвать этому лепиле... – буркнула себе под нос Хатхор-Сохмет и украдкой спрятала под парик вылезший наружу рыжий львиный локон..."

* * *

...Принцесса вдруг почувствовала, что задыхается, глубоко вдохнула влажный воздух и хрипло закашлялась. Вода плескалась внутри чуть ли не на уровне зрачков, заполняя каждый кусочек хрупкого девичьего существа, и Неджем поспешила избавиться от лишнего груза, тащившего её снова на дно, туда, в беспросветную мглу, в суровые объятия реки, сминавшие рёбра. Отплевавшись, принцесса ещё долго лежала лицом вниз, приходя в себя, пока не ощутила на коже жёсткие прикосновения.

–Песок... – выдавила девушка с ненавистью. Придётся всё-таки приложить усилие. Напрягая кисти, принцесса предприняла смелую попытку перевернуться на спину, и с головой окунулась в шёлковую пустоту слабости. В этот момент чьи-то сильные решительные руки схватили Неджем за плечи и рывком повернули мир принцессы вокруг своей оси. Прежде чем небо с жестокостью рухнуло на голову девушки, она разглядела прямо над собой низко склонённое лицо, окружённое сияющим нимбом. – Хаби... – шевельнулись губы, и Неджем снова обмякла...

–Ты варвар, меджай! Надо было не толкаться, а дать мне первым показаться на глаза принцессе! Тогда нам не пришлось бы снова ждать её пробуждения из забытья!

–Да. Тогда пришлось бы самим ложиться рядом, ибо смерть принцессы была бы на нашей общей совести.

–Да как ты только смеешь ставить себя на одну ступень со мной, ты, простой никчёмный воин без армии!

–Действительно, что это я: никакого сравнения... – второй голос прозвучал так серьёзно, что принцесса (очнувшись несколько мгновений назад, она всё это время изображала спящую, старательно прислушиваясь) не выдержала и прыснула со смеху. – О! А вот и принцесса! Ну, и кто из нас оказался прав?

–Как ты смеешь?! Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, смертный?!!

–Принцесса, – недоумённо повернул голову в сторону девушки меджай, – угомоните вы своего придворного артиста: у меня уже лицо онемело от смеха, видите, – даже улыбнуться не могу!

–Может быть, всё-таки не стоит? – Неджем в который раз проигнорировала возмущённую гримасу писца. – В кои-то веки лично поприсутствуете на царском представлении? Выездном...

–Какое оскорбление! Принцесса, ваши слова коснулись моего достоинства от макушки до пят. С этого момента вы не услышите от меня ни слова! Мой рот на замке!

–Отдай-ка мне ключик – так будет надёжнее, – невозмутимо произнёс Хаби. Пиопи подскочил на ноги; от его движения вверх взметнулся песчаный вихрь и воздух наполнился золотым блеском. – Как вы себя чувствуете, принцесса? – разогнав искристую пыль перед носом, поинтересовался меджай.

–Лучше, – прислушиваясь к себе, отозвалась Неджем, искоса наблюдая за писцом.

Отойдя на расстояние, которое наиболее соответствовало степени его обиды, Пиопи исчез за барханом. Лишь его макушка назойливо маячила над песчаной грядой. Тут-то пришло время принцессе заинтересованно оглядеться по сторонам: незнакомая картина бесконечного золотого полотна, выбеленного беспощадным солнцем, таким же бесцветным на фоне бескрайнего небесного простора. Ни малейшего намёка на какую-либо растительность, что, несомненно, свидетельствовало бы о наличии поблизости воды. Ни малейшего намёка на присутствие какой-либо жизни вообще. Только раскалённый песок, пристанище Сетха и его 72 помощников. Как они оказались здесь, в мёртвой безмолвной пустыне?..

