Текст книги "Твой силуэт как иллюзия (СИ)"

Автор книги: Ольга Анафест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Пей, – он поставил перед ней дымящуюся чашку. – У тебя косметика есть?

– То, что необходимо, у меня всегда с собой.

– Ну да, – Кондратенко вздохнул. Конечно, с таким мужем привыкнешь таскать с собой всевозможные маскирующие кремы. – Старикова, не кисни. Мы что-нибудь придумаем.

– Мы?

– А ты решила, что сама справишься? Не очень у тебя это получалось…

– Почему? Почему вы… ты делаешь это? – Настя впилась взглядом в мужчину.

– Тебе так важны причины?

– Конечно!

– Когда-то давно один человек спас меня. Просто так. Ничего не требуя взамен. Пожалел. Вот смотрю я на тебя и понимаю, что не могу оставить.

– Жалко?

– Жалко. Удивлена?

– Да.

– Знаю. Репутация у меня та ещё.

– Спасибо. Я решу эту проблему.

– Кофе пей. Решит она, ага… – Костя усмехнулся. – Твои решения у тебя на лице. Мало?

– Но вы… ты не обязан!

– Хватит, Старикова. Ненавижу нытьё, ложную скромность и то, что ты делаешь сейчас.

– Что я делаю?

– Отталкиваешь руку помощи, когда она тебе нужна. Завязывай. Не зли.

– Прости…

– Нам скоро на работу, так что поторопись. И подумай, как забрать вещи из дома. Пока у меня перекантуешься.

– Но…

– Мать твою, Старикова!

========== Глава 12 ==========

– Ты получишь развод и всё, что пожелаешь, деточка. Обещаю, – плотоядно оскалившись, Лёня потрепал Настю по волосам. – Можешь пойти и собрать вещи. Тебе никто не помешает, – он кивнул на распахнутую дверь квартиры. – Мы подождём здесь.

– Спасибо, – Перовская заворожённо смотрела на красные пятнышки-брызги, украшавшие белоснежную рубашку стоящего перед ней мужчины. Кровь.

– Это не моя, – проследив за взглядом девушки, Костенко ответил на вопрос, застывший в её глазах. – Есть люди, которые не понимают слов.

– Вы не пострадали?

– О, ещё как пострадал! Морально. Поэтому ты получишь всё, что захочешь, от этого сукиного сына.

– Мне ничего…

– Не бойтесь, – молчавший практически всё время Динияр улыбнулся. – Всё будет сделано по закону. Я позабочусь об этом как ваш адвокат.

– Спасибо, – Настя опустила голову.

– Деточка, меня попросил помочь тебе один очень хороший человек, который крайне редко просит о чём-то. Как я мог отказать? – Костенко пожал плечами. – И это я должен сказать тебе спасибо.

– За что?

– Почему ты ничего не рассказала Женьке?

– У неё своих проблем хватает. Всё только начинает налаживаться, а тут я… Вы представляете? Да она бы не смогла не вмешаться! А вдруг с ней бы случилось что-то?

– Вот за это и спасибо. Ты хорошая подруга, – Лёня искренне улыбнулся. – Я не расскажу ей об этом, но в будущем никогда ничего от неё не скрывай. Не простит. Друзья должны доверять друг другу. А теперь иди за вещами, а то это тело, – Костенко брезгливо скривился, – очухается и подкинет нам головной боли.

– Я мигом! – Перовская скользнула в открытую дверь.

– Милый ребёнок, да? – Хайруллин посмотрел ей вслед.

– И этому ребёнку едва не сломала жизнь дрянь, которую все трепетно называют любовью. Стоит ли оно того? – Леонид поморщился. – Я видел эту девочку до замужества. Всего раз или два, но этого достаточно, чтобы сравнить с ней нынешней. Этот ублюдок из неё всю жизнь высосал. Любовь?

– Никто не застрахован от ошибок.

– К чёрту. Обдери этого урода как липку. Можешь забрать всё вплоть до коронок на зубах, а я подготовлю для этого почву.

– Не переходи черту.

– Я знаю, где моя черта. Не беспокойся, Диня.

– Сделай так, чтобы он забыл о том договоре. С остальным я разберусь в рамках закона.

– Оплату получишь от меня, ты же понимаешь?

– Меня не волнует, кто именно будет платить. Переведёшь на мой счёт. Как обычно, – Динияр отмахнулся.

– Мне дорого обходятся твои услуги.

– Не дороже, чем остальным.

– Шучу. За всё, что ты для меня уже сделал и ещё сделаешь, я должен платить тебе раза в три больше.

– Не нужно лишнего. Эта тема закрыта.

– От тебя так и веет холодком, – Костенко усмехнулся. – Обожаю твою принципиальность в некоторых вопросах.

– Один принцип я всё-таки нарушил, – Хайруллин лениво скользнул взглядом по любовнику.

– Ты не виноват. Давным-давно одна зажравшаяся сучка нарушила запрет, который не должна была нарушать. Это в крови у людей.

– Звали ту сучку случайно не Евой?

– Угадал!

– А ты у нас змей-искуситель?

– Я запретный плод.

– Действительно…

Между этими мужчинами не было и не могло быть любви.

Они встретились довольно давно, но любовниками стали куда позже, так как Динияр долго держался за свой принцип не спать с клиентами. Но в конце концов ни одна крепость не выдержит напора Леонида Костенко и падёт. Любил ли Хайруллин Лёню? Нет. По его мнению, ни один здравомыслящий человек не выберет объектом своей любви такого, как Костенко. Сердцу, конечно, не прикажешь, но не может же этот мышечный орган быть настолько слепым?! С Лёней можно дружить или спать. Можно даже совместить.

Лёнечка же в принципе не был способен любить. Он любил своих близких, тех, кого считал друзьями и семьёй, но посвятить всего себя кому-то одному – увольте. Разве можно так глупо тратить свою жизнь? Она ведь одна, другой не будет.

– Спасибо, что подождали, – Настя выскочила из квартиры с небольшой дорожной сумкой в руке и поспешно захлопнула дверь.

– Очнулся? – спросил Лёня, забирая у девушки ношу.

– Нет, но всё равно как-то не по себе. А он точно очнётся?

– А ты не хочешь? Могу вернуться и…

– Нет! – Перовская испугалась.

– Я пошутил.

– Лёнь, не все могут оценить твоё непревзойдённое чувство юмора. Пойдёмте отсюда. Не нужно привлекать внимание соседей. К тому же внизу места себе не находит один очень нервный тип, который рвался с нами, – Динияр вызвал лифт.

– Его только не хватало, – вздохнул Костенко. – Но надо признать, у него хватило ума обратиться к Щербатому, а не лезть на рожон.

– А Анатолий Евгеньевич…

– Нет, – Костенко не дал девушке договорить. – Можешь не беспокоиться. Никто ничего не узнает.

– Спасибо.

– Поблагодари молодчика внизу. Не нас.

***

– Я изменил жене, – единственное, что услышал Тарас, открыв дверь на настойчивый звонок, после чего в его объятья рухнул пьяный в стельку Павел. Дальнейшее бормотание и мычание едва ли можно было назвать связной речью. Опальский был в шоке. Он рассчитывал провести вечер после трудового дня в тишине и покое перед телевизором с пиццей собственного приготовления и баночкой вреднющей колы, но никак не в компании пьяного лучшего друга, кающегося в измене. Измена. Ничего нелепее Тарас ещё не слышал. Крюков изменил жене? Бред же! Скорее коровы начнут летать и гадить золотыми слитками.

– Паш, объясни толком! – Опальский пытался растормошить Павла, дотащив его до зала и сгрузив на диван. – Что случилось? Где Ира?

– Дома. Пла-а-ачет, – Крюков жалобно всхлипнул. – А я сво-о-олочь!

– Всё. Я звоню Ирке, – Тарас оставил попытки вытрясти что-нибудь адекватное из друга.

Он не успел найти нужный номер в мобильнике, как в дверь снова затрезвонили. Не менее настойчиво. Надеясь, что это Ирина догадалась, где искать муженька, и приехала за ним, Опальский распахнул дверь с широкой улыбкой на лице, которая тут же померкла, стоило ему увидеть, кто стоит на пороге.

– Здравствуйте, – вдавил он из себя.

– Привет. Спирохета у тебя? – Лёня всегда находил красное словцо для Павла. Сейчас он был не просто зол, он пребывал в ярости, и ещё удивительнее была его относительная мягкость в обращениях.

– Только что пришёл… приполз.

– Отлично. Предсказуем, как сюжет любовного бабского романчика, – фыркнув, Костенко вошёл в квартиру, плечом задев Тараса.

– Здравствуйте. Извините, – Динияр обратил на себя внимание.