–На этот вопрос я не смогу ответить вам, принцесса, – пожал плечами Хаби. – Я сам очнулся неподалёку отсюда и отправился искать тех, кто остался в живых. Случайно наткнулся на вашу обезьяну, молившуюся Амону о спасении. Вместе мы набрели на вас. Конечно, можно будет спросить и у вашей макаки, хотя я сомневаюсь, что он добавит что-нибудь существенное.

–Я сомневаюсь, что он вообще... – принцесса бесцеремонно прервала сама себя (хоть с самой собой ей можно было обходиться без церемоний? Или снова раскланиваться перед зеркалом?!) и вскочила на ноги так проворно, что голова закружилась. Хаби вовремя подхватил Неджем под локоток, не дав завалиться обратно. В глаза принцессы сквозило нешуточное беспокойство: – Это солнце играет, или мне не почудилось несколько макушек вместо одной над тем барханом?

Меджай приставил ладонь козырьком ко лбу и, посмотрел против солнца, криво усмехнулся...

Глава вторая

Я без него не смогу!..

На первый взгляд она показалась тщедушной до острой жалости в сердце. Скомканное тельце закинули в полутёмное помещение камеры; позади с мстительным удовольствием хлопнула тяжёлая дверь, не двойная, нет, – этого не требовалось: защита, кольцом опоясывающая единый монолит тюрьмы, надёжно охраняла тех, кто был ей доверен на долгое, очень долгое время. Тщедушное тельце скорчилось в косых розовых лучах заходящего солнца и замерло. Как мёртвое. Одна из компактно расположенных друг над другом кроватей заинтересованно скрипнула, и в кровавое зарево сунулась лохматая со сна голова молодого человека.

–Гийом, убери свою мохнатую тыкву: мне уже дышать нечем, с ног до головы твоей перхотью засыпало, – скрипучий усталый голос донёсся с нижней полки.

–А интересно, она всё-таки жива? Или я уже могу действовать? – мерзопакостно хихикнул юнец.

–Умерь свой аппетит, падальщик, иначе начну действовать я, – отозвался тёмный силуэт с противоположной стороны камеры. В тени, объявшей задрапированную гобеленом стену, блеснули зелёные глаза без зрачков.

–Тебе-то, конечно, лучше видно, – обиженно надулся Гийом. – А кушать хочется именно мне...

–Если ты не перестанешь трясти надо мной своей челюстью, я лично проведу в ней медицинскую ревизию! Думаешь, не найду, что оставить себе в качестве сувенира?!

–М-мм, какая жалость, – мурлыкнул Гийом с такой досадой, что его сосед снизу хмыкнул и прикрыл глаза.

Тщедушное тельце дёрнулось раз. Потом ещё. В ненадёжную оболочку медленно, но на этот раз верно, возвращалась отлучавшаяся душонка. Наверняка такая же тщедушная... Распрямив руки до конца, так что плечевые и локтевые суставы хрустнули, хрупкое существо подняло голову, и чёрные волосы с глубоким фиолетовым отливом осыпались на узкую спину. На бледном лице, попавшем на долю секунды в гаснущее зарево, болезненно обозначились большие глаза с тусклой радужной оболочкой. Цвета не отмытого золота. Левая рука, от большого пальца и почти до локтя покрытая татуированными узкими листьями, опадающими с тонких веточек, скользнула к груди и беспомощно стянула в горсть широкий ворот безрукавки. Темнеющие розовые лучи на мгновение выхватили из тени китайские иероглифы, покрывавшие руку выше локтя. Сосед Гийома потянулся с подушки и даже присвистнул

–Неплохо, неплохо. Посмотрим, каких ещё сюрпризов ждать от этой восковой дощечки с надписями...

Жертва невежливого обращения с заключёнными осторожно, точно прислушиваясь к заново обретённому телу, выгнула спину и повела стройными ногами. Серые невыразительные шаровары высоко задрались, выставив на всеобщее обозрение красного скорпиона под правой коленкой, он как раз делил это пространство с ссадинами и синяками разной степени насыщенности. Левую ногу до середины бедра покрывала надпись на древнеегипетском, выстроенная в ровный столбик по одному-два иероглифа в ряду.