– Здравствуйте, – Опальский зачарованно смотрел в синие глаза. Ему ещё не доводилось видеть такого яркого синего цвета. – Тарас, – он протянул руку.

– Динияр, – Хайруллин ответил на рукопожатие и вошёл вслед за отступившим в коридор хозяином квартиры.

– Кажется, они там надолго, – поморщившись от криков и мата, доносящихся из зала, пробормотал Тарас. – Может, кофе?

– С удовольствием.

– Тогда пойдёмте на кухню. Не разувайтесь, у меня не прибрано, – он зашаркал тапками по коридору.

Динияр кивнул, но всё же снял ботинки, потому что порядок и чистоту в квартире было видно невооружённым глазом. Только злой как чёрт Леонид не был способен оценить чужой труд и оставил на линолеуме песочные крупинки, слетевшие с подошв.

– Не нужно было, – Опальский покачал головой, взглянув на ноги гостя. – Я принесу тапочки, – он испарился из кухни, оставив Хайруллина в одиночестве, чем тот воспользовался, как дарованной минуткой, чтобы осмотреться. Чисто, уютно, по-домашнему тепло и вкусно пахнет. Большего он не мог бы сказать, да и не требовалось.

– Вот. – Перед ним на пол шлёпнулись серые тапки.

– Спасибо.

– Вы друг Леонида? – осторожно спросил Тарас, доставая из шкафчика маленькие чашки с гжельской росписью.

– Да, – Динияр улыбнулся уголками губ. Его позабавила заинтересованность, отчётливо слышавшаяся в голосе собеседника. Вот уж у кого слепое сердце… Ему даже стало немного жаль этого парня. Увы, лицом и телом он для Лёнечки не вышел. А ведь мог бы разок получить желаемое…

– Вы не знаете, что всё-таки произошло? – Опальский возился у плиты, не оборачиваясь.

– В мелких чертах. Кажется, супруга вашего нетрезвого гостя беспочвенно обвинила его в измене и, от природы обладая невероятным даром убеждения, внушила ему эту мысль, а когда осознала содеянное, его и след простыл. Она попросила о помощи Костенко, и мы, собственно, нашли его у вас по почти остывшим следам.

– Скорее по запаху, – Тараса заметно передёрнуло.

– Не любите алкоголь?

– Ненавижу. – Ответ был настолько резким, что Хайруллину не захотелось продолжать данную тему.

– Вы, кажется, дружны с этим семейством?

– Да.

– Беспокоитесь?

– Уверен, что всё разрешится, раз за дело взялся Леонид.

– Без сомнения.

– Вот, – Опальский поставил перед гостем чашку и сел напротив. – Угощайтесь, – он придвинул ему и тарелку со свежеиспечённой пиццей.

– Сами готовили?

– Да.

– В таком случае мне вдвойне неловко за вторжение. Думаю, вы хотели бы провести вечер иначе.

– Ничего страшного. – И по ответу Динияр с удивлением понял, что гостеприимный хозяин действительно не злится. Он просто принял ситуацию и подстроился под неё. Странный…

– Благодарю.

– Угу, – Тарас уткнулся в свою чашку. Он не поднимал глаз, чувствуя, что его внимательно изучают. Он не любил, когда на него пристально смотрят. Складывалось ощущение, что он какой-то подопытный.

– Вкусно, – констатировал Хайруллин, попробовав пиццу. Именно констатировал, а не похвалил.

Только тогда Опальский оторвал взгляд от чашки и тут же пожалел об этом, потому что синие глаза буквально впились в него, не позволяя отвернуться. Казалось, что гость читает его как открытую книгу, поспешно перелистывая скучные страницы и жадно вчитываясь в самое интересное.

– Перестаньте… Пожалуйста, – Тарас устыдился собственного голоса, показавшегося сейчас таким жалобным.

– Простите, – Динияр моргнул, забирая вместе со взмахом чёрных ресниц и наваждение. Ему не нужно было объяснять, о чём попросил сидящий напротив молодой человек, – его взгляд выдерживали немногие.

– Вы…

– Простите, – Хайруллин улыбнулся, но скорее ехидно, чем виновато. – Дурная привычка.

Он устал, поэтому не сумел проконтролировать самого себя, включив то, что Лёня называл «рентгеном». Сначала они встретились с другом Костенко Толиком, которого Динияр лично знал плохо, но был наслышан о нём, как о прекраснейшем человеке и об одном из самых лучших любовников в коллекции Лёнечки, потом состоялась встреча с нервным Костей и запуганной собственным мужем Настей, встречу с её мужем вообще трудно было назвать иначе, чем мордобоем, ибо он не внял голосу разума и кинулся на Костенко, от которого тут же получил вполне по заслугам и автоматически выпал из так и не начавшейся беседы, а апогеем сумасшедшего дня стал звонок зарёванной Кисы, истерично визжащей в трубку, что с её Павлушей случилось что-то страшное, потому что его телефон выключен вот уже два часа, и Лёня просто обязан, как хренов Бэтмен, лететь ему на выручку. Вместо варварски прерванного секса Хайруллин получил в знак утешения кусок домашней пиццы и чашку кофе. Вкусно, приятно, но ни черта не равноценно потере. До приезда сюда он вообще не понимал, зачем Костенко потащил его с собой, хотя точно знал, где искать заблудшего муженька своей ненаглядной Кисы. Теперь понял. Из-за Тараса. Крюков в таком состоянии за живую душу не считался, а наедине с его другом Лёне было бы неуютно, поэтому он предоставил Динияру роль верного Робина. В мутных зелёных глазах, щурящихся из-под густых рыжих бровей, можно было прочесть всё, что хотелось и не хотелось. Нет, они не были открыты для всех, но для Хайруллина преград в этом вопросе не существовало, как и для Леонида.

– Всё в порядке? – Опальский с беспокойством смотрел на своего гостя, выпавшего из реальности.

– Да. Всё хорошо.

– Воды?

– Нет. Мне достаточно кофе.

Тарас кивнул и опять уткнулся в чашку. Динияр снова пожалел его и неожиданно даже для себя произнёс:

– Будьте увереннее в себе. Просто вы выбрали не того человека.

– Вы о чём? – Опальский резко вскинулся.

– Мы оба знаем, о чём и о ком.

– Вы…

– Я?

– …ошибаетесь.

– Если я и ошибаюсь, то крайне редко и явно не сейчас. Подумайте над моими словами. Это добрый совет хорошему человеку.

– Хорошему?

– Я говорил, что редко ошибаюсь.

Тарас хотел сказать что-то, но влетевший на кухню Костенко не дал произнести ему ни слова.

– Я точно убью сегодня кого-нибудь, – Лёня сжимал кулаки. У него чуть ли не пар из ушей валил.

– Не стоит, – Хайруллин откинулся на спинку стула. – Не подкидывай мне лишнюю работёнку.

– Паша в порядке? – подал голос Опальский. И, судя по выражению лица Леонида, ему стоило прикинуться ветошью.

– А что с твоим Павлушей случится? Его я, к сожалению, прибить не могу. А страсть как хочется. До зубного скрежета. Заменишь товарища на поле боя, а?

– Лёнь, не кипятись, – Динияр явственно ощущал ауру всепожирающей ненависти, исходящую от его любовника.

– Я устал. Забираем эту ошибку природы, сдаём на руки Кисе и едем домой. Тарас, извини, – Костенко с трудом держал себя в руках, но понимал, что не имеет права сорваться на ни в чём не повинном человеке.

Опальский завис, уловив слово «домой». Друзья, да? Он бросил косой взгляд на ухмыляющегося мужчину, сидящего напротив, от которого не скрылось его разочарование.

– Всё хорошо. Я понимаю. Хотите кофе?

– Спасибо, нет, – Лёня покачал головой и вздохнул. Хороший парень этот Тарас. Понятно, почему Женька так оберегает его, но ведь нужно принимать во внимание, что он давно не мальчик. Каждый сам выбирает свой путь. – Обязательно приходи как-нибудь в Egeni.

– Спасибо за приглашение.

– Приходи, тебе понравится.

– Не сомневаюсь.

– Мы пойдём.

– Я ещё не доел, – Хайруллин удивил и хозяина квартиры, и своего любовника, даже рот приоткрывшего от изумления. – Лёнь, езжай. Ирина наверняка с ума сходит.

– Ты серьёзно? – Костенко перевёл взгляд с Динияра на Опальского и обратно, как бы спрашивая о чём-то. Тарас этих переглядок не заметил, слишком поглощённый собственным шоком.

– Не знаю, – брюнет сделал глоток кофе. – Тарас, вы не против, если я задержусь ещё на полчасика?

– Нет, – на автомате ответил Опальский, таращась куда-то в пустоту.