–Надо же, какая эстетика! Хотел бы я остаться с этой деткой наедине!.. для культурного обогащения, разумеется! Интересно, почему такие книги не выдают в библиотеке? Я бы оттуда не вылезал!

–Тогда туда просто перестали бы ходить, – хрипло произнесла тень на той стороне камеры.

–А я бы пошёл! – льстиво проблеял Гийом и получил снизу удар по почкам сквозь матрас. – Ай!.. Так она жива или нет? Может быть, всё-таки нет?

–Эй, детка, не заставляй нашего мальчика истекать на меня слюной, пока я не захлебнулся!

–Подними меня... – прошипело тщедушное существо и снова окаменело в одной позе.

–Мм-да, а с голоском-то подкачала, детка... Ну ничего, в принципе, в нашем деле голос – не самое главное, – он расхохотался, а существо дрогнуло, как от пощёчины. – Не дрожи, малышка, я не такой страшный!..

–Заткнись, – бросил ему тёмный силуэт и спустил ноги с постели.

–На твоё счастье, я прослушал, – хмуро откликнулся сосед Гийома. – Приглядел её себе, Яр? Я не жадный – поделюсь!

–Заткнись, – терпеливо повторил силуэт и бесшумно скользнул к сгорбившейся фигурке. Наклонившись, он потянулся к лицу заключённой и поднял его за подбородок двумя пальцами. С бледного пятна, каким показалось тогда это лицо, на него вдруг полыхнули глаза, заполненные кипящей лавой. Закричав, Яр отшатнулся назад, прикрывшись рукой, и сжал зубы, чтобы не выругаться. Боль, обжёгшая правую щёку, кожу на лбу и вокруг глаза, стремительно схлынула, оставив после себя досадливую обиду: как мог он, с его чутьём, допустить такую оплошность?!

–Эй, детка, это что ещё за неожиданная прыть от вещички с картинками?! – сосед Гийома скакнул к заключённой прямо с койки, рывком развернул её к себе и был отброшен к стене ярким светом, ударившим из золотых глаз: – С-с-стерва!

–Не называй меня, пожалуйста, деткой, – прохрипела заключённая, опершись о пол руками. В этот момент на её затылок с силой опустились сцепленные замком руки. Неловко качнувшись, она беззвучно рухнула на пол прежней тщедушной куколкой.

–Обожаю, когда пища со своим собственным подогревом, – Гийом медленно выпрямился, свысока любовно оглядывая дело рук своих.

–Я разрешаю тебе отведать это экзотическое блюдо, – кряхтя и держась за ноющую спину, его сосед поднялся на ноги и не спеша приблизился. – Но только после того, как я сделаю из неё отбивную...

* * *

...Ресницы настолько слиплись от спёкшейся крови, что она в первый момент испугалась, как бы не остаться без них совсем. Возвращение в пропахший собственной немощью мир было болезненным. Особенно, учитывая картину, тут же открывшуюся обзору. Зелёные глаза без зрачков – "А, тёмный силуэт..."

–Очнулась, – коротко бросил Яр, отворачиваясь и исчезая из поля зрения заключённой.

–Сильная девочка, – с уважением протянул сосед Гийома; она так и не услышала его имени.

Сам падальщик промолчал, что для его в сущности было достаточно странно: собратья хрупкого на вид мальчика с острыми, как бритвы, клыками, не меньше, чем пищу с подогревом, обожали поболтать, не заботясь о том, слушает ли кто-нибудь их беззаботный щебет. Неосторожно пошевелив рукой, заключённая едва не закричала от дикой боли, пронзившей всё тело разом – всё-таки оторвались на ней, скоты, сколько, интересно, куражились, час? Дольше?.. Губы были покрыты заскорузлой коркой, во рту немедленно прочно угнездился железный привкус. "Мерзость..." – поморщилась про себя заключённая и, чтобы отвлечь внимание от назойливых иголочек, беспощадно вонзавшихся в некогда бархатистую кожу, ухватилась слухом за случайный звук: то ли скулёж, то ли нудный напев.