– Ладно, сами разберётесь, – Лёня тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и вышел из кухни. Судя по грохоту, с Павлом он не церемонился, волоча на выход, а с удовольствием прикладывал костями и головой об стены, якобы совершенно случайно. Хлопок двери погрузил кухню в тишину, нарушаемую лишь тиканьем настенных часов и гудением холодильника.

– Ещё кофе? – предложил Тарас, пытаясь как-то справиться с неуютным волнением.

– Да, если можно.

– Можно, – поспешно пробормотал Опальский, вскакивая со своего места и едва ли не бросаясь к плите. Занять себя хоть чем-то, лишь бы не ловить пристальные изучающие взгляды. Он понял всё. Он понял то, что даже Женька не поняла. Интересно, расскажет ли он Леониду?

– Вы нервничаете?

– С чего вы взяли?

– Значит, вы просто хотите меня убить.

– Что за глупости?!

– Вряд ли моё сердце выдержит такую дозу кофеина…

– Ох! – Тарас покраснел бы, если бы мог, глядя на турку, до краёв засыпанную кофе. К счастью, он не краснел. Никогда. Разве что от мороза или сильной жары. – Я задумался.

– Я так и понял. Простите мою наглость. Я действительно хочу просто передохнуть. У вас спокойно.

– Да. Я понимаю, – ответил Опальский, хотя ничего уже не понимал. Совсем. Полчаса. Они ведь быстро пройдут?

– Вам помочь?

– Нет! Вы гость. Я сам.

– Вы подумали об известной поговорке, ведь так?

– Нет, – соврал Тарас, хотя у него в голове крутились давно известные слова о гостях и татарах.

– В моём случае она звучит ещё более оскорбительно. Я татарин.

– И правда. Простите…

– И всё же подумали.

– Нет!

========== Глава 13 ==========

– Ой, девушка, простите! Мы, кажется, адресом ошиблись…

– Очень смешно, Толь. Настолько свежая шутка, что на неё даже мухи уже брезгуют садиться, – Павел поджал губы, пропуская в квартиру Финогенова с Сизовым.

– Сдаёшь, старичок, – Дмитрий пихнул любовника локтем в бок. – Молодёжь твой юмор больше не понимает.

– Дим, это было бы смешно, если бы не…

– Если бы не было так грустно, – перебил Крюкова Щербатый. – Из-за твоих лохм мужики в сортире дёргаются и на брюки льют.

– Нервы лечить надо!

– Как?

– Сексом! Регулярным!

– Заткнись, болезный, – Финогенов скривился. – Боюсь представить… Извращение!

– Толь, тебе определённо чего-то не хватает, – Павел поправил сползший с одного плеча чёрный шёлковый халат.

– Ага, – Щербатый усмехнулся и нарочито медленно проскользил взглядом по застывшему от подобной наглости зятю. – Может, и не хватает…

– Придурок, – фыркнул Крюков, потуже затянув пояс халата.

– Ты доведёшь ребёнка когда-нибудь, – Сизова происходящее забавляло. – Не дёргайся, солнышко, – он погладил Павла по голове, взъерошив стянутые в пучок волосы.

– Дим, блин! – Крюков выдернул из растрепавшегося пучка длинные деревянные шпильки и тряхнул шевелюрой, позволяя волосам рассыпаться по плечам. – Ирка так старалась, а ты…

– А я урод?

– Да!

– Моральный, надеюсь?

– Вообще!

– Хам.

– Что происходит? – Ирина выглянула в коридор. – Зачем припёрлись?

– И я рад тебя видеть, сестрёнка, – Толик широко улыбнулся.

– Когда я просила тебя помочь, ты меня послал!

– Извини, что не счёл особо важным твой очередной сдвиг на почве ревности. В первый раз, что ли…

– Козёл, – Киса поджала губы. Как же неприятно, когда тыкают носом в собственную глупость. Она не истеричка. Совсем нет. Ни капли. Ей до сих пор становилось плохо, когда она вспоминала, как набросилась на мужа с беспочвенными обвинениями. Почва была, как ей тогда казалось. Одна знакомая позвонила и сказала, что видела Павла, проезжая мимо их компании, выходящим из здания с какой-то короткостриженой рыжей стервой. Они смеялись и шли чуть ли не в обнимку. Крюков, с порога услышав обвинения, расхохотался и сказал, что был с Настей. Ира взбесилась. Гнусная ложь! Перовская никогда бы не рассталась со своей шикарной шевелюрой. Ревность видит и слышит лишь то, что хочет.

– Так зачем пришли? – Киса вздохнула.

– К матери заезжал. Вот, – Финогенов поставил на пол большую сумку. – За зятька переживает. Соленья всякие и пирожки.

– Спасибо! – Крюков метнулся к сумке и сунул туда нос, мурча от удовольствия.

– Мы на следующих выходных заедем к маме с бабушкой, – вздохнула Ирина. Она обожала свою семью, но устала слышать постоянные вопросы по поводу детей. Будут у них дети, будут! Просто она ещё не насладилась своим мужем сполна. Ещё немного… У них уже всё распланировано. Пару лет она поработает в школе, а потом можно и в декрет. Павел был полностью согласен с этим.

– Мы помешали? – Дмитрий спросил прямо.

– Ну… – замялся Крюков.

– Да! – Киса вздёрнула подбородок.

– Понятно. Простите, что без звонка, – Сизов улыбнулся. – Заезжайте к нам как-нибудь. Толь, – он положил руку на плечо любовника, – поехали домой.

– Ага.

Когда незваные гости ушли, Ира подошла ближе к мужу и крепко обняла его, будто боясь, что он исчезнет.

– Кисунь, ты чего?

– Прости.

– За что?

– Я такая эгоистка… Не хочу делить тебя ни с кем.

– Ты и не делишь. Я с тобой. Только с тобой. Навсегда.

Он боготворил её. Прекраснейшая из женщин принадлежала ему. И даже мысль, что она может оставить его, убивала. Они венчались. Вместе на том и этом свете.

– Как дела на работе? – Ирина продолжала обнимать мужа.

– Хорошо. Женька вернулась из отпуска, так что теперь они вдвоём с Настей подрывают мужскую трудоспособность.

– Я ещё не виделась с ней. Как они с Олегом отдохнули?

– Думаю, отлично. Улыбка с лица не сходит.

– Я так рада за них… Боюсь представить, что было бы, если бы она вышла за Яниса. Это так страшно… Если бы ты…

– Прекрати! Мы не такие, Кис. Им нужно ходить по краю, чтобы острее ощущать друг друга. Их любовь взрывоопасна.

– А ты бы хотел так?

– Нет. Ни за что. Боюсь, я не такой сильный, чтобы выдержать это.

– Я тоже…

Их любовь была мягкой и тёплой. В ней имелась своя страсть и горчинка. Не обходилось и без ссор, но они никогда бы не решились довести отношения до края, по которому часто ходили их друзья. Кто-то из них двоих всегда вовремя останавливался и тормозил другого.

***

Тарас встал как вкопанный, увидев возле своего подъезда того, кого надеялся больше никогда не встретить.

– Здравствуйте, – Динияр кивнул ему, плавно стёк с капота машины, на котором сидел, и подошёл ближе, протягивая руку.

– Здравствуйте, – ответили ему коротким рукопожатием.

– Поздно вы с работы возвращаетесь.

– В магазин заходил, – Опальский почему-то оправдывался. – Что привело вас сюда?

– Захотелось вашего чудесного кофе. Пригласите на чашечку. – Синие глаза не спрашивали. Эти глаза, казалось, не умели просить.

– Эм…

– Я помогу, – Хайруллин перехватил довольно тяжёлый пакет.

– Спасибо, – выдавил Тарас, направляясь к подъезду. В чём дело? Что ему опять нужно? Почему он? Один?

– Вы нервничаете?

– Я немного удивлён.

– Немного?

– Я в шоке, – Опальский придержал тяжёлую подъездную дверь, позволяя гостю войти.

– Почему? В прошлый раз я говорил, что зайду ещё.

– Не думал, что вы серьёзно.

– Зря.

В лифте они молчали. Один изучал заплёванный пол, а другой без стеснения изучал первого.

– Вы меня боитесь? – Тарас чуть не выронил ключи от внезапного вопроса, но, справившись с собой, покачал головой и открыл дверь в квартиру.

– Проходите.

– Благодарю.

– Простите, у меня не прибрано.

– Опасаюсь даже представить, что вы считаете идеальным порядком в таком случае…

– Идеальный порядок.

– Доходчиво объяснили, ничего не скажешь, – Динияр усмехнулся. Поставив на пол пакет, он разулся и обул те же тапки, что ему выделили в предыдущее посещение этой квартиры. Подхватив пакет, он прошёл на кухню, не дожидаясь приглашения. Он не был наглым, нет. Или был…

– Вы голодны? – Опальский топтался позади него.

– Не отказался бы от ужина.