–Это наш Гийом старается, – чем-то гордясь, заявил сосед падальщика, подаваясь вперёд, на свет, испускаемый одним из магических фонариков над оконным проёмом. Скосив глаза до предела, заключённая чуть было не захохотала в голос, увидев Гийома. Распятый на узком столе, привязанный за руки и за ноги к его ножкам собственным бельём, мальчишка тихонько поскуливал, бросая в сторону заключённой жадные голодные взгляды. – Пришлось связать, чтобы сам себя не сожрал, ходячая помойка... Яр! Что ты возле неё крутишься? Может, её тоже привязать? Её бельём, а? Как тебе?!

–Не впечатляет. Если бы твоим... – невозмутимо откликнулся Яр, снова соткавшись из воздуха в изголовье койки заключённой. – Ты быстро регенерируешь, но ты не вампир. Глазами можешь не стрелять: Конвойный забрал твой амулет, а вместо него закрепил блок-ошейник. Он впитывает магию, можешь проверить, если хочешь.

Наплевав на рвущую на куски боль, заключённая вцепилась пальцами в горло и беззвучно взвыла. Мерзость!..

–Как тебя зовут? – не отреагировав на её отчаяние, продолжил спрашивать Яр. Допрос, что ли?

–Ск... Саккх, – сглотнула заключённая, перекатив голову по подушке, отворачиваясь от остального мира.

–Неожиданно! А меня – Калиф! – нетерпеливо представился сосед Гийома. – Будем дружить домами!

–Так кто ты такая? – Яр замер как вкопанный на одном месте, чем очень раздражал заключённую.

–Хочешь... спросить... за что меня посадили? – усмехнулась Саккх, почему-то уверенная в том, что он обязательно расслышит её шёпот. Яр молчал. Не признавался. – Надо было раньше спрашивать... до того, как начали точить об меня... подошвы казённых ботинок...

–О, детка! Тут мы как раз квиты! Никто не просил тебя начинать с показательных выступлений!

–Один-один, можешь собой гордится, – хрипло признала Саккх и прищурилась: – Сам-то кто такой?

–Он вампир! Этакая клыкасто-зубастая живность, вредная для разведения в домашних условиях. Я – боевой маг, наёмник. Тоже довольно вреден. Особенно для пищеварения. А этот, – брезгливый пинок по подрагивающей от жадности ноге Гийома, – падальщик. Этот как раз очень даже полезен! Санитар города, гордость местных помоек. Умственный коэффициент – ноль, зато старательны-ый! Возьмётся копать могилу – хоть не подходи – засыплет!

–Исчерпывающее досье, – одобрительно фыркнула Саккх. – Прямо теряюсь среди таких личностей. По сравнению с вами я – Красная шапочка.

–Оч-чень эротично. Ты, детка, аккуратнее – не заводи! Наверняка ты горячая штучка, за одно за это, пожалуй, оставим тебя среди нас, "таких личностей". Вот уж, действительно, личности!

–Красную шапочку не приговаривали к смертной казни, – Яр сложил руки на груди, всё это время не отводя от Саккх изучающего взгляда. Это тоже раздражало её так, что хотелось рычать.

–Не скажи, Яр! Если, к примеру, вместо свежих пирожков она принесла бабушке корзину лимонок, а потом загнала оставшуюся по наследству хатку по спекулятивной цене, ещё не известно, не слишком ли мягок приговор... Эй, детка, признайся откровенно: вряд ли мы вынесем твою исповедь за стены тюрьмы!