– Хорошо. Подождите немного.

Хайруллина поражало отсутствие всякого недовольства. Этот человек умеет злиться или раздражаться? Да он бы на его месте и на порог такого гостя не пустил. Говорил ему Лёнечка, что парень с тараканами в голове, но ведь самому хочется узнать. Зачем? Кто знает…

Он отдал пакет хозяину квартиры и сел за стол, вытянув ноги.

Тарас копошился в холодильнике, раскладывая продукты, крутился возле плиты, гремел посудой. В молчании. Он не знал, о чём говорить. Он просто готовил ужин для гостя. Пусть и незваного, но гостя.

– Вам всегда нравились мужчины? – Опальский застыл от подобного вопроса. Неожиданно Динияр оказался за его спиной и перехватил руку, надавив пальцами на бьющуюся на запястье жилку.

– Вы…

– Вы ужасно смущены. У вас пульс зашкаливает. Но не покраснели. Удивительно. Слышал от Евгении, что вы не умеете краснеть. Хотел проверить. Это забавно. Интересно, мне всегда нужно будет по пульсу узнавать, что вы чувствуете? – Хайруллин отпустил чужую руку и вернулся на своё место. – Простите. Мне достаточно было посмотреть вам в глаза, но вы почему-то всё время отводите взгляд, так что воспользовался иным способом.

– Зачем вам вообще это нужно? – Тарас резко обернулся. – Вам скучно?

– Немного.

– Вы выбрали не лучшую компанию.

– В корне не согласен. На вопрос ответите?

– У меня были отношения с женщинами, – отчеканил Опальский и снова отвернулся.

– Меня не хотите спросить?

– Нет.

– А я всё равно отвечу. В моей жизни больше нет места женщинам.

Тарас молчал. Динияр так и не дождался каких-либо вопросов и тихо вздохнул. Как вывести этого человека из себя? Не святой же он! Таких не бывает. Был один человек, но прошла уже целая вечность…

– Приятного аппетита, – Тарас поставил перед гостем тарелку с дымящемся мясным рагу. – Простите, вчерашнее.

– Лишь бы кофе был сегодняшний, – улыбнулся Хайруллин. – А вы ужинать не будете?

– Не хочется что-то. Пока выпью кофе.

Динияр посмотрел на плиту и замер: ему отдали последнее. По сути, он объел человека. Хозяин квартиры даже яичницу себе пожарить или бутерброды сделать не может, дабы не поставить в неловкое положение его, незваного гостя. Поговорка-то верна…

Сколько же времени уйдёт на готовку? Он ведь не начнёт, пока здесь гость. Послушно высидит столько, сколько нужно, поддержит беседу, накормит, напоит, проводит и слова поперёк не скажет.

– Тарас, вы в армии служили?

– Да, а что?

– Мы с парнями по ночам в каптёрке из одной сковороды ели. Вспомнилось вдруг…

– Было дело, да.

– Предадимся воспоминаниям?

– Что?

– Вилку берите. А лучше ложку.

– Да как же…

– Пожалуйста… Мне хочется вспомнить былое.

– Неудобно как-то.

– Тогда ведь ничего не смущало?

– Да, но…

– Прошу. – Синие глаза не умеют просить. Синие глаза лишь приказывают. Без права на неподчинение.

– Спасибо за ужин и кофе. И за компанию. Могу я зайти к вам снова как-нибудь? – Динияр стоял на пороге.

– Не за что. Заходите.

– В любое время?

– Конечно.

– Я ведь действительно могу воспользоваться вашим щедрым приглашением. Не беспокойтесь, в следующий раз я позвоню.

– Мой номер…

– У меня есть. До встречи.

– Откуда? – Тарас тупо смотрел на закрывшуюся дверь.

Что это за человек? Зачем ему всё это? Он издевается? Нет, он не похож на такого. А кто похож? Опальский в первую очередь искал хорошее в человеке. И пусть хорошее зачастую было в меньшинстве, но… Это не наивность. Это вера. Если перестать верить, всё кончится. Там лишь пустота. В его жизни было слишком много пустоты. Страшно. Страшно и больно. Так нельзя жить. В наших силах изменить что-то.