Саккх сжала зубы и повернулась на другой бок. Её тошнило от одной мысли о будущем соседстве с чудо-троицей. Нет, падальщик здесь не один – их здесь трое. Компания подобралась что надо, жаль, что не под стать ей. Они это ещё поймут. К сожалению для них, будет слишком поздно...

Начальник тюрьмы, Господин Конвоя, как точно значилось в реестре, был похож на пасхальное яичко своей профессиональной причёской. Точнее полным её отсутствием. Как сказал, усмехнувшись, Калиф: "Яркий пример экономии государства на правоохранительных органах: ни тебе шампуней, ни тебе вшигонялок! Только что-то холодно мне при взгляде на эту безводную пустыню!" Саккх криво усмехнулась, поморщившись от зуда, пронзившего ссадину в уголке губ. Яр как всегда не отреагировал, воздвигнутый единым монолитом между Гийомом и новым предметом его обожания. Бедный мальчишка, как младенец, пускал слюни при виде высокой стройной красавицы, какой могла бы оказаться Саккх, конечно же, в другом месте и, пожалуй, в другое время...

–Может, его в пелёнки следующий раз закатать? – хмыкнул Калиф, злобно оскалившись. Приставленный к нему Конвойный безмолвно подался в его сторону – наёмник сдержал гневный вскрик, но припал на одно колено. Окутавшая его тело зыбкая сеточка серебристого разряда погасла так же внезапно, как и вспыхнула.

–Параграф 4, Серая строка: вам бы помалкивать, господин наёмник, – хмуро обозначил линию поведения начальник, небрежно швыряя на широкий стол, обложенный по поверхности разноцветными кусочками витража, тонкую папку с электронным делом Калифа. Вообще весь главный тюремный кабинет больше походил на пёстрый шатёр гадалки, раскрашенный самыми весёлыми расцветками: от нежно-розового до глубокого фиолетового и муарового. Круг колонн, льнущих к стенам, арочный потолок, достаточно высокий для подобного рода помещений, вместо окон – зеркальная имитация (наверняка не простая, а с каким-нибудь техническим секретом вроде скрытых мониторов) и практически полное отсутствие мебели, за исключением достопамятного стола с прямоугольной столешницей, с десяток стульев с резными спинками и ширмы с китайским сюжетом в качестве узора. Возможно, изначально кабинет вовсе не предназначался именно для тюремного пользования. Как и остальное помещение, давно захваченное и укреплённое с определённой целью – держать в нём тех, кто преступил закон. Экспериментальный поисковый отряд, некогда спустившийся на новую планету, мало волновал замысел архитектора невероятного строения. К тому времени здание уже довольно долго прожило бесхозным...

–Моё Государственное имя Меверик Фокс, – во всеуслышание объявил начальник, отгородившись от четвёрки заключённых столом. – Вы можете звать меня начальник Фокс.

–И ты меня тоже зови как-нибудь не очень обидно, – панибратски улыбнулся Калиф – и на этот раз согнулся пополам, пронзённый мгновенным параличом.

–Ваш сосед по камере весьма мне помог наладить с вами отношения, – невозмутимо заявил Фокс, присаживаясь. – Надеюсь, дальнейших разногласий избежать удастся? – он исподлобья оглядел тройку смертников. Гийом, не имевший привычки переть напролом против ветра, охотно закивал, так, что, казалось, сейчас в обморок упадёт от головокружения. Но, встретившись с мрачным взглядом Яра, слабенько пискнул и тут же сменил тактику, замотав несчастной головой в разные стороны. – Так что, нет? Или да?! – возвысил интонацию Фокс, брезгливо приподняв точёные крылья носа. Калиф снизу продемонстрировал Гийому внушительный кулак, и мальчишка тоскливо пригорюнился, задумчиво потупившись.

–Мы предпочитаем придерживаться нейтралитета: вы – начальник, мы – заключённые.