========== Глава 14 ==========

Tanya_Vet, тебе. Ты же понимаешь…

***

Август выдался удушливо жарким. Славу доконала жара, тупые поставщики и Алеся Антонова. Если с первыми двумя источниками беспокойства он справлялся при помощи кондиционера, опыта и крепкого виски, то с третьим не помогало ничего. Малолетнее стихийное бедствие накрыло его. Казалось, он скоро возненавидит фразу «я тебя хочу». Он слышал её при каждой встрече, которые слишком участились, по телефону и получал в SMS. Достала. Основательно. Он уже не деликатничал и открытым тексом говорил, куда ей следует отправиться, но Алесю было не остановить. Бессонов понимал, что за словами вот-вот последуют действия, и даже удивлялся, что она пока не сделала ни одной попытки физического контакта. Это настораживало.

– Слав, не кисни! – пьяный Миша повис на друге.

– Всё нормально. Развлекайся.

– Хочу с тобой! – Громов тянул Славу на танцпол. Обычно больше притворяющийся, сегодня блондин действительно напился. В стельку. Он плохо соображал, кто и что вокруг, хотел вечного движения и чего-то ещё, о чём умалчивал, глупо хихикая под нос.

Бессонов знал, что друг так своеобразно прощается с летом, которое обожает. Из года в год. Ничего сверхъестественного. Просто раз в год он напивался до поросячьего визга, зелёных чертей и полной несознанки. Всё будет хорошо, если контролировать происходящее. Слава контролировал. Ни на секунду не упускал из виду и не оставлял одного. Пусть напивается, танцует, балагурит, бьёт посуду, дерётся – что угодно. Людям нужно отпускать себя иногда. Каждый делает это по-своему.

– Миш, тебя там толпа девчонок ждёт, а ты ко мне прилип. Иди, осчастливь их.

– Девчонки! – Миша загорелся. Да, лучше направить его энергию в это русло. Так безопаснее. А завтра будет новый день. В конце концов, совсем скоро Громов увязнет в учёбе и будет разрываться между ней и подработкой.

– Привет, Славик! – Бессонов застыл. Он не хотел оборачиваться. Его уже тошнило от этого голоса. Опять. Снова. По кругу.

– Чего тебе? – грубо бросил он через плечо.

– Тебя. Ты же знаешь, – Алеся хохотнула.

– Где парня своего потеряла?

– Оставила в надёжных руках.

– Надёжные руки не загребут его?

– На то и надеюсь.

И как он мог наивно подумать, что она не достанет его здесь? По запаху, что ли, находит…

– Алесь, по-хорошему прошу, – Слава развернулся к ней, – отвали.

– М, Громов сегодня в ударе, – она посмотрела на отрывающегося в толпе девушек блондина. – Он, кажется, не соображает совсем. Как думаешь, он поймёт, кто сегодня ночью будет в его кровати?

У Бессонова глаз задёргался. Мелкая сука. Дождалась.

– Тебя в ней точно не будет.

– Уверен? А если я постараюсь? Так и хочется рискнуть!

– Ты всего лишь младшая сестра его друга.

– Не думаю, что он понимает это сейчас.

– Я не позволю. Шантаж не прокатил. Вали отсюда.

– Зря ты так, Славик. Ох, зря… – качнув бёдрами, Антонова двинулась к Мише, проталкиваясь сквозь толпу.

Слава не успел остановить её.

– Блядь малолетняя, – ругнувшись, он пошёл следом. Мало ли.

Она не тратила времени зря: прижалась к Громову сзади и запустила руки под светлую футболку. К сожалению Бессонова, его друг действительно был слишком пьян, чтобы соображать. Алеся для него в данный момент была лишь одной из девиц, готовых пасть к его ногам. Ему нужно было лишь выбрать. Он даже лиц их чётко не видел. Выбирал на ощупь. А выбирать было из чего…

Слава попытался оттащить Антонову, но тут уже Миша не позволил: вцепился в неё и потянул на себя. Он ещё не определился с выбором, но ему не понравилось, что одна из кандидаток почему-то резко отстранилась. Так не пойдёт!

– Мих, руки убери, – Бессонов с трудом перекрикивал музыку. Он вообще не хотел привлекать внимание, но его мнение никого не волновало.

– Не отдам, – пьяно хихикнул Громов. – Мягкая, – он крепче обнял ухмыляющуюся Алесю. – Славик, возьми другую.

Слава разозлился. Нет, он знал, что ни за что бы не позволил Мишке совершить глупость, что шантаж Антоновой был провальным с самого начала, но его всё достало. Может, он просто устал?

– Прости, Мих, – он буквально вырвал из рук друга девушку и толкнул её в сторону выхода. – Тебя отвезут домой.