–Я и не сомневался, что именно вы возьмёте на себя роль парламентёра, госпожа Сихэ. Не вампир же, – в голосе Фокса прозвучало такое поразительное равнодушие, что Яр даже не стал реагировать на шпильку. – С вашими способностями я вообще удивляюсь, каким образом вы умудрились попасться.

–Я маскируюсь, – ослепительно блеснула из-под уродливой, как слезшая штукатурка, маски синяков и ссадин улыбка заключённой. У Фокса непроизвольно дёрнулась рука, лежавшая поверх папки. Резким движением утвердив кисть на подлокотнике стула, Меверик хищно заиграл желваками. Соседи Саккх в единодушном порыве повернули к ней головы и посмотрели уважительно. Раскланявшись на разные стороны, заключённая вскинула подбородок и слегка прикрыла пышные смоляные ресницы.

–Какая ты... многоплановая, детка... Удиви меня по самое не хочу – я в долгу не останусь!

–Параграф 4, давно не навещали карцер? – прихлопнул ладонью по столу Фокс. Конвойные приняли боевое положение, упокоив пальцы на клавишах широких наручей. Одетые в облегающие тёмно-синие костюмы – официальный цвет Государственной охранки – они тоже были лишними цветовыми штрихами в общей гамме.

–Н... начальник Фокс! – на мгновение выплыв из полуобморочного состояния, поднял руку "прилежный мальчик Гийом". – Не могли бы вы... как это... по конкретнее... обозначить цель нашего свид... встречи нашей!.. Э, очень кушать хочется, – он скорчил жалостливую гримасу, выразительно указав на тощий живот.

–Падальщик... – буркнул себе под нос Фокс. – Примитивное существо с далёкой некогда никому не известной системы, – Гийом скромно улыбнулся, ковырнув носком казённого ботинка тёмный плиточный пол. – Что бы мы без вас делали, очаровательный господин Гийом... В общем, так, – неожиданно Фокс кардинально сменил русло разговора, подумал, встал из-за стола и, выйдя вперёд, прислонился боком к столешнице, сцепив пальцы на животе. – Впервые в вашей жизни вам, смертники, представился случай послужить на благо государства. Я уполномочен от имени Президента Вселенской Организации Миров предложить вам несколько дополнительных лет счастья жизни.

Четвёрка поочерёдно переглянулась.

–Что-то продешевил Президент, – разочарованно протянул Калиф. – Несколько лет – не маловато?

–В самый раз! – отрезал Фокс. – Благодари Организацию за такую милость: я бы уничтожил вас немедленно и прямо здесь, чтобы уж наверняка... – Калиф хамовато хмыкнул и ловко увернулся от возможного тычка Конвойного. – Но я, к сожалению, всего лишь на службе у государства, – мрачно продолжил Фокс, – и не имею права самостоятельно решать. В отличие от вас, простых смертников.

–Для простых смертников стали бы делать такое отступление? – заметила Саккх.

–Именно, – поморщился Фокс, снова возвращаясь на место, – именно... Позвольте вам кое-что показать, – он вытянул руку в парчовой перчатке вперёд, направив пальцы в потолок. Мгновенная вспышка – и между его столом и четвёркой заключённых повис прозрачный тончайший экран серо-синего цвета, точно повторяющий карту известных солнечных систем и созвездий. – Вот здесь, почти на краю соседней Галактики, находится одна планета, – небрежный жест, и в помещении гаснет свет. Разом вспыхивают сиреневые кусочки в отделке кабинета, скрещивая лучи в одной точке на экране. Медленно приближаясь, её изображение приобретало всё более чёткие очертания, пока из микроскопической пылинки не раскрылось в шар идеальной формы, заключённый в сферу красноватой атмосферы. – Это Крокус. Мало известный в настоящем и практически бесполезный в плане изучения мир, годный разве что для поддержания торговых отношений по причине наличия там одной из окраинных баз для межпланетных сделок. Наши поисковые группы всячески избегали командировок на Крокус, выискивая, порой, самые неожиданные причины вплоть до похорон любимой кошки на другом конце Вселенной. Но около полугода назад командировка всё-таки была организована личным приказом Президента и, надо сказать, там удалось обнаружить нечто весьма занимательное.

Замок. Заброшенный Замок, изъеденный временем и атмосферой. Но даже не это так привлекло внимание поисковиков. Главная изюминка таилась не снаружи и не в самом наличие Замка, а внутри него, в центральной комнате, к которой, как обнаружилось, ведут все коридоры и лестницы. Как к Риму...

–О, да наш начальник – философ, – насмешливо выдохнул на ухо Саккх Калиф.

–Ему просто не терпится узнать, на что же наткнулись поисковики, – с обезоруживающе откровенной улыбкой пояснила заключённая на яростный прищур Фокса. Калиф неистово закивал, живо напомнив Гийома.

–Тогда не буду томить господина наёмника, – начальник тюрьмы раскланялся со смертником, стараясь не выходить из терпения. – Они нашли там гроб...

–С трупом?! – истерично выкрикнул Гийом и закашлялся, сорвав голос от жадности.

–...точнее даже не гроб, а каменный саркофаг, – Фокс пропустил мимо ушей писк падальщика. Очень постарался пропустить. – А на нём – весьма, весьма мощное заклятие. Точнее будет сказать, проклятие.

–Ясно, мумия всё-таки возвращается, – хохотнул Калиф и погрозил пальцем встрепенувшемуся Конвойному: – Ну-ну, не балуй у меня – мне терять нечего, парниша!..

–Вот! – радостно подскочил на месте Фокс. – Именно нечего! Абсолютно нечего! Как точно вы выразились!

–Да я вообще всегда говорю всё точно и вовремя, начальник!

–Молчать! – нетерпеливо притопнул Фокс. Мимолётный ветерок промчался от него до Калифа. Наёмник издал протяжный стон и завис в воздухе вверх тормашками. Лёгкие казённые штанины сползли вниз, открыв миру накаченные волосатые ноги. Соседи оказавшегося в незавидном положении Калифа закатились тихим смехом. – Надеюсь, больше ни у кого не возникает желания сыграть роль подсыхающего белья?.. Прекрасно. Думаю, мне удастся таки закончить это бесконечное дело... Так вот, справиться с заклятием (назовём его так) и возможными последствиями могут только существа очень неординарные. Более того, эти существа должны не дорожить отпущенным им веком или, по крайней мере, иметь мощный стимул. А что может быть мощнее стимула нескольких лет дополнительной жизни?

–Вы имеете в виду, если мы выберемся, – насмешливо уточнил Яр.

–А если и не выберетесь, то что с того? – Фокс довольно удачно повторил обезоруживающую улыбку Саккх. – Что для вас было бы лучше: погибнуть на месте или дождаться приговора и быть обколотым препаратом, который погрузит вас в полную обездвиженность при сохранении мозговой деятельности?

–Какое поразительное доверие, – скосилась на вампира Саккх.

–Ну что вы, госпожа Сихэ, без присмотра мы вас не оставим, – Фокс уже откровенно и с наслаждением издевался и не пытался этого скрыть. Конвойные тоже позволили себе усмешки: уел-таки смертников начальник! – Впрочем, выбирать, конечно же, вам. Моё дело только передать решение Президента...

–Чем же вас так заинтересовал этот гроб? Я не учитываю, естественно, желаний как у падальщика, – Саккх опустила израненный быстро заживающий лоб и пристально поглядела на Меверика. Фокс безмятежно пожал плечами: мол, свою задачу я выполнил – дальнейшее не моё дело. – А если мы выпустим мировое Зло из саркофага? Его вы тоже не оставите без присмотра?